Оружие древних

Заякин Б. Н.

             Историческое исследование: “Оружие древних”.
   
               
                Древний мир.
Первобытно-общинный строй - самая первая, самая ранняя и самая длительная ступень в истории развития человеческого общества. Средства существования люди вначале добывали путем собирания различных плодов, которое затем стало дополняться примитивной охотой на мелкого зверя. Для этого необходимы были совместные усилия многих людей.
Человек в одиночку не мог построить себе жилище, не мог сохранить огонь, все это требовало общего коллективного труда. В этой связи возникла общественная собственность на средства и продукты производства, явившаяся основой производственных отношений первобытно-общинного строя.
Орудия труда и борьбы первоначально представляли собой орудия охоты, которые одновременно являлись и оружием для защиты от диких зверей.
Такими первыми примитивными орудиями труда в первобытной общине были дубина и копье - сначала палка с обожженным конном, а позднее с каменным наконечником.
На протяжении многих тысячелетий орудия труда совершенствовались: появились каменный топор, состоящий из каменного шара, вшитого в кожу, и гибкой рукоятки, оплетенной ремнем, а также орудие для метания камней - праща.
Основными видами производственной деятельности становились охота на крупного зверя и рыболовство. Постепенно орудия охоты и рыболовства становились все более совершенными: были изобретены метательные дощечки эскимосов и австралийцев, применялись гарпуны, охотничьи каменные ножи и каменные кинжалы.
Способы охоты становились более многообразными: устраивались ловушки и западни, организовывались облавы; вырабатывались приемы массовой охоты.
Ко времени открытия европейцами Австралии племена, населявшие ее, жили небольшими самостоятельными общинами, насчитывавшими по нескольку десятков человек каждая, у австралийцев 40-100 человек, у тасманийцев не более 50 человек.
Некоторые племена имели выборных вождей, однако власть их была незначительной. Австралийские племена занимались собиранием плодов и охотой. Каждое племя имело для этого свою территорию, границы которой взаимно уважались соседями. 
Орудиями охоты у австралийцев были копье из твердого дерева с обожженным концом, дротик, палица и бумеранг. Бумеранг - английское слово и заимствовано из языка аборигенов Австралии, это разновидность деревянной метательной палицы, боевое и охотничье оружие, в прошлом распространённое у многих австралийских племён.
Палицы, сходные с бумерангом, встречались также в Древнем Египте, Южной Индии, Юго-Восточной Азии, Мексике. Австралийцам были известны возвращающиеся бумеранги, способные в полёте описывать сложные линии, замкнутые восьмёрки.
Такой бумеранг представляет собой изогнутую пластину, образующую две лопасти неравной длины, нижняя поверхность которых плоская, а верхняя - выпуклая, сечением подобно профилю винта самолёта.
Динамика полёта бумеранга, совершающего одновременно поступательные и вращательные движения, весьма сложна: сравнительно быстрое вращение бумеранга в воздухе создаёт аэродинамический момент, действующий на бумеранг, как на вращающийся гироскоп, и постоянно отклоняющий его от направления полёта. Линия полёта зависит также от направления ветра и искусства броска.
Дротики бросались в цель при помощи метательной дощечки - вомеры, меткость бросания дротиков была очень высокой - с дистанции в 60 метров поражалась цель величиною с ладонь.
Палица на охоте применялась не только для удара, но и для метания. Самым же совершенным орудием охоты австралийца был бумеранг - особая палица для метания, представлявшая собой угловатую, плоскую палку с изгибом, заставлявшим ее в полете описывать правильный эллипс и возвращаться обратно в то место, из которого она была брошена.
Бумеранги присутствуют в числе находок эпохи мезолита на всех континентах. В частности, классические бумеранги - точная копия оружия австралийских аборигенов - обнаружены в торфяниках Голландии.
Около 10 тысяч лет назад бумеранги стали быстро вытесняться луком и стрелами. В результате до XIX века они сохранились только в Австралии. Кроме того, у некоторых племен Африки и у североамериканских индейцев сохранились иные версии относительно метательной дубинки.
Бытует миф, что бумеранг является уникальным изобретением австралийских аборигенов. Однако бумеранг существовал еще в Древнем Египте, да и сейчас их можно встретить у некоторых индейских племен Северной Америки, которые используют бумеранги, как охотничье оружие.
Континенты слишком удалены друг от друга, и вряд ли австралийцы могли у кого-то позаимствовать такой тип оружия. Скорее всего, бумеранг был изобретен древними обитателями Америки, Египта и Австралии независимо друг от друга.
Что касается боевого бумеранга, то главное его достоинство состоит не в том, что он возвращается, а в том, что летит дальше, чем копье. Что же касается замечательной способности этого оружия возвращаться назад к бросившему его, то оно до сих пор используется австралийцами.
Широко распространен миф о том, что боевые слоны древних армий Индии и Востока панически боялись мышей. В зоопарке достаточно ненадолго задержаться у загона с потомками мамонтов, чтобы услышать, как очередной родитель с важным видом просвещает свое чадо: вот, мол, эта громадина с хоботом боится маленькой мышки.
А малыш, раскрыв от изумления рот, внимает речам всезнающего взрослого. Может, ради этих минут торжества взрослого человека и был создан оскорбительный для слонов миф?
Чтобы опровергнуть его, зоолог Бернгард Гржимек провел специальный эксперимент, в ходе которого на слонов выпустили целую стаю мышей. При виде своих заклятых врагов слоны не бросились наутек, оглашая окрестности трубными звуками, а спокойно потоптали грызунов. Так что, если слоны и не испытывают к мышам симпатии, но уж никак их не боятся. Все-таки не та весовая категория.
Египет так разрекламирован в качестве страны пирамид, что при ответе на вопрос о самой большой пирамиде мира невольно начинаешь перебирать в уме известные тебе имена фараонов и соображать, кто же из них отгрохал себе могильник посолидней?
А, между тем, самая большая пирамида в мире расположена вовсе не в Египте, а в Мексике, примерно в сотне километров от столицы страны. Там между II и VI веками нашей эры была построена пирамида в честь ацтекского бога Кетцалькоатля. Это внушительное сооружение сохранилось до наших дней.
Пирамида занимает площадь 18 гектаров, ее высота - 54 метра, а объем - 3,3 миллиона кубических метров, то есть почти на миллион больше, чем у прославленной пирамиды Хеопса.
В процессе дальнейшего развития появилось более надежное орудие охоты, которого не знали австралийские племена, - лук и стрела. С изобретением лука охота стала постоянным занятием племен.
Появление шлифованного каменного топора дало возможность выделывать из цельного дерева лодки. Развивалось разделение труда: после разграничения труда мужчин и женщин стал дифференцироваться и мужской труд: группы  молодых и сильных мужчин совершали охотничьи походы. 
У индейских племён Бразилии лук и стрелы были главным орудием охоты. С луком индейцы Бразилии охотились как за дичью, так и за рыбой, стреляя в нее с лодки.
В качестве крайнего средства иногда применялась кровная месть, но убийства были очень редки и никогда не преследовали корыстных целей. Всякие споры и недоразумения разрешались коллективом.
При такой общественной организации, естественно, не было и причин, для возникновения вооруженной борьбы между людьми, а, следовательно, и войн, как таковых.
Усовершенствование орудий охоты, особенно лука и стрел, накопление навыков их использования, совершенствование общественного устройства на основе естественного разделения труда внутри данного рода способствовали развитию охоты, особенно коллективных ее форм.
Охота была специальностью мужчин, хотя в добывании крупного зверя обычно участвовали женщины и дети в качестве загонщиков. Коллективные формы охоты были различны, в частности применялись система ловчих ям, облавы, загон зверя в загородки, или засеки, специально для этого устроенные.
Для устройства загородок использовались камни, хворост, мелкие завалы. Против оставленных в загородке боковых проходов иногда устанавливались большие луки с натянутой тетивой, которая спускалась при появлении зверя в проходе и поражала его.
Охоту загоном организовывали индейцы ирокезы в Северной Америке, ненцы в Туруханском крае Сибири, эскимосы на Севере, бушмены в Африке и многие другие племена. Историки и составители хронологий всемирной истории ведут летоисчисление не от рождения Иисуса Христа, а от сотворения мира.
Следовательно, когда говорится “такой-то год от Рождества Христова”, следует добавлять к цифре ещё восемь лет, но поскольку это мало кто знает, лучше - говорить не о Рождестве, а о “нашей, новой эре”.
По словам главного специалиста Межведомственной комиссии по времени и эталонным частотам при Госстандарте России Альберта Демичева в России с 1918 года действует григорианский календарь, согласно которому новый век и третье тысячелетие начались с  1 января 2001 года. Следует считать 1 января 2000 года началом мероприятий, которые завершатся 1 января 2001 года.
Новая эра, современная система летоисчисления началась с момента отсчета от рождества Христова. Была принята в большинстве государств мира.
Совершенствовалась обработка камня шлифованием, обработка дерева, первобытное ткачество, обработка кож, изготовление одежды, гончарное дело, строительство жилищ и изготовление орудий охоты и рыболовства - капканов, копий с каменными наконечниками, гарпунов, метательных палиц, различных луков и стрел, появились даже примитивные первобытные духовые ружья.
В Передней Азии и в Египте уже в IV тысячелетии до новой эры изготовлялись путем холодной ковки из самородной меди топоры, ножи, предметы украшения.
Медь была открыта человеком ранее всех других металлов. Затем человек научился добывать из руды металл и изготовлять бронзу - сплав меди с оловом. Бронза - легкоплавкий металл и в то же время более твердый и более крепкий по сравнению с медью.
Появление металлургии привело к появлению более совершенного оружия, изготовленными из меди и бронзы: вместо каменного топора стали пользоваться медным топором с широким лезвием, возникли серпы, ножи, металлические наконечники стрел и копий. 
Однако орудия труда, изготовленные из меди и бронзы, не могли полностью вытеснить каменных орудий. Сущностью этой революции было ниспровержение матриархата и появление патриархального рода, или патриархата. Это явилось началом разложения первобытно-общинного строя.
Развивавшееся скотоводство, как и охота, были занятием мужчин. Разделение труда было основой распределения собственности между мужчиной и женщиной. Скот принадлежал мужчине. Эти экономические отношения утвердили в семье, а затем и в роде господство мужчины.
Так возникла и утвердилась патриархальная семья с обособившимся хозяйством. Новый порядок наследования имущества по отцовской линии способствовал накоплению богатства в руках некоторых семей.
Уничтожение равенства в семье также было предпосылкой к возникновению экономического, а затем и политического неравенства внутри рода.
Отделение скотоводства от земледелия было первым крупным общественным разделением труда. Затем ремесло выделилось в самостоятельную отрасль производства.
Общественное разделение труда способствовало появлению и развитию обмена между племенами. Обмен в свою очередь приводил к росту богатства, отдельных семей, что углубляло неравенство внутри семьи, так как глава ее становился властителем всех членов семьи.
Средства производства оказались в руках меньшинства людей, в результате чего возникла возможность подчинения большинства людей меньшинству.
Возникли экономические условия эксплуатации человека человеком. Вместе с этим непрерывно возрастало количество ежедневного труда для ухода за стадами скота, в земледелии, в ремесленном производстве.
Появилась потребность в привлечении рабочей силы в данный род, или племя извне. Эта дополнительная рабочая сила становилась собственностью того, в чьих руках находились средства производства, то есть собственностью главы семьи - патриарха.
Сложилась обстановка, позволявшая эксплуатировать труд людей, что углубило существовавшее уже неравенство. Одним из следствий развития производства было то, что каждое племя имело свою определенную территорию, которую оно охраняло от посягательств со стороны других племен.
Это достояние - охота, рыболовство, пастушество, земледелие, сбор различных плодов - всегда предполагает присвоение земли либо для постоянного места жительства, либо для переселения с места на место, либо пастбищ для животных.
Так как племена охотятся, или занимаются скотоводством, известная полоса земли становится  районом охоты, или скотоводства данного племени. Возникла собственность на землю, владение которой было необходимым условием первобытного производства.
Хищническое уничтожение птиц и зверей, и численный рост общины приводили к необходимости ее перемещения, или расширения территории, становившейся недостаточной для обеспечения существования данной общины.
Указанные обстоятельства иногда служили причиной столкновения общин. Но эти вооруженные столкновения людей не были закономерным явлением, происходили они случайно и редко.
Кровная месть, расширение территории племени, месть за нападение - вот из-за чего происходили вооруженные столкновения того времени. Эти столкновения еще не преследовали цели порабощения человека.
Изучение жизни некоторых австралийских и африканских племен позволило выявить особенность тогдашних вооруженных столкновений. Вначале они старались уладить конфликт мирным путем, и, лишь, в крайнем случае, применяли оружие, которым являлись орудия охоты - дубина, копье, бумеранг, луки и стрелы.
У этих племен обычно существовали строгие правила, которые соблюдались при вооруженных конфликтах. Во-первых, нападение не могло быть внезапным, гак как ему предшествовали переговоры.
Во-вторых, столкновение происходило только на специально предназначенном для этого месте, а применению оружия обычно предшествовала длительная перебранка сторон, располагавшихся на некотором удалении друг от друга.
В-третьих, очень часто для разрешения конфликта прибегали к единоборству, а если завязывался бой, то он сводился к действию метательным оружием.
При этом достаточно было пролития первой крови, как потерпевшая сторона признавала себя побежденной. Борьба не носила ожесточенного характера. Пленный не представлял ценности, и его, или убивали, или принимала равноправным членом рода, или же отпускали. Второй и третий случаи преобладали у древних славян.
Остатки подобных пережитков периода разложения родового строя наблюдались у казахов в XIX веке, у которых противники по обычаю предков, перед тем как напасть, предупреждали друг друга.
“Пусть укажут место боя”, говорили они; лишь после этого можно собирать людей для боя. Такая обстановка вооруженного столкновения исключала внезапность.
В этом отношении характерны вооруженные столкновения сахалинских гиляков. Прежде всего следует отметить стремление сторон уладить дело мирным путем даже в обстановке кровной мести.
Если не удавалось исчерпать конфликт мирным путем, то обиженный род нападал на род своих врагов. В нападении участвовало все взрослое население рода. Осуществлялось оно обычно ночью.
Обидчики ожидали нападения с оружием в руках, собравшись в одну юрту, в которой был тайный запасной выход для устройства засад и вылазок. Женщины, дети и все имущество оставалось в других юртах без всякой охраны, так как все это считалось неприкосновенным; это были неписанные, но строго соблюдавшиеся правовые нормы.
Имелись и нормы продолжительности нападения - обычно оно длилось всю ночь до рассвета. После нападения, нападавшие удалялись, после чего подвергшиеся нападению производили подсчет убитых, если их потери были меньше потерь противника, то конфликт считался исчерпанным.
Если же потери нападавших оказывались меньше потерь тех, кто подвергся нападению, то последние отвечали таким же нападением на своего противника. Допускалось столкновение и в море, на рыбной ловле. На этот случай в носовой части лодки имелся подъемный щит для защиты от стрел.
В результате развития производства изменилось общественное устройство. Появились выборные лица, которые ведали делами рода: старейшина и военачальник рода.
В выборах на равных правах участвовали мужчины и женщины. Избранные лица могли быть смещены родом в любое время. Старейшина никакими нравами принуждения не пользовался.
Старейшины и военачальники родов составляли совет племени, который заседал публично, в присутствии всех, кто желал слушать, или участвовать в обсуждении вопросов.
Так было у ирокезов и ацтеков в Северной Америке, в германской марке, у греческих и славянских племен. Войско индусского племени состояло из родовых отрядов, подразделениями которых были союзы близких родственников и малые семьи.
Начальниками низших подразделений индусского войска были главы семей, а начальниками родовых отрядов - вожди родов; последних возглавлял вождь племени.
Войсковое устройство древних индусов проникнуто кровным началом в такой же мере, как и общественное. Нападения на соседние племена, или оборону своего племени осуществляли отряды добровольцев: они формировались из отдельных способных воинов, принимавших участие в военном танце.
Возглавлял отряд организатор военного танца. Если в поход выступало несколько таких отрядов, то руководство осуществлял совет военных вождей этих отрядов. На организацию походов согласие совета племени не требовалось.
Судя по данным о военной деятельности индейских племен Северной Америки - ирокезов и ацтеков, численность добровольческих отрядов была невелика - в лучшем случае в поход выступали сотни воинов.
Практиковались внезапные нападения, которые обычно производились на рассвете. Для обеспечения своей безопасности люди начали строить оборонительные сооружения: одни из них были хорошо замаскированы волчьи ямы, или ядовитые колючки на подступах к селению, другие - надежно укреплены землей, земляной вал, глубокий ров вокруг населенного пункта.
Происходила дифференциация форм борьбы на наступательные и оборонительные действия; возникали оборонительные сооружения, как следствие внезапных нападений.
Даже в начале разложения родового строя общественные интересы преобладали над личными, общественное мнение имело решающее значение. Воины, прежде всего, защищали интересы всего рода, или племени и пользовались большим почетом.
Общественные основы дисциплины составляли прочный ее фундамент. Родовые связи и общественные интересы объединяли и сплачивали воинов. Влияние вождя определялось не богатством, а личными качествами - храбростью, силой, умением владеть оружием и организаторскими способностями. 
Если вождь утрачивал свой авторитет, то род выбирал другого вождя из лиц, выделявшихся положительными личными качествами. Ни по своим целям, ни по своему характеру вооруженные столкновения на начальной стадии разложения первобытнообщинного строя нельзя назвать войной. 
Заякин Б. Н.

                “История развития оружия”.

История это наука, изучающая конкретный процесс развития человеческого общества и устанавливающая внутреннюю закономерность этого процесса.
История изучает именно конкретный процесс развития человеческого общества, то есть развитие, как оно, действительно, происходило в определенное время, в определенном месте, а не абстрактный, воображаемый процесс развития.
История изучает процесс развития человеческого общества, а не человека, как животного организма, и не развитие отдельной личности, оторванной от общества.
История устанавливает внутреннюю закономерность процесса развития человеческого общества, а не пытается объяснить это развитие какими то сверхъестественными силами, волей бога, развитием абсолютного духа и так далее.
 Приведенное определение истории, как науки, само по себе устанавливает границу между историей и естественными науками: анатомия, физиология, антропология и другие, изучающими человеческий организм со стороны его функций и развития, и между историей и другими общественными науками: право, политическая экономия и другие, изучающими развитие отдельных явлений в человеческом обществе, а не развитие человеческого общества в целом.
История учит нас не повторять кем-то уже совершенные ошибки. Но что есть историческая наука, о чем она, в чем суть исторического познания, чему оно служит - вот вопросы, на которые люди, хоть немного отличающиеся друг от друга, ответили бы по-разному.
История нужна для человеческого самопознания. Принято считать, что человеку важно познать самого себя, причем под познанием самого себя понимается не только познание человеком его личных особенностей, его отличий от других людей, но и познание им своей человеческой природы.
Познание самого себя означает, во-первых, познание сущности человека вообще, во-вторых, познание типа человека, к которому вы принадлежите, и, в-третьих, познание того, чем являетесь именно вы и никто другой.
Познание самого себя означает познание того, что вы в состоянии сделать, а так как никто не может знать этого, не пытаясь действовать, то единственный ключ к ответу на вопрос, что может сделать человек, лежит в его прошлых действиях. Ценность истории в этом и заключается, благодаря ей - мы узнаем, что человек сделал, и тем самым, что он собой представляет.
Из всех наук история, история России в том числе, является наименее научной, но наиболее значимой. Не зная истории России нельзя называть себя русским человеком.
Среди истории развития стран мира, история развития России всегда была самой яркой, самой неоднозначной, самой революционной. Так уж сложилось, что развитие истории России было всегда особенным, избегая проторенных тропинок, выбирая свою собственную, влезая в такие дебри, в которые ни один европейский конгломерат не влезет, взять хотя бы семидесятилетнюю попытку строительства коммунизма.
Мы оказались меж двух культурных полюсов, между Западом и Востоком практически совместив в себе и то и другое. Рок особого пути всегда висел над нашей многострадальной страной, над нашим сверхтерпеливым народом.
Особая судьба России провела нас через сотни войн, мы тысячи раз были на грани выживания и возрождались из пепла, как мифическая птица Феникс. Нас жгли византийцы и тевтонцы, уничтожали монголы и фашисты, а где они теперь? А мы были, есть и будем!
Изучая историю России это можно легко наблюдать. Сравнивая ее с историей других стран можно легко проследить эти тяжелые мытарства, попыток совмещения несовместимого и рождения из этого того особого, что сейчас называют непостижимой русской душой.
Изучайте историю России, и тогда, может быть, вам станет яснее видно происходящее прямо перед вами, вы поймете причину ненависти к нам всех западных цивилизаций и увидите истоки их жгучего желания искоренить инакомыслие в нашем лице. Одним своим существованием мы всегда указывали им на тупиковость их развития.
Русские, наверное, единственный народ, поступающий в своем развитии не по логике, а по совести и справедливости. Этого не понять, как не понять им мотивации подвигов воинов Александра Невского, Дмитрия Донского, Евпатия Коловрата, гренадеров Суворова, съезжающих по льду заснеженных Альп, матросов “Варяга” и защитников Брестской крепости, умирающих, но не сдающихся, или деревенского паренька, кидающегося с гранатой под танк в полной сознании. Для других это непостижимо и невозможно в принципе.
Изучайте историю России, гордитесь своей страной, своим прошлым, рождающих великих людей и гордитесь тем, что вы русские. И знайте - нам уготована доля вести за собой заблудшие цивилизации из сладко-дремотного тупика нравственного разложения.
                Появление войн.
Даже власть фараона Древнего Египта не уберегла страну от войн, междоусобиц и распада. Около 2250 года до новой эры Египет распался на отдельные враждующие области.
Причиной этого было недовольство своей ролью в управлении страной разбогатевших правителей областей, тех самых бывших мелких государств, а впоследствии номов, из которых сложился Египет. Этим набравшим силу и богатство местным правителям, номархам, как раз и не нравилась безраздельная власть фараона.
Время междоусобных войн и смут, которое называют периодом Первого распада Египта, продолжалось более двухсот лет и никому не принесло счастья.
Фараоны порой сменялись в те времена чуть ли не ежедневно, так семьдесят царей VII династии правили всего 70 дней. Но, наконец, при фараоне XI династии Ментухотепе I страна вновь была объединена в одно государство и под властью единого правителя вступила в период Среднего царства.
В эту эпоху в Египте начинают использовать для изготовления орудий труда и оружия бронзу - сплав меди с оловом. Бронза прочнее меди, и орудия из нее служили дольше, работать ими было сподручнее, производительность труда возрастала.
Появилось профессиональное войско, вооруженное новым оружием и принесшее завоевание новых земель. Крепло могущество страны и фараонов, развивалась культура.
В этот период с помощью уже давно появившегося в Египте иероглифического письма было написано множество сказок, повестей, поучений, появились первые научные тексты, сообщающие о достижениях в математике и медицине.
Новые междоусобицы ослабили единство державы, и произошел Второй распад. На сей раз ослабленное распрями государство пало под натиском племен завоевателей - гиксосов.
Гиксосы захватили всю дельту Нила и почти весь Нижний Египет. Лишь в Верхнем Египте по-прежнему правили местные цари. Но не бывает худа без добра - гиксосы познакомили египтян с одомашненными лошадьми, научили пользоваться боевыми колесницами.
И это оружие обратилось против самих же завоевателей. Восставшие египтяне победили гиксосов с помощью нового колесничного войска, и уже через 100 лет правления пришельцы потеряли свое владычество над Египтом.
Окончательно гиксосы были изгнаны к 1560 году до новой эры фараоном Яхмосом I, основателем XVIII династии. Он же вновь объединил под своей властью весь Египет и привел к 1580 году в период Нового царства.
В эпоху Нового царства Египет достиг небывалого могущества. В завоевательных походах фараоны покорили многие государства и захватили обширные земли, лежащие далеко от родного для египтян Нила.
В ту пору власти фараона подчинялись страны и народы почти всего северо-восточного побережья Средиземного моря. Яхмос I завоевал Южную Палестину и вернул в империю Северную Нубию.
Позже была покорена вся Палестина, Сирия и могучее царство Митани, лежавшее у берегов далекого Евфрата. Продвинувшись на юг по Нилу до Четвертого порога, империя фараонов протянулась с севера на юг на 3200 километров.
В эпоху Нового царства в стране продолжается производство и использование бронзы, появляются и изделия из железа, правда, в основном в качестве украшений.
Египтяне усовершенствуют ткацкий станок, начинают пользоваться мехами для горна при выплавке металлов. Развивается торговля. Золото и серебро становятся весовым мерилом стоимости товаров, заменяя деньги. До этого момента в Египте велась лишь меновая торговля, египтяне просто обменивались товарами.
В Новом царстве Египта богам сооружаются величественные храмы, такие как в Луксоре или Карнаке, посвященные главному богу города Фивы, столицы Египта в эту эпоху, богу Амону. Сам бог Амон становится главой всех богов Египта, и фараон считается его сыном.
                Вооружение армий Древнего мира.
Классовая природа армий государств Древнего мира была неизменной, это были рабовладельческие армии, но система комплектования войск менялась.
При складывании рабовладельческих государств ядром армии служили постоянные отряды, созданные представителями зародившейся знати. На время войны созывалось ополчение из крестьян-общинников.
По мере укрепления государства численность постоянного войска росла, а роль ополчения падала. Во многих странах Древнего Востока существовал кастовый строй, при котором члены касты воинов несли службу пожизненно, передавая свою профессию из поколения в поколение.
При развитом рабовладельческом строе в большинстве стран античного мира первоначально применялась милиционная система комплектования. Каждый мужчина - гражданин данного государства - был военнообязанным.
Юноши проходили в специальных отрядах основательную военную подготовку и оставались военнообязанными до старости. На период войны государство призывало в армию нужное количество воинов.
Однако классовое расслоение античного общества быстро сокращало численность свободных крестьян и ремесленников, которые давали при милиционной системе основную массу воинов.
Армия приобретала профессиональный характер, чему во многом способствовали частые и длительные войны. Система комплектования армий воинами-профессионалами сложилась в государствах Древней Греции в IV веке до нашей эры, а в Древнем Риме - во II веке до нашей эры. На стадии разложения и упадка рабовладельческого строя наемничество превратилось в основную систему комплектования войск.
Вооружение армий древнего мира состояло из различных видов холодного оружия. Для рукопашного боя применялись тяжелые копья, мечи, боевые топоры, кинжалы; для боя на небольших дистанциях - луки со стрелами, металлические копья, дротики и пращи.
При осадах применялись тараны и простейшие метательные устройства - катапульты, баллисты и тому подобное. Совершенствование оружия шло главным образом за счет роста количества и улучшения качества металлов, шедших на изготовление мечей и наконечников для копий и стрел.
Для этих целей первоначально употреблялась медь, затем бронза и, наконец, железо. Кроме оружия воины имели защитное снаряжение: различного вида щиты, шлемы, панцири, изготовленные из дерева, прочной кожи и металла.
При рабовладельческом строе сложились основы организационной структуры армий. Тогда впервые появились сухопутная армия и флот. Возникли и начальные формы тактической организации войск.
Армии стран Древнего Востока обычно состояли из отрядов непостоянной численности. Основной организационной единицей в армиях древнегреческого государства была фаланга.
В фалангу включались воины-пехотинцы, имевшие тяжелое вооружение и защитное снаряжение. Они назывались гоплитами. Количество гоплитов в фаланге достигало 8-16 тысяч. Легкая пехота и малочисленная конница имели отрядную форму организации и выполняли вспомогательные задачи.
Армия Древнего Рима состояла из нескольких легионов. Обычно в состав легиона входили 3000 всадников. Легион организационно и тактически делился на 30 манипул, из них 20 манипул по 120 человек каждая и 10 манипул по 60 воинов-ветеранов.
Конница легиона делилась на турмы, по 30 всадников в каждой. В I веке до нашей эры организация легиона была усовершенствована: он стал делиться на 10 когорт - 3 манипулы составляли когорту по 360-600 воинов.
Многие рабовладельческие государства наряду с сухопутной армией имели морской флот, состоявший из гребных и парусно-гребных судов.
                Метательное оружие.
Вооружение воинов древнего мира делилось на метательное и оружие ближнего рукопашного боя. Копье-палка с заостренным и обожженным на костре концом было первое оружие доисторического человека.
С ним он охотился на пещерного медведя и шерстистого носорога, этим оружием отвоевывал жизненное пространство у соседних племен. Потом в каменном веке на конце копья стали укреплять каменный, иногда костяной наконечник, оружие стало более грозным, даже шкура мамонта уже не служила надежным доспехом великану животного мира.
Когда люди научились обрабатывать металлы, наконечник стал медным, потом бронзовым. Еще позже его стали делать из железа. Копье не только метательное оружие, его можно использовать и в рукопашной схватке, такие копья еще называют пиками, но первые копья обычно метали.
Чтобы копье летело дальше, с самых древних времен люди применяли палку-металку, специальное устройство, удлиняющее человеческую руку. Это действительно палка с желобком, в который вкладывалось само копье, и с упором, небольшим выступом, куда упирался тупой конец копья.
Этот упор и посылал в дальний полет оружие древнего человека, когда он за другой конец толкал вперед палку-металку. Выпущенные таким способом копья летели намного дальше и поражали сильнее.
Палка-металка просуществовала на вооружении разных народов многие века, даже у римлян легкая пехота пользовалась чем-то похожим, только вместо упора на метательном устройстве римских пехотинцев крепилась веревочная петля.
Брошенное сильной рукой копье пробивало медные и бронзовые доспехи. Порой метательные копья имели не плоский, а четырехгранный наконечник - длинный и тяжелый, как, например, испанская фаларика.
Насаженный на круглое в сечении сосновое древко, бронзовый наконечник фаларики имел длину около метра, и посланное со стены осажденной крепости, такое копье наносило ужасные раны.
Ко всему прочему перед самым наконечником древко фаларики тоже имело четырехгранное сечение. В этом месте копье обертывалось паклей и смазывалось смолой.
Если паклю поджечь, получался смертоносный факел, которым можно было вызвать пожар в городе, или сжечь осадные сооружения штурмующих город.
Первый римский император и великий полководец древнего мира Юлий Цезарь, в войске которого применялись копья с железными наконечниками, усовершенствовал по-своему метательные копья легионеров.
По его указанию римские воины закаляли на огне лишь самое острие длинного наконечника. Такое копье, пробив щит, загибалось в незакаленной части, становилось непригодным к использованию, враг не мог послать его обратно, и заодно лишало неприятеля щита.
Младшим братом копья является дротик, посылаемый в полет той же палкой-металкой, или просто сильной рукой воина. Дротики обычно были немногим длиннее стрелы для лука, но тяжелее, наконечник их больше.
И носили дротики так же, как и стрелы, в специальном кожаном колчаке. С дротиками и сражались, и охотились на животных, но, прежде всего, старались поразить этим оружием незащищенные доспехами части тела. Пробить щит или панцирь дротиком было сложно.
От палки-металки совсем недалеко до другого древнего оружия - пращи. Праща - прабабушка современной рогатки. Только тогда резины еще не придумали, и люди использовали упругие свойства скрученной веревки.
Праща - это и есть веревка с небольшим расширением посередине, своеобразным ложем, куда вкладывалась каменная, или металлическая, лучше всего свинцовая пуля.
Веревку воин-пращник держал за два конца и раскручивал у себя над головой. В какой-то момент воин выпускал один из концов этого оружия, и пуля летела во врага.
Все очень просто, но посылать пули в цель из пращи - настоящее боевое искусство, требующее долгих тренировок и немалой сноровки. Лучше всех владели пращой жители Балеарских островов, и многие войска, в том числе и римские, охотно приглашали в свои ряды балеарских пращников-наемников.
Пращой также хорошо владели воины Древнего Египта, финикийцы, иудеи. Все знают рассказ, как будущий царь иудеев Давид, в то время юноша, почти мальчик, сразил на поединке из пращи могучего Голиафа, лучшего воина в войске филистимлян.
Но самым грозным и распространенным метательным оружием древнего мира стал лук. В нем сочеталась упругая сила волокон тетивы с упругой силой согнутого дерева, или рогов копытных животных, из которых изготавливались в те времена луки.
Луки бывали простыми - из одного куска дерева и образующие всего одну дугу, или двояковыгнутые - с двумя дугами. Двояковыгнутые луки были сильнее и стреляли гораздо дальше.
И те, и другие стояли на вооружении еще древнего египетского войска, но в эпоху Нового Царства, XVI-XII веков до новой эры. Фараоны и египетские военачальники стали пользоваться особыми треугольными луками, собиравшимися и скреплявшимися из многих деталей.
Такие луки изготавливали настоящие мастера, что называется, по специальному заказу. И получалось у них очень сильное и грозное оружие. Согнуть такой лук, чтобы сделать хотя бы один выстрел, может только очень тренированный человек, это не под силу всем и каждому.
Зато в умелых руках стрелка треугольный египетский лук мог не только обеспечить безопасность своему владельцу, но и повлиять на исход сражения.
Отряды лучников были в армиях египтян, ассирийцев, хеттов, греков, индийцев, воинов Китая и почти всех народов, но в римском войске лучники всегда были наемными.
                Древнее оружие ближнего боя.
Оружие для ближнего рукопашного боя было еще разнообразнее, чем метательное. Конечно, самым первым таким оружием была простая дубина, чуть позже - каменный топор, или булава с каменным набалдашником.
Во времена объединения Египта в единое государство в IV тысячелетии до новой эры именно такая булава стала основным оружием воинов.
Удар тяжелой булавы проламывал череп, сокрушал кости противника. Это оружие казалось когда-то настолько грозным, что со временем даже стало символом царской власти во многих странах, в том числе и в Египте.
Топор - тоже оружие очень древнее. Оно известно во всех странах и у всех народов. Боевые топоры появились у египтян одновременно с булавами и долгое время заменяли воинам мечи. Настоящие мечи в египетской армии появились лишь в эпоху Нового царства, но тяжелые рубящие топоры и тогда сохранили свою силу.
Первые боевые топоры египтян в конце IV тысячелетия до новой эры были несовершенны и даже немного напоминали каменный топор доисторического человека.
Некоторые боевые топоры тех времен действительно имели еще каменное лезвие, другие - медное, клиновидной и сегментовидной формы. Крепилось лезвие к деревянной рукоятке кожаным ремнем.
Позже египтяне стали делать топоры с двумя широкими полукруглыми лезвиями, а во времена Древнего царства во второй половине III тысячелетия до новой эры египетские воины уже вооружались секирами с сегментовидными лезвиями, которые крепились к рукояти все теми же ремнями через отверстия, просверленные в древке.
У воинов Среднего царства в XXI веке - начало XIX века до новой эры лезвие секир стало широким, полукруглым, наносившим противнику более глубокие раны.
Боевые топоры сохранились на вооружении египетского войска вплоть до 322 года до новой эры, когда Египет был завоеван и утратил независимость. Воины многих других государств и народов древнего мира также часто вооружались боевыми топорами: в Китае, Индии, германские племена, этруски.
У этрусков топор с двойным лезвием приобрел особое значение. Он со временем стал не столько оружием, сколько символом царской власти. Появление этрусского владыки перед народом всегда предваряло шествие ликторов - жрецов, несших связки из ивовых прутьев - фасций, с топором в центре связки.
Ивовые прутья символизировали обычные розги, с помощью которых царь мог вершить суд над своими подданными, а топором казнить и приносить богам жертвы. Эти символы, как и многие другие, унаследовали от этрусков римляне.
Меч стали применять на ратных полях древнего мира позже всех остальных разновидностей оружия рукопашного боя. Это потому, что изготовить меч труднее.
Для того чтобы выковать меч, надо сначала вообще изобрести и освоить кузнечное дело. К тому же мечи из меди - металла, который раньше других научились обрабатывать люди, - были мало пригодны для долгого боя.
Медь очень мягкий металл, и при ударе по другому мечу, щиту, любому доспеху лезвие медного меча плющится, гнется, тупится. Таким оружием не повоюешь. Мечи стали широко применяться в боевых действиях, когда люди научились сплавлять медь с оловом, получая, таким образом, бронзу.
Бронза, конечно, еще не сталь, но уже гораздо более прочный, ковкий материал, чем медь. Из нее стали делать и мечи, и кинжалы, и наконечники копий, стрел, дротиков, и доспехи.
Очень скоро бронзовые мечи распространились почти по всему древнему миру. Они появились в Китае, в Индии, государствах Междуречья, в Египте, в Греции, в Риме.
Причем у разных народов и в разные времена мечи отличались, имели национальные особенности. Например, в Египте во времена Нового царства применялся рубяще-колюще-режущий меч с клинком серповидной формы.
Таким мечом вооружались и сами фараоны, и их воины. Воины  шерданы, служившие в египетском войске наемниками, использовали в бою длинные прямые мечи, которыми лучше всего рубить.
Римский легионер нес на поясе уже короткий обоюдоострый меч с острым жалом. Им удобно орудовать в тесноте общей свалки, когда копья становятся бесполезны.
Римский меч пехотинца и колол, и рубил, и резал. Конные воины римлян тоже имели мечи, но их меч был длиннее и тяжелее, ведь всадник часто поражает своего противника сверху, обрушивая на его щит, или защищающий голову шлем всю тяжесть своего оружия.
Гораздо раньше меча появился кинжал, палочка-выручалочка любого воина, когда другого оружия у него не осталось. Клинок кинжала обычно обоюдоострый, он намного короче меча.
Носили кинжал тоже на поясе. У самых первых кинжалов лезвие было еще из кости, или камня, а позже из меди, бронзы, железа. Рукояти кинжалов, мечей, иногда и их лезвия в некоторых странах украшали резьбой, придавали им причудливую форму.
На рукоятках оружия знатных людей, военачальников, князей, царей делались дорогие накладки из слоновой кости, порой с драгоценными камнями. Не оружие, а произведение искусства.
Копье это самое распространенное оружие рукопашного боя, но порой очень даже не ближнего. В IV веке до новой эры великий полководец древнего мира Александр Македонский применил особый вид построения войск - фалангу.
Этот тип построения в основном переняли потом римские легионы, но у македонян само построение было связано и с оружием которое они применяли, - копьями различной длины.
Воины переднего ряда фаланги несли щиты и самые короткие копья - всего около полутора метров длиной, у идущих во втором ряду копья были длиннее - до двух метров, чтобы они могли разить противника из-за спин воинов первого ряда, в третьем ряду копья еще длиннее и так далее.
В шестом ряду копья достигали шести метров, а их острия торчали впереди первого ряда. Древки таких длинных копий лежали на плечах впереди идущих воинов.
Копьями, коротким мечом и вооружались воины первых шести рядов македонской фаланги, шедшие дальше вооружены были только коротким мечом и щитом, но они всегда были готовы заменить павших в бою копейщиков.
Фаланга оказалась довольно удачным построением. Применяя его в сражениях, Александр Македонский завоевал Персию, распространявшую свое владычество на Египет и Вавилон, прошел всю Азию до Индии и там тоже одержал победы.
Единственным недостатком щетинившейся копьями фаланги была ее неповоротливость на пересеченной местности, имеющей изгибы и неровности. Поэтому впоследствии римляне, переняв сам строй, отказались от длинных копий. Отряды копейщиков присутствовали во всех армиях древнего мира.
                Защитное вооружение.
Голое тело человека уязвимо для жала копья и кинжала. И даже ловкость во владении холодным оружием не спасет от быстро летящей стрелы.
Поэтому с самых древних времен воины искали для тела защиту. Конечно же, первым защитным вооружением был обыкновенный щит. Кожаный, деревянный, или панцирь черепахи.
