У Веньки в Жилах Стынет Кровь

Веньке было лет двенадцать.
Его отправили на пару недель к каким-то дальним родственникам на латышский хутор. Эдвард, вылянивший и корявый как выброшенная на пляж палка, предупредил его - далеко не забирайся, кругом лес да озёра, людей нет, заблудиться- "простче просто". Акцент его был угловатым, впрочем, как и он сам.
Венька, как и подобает настоящему индейцу, спокойно выслушав трусливые речи бледнолицего койота, тут же отправился на разведку вокруг озера. Потом тропинка пошла вверх через сосновый бор, потом потерялась среди гигантских папоротников, потом снова нашлась на солнечной горке, окруженной берёзами.
Там кое-где попадались божественно рубиновые земляничины, чудом сохранившиеся до середины лета. Стало жарко и захотелось пить. Приторный воздух муторно жужжал и чирикал.
С горки было хорошо видно как тропинка, пересечённая взбухшими венами корней, петляет по кромке рощи и исчезает в дальнем орешнике.
Уже совсем далеко, на самом горизонте его внимание привлёк тёмный премет. Похоже, какой-то зверёк свернулся клубком и решил подремать на жёлтом песке тропинки.
Венька нарочно пыля  скоро зашагал под горку.
Кто это - ёжик? - не, крупней,может, заяц ? - щурясь от солнца, всматривался он.
Ближе было видно как зверёк шевелится, чёрная шерсть сверкает и переливается на солнце.
А ещё через несколько шагов превращается в тысячу тёмно-изумрудных огромных мух, облепивших жужжащей, копошащейся, снующей массой что-то круглое.
Венькины шаги вспугнули рой.
На тропинке лежала человеческая голова. Чёрные дыры глаз и носа, неестественно белые зубы, остатки пегих волос, засохшая коричневая кровь.
Венька замер.
Он не мог отвести взгляд, ужас стремительно рос внутри, вытеснив всё остальное. Он начал пятиться. Страшные глазницы не отпускали, гипнотизировали.
Венька побежал.
Споткнулся, упал.
Оглянулся - белые зубы страшно скалились.
Он вскочил и добежал до хутора на одном дыхании.

Где пролегает эта граница, отделяющая обыденность от ужаса? Ведь он бы мог повернуть назад, тогда там, на пригорке, и никогда бы так и не узнал, что это вовсе не зверёк пригрелся на лесной тропе, уснул калачиком, разомлев на июльском солнце.

Палермо 2009