Просто приходил Серёжка

1. Поводок

     Сломался поводок. Вова даже к глазам его поднёс, потряс... Ничего не исправилось.
А поводок не должен был сломаться. Вова это знал точно.
     Его пёс – брюссельский грифон Брюс – побегал ещё немного по инерции, а потом резко остановился прямо в луже. Посмотрела на Вову. Шумно понюхал воздух, как бы примериваясь к свободе. Рванул было прочь, поднял заднюю лапу у любимой ёлки.
     – К ноге! – скомандовал Вова, но пёс не шелохнулся.
     – Что за чёрт! – сказал Вова, – Дрянь! – потряс элегантный механизм, понажимал на кнопки, и вдруг поводок рассыпался у него в руках в тонкий порошок.
«Порошок. Поро-шок. Нет, просто «шок».
Бред...

     Поводок Вове подарил Сергей – лучший друг и владелец фирмы, в которой работал Вова.
Поводок держал собаку невидимым, проблёскивающим в заданном режиме «лучом». Луч не запутывался узлами, проходил сквозь все стволы, людей, собачьи лапы, но крепко держал собаку. Сергей говорил, что он работает на ультразвуке, которого не слышит человек, но которому подчиняются псы, кошки, птицы – главное, правильно настроить поводок.
Вова вздохнул и приманил собаку по старинке – ласковыми посулами несуществующей косточки.
     «Бред», – повторял про себя Вова. Это слово нудило в голове, пока он нёс пса на руках, ехал в лифте. А потом, сообразив, что зациклился, отбросил слово прочь. Дверь в квартиру открылась только после того, как Вова отпер замок ключом, хотя раньше она отзывалась тихим перезвоном на особое прикосновение ладонью или даже одним пальцем.
     Выпустил Брюса из рук. Пёс испуганно принюхался и прижался к ногам. Обычно он рвался в комнаты побегать и всё проверить. Вова мыл ему лапы в специальном синем широком ведре: «Вот так, хороший пёс, давай заднюю лапку...», а пёс терпеливо ждал окончания экзекуции.

     Вова зажёг свет в прихожей, потом в зале и чуть не встал на четвереньки рядом с собакой: мебель исчезла. Вся та мебель, что Вова придумал, а Сергей где-то заказал. Остались только покупные стулья, палас и...
     – Блин! Даже картины исчезли! Серёгины!
     Сергей для интерьера Вовиной квартиры специально привёз из заграницы странные трёхмерные абстрактные картины, которые, по словам Вовы, проецируют рисунок психического состояния находящихся в комнате людей. Это была, конечно, чушь: просто компьютерное графическое решение. Но покрытие монитора полностью имитировало – даже на ощупь – холст. Иногда разноцветные струи, медленно-премедленно ворочающиеся на картинах, вздымались над холстом блеклыми прозрачными протуберанцами, падали,  падали в космос полотна и неторопливо растворялись.
     Вова прошёл по всем комнатам: одно и то же. Некоторые вещи, ранее стоявшие на полках, рассыпались по пыльным прямоугольникам битыми черепками и стекляшками. Вова вытащил из кармана выданный Сергеем мобильный телефон. Он тоже не включался, он вообще оказался без начинки: один пустой корпус, из которого высыпалось пыльное облачко и растворилось в воздухе. Дребезжали при потрясывании сим-карты. Пёс чихнул. 
Вова попытался позвонить Сергею по городскому, – шли короткие гудки. Надо найти свою старую мобилу...

     В квартире не осталось ни одного дивана. Собака хвостиком волочилась следом, цокая по паркету коготками и оставляя за собой грязные мокрые следы. В гардеробе пёстрой грудой с торчащими плечиками валялись Вовины штаны, рубахи, майки – ещё не мятые. Значит,  «это» произошло только что! Одновременно с исчезновением поводка!? Вова собрал вещи, кое-как сложил их на пол, кое-что повесил на стулья. Вытащил из кладовки матрац, откопал насос. Нашёл старый телефон, вставил туда свою симку, включил зарядку.

     Ванная. Стиралка стояла на месте. Несвежая рубаха и белье брошены в круглое окно, засыпан «SA8»... Стиралка работала. Душ... Вертикальный шест полотенца – тоже подарок Сергея – пропал. Набросил на мокрое тело халат.