Но кожаный щит несложно рассечь, а деревянный раскалывается от сильного удара. Поэтому позже на деревянную основу стали набивать сверху еще и слои толстой воловьей кожи.
Теперь щит стал намного прочнее и мог прослужить дольше. Такие щиты были распространены в древнем мире повсюду, даже у римских легионеров, лишь по краям они были обшиты медью.
Только в начале новой эры вся поверхность щита легионеров стала оковываться медью. Впрочем, знатные воины носили щиты, полностью окованные металлом.
Форма щитов бывала очень разной и зависела, как от национальных традиций, так и от того, каким видом оружия пользовался воин, в каком тактическом соединении он служил.
Во времена Среднего царства в Египте щит был единственной защитой воина на поле боя, поэтому солдаты фараона вооружались очень большими щитами, порой закрывающими всего воина с ног до головы.
Широкий и прямой у основания щит суживался и скруглялся сверху. Во время же подвижных боевых действий египтяне применяли щиты той же формы, но меньшего - среднего - размера; если воин прикрывал таким щитом свое тело, его голова и ноги оставались незащищенными. С такими щитами ходили в атаку, прикрывались ими во время штурма крепостей.
Щит римского легионера имел полуцилиндрическую, прямоугольную форму и был чуть больше метра в высоту и около 0,8 метра в ширину. На походе его вкладывали в специальный чехол и закидывали за спину.
Старшие офицеры римского войска - легаты, трибуны, квесторы, а также воины особой, преданной полководцу преторианской когорты, состоявшей из избранных всадников и самых надежных ветеранов, - носили в римском войске круглые щиты. Всадники же вооружались продолговатыми щитами.
Легионеры умело пользовались защитными свойствами своего прямоугольного щита, применяя их в особом построении - черепахе. Приближаясь к стенам вражеской крепости, они выстраивались так, что щиты образовывали, как бы сплошной панцирь, прикрывающий сразу все воинское подразделение.
Для этого шедшие впереди несли щиты перед собой, плотно смыкая их краями, шедшие по краям несли щиты слева или справа, в зависимости от того, на каком краю они находятся, задние несли щиты за спиной, а идущие в середине поднимали их над головами. Черепаха была неуязвима для стрел и дротиков.
Форма щитов воинов древнего мира была самой разнообразной, например, сарматские воины пользовались щитом, напоминающим ущербную луну, переходящую в полумесяц, которую можно увидеть на небе в начале, или конце лунного месяца.
Вырез у сарматского щита находился сверху. С таким же щитом греческие художники обычно изображали легендарных воительниц - амазонок.
Другим оборонительным оружием воина является панцирь. Он защищал его тело. Первые панцири, появившиеся у шумеров, аккадцев, ассирийцев и египтян, были по сути длинными и плотными рубахами из стеганого хлопка.
Они спасали от стрел на излете и ослабляли рубящие удары. Бронзовые и медные панцири появились гораздо позже и сначала только у знатных воинов, царей и военачальников.
Сначала это были пластинчатые панцири - длинные прямые рубахи с короткими рукавами из кожи или льна, покрытые поперечными рядами металлических пластин, которые прикреплялись крепкими нитками к основе через проделанные в краях отверстия.
Но еще лучше защищали тело древнего воина чешуйчатые панцири на кожаной основе. Они отличались от пластинчатых тем, что металлические пластинки, покрывающие основу, связывались друг с другом через отверстия только в верхней части, нижняя же часть каждой пластинки оставалась свободной и прикрывала сверху следующий ряд.
Такой панцирь меньше сковывал движения тела, и в то же время острое жало оружия противника не могло поразить воина, раздвинув пластины, а только пробив их.
Первые шлемы тоже были сначала деревянными, или кожаными, а металлические даже в Позднем Египте были большой редкостью. Зато в Этрурии, Греции, Риме шлемы уже делали из металла, обычно из бронзы, или меди, реже из железа.
Тяжеловооруженные профессиональные воины-пехотинцы древнегреческих государств, так называемые гоплиты, украшали их подстриженными конскими хвостами.
Лицо гоплита защищала металлическая маска, являвшаяся продолжением шлема. Каких только украшений и устрашений не встречалось на шлемах.
Шлемы ахейцев из древних Микен всегда были рогатыми. Шлем римского всадника украшал развевающийся конский хвост, Центурионы носили на голове своеобразный поперечный веер из перьев.
Голени древних воинов, например, римских всадников, спереди защищали металлические поножи.
                Использование в бою животных.
Сила животных всегда впечатляла человека. Изначально он обожествлял эту силу. Силу царей и вождей древних народов часто сравнивали с силой льва, слона, быка.
Неудивительно, что люди решились и научились использовать эту силу в военных целях. Так, фараонов в походах и сражениях обычно сопровождал боевой лев.
Но первыми военными животными стали, конечно, кони. Их запрягали в быстрые колесницы, управляемые ловким возницей. А за возницей располагался один или двое стрелков из лука.
Первые колесницы появились на Востоке в Междуречье еще во времена царства шумеров. Народ гиксосов, завоевавший Египет около 1700 года до новой эры, познакомил с колесницами фараонов.
С тех пор и они охотились на львов и ходили в бой, стоя на быстрых боевых двухколесных повозках. В армиях фараона появились соединения колесничих.
Но первое полностью колесничное войско создали хетты. И они первыми доказали его замечательные боевые возможности, стремительным маневром окружив войско фараона в битве под Кадетом.
Быстрые колесницы несли и греческих героев. Колесницы персов вооружались острыми косами на дышле, разящими впереди скачущих на конях вражеских воинов.
А вот римляне уже применяли в сражениях только верховую конницу, колесницы остались в древнем Риме для триумфальных шествий императоров да состязаний на ипподромах.
Самым страшным и могучим союзником людей в военном деле тех времен был боевой слон - живой танк древнего мира. Слонов отлавливали молодыми, специально растили и дрессировали.
Бивни боевых слонов оковывались металлом, на спине их крепилась специальная кабина, в которой размещалось сразу до десятка воинов и больше.
Они с высоты роста могучего великана посылали дротики и стрелы, а слон бежал, топтал, разил хоботом и бивнями, вселяя ужас в души вражеских воинов.
Правда, люди часто оказывались хитрее животного. Они разбрасывали по земле острые металлические колючки, ранившие подошвы слонов, кололи острыми копьями незащищенное брюхо, подрезали поджилки.
И тогда ярость обезумевших от боли животных обращалась порой против их хозяев. Разворачиваясь, они топтали ряды войска своего господина.
Боевые слоны входили в состав армий государств Африки и Азии, ведь только там эти животные и водятся. Прибывшие из Индии слоны сражались с войсками Александра Македонского на стороне персидского царя Дария.
Они же встречали на поле брани того же великого завоевателя Александра, когда он дошел со своим войском до Бактрии. Ганнибал, карфагенский полководец, начиная войну против Рима, перевез из Африки через море сорок боевых слонов.
                Осадные орудия.
Чтобы защититься от неожиданных нападений врагов, люди с самых давних времен строили крепости и окружали крепостными стенами свои города.
В Египте среди песков пустыни находят остатки крепостных сооружений, выстроенных еще в III тысячелетии до новой эры. Одна из таких древних крепостей, Абидосекая крепость, была окружена двойным рядом стен.
Толщина внешних стен достигала 3,3 метра, а внутренних - 5,4 метра. Не было в древнем мире ни одного города, не защищенного стенами. Так что захватчику для того, чтобы победить, необходимо было преодолеть, или сокрушить эти препятствия.
Оружие против крепостей - особый вид вооружения армий древнего мира. Древнейшим осадным орудием является простейший таран. Это толстое бревно, обычно с тяжелым металлическим набалдашником на конце.
Таким бревном, нанося удар за ударом, воины методично разрушали стену. Чтобы разрушительная работа была эффективнее, бревно подвешивали веревками на специальных подпорках и раскачивали.
Однако защитники города тоже не сидели без дела, ожидая собственной гибели и порабощения близких. Они сбрасывали на головы штурмующих камни, осыпали их копьями и стрелами, забрасывали огнем, горящими факелами, горшками с горящей смолой, обливали кипятком.
Чтобы защититься от этого, над таранами возводились специальные навесы из досок, прикрывающие штурмующих. Кроме обычных навесов возводились осадные башни, которые как минимум должны были быть не на уровне крепостной стены, а еще лучше - выше.
Внутри такой башни располагалась лестница, по которой воины взбегали на верхнюю площадку и оттуда из укрытия вели стрельбу из луков и метали копья в осажденных.
Башню на катках подвозили как можно ближе к стене, с верхней площадки старались перекинуть на стену помост, или штурмовую лестницу. В то же время в основании башни мог располагаться таран. У осажденных против таких башен был единственный метод борьбы - огонь.
Кроме тарана и осадных башен при штурме крепостей в древнем мире использовалась и артиллерия. Правда, пороха тогда еще не изобрели, зато строили разнообразные метательные орудия. Первыми их построили и применили в бою, судя по всему, ассирийцы.
Наибольшее распространение, в том числе у римлян, получили баллисты и катапульты. Баллиста это древнее метательное орудие, стрелявшее бревнами, стрелами и камнями.
Катапульта стреляла только камнями. И здесь, как в праще, использовалась сила скрученных волокон, только не веревки, а толстых канатов.
Баллиста состояла из двух мощных деревянных рам - горизонтальной и вертикальной. На горизонтальной находился продольный желоб, который направлял в цель выпущенный снаряд подобно стволу ружья, а на вертикальной раме крепилась тетива - толстый канат, сплетенный из скрученных волокон, обычно из жил животных, волокна которых отличаются большей упругостью, чем волокна веревки.
Снаряды из баллисты вылетали с огромной силой по прямой, или под небольшим углом к земле. Такие орудия использовались как при осаде и штурме крепостей, так и при их защите и располагались на башнях и стенах.
Катапульта внешне, по устройству, а также траектории стрельбы сильно отличалась от баллисты. Это орудие тоже состояло из двух рам - вертикальной и горизонтальной, но пусковой механизм - пучок скрученных жил - располагался на горизонтальной раме.
В этот пучок вставлялся рычаг, похожий на огромную деревянную ложку, в углубление которого помещался снаряд. Вертикальная рама служила ограничителем движения рычага.
Снаряды вылетали из баллисты навесно и разили противника сверху, под углом. Это орудие применялось при осаде городов для стрельбы через стены.
И катапульты, и баллисты устанавливались на палубах кораблей. Так что военный флот уже и тогда был вооружен метательной артиллерией.
                Цивилизация.
История это наука, изучающая конкретный процесс развития человеческого общества и устанавливающая внутреннюю закономерность этого процесса.
История изучает именно конкретный процесс развития человеческого общества, то есть развитие, как оно, действительно, происходило в определенное время, в определенном месте, а не абстрактный, воображаемый процесс развития.
История изучает процесс развития человеческого общества, а не человека, как животного организма, и не развитие отдельной личности, оторванной от общества.
История устанавливает внутреннюю закономерность процесса развития человеческого общества, а не пытается объяснить это развитие какими то сверхъестественными силами, волей бога, развитием абсолютного духа и так далее.
 Приведенное определение истории, как науки, само по себе устанавливает границу между историей и естественными науками: анатомия, физиология, антропология и другие, изучающими человеческий организм со стороны его функций и развития, и между историей и другими общественными науками: право, политическая экономия и другие, изучающими развитие отдельных явлений в человеческом обществе, а не развитие человеческого общества в целом.
История учит нас не повторять кем-то уже совершенные ошибки. Но что есть историческая наука, о чем она, в чем суть исторического познания, чему оно служит - вот вопросы, на которые люди, хоть немного отличающиеся друг от друга, ответили бы по-разному.
История нужна для человеческого самопознания. Принято считать, что человеку важно познать самого себя, причем под познанием самого себя понимается не только познание человеком его личных особенностей, его отличий от других людей, но и познание им своей человеческой природы.
Познание самого себя означает, во-первых, познание сущности человека вообще, во-вторых, познание типа человека, к которому вы принадлежите, и, в-третьих, познание того, чем являетесь именно вы и никто другой.
Познание самого себя означает познание того, что вы в состоянии сделать, а так как никто не может знать этого, не пытаясь действовать, то единственный ключ к ответу на вопрос, что может сделать человек, лежит в его прошлых действиях. Ценность истории в этом и заключается, благодаря ей - мы узнаем, что человек сделал, и тем самым, что он собой представляет.
Из всех наук история, история России в том числе, является наименее научной, но наиболее значимой. Не зная истории России нельзя называть себя русским человеком.
Среди истории развития стран мира, история развития России всегда была самой яркой, самой неоднозначной, самой революционной. Так уж сложилось, что развитие истории России было всегда особенным, избегая проторенных тропинок, выбирая свою собственную, влезая в такие дебри, в которые ни один европейский конгломерат не влезет, взять хотя бы семидесятилетнюю попытку строительства коммунизма.
Мы оказались меж двух культурных полюсов, между Западом и Востоком практически совместив в себе и то и другое. Рок особого пути всегда висел над нашей многострадальной страной, над нашим сверхтерпеливым народом.
Особая судьба России провела нас через сотни войн, мы тысячи раз были на грани выживания и возрождались из пепла, как мифическая птица Феникс. Нас жгли византийцы и тевтонцы, уничтожали монголы и фашисты, а где они теперь? А мы были, есть и будем!
Изучая историю России это можно легко наблюдать. Сравнивая ее с историей других стран можно легко проследить эти тяжелые мытарства, попыток совмещения несовместимого и рождения из этого того особого, что сейчас называют непостижимой русской душой.
Изучайте историю России, и тогда, может быть, вам станет яснее видно происходящее прямо перед вами, вы поймете причину ненависти к нам всех западных цивилизаций и увидите истоки их жгучего желания искоренить инакомыслие в нашем лице. Одним своим существованием мы всегда указывали им на тупиковость их развития.
Русские, наверное, единственный народ, поступающий в своем развитии не по логике, а по совести и справедливости. Этого не понять, как не понять им мотивации подвигов воинов Александра Невского, Дмитрия Донского, Евпатия Коловрата, гренадеров Суворова, съезжающих по льду заснеженных Альп, матросов “Варяга” и защитников Брестской крепости, умирающих, но не сдающихся, или деревенского паренька, кидающегося с гранатой под танк в полной сознании. Для других это непостижимо и невозможно в принципе.
Изучайте историю России, гордитесь своей страной, своим прошлым, рождающих великих людей и гордитесь тем, что вы русские. И знайте - нам уготована доля вести за собой заблудшие цивилизации из сладко-дремотного тупика нравственного разложения.
Семь чудес света, золото фараонов Египта, появление древнего алфавита, древнегреческий театр, римское право и многое другое, вплоть до космических кораблей и клонированных животных - все это плоды цивилизации и составляющие культуры человечества.
Чем схожи и чем отличаются два эти понятия? Что раньше появилось на земле - цивилизация, или культура? Чтобы разобраться в такой путанице, надо, прежде всего, постараться понять, какие смыслы скрываются за этими терминами.
Если открыть любую энциклопедию, или толковый словарь, то можно узнать, что эти слова - синонимы, то есть означают одно и то же: уровень развития человеческого общества, выражающийся в организации самого общества и деятельности людей, в тех материальных и духовных ценностях, которые создает это общество.
Но в то же время сами по себе термины цивилизация и культура не однозначны, у них много разных смыслов и вот эти-то смыслы несколько различаются.
Оба эти термина применяются для характеристики уровня развития не только всего человеческого общества, но их используют и для того, чтобы отмечать ступени этого развития, например, говоря о цивилизации и культуре эпохи Античности, мы имеем в виду лишь ступень в развитии человечества.
Когда надо характеризовать уровень развития какого-то одного народа, одной страны тоже говорят о его цивилизации и культуре, например, о культуре и цивилизации Древнего Египта, или культуре этрусков, цивилизации шумеров.
Но культурой также определяют уровень развития различных сфер человеческой деятельности, духовных или материальных: так говорят о культуре быта, духовной культуре общества, художественной культуре, культуре труда.
Термин цивилизация для обозначения таких понятий не применяется. Зато под цивилизацией часто понимают такой уровень развития общества, с которого оно перестает быть первобытным.
Это и понятно, ведь сам термин цивилизация восходит корнями к латинскому слову “civilis”, что означает государственный, гражданский. А государство и гражданство такие понятия, которые появились только тогда, когда люди ушли от первобытного строя.
Когда общество поделилось на классы имущих и неимущих, когда появились слои людей, занятых в каких-то определенных сферах деятельности: жрецы, солдаты, земледельцы и прочее, прочее. Короче, цивилизацией называют такое общество, которое уже вышло из первобытного состояния.
Даже власть фараона Древнего Египта не уберегла страну от войн, междоусобиц и распада. Около 2250 года до новой эры Египет распался на отдельные враждующие области.
Причиной этого было недовольство своей ролью в управлении страной разбогатевших правителей областей - тех самых бывших мелких государств, а впоследствии номов, из которых сложился Египет. Этим набравшим силу и богатство местным правителям, номархам, как раз и не нравилась безраздельная власть фараона.
Время междоусобных войн и смут, которое называют периодом Первого распада Египта, продолжалось более двухсот лет и никому не принесло счастья.
Фараоны порой сменялись в те времена чуть ли не ежедневно, так семьдесят царей VII династии правили всего 70 дней. Но, наконец, при фараоне XI династии Ментухотепе I страна вновь была объединена в одно государство и под властью единого правителя вступила в период Среднего царства.
В эту эпоху в Египте начинают использовать для изготовления орудий труда и оружия бронзу - сплав меди с оловом. Бронза прочнее меди, и орудия из нее служили дольше, работать ими было сподручнее, производительность труда возрастала.
Появилось профессиональное войско, вооруженное новым оружием и принесшее завоевание новых земель. Крепло могущество страны и фараонов, развивалась культура.
В этот период с помощью уже давно появившегося в Египте иероглифического письма было написано множество сказок, повестей, поучений, появились первые научные тексты, сообщающие о достижениях в математике и медицине.
Новые междоусобицы ослабили единство державы, и произошел Второй распад. На сей раз ослабленное распрями государство пало под натиском племен завоевателей - гиксосов.
Гиксосы захватили всю дельту Нила и почти весь Нижний Египет. Лишь в Верхнем Египте по-прежнему правили местные цари. Но не бывает худа без добра - гиксосы познакомили египтян с одомашненными лошадьми, научили пользоваться боевыми колесницами.
И это оружие обратилось против самих же завоевателей. Восставшие египтяне победили гиксосов с помощью нового колесничного войска, и уже через 100 лет правления пришельцы потеряли свое владычество над Египтом.
Окончательно гиксосы были изгнаны к 1560 году до новой эры фараоном Яхмосом I, основателем XVIII династии. Он же вновь объединил под своей властью весь Египет и привел к 1580 году в период Нового царства.
В эпоху Нового царства Египет достиг небывалого могущества. В завоевательных походах фараоны покорили многие государства и захватили обширные земли, лежащие далеко от родного для египтян Нила.
В ту пору власти фараона подчинялись страны и народы почти всего северо-восточного побережья Средиземного моря. Яхмос I завоевал Южную Палестину и вернул в империю Северную Нубию.
Позже была покорена вся Палестина, Сирия и могучее царство Митани, лежавшее у берегов далекого Евфрата. Продвинувшись на юг по Нилу до Четвертого порога, империя фараонов протянулась с севера на юг на 3200 километров.
В эпоху Нового царства в стране продолжается производство и использование бронзы, появляются и изделия из железа, правда, в основном в качестве украшений.
Египтяне усовершенствуют ткацкий станок, начинают пользоваться мехами для горна при выплавке металлов. Развивается торговля. Золото и серебро становятся весовым мерилом стоимости товаров, заменяя деньги. До этого момента в Египте велась лишь меновая торговля - египтяне просто обменивались товарами.
В Новом царстве Египта богам сооружаются величественные храмы, такие как в Луксоре или Карнаке, посвященные главному богу города Фивы, столицы Египта в эту эпоху, - богу Амону. Сам бог Амон становится главой всех богов Египта, и фараон считается его сыном.
Классовая природа армий государств древнего мира была неизменной - это были рабовладельческие армии, но система комплектования войск менялась.
При складывании рабовладельческих государств ядром армии служили постоянные отряды, созданные представителями зародившейся знати. На время войны созывалось ополчение из крестьян-общинников.
По мере укрепления государства численность постоянного войска росла, а роль ополчения падала. Во многих странах Древнего Востока существовал кастовый строй, при котором члены касты воинов несли службу пожизненно, передавая свою профессию из поколения в поколение.
При развитом рабовладельческом строе в большинстве стран античного мира первоначально применялась милиционная система комплектования. Каждый мужчина - гражданин данного государства - был военнообязанным.
Юноши проходили в специальных отрядах основательную военную подготовку и оставались военнообязанными до старости. На период войны государство призывало в армию нужное количество воинов.
Однако классовое расслоение античного общества быстро сокращало численность свободных крестьян и ремесленников, которые давали при милиционной системе основную массу воинов.
Армия приобретала профессиональный характер, чему во многом способствовали частые и длительные войны. Система комплектования армий воинами-профессионалами сложилась в государствах Древней Греции в IV веке до нашей эры, а в Древнем Риме - во II веке до нашей эры. На стадии разложения и упадка рабовладельческого строя наемничество превратилось в основную систему комплектования войск.
Вооружение армий древнего мира состояло из различных видов холодного оружия. Для рукопашного боя применялись тяжелые копья, мечи, боевые топоры, кинжалы; для боя на небольших дистанциях - луки со стрелами, металлические копья, дротики и пращи.
При осадах применялись тараны и простейшие метательные устройства - катапульты, баллисты и тому подобное. Совершенствование оружия шло главным образом за счет роста количества и улучшения качества металлов, шедших на изготовление мечей и наконечников для копий и стрел.
Для этих целей первоначально употреблялась медь, затем бронза и, наконец, железо. Кроме оружия воины имели защитное снаряжение: различного вида щиты, шлемы, панцири, изготовленные из дерева, прочной кожи и металла.
При рабовладельческом строе сложились основы организационной структуры армий. Тогда впервые появились сухопутная армия и флот. Возникли и начальные формы тактической организации войск.
Армии стран Древнего Востока обычно состояли из отрядов непостоянной численности. Основной организационной единицей в армиях древнегреческого государства была фаланга.
В фалангу включались воины-пехотинцы, имевшие тяжелое вооружение и защитное снаряжение. Они назывались гоплитами. Количество гоплитов в фаланге достигало 8-16 тысяч. Легкая пехота и малочисленная конница имели отрядную форму организации и выполняли вспомогательные задачи.
Армия Древнего Рима состояла из нескольких легионов. Обычно в состав легиона входили 3000 всадников. Легион организационно и тактически делился на 30 манипул, из них 20 манипул по 120 человек каждая и 10 манипул по 60 воинов-ветеранов.
Конница легиона делилась на турмы, по 30 всадников в каждой. В I веке до нашей эры организация легиона была усовершенствована: он стал делиться на 10 когорт - 3 манипулы составляли когорту по 360-600 воинов.
Многие рабовладельческие государства наряду с сухопутной армией имели морской флот, состоявший из гребных и парусно-гребных судов. Вооружение воинов древнего мира делилось на метательное и оружие ближнего рукопашного боя. Копье это палка с заостренным и обожженным на костре концом - первое оружие доисторического человека.
С ним он охотился на пещерного медведя и шерстистого носорога, этим оружием отвоевывал жизненное пространство у соседних племен. Потом в каменном веке на конце копья стали укреплять каменный, иногда костяной наконечник, оружие стало более грозным, даже шкура мамонта уже не служила надежным доспехом великану животного мира.
Когда люди научились обрабатывать металлы, наконечник стал медным, потом бронзовым. Еще позже его стали делать из железа. Копье - не только метательное оружие, его можно использовать и в рукопашной схватке, такие копья еще называют пиками, но первые копья обычно метали.
Чтобы копье летело дальше, с самых древних времен люди применяли палку-металку - специальное устройство, удлиняющее человеческую руку. Это действительно палка с желобком, в который вкладывалось само копье, и с упором - небольшим выступом, куда упирался тупой конец копья.
Этот упор и посылал в дальний полет оружие древнего человека, когда он за другой конец толкал вперед палку-металку. Выпущенные таким способом копья летели намного дальше и поражали сильнее.
Палка-металка просуществовала на вооружении разных народов многие века, даже у римлян легкая пехота пользовалась чем-то похожим, только вместо упора на метательном устройстве римских пехотинцев крепилась веревочная петля.
Брошенное сильной рукой копье пробивало медные и бронзовые доспехи. Порой метательные копья имели не плоский, а четырехгранный наконечник - длинный и тяжелый, как, например, испанская фаларика.
Насаженный на круглое в сечении сосновое древко, бронзовый наконечник фаларики имел длину около метра, и посланное со стены осажденной крепости, такое копье наносило ужасные раны.
Ко всему прочему перед самым наконечником древко фаларики тоже имело четырехгранное сечение. В этом месте копье обертывалось паклей и смазывалось смолой.
Если паклю поджечь, получался смертоносный факел, которым можно было вызвать пожар в городе, или сжечь осадные сооружения штурмующих город.
Первый римский император и великий полководец древнего мира Юлий Цезарь, в войске которого применялись копья с железными наконечниками, усовершенствовал по-своему метательные копья легионеров.
По его указанию римские воины закаляли на огне лишь самое острие длинного наконечника. Такое копье, пробив щит, загибалось в незакаленной части, становилось непригодным к использованию, враг не мог послать его обратно, и заодно лишало неприятеля щита.
Младшим братом копья является дротик, посылаемый в полет той же палкой-металкой, или просто сильной рукой воина. Дротики обычно были немногим длиннее стрелы для лука, но тяжелее, наконечник их больше.
И носили дротики так же, как и стрелы, в специальном кожаном колчаке. С дротиками и сражались, и охотились на животных, но, прежде всего, старались поразить этим оружием незащищенные доспехами части тела. Пробить щит или панцирь дротиком было сложно.
От палки-металки совсем недалеко до другого древнего оружия  пращи. Праща прабабушка современной рогатки. Только тогда резины еще не придумали, и люди использовали упругие свойства скрученной веревки.
Праща это и есть веревка с небольшим расширением посередине, своеобразным ложем, куда вкладывалась каменная, или металлическая, лучше всего свинцовая пуля.
Веревку воин-пращник держал за два конца и раскручивал у себя над головой. В какой-то момент воин выпускал один из концов этого оружия, и пуля летела во врага.
Все очень просто, но посылать пули в цель из пращи - настоящее боевое искусство, требующее долгих тренировок и немалой сноровки. Лучше всех владели пращой жители Балеарских островов, и многие войска, в том числе и римские, охотно приглашали в свои ряды балеарских пращников-наемников.
Пращой также хорошо владели воины Древнего Египта, финикийцы, иудеи. Все знают рассказ, как будущий царь иудеев Давид, в то время юноша, почти мальчик, сразил на поединке из пращи могучего Голиафа, лучшего воина в войске филистимлян.
Но самым грозным и распространенным метательным оружием древнего мира стал лук. В нем сочеталась упругая сила волокон тетивы с упругой силой согнутого дерева, или рогов копытных животных, из которых изготавливались в те времена луки.
Луки бывали простыми - из одного куска дерева и образующие всего одну дугу, или двояковыгнутые - с двумя дугами. Двояковыгнутые луки были сильнее и стреляли гораздо дальше.
И те, и другие стояли на вооружении еще древнего египетского войска, но в эпоху Нового Царства, XVI-XII веков до новой эры. Фараоны и египетские военачальники стали пользоваться особыми треугольными луками, собиравшимися и скреплявшимися из многих деталей.
Такие луки изготавливали настоящие мастера, что называется, по специальному заказу. И получалось у них очень сильное и грозное оружие. Согнуть такой лук, чтобы сделать хотя бы один выстрел, может только очень тренированный человек, это не под силу всем и каждому.
Зато в умелых руках стрелка треугольный египетский лук мог не только обеспечить безопасность своему владельцу, но и повлиять на исход сражения.
Отряды лучников были в армиях египтян, ассирийцев, хеттов, греков, индийцев, воинов Китая и почти всех народов, но в римском войске лучники всегда были наемными.
Оружие для ближнего рукопашного боя было еще разнообразнее, чем метательное. Конечно, самым первым таким оружием была простая дубина, чуть позже - каменный топор, или булава с каменным набалдашником.
Во времена объединения Египта в единое государство в IV тысячелетии до новой эры именно такая булава стала основным оружием воинов.
Удар тяжелой булавы проламывал череп, сокрушал кости противника. Это оружие казалось когда-то настолько грозным, что со временем даже стало символом царской власти во многих странах, в том числе и в Египте.
Топор - тоже оружие очень древнее. Оно известно во всех странах и у всех народов. Боевые топоры появились у египтян одновременно с булавами и долгое время заменяли воинам мечи. Настоящие мечи в египетской армии появились лишь в эпоху Нового царства, но тяжелые рубящие топоры и тогда сохранили.
Первые боевые топоры египтян в конце IV тысячелетия до новой эры были несовершенны и даже немного напоминали каменный топор доисторического человека.
Некоторые боевые топоры тех времен действительно имели еще каменное лезвие, другие - медное, клиновидной и сегментовидной формы. Крепилось лезвие к деревянной рукоятке кожаным ремнем.
Позже египтяне стали делать топоры с двумя широкими полукруглыми лезвиями, а во времена Древнего царства во второй половине III тысячелетия до новой эры египетские воины уже вооружались секирами с сегментовидными лезвиями, которые крепились к рукояти все теми же ремнями через отверстия, просверленные в древке.
У воинов Среднего царства в XXI веке - начало XIX века до новой эры лезвие секир стало широким, полукруглым, наносившим противнику более глубокие раны.
Боевые топоры сохранились на вооружении египетского войска вплоть до 322 года до новой эры, когда Египет был завоеван и утратил независимость. Воины многих других государств и народов древнего мира также часто вооружались боевыми топорами: в Китае, Индии, германские племена, этруски.
У этрусков топор с двойным лезвием приобрел особое значение. Он со временем стал не столько оружием, сколько символом царской власти. Появление этрусского владыки перед народом всегда предваряло шествие ликторов-жрецов, несших связки из ивовых прутьев - фасций, с топором в центре связки.
Ивовые прутья символизировали обычные розги, с помощью которых царь мог вершить суд над своими подданными, а топором - и казнить, и приносить богам жертвы. Эти символы, как и многие другие, унаследовали от этрусков римляне.
Меч стали применять на ратных полях древнего мира позже всех остальных разновидностей оружия рукопашного боя. Это потому, что изготовить меч труднее.
Для того чтобы выковать меч, надо сначала вообще изобрести и освоить кузнечное дело. К тому же мечи из меди-металла, который раньше других научились обрабатывать люди, были мало пригодны для долгого боя.
Медь очень мягкий металл, и при ударе по другому мечу, щиту, любому доспеху лезвие медного меча плющится, гнется, тупится. Таким оружием не повоюешь. Мечи стали широко применяться в боевых действиях, когда люди научились сплавлять медь с оловом, получая, таким образом, бронзу.
Бронза, конечно, еще не сталь, но уже гораздо более прочный, ковкий материал, чем медь. Из нее стали делать и мечи, и кинжалы, и наконечники копий, стрел, дротиков, и доспехи.
Очень скоро бронзовые мечи распространились почти по всему древнему миру. Они появились и в Китае, и в Индии, и в государствах Междуречья, и в Египте, и в Греции, и в Риме.
Причем у разных народов и в разные времена мечи отличались, имели национальные особенности. Например, в Египте во времена Нового царства применялся рубяще-колюще-режущий меч с клинком серповидной формы.
Таким мечом вооружались и сами фараоны, и их воины. Воины  шерданы, служившие в египетском войске наемниками, использовали в бою длинные прямые мечи, которыми лучше всего рубить.
Римский легионер нес на поясе уже короткий обоюдоострый меч с острым жалом. Им удобно орудовать в тесноте общей свалки, когда копья становятся бесполезны.
Римский меч пехотинца и колол, и рубил, и резал. Конные воины римлян тоже имели мечи, но их меч был длиннее и тяжелее, ведь всадник часто поражает своего противника сверху, обрушивая на его щит, или защищающий голову шлем всю тяжесть своего оружия.
Гораздо раньше меча появился кинжал - палочка-выручалочка любого воина, когда другого оружия у него не осталось. Клинок кинжала обычно обоюдоострый, он намного короче меча.
Носили кинжал тоже на поясе. У самых первых кинжалов лезвие было еще из кости, или камня, а позже из меди, бронзы, железа. Рукояти кинжалов, мечей, иногда и их лезвия в некоторых странах украшали резьбой, придавали им причудливую форму.
На рукоятках оружия знатных людей, военачальников, князей, царей делались дорогие накладки из слоновой кости, порой с драгоценными камнями. Не оружие, а произведение искусства.
Копье это самое распространенное оружие рукопашного боя, но порой очень даже не ближнего. В IV веке до новой эры великий полководец древнего мира Александр Македонский применил особый вид построения войск - фалангу.
Этот тип построения в основном переняли потом римские легионы, но у македонян само построение было связано и с оружием которое они применяли, - копьями различной длины.
Воины переднего ряда фаланги несли щиты и самые короткие копья - всего около полутора метров длиной, у идущих во втором ряду копья были длиннее - до двух метров, чтобы они могли разить противника из-за спин воинов первого ряда, в третьем ряду копья еще длиннее и так далее.
В шестом ряду копья достигали шести метров, а их острия торчали впереди первого ряда. Древки таких длинных копий лежали на плечах впереди идущих воинов.
Копьями, коротким мечом и вооружались воины первых шести рядов македонской фаланги, шедшие дальше вооружены были только коротким мечом и щитом, но они всегда были готовы заменить павших в бою копейщиков.
Фаланга оказалась довольно удачным построением. Применяя его в сражениях, Александр Македонский завоевал Персию, распространявшую свое владычество на Египет и Вавилон, прошел всю Азию до Индии и там тоже одержал победы.
Единственным недостатком щетинившейся копьями фаланги была ее неповоротливость на пересеченной местности, имеющей изгибы и неровности. Поэтому впоследствии римляне, переняв сам строй, отказались от длинных копий. Отряды копейщиков присутствовали во всех армиях древнего мира.
Голое тело человека уязвимо для жала копья и кинжала. И даже ловкость во владении холодным оружием не спасет от быстро летящей стрелы.
Поэтому с самых древних времен воины искали для тела защиту. Конечно же, первым защитным вооружением был обыкновенный щит. Кожаный, деревянный, или панцирь черепахи.
Но кожаный щит несложно рассечь, а деревянный раскалывается от сильного удара. Поэтому позже на деревянную основу стали набивать сверху еще и слои толстой воловьей кожи.
Теперь щит стал намного прочнее и мог прослужить дольше. Такие щиты были распространены в древнем мире повсюду, даже у римских легионеров, лишь по краям они были обшиты медью.
Только в начале новой эры вся поверхность щита легионеров стала оковываться медью. Впрочем, знатные воины носили щиты, полностью окованные металлом.
Форма щитов бывала очень разной и зависела, как от национальных традиций, так и от того, каким видом оружия пользовался воин, в каком тактическом соединении он служил.
Во времена Среднего царства в Египте щит был единственной защитой воина на поле боя, поэтому солдаты фараона вооружались очень большими щитами, порой закрывающими всего воина с ног до головы.
Широкий и прямой у основания щит суживался и скруглялся сверху. Во время же подвижных боевых действий египтяне применяли щиты той же формы, но меньшего - среднего - размера; если воин прикрывал таким щитом свое тело, его голова и ноги оставались незащищенными. С такими щитами ходили в атаку, прикрывались ими во время штурма крепостей.
Щит римского легионера имел полуцилиндрическую, прямоугольную форму и был чуть больше метра в высоту и около 0,8 метра в ширину. На походе его вкладывали в специальный чехол и закидывали за спину.
Старшие офицеры римского войска - легаты, трибуны, квесторы, а также воины особой, преданной полководцу преторианской когорты, состоявшей из избранных всадников и самых надежных ветеранов, - носили в римском войске круглые щиты. Всадники же вооружались продолговатыми щитами.
Легионеры умело пользовались защитными свойствами своего прямоугольного щита, применяя их в особом построении - черепахе. Приближаясь к стенам вражеской крепости, они выстраивались так, что щиты образовывали, как бы сплошной панцирь, прикрывающий сразу все воинское подразделение.
Для этого шедшие впереди несли щиты перед собой, плотно смыкая их краями, шедшие по краям несли щиты слева или справа, в зависимости от того, на каком краю они находятся, задние несли щиты за спиной, а идущие в середине поднимали их над головами. Черепаха была неуязвима для стрел и дротиков.
Форма щитов воинов древнего мира была самой разнообразной, например, сарматские воины пользовались щитом, напоминающим ущербную луну, переходящую в полумесяц, которую можно увидеть на небе в начале, или конце лунного месяца.
Вырез у сарматского щита находился сверху. С таким же щитом греческие художники обычно изображали легендарных воительниц - амазонок.
Другим оборонительным оружием воина является панцирь. Он защищал его тело. Первые панцири, появившиеся у шумеров, аккадцев, ассирийцев и египтян, были по сути длинными и плотными рубахами из стеганого хлопка.
Они спасали от стрел на излете и ослабляли рубящие удары. Бронзовые и медные панцири появились гораздо позже и сначала только у знатных воинов, царей и военачальников.
Сначала это были пластинчатые панцири - длинные прямые рубахи с короткими рукавами из кожи или льна, покрытые поперечными рядами металлических пластин, которые прикреплялись крепкими нитками к основе через проделанные в краях отверстия.
Но еще лучше защищали тело древнего воина чешуйчатые панцири на кожаной основе. Они отличались от пластинчатых тем, что металлические пластинки, покрывающие основу, связывались друг с другом через отверстия только в верхней части, нижняя же часть каждой пластинки оставалась свободной и прикрывала сверху следующий ряд.
Такой панцирь меньше сковывал движения тела, и в то же время острое жало оружия противника не могло поразить воина, раздвинув пластины, а только пробив их.
Первые шлемы тоже были сначала деревянными, или кожаными, а металлические даже в Позднем Египте были большой редкостью. Зато в Этрурии, Греции, Риме шлемы уже делали из металла, обычно из бронзы, или меди, реже из железа.
Тяжеловооруженные профессиональные воины-пехотинцы древнегреческих государств, так называемые гоплиты, украшали их подстриженными конскими хвостами.
Лицо гоплита защищала металлическая маска, являвшаяся продолжением шлема. Каких только украшений и устрашений не встречалось на шлемах.
Шлемы ахейцев из древних Микен всегда были рогатыми. Шлем римского всадника украшал развевающийся конский хвост, Центурионы носили на голове своеобразный поперечный веер из перьев. Голени древних воинов, например, римских всадников, спереди защищали металлические поножи.
Сила животных всегда впечатляла человека. Изначально он обожествлял эту силу. Силу царей и вождей древних народов часто сравнивали с силой льва, слона, быка.
Неудивительно, что люди решились и научились использовать эту силу в военных целях. Так, фараонов в походах и сражениях обычно сопровождал боевой лев.
Но первыми военными животными стали, конечно, кони. Их запрягали в быстрые колесницы, управляемые ловким возницей. А за возницей располагался один или двое стрелков из лука.
Первые колесницы появились на Востоке в Междуречье еще во времена царства шумеров. Народ гиксосов, завоевавший Египет около 1700 года до новой эры, познакомил с колесницами фараонов.
С тех пор и они охотились на львов и ходили в бой, стоя на быстрых боевых двухколесных повозках. В армиях фараона появились соединения колесничих.
Но первое полностью колесничное войско создали хетты. И они первыми доказали его замечательные боевые возможности, стремительным маневром окружив войско фараона в битве под Кадетом.
