Дикие тюльпаны. Глава 5 Пупсик

Надо всё-таки сказать правду: не всегда Галя ходила в детский сад и не каждый день. Были и в её детстве счастливые дни, которые освобождали от раннего подъема, от тихого часа и неинтересных игр.


Раз в неделю, а именно в субботу, топили совхозную баню. И взрослые, и дети брали свои домашние тазики, кто просто большую чашку, где вместе с мочалкой и мылом было уложено сменное белье, прикрытое полотенцем, и шли смывать недельную грязь.


 В мужской половине, в предбаннике работала парикмахерша, Мари Дмитриевна. Прямо посреди небольшой комнатки на обычном стуле приводила сельских мужиков в человеческий вид. Худенькая такая, в очках, немолодая и несимпатичная, говорила очень быстро и была вся какая-то дёрганая и нервная, может потому, что жила без мужа с дочкой. Безусловно, Гале эта женщина нравиться не могла, по известной причине, что любила она лишь красивых тётенек.


Парикмахерши дочь была примерно одного возраста с Галей, и то, что сама Мари Дмитриевна не покорила Галиного сердца, не мешало девочкам иногда вместе поиграть. О нелюбви к мужскому мастеру девчонка помалкивала, всё-таки хватало ума не обижать подружку, зачем ей знать, что Галя не любит её маму? Остальное время, помимо суббот, работала парикмахерша с другими бабами на току, в то лето и Галина мамка там махала лопатой.


Так вот, лето, уборка идёт полным ходом, бедным бабам в «гору некогда глянуть», машины гудят, пыльно и жарко. А дети устроились неплохо: под навесом, играют у мамок на глазах.


 Была у дочери Мари Дмитриевны куколка голенькая, точная копия маленького ребёнка – пупсик называлась. Ножки и ручки крутились, если головку потянуть, то можно заглянуть и увидеть, что там внутри самой куклы. Ничего интересного – одни спутанные резинки. Точно такие, как из трусов мать достаёт, когда меняет на новые. На этих самых резинках и держались все конечности кукольного тела, ну, и голова.


 Пупсик полностью изучен и, вероятно, от скуки Галя попробовала его на зуб. Ничего. То, из чего была сделана куколка, оказалось довольно мягким, и хотя прокусить насквозь не получилось, следы от зубов оставались внушительные. Куснула ещё раз, надо же, как мягко! Занятие на уровне первобытного человека, приносило необъяснимое удовольствие. Девочка, с роду не имевшая магазинной куклы, искусала всю игрушку!


Что последовало потом, трудно передать словами. После того, как бригадир ударил одной железякой по другой, что служило сигналом прекращения работы, агрегаты были отключены, и бабы собрались на обед. Именно в эту роковую минуту Мари Дмитриевна узрела изуродованного пупсика!


 После грохота машин, тишина казалась какой-то аж противоестественной, звенящей. И вот в этой звенящей тишине далеко за ток, понёсся истерический крик разъярённой парикмахерши: «Это что за ненормальный ребёнок! Разве так играют с куклой? Она же её испортила! Посмотрите, она искусала всю игрушку! Посмотрите! Посмотрите…», нелюбимая Галей женщина была в бешенстве, она тыкала каждой бабе под нос искусанного пупса – ты смотри, и ты смотри, что эта паршивка наделала!


 Мать стоит тут же, достаточно невозмутимо принимает на себя удар, так сказать, за пробелы в воспитании. Она учила своих детей не воровать, а вот насчёт того, что нельзя кусать чужих пупсиков, объяснить, как-то не удосужилась. Мари Трофимовна (Галину маму тоже звали Мария) не кинулась Гальку бить, хотя как посмотреть, возможно, и следовало наградить шлепком по заднице, всё-таки дочь наказание заслужила.


 Но у Галиной мамки на этот счёт была своя точка зрения. Женщина, не имевшая ни одного класса образования русской школы, считала, что взрослым не обязательно становиться врагами из-за детских ссор. Дети быстро прощают друг друга и вскорости мирятся, чего не скажешь о родителях.


 Мать без всяких эмоций вертела в руках навеки загубленного пупса, которого всучила ей всё ещё кричавшая Мари Дмитриевна, по лицу было видно, что особой ценности эта игрушка для неё не представляла, и такого шума поднимать не стоило.


 Мари Трофимовна своим спокойствием словно выносила приговор: ну, что, мол, теперь делать? Всё бывает и, разумеется, новой куклы я взамен не куплю, сама, понимаешь, что денег нет. Надо сказать, что эта была чистая правда, у Галиной мамки никогда денег не было. От того, видно, и было велико отчаяние бедной парикмахерши, что взять с бедной семьи ей практически было нечего! За время всей этой бури Галя инстинктивно пряталась за матушку, интуитивно чувствуя всю надёжность ситцевого бастиона.


Наверное, Галю смогли бы понять, если б она просто оторвала ляле ручку, такое может случиться с каждым, но взять и намеренно изувечить чужую вещь, когда тебе великодушно было позволено поиграть…..


Дикости Галиного поступка не могла понять даже мать, которая в любом случае, если устраивались судилища над её детьми, (не взирая правы судимые или нет) находила слова, чтоб защитить их. На этот раз оправдать Мари Трофимовна не смогла, но и не ругала.


Зачем Галя это сделала? Что за прелесть она нашла в этом, как бы поточнее выразиться, нехорошем поступке? Объяснить всё-таки можно; пластмасса, из которой была сделана игрушка, на ощупь достаточно твёрдая, на самом деле оказалась не такой уж и крепкой и неожиданно поддалась детским зубам! Вот это и решило участь бедного пупсика, Гале понравился сам процесс кусания; вонзать зубы было необычайно приятно, деяние «зла» творились на подсознательном уровне, что за этим последует, не задумывалась, и специально цели напакостить у ребёнка, конечно же, не было. И чего орала эта парикмахерша?