     «Инспекция» продолжалась. Встроенный сейф в кабинете исчез: в стенном проёме с красиво отполированным бетоном – и кому пришло в голову полировать бетон в проёме для встроенного сейфа? – лежали на виду пачка денег, документы...
     Всё то, что дарил Сергей, что было ноу-хау, и что было привезено из различных стран, пропало.
     Вова решил подняться по внутренней лестнице на второй этаж в квартиру Сергея. Стукнул кулаком в люк. Люк подался вверх и распахнулся.

     В квартире Сергея Вова был несколько раз, но только в комнате с люком, гостиной. Тут стояли роскошные диваны, удивительная техника, красивые вещи – «пустить пыль в глаза», как говорил Сергей. Гости приходили только из квартиры Вовы. Темень – «не видно ни выколи глаза».
     – Где же свет? – пробормотал Вова.
     И свет зажёгся. Всё было по-прежнему, только хозяина не было. Это было непривычно: ни разу Вова не был здесь один. Помедлил, потом пересёк комнату, резко раздвинул в стороны створки двери и выглянул в коридор. Сверху посыпалась какая-то труха, а потом – налетело облако пыли. Вова отпрянул и увидел в ломаном многоугольнике света...

     Пыль толстым слоем на полу! Пыль свисала космами по стенам! Паутина! Такое впечатление, что здесь два года не ступала нога человека! За спиной – какое-то движение.
Вова обернулся, и всё сразу понял. Кинулся к люку. Краем глаза заметил, как вещи мягко оплывают и исчезают. Успел добежать до середины лестницы и сорвался вниз. Зацепился за исчезающую ступеньку – это ему помогло. На полусогнутые и в сторону – как это делали с Серёгой при прыжках в парашютом – и покатился. Вскочил. Лестницы уже не было. Люк уже затянулся и ровно разгладился – не отличишь от других мест натяжного потолка...
     Выматерился от пришедшей боли. Опять пытался позвонить Сергею – бесполезно.

2. Сон

     Когда Вова выглянул в окно, на улице уже совсем стемнело. На подсвеченном городом облаке спал на спине месяц.
     – Намёк понял: уже сплю.
     Пёс скулил, жался к ногам.
     – Отстань!
     Расстелил свой виды видавший двуспальный надувной матрац на расчищенное от обломков место и начал накачивать воздух. Надул. Попробовал прилечь – неудобно, можно скатиться – слишком сильно надул. Вспомнил, что голоден.
     – Пошли на кухню!
     Пёс, опасливо оглядываясь, засеменил следом.

     Холодильник был на месте. И даже работал. Достал солёного сала, вылил из банки с оливками маринад и начал зубами отрывать от шкуры нарезанных ломтиков свиную – с мясными прожилками – плоть, запивая пивом и глотая зелёные ягоды с огурчиками внутри. Пёс тоже хотел есть: стал в стойку – передними ногами на Вовины колени – и преданно смотрел в глаза. Насыпал корму, налил воды.
     – А бедлам уничтожим завтра. Хорошо? – Пёс согласился. – Надо ещё и Сергея найти. И как он это объяснит?
     Вспомнилось из детства: «Просто приходил Серёжка, поиграли мы немножко». Нашёл где-то две простыни. Ничего не хотелось, только упасть и спать: сказалась долгая дорога. И даже неурядицы больше не возбуждали.

     Он приехал из отпуска, из Ростова. Был у мамы с неделю. Сергей его прогнал: сказал, что туго у Вовы стало с работоспособностью. Полный бред сказал. Неужели специально погнал подальше, чтоб смыться? Проблемы с фирмой...

     Как там мой матрац? Ещё не пропал? Матрац не рассыпался. Спустил из него немного воздуха. Постелил простынки, сбросил халат и залез между простынями.
     – Свет!.. – ничего не выключилось. – Блин! – вылез и пошлёпал к выключателю.
     После, когда улёгся, в ногах пристроился Брюс и почти сразу засопел. Как и Вова.

     Обычно Вове снились – если снились – необычайно реальные сны. Они с Серёгой и с девушками попадали в какое-то неожиданное место со странными людьми, животными и домами. Там было всегда весело, здорово и... непонятно. Те сны вызывали у Вовы странное чувство какого-то огромного счастья и огромного обмана. Он всё видел, но был от всего отстранён, точно смотрел красивый фильм на неизвестном ему иностранном языке. А в сегодняшнем сне Вова с Брюсом гуляли, естественно, по Брюсселю. Пёс становился в позу кенгуру, гадил в холле штаб-квартиры НАТО на звезду и бешено лаял.