Быстрые колесницы несли и греческих героев. Колесницы персов вооружались острыми косами на дышле, разящими впереди скачущих на конях вражеских воинов.
А вот римляне уже применяли в сражениях только верховую конницу, колесницы остались в древнем Риме для триумфальных шествий императоров да состязаний на ипподромах.
Самым страшным и могучим союзником людей в военном деле тех времен был боевой слон - живой танк древнего мира. Слонов отлавливали молодыми, специально растили и дрессировали.
Бивни боевых слонов оковывались металлом, на спине их крепилась специальная кабина, в которой размещалось сразу до десятка воинов и больше.
Они с высоты роста могучего великана посылали дротики и стрелы, а слон бежал, топтал, разил хоботом и бивнями, вселяя ужас в души вражеских воинов.
Правда, люди часто оказывались хитрее животного. Они разбрасывали по земле острые металлические колючки, ранившие подошвы слонов, кололи острыми копьями незащищенное брюхо, подрезали поджилки.
И тогда ярость обезумевших от боли животных обращалась порой против их хозяев. Разворачиваясь, они топтали ряды войска своего господина.
Боевые слоны входили в состав армий государств Африки и Азии, ведь только там эти животные и водятся. Прибывшие из Индии слоны сражались с войсками Александра Македонского на стороне персидского царя Дария.
Они же встречали на поле брани того же великого завоевателя Александра, когда он дошел со своим войском до Бактрии. Ганнибал, карфагенский полководец, начиная войну против Рима, перевез из Африки через море сорок боевых слонов.
Чтобы защититься от неожиданных нападений врагов, люди с самых давних времен строили крепости и окружали крепостными стенами свои города.
В Египте среди песков пустыни находят остатки крепостных сооружений, выстроенных еще в III тысячелетии до новой эры. Одна из таких древних крепостей была окружена двойным рядом стен.
Толщина внешних стен достигала 3,3 метра, а внутренних - 5,4 метра. Не было в древнем мире ни одного города, не защищенного стенами. Так что захватчику для того, чтобы победить, необходимо было преодолеть, или сокрушить эти препятствия.
Оружие против крепостей - особый вид вооружения армий древнего мира. Древнейшим осадным орудием является простейший таран. Это толстое бревно, обычно с тяжелым металлическим набалдашником на конце.
Таким бревном, нанося удар за ударом, воины методично разрушали стену. Чтобы разрушительная работа была эффективнее, бревно подвешивали веревками на специальных подпорках и раскачивали.
Однако защитники города тоже не сидели без дела, ожидая собственной гибели и порабощения близких. Они сбрасывали на головы штурмующих камни, осыпали их копьями и стрелами, забрасывали огнем - горящими факелами, горшками с горящей смолой, обливали кипятком.
Чтобы защититься от этого, над таранами возводились специальные навесы из досок, прикрывающие штурмующих. Кроме обычных навесов возводились осадные башни, которые как минимум должны были быть не на уровне крепостной стены, а еще лучше - выше.
Внутри такой башни располагалась лестница, по которой воины взбегали на верхнюю площадку и оттуда из укрытия вели стрельбу из луков и метали копья в осажденных.
Башню на катках подвозили как можно ближе к стене, с верхней площадки старались перекинуть на стену помост, или штурмовую лестницу. В то же время в основании башни мог располагаться таран. У осажденных против таких башен был единственный метод борьбы - огонь.
Кроме тарана и осадных башен при штурме крепостей в древнем мире использовалась и артиллерия. Правда, пороха тогда еще не изобрели, зато строили разнообразные метательные орудия. Первыми их построили и применили в бою, судя по всему, ассирийцы.
Наибольшее распространение, в том числе у римлян, получили баллисты и катапульты. Баллиста - это древнее метательное орудие, стрелявшее бревнами, стрелами и камнями.
Катапульта стреляла только камнями. И здесь, как в праще, использовалась сила скрученных волокон, только не веревки, а толстых канатов.
Баллиста состояла из двух мощных деревянных рам - горизонтальной и вертикальной. На горизонтальной находился продольный желоб, который направлял в цель выпущенный снаряд подобно стволу ружья, а на вертикальной раме крепилась тетива - толстый канат, сплетенный из скрученных волокон, обычно из жил животных, волокна которых отличаются большей упругостью, чем волокна веревки.
Снаряды из баллисты вылетали с огромной силой по прямой, или под небольшим углом к земле. Такие орудия использовались как при осаде и штурме крепостей, так и при их защите и располагались на башнях и стенах.
Катапульта внешне, по устройству, а также траектории стрельбы сильно отличалась от баллисты. Это орудие тоже состояло из двух рам - вертикальной и горизонтальной, но пусковой механизм - пучок скрученных жил - располагался на горизонтальной раме.
В этот пучок вставлялся рычаг, похожий на огромную деревянную ложку, в углубление которого помещался снаряд. Вертикальная рама служила ограничителем движения рычага.
Снаряды вылетали из баллисты навесно и разили противника сверху, под углом. Это орудие применялось при осаде городов для стрельбы через стены. И катапульты, и баллисты устанавливались на палубах кораблей. Так что военный флот уже и в древности был вооружен метательной артиллерией.
Неразгаданные тайны веков.
 Что за люди населяли Землю издревле и откуда они взялись? Версий и гипотез множество. Ни одна из версий не может считаться абсолютно достоверной, так как доказательств, достаточно непререкаемых, у ученых на сегодняшний день просто нет.
Но все же фактов, странных документов, археологических находок, вызывающих споры, довольно много, мифология разных народов тоже вызывает интерес исследователей.
Для пытливого ума нет границ. Что публикуется ниже? Догадка, фантазия, точный анализ всех имеющихся фактов? Называйте, как хотите, но это интересно и очень таинственно. Оценить очередную гипотезу - дело читателя. Может быть, именно так все и было.
По остаткам дошедших до нас поразительных знаний, ушедшая цивилизация значительно превосходила в техническом плане нашу цивилизацию.
Например, как следует из Рамаяны и Махабхараты, древние  пользовались летательными аппаратами. Описание Вселенной у маленького, отсталого африканского племени дагонов, живущего в Сомали, совпадает с современными представлениями.
Их легенды рассказывают о представителях инопланетной цивилизации, проживающих в системе планет звезды Сириуса. Разве это не свидетельствует о том, что некогда цивилизация Земли, к которой относились дагоны, совершала межзвёздные перелёты?
Существование древнейших цивилизаций подтверждается материальными находками, которые иногда относят к деятельности пришельцев, или объявляют мистификациями.
Например, находки в шахтах Западной Европы золотой цепочки, железного параллелепипеда, 20-сантиметрового гвоздя. Или найденные в угольных шахтах СССР пластмассовые колонны, железный метровый цилиндр с круглыми вкраплениями из жёлтого металла.
Отпечаток протектора сапога в песчанике, найденный в пустыне Гоби, возраст которого оценён в 10 миллионов лет, или подобный отпечаток в глыбах известняка в штате Невада.
Фарфоровый высоковольтный стакан, обросший окаменевшими моллюсками, возраст которого оценивается в 500 тысяч лет и так далее. Эти немногочисленные, но убедительные находки позволяют сделать вывод, что древняя цивилизация не только добывала уголь, имела электричество и производство пластмасс, но и то, что на Земле и до нас жили и творили весьма развитые общности людей.
Куда же исчезли с лица Земли эти цивилизации? На этот счет существует гипотеза о том, что все они погибли в результате ядерной катастрофы, то есть глобальной войны.
И как доказательство этой гипотезы используются проведенные исследования уровня мирового океана, который изменялся скачкообразно. Вода то прибывала, то убывала, причем в глобальных масштабах. По мнению многих ученых такие изменения уровня мирового океана могли быть связаны только с происходящими катаклизмами.
Все три изменения уровня Мирового океана связаны с эколого-климатическими катастрофами, которые описаны в мифах, преданиях и легендах различных народов. Последние два подъёма, обусловлены всемирными наводнениями, а первый - огненным катаклизмом.
Вот как описывает огненный катаклизм Библия в “Откровении Иоанна Богослова”: “И произошли голоса и громы, и молнии, и землетрясение, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зелёная сгорела, и как бы большая гора, пылающая огнём, низвергнулась в море”.
Получается, что в прошлом Земля была ареной военных действий с применением ядерного оружия. В мифах многих народов описывается оружие, очень напоминающее ядерное.
Громадное и извергающее потоки пламени, взрыв от него был ярок, как тысяча солнц. Пламя, лишённое дыма, расходилось во все стороны и предназначалось для умерщвления всего народа. У уцелевших выпадают волосы и ногти, а пища приходит в негодность. Это Рамаяна - древнеиндийский эпос.
А существование в больших количествах в недрах Земли залежей каменного угля может быть объяснено только страшным пожаром. 30 тысяч лет назад на нашей планете полыхал пожар, охвативший почти 70 миллионов квадратных километров площади континентов - 70% всей суши планеты.
Обнаруживаемые поверхностные залежи угля могут говорить о том, что поваленная древесина подверглась термическому воздействию, из-за чего превратилась в уголь, который затем окаменел.
Подсчитано, что моллюску средних размеров для окаменения необходимо 500.000 лет. Поэтому существование на Земле залежей угля может говорить о том, что наша планета подвергалась термическому воздействию уже неоднократно.
Происшедший на Земле ядерный катаклизм должен был оставить после себя материальные следы. И они существуют. Плазма ядерного гриба достигает температуры нескольких миллионов градусов, поэтому порода в образованных воронках, нагретая до 5 тысяч градусов Цельсия, оплавляется и превращается в стекловидную массу.
Такое стекловидное вещество повсеместно встречается на Земле и называется тектиты. Они имеют, как правило, коричневый, или чёрный цвет. Некоторые исследователи предполагают, что это метеориты, хотя до сих пор ни один метеорит, состоящий из тектитов, не был найден. Тектиты и есть те самые материальные остатки происшедшей ядерной катастрофы.
Вот и получается, что происшедшая на Земле ядерная катастрофа - не гипотеза, не досужий вымысел, а реальная трагедия, разыгравшаяся 25-30 тысяч лет назад, после которой наступила ядерная зима, известная науке, как всемирное оледенение.
Перечисленных материальных находок и исторических доказательств недостаточно для вывода, что катастрофа была, именно, ядерной. Где же следы радиации?
Таких следов на Земле, оказывается, очень много. Во-первых, как показывают последствия Чернобыльской катастрофы, сейчас у животных и людей происходят мутации, ведущие к циклопизму. А мы знаем по легендам многих народов о существовании циклопов, с которыми людям приходилось воевать.
Второе - это полиплодия - удвоение хромосомного набора, которое ведёт к гигантизму и удвоению некоторых органов: два сердца, или два ряда зубов.
Остатки гигантских скелетов с двойным рядом зубов периодически находят на Земле. Третье - рождение у людей уродов и рождение детей с атавизмами. Оно объясняется тем, что уродства после радиации в то время были широко распространены и считались нормальным явлением, поэтому этот рецессивный признак иногда появляется у новорождённых.
Например, радиация приводит к шестипалости, встречающейся у японцев, переживших американскую ядерную бомбардировку, у новорождённых Чернобыля, и такая мутация сохранилась до сих пор.
Все эти факты делают вполне реальным вывод, что ядерная война была. В результате ядерных взрывов и вызванных ими пожаров должно выделиться энергии в 28 раз больше, чем при самих ядерных взрывах.
Распространяющаяся сплошная стена огня уничтожала всё живое. Кто не сгорал, тот задыхался от угарного газа. Люди и животные бежали к воде, чтобы там найти свою смерть. Огонь бушевал “три дня и три ночи”, и, в конце концов, вызвал повсеместный ядерный дождь - там, куда не упали бомбы, упала радиация.
Вот как описываются в “Кодексе Рио” народа майя последствия радиации: “Пришедшая собака была без шерсти, и у неё отпали когти” - характерный симптом для лучевой болезни. Но кроме радиации ядерный взрыв характеризуется ещё одним страшным явлением.
Увлекая за собой пыль и влагу ударная волна достигает стратосферы и разрушает озоновый экран, защищающий планету от жёсткого ультрафиолетового излучения.
А последнее, как известно, вызывает ожоги незащищённых участков кожи. Выброс ядерными взрывами воздуха в космическое пространство и понижение давления атмосферы с восьми до одной атмосферы вызывало у людей кессонную болезнь.
Начавшиеся процессы гниения изменили газовый состав атмосферы, выделившиеся смертельные концентрации сероводорода и метана отравляли всех чудом оставшихся в живых, последний до сих пор в огромном количестве вморожен в ледовые шапки полюсов.
Океаны, моря и реки были отравлены разлагающимися трупами. Для всех оставшихся в живых начался голод. Люди пытались спастись от ядовитого воздуха, радиации и низкого атмосферного давления в своих подземных городах. Но последовавшие ливни, а затем и землетрясения разрушили всё ими созданное и выгнали их снова на поверхность земли.
Люди спешно строили огромные подземные галереи высотой подчас более 100 метров, тем самым, пытаясь там создать условия для жизни: необходимое давление, температуру и состав воздуха.
Но война продолжалась, и даже здесь их настигал неприятель. В свете этой гипотезы становится понятным, почему по всей территории планеты вырыты тысячекилометровые тоннели, которые были обнаружены на Алтае, Урале, Тянь-Шане, Кавказе, Сахаре, Гоби, в Северной и Южной Америке.
Что же всё-таки произошло? Для того, чтобы спровоцировать в современных условиях Земли потоп с последующими тектоническими циклами, необходимо взорвать 12 мегатонн ядерных бомб.
За счёт пожаров выделяется дополнительная энергия, которая становится условием интенсивного испарения воды. Чтобы сразу наступила ядерная зима, минуя потоп, нужно взорвать 40 Мт, а чтобы погибла полностью биосфера, необходимо взорвать 300 Мт, в этом случае произойдёт выброс воздушных масс в космос и давление упадёт как на Марсе - до 0,1 атмосферы.
Для полного радиоактивного заражения планеты, когда погибнут даже пауки, то есть 900 рентген, для человека 70 рентген уже смертельно,  необходимо взорвать 3020 Мт.
Углекислый газ, образующийся в результате пожаров, создаёт парниковый эффект, то есть поглощает дополнительную солнечную энергию, которая расходуется на испарение влаги и усиление ветров.
Это становится причиной интенсивных дождей и перераспределения воды с океанов на континенты. Вода, скапливаясь в естественных углублениях, вызывает напряжения в земной коре, что приводит к землетрясениям и извержениям вулканов.
Последние, выбрасывая тонны пыли в стратосферу, понижают температуру планеты, так как пыль задерживает солнечные лучи. Потопы и ливни, перерастающие в длительные зимы, шли на протяжении многих тысяч лет, пока количество углекислого газа в атмосфере не пришло в норму.
Зима длилась 20 лет, время оседания пыли, попавшей в верхние слои атмосферы, при нашей же плотности атмосферы, пыль будет осаждаться в течение 3-х лет.
Те, кто оставался в подземелье, постепенно теряли зрение. Вспомним былину о великане Святогоре, отец которого жил в подземелье и не выходил на поверхность, потому что ослеп.
Новые поколения после асуров - титаны по древнегреческой мифологии, - жителей Земли той эпохи, стремительно уменьшались в размерах до карликов, легенд о которых у различных народов предостаточно.
Тролли, гномы, эльфы, и так далее, которые не сочли возможным вступать с Человечеством в контакт. Параллельно с этим шло постепенное одичание людей, оторвавшихся от общества, и превращение их в обезьян.
Что же послужило причиной ядерного конфликта? Согласно мифологии, асуры, то есть жители Земли, были большими и сильными, но их погубила доверчивость и добродушие.
В описываемой ведами битве асуров с богами, последние с помощью обмана победили асуров, уничтожили их летающие города, а самих загнали под землю и на дно океанов.
Наличие пирамид, разбросанных по всей планете - в Египте, Мексике, Тибете, Индии, говорит о том, что культура была единой, и у землян не было оснований для войны между собой.
Те, кого веды называют богами, пришлые и появились с неба - из космоса. Ядерный конфликт был, скорее всего, космическим. Но кем и откуда были враги землян?
В 1972 году американская станция Маринер достигла Марса и сделала более трех тысяч снимков. Из них 500 было опубликовано в широкой печати. На одном из них мир увидел полуразрушенную пирамиду, как подсчитали специалисты, высотою 1,5 километра и сфинкса с человеческим лицом.
Но в отличие от египетского, который смотрит перед собой, марсианский сфинкс смотрит в небо. Снимки были с комментариями, что это, скорее всего, игра природных сил.
Остальные снимки публиковать НАСА не стало, ссылаясь на то, что их надо, якобы, расшифровывать. Прошло более десяти лет и были опубликованы фотографии ещё одного сфинкса и пирамиды.
На новых снимках чётко можно было различить сфинкса, пирамиду и ещё третье сооружение - остатки стены прямоугольного сооружения. У сфинкса, смотрящего в небо, из глаза выкатилась застывшая слеза.
Первая мысль, которая могла прийти в голову, война произошла между Марсом и Землёй, а те, кого древние называли богами, были людьми, колонизировавшими Марс.
Это наводило на мысль, что марсианская колония решила отделиться от своей метрополии, каковой была Земля, подобно тому, как в прошлом веке Америка отделилась от Англии, несмотря на то, что культура была общей.
Плачущий сфинкс, смотрящий в небо, может означать, что он построен после катастрофы людьми - асурами, спасшимися от смерти в марсианских подземельях.
Его вид взывает о помощи к своим братьям, оставшимся на других планетах: “Мы всё ещё живы! Придите за нами! Помогите нам!” Остатки марсианской цивилизации землян, может быть, существуют и сейчас.
Происходящие время от времени загадочные голубые вспышки на его поверхности, очень напоминают ядерные взрывы. Возможно, война на Марсе до сих пор продолжается.
В начале нашего века много говорили и спорили о спутниках Марса Фобосе и Деймосе, высказывалась мысль, что они искусственные, а внутри полые, поскольку они вращаются намного быстрее других спутников.
Эта идея вполне может подтвердиться. Как сообщалось не так давно в печати, вокруг Земли вращаются тоже 4 спутника, которые не запускала ни одна страна, и их орбиты перпендикулярны к обычно запускаемым орбитам спутников.
И если все искусственные спутники, в силу малой орбиты, в итоге упадут на Землю, то эти 4 спутника находятся слишком далеко от Земли. Поэтому, скорее всего, они остались от былых цивилизаций.
15000 лет назад история для Марса остановилась. Скудность оставшихся видов ещё долго не позволит расцвести марсианской биосфере. Сфинкс обращён не к тем, кто находился в это время на пути к звёздам, они помочь ничем не могли.
Он был обращён к метрополии - цивилизации, которая находилась на Земле. Таким образом, получается, что Земля и Марс были с одной стороны. Кто же был с другой?
Удар был нанесён внезапно и с удалённого объекта, так что ни марсиане, ни земляне его не ожидали, и ответного удара сделать не успели. Таким объектом могла быть, например, Венера. Почему бы нет?
Что же об этом событии говорят легенды? У древнегреческого автора Гесиода “Войны Титанов” и в Библии описана война в Небе воинства Михаила против “Дракона - Юпитера” и “Люцифера - Венеры”.
Таким образом, легенды говорят, что боги были не с Земли, и более того, одним из мест их базирования была Венера. Что же вынудило венерианцев напасть на Землю и её колонии, Луну и Марс?
Венера ближе находится к солнцу и процессы эволюции там идут значительно интенсивней. Если вспомнить закон биологии об “общем плане строения жизни”, то можно сделать вывод, что на Марсе, Земле и Венере жизнь мало чем отличалась одна от другой.
Отличия были лишь в степени эволюции. На Венере она была более развитой. Сегодня на Земле существует 19 отрядов млекопитающих. А теоретически может существовать 343 отряда, и каждый отряд должен в итоге прийти к вершине эволюции, к разумному виду.
В нашей биосфере только отряд приматов, к которым относится человеческий вид, достиг разума. На Венере же, вследствие более интенсивной эволюции, чем на других планетах Солнечной системы, разумности могли достичь не только млекопитающие, но и другие существовавшие там классы.
Обилие разумных существ, которые принадлежат к разным классам, ведёт к противоречиям, и если уровень разумности невысок, то к конфликтам и даже войнам.
Когда географические зоны обитания животных разделены естественными преградами, препятствующими попаданию животных из другой зоны, то в них возникают самостоятельные, непохожие друг на друга разумные виды.
Так могло произойти и на Венере, если допустить, что там было множество разумных видов, во всяком случае, значительно больше, чем на Земле.
Часть из этих видов задумала колонизировать Землю, Марс и Луну и решила напасть на них. Другая же часть, которая была союзницей асуров, была против, но, тем не менее, нападение совершилось.
Причиной очередной войны, могло быть перенаселение Венеры. Вполне возможно, что нападение на Землю венерианцев было спровоцировано вообще посторонними: цивилизацией не из Солнечной системы.
Как бы там ни было, вопросов о причинах гибели асуров гораздо больше, чем ответов. И тайна остается тайной. Когда человечество доберется до соседних планет, тогда и останется намного меньше неразгаданных тайн.
А пока мистификация следует за мистификацией, догадки и версии рождаются одна за другой. Что правда, а что нет, можно опять же только домысливать.
А если еще и фантазия хорошая, тогда все эти гипотезы чудесным образом укладываются в стройную, но очень, наверное, правильную систему. И так хочется, чтобы приоткрылась завеса тайны уходящего тысячелетия, да и всех предыдущих тысячелетий.
Ведь, что такое для планеты Земля тысяча лет? Один миг и только. Сколько таких мгновений прожили до нас земные цивилизации, и что они оставили нам - настанет время, когда это перестанет быть загадкой.
- Призрачно все в этом мире бушующем. Есть только миг. За него и держись.
      Возникновение войн и военного искусства.
Появление частной собственности на средства и продукты производства, развитие эксплуатации человека человеком углубляли процесс разложения первобытнообщинного строя и подготовляли в общественном развитии возникновение рабовладельческой формации.
Вооруженные столкновения племен способствовали возникновению и развитию рабства. Если вместе с землей завоевывают самого человека, как органическую принадлежность земли, то его завоевывают, как одно из условий производства, и таким путем возникают рабство и крепостная зависимость, вскоре извращающие и видоизменяющие первоначальные формы всех коллективов.
Рабы вначале были неполноправными членами патриархальной семьи. Эта начальная стадия нового способа производства, была рассчитана на производство средств существования, преимущественно на собственное потребление.
Патриархальная система рабства существовала не только на Востоке, в Азии, но и в Африке и во всей Европе. Патриархальная система рабства была начальной стадией рабовладельческого строя, складывавшегося в период разложения первобытнообщинных порядков.
Захват чужих богатств, добыча рабов стали теперь целями вооруженных нападений. Вооруженные столкновения превратились в войну как таковую, которая велась уже с целью грабежа и порабощения других людей.
Период разложения первобытнообщинного строя характеризуется, как период непрерывных войн, в течение которого возникла военная демократия - специальная организация, предназначенная для войны.
Народное собрание, совет старейшин и военачальник - вот органы военной демократии. Для ведения войны выделялись специальные группы, которые обычно жили отдельно от племени.
Это были профессиональные воины, весь суровый уклад жизни которых имел целью выработать у них необходимые боевые качества и навыки.
С развитием военного ремесла совершенствовалось оружие воина: появились копье ударного действия с металлическим наконечником, меч колющий, а потом рубящий, щит с металлическими пластинами, служивший довольно надежной защитой от удара копьем и мечом, и от поражения стрелой.
Все большее значение приобретало оружие ударного действия. Вооруженные столкновения становились все более ожесточенными. Бой, как правило, начинался применением метательного оружия, а затем перерастал в рукопашную схватку.
С появлением племенной знати, с разделением людей на богатых и бедных стали выделяться хорошо вооруженные воины. Племенные вожди имели хорошее защитное вооружение: щит, панцирь, шлем, поножи, лучшие луки и копья с металлическими наконечниками, а после приручения лошадей - боевые колесницы.
Остальная масса воинов имела более дешевое оружие. Завязывала бой хорошо вооруженная племенная знать, которая сражалась на боевых колесницах и лошадях.
Остальное войско, расположившись по родам и племенам, лишь наблюдало за их борьбой. Затем в бой вступала вся масса воинов, что в конечном итоге решало исход борьбы.
Здесь уже можно видеть зачатки взаимодействия в бою пехоты, конницы и боевых колесниц. В этот же период появились разведка и служба охранения.
Войны периода разложения родового строя породили начальные формы организации армии, тесно связанные с общественными порядками: объединения по родам и племенам, возглавляемые племенными и родовыми вождями. 
В этот же период можно наблюдать возникновение строя. Большинство первоисточников периода разложения родового строя говорит, что воины выстраивались по родам и племенам во главе со своими вождями. Так было у ирокезов, греков, славян, франков и германцев.
Строй возник не из толпы, а из такого построения воинов, в основе которого лежала организация родового общества. Построение по родам и племенам явилось предпосылкой возникновения боевого порядка.
Тактическим приемом этого времени было фронтальное столкновение. Но уже назревали вопросы об использовании оружия метательного и ударного действия, о взаимодействии боевой конницы и пеших воинов, о выборе места удара.
В тот период уже появились наступательная и оборонительная формы борьбы, зарождалась служба охранения и разведка. Совершенствовалось вооружение.
                Оружие войн рабовладельческой эпохи.
Войны Древнего мира: Древнего Рима, Древней Греции, Древнего Египта, Древней Индии, Ассирии, Персии и Руси, преимущественно являлись межгосударственными войнами, которые велись для овладения территориями других стран, расселения народов, завоевания источников существования, захвата рабов, как дешевой рабочей силы, грабежа накопленных богатств, или защиты от грабительских набегов соседних государств.
Характерные черты этих войн - их национальный характер и социально-экономическая обусловленность. Вооруженная борьба развертывалась на суше, а иногда и на море.
Включала военные походы, отдельные сражения, осаду и штурмы крепостей, велась, главным образом, милицейскими формированиями, а в последующем и постоянными армиями, набираемыми из свободных граждан, а также вспомогательными отрядами, создаваемыми из населения покоренных народов и союзных государств.
Вооруженные силы включали армию и флот. Армия состояла из двух родов войск: пехоты и конницы - легко и тяжело вооруженных. В качестве вооружения использовались луки, стрелы, мечи, копья, палицы, пращи, боевые колесницы, катапульты, осадные орудия.
Пехота и конница. Естественно, что из всей массы войска лучше были вооружены дружинники верховного правителя. Они имели: блестящий бронзовый шлем с султаном, иногда панцирь, сделанный из одного куска кожи, раскрашенный черным, красным, белым и желтым цветами.
Из наступательного оружия у воина было копье с листовидным наконечником, клевец с прямым обухом, ножевидные бронзовые алебарды, секиры.
Пехотинцы были вооружены различно: одни - прямоугольными щитами и клевцами, другие - луками и стрелами, третьи копьями, щитами и топорами-кельтами.
Лучники были самым многочисленным родом войск. В древности на вооружении были только копья, пики, луки и стрелы.
                Боевые колесницы.
Колесницы не были изобретены самими китайцами, но были получены из западных областей в XIV-XIII веках до новой эры. В боевом снаряжении в качестве основного оружия колесничие имели лук и стрелы, а также острый клевец и нож.
Нож употреблялся только колесничими. Клевцом называлось  ударное оружие, имеющие узкое лезвие, обычно с отверстием для вставления рукояти.
Специфической чертой снаряжения колесничего являлась бронзовая модель ярма. Этот предмет служил для закрепления поводьев лошадей на поясе, куда и прикреплялась модель ярма.
Он так же был вооружен клевцом, что говорит о том, что наличие третьего человека в колеснице было необходимо для действий среди пехотинцев противника.
В древности боевые колесницы играли в сражениях весьма существенную, а подчас и решающую роль; они были вытеснены с поля битвы только к середине I тысячелетия до новой эры в Средиземноморье и на Ближнем Востоке, а к рубежу нашей эры - в Западной Европе.
В Китае же они применялись вплоть до зрелого средневековья. Тактическая роль их в бою может быть сопоставлена с ролью танков в войнах XX века.
Основная задача их заключалась в осуществлении прорыва и внесении беспорядка в ряды противника, уничтожении его живой силы колесничными воинами-стрелками, копейщиками, метателями дротиков и колесными серпами.
Колесницы служили прикрытием и опорой пехоте. Основная боевая ценность колесницы состояла в психологическом воздействии, а именно в приведении противника в состояние паники, шока, что характерно и для действий конницы в более позднее время.
Как показала многовековая практика ведения боя, хорошо защищенную, сплоченную, дисциплинированную и крепкую духом пехоту не способно обратить в бегство, или расстроить ни одно из традиционных движущихся боевых средств, если оно действует прямым ударом, в лоб.
Исключение составляют лишь полностью защищенные колесницы, кони и всадники, действующие относительно крупными и плотными группами.
Появление конноупряжной боевой двухколесной колесницы на Ближнем востоке связано с проникновением туда во II тысячелетии до новой эры индоиранских племен.
Прежде всего, отметим, что большинство наиболее увлеченных сторонников идеи исключительности связи боевой колесницы с ариями. Для боя использовались и двухколесные колесницы с кузовом типа  седлообразные.
Колесница на Ближнем Востоке в III тысячелетии до новой эры играла важную роль и в идеологическом плане. Будучи боевым средством высших слоев общества, обладая большой силой воздействия на противника, она  служит и для парадных выездов правителей, и для охоты тех же правителей, несомненно, также обладавшей сакральным значением. Наконец, она сопровождает правителей в загробную жизнь.
Как было сказано выше, формирование полного комплекса двухколесной боевой колесницы с упряжкой из двух-четырех лошадей, распространившегося на всю Евразию и Северную Африку и бытовавшую там практически до конца боевого применения колесниц, происходило в древности.
Кроме колесничного комплекса в ее боевой арсенал входят специфические бронзовые топорики, кинжалы, заимствованные из Месопотамии и перенесенные в Египет большие однолезвийные мечи-секачи, копья, а также наиболее существенное - самый ранний металлический чешуйчато-пластинчатый панцирь лошадей и широкий бронзовый пояс с застежкой вокруг них.
                Основное наступательное оружие.
В этот период позднебронзового века оружие изготовлялось из бронзы, тогда как железо было известно только метеоритного происхождения, но оружия из него не изготовляли.
Копье. Наиболее ранним был тип, имеющий пламевидное перо и прямоугольную втулку с двумя ушками для крепления. Общая длина такого наконечника составляла примерно 17 сантиметров.
Копье с таким наконечником, по-видимому, было не очень длинным, возможно, фехтовальным. Позднее распространяются крыльчатые наконечники с овальной втулкой.
Такой наконечник имел длинный режущий край и оставлял при попадании в цель большие раны. Также употреблялись так называемые бронебойные наконечники с узким толстым пером на длинной втулке без ушек для крепления, общей длиной 22 сантиметра.
Лук был сложным, возможно, склеенным из кусков дерева, укрепленным сухожилиями. Его длина была около 1,5 метра, форма - сегментовидная с прямой рукояткой и двумя изогнутыми плечами. Судя по всему, верхнее плечо лука имело накладку из кости с вырезом для тетивы.
Стреляли из лука, натягивая тетиву большим пальцем правой руки, сложив ее наподобие кукиша. На натягивающий палец надевали кольцо, имеющее желобок для удержания тетивы.
Стрелы. Наконечники стрел в целом были однотипными - черешковыми с двумя лопастями. Они имели треугольное перо посередине со стержнем-нервюрой, с опущенными жальцами лопастей.
Наконечник вставлялся черенком в расщеп древка, а затем все смазывалось клеем и обматывалось бечевкой. Древко имело оперение и желоб на конце для тетивы. Длина стрелы была около 80 сантиметров.
Кроме обычных, бронзовых наконечников, имелись костяные и каменные наконечники. Стрелы носили в колчане-саадаке из кожи, натянутой на деревянный каркас с круглым дном.
                Оружие ударно-дробящего действия.
Палица-дубина едва ли не самое примитивное оружие, которое только можно вообразить. И, несомненно, самое древнее, она появилась целых 5 миллионов лет назад.
Не умея еще делать орудия, наши далекие предки на охоте использовали палки и длинные кости крупных животных. Но постепенно люди научились обрабатывать камень, а затем - металлы. Оружие совершенствовалось, но палица и не думала сдавать свои позиции.
Вплоть до 17 века она продолжала оставаться одним из наиболее распространенных орудий войны, как в Европе, так и в Азии. Уникальной чертой палицы является ее внеклассовость. С одной стороны, дубина традиционно выступала в качестве оружия пролетариата.
С другой же стороны, такие символы власти, как гетманские булавы, скипетры и императорские жезлы, представляли собой те же самые дубинки - только богато разукрашенные.
Почему именно дубина оказалась наиболее популярным оружием народной войны, понять легко. Но как случилось, что она стала еще и символом верховной власти?
Отношение к палице как к атрибуту правителя сложилось в очень давние времена - еще 10-15 тысяч лет назад. Конфликты между племенами охотников и собирателей в большинстве случаев были практически бескровными.
Племя, со стороны которого к вечеру оказывалось больше раненых, признавало себя побежденным. Или не признавало. В этом случае спорный вопрос решался поединком вождей, которые уже бились насмерть.
Сражались они палицами. Такой выбор оружия был обусловлен тем, что распространенные в то время легкие щиты из прутьев и кожи легко выдерживали удары копья с костяным наконечником. Но от удара дубины гибкий щит не спасал.
Так палица стала первым оружием, предназначенным специально для войны, а не охоты. Позже, когда в моду вошли жесткие деревянные щиты, в ближнем бою стали использовать топоры.
В эпоху мезолита и неолита форма палиц была очень разнообразной. Египтяне и ливийцы предпочитали простые колотушки длиной всего около 60 сантиметров со сферической головкой из твердого дерева.
В Южной Америке и Африке встречались ассегаи длиной 120 сантиметров с широким остроконечным деревянным клинком в одну, или даже две трети длины.
Ассегаями можно было, как бить, так и колоть. В Азии широко были распространены палицы со сферическим каменным навершием. Американские и полинезийские племена использовали “вороны” с одним, или несколькими длинными направленными вперед деревянными шипами.
Иногда к изготовлению палиц применяли микролитическую - от греческого “микролит” - “мелкий камень”, технику. Так, макан представлял собой доску из твердого дерева, в края которой вклеивались осколки кремня и обсидиана, либо акульи, или крокодильи зубы.
Существовали, как прямые маканы длиной до 100 сантиметров, так и более короткие варианты, имеющие форму весла, широкой капли, или вытянутого овала.
Намного позже в христианской Европе палица снова приобрела особый статус, став излюбленным оружием духовного сословия. Католицизм запрещал служителям церкви проливать кровь, и вместо мечей и топоров священники вынуждены были использовать палицами.
                Палица в средние века.
Палица - древнейшее оружие, известное еще со времен палеолита. Она достаточно широко использовалась в Древнем мире - Греции, Египте, Эфиопии, у персов, скифов и сарматов.
Она являлась оружием пехотинца и всадника. У последнего она обычно служила дополнительным оружием и, в случае необходимости, использовалась для метания на небольшие расстояния.
Булава, как ударно-раздробляющее холодное оружие, появилась в глубокой древности. Это было оружие скифской тяжелой кавалерии, у которой наряду  с мечом и копьем, были также в ходу боевые топоры, чеканы, булавы, боевые молоты и дубинки.
Булава становится очень распространенным оружием в кавалерии.  Булавой, боевым молотом, или топором, всадник мог разбить шлем даже рыцаря, или так разорвать его твердый плащ-хауберт, чтобы можно было проникнуть сквозь него мечом.
Ударом булавы можно было сломать руку, даже хорошо защищенную латами. Известны булавы, изготовленные из цельного куска древесины, или другого материала - металла, кости, китового уса, нефрита.
Пернач, шестопер. Пернач, как вид холодного оружия сосредоточенной массы, явился дальнейшим конструктивным развитием палицы и булавы.
После наступления эпохи металла с палицами стали конкурировать сначала мечи и топоры, а затем и сабли. Эту конкуренцию, надо признать, палица выдержали с честью.
Несомненным достоинством палицы являлась предельная дешевизна изготовления. Поскольку к твердости ее навершия высоких требований не предъявлялось, изготовить это оружие можно было и целиком из дерева.
Причем с минимальными затратами труда: достаточно было вбить в ствол молодого дубка несколько острых осколков камня. Через несколько лет на стволе возникал сферический наплыв.
Оставалось только срубить деревце и ободрать кору. А можно было просто выкорчевать молодой дуб. В этом случае функцию навершия брало на себя основание ствола с остатками комля.
Палица природной формы, конечно, смотрелась не так шикарно, как аккуратно обточенная булава. Но с практической точки зрения разница была минимальной.
Заметный выигрыш давало только оковывание навершия мягким железом. Центр тяжести оружия при этом смещался вверх, и удар выходил более сильным. С этой точки зрения наилучшими были палицы с навершием, целиком отлитым из бронзы.
В эту эпоху в Древнем Египте начинают использовать для изготовления оружия бронзу - сплав меди с оловом. Бронза прочнее меди, и оружие из нее служило дольше, воевать им было сподручнее.
Но отнюдь не дешевизна изготовления снискала палице неувядающую популярность. В первую очередь она привлекала воинов своей исключительной  надежностью.
Дубина в бою не могла ни сломаться, ни затупиться, ни застрять. Поскольку положение ладони на рукоятке палицы оставалось неизменным, это оружие можно было снабдить петлей на запястье.
Палица не терялась, даже если оказывалась выбитой из руки воина. Для того чтобы схватить ее, снова требовались доли секунды. Распространенной ошибкой художников-иллюстраторов является изображение палиц пугающе-массивными. На самом деле вес этого оружия колебался от одного до трех килограмм.
Даже учитывая высокое расположение центра тяжести, в скорости удара палица не уступала мечу. Притом никакие гибкие доспехи не давали удовлетворительной защиты от ударов дробящего оружия.
Были у палицы и недостатки. В частности, нанести ею смертельную рану было достаточно сложно. Ведь при равной силе удара дробящее оружие наносило намного меньшие повреждения, чем колющее, или рубящее.
В основном, ударом палицы противника старались обезоружить, ранить, или ошеломить. Собственно, в древности ошеломлением именовали шок, наступающий после удара по шлему.
Кроме того, палица по сравнению с мечом давала намного худшие возможности для отражения ударов. Но главным ее недостатком было полное бессилие против жестких доспехов и щитов.
Тем не менее, на всем протяжении средневековья палицы широко использовались, как пехотой, так и кавалерией. Мечом можно было наносить удары быстро и точно, но даже легкие доспехи нередко были серьезной преградой для средневекового клинка.
Тяжелый боевой топор сокрушал любые преграды, но удары топором наносить было трудно. Палица занимала промежуточное положение между этими видами оружия. Крестьяне часто эффективно использовали в бою серпы и косы.
                “Моргенштерн” и шестопер.
Немецкий солдатский юмор дал название булаве  “Моргенштерн” - “Утренняя звезда”. На рукояти длиной не более метра с прочным кожаным темляком укреплялось цилиндрическое, или шарообразное навершие из свинца и железа, оснащенное шипами.
Относительно того, какое именно оружие надлежит именовать “Моргенштерном”, в литературе наличествуют разночтения. Иногда так именуется палица с шипастым навершием, а иногда - цеп.
На самом деле, “Моргенштерн” - по-немецки - “Утренняя звезда”, это не цеп и не палица, а просто бронзовый шарик с ввинченными в него стальными шипами.
Такое навершие могло крепиться к рукоятке, как непосредственно, так и с помощью цепочки. Таким образом, именовать “моргенштернами” можно, как палицы, так и цепы, если при их изготовлении использовалась вышеупомянутая деталь.
