Когда придёт зазирка 36 русское фэнтези

Г Л А В А 36

В отличие от Димы, который с первыми звёздами зарылся в меховое одеяло, и тотчас вырубился, я долго не могла заснуть. Зеб, видимо из солидарности, лишь делал вид, что спит.
-Ты, случайно, не вспомнил слово?
-Случайно - нет, - притворно сонным голосом буркнул.
-А вспоминал?
Зеб шевельнулся, удобнее укладывая голову на лапы:
-Может, сейчас тебе сподручнее быть малявкой?
Я подумала и... согласилась. Пожалуй, на загривке Зеба с его маневренностью, я буду более полезна, нежели на земле. Даже если не будет воздушного боя... Будем исполнять роль авиации для прикрытия своих...

Сколько мы здесь - в этом мире, - третью ночь? Ха, кто бы мог подумать, что затюканная тихоня Варька, до дрожи в коленках робевшая в любом обществе, жутко боявшаяся собак и пьяниц... будет лежать в мехах, пялиться на звёзды и думать о предстоящем сражении... Настоящем, не киношном. Как какой-нибудь полководец. Господи, за что мне всё это?! Я же никому ничего плохого не сделала, зачем мне эти кровавые испытания? Лучше три, пять, десять контрольных по математике и по физике... Хочу домой!

Как и положено Варьке - плаксе, разревелась. Укрылась с головой, чтобы Зеб не услышал. Не помню, как заснула. Снилась всякая жуть: папка с лицом Морока (или Морок с лицом папки?) гнался за мной по полю... Я лишь в одних трусиках... Поле недавно скошено, острая стерня до крови режет мне ноги, но я, почему-то не чувствую боли... Бегу к стоящей вдалеке скирде... У папки в руке кнут, время от времени он щёлкает им и огненная змейка устремляется за мной... Не достигнув цели чуток, гаснет, оставляя после себя след ожога на отаве...
-Доча, одумайся, - кричит папка без злобы, миролюбиво, как обычно со мной разговаривает. - Не перечь мне... не совладаешь... Вернись домой, у тебя ещё домашнее задание не сделано...
Щелчок - и огненная змейка пронеслась рядом, обдав жаром ноги... От неожиданности я спотыкаюсь и падаю...

Выпрыгиваю из сна, как из воды. Вся потная, дыхание учащённое, будто стометровку пробежала. Вокруг тишина. Небо чистое, ни облачка, звёзд так много, что, кажется, истолкли тонну стекла и сыпанули. Месяц где-то за зданием. Ещё ночь или раннее утро - не понять. Впрочем, свежо, как обычно бывает перед рассветом.
Новый день... День нашего испытания? Может не сегодня? Не готова я к бою... А кто готов? Лучше, конечно, без боёв дойти до места назначения, найти злополучное Зерно - и айда по домам! Всё, что здесь происходит... это проблемы местных... Только кто спрашивает моё мнение?