     Брюс бешено лаял.
     – Ты чего?
     Собака стояла у окна и отвечала лаю дворняг на улице.
     – Замолчи! Фу!
     Пару раз тявкнув для приличия, Брюс резво вскочил на матрац и опять прижался спиной к ногам Вовы. Опа! Да он бояться перестал! Сон опять утопил Вову …

     Рядом, на залитом солнцем пляже сидела, откинувшись назад на руки, красивая до непристойности и одетая в красное бикини девушка.
     – Посмотри, что вытворяет собака! – произнесла она низким сексуальным голосом и ленивым жестом показала в сторону моря. А пёс носился по песку, бросался в воду за волной, кусал её и отпрыгивал обратно.
     – Очень невоспитанная собака. Пять минут назад она даже нюхалась с какой-то сучкой!
     – Да, – согласился против своей воли Вова.
     – Я её прогоняю!
     – Прогоняете?
     – Да. Больше она нас донимать не будет!
     И Брюса вдруг потянула за собой очередная волна: всё дальше и дальше. Брюс поскуливал и смотрел на Вову своими жалостливыми глазами; его вечно недовольная морда стала невыносимо просящей. Но волна была неумолима, тянула его всё дальше и дальше.
     – Не вздумай спасать! – слово «спасать» было произнесено с какой-то издёвкой. И Вова почти возненавидел эту красотку.
     – Ах! – произнесла девушка, – ты злой. Но мне это теперь очень необходимо. Не составишь мне компанию?
     И они пошли по пляжу. Солнце быстро закатилось. Звезды нагло подглядывали, и всё время намекали подмаргиванием. И месяц слез с тучи, смяв свое лежбище. Пляж превратился в широкую аллею. За деревьями, по́шло заляпанными радужными крупными цветами, возвышались странные сооружения, меняющие цвет, форму и размер. Пахло свежестью и теми же цветами. Девушка – уже в воздушно-прозрачном платье на голое тело – доверчиво прижималась к глупо улыбающемуся Вове, пыталась что-то говорить, но Вова не понимал. Мелькали тени – это были жители этого призрачного города. Эти призраки иногда касались Вовиной руки, и вспоминалось что-то из их прежней жизни: несуразное, непонятное, какие-то странные звери, люди, звуки, леса, моря... В пути при пересечении с дорожками появлялись и исчезали какие-то надписи, которые куда-то звали. Но девушка точно знала маршрут.

     Они подошли к модели Атомиума. Всё-таки это Брюссель. Верхним шаром была голова Брюса. Такая же недовольная морда, торчащие из-под губы нижние клыки, жалость в глазах. Брюс скулил.
     – Ты видишь? Он теперь в хороших руках! А чем он был у тебя? Попытки дрессуры – «сидеть!», «к ноге!», кости с обеденного стола, редкие случки... А теперь он – голова!
     Голова Брюса стала ронять огромные слёзы.
     – Отпусти собаку! – закричал Вова. – Это мой пёс!
     – Уже нет. Ты его бросил и больше о нём не вспомнишь! Как и он тебя!
     Голова Брюса обиженно тявкнула. И опять засопела.

     Пёс дрых – довольный – на спине, передние лапы кверху, задние – вытянуты на север. Вова почесал ему животик. И встал. Было утро.

3. Вова

     Люк утром не появился, хотя Вова минут десять смотрел на потолок и чесал щетину на подбородке. Телефон Сергея не отвечал. На работе телефоны не отвечали. Вова звонил некоторым сотрудникам, но известные ему номера были корпоративными – услышал тот же ответ «номер заблокирован». А остальные номера были записаны в память рассыпавшегося телефона. Звонить Люське? В Новосибирск? И что он ей скажет? Что фирма лопнула, а его выкинули вслед за ней? Да и вряд ли она захочет с ним говорить после того, как Сергей её уволил месяца два назад, когда узнал, что у них с Вовой начинается роман.