Но шипы могли крепиться и к цилиндрической железной основе, или просто вколачиваться в деревянное навершие. Так что не всякая снабженная шипами палица - “Моргенштерн”.
Цель, с корой средневековые мастера иногда усеивали навершия палиц острыми шипами, кажется очевидной. Зачем же еще они могли делать это, если не затем, чтобы увеличить тяжесть наносимого ранения?
Тем не менее, этот ответ неверен. Раны-то, конечно, “Моргенштерн” наносил более опасные. Легко догадаться, что палицу с направленными во все стороны остриями было довольно-таки трудно носить.
Шипы на палице не только создавали серьезные неудобства для владельца. Они еще и лишали это оружие его важнейших преимуществ: дешевизны и надежности. Изготовить “Утреннюю звезду” было очень непросто, и это оружие начинало застревать в щитах и цепляться за снаряжение.
С другой стороны, шипы позволяли преодолеть и наиболее существенный недостаток палицы: склонность гладкого навершия соскальзывать с поверхности жестких щитов и доспехов.
Рикошеты приводили к бесполезной потере большей части энергии удара. Кроме того, воин, чье оружие соскользнуло с вражеского щита, мог потерять равновесие.
Шипы предназначались именно для решения этой неприятной проблемы. Они вонзались в щит, или доспехи, навершие резко останавливалось, и энергия удара расходовалась плодотворно.
Более высокой надежностью обладали палицы с короткими и затупленными шипами. Невысокие бугорки металла увеличивали трение навершия о поверхность щита, но зацепиться и застрять не могли.
Зато они не были способны и полностью предотвратить соскальзывание. Поэтому наиболее совершенной разновидностью палицы оказался шестопер, или буздыхан.
Навершие шестопера снабжалось не шипами, а несколькими рубящими кромками - перьями - направленными вдоль рукояти. Как можно догадаться по названию, обычно перьев было шесть. Иногда, впрочем, и больше.
Шестопер имел все преимущества моргенштерна, но был свободен от его недостатков. Перья вонзались в щит, но вонзались неглубоко, и оружие не застревало. Поэтому шестопер можно было снабдить петлей и даже закрытой гардой.
Кроме того, жесткие перья буздыхана эффективно переламывали кости и металлические пластины доспехов. В сумме же эти достоинства в средние века гарантировали шестоперу бурный успех едва ли не во всех странах мира. Буздыханами вооружались европейские рыцари, русские витязи,  турецкие спахи, индийские раджипуты и сипаи.
Цеп. В средние века палицы разделились на простые и составные - с подвижным навершием. Крепление навершия к рукояти с помощью цепочки позволяло почти вдвое увеличить досягаемость оружия и многократно повысить силу удара.
Кроме того, в отличие от простой палицы, цепом можно было наносить удары, как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости. С другой стороны, цеп был намного дороже. Тонкая и прочная цепочка и вращающийся карабин стоили по меркам средних веков немалых денег.
Уступал цеп обычной палице и в надежности: цепочка могла оборваться, или запутаться. Да и наносить удары цепом можно было намного реже, так как гирю предварительно необходимо было раскрутить.
Наконец, цеп совсем уж не годился для отражения вражеских выпадов. Такое оружие более всего подходило конным воинам в надежных доспехах. Использовались, впрочем, цепы и пехотой. В начале 15 века в Германии и Чехии пешие воины нередко вместо алебард вооружались молотилами - огромными двуручными цепами.
Молотило весило вдвое меньше, чем алебарда, но доставало на 30% дальше, а удары наносило хоть и очень редкие, но сокрушительные. Массивное навершие сминало рыцарские латы и раскалывало кости боевых коней. Молотильщики были главной силой чешских армий в период гуситских войн.
Индейцы называли свою модель бумеранга томагавком, обычно его ассоциируют лишь с метательным топором, но это неверно - томагавк делался и в виде легкой булавы.
Ирокезы носили томагавки вместе с луками. Австралийские же охотники дополняли бумеранг копьеметалкой. Необходимость, кроме бумеранга, носить еще какое-то оружие была связана с его незначительной убойной силой.
Деревянной дубинкой весом 500-700 граммов можно было сбить птицу, или мелкого зверя, но на крупных животных она не производила должного впечатления.
Били метательные дубинки слабо. Зато плоский бумеранг летел на расстояние до 150 метров, а томагавк - на 70-80 метров. На расстоянии свыше 30 метров даже томагавк был значительно опаснее легкой стрелы с костяным наконечником. Кроме того, метательные палицы вращались в полете и поражали большую площадь.
В военных же целях бумеранг использовался только в древнем Египте. Да и то не долго. Отказ египтян от использования этого оружия, по всей вероятности, был связан с недостаточной убойной силой бумерангов.
Относительно склонности бумерангов возвращаться после броска уже давно ведется оживленная полемика. Всякий бумеранг летит по дуге. И степень кривизны траектории зависит от его формы.
Австралийские охотники, действительно, чаще всего делали свои бумеранги асимметричными: так, чтобы их путь в воздухе представлял собой окружность диаметром около 50 метров.
Благодаря тому, что в средние века палица верой и правдой служила католическому духовенству, то в простом миру она стала основным оружием жрецов. 
Еще более забавно смотрятся в руках хрупких жриц боевые молоты, как правило, изображаемые иллюстраторами в виде огромных кувалд. Тяжелыми кувалдами в старину выбивали шлак из железа. Боевые же молоты - русские чеканы - напротив, отличались весьма скромным весом: около полутора килограмм. Наряду с топориками клевцами, чеканы ценились в средние века именно за меньший, чем у рыцарских мечей, вес.
Впрочем, и чеканом надо было ударить врага умело. Для владения этим оружием требовалась еще большая сила, чем для использования палицы, ибо предназначались чеканы для раскалывания сплошных доспехов и прочных щитов.
Этим обстоятельством предопределялся и относительно небольшой вес боевых молотов. Кузнечная кувалда действовала бы подобно ослопу - отталкивала бы вражеский щит в сторону, а не пробивала бы его.
Боевые молоты - древнейшее холодное оружие ударно-раздробляющего действия. Имели широкое распространение в Европе, Персии. Индии, странах Юго-Восточной Азии.
Первоначально это был обычный кузнечный молот на длинной рукояти. Но постепенно в его конструкцию стали вносить усовершенствования: на железке появились острые шипы, копьевидные наконечники, крюки, клювы, позволяющие наносить не только дробящие удары, но и пробивать доспех колющим ударом.
Наибольшее распространение в Европе боевые молоты получили в ХIV веке в связи с распространением пластинчатого доспеха. Пехотинцы пользовались молотом с длинным древком и весом до 14 килограмм, кавалеристы - более легким и коротким молотом. Такие молоты имели различные названия - “вороний клюв”, “клюв попугая”, “клюв сокола”, “чекан”, “клевец”.
Боевой молот представляет собой раскручиваемый на веревке металлический шар. Почему на веревке? А потому, что идеальным балансом будет обладать молот с рукояткой минимального веса. Чем тяжелее рукоятка, тем ниже окажется центр тяжести оружия, и тем слабее будет удар и меньше дистанция броска.
Отдельные историки писали, что рукоятка “из твердой, как алмаз стали”, как это ни странно, не выдерживает критики и с точки зрения прочности. Вплоть до 17 века даже оси пушечных лафетов изготовляли из дерева. Качество железа в средние века оставляло желать лучшего, а ось не должна была ни ломаться, ни прогибаться под огромным весом орудия.
Оружие, подобное по устройству метательному молоту, в средние века было известно под названием теланги. Она представляла собой не шар, а раскручиваемый на веревке массивный до 3 килограмм ромб, похожий на острие копья. Такой снаряд летел на 40-50 метров и обладал огромной убойной силой.
Конечно, отнести теланг к молотам можно только с колоссальной натяжкой. Но ничего более подходящего на роль исторического аналога легендарного молота скандинавского бога Тора подобрать невозможно.
Использовать в качестве метательного оружия молот традиционного вида было бессмысленно. Ведь, не обладая аэродинамическими свойствами топора, или бумеранга, он бесхитростно полетел бы головой вперед. И обрушился бы на цель не бойком, а верхушкой рукояти. И зачем тогда было метать именно молот, а не, допустим, палицу, или просто камень?
Латхи - длинные бамбуковые трости с металлическим навершием, традиционно применяемые индийскими воинами. Техника владения латхи предполагает умение отбивать летящие камни и наносить противнику кровоточащие раны.
Палицы, цепы, чеканы и буздыханы широко использовались кавалерией. Только в 16-17 веках они оказались вытеснены саблями и палашами из дешевой и гибкой доменной стали.
С этой поры ударно-дробящее оружие, если не считать таковым ружейный приклад, потеряло значение на войне. Зато прочно и, по всей видимости, надолго обосновалось в полиции.
Выбор полицейскими в качестве холодного оружия именно дубинки понятен. С одной стороны, дубинка достаточно удобна и эффективна. Во всяком случае, дает своему владельцу преимущество против оппонента вооруженного ножом, или кастетом.
С другой же стороны, убить, или покалечить человека дубинкой достаточно сложно. По крайней мере, если не ставить перед собой такой цели.
Дубинки играли настолько важную роль в опасной и трудной службе стражей порядка, что в 20 веке даже подверглись усовершенствованиям. Казалось бы, что можно усовершенствовать в оружии прослужившим 5 миллионов лет? Оказывается, можно.
Современная полицейская дубинка с дополнительной рукояткой представляет собой уменьшенную копию древнекитайской “тонфы”, или “костыля”. Дополнительная рукоятка дает возможность наносить более многообразные удары.
Дубины, шестоперы, перначи, кастеты, кистени, булавы, битки и наладонники являлись в древности оружием ударного действия.
Сюда же относились металлические перчатки, ударные перстни, палицы, гасило, боевые бичи, плети, нагайки, нунчаки, зубастые цепи, кастеты-ножи, кастеты-кинжалы, струна-кистень, боевой бич-кинжал, боевые молоты, деревянные японские тон-фу, охотничьи камчи, ударные бичи, металлические явары, бумеранги, свинчатки, китайские латхи, воровские писалки, микрокинжалы и ядовитые перстни.
Копье являлось одним из наиболее популярных видов оружия, более распространенным, чем меч. Большинство наконечников копий в то время имело листовидную, ланцетовидную, лавролистную, или треугольную форму.
В бою копья могли служить воинам как колющим, так и метательным оружием, причем в интересующую нас эпоху копье, судя по всему, чаще именно метали.
Копье - традиционный символ войны, естественная принадлеж¬ность и атрибут военных божеств, как, например, копье Одина, кото¬рое само находило цель и било без промаха. 
Древко копья изготовлено Одином из ветки мирового дерева Иггдрасиль, что делало его одним из символов мировой оси и покрыто магическими рунами.
Наконечники копий с руническими надписями связаны с древнейшей индоевропейской религиозно-магической традицией, и надписи, обнаруженные на них, - одни из самых архаичных в Скандинавии.
Хотя все они обнаружены в кремационных погребениях, погребальный обряд не был их основной функцией. По всей видимости, они представляли собой сакральные родовые драгоценности и хоронились вместе с вождем.
Магическая роль копья в военных культах хорошо известна в германской традиции. Метание копья во врагов перед битвой означало посвящение врагов Одину, то есть принесения их в жертву.
Один поступил так в битве с ванами, описанной в “Прорицании вёльвы”. Эта практика известна также из саг. В древней русской дружинной среде бросок, или ло¬мание копья, знаменовало начало битвы.
Совсем еще ребенком князь Святослав первый бросает свое маленькое копье в древлянское войско - жест, означавший не только начало битвы, но и магическое действо, направленное на победу.
На копьях более раннего периода нередко встречаются написанные рунами магические имена самих копий - как правило, это существительное, образованное от глагола “пронзать”. В магическом смысле задачей такого копья было пронзить врага насквозь и уничтожить его.
Копье было символом военной власти и военной магии. Втыкание копья в кострище, или в стенку погребальной ямы - часто встречающийся элемент дружинного погребального культа. 
Очевидно, она генетически связана с обрядом втыкания ножей, топоров, кос и прочей кованой утвари в землю, порог, притолоку и крышку стола.
Эти обычаи зафиксированы этнографами у славян. Целью этих действий была сакрализация пространства и профилактика от различных проявлений зла.
В нашем контексте можно трактовать вонзание копья, как способ огородить могилу, покойного, или его путь на тот свет от посягательств нечисти. Целью пронзания кострища, то есть сожженного тела покойного, очевидно, было желание обезвредить самого  погребенного.
В отличие от меча, который используют в священных целях, копье - оружие человека земного предназначения. Оно означает также мужское начало, плодородие, воинскую доблесть, жезл волшебника; традиционно ассоциируется с солнечными лучами.
Являясь важным фаллическим символом, копье олицетворяло поло¬вую потенцию и особенно - потенцию монарха, в связи, с чем часто использовалось, как знак царской власти, например, у лангобардов.
Однако, поскольку для его изготовления требовалось меньше железа, чем для меча, копье ценилось не так высоко и стоило намного дешевле. Гораздо меньшим престижем, должно быть, пользовался дротик, в нашем источнике сулица, типичное ору¬жие одноразового использования, которое почти наверняка терялось в бою.
                Лук и стрелы.
Хотя в этической классификации оружия древних германцев лук занимал одно из самых последних мест, он является наиболее распространенным оружием средневековья, а во многих мифологиях - атрибутом божеств, в том числе бога грома, поражающего противника, благодаря чему восстанавливается утраченное на какое-то время равновесие.
Лук и стрелы имели разные символические значения. Корпус лука отождествляется с нижним миром и с периодом между восходом и закатом, а также синонимичными ему фазами между рождением и смертью, осенью и весной.
Стрела лука в космологической схеме соединяет центр мира с преисподней. Острие стрелы совпадает с центром преисподней, поэтому на острие иглы-стрелы находится душа Кащея Бессмертного.
Лук со стрелой являются ритуально-мифологической метафорой матери-земли и отца-неба, соединенных священным браком. Лук и стрела могут также интерпретироваться как реплика вертикальной модели мира, представленной кругом с вписанным в него крестом.
Лук - эмблема небесного свода, божественной силы, тесно связанной с силами жизненными и духовными; символ энергии, что, видимо, связано с натяжением тетивы.
В русском эпосе, как и у многих других народов, распространен сюжет, когда бог или герой оставляет свой лук для испытания потомства, и только истинный наследник может натянуть его тетиву, демонстрируя тем самым должную энергию.
Символика стре¬л,  как проникающего, мужского принципа связывалась с плодородием, их втыкали в поле, как бы оплодотворяя его; стрела вместе с луком означала соедине¬ние противоположностей.
Колчан же, в данном случае, рассматри¬вался как сосуд, вмещающий божественный огонь - солнечные лучи, или стреляющее семя. Лук и стрелы считались также вестниками смерти. Лук рассматривался и как символ власти, силы, гордыни, знак превосходства.
Полет стрелы символизирует восхождение к небесному. Стрелы, пущенные из лука, означают действия, последствия которых нельзя переменить.
В славянской мифологии стрелы, наряду с топором, являлись главным оружием Перуна. В русском языке осталось слово “Перун” в значении “громовые стрелы”, “молния”.
Таким образом, стрелы напрямую связываются с молниями, во многих культурах считавшихся стрелами верховных богов, символизировавшими их верхов¬ную суверенную власть, являясь активной устра¬шающей и карающей силой, что объясняет роль лука как устойчивого атрибута жертвенного ритуала: во многих культурах из него умерщвлялись приносимые в жертву животные.
В славянском эпосе стрела являлась предзнаменованием смерти или, наоборот, сохранения жизни богатыря или героя: если стрела стоит прямо, герой будет жив, если упала - умрет. Подобно копью и мечу, стрела являлась атрибутом воина и была одним из излюбленных сюжетов оружия викингов.
                Топор.
По археологическим данным, топор занимал второе по распространенности место в составе вооружения. Некоторые типы, например, чекан с обухом, вытянутым в виде длинного молотка, что обеспечивало своего рода противовес лезвию и позволяло наносить удары с большой точ¬ностью, были заимствованы у кочевников и с территории Древней Руси распространились в Северную и Западную Европу.
Широколезвийные секиры, наоборот, появились в Северной Европе и были принесены на Русь варягами. Выработался на Руси и свой собственный вид боевых топоров, которым можно было со¬вершать разнообразные движения и в первую оче¬редь - наносить мощный вертикальный удар, поэтому в зависи¬мости от размеров такие топоры бывали и рабочими, и боевыми.
Топор, наряду с молотом, - атрибут всех богов неба и бури. У скандинавов топор сопровождает божественное существо, вождя или воина; топором уничтожаются великаны - демонические существа.
Кроме того, топор - солярная эмблема богов неба. Это отчетливо проявилось в славянской мифологии, где топор связан с солярным божеством Дажьбогом - Хорсом, которого русичи считали своим прародителем.
В “Слове о полку Игореве” русичи названы Дажьбожьими внуками и внуками Перуна, высшим богом пантеона Киевской Руси, покровителем военной дружины и ее предводителем, которого впоследствии заменил Илья-пророк.
По представлениям славян, эти божества были близки не только по происхождению от небесного огня, но и по функциям, обеспечивающим плодородие - солнце и дождь.
Отсюда - символика топора, связанная с плодородием, и соответственно - его связь с брачным обрядом, и не только у славян: молот Тора был элементом обряда бракосочетания.
Топор был связан и с другими обрядами перехода: в погребальной обрядности - это магический амулет, призванный отпугивать злых духов от тела покойника, вспомним, что Тор освятил своим молотом погребение Бальдра.
В дружинной среде содержание этого оружия переосмысливается: оно становится символом верховного бога  и олицетворением военной мощи. Одно из проявлений этого - наделение топоров в скандинавской среде магическими руническими именами.
Среди надписей такого рода имелись “Гром щита”, “Волчья рана”, “Ведьма битвы”, причем последнее было одним из самых популярных и потому самых распространенных имен; одним из имен был “Дракон шлема”.
                Меч.
В отличие от Скандинавии, где мечи являются довольно частой находкой, мечи IX-XI веков на территории Древней Руси редки. Всего обнаружено не менее 120 мечей этого периода.
Назвать меч наиболее распространенным в дружинной среде оружием нельзя - прежде всего из-за его дороговизны. Интересны данные о цене некоторых предметов вооружения в Древней Руси, относящиеся, правда, к несколько более позднему периоду - XI веку, для наглядности сравнимые со стоимостью скота.
Но и не каждый обладатель меча мог похвастаться великолепным и дорогим “харалужным”, стальным клинком. У боль¬шинства мечи были более низкого качества.
Скандинавская сага рассказывает о викинге, которому туго пришлось в бою из-за того, что его меч всё время гнулся: чуть не после каждого удара приходилось выправлять его, наступая ногой.
Меч - пожалуй, наиболее мифологизированное оружие. Некоторые исследователи связывают это с тем, что германские племена, у которых скандинавы многое позаимствовали, считали нападение гораздо более почетным делом, чем оборону, и соответственно ценили наступательное оружие выше, чем оборонительное.
У скандинавов были бешеные воины-берсерки, идущие в бой на врага в одних полотняных рубахах. Они плавали отдельно от войска на специальных кораблях, и даже сами викинги боялись их.
Уровень развития техники в то время заставлял ценить выше оружие наступательное, особенно меч. Его изготовление было сопряжено с огромными трудностями - необходимо было выковать достаточно длинный клинок, который не разбился бы вдребезги при ударе.
Технические трудности при его изготовлении, возможно, объясняют отчасти, почему меч считали священным оружием. Ковал меч кузнец - маг-ремесленник, так же, как и божественный кузнец ковал мечи светлым богам для одоления мифических чудовищ. Священная сила кузнеца распро¬страняется и на изделия его рук.
Любой железный предмет является оберегом, и могущество подобного оберега тем больше, чем больше труда и вдохновения вложил в него мастер, а приготовление каче¬ственного металла и ковка клинка требовали массу времени, сил и искусства.
К тому же необходимой ча¬стью технологического процесса были молитвы, за¬говоры и заклинания: работа кузнеца оказывалась своего рода священнодействием. 
В рождении меча участвуют все стихии: земля, из которой добыта руда; огонь, подчинивший ее человеческой воле; воздух, ее охладивший; и вода, которая закалила металл.
Меч сакрален, как таковой. Его святость пришла из мира степей, создатели ее - иранские народы: аланы и скифы, поклонявшиеся мечу, а германцы сыграли здесь роль посредников.
Элементы сакральности, связанные с символикой меча, проявляются, прежде всего, в его чудесном происхождении, чаще всего божественном. На Руси и в других странах существовала вера в меч-кладенец.
Этот обладавший, как считалось, чудодейственными свойствами меч пред¬назначался определенному человеку, наследнику, богатырю, герою, будущему правителю.
Он дожидался будущего хозяина в опреде¬ленном месте и был обретаем им чудесным образом. В скандинавском мире, отчетливо делившимся на своих и чужих, что мифологически выражалось в противопоставлении огороженной части, включающей мир людей Мидгард и мир богов Асгард, пространству, находящемуся вне этой ограды и населенному враждебными великанами, оружие, доставшееся от славных предков, имело наибольшее значение, и было важной составной частью воинской магии.
Победы предков гарантировали удачливость этого оружия, и наоборот. Чудесное обретение меча зачастую служит подтверждением царственного или божественного происхождения героя.
Тайна, окутывающая его происхождение, превращает меч в существо одушевленное, обладающее собственным характером - меч “испытывает потребности”, “выдвигает претензии”, даже “навязывает свою волю”, то есть самовыражается, как своего рода личность, что подчеркивается наречением его именем собственным, выделяющим меч из мира вещей.
Кроме того, это могли быть рунические имена мечей, призванные передавать свойства оружия, как на физическом, так и на мистическом уровне, либо наделять его некими мистическими свойствами, традиция рунических названий мечей продолжалась вплоть до начала XIV века.
Обряд порчи оружия, применяемый в основном к мечам, может быть связан не только со стремлением разоружить покойника, сделать его неопасным по отношению к живущим, но и с отношением к мечу, как к одушевленному существу, обладающему именем, - это было своего рода убийство меча, как средство отправить его вслед за хозяином в загробный мир, поскольку меч - неразлучный спутник воина.
Однако это обычай мог иметь вполне прагматические корни. Мусульмане, например, ценили русские мечи настолько, что грабили могилы павших во время походов русов, чтобы добыть ценное оружие.
Показательно, что меч не только не ломается и не сжигается, а вкапывается рукоятью вниз, сохраняя свое боевое положение. Вероятно, тем самым меч должен был обезопасить своего хозяина от злых сил на пути на тот свет, а возможно, и от грабителей.   
Подобное представление бытовало в отношение и других одушевленных предметов, а меч, конечно же, одушевлен с точки зрения мифологического сознания. Сам покойник, захороненный вертикально,  сохраняет контроль над своей территорией. 
 Меч был свят настолько, что на нем приносили присягу или клятву: по некоторым свидетельствам, вступая в военную свиту вождя, воин должен был приложить рукоять меча ко лбу, произнося при этом слова клятвы. В год 6453 (945) языческая Русь клялась на мечах при заключении договоров с греками.
У древних славян меч был символом божества солнца Ярило, позднее ассоциировавшегося с Георгием Победоносцем. У скандинавов меч является не только атрибутом бога и героя, но и имеет собственного бога - Тора, которого вызы¬вали перед битвой, посвящая ему танцы с мечами.
Меч - наиболее частый сюжет граффити и предмет, избираемый для создания миниатюрных копий-амулетов. Состоящий из лезвия и рукояти меч является символом соединения.
Благодаря своей форме он сблизился по символике с крестом - универсальным символом, отнюдь не ограниченным сферой христианства: как центр мира и, следовательно, точка сообщения между небесным и земным миром крест имел также символизм космического древа.
Вертикально-горизонтальная символика указывает на жизнь и смерть. Меч как наиболее поздняя из рассматриваемых форм оружия легко впитал и христианскую символику креста: благословляющего - рукоятью вверх - в мирной ситуации и карающего - рукоятью вниз.
Меч - символ способности ранить, а потому свободы и силы. По блеску и форме подобное огню и языкам пламени, это оружие символизирует очищение, духовную активность и смелость; сломанный меч служит символом их уничтожения.
Меч разделяет и отделяет душу от тела, вместе с ножнами олицетворяет единство мужского и женского начал. Он является символом высших форм рыцарства - вероятно, как следствие развития своего рода этической классификации оружия, принятой у древних германцев, в которой мечу отводилось первое место.
В древнерусской жизни с мечом, воплощавшим идею воинственности во всех ее проявлениях, был связан обширный круг понятий. При этом меч был оружием аристократическим,  он употреблялся либо князем, либо старшими дружинниками по преимуществу, поэтому считалось, что меч в погребении - это признак социального статуса воина.
Интересно, что по древнерусскому судебнику нанести оскорбление ударом клинка меча было не так позорно, как удар его рукоятью, или ножнами.
Меч был, прежде всего, символом войны. Зайти мечем означало завоевать; обнажить меч означало открыть военные действия, напасть. Меч был эмблемой верховной власти.
Меч использовался в обрядах перехода. Интересно свидетельство древнего исламского историка Ибн Руста, связанное с обрядом рождения: “Когда у русов рождается сын, то он дарит новорожденному обнаженный меч, кладет его перед ребенком и говорит: “Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь ты этим мечом”.
Меч употреблялся при инициации русских князей: в возрасте 4 лет Александр Невский был посажен на коня и опоя¬сан боевым мечом. Меч был символом независимости. Прислать свой меч, отдать меч врагу символизировало сдачу. Меч был, кроме того, священным предметом, на котором, как уже отмечалось, клялись.
После принятия христианства мечи князей-святых сами становились предметами культа - меч князя Бориса, меч Всеволода-Гавриила Псковского. Поэтому выражение “Слова о полку Игореве” “Олегъ мечемъ крамолу коваше” - не что иное, как обвинение князя в святотатстве: Олег кует мечом крамолу, то есть злоупотребляет своею властью князя, употребляет свой меч во зло.
Обязательной принадлежностью мечей IX-XI веков и средством их ношения являлись ножны. Они изготавливались из дерева, а затем обклеивались материей и обтягивались кожей. Некоторые саги упоминают о завязках на ножнах, именовавшихся завязками мира и, видимо, затрудняющих обнажение меча: ножны полагалось держать завязанными во время тингов-споров.
Нижняя часть ножен мечей эпохи викингов иногда снабжалась металлическим наконечником, получившим в специальной литературе название ажурного.
Всего в Европе известно не менее 130 ажурных наконечников, из них более половины появились на территории Древней Руси. Помимо выполнения чисто технических функций - скрепление низа ножен и защита его от повреждений, он, несомненно, имел и магическое значение.
В основе композиции - либо птица, либо зверь в профиль с повернутой назад головой. Распространенность этих изделий связана, очевидно, с магическими представлениями о возрастающей заклинательной си¬ле оружия, каждый раз погружае¬мого в тело дракона, или осененно¬го древним символом в виде вещей птицы.
Легендарные птицы часто олицетворяют небесные области и силы, противостоящие змее. Сами ножны рассматривались как символ сдерживания и как женский оберег.
В древнегерманской оружейной табели о рангах значение меча разделял скрамасакс, или боевой нож: одно из подтверждений этого - проведение над скрамасаксом обряда порчи оружия.
Скрамасаксы имели лезвие длиной более 30 сантиметров и, как правило,  богато украшенные ножны из согнутого пополам куска кожи с коротким мехом, и использовались не только в качестве оружия нападения, способного разрубить, или проткнуть доспех, но и как средство для отражения ударов меча, или сабли.
Этот вид оружия был распространен в Скандинавии, но сравнительно редок на территории Руси. Появившись в Х веке в качестве престижного оружия, не оставив особенно заметного следа в процессе формирования древнерусского комплекса вооружения, скрамасаксы почти сразу же исчезли и в последующем использовались спорадически, по всей видимости, как “демократический” вид оружия.
                Сакс.
Сакс это нож древних германцев, служивший первоначально в качестве хозяйственного орудия, а впоследствии применявшийся в бою, как оружие. Клинок сакса мог быть изогнутым, или прямым.
                Фрамея.
Латинская фрамея - холодное оружие, дротик древних германцев, длиной около полутора метров с тонким и острым наконечником. Применялась в качестве метательного оружия и использовалась в рукопашном бою.

                Метательное оружие.
Наиболее распространенным с древнейших времен метательным оружием на Руси является лук. Судя по старинным источникам, можно сказать, что существовали два типа луков - простые и сложные.
Луки первого типа представляли собой симметрично обточенную палку длиной до 2 метров из дерева какой-либо твердой породы - тиса, вяза, ясеня.
Концы этой палки затачивались более тонко, чтобы при сгибании их и натягивании тетивы средняя часть, испытывающая наибольшее напряжение, имела большую толщину и, следовательно, большую крепость. Тетива для такого лука изготовлялась из жил животных, шелка или каких-либо других материалов.
Луки сложные имели более усовершенствованное устройство и требовали высокой квалификации мастера. Материалами для их изготовления служили рог, вареные сухожилия крупных животных и дерево твердых пород.
Склеенным материалам придавалась форма лука. Затем к концам заготовки приклеивались так называемые мадианы, предназначенные для закрепления тетивы.
Склеивание производилось под прессом, изготовленным из рыбьей чешуи рыбьим клеем, как наиболее хорошо противостоящим действию сырости.
Собранный вчерне лук для лучшего предохранения от сырости оклеивался берестой, тонкой кожей или пергаментом и поверх этой оклейки покрывался лаком.
Каждая часть лука имела свое название, а именно: вся дуга лука - кибить; средняя ее часть, имевшая обычно дополнительную обмотку, или обшивку, - рукоять, или рукометь; каждая половина кибити - рог; нижняя сторона кибити - подзор; верхние накладки на концах рогов - мадианы и две костяные вставки снизу рогов против мадиан, через них проходила тетива, кости.
Сложный лук благодаря наличию в нем роговых пластин обладал очень большой упругостью и большой силой, но при этом имел размеры меньшие, чем лук простой.
Именно благодаря меньшим размерам он был наиболее пригоден для употребления в коннице, так как меньше связывал движения стрелка, сидящего на лошади.
Необходимо отметить, что сложный лук и в употреблении был более сложен, нежели простой. Простой лук до приведения его в боевую готовность был просто прямой палкой, и для натягивания тетивы его достаточно было немного согнуть, но совсем иначе обстояло дело при пользовании сложным луком.
Составлявшие верхний слой сложного лука роговые пластины вырезались из целого рога и склеивались с другими частями таким образом, что их естественная погнутость направлялась кверху, и поэтому лук всегда  изогнут в обратную сторону.
Это его положение называлось походным. Для приведения его в боевое положение он должен быть выгнут наружу, и тогда на него надевалась тетива. В таком положении лук был готов к действию.
При стрельбе стрелок оттягивал тетиву на себя и тем еще более изгибал дугу лука. Такое устройство лука гарантировало на очень долгое время сохранение в нем достаточной упругости. Применявшиеся для стрельбы из луков стрелы изготовлялись двух типов - простые и сложные.
Иногда встречались стрелы, изготовленные из различных сортов бамбука, или тростника. Бамбук в качестве материала для стрел применялся главным образом у народов юго-восточной Азии.
Простые стрелы изготовлялись в виде круглых, гладко обточенных древков, снабженных наконечниками из камня в наиболее древние времена, а затем - из бронзы и железа. Бронзовые и железные наконечники, особенно железные, имели очень много форм.
Наиболее распространенными являются листовидные, четырехгранные, с ромбовидным сечением. Хвостовой конец стрелы снабжался оперением, то есть на расстояние 1-2 сантиметров от конца к древку приклеивались разрезанные вдоль перья, так что получалось нечто подобное стабилизатору.
Приклеенные рыбьим клеем перья дополнительно укреплялись с обоих концов несколькими рядами нитки, которая также покрывалась клеем. Для оперенья использовались перья крупных птиц, как наиболее жесткие.
На конце древка делалось небольшое углубление для накладывания стрелы на тетиву. Сложные стрелы требовали для своего изготовления большего искусства и лучших материалов, а потому и ценились гораздо дороже.
Отличие сложных стрел от простых заключалось в том, что их древко состояло из четырех склеенных частей. Для их изготовления брусок квадратного сечения раскалывался на четыре части, а затем склеивался наружными сторонами внутрь. Этим бруску придавалась большая прочность: такие стрелы не изгибались и не коробились.
Дальнейшая обработка и оснастка сложной стрелы производилась так же, как и простой. Стрелы имели вес от 50 до 80 грамм при длине до 1 метра и диаметре древка от 10 до 14 миллиметров.
Средняя дальность стрельбы из лука колебалась от 200 до 300 шагов, но известны случаи, когда прицельная стрельба велась на 500 и больше шагов.
При стрельбе из лука с лошади дальность увеличивалась, на 30-40 процентов. Меткость и скорострельность стрельбы из лука были довольно велики. Лучник обычно мог выпустить в минуту от 8 до 12 стрел, из которых на дальности в 130 шагов почти все стрелы попадали в цель.
Далее следует сказать, хотя бы коротко, и о предметах снаряжения, относящихся к луку. К числу их, будь то вооружение пешего, или конного воина, принадлежали налуч, или лубье, - чехол, который надевался на лук в походе; колчан, или тул, - твердый, или мягкий чехол для хранения стрел.
Иногда к колчану принадлежал и так называемый тохтуй - чехол, надевавшийся на колчан со стрелами сверху и завязывавшийся снизу с целью предохранения колчана и стрел от дождя.
Колчан носился на правом боку и пристегивался к сабельному, или специальному поясу. Лук в налуче носился на том же поясе слева. Все описанное выше вооружение и снаряжение лучника имело общее название - саадак. Предметы, входившие в состав саадака, иногда имели роскошную отделку и оценивались в несколько тысяч рублей.
Холодное оружие появилось в глубокой древности для увеличения длины и мощности рук. Холодное оружие - это оружие, боевое использование которого не связано с применением взрывчатых веществ.
Подразделяется оно на ударное, колющее и рубящее, а также сочетающее несколько из перечисленных признаков, например, колюще-рубящее, ударно-рубящее, один из которых является доминирующим.
Хотя до нашего времени сохранились очень немногие образцы холодного оружия, изготовленного из дерева, причем в основном холодное оружие неолитической и бронзовой эпох, но широкое распространение дубин и палиц в палеолите несомненно.
У современных отсталых народов дубины и палицы встречаются тем чаще, чем меньше развиты все остальные виды оружия. Палицы неолитических свайных построек имеют грушевидную головку; иногда в нее всаживались осколки камня, или она заменялась каменным шаром. Булава служила и метательным оружием, что до сих пор наблюдается у некоторых народов Южной и Восточной Африки.
В палеолите появляются и кинжалы из камня и кости, в родовом обществе Северной Европы кремневые кинжалы с рукояткой отличаются совершенством работы.
Копье возникло из палки с заостренным концом в начале палеолита, в середине его появляются наконечники из кремня, а к концу - костяные. В эпоху развития родового строя кремневые наконечники копий имеют правильную форму и тщательно обработаны; наконечники из трубчатых костей явились предшественниками позднейших втульчатых металлических.
Метательные копья применялись в палеолите; в конце этой эпохи употребляется уже прибор, усиливающий бросок, - копьеметалка из кости, или рога, подобный прибор известен у народов Австралии и Северной Америки.
В палеолите появляется и лук - холодное оружие, наиболее совершенное для охоты и стычек в условиях каменного периода. От палеолита дошли наконечники стрел из камня и кости, о форме и величине луков можно судить только для неолитического и более поздних периодов на основании находок в озерах и торфяниках.
Оборонительное оружие каменного периода ограничивалось шкурами животных и, подобно некоторым африканскими племенам, боевыми дубинками для парировании ударов. Современные дубины для этой цели снабжаются посередине рукояткой и куском кожи, являясь наиболее примитивным щитом.
Свойств меди и изготовление бронзы в истории холодного оружия.
Твердость, вязкость и вес металла расширили возможности, заложенные в каменных ножах и кинжалах, а также одностороннюю эффективность палиц; металл дал возможность связать функции первых с размерами вторых, в результате чего возник меч.
Незаменимые качества меча в рукопашной схватке и в борьбе с крупными хищниками вызвали широкое его распространение и огромное количество разновидностей. Металлические наконечники копий повторяли формы прежних черешковых каменных и втульчатых костяных.
Лук принадлежит к числу наиболее распространенных видов холодного оружия в эпоху родового общества, но применение металла для наконечников стрел было не всеобщим.
В областях, не богатых лесом, появляется так называемый сложный лук, склеенный из пластин дерева и рога. Булава в бронзовую эпоху теряет в Европе свое значение, хотя ее головка иногда снабжается бронзовым кольцом с шипами; историк Тацит упоминает о палице аэстиев-литовцев, в Древнем Египте и на Крите она задолго до этого стала символом власти.
                Праща.
Праща это древнее метательное устройство, кидавшее небольшие камешки, или каменные, глиняные шарики при помощи мускульной силы руки человека.
Праща была первым оружием, поражавшим врага или животное на отдаленной дистанции. Пращу использовали охотники, а также пастухи для защиты стада от хищников.
Праща применялась и в военном деле: в армиях древних государств наряду с лучниками существовали отряды пращников. Праща представляла собой длинный ремень, иногда имевший в середине гнездо из ткани, или кожи для метаемого снаряда.
Стрелок складывал ремень пополам, в середину клал каменную или глиняную круглую пулю и раскручивал ремень над головой. Затем отпускал один из концов ремня, и пуля под действием центробежной силы летела вперед по касательной траектории.
Древние пращники могли на расстоянии до 50 метров точно поражать мишени. Праща существовала у древневосточных народов, была широко распространена в Древней Греции и Риме, а также в раннесредневековой Европе. В Древней Руси помимо ручной пращи применялись пращи станковые.
Глубокая древность пращи несомненна, однако случайность формы первых метательных камней делает затруднительным определение времени ее появления.
Праща применялась не повсеместно. В римское время славились балеарские пращники. У греков, карфагенян и римлян употреблялся так называемый метательный свинец со знаками принадлежности воинской части. 
Оружие войск древнейших государственных организаций для определенного периода в значительной степени было однородным по видам, различаясь типами. Оружие египтян, ассирийцев и мидийцев состояло из луков, копий, кинжалов, мечей, иногда пращей, бумерангов, топоров и кос.
Греческий длинный бронзовый меч сменяется коротким железным; копья, достигавшие у фаланги Филиппа Македонского длины 5,5 метра, употреблялись наряду с небольшими метательными дротиками; лук у греков не пользовался большим распространением.
В римском войске были приняты кинжалы, мечи, тяжелые и метательные копья, среди которых характерен вариант древнего среднеевропейского бесперового копья - пилума.
Лук и праща входили в вооружение вспомогательных войск. Древний римский короткий колющий и рубящий меч-гладиус - вытесняется большим рубящим мечом - спата.
Падение Римской империи и возникновение феодальных государств связано с подъемом активности племен, знакомых с римской культурой, но не принявших ее целиком.
Поэтому холодное оружие раннего средневековья, заимствуя типы вооружения, испытанные в римской армии, включало некоторые формы, возникшие самостоятельно в эпоху древних родовых организаций Центральной Европы; спата и скрамасакс со слегка загнутым концом и долом у обуха, пользуются значительным распространением.
Уже у римлян лук начал вытесняться арбалетом; однако применение панцирей, кольчуг и шлемов ослабляло эффективность этого оружия, а метательные копья и дротики уже издавна пускались в дело только в начале сражения.
