Утонула, дорогая? Тогда я пошёл! Ольга Терехова

Утонула, дорогая? Тогда я пошёл домой!

 Думаете, взрослым дяденькам-тётенькам любви не хочется? Ещё как разбирает! А уже и морщинки на лице, и тело подрасплылось… Иномарки с визгом уж точно больше не остановятся у ног. И никто не догоняет на улице вприпрыжку. Не лепечет смущённо: «Давайте познакомимся!»
А самим на контакт идти неудобно. И что тут делать? Так и страдать в одинокой постели, слушая, как взрослые дети возвращаются домой заполночь? Ведь ещё не девяносто лет! Вдруг получилось бы ещё урвать у жизни кусочек-другой счастья?
Но мы ведь не в лесу живём! И не в средние века. Интернет есть практически у всего мыслящего населения. Даже у бухгалтера Катерины Юрьевны. Она долго взвешивает все «за» и «против» Интернет-знакомства… Но выбора, похоже, у неё нет. И она обстоятельно заполняет анкету на сайте, скостив себе годика три-четыре. Пишет про необходимость опереться на «сильное плечо». Поколдовав в фотошопе, являет миру самую удачную, на её взгляд, фотографию. Это где она стоит возле кресла с котом на руках. И сзади ещё занавесочки с золотыми цветами. Там даже не видно, что талии нет – кот закрыл своим раскормленным туловом этот недостаток.
Олегу Петровичу тоже стало в последние годы «и скучно, и грустно». И он также решил попытать счастья, не отходя от монитора древней модели. Полистал портретики женщин указанного им возраста. Тоска. Кунсткамера. Себя-то он видел почти суперменом! Ну, подумаешь, пузико подвисает? Так у кого оно нынче не подвисает-то? А лысину, если задаться целью, можно и подреставрировать. Есть, говорят, клиники разные, где волосья то ли восстанавливают, то ли пересаживают… Короче, они должны потом появиться – и всё тут. А деньги? Ну, подхалтурить как-то можно… Да и вообще, так сойдёт. Он же не погонит будущую пассию откачивать аналогичные жиры?
Чего греха таить, для начала-то Петрович слазил посмотреть на молодых. Эти, конечно же, лучше. Но он реально понимал, что ему с ними ничего не светит. Потому что барышни наперебой толковали не только о пресловутом «сильном плече», но и о кошельке будущего избранника. А он не Рокфеллер.
И вдруг его взору предстала Катерина. Заметил её только из-за кота. С котами-то больше никого не было. Пригляделся. Вроде, терпимо. Не Анджелина Джоли, конечно. Не Джулия Робертс. Но сойдёт. И он заслал письмецо.
Они встретились в точно оговорённое время. Сразу же, по-деловому, поехали в его апартаменты в ближайшем пригороде Москвы. В задрипанной холостяцкой квартирке уже был накрыт стол. На нём – бутылочка коньяка и фрукты. Себя-то Петрович не баловал, но для дамы решил разориться. Для продолжения банкета в холодильнике затаились ещё два пузыря с водкой местного разлива, подсохший кусочек сыра и недоеденная селёдка. И окорочок в морозилке. Его приготовление планировалось спихнуть на даму.
Выпив, Катерина Юрьвна разомлела. И велела звать её просто Кисой:

- Ну, я же Катя? Значит, кАтёнок. То есть Киса!