     Решил поехать на работу, хотя у него остался ещё один отпускной день. Автомобиль, на котором Вова приехал из Ростова и который дал Сергей, – как ни смешно – тоже не работал. Под капотом двигателя не было. Вспомнил, где должна быть остановка автобусов – доехать до метро. На остановке – толпа. Изредка проезжали маршрутки. Женщины стояли далеко на мостовой и кидались за каждой: «как под танки». Офис фирмы Сергея был не в центре города. К офису от дома, в котором снимали квартиру Сергей и Вова, было довольно просто проехать дворами. Но на общественном транспорте удовольствие растягивалось на полтора часа. Не полез в толпу – поймал такси.

     Офис был закрыт. Вова попробовал открыть замок – безуспешно. Присел на ступени перед дверью. Место не было людным. Под офис Сергей снял отдельную трёхэтажную стеклянную пристройку к жилому дому. Рядом – сквер, а за ним – тихие задворки шумного проспекта. В парке на лавочках было пусто. Светило солнце. Была весна. Подсыхало на глазах. Скоро зацветут какие-нибудь деревья. А в Ростове цветут абрикосы... Лавочки, обтянутые жёлтой плёнкой. Ещё – заброшенная клумба с прошлогодними останками цветов...
     Сквозь тонированные стекла офиса не было ничего видно, отблески солнца слепили. Жаль, что не взял тёмные очки. И Вова прошёл в сквер. Лавка была неудобная: без спинки. По дорожке бродили голуби. Вспорхнули: рядом с Вовой уселась красавица. Та самая, из сна,  и которую Вова возненавидел из-за Брюса.
     Ножки, фигурка, грудь, лицо. В лёгком весеннем пальто осторожного салатового цвета. Прозрачный переливающийся шарфик, укутывающий шею. Ухоженные чёрные волосы – оригинальная и одновременно простая причёска. Вова вспомнил, что видел её в одной из командировок. Это знакомая Сергея. Может, даже партнёр по бизнесу. Но не любовница, точно!
     – Точно, не любовница. Я его – как это по-русски? – жена. Ну, более близкого понятия в вашем языке нет... Ну, ты не поймёшь...
     Она говорила с лёгким приятным акцентом. Не то, что во сне. Помолчала несколько секунд.
     – Сергея не жди. Фирма закрыта. Все уволены. Увлечение закончилось. Я всегда ему говорила, что так поступать нельзя. Если взял человека, то это – навсегда. Вышвыривать, как отслужившую вещь, – это негуманно. Но ты сам знаешь, как быстро он загорается какой-либо идеей, и как быстро остывает. Ему вообще было здесь скучно. Он вообще сюда не хотел ехать, но командировка...
     «Значит, конец работе...»
     – Ты не понял: он совсем всё здесь бросил. Срок командировки закончился ещё зимой. Так что он давно уже собирался, да было жалко. Какая-никакая привязанность все же остаётся. Так что начинай новую жизнь. Всё лишнее Сергей уничтожил или забрал. Так положено. Так что не удивляйся. Офис, кстати, продан. Покупатель появится к 12-00. Сдашь. Все бумаги оформлены. Да, ключи...
     Она взмахнула рукой. Длинные пальцы с салатовыми ногтями. Тоненькое колечко  блеснуло сиреневым камешком.
     – Дверь теперь откроется.
     – А Сергей сам не мог этого мне сказать?
     Она грустно посмотрела на Вову.
     – И собаку я бы на твоём месте отдала в надёжные руки. Продай что ли. Тебе теперь и жить негде: квартира с завтрашнего дня продана. Вечером приедет владелец. Да и работу тебе ещё искать...
     Она отвернулась.
     – Но всё будет хорошо. Ты живучий.
     Встала и пошла по аллее. Прямо к солнцу. Вова так и не заметил, куда она свернула. Пропала в свежей салатовой листве.

4. Сергей

     Фирма занималась перепродажей. Например, такого товара, что Сергей подарил Вове или которым пользовался Сергей сам. Но ни одному из остальных четырёх сотрудников фирмы ничего из прейскуранта никогда даже не предлагалось. И это было удивительно, хотя и объяснялось корпоративными интересами.
     Диапазон товаров был очень широк: от одежды до мебели. Не было только ничего явно инновационного, хотя даже каждая мужская сорочка обладала любопытными свойствами. Самого товара вообще никто из других сотрудников фирмы не видел. Товар поступал с каких-то неведомых Вове складов – он знал только названия пунктов – и сразу перевозился потребителям.