Основная роль в схватках переходит к железному мечу, решающее значение которого для войн эпохи варварства сопоставимо с ролью лука для эпохи дикости и огнестрельного оружия для эпохи цивилизации.
Развитие последнего сделало бесполезным латы и шлем, а это, в свою очередь, лишило тяжелый меч его значения, расчистив дорогу сабле. Большинство типов колющего и рубящего холодного оружия на древках становится со временем почетным оружием, принадлежностью княжеской и царской охраны.
Типы оборонительного оружия развиваются до времен широкого употребления огнестрельного оружия в сторону более совершенной, полной защиты всего тела.
В дальнейшем, в постоянной борьбе средств нападения и обороны, эти основные типы подвергаются значительным изменениям. К наступательному оружию относится, прежде всего, копье - основное и наиболее древнее оружие конника, применявшееся также и в пеших войсках.
Оно выработалось еще в предшествующую эпоху, имело листовидный наконечник, предназначалось большей частью не для метания, а при ударе копье прижималось локтем к телу и было сначала не особенно тяжелым.
С течением времени, с развитием рыцарского вооружения, копье на Западе приобретает тенденцию к утолщению и утяжелению, приобретает особый щиток для прикрытия руки, а турнирные копья - особый наконечник в виде коронки.
К 16 веку оно становится настолько тяжелым, что для поддержания его на нагруднике делался особый крюк. На этой стадии оно отмирает вместе с рыцарским способом ведения боя вообще.
Пики новой кавалерии надо считать заимствованием от турецкой, или вообще восточной конницы. Меч, тесно связанный с рыцарством, превращается в важнейшее оружие феодалов лишь к VIII веку. Генетически меч средневековья не связан с античными формами меча, а идет от германской спаты.
Типологически меч завершает собой определенный период эволюции холодного оружия: превращение только колющего, не режущего, не рубящего кинжала в только рубящий, отнюдь не колющий меч меровингской и каролингской эпох - процесс, обусловленный изменением самой формы оружия в зависимости от материала: камень, бронза, железо и, наконец, обуглероженное железо - сталь.
Этот рубящий меч начинает затем новый период эволюции оружия - превращение сначала в рубяще-колющее оружие XIII века, а затем только колющее - XV век, - процесс, обусловленный, главным образом, борьбой меча с броней.
Клинок прямого обоюдоострого меча в период с V по VIII век удлиняется с 60 до 85 сантиметров при средней ширине 5 сантиметров. Характерной особенностью этого меча является двусторонний широкий дол от пяты до самого острия.
Появление этого дола - важный момент в развитии меча: дол позволял удлинить полосу - за счет веса, не уменьшая ее прочности. К 8 веку складывается и тип рукоятки, короткой, с грибовидным набалдашником и очень малой крестовиной.
Острие меча округло, лезвия параллельны. Употребление такого меча, как рубящего оружия только для дробящего удара, исключало, какое бы то ни было фехтование, поэтому защита кисти руки не нужна; отсюда - короткая, едва намеченная крестовина.
Таким, с небольшими изменениями, меч продержался до XII века и был широко распространен по всей Европе, Западной и Восточной, являлся предметом международного обмена.
Название свое - норманнский - он получил отнюдь не по месту своего изготовления, а от бродячих норманнских дружин, занесших его от далекого Севера до Волжской Булгарии, Киева, Чернигова и Смоленска, до берегов Италии и Британии.
В дальнейшем, параллельно с усилением брони, меч все более приспособляется к уколу, острие его из круглого становится острым, клинок удлиняется до 100 сантиметров, лезвия начинают суживаться к острию; меч теряет свою массивность.
Так как применение меча в такой форме требовало более тонких приемов фехтования, чем рубка с плеча, требовало движения руки в кисти, то длинный клинок должен был получить противовес; поэтому набалдашник утяжеляется, изменяет свою форму, пята клинка удлиняется, чтобы дать возможность иногда взять меч в обе руки - двуручный меч.
Большая защита кисти руки значительно удлиняет крестовину. Приемы фехтования заставляют иногда указательный палец перекладывать за крестовину, поэтому лезвия у пяты затупляются.
В связи с появлением более тонких приемов фехтования защита руки усиливается появлением сначала одной, потом целой системы дуг гарды, иногда целой корзины, или чашки; симметричная крестообразная форма рукоятки меча теряется, и в итоге к 16 веку появляется шпага, которая в свою очередь разделяется на шпагу колющую и рубящую.
У последней одно лезвие обычно затупляется, как обух, оставляя одно рабочее лезвие; в таком виде это оружие к 17 веку получает название палаш, оружие тяжелой конницы - кирасир.
В различных странах шпага приобретает самые разнообразные формы, как клинка, так и рукояти: шпаги итальянские отличаются большой длиной, гибкостью и развитой гардой. Испанская бретта напоминает рапиру и имеет глубокую чашку, немецкие шпаги короче, зато клинок их шире.
В связи с развитием придворной жизни появляется вид шпаги, почти потерявшей значение оружия, а остающейся только принадлежностью костюма.
Это - тип шпаги придворный, небольшой, очень нарядной, зачастую очень художественно отделанной, в драгоценной оправе. Так, в 18 веку вырождается холодное оружие, ведущее свое начало от рыцарского меча.
Меч с его крестовидной рукоятью иногда спорадически появляется в Европе на вооружении, но уже как одна из форм строевого палаша; так было у швейцарцев в 16 веке.
Производные от примитивной дубины - палица, булава и ее разновидности - кистень, пернач, шестопер, а также боевой топор до 14 века играют только подчиненную роль, как оружие в руках подсобной военной силы, более демократической.
Но с ростом усиления брони и шлема, с которыми меч ничего поделать не мог, в борьбе с закованным в латы рыцарем, снова начинают появляться эти отжившие формы.
                Двуручный меч.
Разумеется, не всякий меч, за рукоять которого можно взяться обеими руками, суть двуручник. Основных типов подлинно двуручных мечей минимум четыре, даже если не включать в их число переходный вариант типа “бастард”.
А включать его надо, потому что название некорректно, ибо это не “внебрачная помесь” простого меча с лордом-двуручником, а скорее исходный образец: лишенный ряда фамильных черт предок, доживший до времен потомков.
Длина самого большого меча по летописям, но не самого тяжелого, из известных  двуручных мечей, чуть более 196 сантиметров, в среднем же на 10-20 сантиметров короче.
Там сказано, что весил этот меч 7 килограмм и, будучи слишком тяжел для боя, использовался лишь как парадное оружие. Реально весит он почти 7 килограмм, все равно это килограмма на полтора-два больше, чем боевые, для боя, безусловно, плох - скверный металл, минимальная проработка действующих участков и еще при жизни явно неухоженный вид; для парада, по тем же причинам, вообще не пригоден. Скорее всего, это - учебный образец: меч-тренажер. Потому и утяжелен он.
Ножен у двуручных мечей нет, хотя были лезвийные футляры, не прикрепленные к поясу или портупее. В ножнах носили разве что бастарды - а их огромными не назовешь, особенно в ручищах рыцаря.
Впрочем, размер меча - вещь условная: большой бастард - под 1,5 метра, маленький эспадон - немногим за 1,5 метра. Рассчитанный на действия в тесноте строя очень своеобразный ландскнехтский двуручник - примерно такой же длины, порой и меньше, ландскнехт, конечно, мог и бастард либо эспадон использовать.
Классический двуручный меч, позволяющий использовать все преимущества данного оружия, это все же эспадон. Носят его в голом виде, иногда с зачехленным клинком, справа на плече, или слева под мышкой, придерживая большим пальцем за кольцо, о коем речь пойдет ниже.
Из такого положения эспадон легко переходит в боевую позицию: правой рукой - под крестовину, а левая, плавным движением сбросив кольцо, тут же перехватывает за рукоять сзади, или за навершье.
Длина рукояти у него очень редко достигает полуметра и совсем уж редко превышает его, то есть рукоять лишь вполовину короче лезвия - некоторый перебор.
Впрочем, для хвата руки служит и клинок за крестовиной, где он притуплен, иногда даже обтянут кожей: это - рикассо, пятка. Между ней и лезвиями - усики контргарда.
Захватником контргард называть вряд ли стоит: парировать удар он помогал всегда, иногда сам предназначался для удара, на заклинивание вражеского клинка был рассчитан редко, на перелом его практически никогда.
Заклинивание оружия осуществляли, прежде всего, кольцеобразные ловушки возле крестовины, тоже не всегда, бывали и чисто защитные кольца - вот за них-то на марше и придерживали меч большим пальцем, а порой они и вовсе отсутствовали.
Размах крестовины бывал и свыше 50 сантиметров, особенно часто как раз у коротких эспадонов, где именно перекрестье становилось главной смысловой частью оружия, проводя и блокируя атаки, позволяя задействовать эфес. 
Таковы параметры эспадона. Другие типы, как правило, попроще - без контргарда, со слабо выраженным рикассо. Перекрестье, правда, почти всегда развитое и сложное, иногда снабженное почти шпажным набором защитных дужек.
Если у двуручника оно действительно близко к крестовидной форме, то это оружие скорее не воина, а палача. Прежде всего: двуручный меч есть оружие скорее колюще-полосующее, чем рубящее.
Вращать его над головой приходится не часто, даже при схватке одного с несколькими, а вот делать обводки, досылать в длинном выпаде, резать врагу бок или запястье на этом досыле, или на отдергивании.
Рубящие удары относительно редки. Конечно, такой удар может рассечь врага без брони от макушки до аппендикса и ниже, может расколоть даже латный доспех, особенно по слабому месту, но дистанция и темп боя препятствуют их широкому применению.
В XVI веке во время расцвета эспадонного фехтования эта дистанция такова, что, судя по ряду фехтовальных трактатов, при схождении двух умелых бойцов вертикальный удар мог достать лишь ступню ноги, если противник запоздал со сменой стойки, а игра ног в этом фехтовании поистине виртуозна. Она вообще древнее клинковых защит, каковые, впрочем, эспадоном тоже берутся и преодолеваются виртуозно.
Кстати, о вертикальных ударах. Положения эспадона в руках были очень многообразны, но рубящий удар, как правило, наносился отвесно, или почти строго в горизонтальной плоскости - поперечный.
По-самурайски от левого плеча к правому бедру эспадоном, в общем, не рубили: у него иная механика движений, он много длиннее и тяжелее японской катаны. А вот боевой шпагой, кстати, рубили именно наискось, когда рубили: она все-таки и вправду больше предназначена для укола.
Уточним: это воздействие на противника, а не на его оружие. Прорубаясь сквозь копейную стену, древки пик воин с эспадоном кроит под углом.
И вообще в смертельной круговерти общевойскового боя доля рубящих ударов возрастает, как и для любого оружия: в таких условиях вообще растет доля неклассических приемов.
Во всех других ситуациях если мы и видим бойца в широкой стойке, высоко возносящего над собой эспадон, то имеется в виду скорее не размашистый удар, а смена позиции, или длинная защита.
Сколько-то их сосредоточено в глубине пеших построений - на случай, если враг прорвет ряды. Сопровождают они и командиров, являясь скорее не стражей, этот термин заставляет думать об оборонительной, церемониальной, а то и полицейской функции, а как бы отрядами коммандос.
Ведь в тех условиях командир - не просто руководитель: с этой своей свитой он бросается в ключевые места схватки, развивая свой прорыв, или ликвидируя вражеский.
Но главную работу двуручник проделывал не в рядах противника, а перед ними. Представьте: копьеносное построение, медленно разгоняясь для таранного натиска, трусцой бежит на аналогичного противника, а с флангов, иногда даже перед фронтом рассыпным строем легконого бегут отборные воины в пехотных латах, с эспадонами и большими ландскнехтскими мечами.
Их задача - проделать брешь в пикинерском строю. Правда, перед вражеским строем бегут такие же спецназовцы, так что не всякий раз меченосцам удается прорваться к вражеским рядам, иногда им даже приходится отступить под защиту своих.
Но если уж удается, то мечник сносит несколько пик, порой добирается и до их владельцев, словом разваливает первую шеренгу, как шрапнельный заряд.
Если он после этого не успел отойти на фланг, прежде чем отряды сошлись, свои копейщики постараются его не задеть, они тоже отменно тренированы, так что даже сверхдлинную пику не просто держат перед собой, но и направляют в цель, и будет он рубиться в глубине вражеских рядов, ожидая, что пробитая им брешь вот-вот станет воротами для общего прорыва.
Итак, двуручный меч - оружие отрядное, хотя и на благородный поединок с ним выходили, оружие элитное. Как ни парадоксально такое сравнение, он, что-то вроде оружие прорыва: один-два на маленький отряд, несколько на шеренгу, не всякому по силам, но без него не обойтись.
Зачастую сражались им и рыцари, чаще все-таки неблагородные пехотинцы, но это были матерые, высокооплачиваемые профессионалы, которым и латы по средствам.
Впрочем, латы у них специфические. Поножи обычно без наголенников, шлем чаще всего без забрала, необходимо широко смотреть: и на врагов, и на свой строй, отслеживая маневр.
Вместо наплечников часто кольчужная пелерина особо плотного плетения. Насчет неловкого отмахивания скованной доспехами рукой - это, конечно, фантастика, но ловким оно бывает, когда латы модельные, идеально пригнаны по фигуре.
Ландскнехт такое мог себе позволить не всегда, потому плечевой пояс, где конструкция латного доспеха особенно сложна, порой защищал более архаичной броней.
Где еще хорош двуручник? При обороне укреплений, не штурме: на осадной лестнице с ним не управиться. Собственно, от осадных мечей XIV века он, видимо, родословную и ведет, окончательно сформировавшись к началу XV века, а не к середине, как порой утверждается, и просуществовав как боевое оружие почти до конца XVII века.
Двуручный меч оружием излет» классического средневековья. Оружием эпохи мощных доспехов, сложившихся школ фехтования, оформившейся как самостоятельная сила пехоты и, пожалуй, отчасти размытых граней между благородным и неблагородным воинством.
Редко, но хорошо работают такие мечи и в корабельных боях: как при абордаже, корабельный борт все-таки не крепость, его штурмуют без осадных лестниц, так и при отражении оного.
Вообще, в таких схватках порой очень желательно, чтобы на отряд приходилась пара-тройка воинов с мощным оружием длиной где-то в человеческий рост, которым можно рубить людей и корабельный такелаж, проводить зацепы и отталкивания, держать на расстоянии сразу нескольких стандартно вооруженных противников.
Даже запорожцы, готовясь к рейдам, в ходе которых планировалась встреча с турецкими кораблями, норовили брать на борт своих чаек московские бердыши, стол отличные от абордажного сабельного боя: Москва их для таких случаев охотно поставляла, даже когда у нее самой вроде бы был с Турцией мир.
Применялся ли двуручный меч в конном бою? В схватке пеший против всадника - да, тоже важная сфера его деятельности, в любой другой ситуации - нет.
Ряд исследователей предполагал, что эспадон кавалеристы использовали как таранное копье: рукоять под мышку, ладонь на рикассо, контргард при этом защищает кисть руки, клинок вперед.
После более полного анализа источников выяснилось: это не двуручный меч держат как копье, это копье размером с двуручный меч - поздний церемониально-тренировочный отпрыск рыцарского копья, выполненный в стиле барокко. Оставшиеся от копейного щитка изукрашенные финтифлюшки создают впечатление мечевого контргарда.
Но это - верхом на коне. Фантастика способна породить ездовых монстров, со спины которых воин, а то и небольшое воинство, может сражаться, как с крепостной стены, или корабельного борта.
Собственно, даже в нашем мире существовали боевые слоны, но они территориально, а в северном Средиземноморье хронологически, разминулись с эспадоном.
Впрочем, Индия знала своеобразные двуручные мечи, однако применяла их только в пехоте. Со слонов сражались совсем иным оружием, причем в ряде случаев для этого были изобретены столь специфические копья, с изогнутыми древками, что о них и говорить не стоит.
Тем более что в реальных сражениях все это слоновье оружие, включая и самих слонов, так и осталось скорее роскошной экзотикой. Между прочим, такой меч мог применяться не только для боя с монстров, но и для боя с монстрами.
В данном случае не имеет значения, кто они - ездовые животные врага, или некие самостоятельно действующие чудовища вроде драконов. Конечно, копье, секира, мощный арбалет и тому подобное в таких сражениях тоже найдут себе место, но только двуручник может и глубоко разрубить, а то и отрубить огромному зверю лапу, шею, щупальце, или что там у него есть уязвимого, и длинным режущим движением вспороть ему покрытый толстой шкурой бок, и вогнать в его тело на выпаде метр-полтора широколезвийной стали.
По-видимому, такие мечи могут даже увеличить размеры и поражающие свойства клинка за счет отказа от некоторых элементов, рассчитанных на человеческое фехтование: гарда у них явно приобретет иную конфигурацию.
А вот контргард может и сохраниться, главным образом в качестве стопора, мешающего монстру нанизаться на клинок по рукоять и достать-таки его владельца.
У кабаньих мечей конца XV-XVII веков подобная деталь как раз возникла: матерый секач - такой монстр, что не всякий фантаст до него додумается.
В нашем мире бытовало сколько-то типов охотничьих мечей, предназначенных для схватки с опасным зверем: вепрь, медведь, благородный олень.
Но это были или, так сказать, общевойсковые образцы, или их видоизмененно-ослабленная форма: меньшей длины, с редуцированной гардой.
Пожалуй, только вышеупомянутый кабаний меч приобрел по-настоящему оригинальные очертания, в чем-то даже приблизившись к эспадону.
Однако сходство это было лишь поверхностным, да и небольшим: для боя он не применялся, а прочие охотничьи мечи - тем более. Ну не повезло земному средневековью с монстрами. Или наоборот - повезло?
Как орудовать эспадоном в ближней схватке? Ну, во-первых, он, как никакое другое оружие, позволяет держать противника, или противников, на расстоянии.
Во-вторых, при ближнем схождении все типы двуручных мечей допускают разнообразнейшие перехваты: не только за пятку, но и за лезвийный клинок.
Разумеется, при наличии боевых перчаток со стальными бортиками. В ряде учебников XV-XVI веков они не изображены, но ведь учебные бои проводились на затупленном оружии.
Крайне необычно выглядят эти схватки: яблоко эфеса порой работает как булава, или копейный подток, крестовина, как клевец, клинок используют в качестве рычага при болевом заломе, проводя обезоруживающий зацеп рукоятью, лезвие вражеского меча прижимают к своей шее.
Да, в бою она будет закрыта кольчатой пелериной, неуязвимой для полосующего движения, но на тренировке доспехов нет и требуется знать эту специфику, чтобы понять суть этого и многих иных приемов.
Разумеется, такая техника схватки требует серьезнейших навыков боевой борьбы - владения приемами обезоруживающими, сваливающими, болевыми, вообще всеми атрибутами бескомпромиссно-жестокого боя, но почти без ударов в латы.
Это тоже следует помнить, анализируя борцовско-фехтовальные, они, как правило, не разделялись, трактаты той эпохи. XVII век, с его постепенным переходом к стреляющим, а не колющим боевым линиям и редукцией доспехов, стал для эспадона роковым.
В поздних учебниках хватов за клинок уже нет: ладонь его по-прежнему сопровождает и направляет, но лишь лежа на плоскости. Латные перчатки начали исчезать куда раньше, чем шлем и кираса.
Применяют ли двуручный меч в паре с другим оружием? Да: с дротиком, сравнительно коротким, немногим длиннее эспадона, но довольно массивным.
Держат такое копьецо широким хватом вместе с двуручником; левая рука, придерживая дротик под наконечником, лежит на мечевом клинке. За несколько шагов до противника дротик в него мечут - и если есть нужда, тут же пускают в ход меч, зачастую, не успев перехватить эфесом вперед.
Во всех остальных случаях для другого оружия потребовалась бы третья рука: лишь бастардом можно какое-то время биться, держа его не двуручно.
Эспадон одной рукой удерживали разве что для добивания поверженного противника, второй рукой этого противника иногда приходилось придерживать, если он был повержен не окончательно и все еще возражал, мешая победителю спокойно направить меч в щель доспехов.
Конечно, на поясе мечника порой висел короткий клинок, а то и два, но это как раз на случай утраты основного оружия. Теперь об остроте двуручника.
Ну, волос на воде он рубить явно не может, это вообще поэтическая вольность из ирландских сказаний, но все-таки. Полосующее оружие должно быть острым, хотя никогда эспадон не оттачивался как катана.
Однако контакт с латами, копейными древками и так далее даром не проходит: в ходе сражения лезвия первозданную остроту теряли. Особенно это касается последней трети клинка, самой рабочей - она у ряда сохранившихся экземпляров сильно изношена.
Правда, мало радости, когда таким вот лезвием - пусть и не бритвенно-острым, но как бы иззубренным - проведут с подтяжкой по неприкрытой доспехами части тела противника.
Был и другой вариант, реализованный в мече типа фламберж-пламенеющий; вот странно - в русском языке такие изгибы называют волнистыми, породняя их совсем с иной стихией.
Сам клинок, строго говоря, не пламенеет, это для малоразмерного оружия вроде малайского криса; но вот лезвийная кромка у него действительно волнистая.
Если рубить с подтягом, то такой край идеален для работы по мягкому - мягче железа - материалу. Древку пики, кожаной броне, даже у высокооплачиваемых пехотинцев - не всегда латы, живому мясу - в последнем случае еще и болевой шок обеспечен.
При попадании по латной пластине результат хотя и не лучше, но не хуже, чем у эспадона; а вот всякие ремни доспешного крепления и матерчатую защиту, создающую эффект свободно висящей ткани - проклятье для прямого клинка, - фламберж рассекает успешно.
Рикассо и контргард фламберж имел, но вот за его клинок, будь он свой или вражеский, даже в латных перчатках лучше не хвататься. Ладонная часть у таких перчаток кожаная, а бортики от волнистого лезвия, особенно при подтяжке, не сберегут.
Стальной она бывает лишь в исключительных случаях, и как раз для мечевого боя такие прикрытия малопригодны. Вообще-то лишь двуручникам такое лезвие прощалось, и то не всегда.
Все же у них оно в основном для честной воинской работы, а не для нанесения шоковых ран. С теми же, кто использовал волнистую шпагу, или обычный меч, попади они в плен, поступили бы так же, как со шпионами.
Потому шпаги такого типа предназначались главным образом для гражданской самообороны, или для дуэльного поединка, чтоб противник не хватался за клинок. На Руси двуручных мечей летописцы не отмечали.
                Вооружение древних египтян.
Египтяне носили плетеные из кожи шлемы, выпуклые щиты с широкими металлическими ободьями, морские абордажные копья и большие секиры. У большинства были панцири и длинные ножи. 
Они имели на вооружении род палаша с кривым лезвием наподобие серпа, называемый кхопеш, применяемый так же  и для метания. Кроме того, булава с каменным наконечником, боевой топор из меди, копье с каменным наконечником, боевой кинжал из камня, или меди. В более ранний период широко применялся бумеранг.
Основным оружием служили лук и боевой топор. В качестве защитного оружия воины имели деревянный щит, обтянутый мехом. Появление постоянных воинских формирований в Египте способствовало в свою очередь появлению защитного снаряжения: простых  кожаных доспехов, щитов, а также первых коротких мечей.
 Развитие оружия и защитного снаряжения зависело не столько от наличия источников сырья, сколько от возможностей, которые давали технологии.
Основным металлом, который использовался древними египтянами для производства орудий труда и оружия, была достаточно мягкая бронза, которая не позволяла, например, изготавливать функциональные мечи длиннее 45-50 сантиметров.
Кроме того, они имели дубины - основное оружие простого крестьянина, копья, топоры, ножи, мечи, лук и стрелы. В Древнем Египте доспехи делались из крупных кусков кожи,  довольно грубо, закрывали, как правило, только торс. Кожаный доспех из выделанной шкуры надежно защищал от любого оружия.
Войско состояло из отрядов. Дошедшие до нас источники говорят о том, что воины занимались боевой подготовкой, которой ведал специальный начальник военного обучения. Уже в период Древнего царства египтяне применяли построение шеренгами. Все воины в строю имели однообразное оружие.
Крепости периода Древнего царства были различной формы: круг, овал, или прямоугольник. Крепостные стены иногда имели круглые башни в форме усеченного конуса с площадкой наверху и бруствером.
При штурме крепостей египтяне применяли штурмовые лестницы с деревянными дисковыми колесиками, облегчавшими их установку и передвижение вдоль крепостной стены. Брешь в крепостных стенах пробивали большими ломами. Так зарождалась техника и способы штурма крепостей.
Корабли египтян были гребные, но на них имелись паруса. На каждом корабле находилась постоянная команда с начальником во главе. Отряд кораблей возглавлял начальник флота.
                Проклятие фараонов.
Слышали вы о проклятии, которое преследует тех, кто потревожит гробницы фараонов? Оно существует более трех тысяч лет. А сегодня его можно увидеть под микроскопом.
Работавшие в Египте исследователи из Геттингена - Германия считают, что убивали археологов, проводивших раскопки древних захоронений, вовсе не мумии, решившие отомстить нарушившим их покой ученым.
Причина смерти - крошечный ядовитый грибок. Тысячелетия его споры спали в погребальных камерах и ожидали, когда будут сдвинуты массивные каменные блоки.
Легенды о проклятии фараонов родились в 20-е годы нашего века. Тогда в Египте была открыта не разграбленная гробница фараона Тутанхамона. Этот последний из XVIII династии фараон умер в 18-летнем возрасте и был захоронен в Верхнем Египте, в Долине царей на левом берегу Нила.
Открытие его гробницы - одно из крупнейших событий в египтологии. Честь открытия принадлежит английскому археологу Говарду Картеру и лорду Карнарвону.
Лорд финансировал экспедицию и непосредственно участвовал в раскопках. В подземных комнатах гробницы Тутанхамона - еще до вскрытия погребальной камеры - было найдено немало удивительных предметов.
Нашли и глиняную табличку, на которой было начертано: “Смерть примчится на своих крыльях к тому, кто потревожит покой фараона”. У внутренней двери, ведущей в глубь гробницы, словно часовые, стояли статуи.
Надпись на стене за ними гласила: “Я тот, кто обращает в бегство грабителей гробницы пламенем пустыни. Я страх гробницы Тутанхамона”.
Как полагали археологи, гробница уже вскрывалась. Но грабители поспешно бежали. На полу валялся шарф, оброненный одним из них, в который были собраны золотые вещи.
Ученые недоумевали: даже если воров вспугнула стража некрополя, почему они бросили сокровища? На этот вопрос не было ответа. В феврале 1923 года Картер стоял перед стеной усыпальницы Тутанхамона, охраняемой двумя черными стражами с позолоченными головами.
С той минуты, когда археолог с величайшими предосторожностями пробил стену погребальной камеры, события начали стремительно развиваться. Факты таковы: в день вскрытия последней стены, скрывавшей останки фараона, в передней комнате гробницы было 20 человек. Через несколько месяцев 13 из них умерли.
Список погибших открыл лорд Карнарвон. Он скончался в начале апреля в каирской гостинице “Континенталь” во время приступа лихорадки ненастной грозовой ночью, какие очень редки в Каире.
Врачи констатировали разрыв сердца. Второй жертвой был Артур Мэйс, американский археолог, помогавший Картеру вскрывать погребальную камеру.
Неожиданная смерь, причину которой врачи не смогли установить точно, настигла его в том же каирском отеле. Рентгенолог Арчибальд Рейд, готовивший мумию фараона Тутанхамона к исследованию, умер в 1924 году
после нескольких непонятных приступов слабости. Еще один посетитель гробницы - британский промышленник Джоэль Вул - также умер от лихорадки.
К 1929 году умерли еще 16 человек, входивших в усыпальницу, или прикасавшихся к мумии фараона. Повсюду заговорили о проклятии фараонов, преследующем тех, кто вторгается в их гробницы.
Надо сказать, что сам Картер считал эти суеверия вздором и бессмыслицей. Знаменитый ученый, в течение 10 лет работавший у саркофага Тутанхамона, говорил, что на свете нет более безопасного места, чем эта гробница.
Умер он в преклонном возрасте. Делались попытки как-то объяснить непонятную цепь смертей. Предполагали, что жрецы Древнего Египта могли владеть секретом какой-нибудь неизвестной в наше время энергии - космической, или биологической.
Однако, в 1962 году биологи Каирского университета доказали, что причиной загадочных смертей был грибок - “Аспергилиус Нигер”. Именно этот грибок вызывал болезнь, именуемую в египетских папирусах “коптской чесоткой”.
И вот немецкие ученые подтвердили эту гипотезу. Они считают, что смертоносные споры провели внутри гробницы тысячелетия. А питались той едой, что оставляли рядом с мумиями верившие в загробную жизнь древние египтяне.
Когда гробницы были вскрыты, споры активизировались. И вместе с воздухом попали в легкие людей. Немецкие биохимики подтвердили, что именно крошечные грибки стали причиной смерти лорда Карнарвона и многих других археологов.
Грибки очень живучи: от них, видимо, неожиданно умерли два члена экспедиции, перевозившие в 1972 году из Каира в Лондон находки из гробницы фараона Тутанхамона.
Этот трагический список продолжили 12 членов польской археологической экспедиции, умершие после того, как они вскрыли одну из гробниц в 1973 году.
Около 40 работников музеев в Германии страдают от различных заболеваний, которые, по мнению врачей, могут быть вызваны смертоносными спорами.
                Вооружение этрусков.
Знание военного дела позволяет понять причины и характер  распространения этрусского влияния на Апеннинском полуострове. Наконец, изучение военного дела этрусков проливает свет на формирование военной организации италийских народностей: латинян, самнитов, римлян.
 Вооружение этрусков подразделялось на оборонительное и наступательное. Есть свидетельства о хорошей защите этрусских воинов. Главным оборонительным оружием является щит.
Римляне, имевшие четырехугольные щиты, переняли у этрусков круглые щиты, в результате чего этруски стали терпеть поражения. Появление щитов на Апеннинском полуострове относят к 1225-1125 годам до новой эры. Миниатюрные щиты этой эпохи не имеют ничего общего с этрусскими. Ранние экземпляры этрусских круглых щитов восходят к VIII веку до новой эры.
Форма щита - конический диск, украшенный орнаментом, что говорит о малоазийском влиянии. Ареал распространения - Средняя Италия. Щиты изготовлялись из тонкой листовой бронзы с богатыми украшениями. Диаметр - 0,5-1 метр.   
Археологические данные, этрусская скульптура и живопись позволяют говорить о другой форме круглого щита - выпуклой, сферической. Прокладка изготовлялась из древесины тополя, или других мягких пород.
Толщина ее - 2 сантиметра на периферии и 1,5 сантиметра в центре. Дерево, бронзовый лист и кожа крепились по краям с помощью бронзовых гвоздей. Во внутренней части щита также гвоздями крепилась бронзовая, или кожаная ручка.
Воины были с четырехугольными щитами, закругленными на углах, и в шлемах типа каски с оперением. Это говорит о наличии другой формы щита - четырехугольной, но не овальной.
Голова этрусского воина защищалась шлемом. На территории Этрурии встречаются четыре типа шлемов. Широкое распространение получили бронзовые шлемы с высоко поднятым гребнем, украшенные геометрическим орнаментом.
В начале VII века до новой эры в Северной Италии и Этрурии появляются бронзовые шлемы в виде шляпы. Форма их кругла, с горизонтальными широкими полями, в которых имеются отверстия для крепления подкладки с помощью гвоздей. Для крепления украшений некоторые шлемы имеют два выступа. 
Модификация простого шлема-шляпы VII века до новой эры привела к образованию желоба между головой шлема и полями выступающего валика на темени.
С правой и левой стороны шлема на 2 сантиметра выше желоба находится рисунок, напоминающий капли воды. Отдельные экземпляры имеют в центральной части головы утолщение-гребень, к которому прикреплялся султан. Такие шлемы принадлежали этрусской аристократии.
В большинстве случаев шлемы подобной формы выполнялись без украшений и служили надежной защитой простых воинов. С VIII века до новой эры в Этрурии появляется коринфский шлем.
Ранний архаический тип имеет лишь прорез для глаз. Со временем шлем приобретает новую, более удобную форму - появляется разрез для рта, задняя часть становится длинней, надежно прикрывая шею, верхняя часть головы получает очертания слабо выраженного конуса и украшается богатым оперением.
Классической формой этрусского бронзового шлема все же следует признать шлем типа остроконечной каски с широкими двусторонними клапанами, прикрывавшими щеки.
К защитным доспехам этрусского воина кроме щита и шлема относятся поножи и панцирь. Поножи, как правило, изготовлялись из бронзы. Однако основным прикрытием воина-этруска являлся панцирь.
Конструкция панциря сложная и во многом напоминает броню ахейцев времени Троянской войны. Доспехи состояли из нагрудного панциря, изготовлявшегося из кожи, льна, а позднее и бронзы. Он представлял собой рубашку-безрукавку, которая прикрывала корпус воина чуть ниже пояса.
Под панцирь одевался широкий металлический пояс, служивший дополнительной защитой живота, а также защитный передник из кожи, или войлока, прикрывавший тело до колен. Для прочности его покрывали металлическими пластинками.
И, наконец, одевался бронзовый пояс, закрывавший нижнюю часть и верхнюю часть, защищавший брюшную часть и паховую область тела воина. То же самое произошло с нагрудным льняным панцирем. 
О крепости этрусского льна, нить которого нельзя было разрезать ножом, сообщает Плиний Старший. Нагрудный панцирь сверху прикрывался коваными круглыми, или четырехугольными пластинками.
Для защиты от рубящего удара меча на каждое плечо воина накладывалась пластина шириной 10-15 сантиметров. Панцири V-VI веков изготовлялись из бронзы, или из одного куска, или из отдельных частей путем соединения.
Оружие нападения этрусков весьма разнообразно по видам, в соответствии с различными тактическими и стратегическими приемами ведения ближнего и дальнего боя,
Главное место среди наступательного оружия занимало копье. Воины сражались длинными копьями, легковооруженные - поражали врага дротиками, короткими копьями и пиками.
Отряды солдат, вооруженных копьями, очевидно, составляли ядро и основную ударную силу этрусского войска. Копья имели деревянные древки около двух метров длины. Их железные или бронзовые наконечники с длинными втулками были различной формы.
Нижний конец древка обычно оканчивался железным, или бронзовым острием. Чаще всего в Этрурии, особенно в ранний период, употреблялись листовидные острия, похожие на лист оливы, реже - четырехгранные.
Широкое распространение длинных копий говорит о бесспорном наличии у этрусков тяжеловооруженной пехоты. Применение копья для дальнего боя подчеркивает, что копья легковооруженных воинов - велитов изобрели этруски.
Легкие копья снабжались железными наконечниками стреловидной формы. Наряду с дротиками и короткими пиками этрускам приписывают изобретение стрелы и пращи.
Кроме различных типов копий широкое распространение в этрусской армии получили мечи. Бронзовые мечи предназначались для нанесения колющего удара. Они имеют острый клинок, длина которого 70-80 сантиметров. 
В VIII веке до новой эры на территории Этрурии появляются короткие мечи. Лезвие-клинок и гриф-рукоятка изготовлялись из одного, цельного куска. Форма клинка листообразная, плечи закруглены. Гриф утолщен в середине, а конец сделан в виде полумесяца или сегмента.
Часть плеча клинка и рукоять покрывались деревом или костью с помощью заклепок. В центральной части клинка проходит ребро, по обеим сторонам которого процарапаны линии параллельно контуру клинка.
Ножны украшены геометрическим узором. Общая длинна меча достигала 40-50 сантиметров. Большинство мечей изготовлялось из бронзы, и лишь некоторые из железа.
Вместе с тем исследования ученых свидетельствуют о наличии в этрусском оружии восточных корней - урартских и хеттских, а также греческих.
Это еще раз подтверждает точку зрения большинства исследователей о восточном происхождении этрусков в первой половине I тысячелетия до новой эры.
                Оружие персов.
Племена персов жили на иранском плоскогорье, занимая все пространство между Каспийским морем и Персидским заливом. 
В степях восточной части Персии было широко развито скотоводство, особенно коневодство, явившееся основой создания конницы, как главного рода войск персидской армии. Наличие металлов способствовало развитию ремесла, появлению оружия лучшего качества. 
В конце VIII века до новой эры образовался союз персидских племен, который вел борьбу, как с Ассирией, так и с одновременно возникшим союзом индийских племен.
Персы на головах носили так называемые тиары - мягкие войлочные шапки, а на теле - пестрые хитоны с рукавами из железных чешуек наподобие рыбьей чешуи.
На ногах персы носили короткие штаны. Вместо эллинских щитов у них были плетеные щиты, под которыми висели колчаны. Вооружение состояло из коротких копий, кроме того, они имели большие луки с камышовыми стрелами, а на правом бедре с пояса свисал кинжал.
Персидские воины имели бронзовые и железные шлемы. Воин носил саблю, копье, щит и кинжал, а также плетеный из ремней аркан. С этими арканами они шли в бой, забрасывали арканы с петлей и затем тащили к себе, кого поймают - коня, или человека.
Люди, пойманные в арканы, быстро задыхались. Они блистали множеством роскошных золотых украшений, их сопровождали повозки с наложницами и множеством прислуги в богатых одеждах. Продовольствие для них везли отдельно от прочих воинов, на верблюдах и вьючных животных.
Характерным для воинов Персии является широкое развитие метательного боя, преимущественно конными лучниками и боевыми колесницами.
Управление стремилось использовать тот авторитет, который ислам давал ему в руки, чтобы, с одной стороны, ограничить индивидуальный бой и пресечь стремление к выходу из рядов, а с другой стороны, упорядочить ведение боя помощью расчленения на части армии; восточные народы, как и другие при недостатке организации, имели стремление покончить с противником одним массовым нахрапом.
Если общий наскок не удавался сразу же, то наступал опаснейший кризис. Поэтому-то управление и обращало особенное внимание на расчленение армии - по десятичной системе, на эшелонирование ее в глубину, на воспитание тактики постепенно нарастающего натиска.
                Вооружение гуннов.
Союз кочевых племен гунны-хунну, сюнну, возник ходе миграции части северных хунну из Центральной и Средней Азии в Приуралье, а затем в Поволжье, по пути соединившись с угорскими и сарматскими племенами.
Наибольшего могущества гунны достигли при шаньюе, верховном правителе Модэ, занявшего этот пост в 209 году до новой эры. Под властью хунну оказалась огромная территория от Хингана до Тянь-Шаня и от Байкала до пустыни Гоби.
Особое место в государстве занимало военное дело. На вооружении гуннов имелись сложный лук, имевший семь костяных накладок, свистящие стрелы, копье, меч и панцирь.
Далее в 370-х годах гунны двинулись на Запад в низовья Дона и в Прикубанье и Крым, где покорили аланов и разгромили готов. Совершали набеги в Восточно-Римскую империю, страны Закавказья, Малую Азию, Ближний Восток.
В первой трети V века захватили Паннонию-Поддунавье, куда переместилась ставка вождя. Наибольшего могущества гунны достигли в правление вождя Атиллы в 434 - 453 годы до новой эры.
В 451 году до новой эры войска Атиллы были разбиты римлянами и германцами. После смерти Атиллы держава гуннов распалась. Гунны ушли в Северное Причерноморье, где позже вошли в Булгарское царство и Хазарский каганат.
В мифологии наиболее ранние виды оружия относятся к более архаичным пластам. Такие виды, как копье и лук со стрелами, несущие совсем архаический отпечаток - шаманский. Затем следует топор и только потом - меч.
Три первые категории возникли, как орудия охоты и повседневной хозяйственной деятельности, и использовались так же и в бою; они являлись атрибутами общества, еще нечетко дифференцированного в социальном плане.
Этими видами оружия мог пользоваться любой член социума. Иное дело - меч, предмет, созданный только для войны и поэтому несущий особый смысл, являющийся атрибутом сугубо воина.

