Ленка начало - рыбалка

               
                Ленка

  Ленке было пять лет. Тонюсенькая - в чем душа, с тонкими, как палочки, ножками, с копной жестких, словно проволока, волос. Волос было так много, что когда мать стригла Ленку "под рамочку", волосы на голове стояли шалашиком.
 Росла Ленка болезненным ребенком. Но в слабом тельце жила удивительная способность стойко переносить все неприятности, что встречались в ее еще такой маленькой жизни.
 Ленка редко ходила, но всегда бегала, скакала, прыгала. Кармашки ее платьиц были всегда полны разноцветных пуговиц, камешков, лоскутиков. Она любила наблюдать за бабочками,   жучками, птицами, обожала цветы. Ее можно было увидеть, важно шагающей, с букетиком. Ей кричали:
 - Ленка, кому такой красивый букет несешь?
 - Маме и папе, и мне.
 В Ленкином доме в банках, кружках, стопках стояли ее букетики.
 Она обожала черный хлеб, политый подсолнечным маслом и посыпанный солью. С удовольствием собирала малину, а, вот, крыжовник и смородину - не любила.
 - Гружовник колется, а смородинков очень много. Я совсем вся устану,- говорила она.
 Жила Ленка с матерью и отцом, сестрой и братом в большом рубленом доме с садом и огородом. Для сестры она была младшей, а для брата - старшей. Сестру Ленка боялась. Брат же был ей непонятен. Он жил, отличной от Ленкиной, своей жизнью, любил гвозди, молотки, палки, машинки.
 Во дворе их дома в углу рос большой куст сирени. Под ним пряталась конура, в которой жил пес Кутька. Кутька сидел на привязи и это было большим Ленкиным горем. Она до слез жалела его, представляя, как он хочет побегать, но не может. И, когда хоть и редко Кутьку спускали с привязи, Ленка радовалась не меньше его. Она бегала с ним наперегонки, смеялась, визжала от восторга.
 Ленка никогда никого не обижала, зато ее мог обидеть любой. Тогда она плакала  так горько, что никто никогда не оставался равнодушным к ее горю. Старались успокоить, приласкать. Совали ей в ладошку карамельку, яблоко или леденец. Ленка переставала горевать и тут же напрочь забывала о своих печалях.

                Рыбалка

 Дед Коля представлял  из себя эдакого мужичка-боровичка: крепкий, невысокий, с пушистыми усами и бородой, крупным мясистым носом и маленькими глазками.
 Ближе к вечеру, облаченный в резиновые сапоги, в серый клетчатый пиджак, с удочкой на плече и корзиной в руке, постучал
в калитку Ленкиного двора.
 На крыльцо вышла Ленкина мать.
 - Что тебе, дядь Коль?
 - Ленку пусти на реку. Окуней половить. Обещался ей.
 Мать не сразу ответила, оглянулась на открытую дверь в дом.
 - Ленк, дед Коля зовет на реку на рыбалку. Пойдешь что ли?
 Не успела она договорить, как выбежала Ленка, надевая на ходу вязаную кофтенку.
 - Ага, ага, пойду!
 - Ленка, сапоги, на, возьми, Сыро у реки-то. Да и комары. Все ноги искусают.
 Мать скрылась за дверью и через минуту показалась с резиновыми сапогами в руках. Сунув сапоги под мышки, Ленка зашагала рядом с дедом Колей.
 Они шли по пыльной дороге. По обочинам росли громадные, как исполины, кусты полыни, репейника, густо покрытые серой пылью. Ленка шла, загребая ногами. Ей нравилось, что за ними облако пыли клубилось большое-пребольшое. Обгоняя, мимо пропылила машина, окутав их пылью. Немного не доходя до реки, свернули с дороги и пошли по лугу. Росы еще не было и трава сухо хлесталась об ноги. Комаров становилось больше, они гудели около лица, кусали шею и ноги.
 - Дед, а сколько мы рыбков поймаем?
 - Как клевать будет.
 - Дед, ну сколько? Скажи. Ну дед!
 - Тише, к реке подошли. Всю рыбу распугаешь.

   Наклонившись над корзиной, не торопясь, дед начал выкладывать: сначала баночку с червями, потом баночку из-под гуталина с запасными крючками и грузилами, небольшой бидон под рыбу. Потом он выпрямился, держась за поясницу, и посмотрел на реку, на небо, на Ленку. Она же, переминаясь с ноги на ногу, удивленно и огорченно смотрела на него. И, когда дед поставил на траву термос с чаем, пакет с хлебом и зелеными огурцами, радостно заулыбалась и повернулась к реке.
 - Деда, а где я буду ловить? - Ленка всегда так спрашивала, но дед никогда ей не давал самой удить. Ей разрешалось только подержаться за удочку.
 - Вот тут и будем удить. За кустами, что нависли над водой. Видишь, какой залив у бережка-то. Окуни любят тихую заводь.
 Дед снял с Ленкиных ног сандалии и облачил в сапоги. Затем размотал удочки, нацепил червяка на крючок и закинул снасть в воду. Ленка достала из пакета огурец, пристроилась рядом, присев и натянув подол платья на колени от комаров. Поначалу, хрустя огурцом, неотрывно смотрела на поплавок. Но пролетела совсем близко стрекоза и Ленка отвлеклась. Перевела взгляд дальше, туда, где выпрыгивали из воды рыбешки, блестя боками, и на комаров, которых у воды было полным-полно. И, когда Ленке стало совершенно скучно, дед коротко бросил: "Есть!". Он дернул удочку и рыбина, описав дугу у них над головами, шлепнулась в траву, трепыхаясь и кувыркаясь в сторону воды. Ленка с восторгом завизжала и кинулась к ней, прыгая и бегая по траве, пытаясь ее ухватить. Рыбина выскользнула, но Ленка опять прыгнула и схватила ее. Поймав, засмеялась и подняла рыбину на вытянутых руках над головой. Налюбовавшись, опустила ее в бидон с водой.
 Ленкиного терпения хватило ненадолго. Она начала откровенно скучать, глазеть по сторонам, зевать и канючить: "Дед, когда домой-то пойдем? А?". Деду, наконец, надоело ее нытье и он смотал удочки. Термос и пакет с огурцами убрал в корзину и они отправились в обратный путь. Ленка потеряла всякий интерес  к рыбалке пойманной рыбке, поэтому бидон нес дед.
 Они шли по тому же лугу, затем по той же пыльной дороге. Та уже не так пылила из-за тумана, что рыхлыми прядями тянулся из ложбины от реки. Вечерело.

Продолжение следует...