     В последние дни перед отпуском Вова отмечал, что отгрузка прекратилась, новых закупок не было, средства выводились из оборота, счета пустели – остались копейки, – и теперь Вова понял, почему. Интересно, проданный товар, тоже рассыпался в пыль?
     Офис был пуст. Столы, кресла, мебель, коробочки компьютеров с лазерными экранами, возникающими в воздухе, исчезли. Не осталось и оригинального интерьерного антуража. Стояли только кадки с растениями. И темнели синие прямоугольники на поголубевшем за два года каменном полу – следы мебели. На втором этаже, где был кабинет Сергея, комната для совещаний, для отдыха, также было пусто. Даже перегородки исчезли. И только на третьем этаже, где Вова не был со дня открытия фирмы, стояло кожаное кресло. На нём – коробка с личными вещами Вовы и лежало несколько тонких папок; он их поднял, перелистал. Документы на продажу, документы о ликвидации фирмы... Одно только кресло.

     С этого кресла и начался их бизнес. Это кресло купил Вова. Сам. Дорогое, в меру жесткое, но удобное. Привёз и поставил на первом этаже. Холл был тогда тоже пустым. Даже растений не было. А пол был равномерно синим. Сергей тогда уселся в кресло и посетовал, что оно очень неудобно. И что мебелью он будет теперь заниматься сам.
     А потом – два года странной хорошо оплачиваемой работы. Поиск оригинальных – даже не оптимальных – коммерческих решений. Анализ и выводы. Одни бумаги. Отпуск два раза в год. Несколько интереснейших командировок в разные страны, о которых Вова только слышал. Но Вову всегда бесило то, что всеми делами занимался в командировках лично Сергей. Представлял его секретарём. Все думали, конечно, что Вова – охранник. Странная дружба-опека. Серёга беспокоился лично обо всём: жилье, прислуге, еде, одежде, путёвках на отдых, билетах.

     Даже девок находил Вове лично. Всегда в предпоследний день перед отъездом домой из командировки – «премия», если, конечно, дела шли нормально. И при этом говорил, что корпоративные правила строги на счёт женщин. Чушь. Но женщины, найденные Сергеем, никогда Вову не разочаровывали. Зато Сергей не выносил, когда Вова заводил какие-то знакомства на стороне, особенно такие, которые грозили стать постоянными. С той же Люсей: Сергей сначала долго задавал вопросы, потом сообщил, что она ему не пара и предложил ему самостоятельно порвать эту связь.
     – Да пошёл ты!.. Опекун!
     – Я тебе запрещаю. Она – не тот человек, который тебе нужен, – спокойно произнёс Сергей.
     – А какой мне нужен человек?!
     – Я тебе покажу.
     – Я сам себе буду выбирать! – заорал Вова.
     – Нет, не будешь. Ты же не собираешься всё бросить из-за этой шлюшки?
     Бить морду за «шлюшку» Вова не полез. Плюнул и ушёл. В тот же день Люська вызвонила его по телефону и сообщила, что Сергей нашёл ей хорошую работу в Новосибирске, оплатил перелёт, жилье на год. И что она уезжает. И что ей очень жаль.
     – И мне, – сказал Вова.
     – Что-что? Не слышно. Я перезвоню.
     Она не перезвонила. Потом Сергей сказал, что он с ней переспал, и, как настоящий мужчина, сделал ей подарок за эту прекрасную ночь.
     – Ну и зачем тебе нужно врать? Ты к людям прикасаться боишься!

     Сергей, действительно, был настолько мнителен, что не здоровался за руку – ограничивался лёгким поклоном на японский манер. Сергей знал и о фильтрах, которые Сергей носил в носу.
     – У меня очень серьёзная болезнь. Я должен быть очень осторожен, у меня ослаблен иммунитет, я на постоянных инъекциях.
     Это была правда. Сергей регулярно, прямо через брюки, делал себе уколы особым шприцем. Однажды был приступ, и он просил Вову принести цилиндр с лекарством и приставить его к вене на сгибе локтя – а сам в это время, посиневший, хрипевший, обессиленный умирал на полу. Инъекция спасла.
     – Ты у меня очень умный, – сказал, отдышавшись, Сергей. – Я просто горжусь тобой.
     И Вову он опасался не так сильно, как остальных людей.
     – Помнишь, я тебе перед приёмом на работу устроил комиссию?
     Вова помнил, что это была небольшая частная клиника.
     – И тебе вкололи такие... лекарства, которые помогли тебе стать менее опасным для меня. Да у тебя вообще особый набор... микрофлоры... ты для меня просто находка; на всей Земле второго такого найти слишком сложно. И собаку твою... лечили...