               
                Вооружение воинов древней Индии.
Индийцы выступали в воинские походы на боевых слонах, в хлопковых одеждах и с камышовыми луками и стрелами с железными наконечниками, а также с короткими мечами, изогнутыми наподобие серпов и деревянными щитами.
                “Тайное оружие древних”.
У стен древнего города кипела жаркая битва. Словно две могучие волны сходились и переплетались в жестокой схватке два войска. Звон оружия и доспехов, предсмертные крики людей и ржание поверженных лошадей сливались в одну страшную какофонию.
А посреди этого беснующегося моря смерти, будто движущиеся утесы, возвышались огромные боевые слоны, подминавшие под себя кричащих от ужаса обреченных.
Чаша весов колебалась. Войска защитников дрогнули. Противник теснил их к распахнутым воротам города. Оставалось последнее средство. Правитель, еще раз взглянув на поле боя, поднял руку, подавая знак жрецам.
- Оружие Брахмы! Оружие Брахмы! - пронесся среди приближенных благоговейный шепот.
Несколько человек, облаченных в черные одеяния, вынесли из храма Брахмы длинный заостренный предмет: огромную железную стрелу, выглядевшую как гигантский посланец смерти. Ее аккуратно установили на специальный каменный пьедестал с длинным полированным желобом.
Жрецы в черном опустились на колени и, громко выкрикивая священные слова, призывали бога Брахму точно направить свое оружие на врагов. Затем встали и, орудуя под руководством старшего жреца специальными воротами, подвернули каменную подставку, направляя стрелу на цель.
Старшему жрецу подали факел, укрепленный на длинном бамбуковом шесте. Он подождал, пока все покинут площадку, и, укрывшись за каменным выступом, поднес факел к основанию железной стрелы.
Как тысяча змей прошипела она, как тысяча очагов выдохнула она дым и с ревом, подобным грому, сорвалась с места. Сверкающий снаряд, обладающий сиянием огня, был выпущен.
Густой туман внезапно покрыл войско осаждавших, все стороны горизонта погрузились во мрак. Поднялись несущие зло вихри. Тучи с ревом устремились за высоту неба.
 Казалось, даже солнце закружилось. Мир, опаленный жаром этого оружия, казалось, был в лихорадке. Слоны, обожженные пламенем оружия, бежали объятые ужасом. Колесницы пылали огромными факелами. Люди, кони, слоны лежали вперемежку, сожженные страшным взрывом. Поднявшиеся тучи пыли и пепла закрыли солнце, и на землю спустился мрак.
Битва прекратилась сама собой. Уцелевшие воины осаждающих поспешили отойти на безопасное расстояние. Осажденные вернулись под прикрытие городских стен.
Император, осадивший город, в гневе потрясал кулаками. Приближенные ожидали скорой расправы. Неожиданно перед императором появился главный советник и пал ниц.
- Где? - закричал на него разъяренный владыка.
- О, господин! - не поднимая лица, взмолился советник. - Едва на землю опустится темное покрывало ночи и в небе зажжется первая звезда, “Пламя Индры” будет перед твоими очами. О, повелитель!
- Поторопись, презренный, иначе я лишу тебя головы, - скривился император и бросил злорадный взгляд на город.
Ободренные успехом, его защитники торопливо перевязывали раны, смывали пыль и пепел с одежды и оружия. По приказу правителя жрецы Брахмы вновь вынесли из храма несколько огненных стрел.
Они были гораздо меньше первой и изготовлены уже не из железа, а из толстых стволов бамбука. Их установили на деревянные лафеты, направив в сторону неприятеля.
Вдруг дозорные на башнях разразились отчаянными криками. На горизонте взметнулось багровое облако, полыхавшее яростными языками пламени. Из его глубины вылетело множество сверкающих снарядов, окрыленных золотом, и сотни громовых стрел, которые взрывались с грохотом и вертелись, как сотни пламенных колес.
Оправившись от минутной паники, жрецы Брахмы лихорадочно наводили свое оружие. И вот уже сверкающие снаряды взмыли в ночное небо. С ужасающим шумом одна из вражеских огненных стрел разломилась пополам и обрушилась на землю. Но другие продолжали падать на обреченный город.
Что это? Еще один фантастический рассказ о войне на другой планете? Нет, описываемые события происходили у нас на Земле - судя по всему, почти три тысячи лет назад.
На существования ракетного оружия до нашей эры прямо и недвусмысленно указывают древнеиндийские эпосы “Махабхарата” и “Рамаяна”.
Некоторые выдержки из этих древнеиндийских текстов непосредственно использованы в нашем рассказе. А что еще, кроме боевой ракеты, может скрываться за таким описанием из “Махабхараты”.
Есть в этих эпосах и такие эпизоды, которые невольно вызывают у современного читателя ассоциации с противоракетной обороной. Косвенным подтверждением того, что подобные сражения действительно могли иметь место в глубокой древности, служат развалины древнеиндийского города Мохенджо-Даро, в переводе холм мертвых, разрушенного три с половиной тысячелетия назад.
 Город погиб внезапно, разрушенный и сожженный непонятной силой. Руины города сохранили следы мощного взрыва, внезапного 6 сильного оплавления.
Разумеется, сенсационные гипотезы, объясняющие разрушение Мохенджо-Даро применением ядерного оружия, ничего, кроме справедливых сомнений, не вызывают. Однако бесспорно: без взрывчатых веществ, например, пороха - обойтись здесь было нельзя.
До сих пор не утихают споры о том, кто из европейцев первым придумал порох. Однако никто из них не был первым. На Востоке секрет изготовления пороха был известен гораздо раньше. В настоящее время ученые склоняются к выводу, что в I веке новой эры рецепт его приготовления попал в Китай из Индии, а не наоборот, как считалось раньше.
 Истоки этого открытия теряются в глубокой древности. Существует даже легенда, что войска Александра Македонского, осаждавшие один из индийских городов, были обстреляны пороховыми ракетами и в ужасе бежали.
Прежде чем ответить на этот вопрос, напомним одну поучительную историю. Ашока, правивший Индией в 268-232 годах до нашей эры, решил прославить свое имя наиболее достойным, как он считал, способом - победоносной войны.
Возникает, правда, вполне справедливое недоумение. Если столь страшное и эффективное оружие, как ракетное, было изобретено в глубокой древности, то почему же оно не получило широкого применения?
После ожесточенной битвы с войсками соседнего царства на поле боя осталось около 100 тысяч погибших. Ашоку так потряс вид побоища, что он отказался от войн и все остальные годы своей жизни посвятил науке. Легенда гласит, что он поклялся сделать все от него зависящее, дабы человеческие познания никогда не смогли быть направлены на уничтожение людей.
Можно, конечно, считать эту историю всего лишь красивой легендой. Но есть немало фактов, подтверждающих, что уже в те далекие времена находилось немало деятелей, которые понимали трагические последствия распространения самого совершенного оружия.
Они, как только могли, скрывали его секреты и в тайну его производства посвящали, возможно, лишь жрецов - как людей, наиболее независимых от военачальников. Упоминание об этом можно найти и в “Махабхарате”.
Применять ракетное оружие в Индии вынуждали лишь особые обстоятельства. Оно, в частности, широко использовалось индусами в борьбе с английскими колонизаторами в XVIII веке. Но, как известно, к победе не привело. В чем тут причина? Что помешало этому грозному средству, выражаясь словами “Рамаяны”, вселять трепет и пешим войскам, и слонам, и коней поголовью?
 Надо прямо сказать: ракеты, с которыми встретились европейцы, отнюдь не были тем абсолютным оружием, о котором мы знаем из эпических поэм. С другой стороны, изготавливались они явно по древним рецептам. Самое простое объяснение этого противоречия таково: поэты склонны к преувеличениям, и составители древнейших эпосов не являлись в этом смысле исключением.
 Необходимо учитывать и тот чисто психологический эффект, который производили ракеты, - летящий ракетный снаряд даже сейчас представляет собой фантастическое зрелище.
А вот к описанию страшных опустошений на поле битвы, к утверждениям насчет тысяч колесниц, людей и слонов, которые были сожжены, испепелены на месте, отнесемся скептически.
И правильно сделаем. Пороховая ракета, даже сравнительно большая, на такое не способна. Так что пороховые ракеты индусов, скорее всего, были в значительной мере чисто психологическим оружием.
Напугать, ошеломить врага огненным дождем, а потом бери его хоть голыми руками. А практическое применение находили, прежде всего, при битвах за города. Таких, как Мохендясо-Даро, или древнерусский Коростень.
                Атомная бомба из “Махабхараты”.
Если с византийским напалмом, или греческим огнем ясно по крайне мере одно важное обстоятельство - это оружие действительно существовало и широко применялось, - то с таинственным и куда более разрушительным оружием богов Индии - астравидьей - из древнеиндийских эпических сказаний дело обстоит гораздо сложнее.
Неотразимое небесное оружие, применение которого сопровождается ярчайшей вспышкой, огнём, мгновенно сжигающим всё окрест, и сплошными разрушениями - так описывается астравидья в величайшем памятнике древнеиндийского героического эпоса “Махабхарате” в восемь раз превосходящей по объёму “Илиаду” и “Одиссею” вместе взятые.
Мало того, В “Махабхарате” есть и такие строки: “Зародышей в женщинах оно убьёт и может поражать страны и народы на протяжении нескольких поколений”.
Нам, уже знакомым, увы, с последствиями атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, трудно отделаться от ощущения, что речь здесь идёт о воздействии радиации на генетический механизм наследственности.
Да и само описание картины применения оружия богов очень напоминает известное человечеству вот уже свыше шестидесяти лет ядерное оружие. Интересна и ещё одна немаловажная деталь - автор “Махабхараты” хорошо представляли себе, к чему может привести широкомасштабное применение астравидьи.
Герой эпоса Арджуна, получая от богов небесное оружие, получил от них и следующий наказ: “Это необыкновенное и совершенно неотразимое оружие никогда не должно применяться тобой против людей, ибо, брошенное в малосильного, оно может сжечь весь мир”.
Очень недвусмысленно, не правда ли? Недаром на испытаниях в Аламогордо Роберт Оппенгеймер, потрясённый зрелищем первого в истории человечества атомного взрыва, шептал строки из “Махабхараты”: “Свет ярче тысяч солнц во тьме родится”. Так был ли взрыв в Аламогордо действительно первым на нашей планете?
   Конечно, к мифам, легендам и преданиям следует подходить с крайней осторожностью, пытаясь извлечь из них рациональное зерно. Арсенал астравидьи из “Махабхараты” весьма разнообразен, одно его перечисление займёт целую страницу.
И многим разновидностям астравидьи можно найти аналоги среди современного вооружения человечества - от газовых бомб до психотропного оружия.
Есть в индийских преданиях и описания диковинных летательных аппаратов; описания, остававшиеся без внимания до начала эры авиации и космонавтики. Но ведь достаточно часто на поверку оказывается, что мифы повествовали о вполне реальных событиях. Один из самых ярких таких примеров - история открытия Трои Генрихом Шлиманом.
До раскопок легендарной Трои и Микен учёные единодушно отвергали возможность существования в Греции за тысячелетие до Перикла достаточно развитой цивилизации.
А Генрих Шлиман, не руководствуясь ничем, кроме веры в гомеровские сказания, нашёл Трою и доказал, что прав Гомер, а не историки. Под влиянием этого открытия изменилось и общее представление о Греции XV-XII веков до нашей эры.
И всё-таки для серьёзной науки выводов, сделанных на основании легенд, сегодня явно недостаточно. Науке нужны веские осязаемые доказательства - в конце концов, руины Трои действительно существуют, и их можно, что называется, пощупать руками. А есть ли такие доказательства в деле об астравидье? Оказывается, есть.
В начале двадцатых годов прошлого столетия экспедиция индийских ученых Сахни и Банарджи отправилась в дельту Инда, чтобы разыскать руины храма, принадлежавшего древнейшему божеству - старому Шиве.
Храм упоминался во многих легендах народа хо, чьи владения в древности граничили с территорией, принадлежавшей северным магараджам. Мифы рассказывали “о горах небесного золота, хранящегося в подземельях храма”, так что помимо чисто научного интереса присутствовал и другой интерес, куда более прагматичный.
Искали храм, а нашли целый город, центр Хараппской цивилизации, - в 1922 году на одном из островов реки Инд экспедиция наткнулась на древние руины из красного кирпича. Их назвали Мохенджо-Даро, что в переводе означает “Холм мертвых”.
Город потрясал своим величием. Из-под земли появились целые городские кварталы многоэтажных домов, императорские дворцы, огромные статуи из бронзы и чистого железа, хотя цивилизация относилась к бронзовому веку - орудий труда и оружия из железа не было найдено.
Обнаружились мостовые, снабженные глубокими желобами для колес экипажей, сады, парки, дворы и колодцы, одно- и двухэтажные здания из четырех-шести помещений с туалетом, сгруппированных вокруг центральных двориков с колодцами.
Город окружала стена из грубых, необтесанных, но очень плотно прилегающих друг к другу камней, чередующихся с кладкой сырцового кирпича. Цитадель оказалась настоящей крепостью с несколькими башнями, а в царских покоях был оборудован весьма хитроумный водопровод, созданный за три с половиной тысячи лет до открытия законов гидравлики.
Немалое удивление вызвали раскопки огромных библиотек - хранилищ стеариновых табличек с не расшифрованными до сих пор пиктограммами. Там же хранились изображения и фигурки животных, на которых также имелись загадочные письмена.
Город имел очень удобную и рациональную планировку, число его жителей составляло свыше 80 тысяч человек - это очень много для XV века до нашей эры. Мохенджо-Даро оказался центром древнейшей протоиндийской цивилизации, основанным четыре с половиной тысячи лет назад и погибшим спустя тысячу лет.
Сразу же возникли вопросы: как был разрушен этот большой город, куда подевались его обитатели? Ни на один из этих вопросов раскопки ответа не дали.
Найденные в развалинах скелеты людей и животных были немногочисленными, обломков оружия и следов разорения, обычных для взятого штурмом города, обнаружено не было. Очевидным был один-единственный факт - катастрофа произошла внезапно и длилась очень недолго.
Одну из наиболее вероятных версий - катастрофическое наводнение - быстро отвергли. Да, город стоял на берегу могучей реки, и наводнения случались, но никаких следов такого бедствия, например, наносов речного ила в Мохенджо-Даро обнаружено не было.
Упадок культуры и угасание - процессы медленные, они не происходят в одночасье. Более того, есть неоспоримые данные, говорящие о массовых пожарах.
Никакая эпидемия не поражает людей, спокойно гуляющих по улицам или занимающихся своими делами, внезапно и одновременно - а расположение скелетов подтверждает, что произошло именно так.
Палеонтологические исследования также отвергли версию эпидемии. Было отвергнуто и предположение о внезапном нашествии завоевателей - ни на одном из обнаруженных скелетов нет следов, оставленных холодным оружием.
Зато был найдено нечто странное - огромные куски спёкшейся глины и целые пласты зелёного стекла, в которое превратился песок. Песок и глина под воздействием высокой температуры вначале расплавились, а затем мгновенно затвердели.
Анализ образцов этого стекла, проведённый в Римском университете и в лаборатории Национального совета исследований Италии, показал: оплавление произошло при температуре 1500 градусов. Такая температура в те времена могла быть получена в горне металлургической мастерской, но ни в коем случае не на обширной открытой территории.
Кроме того, если внимательно осмотреть разрушенные здания, создается впечатление, что очерчена четкая область - эпицентр, в котором все строения сметены каким-то шквалом.
От центра к периферии разрушения постепенно уменьшаются, окраинные строения наиболее сохранились. Основываясь на этих интересных фактах, англичанин Девенпорт и итальянец Винченти высказали необычную гипотезу: картина гибели Мохенджо-Даро напоминает последствия атомных взрывов в Хиросиме и Нагасаки.
Характер разрушений очень похож на результат воздействия ударной волны, а подобные пласты зелёного стекла появлялись в пустыне штата Невада-США всякий раз после ядерного взрыва.
Можно ли предположить, что таинственные завоеватели долины реки Инд владели атомной энергией? Такое предположение выглядит абсолютно невероятным и категорически противоречит представлениям современной исторической науки. Или “Махабхарата” всё-таки повествует о каких-то реальных фактах, имеющих прямое отношение к астравидье?
Оплавленные руины Мохенджо-Даро - не единственные в своём роде загадочные развалины, обожжённые небесным огнём. Почему развалины столицы Хеттского государства города Хаттусаса оплавлены в гораздо большей степени, чем это бывает при обычном пожаре?
Почему на гранитных стенах ирландских крепостей Дундалк и Экосс тоже заметны следы какого-то странного оплавления? Наконец, останки храмовой башни в Борсиппе, неподалёку от Вавилона - их высота 46 метров, оплавлены не только снаружи, но и внутри.
Никакая молния, даже брошенная разгневанным божеством, на такое не способна. “Нельзя найти объяснение тому, откуда взялся такой жар, который не просто раскалил, но и расплавил сотни обожжённых кирпичей, опалив весь остов башни, сплавившейся от страшного жара в плотную массу, подобную расплавленному стеклу” - пишет исследователь башни Церен.
По вопросу об оружии богов обычно высказывается следующая версия. Эта легенда основана на сведениях о некоем нестандартном виде древнего оружия - вроде пороховой ракеты, упоминавшегося выше греческого огня.
Технология производства такого оружия хранилась в секрете, а эффект его применения впечатлял наших предков не меньше, чем нас - трагедия Хиросимы.
А возможно, когда-то существовали контакты между Землёй и другими населёнными мирами, в результате которых на нашу планету могли попасть образцы инопланетной техники, в том числе и военной. Эти образцы могли быть применены в ходе древних войн - в единичных случаях.
                Яды - история токсикологии.
В наше время нет человека, который не слыхал бы о медицинской науке - токсикологии. Однако токсикология, в отличие от других отраслей медицины, все время меняет свое содержание на протяжении истории человечества.
Далекие предки человека питались теми дарами природы, которые их окружали. Прежде всего, это были растения, и раньше всего первобытные люди сумели отличить съедобные от ядовитых корней, плодов, трав.
По мере своего развития человек научился пользоваться огнем, рыбачить, охотиться, научился воевать с соседями. Дубинка заменена луком и стрелой, часто стрелой, смоченной ядовитым соком растения или ядом животного происхождения было человеку в этом огромном мире лесов, диких зверей, ядовитых змей и насекомых, он всего и всех боится.
Но время берет свое. Наблюдательность и сила воли возвышают отдельную личность - мы назовем сегодня такого человека жрецом, колдуном или лекарем - над остальными людьми.
Лекарства и яды, приводящие жреца в экстаз, в глазах соплеменников дают ему силу наслать болезнь или излечить страждущего, все отгадать, предвидеть, предсказать.
История создания отравляющих веществ теряется в глубине веков, известно, что еще в древнем Египте продвинутые в знаниях жрецы умели приготовлять яды как природного органического, так и природного неорганического происхождения эти яды с успехом применялись жрецами, как по приказу фараонов, так и без приказа против самих фараонов.
В настоящее время сохранившиеся на земле первобытные племена черных и желтых народов приготовляют яды растительного и животного происхождения точно так же как и их предки тысячи лет назад. И эти природные яды до сих пор весьма эффективны.
Перешагнем неисчислимые тысячелетия: в разных районах Земли появляются великие государства - Китай, Индия, Египет, страны Месопотамии, города-государства Эллады, Римская республика.
Создаются сложные религиозно-философские учения, отдельные культуры, не зная часто друг о друге, разными путями оказывают влияние друг на друга. Растительные яды, первые минеральные яды по сути дела играют ту же роль, что и в первобытном обществе, хотя набор их существенно увеличивается. Однако все эти яды остаются мало изученными. Считается даже, что только некоторым философам дано право исследовать свойства ядов.
В средние века в арабском мире и Европе в связи с широким распространением алхимиков были случайным, не систематическим образом, получены многие яды неорганического происхождения, которые широко использовались правящими классами вместе с природными органическими ядами в деле отравления ближних и дальних в святом деле борьбы за личную власть.
Вообще стоит отметить, что старинные яды применялись в основном только для отравления животных на охоте нецивилизованными народами и для отравления соперников в борьбе за власть цивилизованными народами.
И опять перешагнем большой период в истории. Минеральные яды - мышьяк, ртуть, свинец - из рук алхимиков переходят в руки светских владык. В борьбе за трон, власть, наследственные права, в религиозных разногласиях участвуют яды, помогающие убрать соперника, смертельного врага.
Разыгрывается самая фантастическая картина в истории цивилизованного общества, представителями которого владеют страсти. На помощь приходят достижения науки: рождается криминальная токсикология, наложившая узду на многие преступления.
Это успехи аналитической химии, но рядом с ней и достижения органического синтеза. Теперь уже недостаточно воспроизводить то, что создано природой, появляются соединения с заранее задуманными свойствами, среди которых лекарства занимают почетное место.
С середины XIX века лавина органических соединений обрушивается на человечество: появляются искусственные красители, синтетические волокна и синтетический каучук, инсектициды, пищевые консерванты и добавки.
Первыми этого неуправляемого потока сперва явились рабочие мастерских, а в скором времени и химических заводов. Появляются новые отрасли токсикологии - промышленная, сельскохозяйственная, медицинская. Токсикология выходит на передний край гигиенических, медицинских, технических наук. Можно уже говорить об экологической токсикологии.
Рассказами о ядах, этом безотказном орудии в руках злодея, или коварного противника, мало кого удивишь. Ими пестрят исторические сочинения о средневековом прошлом многих стран мира, особенно Франции и Италии, когда яд часто решал династические и политические споры.
Да и страницы современных детективов изощренностью сюжетов не уступают злодействам Средневековья. Знакомясь с русскими летописями и записками иноземцев, посещавших Московию в XIV-XVII веках, видишь, что в России ничуть не меньше прибегали к ядам, чем в просвещенной Европе.
Однако эта сторона жизни наших предков обычно остается за пределами интересов историков. А между тем современные методы исследования дают возможность проверить летописные сообщения об убийствах, совершенных с помощью яда, - реальных или предполагаемых.
Так бывает, когда удается провести тонкий химический анализ останков, сохранившихся до наших дней, кстати, иногда такие исследования могут сказать и о болезнях, которыми страдал давно умерший.
Богатейший материал дают захоронения Московского Кремля. Здесь сходятся две исторические линии: записи летописца, как правило, фиксировали сведения о жизни и смерти знатных особ, а именно их погребение происходило в центральных соборах России, которые стоят и поныне. Однако еще очень многие детективные сюжеты прошлого ждут своего разрешения.
Анализируя исторические события и судьбы, прежде всего, понимаешь, в повседневной жизни того отдаленного времени, о котором пойдет речь, яды, вернее их применение, не были чем-то необычным.
Во всяком случае, летописцы-монахи повествовали о подобных историях без особого удивления и порицания. Более того, иногда даже сообщали о способе отравления, как, например, когда писали о смерти князя Ростислава Тмутараканского - он приходился внуком Ярославу Мудрому, отравленного в 1066 году.
А было это так. В доверие к князю вкрался приехавший из Византии котопан-чиновник, администратор. На одном из пиров Ростислава с дружиной греческий гость предложил князю выпить чашу вина пополам.
О моменте отравления Ростислава в Троицкой летописи сказано: “Он же грек испил половину, а половину дал князю пить, держа палец на краю чаши, имея под ногтем яд, или, как тогда называли, растворимое смертное. Кому нужна была смерть князя? Об этом можно лишь гадать.
В середине XIII века судьба Руси оказалась надолго связанной с монгольским государством, вернее - с мощным союзом кочевых племен, созданным Чингизханом-Темучином.
Поездки русских князей в ставку ордынских ханов, по вызову или для получения ярлыка на княжение, всегда были тяжелым испытанием, которое нередко заканчивалось трагически.
Именно так погиб в 1246 году владимиро-суздальский князь Ярослав III Всеволодович, отец Александра Невского. Об этом пишет в “Истории монголов” итальянский путешественник, монах францисканец-минорит Джованни да Плано Карпини.
В то время умер Ярослав, бывший великим князем в некоей части Руссии, которая называется Суздаль. Он только что был приглашен к матери императора, которая как бы в знак почета дала ему есть и пить из собственной руки; и он вернулся в свое помещение, тотчас занедужил и умер спустя семь дней, и все тело его удивительно посинело.
Поэтому верили, что его там опоили, чтобы свободнее завладеть его землею. Карпини предположил, что та же участь ждала и Александра Невского.
Мать императора поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Александру, чтобы тот явился к ней. Все верили, что если он явится, она умертвит его или подвергнет вечному плену.
Это и случилось, но значительно позже, в 1263 году, когда князь Александр, выехав из Орды, почувствовал себя плохо и скончался по дороге на Русь.
Как видим, кочевники хорошо знали тихую силу ядов и широко пользовались ими, устраняя не только противников, но и соперников. “Монгольский обыденный изборник”, посвященный описанию жизни великого Чингизхана, он жил в 1155-1227 годы, рассказывает, как погиб от яда его отец, Есугай-Баатур.
По дороге в Цекцерской степи пировали татары. Повстречавшись с ними, Есугай-Баатур решил задержаться на празднике, так как томился жаждой.
Татары вспомнили свои старые обиды и счеты. И вот, с умыслом тайно извести его отравой, они подмешали ему яду. Уезжая от них, он почувствовал себя дурно, через трое суток, добравшись домой, сильно занемог и скончался.
В русские письменные источники проникли слухи о том, что в Твери умерла от яда жена московского князя Юрия Даниловича, Агафья, ставшая в 1317 году пленницей тверского князя Михаила Ярославича.
О том упоминают не только летописи, но и “Житие Михаила Ярославича Тверского”, созданное в конце XIV века. В нем говорится, что обвинение против Михаила Тверского прозвучало на суде в ставке ордынских ханов. Князь все отвергал, призывая в свидетели Господа Бога, но гибели так и не избежал - его убили в 1318 году.
Яды в конце XIV столетия - серьезная реальность. Это подтверждает и уникальная археологическая находка, обнаруженная в Московском Кремле в 1843 году при строительстве ледников на царский обиход.
В земле тогда нашли медный кувшин с бумажными и пергаменными грамотами периода правления Дмитрия Донского и небольшой глиняный сосудик, так называемый сфероконус, содержащий ртуть. Соли ртути сулема и мышьяк - мышье зелье - самые популярные яды Средневековья.
Наступил век XV. Если двигаться по хронологии событий, то следует сказать о смерти племянника великого литовского князя Витовта, случившейся в Москве.
Краткие сведения об этом событии есть у Н. М. Карамзина. В его труде “История государства Российского” приведены выписки из несохранившихся до сегодняшних дней источников.
Из них известно, что в 1440-е годы в Москве появился двоюродный брат великой княгини Софьи Витовтовны, вдовы Василия I, Михаил, и появился неслучайно - в Литве, охваченной неурядицами, шла острая борьба за власть.
Необычен, а вернее, греховен способ, каким расправились в 1452 году со знатным литовцем: “Какой-то игумен Московский отравил Михаила ядом в просфоре”. Кому-то он мешал, кто-то был заинтересован в смерти князя Михаила Витовта, жившего уже в изгнании на Руси. Но кто именно, сказать трудно.
Вторая четверть XV века ознаменовалась жестокой и долгой борьбой за престол между внуками Дмитрия Донского: великим князем Василием II, с одной стороны, и князьями - галицким и звенигородским Василием Косым, Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным - с другой.
На страницы летописей попала подробная история болезни Дмитрия Юрьевича Красного, умершего 22 сентября 1441 года. Симптомы ее вызвали недоумение у летописца своей неопределенностью.
В те времена многие болезни распознавали довольно точно, и они имели определенные названия. В данном же случае описание недуга князя Дмитрия начинается со слов: “Быть же нечто дивное в болезни его”.
Тяжелое, но неведомое заболевание сначала вызвало потерю аппетита и сна, затем усугубилось кровотечением из носа. “Кровь пустися из обое ноздрю, яко пруткы течаху отец же его духовный Осиа заткну бумашкою ноздри его”.
В какой-то момент князь почувствовал себя немного лучше, что обрадовало его приближенных, но вскоре впал в тяжелое беспамятство. Очнувшись, промучился еще два дня и скончался.
Видимо, кровь выступала и на теле князя вместе с потом - во всяком случае, об этом коротко упоминается в летописном описании течения болезни: “мняше кровь ту за пот”.
Князь Дмитрий Красный-Красивый умер совсем молодым, еще неженатым, и полагать, что у него внезапно развилось какое-то смертельное заболевание, нет оснований.
Быстрое течение недуга и его симптомы типичны для отравления. Да и последующая судьба его брата, князя Дмитрия Шемяки, заставляет подозревать здесь злую волю.
История смерти звенигородского князя Дмитрия Юрьевича Шемяки - великий князь московский в 1445-1447 годах, отличается от других случаев тем, что мы точно знаем всех ее участников. Известны и причины.
Главная из них - борьба за московский стол, в ходе которой Дмитрий Шемяка сумел захватить великого князя московского Василия II, ослепил его в отместку за ослепление своего брата, Василия Юрьевича, великим князем, и отправил в ссылку.
Вернув себе власть, Василий Темный, как теперь называли Василия II, жестоко отомстил мятежному князю, нашедшему после поражения убежище в Великом Новгороде.
Никто из участников этого преступления конечно же не желал огласки. И поэтому в официальных хрониках того времени о смерти Дмитрия Шемяки сохранились лишь общие сведения: летом 1453 года, “июля 23 приде весть к великому князю из Новагорода, Василий Темный слушал тогда вечернюю службу в церкви Бориса и Глеба, что князь Дмитрий Шемяка умре напрасно в Новегороде, а пригонил с тою вестью подьячей Беда, а оттоле бысть дьяк”.
Слово напрасно в те времена означало насильственную смерть, но, что стало ее причиной, составители летописи не уточнили.
Однако наряду с официальными московскими погодными сводами событий существовали и другие, создававшиеся за пределами столицы и настроенные негативно по отношению к центральной власти.
К таким оппозиционерам относился и Великий Новгород, куда ушел Шемяка, потерпев поражение в военных столкновениях с Василием Темным. Именно в одном из списков Новгородской IV летописи под 1453 годом и было записано: “Князь Дмитрей Юрьевич Шемяка умре с отравы в Великом Новгороде, июня 17”.
В других летописях есть и более подробные рассказы об этой истории, по которым вполне логично выстраивается цепочка участников преступления - от заказчика до исполнителя.
Наиболее детальные сведения содержат Ермолинская и Львовская летописи, назвавшие имена и последовательность событий: “Того же лета посла великий князь Стефана Бородатого в Новгород с смертным зелием уморити князя Дмитрея”.
Стефан Брадатый - дьяк Василия Темного, один из образованнейших людей своего времени, видимо, был сведущ и в ядах. Промежуточным звеном в этой цепи послужил то ли подкупленный боярин Дмитрия Шемяки Иван Нотов или Котов, то ли новгородский посадник Исаак, вхожий к князю Дмитрию Юрьевичу.
Но дальнейший ход операции все источники освещают без расхождений. Был подкуплен повар князя Шемяки с достаточно характерным для данной ситуации именем - Поганка.
“Подкупил княжа Дмитреева повара, именем Поганка, той же даст ему зелие в куряти” - блюдо это во всех источниках называется одинаково. Князь Дмитрий занедужил в тот же день и, проболев 12 дней, умер.
Невероятная история. Но еще более невероятно то, что именно такую смерть Шемяки подтверждают современные методы исследований. Оказалось, что останки мятежного князя частично мумифицировались.
Это выяснилось в конце прошлого века при изучении некрополя Софийского собора, куда из Юрьева монастыря под Новгородом в XVII веке перенесли погребение Шемяки, случаи мумификации останков в некрополях средневековой Руси крайне редки из-за нашего довольно влажного климата.
И что особенно важно: сохранились высохшие печень и одна из почек князя, то есть органы, способные накапливать в себе, как, кстати, и волосы. вредные вещества, попадающие в организм человека и сохраняющиеся столетиями.
Химики-криминалисты, исследовав сохранившиеся органы, обнаружили: Дмитрий Шемяка был отравлен соединениями мышьяка. Его количество в почке достигает 0,21 мг на стограммовую пробу образца - естественный фон мышьяка в человеческом организме составляет от 0,01 до 0,08 мг.
Кстати, именно отравление мышьяком, приводящее к сильному обезвоживанию организма перед смертью, могло стать причиной мумификации тела Шемяки.
Так пять столетий спустя ученые подтвердили подлинность сведений, зафиксированных летописными сводами, составители которых не побоялись написать правду о событиях 1453 года.
Судя по всему, скрыть эту историю и тогда не удалось, слухи о смерти Дмитрия Шемяки разошлись достаточно широко. Доказательством тому служит судьба повара Поганки.
Этот человек, видимо, терзаясь угрызениями совести, постригся в монахи. Но дурная слава бежала впереди. Сведения о нем есть в “Житии Пафнутия Боровского” - 1394-1477, современника описываемых событий.
“Некоторый инок пришел в обитель преподобного. Подвижник, увидав его, тихо сказал своим ученикам: “Видите ли, что и ради иноческого чина не очистился от крови?”.
Ученики удивились, но боялись спросить преподобного о значении этих слов. Впрочем, сам старец после объяснил их: “Этот инок, будучи мирянином, отравил в Новгороде князя, которому служил. Мучимый совестью, он принял монашество”.
Войны, ослепления, отравления соперников - все эти страшные перипетии борьбы за власть в середине XV века были достаточно обыденными событиями средневековой жизни.
И все же Василий Темный, умерший в 1462 году от туберкулеза легких - сухотной болести, получил от одного из своих современников краткую, но резкую посмертную оценку: “Иуда душегубец, рок твой пришед” - надпись сохранилась на одной из церковных книг середины XV века.
Судьба женщин, даже из круга высшей знати, традиционно редко привлекала внимание летописцев. Но о смерти одной из них есть довольно подробные сообщения в Софийской и Львовской летописях.
Речь идет о первой жене великого князя Ивана III, тверской княжне Марии Борисовне: “В лето 6975 (1467) месяца апреля 25, 3 час нощи, преставися великая княгини Мария от смертнаго зелия”.
Редкий случай, когда столь твердо названа причина смерти. Летописец отметил необычное состояние тела умершей, очень быстро распухшего до невероятных размеров, хотя похороны состоялись уже на следующий день после смерти, как тогда было принято, а время года, апрель - не самое жаркое на Руси.
Великий князь Иван III Васильевич, отличавшийся решительным и жестким характером, повелел провести расследование, которое выяснило, что пояс Марии Борисовны носили к ворожее-бабе, и что участвовала в этом жена дьяка Алексея Полуектова, Наталья.
Разгневанный князь отдалил от себя дьяка: “Тогда же и на Олексея всполеся и много, лет шесть, не был у него, у великого князя на очах, едва жалова его”.
Зачем пояс великой княгини носили к колдунье? Возможно, для ворожбы о здоровье или чадородии. Как бы то ни было, но молодая княгиня, ей не исполнилось и 23-х лет, скончалась, кем-то отравленная, как считали ее близкие. Неслучайно летописец записал: “от смертного зелия”.
Прошло почти пять с половиной веков, прежде чем наука смогла подтвердить эти слова. В 2001 году гробницу княгини вскрыли, и ученые провели анализ микроэлементного состава костей ее скелета.
В костях обнаружили невероятное, по сравнению с фоновым, превышение содержания цинка - в 242 раза, ртути в 30 раз, свинца в 45 раз и повышенное количество таких минералов, как цирконий, галлий, - ведь в теле человека представлена вся таблица Менделеева.
Чудовищное количество ядовитых веществ, попавших в организм, явно сделало Марию Борисовну больной, недомогающей. Именно плохое самочувствие, вероятно, и заставило ее обратиться к ворожее.
Молодость княгини и неестественно большое количество вредных веществ, попавших в ее костную ткань,(чтобы накопить, например, столько цинка, нужно много лет проработать на серьезном металлургическом производстве, не оставляют сомнений: княгиню отравили.
Врачебные ошибки, а тем более преступления в те времена дорого обходились врачам, людям сложной и почти опасной профессии. Два случая отравлений письменные источники русского Средневековья связывают с врачами-иноземцами.
В первом случае летописи открыто сообщают, что врач “немчин Антон” отравил “царевича Даньярова”, бывшего в фаворе у Ивана III, “умори смертным зелием за посмех”.
Видимо, между знатным пациентом и врачом произошла ссора, обидная для лекаря. Великий князь Иван, как всегда решительный, выдал немца Антона сыну служилого татарского князя Каракачи, и татары “сведше его на Москву реку под мост зимою и зарезали ножом как овцу”.
Второй случай гораздо сложнее, связан он с семьей Ивана III и судьбой его старшего сына. Князь Иван Молодой, сын от первого брака с Марией Борисовной, страдал подагрой, или артритом.
Летописцы называли эту болезнь камчюг в ногах. В Москву из Италии в 1489 году приехали с одним из русских посольств разные мастера, архитекторы и лекарь - Леон из Венецеи, еврей по национальности.
Он уверил великого князя, что вылечит его сына, а если не вылечит, то готов принять смертную казнь. Опрометчивое заявление лекаря свидетельствовало о его полном незнании характера московского государя.
Допущенный к пациенту врач Леон стал лечить его традиционным методом, хорошо известным и на Руси, - прикладыванием сосудов с горячей водой к опухшим суставам ног.
“И нача лекарь лечити, жещи сткляницами по телу, вливая горячую воду; и оттого ему - Ивану Молодому тяжчая бысть и умре”. Можно ли быстро умереть от подагры?
Сегодня врачи ответят однозначно: нет. Тем более в 32 года, как Иван Молодой. Но летописцы отметили, что Леон применял и какие-то внутренние лекарства: “зелье пити даст ему”.
Известно, как стремилась Софья Палеолог передать со временем отцовский трон своему старшему сыну Василию - в обход законного наследника, Ивана Молодого.
Поэтому велико подозрение, что и в этой истории первостепенная роль принадлежит яду. Иван III после смерти сына Ивана Молодого, она последовала 7 марта 1490 года, заключил врача Леона под стражу, а после “сорочин повеле его казнити смертною казнью, головы ссещи”.
В юридической практике Средневековья существовали строгие наказания не только для отравителей, но и для изготовителей ядов. Чаще всего то были смертные статьи.
По Уставу Ярослава Мудрого - XI век, жену, пытавшуюся отравить мужа, но без смертельного исхода, разлучали с мужем и накладывали на нее крупный денежный штраф.
Немецкий памятник уголовного права Каролина - XVI век, предписывал отравителей-мужчин колесовать, а женщин - топить в реке, предварительно подвергнув жестоким пыткам.
При венгерском короле Ладиславе, конец XIII века, за приготовление ядов, если изготовитель попался первый раз, брали штраф в 100 либр. Если же денег у обвиняемого не было, его сжигали живьем. Наказания страшные, но и они не останавливали людей, задумавших темные дела.
                Вооружение ассирийцев.
 Ассирийцы в походе носили на голове медные шлемы, своеобразно сплетенные каким-то трудно объяснимым способом. У них были щиты, копья и кинжалы, подобные египетским, а, кроме того, еще деревянные палицы с железными шишками и льняные панцири.
Вооружение ассирийского войска отличалось большим разнообразием и для своего времени высокими качествами. Применялись лук со стрелами, имевшими металлические наконечники, праща, короткое копье с бронзовым наконечником, меч, кинжал, палица, окованная железом.
Усовершенствовано было и защитное вооружение: шлем имел подвеску, прикрывавшую затылок и боковые части головы; воины, которые вели осадные работы под стенами осажденного города, были одеты в сплошные длинные панцири, сделанные из волокна, обшитого продолговатыми бронзовыми пластинками.