Дыхание пришло в норму, и я почувствовала холод: мокрое от пота "нижнее бельё" буквально леденило. Валяться расхотелось. Встала, плотнее закутавшись в "кукольное "меховое одеяло - клочок шкурки. Зеба на месте не было: должно быть, тоже проснулся и решил прошвырнуться по саду.
Дима дрыхнул, зарывшись в мех.
Я подошла к перилам. Площадь и прилегающее к ней пространство накрыты молочно-сизым одеялом тумана.
В метре от меня на перила тяжело плюхнулся Зеб. Шерсть мокрая, слипшаяся, мордочка весьма довольная.
-Будь здрава, Ладушка! Варька, привет!
-Привет.
-Как спалось - почивалось? - Зеб уселся поудобнее, энергично принялся вылизываться.
-Спасибо, отвратительно.
Зеб посмотрел пристально, сочувствующе вздохнул, и посоветовал спуститься вниз, босой побегать по росной травушке - муравушке. Мол, полезно во всех отношениях. Особенно для "ножек". И, вообще, настроение поднимется, дух взбодрится...
-Чей? Чей дух - мой или Её?
Зеб протяжно вздохнул, но уже не сочувствующе, а сожалеющее: что ж ты, Варька, такая... глупенькая...
-Сейчас вы едины.
-Ага, свежо предание, да верится с трудом.
Запахло дымом, туманное одеяло стало серым, заколыхалось.
-Что это? Пожар? - всполошилась я.
-Вадька жарит дичь, - спокойно обронил Зеб.
-Дичь? В такую рань?
-Самое время для удачной охоты: бедолаги, сладко спят, досматривают последки сна, чуткость притупляется. Подкрадываешься...
-Только без подробностей, будь добр! Давай... на травку.
Зеб довольно фамильярно схватил меня, как мышонка за шиворот и - я даже возмутиться не успела, - перенёс на площадь, к месту, где обрывалась мостовая, и начинались травяные джунгли. Здесь гулял слабенький ветерок, сгоняя клочки тумана в общее "стадо", что вяло гуртовалось вверху.
-Так пойдёшь или дорожку проложить? - ехидно спросил Зеб, опередив и смяв мой возмущённый выпад. Я ещё и рот не открыла, а он забавно оскалился, склонив голову: - Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа! - сиганул в траву, завалился набок и, точно катком, проложил широкую извилистую колею-просеку.
Злость моя улетучилась, как только осознала, что и фамильярность и дурачество Зеба направлены исключительно к одной цели: расшевелить, поднять настроение у Варьки, чтобы Дух Ладанеи чувствовал себя уютно, комфортно и... плодотворно себя проявил. Очевидно, я выглядела паршиво, раз серьёзный Зеб решился на клоунство...
Спасибо, милый котик, спасибо, спасибо, спасибо!

Почему-то мне тоже нестерпимо захотелось подурачиться, побезумствовать. Чисто по-детски, выбросив из головы все печальные взрослые мысли и бездумно счастливо резвиться.
Я разделась до трусиков. Зеб округлил глаза:
-Мне зажмуриться или отвернуться?
-Как совесть подскажет. Если она есть, конечно.
Зеб обиженно фыркнул, лёг рядом с моими вещами, уронив голову на лапы.
Лишь вначале было неприятно от сырости и знобко, затем тело привыкло и, удовлетворённое, стало вырабатывать тепло. Я носилась по примятой траве, как безумная. Проваливалась, падала, кувыркаясь, врезалась в стену стоящей травы, и меня окатывало росным душем. Господи, боженька, как же хорошо - то!
Может в последний раз и эта роса, и запах трав, и это непередаваемое словами чувство блаженства и восторга... Тьфу, на тебя, Варька! Не смей так думать! Гони в шею, прочь тёмные мысли, ибо помогаешь врагам своим одолеть себя!..
-Варька, угомонись: простудишься, - окликнул Зеб.
Его слова не достигли цели: я их просто пропустила мимо ушей. Со мной творилось что-то непонятное: завестись завелась, а  остановиться как... Меня будто вихрем захватило, бешено раскрутило и пустило юлой вертеться...
Если бы не Зеб, я, наверное, с катушек съехала бы. Он поймал меня, как натуральную мышь, даже чуток придушил, чтоб не билась в запале и не повредила себе чего-нибудь, оттащил к костру, где Вадик на примитивных шампурах жарил кусочки мяса. Добран ломал через колено сухие трухлявые доски.


Жар костра, запах подгоревшего мяса, присутствие Вадика и Добрана... - трудно сказать, что привело меня в нормальное чувство и остановило "верчение". В целом, я чувствовала себя прекрасно, как говорится, будто заново родилась. Ну, разве что крошечку было стыдно... перед мужчинами. Однако, вскоре и эта крошка куда-то подевалась.

Туман рассеялся, загомонили птицы, приветствуя всходившее солнце и народившийся день.
Я сидела на своём кукольном одеяле, близ костра, - "бельё" на мне почти высохло, - и с невиданным зверским аппетитом грызла сочный кусок мяса. Рядом лежал Зеб, щурясь, смотрел на огонь.
Вадик, по обыкновению, задумавшись, сосредоточенно вертел над пламенем "шампуры". И, что странно, не лез мне в голову.
Добран стоял в сторонке и, запрокинув голову, смотрел в небо, где гасли последние звёзды.
Всё было хорошо, но в этой пасторальной картинке чувствовалось тяжелое нехорошее напряжение. И мучительный вопрос: когда? Когда пробьёт наш час испытания? Неизвестность угнетала...