     Вову всегда интересовало, что он делал с женщинами у себя в квартире. Все они наперебой хвастались прекрасным любовником. Обычно вечеринка начиналась в Вовиной квартире, а потом Серёга брал свою захмелевшую девушку за талию и тащил к себе: «Я ненавижу свингерство!»
     Однажды что-то не сработало. Вова утром успел перекинуться парой фраз с одной девиц, когда по лестнице следом за ней скатился Сергей и утащил девушку вон из квартиры. Девушка сказала, что мужик ей только снился... Наверное, Сергей их накачивал каким-то наркотиком, который оставлял сексуальные воспоминания...

     А ещё Серёга «прививал» Вове свой взгляд на искусство. Иногда они срывались и ехали в какой-либо город, чтоб посмотреть выставку. Или показ модной одежды. Или концерт. Один раз они даже слетали в Австралию, чтоб посмотреть на солнечное затмение.
     Но обычно «прививки к истинному» делались у него в комнате. Вову он усаживал на диван и начинал демонстрацию видеомузыки, читал какие-то удивительные стихи, давал попробовать какое-то «офигительное» кушанье – плоды или готовое блюдо, напиток. И Вова входил во вкус.
     Он нашёл особую прелесть в психоделических текстах, музыке, живописи. И мало того, что привыкал быстро – пытался сам создать такое же замысловатое, воздействующее на подсознание стихотворение или, с помощью музыкальных редакторов, особенную мелодическую фразу... Пару раз Сергей с Вовой попали в какой-то поэтический клуб, где Вова что-то читал. Потом они чуть не падали от смеха, вспоминая реакцию «поэтов».

5. Брюс

     Документы Вова передал довольному юристу въезжающей в офис новой фирмы. Юрист поведал, что не ожидал такой хорошей сделки. По дороге домой Вова купил четыре сумки, крепкий кожаный поводок и косточку. Перехватил кое-какой снеди. Брюс встретил его обычным лаем.
     – Гулять пойдём вечером, – отрезал Вова. Насыпал корма, кинул косточку в миску.
Нашёл объявления о сдаче квартир, прикинул по цене, что ему подойдёт, договорился с хозяином, который не возражал против чистоплотной породистой маленькой собачки. И только удивился редкой породе. Наверное, это хозяина и расположило.
     – Можете вселиться хоть сегодня. Только не очень поздно. Я предупрежу соседей. А завтра приду посмотреть на эту псину.
     Потом Вова стал собирать вещи. Часов в восемь приехал новый владелец квартиры. Предупредил, что утром здесь будет команда уборщиков. Убедился, что вся сантехника работает, все лампочки горят, плита грела, обои не ободраны собаками и – после паузы – кошками. Поинтересовался квартирой Сергея и удивился отсутствием всякой информации о ней. Ключи попросил оставить консьержке. Потом на время взял ключи и ушёл проверять квартиру, в которой не жил Сергей.
     Сергей? «Поиграли мы немножко».

     Вова вызвал такси. Загрузил свои сумки в лифт, замкнул замок на два оборота. Потом всё своё нажитое работой у Сергея добро вытащил во двор и уселся на лавочку: ждать. Пёс рвался гулять по знакомому маршруту, но Вова отпускал его насколько позволял новый нормальный поводок. А до ближайшего кустика Брюс и так дотягивался...
     – Что, брат? Будем грызть кости дальше? Тебя бросать я не собираюсь. Я же человек. А от аллергии, может, найдём другое средство? Такое ощущение, Брюс, что в душе тоже всё исчезло, как мебель, лестница, дверь в сказку... Ссыпалось за сутки порошком.
   
     На небе, среди бледных городских звёзд опять лениво разлёгся месяц.
     – Давай повоем, что ли?
     Нашёл на телефоне нужную мелодию, «завёл».
     – Уууууууууууу!
     – Уууууууууууу! – поддержал Брюса Вова.

февраль-апрель 2009