Щиты ассирийских воинов были разнообразны, как по форме и материалу, так и по назначению - от легких круглых и четырехугольных до высоких прямоугольных с навесом, защищавшим воина сверху.
Воин имел при себе бронзовую кирку на длинной деревянной рукоятке, которая применялась при прокладке дорог, устройстве оборонительных сооружений, разрушении завоеванных крепостей, обычно уничтожавшихся до основания, а также железный топор. Запасы оружия и снаряжения хранились в царских арсеналах.
                Оружие Месопотамии.
Жители этого региона, разделенного на небольшие города-государства, которые иногда объединялись в крупные империи, сделали целый ряд выдающихся военных изобретений.
Здесь впервые стали использовать доспехи. Они представляли из себя одежду, нередко плащи, с нашитыми на нее пластинами меди. Поскольку такие доспехи были дороги, их могли позволить себе только аристократы.
В Месопотамии же появился новый вид войск, колесницы. Первоначально в них запрягали онгаров, предков нынешних ослов.
Служили колесницы в первую очередь для того, чтобы быстро и удобно доставить к месту схватки тяжеловооруженных воинов, которые были вооружены плащами с нашитыми медными пластинами, щитами и  несколькими копьями для метания.
Противостоять такому хорошо вооруженному, защищенному доспехом и щитом воину обычный ополченец не мог. Сам бой представлял схватку небольших отрядов тяжеловооруженных воинов. Обычно такие воины обладали не только доспехами и оружием, но и определенной профессиональной выучкой.
В XXII веке появился, видимо, самый первый из известных нам великих полководцев. Его звали Саргон. Саргон был выходцем из простого народа, сын водоноса и слугой царя. Воспользовавшись военными неудачами своего господина, слуга сумел занять его место. Саргон завоевал большую часть нынешнего Ирака, впервые создав государство, равное по своему значению Египту.
Саргон внес крупные изменения в военное дело. Совершив поход в Сирию, он смог получить большое количество материала для луков. До этого в Месопотамии лук практически не использовался, так, как в Ираке нет подходящего дерева.
Благодаря этому он смог вооружить этим оружием ополченцев. Разумеется, хороших лучников среди них было мало, но попасть в плотный строй противника не составляло труда.
А в условиях отсутствия доспехов, прикрывающих руки и ноги, и слабости панцирей, которые к тому же были отнюдь не у всех, эффективность стрельбы была достаточно высокой.
Таким образом, массовые залпы саргоновских лучников могли сильно ослабить противника. Возможно, тогда же был изобретен более мощный составной лук, сделанный из нескольких частей и скрепленный клеем.
Лучников обычно прикрывала тяжелая пехота. Тяжеловооруженные воины набирались из колонистов, так назывались крестьяне, имевшие надел земли, на котором работал сам хозяин, его семья и один-два раба, или наемных работника, в обмен на освобождение от налогов обязанных в случае призыва служить в армии.
Поскольку эти люди часто воевали, а профессию передавали по наследству, то уровень их подготовки был намного выше, чем у обычных ополченцев. Тактика Саргона сводились к тому, что сначала большое количество лучников, действуя в рассыпном строю, обстреливали противника, а затем завершающий удар наносила тяжелая пехота.
                Каспийские племена.
Каспии были одеты в козьи шкуры, вооружены местными луками, стрелами из камыша и персидскими мечами. Ходили в пестро раскрашенных одеждах и сапогах до колен. 
                Арабы.
 Арабы были одеты в длинные, высоко подобранные бурнусы и носили на правой стороне очень длинные вогнутые назад гибкие луки, а также сабли, щиты и длинные копья.
                Финикийцы.
 Финикиняне вместе с сирийцами и палестинцами вооружены были так: на головах воинов были шлемы такие же, как у эллинов. Носили они  льняные панцири, щиты без металлических ободьев, дротики, копья, мечи, луки и стрелы.



                Эфиопы.
 Эфиопы же носили барсовые и львиные шкуры. Луки их из пальмовых стеблей были длинны. Стрелы у них маленькие, камышовые, на конце вместо железного наконечника - острый камень.
Кроме того, у них были копья с остриями из рога антилопы, заостренными в виде наконечника. Были у них и палицы, обитые железными шипами.
                Ливийцы.
Ливийцы выступали в кожаных одеяниях с дротиками, острия которых были обожжены на огне. Они шли в поход в плетеных шлемах, с маленькими щитами и небольшими копьями.
Кроме того, у них были еще дротики и кинжалы. Ноги у них были обуты в сапоги, доходившие до середины ноги. Вооружение состояло из маленьких щитов и дротиков с обожженным на огне острием.
                Фракийцы.
Фракийцы носили на головах лисьи шапки. На теле были хитоны, а поверх - пестрые бурнусы. На ногах и коленях имели обмотки из оленьей шкуры. Вооружены были копьями, небольшими ручными щитами, мечами, конными дрожками, пращами и маленькими  кинжалами.
                Греческое вооружение.
В Древней Греции, откуда римляне заимствовали первоначально все свое вооружение, воины делились на тяжеловооруженных гоплитов, двухметровое копье которых годилось только для рукопашного боя, и на легковооруженных пращников и стрелков из лука, которые были полезны только на дальнем расстоянии.
Гоплит обязательно имел копье и щит, и обе руки у него были заняты.
Лучник не имел щита, так как для стрельбы должен был пользоваться двумя руками. 
Однако римляне смогли добиться того, что в руках одного бойца было  метательное оружие и оружие для рукопашного боя. В период Пунических войн с Карфагеном новое вооружение римляне позаимствовали у испанских наемников Ганнибала - двухметровое метательное копье и короткий обоюдоострый меч.
Дротик был устроен таким образом, что, даже попадая не во врага, а в щит, он наносил непоправимый вред. При попадании во вражеский щит железный наконечник дротика легко сгибался, древко опускалось и волочилось по земле.
Вытащить копье из щита воину мешали зазубрины острия, да уже и не было времени: после залпа копей римляне с обнаженными мечами бросались на врага.
Воин, у которого в щите застряло и волочилось по земле двухметровое копье, вынужден еще и защищаться от атакующего противника. Единственным выходом для него оставалось одно - бросить щит и сражаться без прикрытия.
В то время как противник действует и мечом и щитом. Большинство древних народов, к примеру, греки и македоняне, предпочитали в качестве оружия рукопашного боя длинные копья.
Копье стоило дешевле меча, так как на него шло меньше металла, и короткий наконечник часто делался из металла низкого качества.
На меч же всегда шли лучшие сорта стали.
Греки и македоняне довольствовались тем, что вооружали своих гоплитов длинным ножом вместо настоящего меча и главным оружием считали копье.
Римляне думали иначе. Они главным оружием воина сделали меч, дорогой, но зато более удобный. Кроме того, римский меч изготовлялся так, что он годился не только что бы рубить врага, но и что бы колоть им, как шпагой.
Перевязь с мечом в ножнах легионеры носили через левое плечо. И меч всегда висел с правой стороны. Это делалось для того, что бы вынимая меч не надо было опускать левую руку со щитом и тем самым хотя бы на минуту открывать воина. Центурионы и высшие офицеры не имели щита и потому носили меч с левой стороны.
В рукопашной схватке воин, вооруженный мечом, превосходил копьеносца. Нападая на копьеносца, воин, вооруженный мечом, легко мог, отразив удар копья, проскользнуть под ним, или мимо него и сойтись с врагом так близко, что копье становилось бесполезным.
Благодаря такому продуманному вооружению легионер был сильнее греческого тяжеловооруженного гоплита. Он мог поражать врага на расстоянии копьем и сражаться в рукопашной схватке мечом.
Если у греков для дальнего боя годились только пращники, метатели дротиков и стрелки из лука, то у римлян легионер мог вести с противником и дальний и ближний бой.
Большое значение римляне придавали также оборонительному вооружению воина. Голову легионера защищал шлем, в древнейшие времена бронзовый, а позднее железный.
Он дополнялся пластинами, прикрывавшими щеки и шею. Шлем иногда украшался по бокам спиралями в виде змей, в которые вставлялся султан из перьев. В более поздние времена единственным украшением железного шлема был металлический гребень.
Грудь легионера защищал панцирь. Вначале он состоял из двух бронзовых пластин, наглухо скрепленных с одной стороны ремнями, а с другой имевших ремни, застегивавшиеся на пряжки.
Для защиты живота поверх панциря надевали кожаный пояс с нашитыми на него металлическими бляхами. К поясу прикреплялись свисавшие вниз ремни, также покрытые металлическими пластинами.
Эти ремни составляли бахрому в виде юбки, прикрывавшую бедра воина. Позже латы делались из широких полос железа, или стали, которые охватывали грудь и спину воина горизонтальными обручами.
Появляются первые кольчуги, брони и полотняные панцири. Полотняный панцирь изготовлялся из простеганных, как ватник, нескольких слоев полотна.
Этот полотняный ватник пропитывался раствором соли и, высохнув, затвердевал, как каменный: чтобы пробить его, нужно было рубить топором.
В древнейшие времена тяжеловооруженные римские воины одевали также поножи, защищавшие ноги.
Существенной частью оборонительного вооружения легионеров был щит. Римские пехотинцы носили небольшие круглые медные щиты, как у греческих гоплитов, и большие щиты.
Во время боя щит надевался на левую руку. Для этого на внутренней стороне щита была большая ременная петля и металлическая скоба. Греки преимущественно кололи. Только копьями. А вот что они делали с мечом - совсем другой вопрос.
Основное оружие грека копьё. Меч занимал второстепенное место. Греческий воин гоплит больше колол. Рубка мечом требует много пространства, а в фаланге его нет. Греки почти не использовали наручи. Рубка мечом предполагает более сложную фехтовальную схему, чем уколы из-за щита.
Если бы греки использовали так много рубящих ударов, то защищали бы руки. А при колющих ударах, они в сравнительной безопасности.           Они использовали массу изощрённых ударов. Хотя их приёмы не сохранились, то можно только догадываться, что у них было развито фехтование.
Исключительное место в греческой истории занимает холодное оружие. Ведь это один из тех нестареющих элементов материальной культуры, который постоянно сопутствует человеку с незапамятных времен до сегодняшнего дня.
И не просто сопутствует, но все время развивается, до сих пор рождая новые и новые виды. А самым замечательным из них, пожалуй, навсегда останется меч - клинок, воспетый в эпосе всех времен и народов, в сагах, былинах, песнях.
Появившись в бронзовом веке, он быстро стал главным видом вооружения. Лишь в новейшее время меч уступил позиции своим потомкам - шпаге, сабле и шашке, но слава его осталась непревзойденной.
У египтян меча еще не было: их боевой арсенал состоял из топоров, копий и дротиков, луков, кинжалов и ножей. Ассирийцы и вавилоняне, насколько известно, тоже пользовались в основном кинжалами - хотя, вероятно, уже имели и короткие мечи.
В Европе же одними из первых стали использовать меч, как основное оружие греки микенской эпохи. На рубеже I и II тысячелетий до новой эры бронзовый век в Европе сменился железным, что, конечно, сразу же сказалось на технологии ковки и  форме меча.
Типичным вскоре стал железный меч древнегреческого тяжеловооруженного пехотинца - гоплита. Он был прямым и обоюдоострым, с широким стержнем; впоследствии аналогичное оружие делали стальным. Носили его с левой стороны на короткой перевязи.
Хорошо известен короткий римский меч-гладиус. Но таким, как мы его знаем, он стал лишь в эпоху второй Пунической войны при полководце Сципионе Старшем в III-II веках до новой эры, сменив более длинный образец.
Общая длина гладиуса не превышала 60 сантиметров, из которых до 15 сантиметров приходилось на эфес. Прямой обоюдоострый клинок, то есть режущий с обеих сторон, оканчивался тщательно отточенным острием.
Применялся гладиус в основном для укола в ближнем бою, что диктовалось римской боевой тактикой. Действия в составе легиона требовали стройности и неразрывности шеренги.
Но при замахе мечом приходилось бы волей-неволей отводить щит, что мешало соседу слева, открывало соседа справа и обнажало правый бок самого бьющего.
Поэтому легионер в ближнем бою наносил колющий удар, не разрывая ряда щитов. Той же цели - не нарушать строя - служило и положение оружия на теле.
Меч висел справа, и воин мог вынуть его, не двигая щит. Эта система обеспечила легиону преимущество перед тактикой фаланги.
                Пращники.
Праща была известна еще микенским грекам. Об этом свидетельствуют вычеканенные на обломке серебряного ритона XVI века из шахтовой гробницы царя Микен изображение трех пращников в сцене обороны крепости.
В “Илиаде” Гомера в описании битвы у кораблей  также говорится о локрах в ахейском войске, вооруженных пращами, из которых они метали камни.
Однако уже в слоях Трои 1275 года до новой эры - были найдены терракотовые ядра для пращи. На Крите же и Кипре, как минимум уже в ХII веке, применялись свинцовые пули, по форме и весу сходные с греческими эпохи классики.
О способах метания также можно говорить лишь очень осторожно, как ввиду скудости данных изображенных на единственном ритоне, так и из-за неясной этнической принадлежности изображенных. Длина пращи имела 65-68 сантиметров при росте пращника 170 сантиметров.
Праща в войсках античной Греции была распространена очень широко, что неудивительно, ибо Балканский полуостров - гористая местность. Древний историк Страбон даже приписывал изобретение этого оружия грекам-этолийцам.
Тем не менее, каменные и глиняные снаряды данного периода практически неизвестны, за исключением рисунков на сосудах V века до новой эры,  где изображены сферические ядра, по размерам и форме, а, следовательно, и по весу сходные с ассирийскими, ахеменидскими, хорезмийскими, некоторыми маргианскими, некоторыми армянскими, сасанидскими, этрусскими, балеарскими, германскими и прочими племенами.
Как видно из перечня, подобные снаряды использовали в разное время многие народы, признавая их в определенных условиях, или на определенной стадии развития наиболее приемлемыми.
Будучи сделанными из камня, или глины, они имели сферическую, либо близкую к ней форму, диаметром до 8 сантиметров и весом до 500 грамм, чаще 200-300, и в силу этого метались, как самой пращей, так и просто рукой.
Следующим шагом вперед, в том числе с баллистической точки зрения, стали часто упоминаемые в трудах древних авторов и в немалом количестве найденные, изготовленные в форме чуть сплюснутого эллипсоида вращения свинцовые пули.
Обнаружены также и формы, в которых их отливали. Вес этих свинцовых снарядов колебался от 24 до 136 грамм. Большинство снарядов имеют выпуклые либо вдавленные надписи и рисунки.
Выпуклые отливались заодно с пулями, для чего на внутренней поверхности форм делались соответствующие буквам или изображениям углубления.
Вдавленные, возможно, наносились штампом на уже готовые изделия, возможно, ремесленниками при армии. Контингенты пращников в войсках греческих государств были немалыми.
Тиран Сиракуз Гелон для отражения армады Ксеркса согласился выставить 26000 воинов, в том числе 2000 пращников, то есть по одному пращнику на десять пехотинцев и двух всадников.
Афиняне в Сицилийскую экспедицию в 415 год до новой эры послали 5220 пехотинцев, 30 всадников, 480 лучников, и 700 пращников. Все они были наемниками, но греческого происхождения. Известны родосские и ахейские, а также сицилийские и критские пращники.
Теперь о способах метания. Сведений о том, какой именно прием использовали граждане 5 класса, нет, однако, римляне как минимум со II века до новой эры применяли наемных союзных пращников, которые пользовались каждый своим способом, об унификации речь не шла.
На колонне Траяна, где помещен пращник римского войска, изображен, видимо, варвар. Праща его короткая, с плоскими ременными тягами, длиной примерно 40 сантиметров, если принять рост человека равным 170 сантиметрам.  Если еще учесть, что поза, в которой он находится, видимо, стартовая, соответствует таковой способа то, вероятно, им он и пользуется.
Известна также фраза от историков, гласящая, что желательно только один раз повертеть пращей над головой. В заключении нужно сказать, что контингент пращников в римской армии достигал иногда значительных величин, например, 1200 человек, такое количество их было у Помпея.
Древнегреческая фаланга, состоящая из гоплитов, строилась на восемь рядов в глубину и 1000-1200 человек по фронту, причем основным ударным оружием служили длинные копья.
Мечи пускали в ход, когда рассыпался строй противника - для добивания бегущего врага, но тогда уже и сама фаланга нарушала свое сложное построение, а восстановить его в пылу сражения оказывалось невозможным.
Македонская фаланга - строй, усовершенствованный в ходе военной реформы македонского царя Филиппа II, который правил в 359-336 годы до новой эры, стала более маневренной, однако сохранила тот же тактический принцип.
Во время второй Македонской войны в 197 году до новой эры, в битве при Киноскефалах в Фессалии римляне воспользовались именно этим недостатком.
Когда македонская фаланга погнала передние ряды римской легкой пехоты, побросала копья и взялась за мечи, против нее двинулся квадратный строй легиона римлян и обратил в бегство лишенных боевого порядка македонцев.
Кельтские племена - галлы, с которыми издавна воевал Рим, сражались сначала бронзовыми мечами, по форме напоминавшими удлиненный тростниковый лист.
Двухлезвийные, сильно заостренные на конце, они тоже больше годились для укола, нежели для удара. Вдоль клинка посередине проходило выпуклое ребро, его средняя часть нередко сужалась; обычная длина составляла 100-115 сантиметров.
Германцы, похоронившие Римскую империю, до конца V века вооружались топором, дротиком, секирой, щитом и двумя видами обоюдоострых мечей - длинной спатой и коротким скрамасаксом.
Спата имела прямой клинок с закругленным концом длиной 75-80 сантиметров и шириной - 4-5 сантиметров, а иногда и больше. Правда, изначально длинные мечи были редкостью; как сообщает римский историк Тацит в I веке новой эры, носили их преимущественно предводители.
Общеупотребительным оставался скрамасакс, с клинком длиной 44-76 сантиметров и шириной около 6 сантиметров, заточенный лишь с одной стороны. Известно, что, например, что франкские воины носили меч, как слева, так и справа, хотя чаще справа.
Апофеоз меча, конечно же, приходится на средневековье. Именно тогда развивается настоящий культ этого оружия, известный большинству читателей по историческим романам.
Мечам и раньше давали собственные имена, приписывали магическую силу, сакральный характер, но в рыцарские времена такое отношение стало массовым.
Мечи благословляли и даже освящали священники, их использовали в торжественных церемониях - коронование, посвящение в рыцари, похороны, и уж конечно - тщательно берегли и передавали по наследству: хороший меч стоил не меньше боевого коня, или целой деревни с крепостными.
В современных исторических романах и особенно фильмах образы мечей героев часто не соответствуют реалиям эпохи. Так, легендарный Роланд в VIII веке, или даже рыцари короля Артура в V-VI веках могут драться на экране двуручными мечами, хотя появились они никак не раньше XIV века; кроме того, герои, понятно, для зрелищности, наносят рубящие удары, а данное оружие предназначалось в основном для укола.
Норманны, несколько веков терзавшие Европу от Англии до Сицилии, пришли сюда с большим щитом и длинным около 80 сантиметров обоюдоострым мечом.
Настоящий Роланд, живший во времена Карла Великого, мог сражаться мечом длиной около метра с широким и плоским клинком, закругленным на конце.
К этому времени появление тяжелой кавалерии влечет за собой полнейшее изменение вооружения. Длинный меч, уже употреблявшийся франками во времена Меровингов, превращается в главное оружие конного воина.
Вообще же на протяжении всего средневековья изменение формы меча идет параллельно развитию доспеха: чем дальше от VIII века, тем мечи круглее на конце и предназначены только для удара.
Но с XIV века ситуация меняется на обратную: мечи снова становятся колющим оружием. В X-XI веках складываются основные принципы войны и тактика боя феодальной эпохи - зарождается классическое рыцарство, утверждается мнение в непобедимости тяжелой кавалерии.
Закованный в броню строй всадников пробивал построения неприятеля, разрезая ряды первым же ударом. В XII столетии начинается золотой век рыцарства, воспетый во многих позднейших произведениях.
Мечи этого времени имеют длину около метра, массивны, имеют два лезвия, тупое завершение и крестообразную рукоять. Впрочем, иногда они все же заостряются для укола - чтобы пробить кольца кольчуги. Со следующего столетия излюбленным оружием конного воина становятся подобный меч и крепкий кинжал.
Дальнейшее развитие доспехов к началу XIV века привело к новым изменениям: на вооружении появляется второй меч, меньшего размера, с широким основанием и узким острием; его общая длина не превышает метра, тонкий клинок усилен средним ребром.
Чтобы не потерять меч в бою, его стали прикреплять длинной цепью, не мешавшей движениям в любом положении. Но, со временем, количество цепочек умножилось, они стали путаться и, в конце концов, век спустя, от них отказались.
Как уже говорилось, доспех к этому времени усовершенствовался: кольчуга усилена наплечниками и наколенниками, голова защищена шлемом с забралом, за плечами - длинный щит.
А в следующем, XV столетии доспех уже достиг полного развития, став сплошным. Он защищал не только от копья и меча, но даже, в ряде случаев, от арбалетных стрел.
Поскольку поперечные удары не всегда были эффективны против сплошных лат и даже кольчуги, стали использовать очень большой меч, более тяжелый и крепкий, часто с очень острым концом; такой же употреблялся нередко и в пешем бою.
Этот меч-эсток для более сильного укола можно было брать двумя руками. Он и стал прообразом классических двуручных мечей XV-XVI веков.
Эсток имеет обоюдоострый клинок длиной 117 сантиметров, рукоять - 33,5 сантиметра, со средним ребром, в сечении - ромбической формы. Предназначен он, как для колющего, так и для рубящего удара.
У пехоты в это время распространены короткие мечи и длинные ножи - вспороть живот лошади, или перерезать горло противнику, вогнать клинок между креплениями рыцарского доспеха.
Самый удачный из них - стилет, длина около 30 сантиметров, имеет клинок в форме шила; он часто использовался горожанами и носился в сапоге, под курткой, или в рукаве куртки.
Постепенное облегчение меча и эстока дало начало новому оружию - шпаге, также сочетавшей колющее и рубящее действие. Она широко распространяется с XVI века.
Ведь как раз в это время успехи огнестрельного оружия подписали смертный приговор средневековому вооружению. Боевые потери среди закованных в железо рыцарей стали расти; шансы тяжелого латника и легкого кавалериста уравнялись.
Доспехи не могли уже предохранить от поражения пулей, и от них стали избавляться - значит, стали ненужными и тяжелые мечи. Тем более, что шпагой, или рапирой тоже можно было при случае пробить доспех в местах стыка, или прорвать кольца кольчуги.
Уже в конце XIV столетия в Англии, Испании, Италии появляются отряды легкой кавалерии, составленные из наемных воинов, вооруженных мечом и луком.
В конце XVI века и тяжелая кавалерия меняет копье на шпагу; появляются более легкие доспехи без набедренников, что облегчает свободу действий всадника.
Тридцатилетняя война в 1618-1648 годы была одной из самых знаменитых европейских войн на исходе средних веков, которую многие ученые считают рубежом между средневековьем и новым временем - это уже время легкой конницы.
На этом, в принципе, заканчивается многовековая история собственно меча. Холодное оружие начинает приспосабливаться к огнестрельному и видоизменяться для новой тактики ведения боя.
Мы уже упомянули, что длинные узкие мечи стали предками шпаги и рапиры. Одновременно из них развился палаш - рубящее оружие тяжелой кавалерии XVII века.
Различить шпагу и палаш в это время не всегда возможно, поскольку существуют тяжелые шпаги с широким клинком, пригодные для колющего удара.
В исторических фильмах мы привыкли видеть в руках мушкетеров тонкую, легко гнущуюся шпагу. На самом деле, это уже не боевое оружие, и появляется оно значительно позднее - под самый закат развития шпаг. А настоящие шпаги того времени можно разделить на два вида:
- широкая военная шпага, похожая на палаш, которой можно и рубить и колоть; длина ее клинка не превышает 95 сантиметров;
- более легкая, с узким и длинным клинком длиною более метра. Такие шпаги и рапиры были неоценимы по своей легкости, и носили их преимущественно в городе.
Шпага, состоявшая в XVI столетии на вооружении реальных мушкетеров, довольно проста; она имеет две дужки гарды: одна поднимается к головке, заменяя соединительную дугу, а другая - дужка отражения - спускается к обуху клинка и стремится к острию.
Французская конница Людовика XIII - середина XVI века, носила преимущественно валлонскую шпагу. Она отличается от предыдущей более сложным устройством гарды, на которой имеется вилка для мушкета. От этого оружия, возможно, произошли современные кавалерийские сабли.
В конце XVI века появляются привычные для нас шпаги длиной почти полтора метра типов вердюн и фламберж. Они пользовались успехом среди дуэлянтов XVIII столетия.
Во Франции шпагу носили до конца царствования Людовика XVIII. Лишь военное оружие сохраняет плоский клинок; в придворном и городском обиходе его вытесняют мягкие и гибкие клинки с треугольным сечением, или в форме узкого шила. Перед нами уже не смертоносное орудие войны, а почетный атрибут, украшение, едва годное даже для дуэли.
Позолоченные гарды придворных шпаг выполнены из бронзы, серебра, или черненой стали. Существовали и специальные траурные шпаги: ножны-трубки из черного дерева, или обтянутые черным шелком, гарда была покрыта чернью.
Предпринималось множество попыток скомбинировать холодное оружие с огнестрельным. Один из таких гибридов, популярные в XVII веке шпаги-пистолеты.
Рукоять их - пистолетного типа, двойная ветвь гарды образует курок и спуск; к стволу приварен узкий и тонкий клинок. Конечным результатом подобных изысканий стало изобретение штыка в середине XVII века.
Штык-багинет приделывался к мушкету и представлял собой кинжал, рукоять которого вставлялась в ствол; сам штык имел ствольную трубку и изогнутую шейку.
Если в тяжелой кавалерии перешли с меча на палаш, то в легкой - на короткую изогнутую саблю. Ширина ее клинка везде одинакова, хотя иногда он сужается к острию; острое лезвие идет по выгнутой стороне.
С тех пор, как от оружия начинают требовать, прежде всего, прочности и легкости, сабля становится основным видом вооружения. Вот так, завершив свою славную жизнь в конце XVIII века меч, породивший целое семейство новых видов холодного оружия.
                Доспехи.
Для защиты в бою греки использовали кирасы и панцири из кожи и бронзы, а также металлических чешуек нашитых на полотно. Почти все доспехи были белого цвета, края могли быть покрашены каким-либо другим цветом.
Этим цветом мог быть выполнен узор, а также прорисованы мышцы живота и тела. Знатные воины и командиры предпочитали бронзовые кирасы, в некоторых случаях отделанные, или полностью покрытые серебром.
                Щиты.
Складывается впечатление, что вид подавляющего большинства спартанских щитов был унифицирован - его украшением была отполированная бронзовая поверхность, на которой красным цветом была написана знаменитая “лямбда” L - знак царя Спарты Лакедемона.
Афинские щиты, как и прочие предметы одежды и оружия, отличались большим разнообразием. Для афинянина щит в некотором роде служил средством самовыражения.
На щитах изображались лицо медузы Горгоны, головы быков, львы, змеи, вазы, палицы, венки, начальные буквы городов, различные варианты восьмиконечной звезды - символа, широко распространенного по всему эллинскому Средиземноморью.
На щитах могли быть также и другие изображения - на фигурках звезды есть щит с изображением трех бегущих ног - в действительности это герб известного афинского рода.
Жители портовых городов часто изображали на щитах объекты, связанные с морем, например, корабли, рыб, дельфинов, трезубцы. Поле щита раскрашивалось в цвета, обычно наиболее контрастные по отношению к цвету фигуры.
Краю щита оставлялся естественный цвет бронзы. Щиты легких пехотинцев - пельтастов, копьеметателей - обычно изготавливались из дерева, или сплетались из прутьев.
Они, как правило, обтягивались кожей, или звериными шкурами и редко имели какие-либо украшения. В таких случаях, на них обычно изображалась восьмиконечная звезда.
                Поножи.
Греки использовали поножи для защиты голеней ног из отполированной бронзы. Богачи могли позволить себе иметь посеребренные поножи.

                Греческие боевые шлемы.
Древнегреческие шлемы обычно изготавливались из полированной бронзы, однако некоторые воины из богатых афинских семей могли иметь на них серебряные украшения.
Следует помнить, что бронза, изготовлявшаяся древними греками, имела золотистый оттенок по сравнению с красноватой бронзой, какую мы знаем сейчас.
Иногда тыльная часть шлема окрашивалась в какой-либо цвет, главным образом в красный. Спартанские шлемы пилосского типа не имели украшений.
                Гребни шлемов.
Большинство спартанских шлемов в период расцвета Спарты были лишены гребней. Такие гребни из конского волоса имели только командиры, причем на шлемах младших командиров гребень проходил самым распространенным образом - от передней части шлема до задней.
Гребни шлемов командующих протягивались поперек шлема - от правой до левой его стороны. В обоих случаях подавляющая часть гребней была красного цвета.
Среди афинян напротив гребни из конского волоса были очень распространены. Они могли иметь как природный цвет, так и окрашиваться - то есть, были белыми, беловатыми, черными, коричневыми, красновато-коричневыми, или же красными.
Достаточно часто применялось чередование цветовых полос, чаще всего природных цветов, однако мог использоваться и красный цвет, который в таком случае чередовался с белым, или черным, для более выгодного контраста.
                Шляпы.
Бронзовый пилосский шлем появился из обычной фетровой шляпы, которая была по-прежнему популярна. Эти шляпы были белого, черного,  красного, или землистых цветов.
Другая разновидность шляпы, называемая петас - дорожная шляпа, изготовлялась из фетра, или соломы и использовалась для защиты от солнца. Вряд ли петас надевали тяжеловооруженные гоплиты, однако есть некоторые основания полагать, что его носили всадники и копьеметатели.
                Прически.
Согласно легенде, в случае поражений спартанцы не стригли свои волосы до тех пор, пока не отвоевывали уступленные земли. Как пишет Геродот в своей “Истории”, спартанцы, или лакедемоняне были потомками дорийцев, в то время, как афиняне вели свое происхождение от ионийцев. Этим объясняется существенная разница в прическах.
Среди спартанцев было принято отращивать свои черные кудри и заплетать их в косы согласно традиционной, хотя и устаревшей к тому времени моде; в снаряжение спартанца обязательно входил гребень для волос.
Спартанцы также очень часто отращивали бороды, но с ходом времени длина бороды постепенно уменьшалась. Усы сбривались, или коротко стриглись.
Афиняне к тому времени создавали свою моду, свои прически. Гордясь своими волосами и заботясь о них, воины Афин стриглись и укладывали волосы самыми разными способами, что лишало афинское войско единообразия, характерного для Спарты.
Длина волос колебалась от очень небольшой до средней, вместе с тем афиняне не признавали длинных волос. Хотя небольшие бороды все еще сохраняли свою популярность, афинские граждане все чаще появлялись гладко и чисто выбритыми.
Горожане к тому же могли специально завивать свои волосы, в то время как жители деревенских районов имели более естественную внешность и чаще носили бороды. В бою под шлем часто надевался платок, или повязка, чтобы предотвратить попадание волос в глаза.
                Плащи.
Солдатский плащ мало чем отличался от одежды мирных жителей. Традиционным цветом плащей был красный, однако были распространены и другие цвета, такие, как черный, или желтый.
Туники спартанцы, как правило, носили красные эксомиды, или хитоны с минимальным количеством украшений, или же вообще без них. В Афинах одежда отличалась большим разнообразием, но, как и в Спарте, для одежды воинов чаще всего использовался красный цвет.
Кроме того, на войну воины одевали туники цвета терракоты, коричневого, серого, черного, шафранного, охры, лимонного, зеленого, оранжево-розового и, реже, синего.
Часто туника украшалась богатым орнаментом: каймой и полосками. Следует отметить, что одежда воинов из деревень была скромнее и незатейливее, чем у горожан.
                Сандалии.
В отличие от последующих времен, в годы афино-спартанского противостояния, солдаты часто ходили босиком, что никак не являлось признаком бедности. Сандалии и сапоги сохраняли свой естественный цвет кожи, а иногда красились в красный цвет.
                Древний Боспор.
Так случилось, что древний Боспор существовал на пересечении двух эпох - греческой и римской. Поэтому оружие тоже было заимствовано от обоих культур.
В начале IV века до новой эры Крымский полуостров был колонизирован эллинами. Именно с ними первые образцы греческого оружия попали на боспорскую землю. Основу греческого войска составляли пешие тяжело вооруженные воины - гоплиты. Вооружение гоплитов включало два копья, меч и кинжал.
Копье состояло из гладкого древка, чаще всего ясеневого, и бронзового наконечника, насажанного трубчатым концом на верхний конец древка и прикрепленного особого рода кольцом. Противоположная часть древка заканчивалась острием для того, чтобы втыкать копье в землю.
Первое копье предназначалось для метания во врага, а второе - для атаки в строю. Для ближнего рукопашного боя использовался бронзовый, плоский двулезвийный - обоюдоострый меч - ксифос, длиною около 0,8 метра. Его клинок имел узкий неглубокий желоб - кровосток.
Для защиты руки во время удара к эфесу меча прикреплялась небольшая бронзовая планка - гарда. Планку можно было украсить на свое, или усмотрение оружейника.
Кроме того, греки Северного Причерноморья использовали на вооружении однолезвийный сарматский меч, длина которого достигала до метра.
Помимо меча воин у правого бедра носил кинжал.
Для защиты и обороны от врага греки использовали: бронзовый шлем, бронзовый или кожаный панцирь - кирасу, бронзовые поножи и бронзовый, или кожаный щит.
Греческие боевые шлемы делились на четыре основные разновидности:
- коринфский шлем защищал весь затылок, лоб и щеки воина, но нос и глаза оставались открыты;
- аттический шлем защищал часть затылка, щеки, лоб и макушку, и был намного легче коринфского;
- иллирийский шлем очень похож на аттический, но не защищал шею;
- фракийский шлем похож на аттический, но имел съемные нащечники, застегивающиеся под подбородком.
Греческие шлемы украшались гребнем из окрашенного конского волоса. Шлемы поддерживались подбородниками их крепкого ремня. Древние кирасы состояли из двух бронзовых пластин, выгнутых по форме груди и спины с течением времени всё натуралистичнее изображавшей мускулатуру торса, и связанных по бокам.
Позже гоплиты использовали более удобный панцирь из многослойного льняного полотна, или кожи, обшитой бронзовыми чешуйками. Панцири царей и знатных горожан поражали искусной работой.
Для защиты нижней части туловища к поясу, а именно, к нижней его внутренней части, прилеплялся фартук из металлических, или кожаных полос, закрепленных на гибкой войлочной или кожаной подкладке.
Для защиты ног служили мускульные поножи, закрывавшие их от лодыжки до колена. Они делались из бронзы, прилегали плотно к ноге и сзади на икрах скреплялись особого вида пряжками, которые иногда были серебряными.
Чтобы устранить давление на ногу, внутренняя сторона делалась из кожи, или другого мягкого материала. Главным оборонительным оружием гоплитов служил щит. Они были двух видов:
- небольшой, круглый, не более 90-120 сантиметров в диаметре, защищавший тело от колен до подбородка;
- большой, овальный, закрывавший от подбородка до пят всего воина.
Наружная сторона щитов делалась выпуклою и снабжалась на сере-дине, так называемым пупом. Щиты состояли из нескольких слоев воловьих кож, покрытых с наружной стороны бронзовым листом.
Отсюда щит назывался блестящим. Окружность щита для прочности окаймлялась металлическим ободом, кроме того, наружная выпуклая металлическая сторона снабжалась гвоздями.
Щит носили на перевязи, перекинутой через плечи. Внутренняя сторона его снабжалась двумя скобками, в которые продевалась левая рука. Круглый - главный щит гоплон и дал название воину - гоплит.
Щиты имели символическое изображение в центре и богатую роспись. Следует отметить, что жестких требований к оформлению щита у гоплитов не было. Они могли украшать свои щиты по собственному усмотрению, используя для этого герб города или рода.
Сформировалась своя знать, которая украшала щиты родовыми гербами. Например, на щитах представителей одного из богатых боспорских родов изображался дикий кабан - вепрь.
Бедняки, неспособные приобрести полноценные доспехи и вооружение гоплита, обычно служили в легковооруженных вспомогательных подразделениях.
В таких подразделениях имелись лучники и пращники. Лучшими наемными лучниками считались сирийские и скифские. Последние были на постоянной службе у боспорских царей. А лучшими пращниками считались критяне и беотийцы.
Лучники были вооружены луком, а так же коротким мечем для защиты. Лук состоял из двух гибких частей в виде двух дуг, соединенных перекладиной.
Обычно его делали из рогов козерога, о чем засвидетельствовал еще Гомер. Тетиву изготовляли из сухих жил и кишок животных. Стрела делалась из тростника, или легкого дерева 2 фута длиной.
Для наложения ее на тетиву имелась вырезка. Для регулирования полета стрела снабжалась опереньем. Бронзовый наконечник, длиной от 2 до 3 сантиметров, чаше всего был с зазубринами.
Стрелы носили в кожаном колчане на левом боку. Колчан обычно закрывался крышкой. Пращники были вооружены пращей - кожаный ремень, сумочкой с камнями яйцеобразной формы и свинцовыми пульками, коротким мечем и маленьким щитом.
Среди пехотинцев встречались фракийские воины пелтасты, которые бросали дротики из засады. Для защиты пелтасты использовали небольшие легкие щиты - пелты.
Пелта представляла собой сплетенный из ивовых прутьев полумесяц, обтянутый кожей, 60 см длиной. Против фракийцев обычно выставлялись экдромы - воины, выбегавшие из фаланги и рассеивавшие врага.
Воин в тяжелых доспехах не мог быстро передвигаться, а экдромы должны были быть очень быстрыми, чтобы угнаться за пелтастами, в связи с чем они не имели кирас.
У древних боспорян почти не было собственной конницы. Ибо только богатые жители Боспора могли позволить себе хорошего боевого коня и доспехи. У боспорского царя имелась своя немногочисленная, около 750 конников, конная гвардия, состоящая из богатых горожан.
В нее входили несколько приближенных к царю родов, которыми командовал сам царь. Но основу боспорской конницы составляли наемные фракийские воины.
Верховые воины использовались при выполнении задач разведки и прорыва фаланги противника. Конные воины носили металлический шлем, кирасу и башмаки. На вооружении имели копья, пики и мечи.
Наряду с другими войсками на Боспоре имелись легкие и низкие колесницы, на которых располагались воин и возница, правящий лошадьми. Боевая колесница была на двух колесах, по 75 сантиметров в диаметре.
Последние одевались на ось около 2,1 метра длиною. На оси лежал кузов 1,5 метра длины, состоящий из дощатых дна и бортов. Борта возка доходили до колен, стоящего в колеснице воина.
Перила часто состояли из вертикальных столбиков, переплетенных гибкими прутиками, соединенных по верху ободом из согнутого дерева, например, из толстых прутьев дикой смоковницы.
Следует отметить, что этот род войск в условиях неровной холмистой местности Боспора был неэффективен, потому что, налетев с огромной скоростью на кочку, или камень, колесницы переворачивались и разбивались.
                Бои на мечах.
Древняя Греция занимает особое место в истории. И не только потому, что это первый очаг европейской цивилизации, но и по той причине, что, несмотря на, постоянные и тесные сношения с культурами Востока.
Несмотря на мощный признанный авторитет более богатой Азии и более древнего Египта, на территории Греции возникла своя, совершенно самостоятельная культура - Крито-Микенская.
