Тройка, семёрка, туз

Гостила как-то Арина Родионовна у генерал-фельдмаршала, светлейшего князя Воронцова у него в Алупке. Князь к тому времени старенький стал и на ночь понтировал с нянюшкой по-маленькой, а то и за петуха. Без этого заснуть не мог.

Вот сидят они эдак на веранде, луна над морем, свечи на столике, мотыльки кружатся.

- А что это, Арина Батьковна, на тебя с Александром Сергеичем какие-то пасквили пишут?
- Какие это пасквили такие, батюшка?
- Да есть тут пасквилянты... Сперва она, потом он, такое выдумывают, хоть стой, хоть падай. С юморком, правда пишут, чёрненьким, но без никакого уважения к таланту, анекдоты такие пошленькие.
- А! Вон ты о чём? Вот что я скажу тебе, любезный Михал Семёныч. Уж не гневайся на старуху. Правильно тебя Сашенька полу-невеждой да полу-подлецом расписал. Вот ты полным и оказался.
- Ты это чего, нянька? Забываешь, с кем говоришь...
- Воля твоя, князь, да только не помяни тебя Сашенька в этой... пиграме своей, да кто ж тебя помнил бы? Так, обычный князёк, каких много. А Сашенька тебе пиар сделал, про тебя и дети в школе таперича учат...
- Какой такой пиар, почему не знаю?
- Так невежда потому что. Слово это аглицкое, спросил бы у гугля свово. По-нашему навроде - слава . А мы с Сашенькой наше всё нынче. Славят нас и в хвост и в гриву. Аль не слыхал? Вот и памятник не руками сделанный на Тверской поставили. А на Сашеньку ты не серчай, даром что он с твоей Лизаветой Ксаверьевной погулял маленько. Да сколько у него этих Лизанек, Наташенек да Марфуш было... И-и-и, всех и не сосчитать! Сочинять без женского полу ему ну никак невозможно.

Засопел Воронцов, зубами скрипнул, но на крепостную да убогую разве ихние сиятельства гневаются?

- Ладно, бабка, болтать то. Язык длинный, укорочу.
- Не серчай, Михал Семёныч, я ж те правду, как на духу говорю. Ты метать то будешь, или на боковую уж?

Воронцов стал метать. Направо легла девятка, налево тройка.

- Лиха беда начало, - удовлетворённо пробормотал он, предвкушая как противная бабка под стол полезет кукарекать.

Он продолжал метать. Валет выпал направо, семерка налево.

- Ну бабка, сейчас ты у меня запоёшь.
- Не скажи гоп. Ты ж вроде малороссийским головой служил, должон знать как малоросы гуторят. Ты давай, знай, мечи. Бог троицу любит.

Воронцов перекрестился и продолжил метать. Направо легла дама, налево туз.

- Туз выиграл! - сказал Воронцов, и открыл свою карту.

- Славно спонтировал!  Дама твоя, батюшка, убита, - сказала ласково нянюшка. - Ну давай, князь, полезай под столик. Да не халтурь - чтоб кукарекал, а не сипел как в прошлый то раз.

Воронцов с недоумением разглядывал пиковую даму.

- Как же так... ведь туз здесь только что лежал...
- Обсчитался, батюшка.
- Слушай, Арина Родионовна, это ж я в третий раз за сегодня... Давай я тебе рупь золотом пожалую.
- Не нужен мне твой рупь, Михал Семёныч. Пошутила я. Ан ты вдругорядь бабкой меня уж не обзывай, касатик.

И бабка засеменила к своему углу за занавеску.

- - - -  - - - - - - - -  - - - - - - - -  - - - - - - - -  - - - -

Няня выражает Натуcе Ковалёвой за идею огромную благодарность.