И она поломилась хозяйничать на кухню. Но тут Петрович решил, что в процессе приготовления окорочка дама отрезвеет. И пропали тогда все его надежды на действие спиртного. Поэтому дяденька предпочёл остаться на некоторое время без курятины. Подойдя сзади, нежно притянул к себе раскрасневшуюся «Кису». Та не отпрянула. Тут же и отправились обратно в комнатёнку. Раздевались сами по себе, чтобы в процессе снятия шмоток как-то изловчиться, не показывать свои недостатки. Катя, как бы невзначай, держала перед собой кофточку. Чтобы сразу не пугать нового знакомца складками и многочисленными целлюлитными ямками на животе. И ножки варикозные поджала. Почти Венера Милосская получилась. Петрович же вспомнил, что у него дырки на носках, забыл надеть припасённые для этого случая новые.
Дальше началось взаимное сопение-пыхтение в миссионерской позе. Получалось плохо. Но для обоих важнее был сам факт! Вот мол, свершилось-таки!
Потом Киса кокетливо засеменила в ванную. Выплыла оттуда почему-то довольная. Замотанная в большое полинялое полотенце, бывшее когда-то голубым. Вернулись за столик. В ход пошли стратегические запасы водки. И вдруг Петровича осенило: «А пойдём на речку купаться! Тут недалеко!»
И они пошли. Водку и немного закуси взяли с собой. На жаре разморило. Дама отправилась купаться. Петрович возлежал на травке и ни о чём плохом не думал. День удался. Тётка тоже ничего так оказалась. Весёлая. И кочевряжиться не стала.
Прошел час, потом другой. Уже начало потихоньку темнеть. Киса не возвращалась. Тут новоиспечённый любовник забеспокоился и пошел её искать. Вдруг утонула? Пьяная же была!
Походил по берегу. Никого, тихо. Вернулся на место дислокации. На травке сиротливо валялись тётенькины вещички. И сумочка. Петрович с трудом соображал.

- А вдруг утонула? Как хоть её фамилия-то? Кого звать? Или не звать?

В сумочке оказался паспорт на имя Котобой Екатерины Юрьевны. Ну и фамилия. КИтобой – понятно. Но чтоб КОтобой? Ужас. Просто ужас. Да ещё утопла, зараза! И Петрович начал непослушными пальцами набирать номер друга на мобилке. Истерично визжал в трубку:

- Серррёга! Чё делать-то?! Ментов вызывать? Или как? Затаскают ведь!
- Да вали ты оттуда! Греха не оберёшься! Сваливай на хрен, говорю!
- Так у неё в сумочке сорок тысяч нашёл! Может, ментам и дать, чтоб её искали?
- Не валяй дурака! Уходи немедленно!

И Петрович ушел. Как добрёл до дома и лёг спать – не помнил. Но все тётенькины вещи забрал с собой. Чтобы улик не было.
Катерина Юрьевна, тем временем, сидела голая у костра в компании бомжей. Пока она купалась, её отнесло сильным течением километра за три. Сначала бомжи охренели при виде пьяной голой тётки, вышедшей в темноте из реки. Думали, белая горячка. Но материализовавшаяся тётя подошла и села к костру. Без спросу взяла «приму». Налила себе неизвестного пойла, которым баловались бомжи. И рассказала свою трогательную историю. Что вот, дескать, замуж захотелось. А теперь сидит неизвестно где. Голая, мокрая и пьяная.
Один из бомжиков вызвался помочь женщине. И они ушли вверх по берегу. Искать Петровича и вещи. Катерину снабдили какими-то лохмотьями для прикрытия наготы.
Наконец, тётка поняла, что пришла именно на то место, где они сидели до её купания. Побродила туда-сюда. Ни мужика, ни вещей. Бомжик тоже куда-то подевался. И Катя пошла в город искать горе-любовника. Нашла-таки. Как? Непонятно. Но нашла.
Проснулся Петрович оттого, что кто-то его очень сильно бил. Ничего не понимая, открыл глаза. Над ним стояло чучело в лохмотьях и пиналось волосатыми ножищами. Ещё оно орало матом.
Когда всё выяснилось, голубки помирились. Петрович взял больничный, чтобы не показываться на работе с синяками. Но это была такая ерунда! Похорошевшая от счастья Киса теперь всегда была рядом. Хорошо кормила. Ухаживала и ублажала. Скоро они поженятся.