Ее появление относится к концу III тысячелетия до новой  эры, а возможно и ранее, во всяком случае, древнейшие слои относятся еще к каменному веку.
Таким образом, зарождение простейших форм владения холодным оружием - начало бронзовой эры, примерно совпадает с моментом возникновения Крито-Микенской культуры.
Учитывая этот факт, немного об истории европейского фехтования с его древнегреческого периода. Первая, наиболее поверхностная и доступная информация о фехтовании содержится в оружии и средствах защиты. О вооружении древних греков мы можем достаточно точно судить по многочисленным памятникам изобразительного искусства и археологическим данным.
Существует достаточно много работ на эту тему, в том числе и на русском языке, но наша задача, не повторяясь и не углубляясь в частности, увидеть в разнообразии форм характерные черты тех, или иных типов оружия, чтобы в обобщенной картине различать предметы не по орнаментам на поясах, или рукоятках, а по способу поражения и эффективности защитных средств.
Самые древние предметы вооружения относятся к Крито-Микенскому периоду. Из сохранившихся образцов особенно специфично оружие, известное, как критская рапира. Она имеет колющий бронзовый клинок длиной около 90 сантиметров - длина клинка современной рапиры.
Правда, более поздний, так называемый микенский меч тоже был направлен на укол, но все же им можно было рубить; критская рапира только колола.
Были, впрочем, и мечи. Причем особенно интересны они не формой или весом, а названием. Дело в том, что слово, переводимое как меч, в первоначальном смысле имело двойственное число, то есть не меч, а пара мечей, как у нас лыжи и палки.
Это дает право предположить существование сложного фехтования двумя мечами одновременно, возможно, носимыми в одних ножнах, как некоторые английские шпаги XVI-XVII веков.
Наконец, до нас дошли прекрасно сохранившиеся бронзовые микенские доспехи, напоминавшие конструкцией телескопическую трубу. Правда, такой доспех так малоподвижен, что есть основания считать его доспехом возничего.
Прежде чем продолжить рассказ о греческом оружии, скажем еще несколько слов о владении им в этот доклассический период. Прежде всего, двойное фехтование - двумя мечами одновременно.
Критских сведений о таком бое нет, но зато есть понятие пара мечей, о котором мы упоминали выше. А вот в русской исторической литературе описание такого фехтования имеется.
Иконографический материал тоже дает косвенную подсказку - существует изображение кулачных бойцов, некоторые из которых наносят удар двумя кулаками одновременно по двум уровням.
Такой удар сложен в исполнении и опасен для самого исполнителя, за счет разворота его фронтально к противнику на очень близкой дистанции. Кроме того, судя по некоторым изображениям, критские кулачные бойцы только правую руку обматывали специальным ремнем, левая была, как бы вспомогательной.
Ответ на все эти вопросы станет очевиден, если учесть, что безоружные боевые искусства носили как бы подчиненный характер по отношению к вооруженным, то есть к фехтованию, и так было во всех странах мира вплоть до нового времени.
Так вот, учитывая этот факт, можно с уверенностью сказать, что удар двумя кулаками - это лишь не очень удачная проекция чисто фехтовального приема, колющий удар двумя мечами, на безоружный бой.
Обратимся теперь к египетским изображениям. Здесь встречаются фехтовальщики с двумя мечами, причем преимущественно колющими. Был ли этот стиль заимствован с Крита?
Возможно. Во всяком случае, не наоборот. Вспомните понятие пара мечей - это название, а название первично. Очевидно, что критяне не могли без причин называть свое оружие парным, а затем заимствовать соответствующий стиль из Египта, чтобы оправдать историческое название.
Так вот, анализ египетских изображений выявляет интереснейшие особенности этого двойного фехтования, отличающие его от поздних аналогов.
Бойцы часто располагают руки с оружием не перед собой, и не на разном удалении от противника, одна - согнута, другая - выпрямлена, а на разных вертикальных уровнях, одна внизу, на уровне пояса, или ниже, а другая над головой.
Руки при этом почти прямые, корпус немного наклонен вперед. Это древнейший вариант стойки такого стиля. Интересно, что подобную стойку, и даже один из приемов в ее рамках, приводит в своем учебнике Камилло Агриппа в XVI веке, причем приводит ее именно, как иллюстрацию к историческому обзору фехтования.
Какими материалами пользовался Агриппа неизвестно, но то, что он иллюстрировал не египетское, а античное фехтование, наводит на мысль о существовании античных, быть может, именно критских, изображений, доживших до середины XVI века, но не до наших дней.
Бойцы с парой мечей использовали свое искусство на играх и состязаниях, которыми изобилует относительно мирная критская история. В сражения они, или шли в глубине войска, первые ряды обязательно несли щиты, чтобы противостоять потокам стрел, занимая, таким образом, левую руку, или, что, скорее всего, сражались одним мечом, со щитом в левой руке, а второй меч оставляли в ножнах на случай утраты первого меча, или щита.
Что же касается критской рапиры, то с уверенностью можно сказать только одно - ею наносили колющие удары в слабозащищенные и незащищенные части тела, причем кололи ударообразно - с замахом рукой, так как выпад - в том виде, в котором мы можем наблюдать его сегодня на соревнованиях - относительно позднее изобретение.
Теперь что касается общей стилистической окраски критского фехтования. Вспомним в этой связи тавромахию - игру с быками. Великолепные акробатические трюки, демонстрируемые мастерами этой игры, не являются акробатикой в чистом виде.
Это то, что можно было бы назвать боевой акробатикой, каждый прием которой не только имеет конкретную боевую задачу - измотать быка, но и выполняется в строго указанном быком пространственно-временном отрезке.
Учитывая присущее всем древним народам восприятие таких понятий, как игра, танец, бой, состязание и даже жертвоприношение, как нечто целое, неделимое, являющееся в любом случае формой религиозного обряда, мы можем предположить значительное влияние боевой акробатики на стили боя.
Вспомним, элемент подобной целостности восприятия мы наблюдали в кулачном бою - проекция фехтовального двойного удара на безоружный прием.
Конечно, акробатика не могла стать на равных с более традиционными приемами, ведь и цель была не измотать, а победить, и противник был гораздо умнее быка, но такие действия, как прыжки, отскоки, уклонения, нырки и тому подобное, очевидно, имели широчайшее, возможно даже чрезмерное, распространение.
Кстати, без искусства уклонений в то время трудно представить себе бой без щитов, а ведь так оно и было в случае фехтования двумя мечами. Любопытно отметить, что в ряде современных учебников по фехтованию, спортивному, разумеется, среди видов спорта, рекомендуемых фехтовальщикам высокой квалификации, называется акробатика.
А ведь сейчас этот вид спорта нисколько не боевой, а скорости спортивного фехтования несравнимо выше древнего. Многочисленные варианты уклонений отрабатывались и демонстрировались одновременно в критских танцах, бывших, скорее всего, импровизированными, поскольку они все-таки разучивались.
Описывается древний критский танец пирриха, перенятый позднее спартанцами, и перечисляет при этом уклонения, отступления, прыжки в высоту и перегибания.
Вот оно, сочетание акробатики и боя в чистом виде. Другими движениями, входящими в танец, были атакующие - стрельба из лука, метание, нанесение ударов.
Правда, критяне, в отличие от спартанцев, воспринимали танец буквальнее, как вариант тактико-техничеcкой подготовки, а не как просто прикладной физический тренинг координации, ловкости, растяжки.
После падения Крито-Микенской культуры - а произошло это примерно в 1300-1000 году до новой эры в результате природной катастрофы - землетрясение, извержение, или экспансии новых племенных образований - начался новый, Гомеровский век, или Эпоха Героев, 1000-700 годы до новой эры.
               Греческий огонь или византийский напалм.
О знаменитом греческом огне слышали все, кто хоть немного интересуется историей. Известны подробные описания битв с его применением, известны способы применения греческого огня.
Но ни один историк, а тем более химик, не осмелится со всей ответственностью заявить, что ему доподлинно известен состав и технология изготовления этого чрезвычайно мощного и эффективного боевого средства древности.
Эта тайна так и не разгадана до сих пор, несмотря на многочисленные попытки, предпринятые, как энтузиастами-любителями, так и серьёзными исследователями.
Большая часть исторических источников приписывает изобретение греческого огня механику Каллиникосу из Гелиополиса. В 673 году новой эры во время осады Константинополя арабами Каллиникос передал византийскому императору рецепт зажигательного состава, позже названного греческим огнём.
Попытки забросать неприятеля огнём имели место и раньше - в первую очередь при осаде крепостей, - однако носили куда более примитивный характер, обмотанные паклей стрелы надо было поджигать заранее, перед пуском, да и потушить такую зажигательную стрелу несложно. Греческий огонь имел качественное отличие от всех его боевых аналогов, применённых ранее.
Состав помещался в закрытый сосуд, который выбрасывался на врага метательной машиной. В некоторых источниках сообщается, что греческий огонь воспламенялся сам по себе, при соединении с воздухом, когда сосуд разбивался при падении.
Залить его водой было невозможно - вода только усиливала горение. Позже у византийцев появились и более совершенные способы применения греческого огня.
Византийский напалм метали из труб давлением воздуха, используя мехи, сифоны и насосы. Есть основания предполагать, что для этой цели применялась и энергия горящих газов. В этих случае извержение огненной струи сопровождалось сильным грохотом, тому есть свидетельства современников.
   Особенно эффективным оказался греческий огонь в морских боях. В “Тактике” византийского императора Льва VI правящего в 866-912 годы говорится: “Следуя обыкновению, должно всегда иметь на носу корабля трубу, выложенную медью, для бросания этого огня в неприятеля. Из двух гребцов на носу один должен быть трубником”.
Вооружённые такими огнемётами византийские военные корабли - дромоны, дракары - беспощадно жгли и корабли арабов, и дракары викингов, и ладьи славян, причём численное превосходство врагов Византии не имело никакого значения - деревянные суда горели от греческого огня свечками.
На носах многих греческих кораблей устанавливались фигуры драконов, через пасти которых выводились трубы для метания греческого огня. На суше для этой цели сооружались установки на колёсах, имеющие форму фигур диких зверей, внутри которых монтировались византийские огнемёты.
Толкаемые воинами боевые драконы, мечущие из пасти греческий огонь, выглядели весьма впечатляюще. Поэтому неудивительно, что некогда одно лишь упоминание о греческом огне вселяло в души людей ужас и трепет - неоднократно проверенный на практике византийский напалм наглядно продемонстрировал свою высокую боевую эффективность.
Монопольное владение греческим огнём обеспечивало Византии серьёзное военное превосходство над всеми её многочисленными противниками. Естественно, тайну эту хранили как зеницу ока - Лев Философ приказал готовить греческий огонь только в секретных лабораториях, а Константин VII Порфирородный объявил рецепт изготовления византийского огня государственной тайной.
Для сохранения этой тайны он применил весь имевшийся в его распоряжении арсенал средств устрашения - вплоть до жесточайших. В своих “Рассуждениях о государственном управлении” этот император учил своего сына, наследника престола: “Ты должен более всего заботиться о греческом огне, если кто осмелится просить его у тебя, как просили часто у нас самих, то отвергай эти просьбы и отвечай, что огонь был открыт ангелом Константину, первому императору христиан”.
Великий император, в предостережение для своих наследников, приказал вырезать в храме на престоле проклятие на того, кто осмелится передать это открытие чужеземцам.
   Все попытки арабов и славян, испытавших на себе силу греческого огня, вызнать у византийцев его секрет оказались тщетными. Ни последующее сближение, ни даже родство, династические браки некоторых великих русских князей с византийскими императорами не помогли славянам подобраться к заветной тайне. Византия хранила её более пяти веков.
   В 1210 году византийский император Алексей III был лишён престола и бежал к султану Иконийскому. Султан оказал ему особое доверие, назначив командующим армией. Напрашивается вопрос, за какие такие заслуги?
Ответ становится ясен очень скоро - спустя восемь лет участник крестового похода и осады Дамиетты в 1218 году Оливер Л'Еколатор утверждал, что арабы применили греческий огонь против крестоносцев.
Не исключено также, что секрет греческого огня вскоре стал достоянием не только арабов, но и славян. По некоторым сведениям, Тамерлан тоже имел его на вооружении.
Последнее упоминание о византийском напалме сделал историк Франциск, описывая осаду Константинополя султаном Магометом II в 1453 году - при осаде греческий огонь применяли и византийцы, и турки. Однако, несмотря на расползание секрета греческого огня, до наших дней его тайна так и не дошла.
Чем же мог быть греческий огонь? Первая попытка приподнять завесу тайны была сделана византийской принцессой Анной Комнин (1083-1148 годы).
В её рецепте фигурировали всего три компонента: смола, сера и древесный сок. Во Франции XVIII века некто Дюпре посвятил раскрытию этой тайны всю жизнь.
Завершив поиски, он продал своё открытие королю Людовику XV. Как гласит легенда, во время испытаний король Франции ужаснулся и приказал сжечь все бумаги, касающиеся изысканий Дюпре. А вскоре и сам испытатель погиб при невыясненных обстоятельствах.
В XIX веке французские учёные Лаланн, Жозеф Рено и Фаве тщательно изучали арабские, греческие и китайские источники. По их мнению, состав греческого огня был близок к китайским зажигательным веществам, известным ещё до нашей эры и содержащим в большом количестве селитру.
Немецкий специалист Штетбахер в 1937 году считал, что греческий огонь состоял из серы, соли, смолы, асфальта и жжёной извести. За счёт теплоты гашения извести водой состав разогревался, из него испарялись горючие вещества, образующие в соединении с воздухом взрывчатую смесь.
А в 1960 году английский учёный Партингтон в своем капитальном труде “История греческого огня и пороха” пришёл к выводу, что греческий огонь представлял собой желеобразную жидкость, состоящую из лёгких фракций перегонки нефти, смолы и серы. Теперь добавим сюда селитру в качестве загустителя и получим что-то весьма напоминающее современный напалм.
Вероятнее всего, греческий огонь состоял из лёгких фракций перегонки нефти, различных смол, растительных масел и, возможно, селитры или негашёной извести.
Ведь не зря византийские, арабские и латинские источники свидетельствуют о том, что погасить греческий огонь можно было только уксусом. Однако это только предположение.
                Лучевое оружие.
Преподавателям Массачусетского технологического института США вместе со своими студентами удалось доказать, что у древних греков имелось лучевое оружие.
Согласно старинным легендам, разработчиком лучей смерти считается Архимед, который с помощью системы зеркал, якобы, сжег римский флот, осаждавший Сиракузы.
Долгое время эта информация расценивалась как сильное преувеличение или выдумка. И вот, как сообщают сегодняшние “Новые Известия”, ученые с помощью зеркал все-таки сумели спалить макет римской галеры.
Эксперимент проводился на лужайке института, где заранее был смонтирован фрагмент римского военного корабля в натуральную величину. Конструкцию собрали по древним рецептам из твердых досок красного дуба, обильно покрытых специальным восковым составом.
Руководители эксперимента, изучив древние источники, решили действовать по самому простому из вариантов. Они закупили 129 квадратных зеркальных плиток со стороной, равной примерно 30 сантиметров, и, не полагаясь на старательность студентов, установили их на сборной полукруглой конструкции на расстоянии примерно 50 метров от макета корабля. На одно из зеркал нанесли клейкой лентой крест, используя его, как прицел.
Выставив крест на корпус галеры, отражения от зеркал постепенно стали сводить воедино. Наконец, когда солнце полностью вышло из-за облаков, на носу корабля появились яркое световое пятно.
Через несколько минут показался легкий дымок, следы обугливания, а потом вспышка и открытое пламя. Макет корабля заполыхал словно щепка. По результатам замеров в отраженном солнечном пятне температура достигла 593 градусов по Цельсию. Позже эксперимент повторили уже на воде - и снова судно вспыхнуло.
До недавних пор все это считалось невозможным. Некоторые скептики приводили собственные расчеты, с помощью которых утверждали, что зеркала Архимеда не способны зажечь реальный боевой корабль.
Преподаватели Массачусетского технологического института доказали обратное. Правда, историки утверждают, что Архимед использовал в качестве лучевого оружия несколько иную конструкцию.
При осаде Сиракуз римскими войсками во время Второй Пунической войны в III веке до новой эры, ученый построил большую машину, включавшую в себя целую систему зеркал. Таким образом, была разгадана загадка великого древнего математика, над которой ученые бились уже больше 2 тысяч лет.
                Вооружение скифов.
Древние скифы носили на головах шапки, имели тростниковые луки и короткие копья. Кроме того, носили высокие островерхие тюрбаны такие плотные, что стояли прямо, короткие штаны, а вооружены были луками, мечами, кинжалами и сагарисами - обоюдоострыми боевыми секирами.
Будучи, непревзойденными воинами, скифы попали практически во все достоверные хроники, из которых мы сегодня черпаем информацию. Взять, хотя бы, их знаменитый ответ персидскому царю Дарию, когда представители грозного войска получили от скифов пять стрел, а также птицу, лягушку и мышь.
Мудрые персы долго ломали голову, пытаясь расшифровать это зловещее послание, пока кто-то из приближенных царя не нашел ответ: «Если вы не летаете по воздуху как птицы, не прячетесь под землей, как мыши и не ныряете в болото, как жабы, то все вы будете перебиты стрелами скифов». Благоразумные захватчики персы предпочли отступить.
Следует отметить, что Боспорское царство было образовано на землях скифов, сарматов, армян, многочисленных горских племен Кавказа, внесших и свой вклад в вооружение воинов Боспора.
Самую значительную роль в формировании боспорского оружия сыграли скифы, ранее пришедшие в Северное Причерноморье из Средней Азии и обосновавшиеся на севере Крыма.
               Следует отметить, что скифы делились на три группы:
- скифы-землепашцы - это были осёдлые скифы, которые занимались земледелием;
- царские скифы - это были скифы-воины, которые также вели осёдлый образ жизни;
- кочевые скифы, ведшие кочевую жизнь и занимавшиеся скотоводством. Чаще всего скифы разводили лошадей, что позволяло им иметь большую боеспособную конницу.
Ядром скифской армии была царская дружина, хорошо вооружённая и хорошо обеспеченная всем необходимым. На вооружении дружинник имел: булаву, боевой топор, копьё, меч, кинжал.
Булава представляла собой большой свинцовый шар с коническим отверстием для древка. Иногда верхушка булавы имела небольшой наконечник, а древко украшалось изысканным орнаментом.
Боевые топоры скифов были трех разновидностей:
- секира - тяжёлый, мощный топор с широким лезвием на полуметровом древке;
- простой боевой топор, который был немного легче секиры. Его лезвие было уже, а древко короче, чем у нее;
- топор-молоток, имевший узкое, но очень острое лезвие, а с противоположной стороны небольшой молоточек. Этот топор был оснащен длинной рукоятью.
Копья у скифов было лёгкие и длинные, с длинным каплевидным наконечником. Их мечи были двух видов: акинак и сарматский меч.
Акинак был заимствован на Персидском Востоке.
Для акинаков характерны рукояти часто равные по ширине с лезвием. Рукоять отделялась от лезвия характерными треугольными выемками. С одной стороны рукоять имела продольное углубление для пальцев с двумя, тремя, четырьмя перемычками.
Позднее использовался так называемый сарматский меч. Он состоял из железного клинка и рукояти. Как уже отмечалось, сарматский меч затачивался с двух сторон, плоский и украшался вертикальными бороздками.
Меч плавно сужался от эфеса к острию. Сечение меча ромбическое. Его общая длина 95,5 сантиметров, длина клинка 85 сантиметров, а толщина клинка 0,9 сантиметра.
Скифы прославились как одни из наилучших лучников своего времени. Скифский лук был небольшой и изготовлялся из рогов козла. Тетиву делали из скрученных сухожилий.
Стрелы состояли из наконечника, палочки и оперенья. Наконечник обычно был трёхлопастный и имел иногда рельефную черту, длиною от 3,1 до 3,9 сантиметра. Оперенье использовалось для регулировки полёта стрелы.
Из оборонительного оружия скифы имели: щит, шлем и панцирь.
Щит бобовидной формы состоял из деревянной рамы, двух слоёв кож и был покрыт 340 железными пластинами, нашитыми 14-ю горизонтальными рядами. 
Шлем имел несколько вытянутую котловидную форму с широким вырезом для лица. Он полностью прикрывал затылок, макушку, виски и уши.
Шлем набирался из довольно крупных пластин, перекрывающих одна другую, нашитых на кожаную шапочку. Небогатые воины носили высокий кожаный колпак с войлочной подкладкой.
Панцирь представлял собой рубаху, состоящую из 47 рядов прямоугольных железных пластин, нашитых плотно друг к другу. В боевое снаряжение скифов входил и защитный пояс шириною 12,5 сантиметра, который обычно делался из двух рядов прямоугольных пластин. Он надежно защищал поясницу.
Поножей скифы не имели, но ноги защищали высокие сапоги с нашитыми на них бронзовыми бляхами. В дружине боспорского царя были представлены и отряды, снаряженные по типу скифских воинов  котафрактариев.
Котафрактарии - это тяжеловооруженные всадники, полностью защищенные броней. Их кони так же были покрыты броней. Эти отряды с бешенной скоростью врезались в ряды врагов и нарушали строй противника.
Скифские отряды служили в боспорской армии на протяжении всего времени существования Боспорского царства. Вобрав в себя лучшие образцы военного снаряжения своего времени, обогатившись опытом и знаниями боевого искусства разных народов - скифов, греков, римлян и других, проживающих по соседству народностей.
Боспорское воинство успешно разрушало захватнические замыслы противников и отражало их многочисленные нападения, а также вело завоевательские походы в Крым и Малую Азию.
В процессе своей эволюции боспорское вооружение модернизировалось и совершенствовалось, улучшались его боевые качества. После захвата Боспора Римом его военное дело пришло в упадок, а после завоевания римской империи варварами, такого царства уже не существовало.
                Оружие викингов.
Викинги пользовались в бою следующим вооружением: мечи, щиты, копья и луки. Они делали металлические кольчуги из сплетённых колец, которые называли “чешуйчатыми”, а также “рыбьей кольчугой”. 
В их  военных арсеналах хранились топоры, копья, мечи, высокие шлемы, и сияющие кольчуги, которые были сделаны так, что не ржавеют, а сияют, как только что отполированные.
Список вооружений, изготовленных в старину огромен: это и все виды мечей, топоры, копья, алебарды, луки, кольчужные куртки, плащи-хауберки, поножи, наплечники, шлемы и щиты.
Клинки викингов были известны своей невероятной режущей способностью. Шлемы были сделаны из серой стали и украшены золотом. Кроме того, они изготовлялись из перекрывающихся металлических пластин, а сверху были покрыты крашеной дублёной кожей, что придавало им сходство с рыбой.
Лезвия мечей были выполнены в форме листьев, украшены высеченными золотыми и красными змейками. Ножны мечей из чёрного металла и инкрустированы красными драгоценными камнями. Возможно, эти ножны обладали какими-то специфическими свойствами, предохраняющими лезвия от ржавчины.
Использовали большие, обычно двуручные секиры, как основное оружие и имели короткий меч в качестве запасного. Они так же носили чулки из странной металлической сетки; как они её делали это их секрет. На протяжении военных грабительских походов викинги носили отвратительные зазубренные ножи и огромные молоты.
                Оружие монголов.
Оружие монгольских воинов: луки, стрелы, копья, щиты и сабли. Луки зарекомендовали себя наиболее удобным в обращении, высокоэффективным, скорострельным оружием дистанционного боя, хорошо приспособленным для ведения стрельбы в условиях интенсивного, маневренного конного боя.
 Монгольские воины для стрельбы из лука применяли стрелы с железными наконечниками и костяными свистунками. Они были длинными деревянными и с оперением. Нижний конец древка стрел от оперения до ушка был обтянут змеиной кожей.
Луки и стрелы хранились и носились в кожаных чехлах - колчанах. Стрелы в колчане помещались наконечниками внутрь, оперением наружу. Оружие ближнего боя позднесредневековых монгольских воинов включало сабли и копья. На вооружении монгольских воинов были и кинжалы. Луки и стрелы, копья и сабли были наиболее распространенным оружием у монголов.
Помимо этих основных видов оружия монгольские воины использовали в ближнем бою боевые топоры, секиры, булавы и арканы. Защитное вооружение монгольских воинов было так же довольно разнообразным.
В русских источниках монгольские воины описываются хорошо защищенными. Защитные доспехи монголов включали панцири, кольчуги, шлемы, наручья и защитные сапоги.
Наряду с панцирями, монгольские воины в эпоху позднего средневековья стали широко применять кольчуги. Помимо основного металлического доспеха воины надевали кожаное защитное покрытие, которое одевалось под металлический панцирь, или кольчугу, но могло носиться и отдельно.
В письменных источниках в качестве защитного оружия ойратов упоминаются бехтерцы - комбинированные пластинчато-кольчатые панцири. Для защиты рук монгольские воины использовали железные и кожаные наручья. 
Для защиты ног монгольские воины использовали железные сапоги. Они имели кожаную основу и покрытие, внутрь которых зашивались железные пластинки, прямоугольной формы.
Монгольские войска применяли традиционную тактику ведения конного боя. Она включала три последовательные фазы: обстрел противника из луков легковооруженными всадниками; атаку вражеского построения тяжелой конницей, вооруженной копьями; рукопашный бой с использованием клинкового оружия.
                Осадные действия монголов.
Необходимо сказать о знаменитом осадном искусстве монголов. Совершенно справедливо его связывают с осадным искусством Китая и мусульманских стран, с мастерами из этих регионов.
Осадное дело киданей-китайцев, было полностью воспринято монголами. Известны и целые династии монгольских инженеров осадной техники. Все осадные приемы, применяемые киданями, монголы знали и применяли.
Сами они добавили к ним постройку палисада - высокого забора, плотно окружающего осажденное укрепление, чтобы осажденные не могли предпринять неожиданной вылазки.
Монголы широко и активно применяли осадные машины как рычажно-натяжные, так и имеющие в основе большие станковые луки. Более того, применяли они и зажигательные и бризантные составы типа пороха, а также собственно огнестрельное оружие - пушки с ядрами и разрывными гранатами.
Однако с течением времени осадная техника продолжала применяться и развиваться лишь в тех монголо-татарских государствах, центры которых были расположены в мощной оседло-земледельческой, городской зоне.
Установив после своих завоеваний имперскую систему, монголы внутри империи не развивали фортификацию: более того, стены городов тщательно сносились, дабы горожане не могли укрыться от степных хозяев.
Свои собственные города гордые завоеватели также не считали нужным окружать стенами. Опасность, по их мнению,
могли представлять лишь внезапные набеги монгольской же конницы во время междоусобных конфликтов.
Для защиты от таких набегов города просто окружались
рвами, дно которых усыпали особыми железными колючками-шипами, так что ни конница, ни пехота не могли прорваться в город с ходу.
Монгольское военное искусство, вооружение, костюм оказали огромное влияние на окружающие регионы - и не только на подвластных монголам территориях, но и на достаточно удаленных территориях.
Масса названий, терминов, установлений перешла из
монгольского и тюрко-татарского в другие языки. Монгольский доспех не только лег в основу дальнейшего развития вооружения почти на всем Востоке, но и послужил базой для развития рыцарского доспеха в Европе.
                Древний Рим.
Римское владычество появились после греков. В состав римского войска входили: пехота, конница, лучники и пращники. Римское вооружение имело существенное отличие от греческого.
Доспехи римских военачальников были богаче и изысканнее оформлены, чем греческие. Различны были тактика боя, комплектация вооружения воина, а также используемое оружие.
Поступая на службу в армию римский новобранец получал форму: шлем, щит, меч, кинжал, броню-доспех, копье и несколько дротиков, а также, иногда, металлические поножи.
Самый простой вид римских шлемов мы встречаем на Траяновой Колонне. Этот шлем состоит из гладкой круглой бронзовой шапки, покрывающей голову и укрепленной по середине металлическим обручем, идущим от одного уха к другому через темя головы.
К краям этой шапки прикреплено две пластины: одна - ко лбу, другая - на затылке. Шлем центуриона отличался от вышеописанного тем, что не имел обруча и украшался гребнем из перьев.
Кроме того, передняя и задняя пластины были несколько шире и украшались орнаментом. Шлемы полководцев выделялись искусной работой, в особенности изящными рельефами.
Щит воина конца римской республики состоял из двух слоев дерева, обтянутых кожей, и был оббит по периметру железными полосами. Щиты имели выпуклую, полуцилиндрическую форму.
В центре щита крепилась металлическая выпуклая накладка для отражения наиболее сильных ударов камней и сарисс. Щиты украшались круглыми позолоченными венками вокруг выпуклости и перунами.
Наряду с прямоугольными щитами, возможно, использовались и выпуклые шестиугольные щиты, о чем свидетельствуют изображения на арках и колоннах.
Мечи римских воинов времен завоевания Боспора были в основном двух разновидностей: более древний - длинный плоский режущий односторонний галльский меч и испанский меч - обоюдоострый колющий, длиною 61 сантиметр.
Галльский меч имел короткую неукрашенную рукоять, без перекладины для отражения скользящих ударов. Испанский меч заканчивался небольшим эфесом, украшенным орнаментом, без чашечки. Меч висел в ножнах на правом боку, чтобы щит не мешал его доставать.
К наступательному оружию римлян относится копьё. Оно состояло из бронзового или железного наконечника, тяжёлого древка и металлического заострённого нижнего наконечника.
Другим важным наступательным оружием был дротик, длина которого составляла 170 сантиметров. Обычно воины имели по два дротика. Дротик изготовляли из мягкого железного прута с закалённым наконечником, вставленного в деревянное древко.
Если дротик падал на землю, его наконечник сгибался, и враг не мог им воспользоваться. Если же дротик пробивал доспехи противника, его не возможно было извлечь.
На вооружении конницы были галльский меч, длинная, но лёгкая пика, а также небольшой щит 90 сантиметров в диаметре, состоящий из металлического решетчатого остова, обтянутого кожей. Поножи всадников были сделаны из легкого материала - кожи. На вооружении лучника был лук и стрелы. В римской армии для защиты тела применялись панцири и кольчуги.
                Различали четыре вида панцирей:
- змеино-чешуйчатый панцирь представлял собой множество мелких металлических пластинок в форме чешуек нашитых на кожаную рубаху;
- перьяной панцирь представлял собой множество металлических пластинок по форме напоминающих перо нашитых на кожаную рубаху;
- чешуйчатый панцирь представлял собой множество крупных металлических пластин в форме чешуек нашитых на кожаную рубаху;
- панцирь обыкновенный, состоявший из прямоугольных металлических пластин, выгнутых по форме тела и нашитых на кожаную рубаху.
Кольчуга - длинная рубаха из железных колец, доходившая до колен. Для изготовления кольчуги требовалось не менее 20 тысяч таких колец. Она весила около 7 килограмм.
Римляне, и сами заимствовавшие нужное им из достижений противников: галльские кольчуги, щиты и шлемы; испанские мечи и кинжалы, дротики из длинного мягкого железного прута с закаленным наконечником, вставленного в деревянное древко; восточный чешуйчатый панцирь; греческую артиллерию, в свою очередь, обогатили и вооружение боспорцев.
        К римскому лагерю почти всегда примыкали более или менее сильные полевые укрепления, валы с бруствером, рвы, волчьи ямы и редуты. Укрепленные места брались либо блокадой, либо штурмом. В этом случае штурмующие быстро заполняли рвы фашинами, образовывали черепаху и взбирались на стену по лестницам, или же взламывали ворота.
А если это было невозможно, то переходили к правильной осаде при помощи осадных башен, соединяя их по возможности. На ровной местности воздвигали дамбу, параллельно с частью стены и до ее высоты и старались сбить с нее защитников, чтобы облегчить себе ее пролом.
Если же приблизиться к стене было трудно, то насыпали дамбу в 60 футов шириной из земли, балок и камней и мало-помалу подводили ее к крепостному рву.
Работавшие прикреплялись к дамбе плетеными щитами и подвижными галереями, далее сооружали подвижные башни из массивных бревен в несколько этажей, для обстрела стены из метательных машин.
Эти башни подкатывались по дамбе на валиках, или на катках. Для защиты от неприятельских снарядов башни покрывались матрацами и кожей. При приближении к городу нападающие укрывались за «черепахами», стоявшими по обе стороны башни.
Пролом производился посредством острых крюков, или стенных серпов, чтобы выдернуть верхние ряды каменной кладки, а главным образом посредством тарана, массивного бревна с обитой железом головкой, которое раскачивали на канатах в нижнем этаже башни, или в черепахе. Проводились и подкопы под стену.
Кроме того, пускалась в ход и артиллерия - военные машины  для метания стрел, камней и балок, каковыми были баллисты, и более легкие катапульты и скорпионы.


                Боевые псы Рима.
Боевые псы Рима были рослыми, в холке доходящие до метра, устрашающего вида собаки. На некоторых были надеты специальные доспехи. Они, как правило, состояли из металлического, или изготовленного из задубленной кожи коровы панциря, закрывавшего спину и бока собаки.
Живот и наиболее подвижные части защищала кольчуга и металлических колец. На голову собакам нередко надевали металлический шлем с шипами, или остро заточенными лезвием.
Главным украшением собаки был ошейник, усыпанный шипами, длина которых достигала тридцати сантиметров. Ошейник закрепляли таким образом, чтобы верхний шип, или лезвие, которым собака вспарывала животы лошадям, не переворачивался вниз или в сторону и не ранил собаку.
Несколько сотен псов захлебывались в лае, пытаясь порвать удерживающие их веревки и броситься на врага. Некоторые их них застыли в безмолвном напряжении, не тратя попусту сил, и лишь подавшимся вперед корпусом выдавая свою готовность к бою.
Это были псы, которые уже испытали и вкус крови, и жар клинка, рассекающего их плоть. Таких было немного - редко, кто из собак доживал до своего второго сражения, а тем более до третьего.
Раб и собака слились в одно целое. Прищуренные глаза раба смотрели, не моргая, вперед, а рука с веревкой, продетой под ошейником пса, расслабилась, давая возможность одному концу веревки упасть на землю, - пес без команды не сделает и шага.
Раб слегка пригнулся к земле, а на лице появилась улыбка, похожая на оскал четвероногого друга. Он медленно наклонил голову набок и повернул ее по направлению к врагу одним ухом - так, как это делают дикие звери на охоте, когда хотят прислушаться.
Собака и раб за мгновение почувствовали посылающий в бой звук трубы и одновременно бросились в сторону врага.
Отбор собак, которым предстояло служить в римских легионах, начинался на второй третьей неделе после рождения щенков. Для этого выкапывали яму глубиной до полуметра, с пологими краями и, выбрав дождливую погоду, или просто налив в нее воды, чтобы земля была скользкой, кидали туда весь помет.
Кормящую суку при этом привязывали неподалеку. Тех щенков, кто смог выбраться, ждали новые испытания, а не сумевших справиться с этой задачей закапывали в той же яме.
В большинстве случаев подготовкой и применением боевых собак в Древнем Риме занимались рабы. Место для содержания собак выбирали рядом с казармами, где воины оттачивали свое мастерство, сражаясь на мечах, копьях и топорах.
Поэтому собаки с малых лет были приучены безразлично относиться к шуму боя. Время, когда щенки переставали сосать суку, древние римляне старались оттянуть до последнего, ведь более полноценного питания трудно было найти, а сухих кормов и пищевых добавок тогда не было.
В последующем кормление происходило следующим образом. Бадья с похлебкой находилась на возвышенности, а навесы и клетки со щенками - внизу, и на всем протяжении склон был усеян различными препятствиями, имитирующими поле боя: поваленными бревнами и телегами, старыми щитами и копьями, воткнутыми в землю.
Всякий раз для того, чтобы добраться до пищи, щенкам приходилось пробираться через такую полосу препятствий, причем делать это как можно быстрее, ведь последнему не достанется ничего.
Раз в неделю бревна и все остальные препятствия перекидывались с места на место, потому что собаки быстро прокладывали себе самую легкую тропинку и бегали только по ней.
Через полгода собак начинали кормить отдельно друг от друга, а по полосе препятствий они продолжали бегать, но уже вместе с воинами. В это же время начинались занятия по развитию хватки.
Для этого в клетках у собак подвешивали на цепях обмотанные в много слоев тряпья и старой кожи тазобедренные кости коров, или лошадей. Псам приходилось изрядно попотеть, чтобы достать кость.
Собак приучали играть с тяжелыми деревянными чушками: бегая и перетаскивая их с места на место, псы развивали мышцы шеи и челюсти. С года псов приучали носить их нелегкую амуницию.
Но даже, когда собака начинала бегать, не замечая всей тяжести амуниции, тренировки на развитие силы и выносливости продолжались. Самым же главным в обучении собак было развитие у них недоверчивого отношения к посторонним людям и агрессивности.
Но воспитатели строго следили за тем, чтобы щенки не проявляли агрессивность по отношению друг к другу, их наказывали их за это. Тех, кто проявлял упорство - убивали. Один пес, затеявший драку, мог смешать боевой порядок и нанести вред всему войску.
Занятия по притравке всегда проходили на виду у молодых и неопытных собак, поэтому к своему первому занятию они были переполнены непреодолимым желанием порвать противника. Оставалось лишь научить их, как это сделать наиболее эффективно.
Первое занятие проводил наиболее опытный раб. Он надевал защиту из толстой, но мягкой кожи, приятной для укуса собаки. Первая хватка, как известно, очень важна - у собаки закладывается стереотип нападения, которому она будет следовать в дальнейшем.
Поэтому к каждой собаке подходили индивидуально, исходя из ее склонностей и анатомических особенностей. Собакам среднего размера первой хваткой вцеплялись в ахилесово сухожилие, или область паха, а затем в горло.
Массивных собак приучали делать короткие и мощные укусы, а более подвижных, тренировали на хватки с подключением корпуса, так называемое полоскание. Постепенно занятия усложнялись - противник падал, пытался наносить удары, кричал.
Впоследствии количество нападавших увеличивали и одновременно пускали несколько собак. На занятиях стремились по возможности использовать амуницию вероятного противника.
Нередко на последних стадиях дрессировки использовали и самого настоящего противника попавшего в плен. Перед самым боем собакам давали немного похлебки, обильно перемешанной с красным порошком, состав которого не сохранился.
Пасть у собаки после этого надолго становилась ярко-красной, и слюна окрашивалась в цвет крови, что производило жуткое впечатление на противника.
По некоторым источникам, в пищу боевым собакам постоянно добавляли настои трав и растений, значительно снижающих восприимчивость к боли и повышающих их агрессивность.
После боя рабы подзывали своих псов, снимали амуницию с погибших и помогали раненым собакам выбираться из-под тел людей и лошадей. Тем, кто мог самостоятельно добраться до миски с едой и водой, промывали и перевязывали раны.
                Реорганизация римской армии.
Реорганизация римской армии в первой половине III века до новой эры была вызвана тем, что политические права плебеев и патрициев были в значительной мере уравнены.
Прежде всего, было введено однообразное комплектование и вооружение манипулы. Если раньше каждая манипула состояла из гастатов, принципов и триариев, то теперь ее комплектовали только одним из этих видов пехоты; количество манипул с 10 было увеличено до 30.
Теперь легион состоял из 30 манипул по 120 воинов в каждой, для триариев по 60 человек в каждой. Кроме того, каждый легион имел 10 турм всадников по 30 человек в каждой; всадники сражались в пешем строю. Всего в легионе насчитывалось по-прежнему 4500 человек, в том числе 1200 велитов с легким вооружением и 300 всадников.
Боевой порядок легиона состоял из трех линии и 10 манипул в каждой. Манипула строилась в 10 шеренг по 12 рядов. Интервал между манипулами был равен протяжению фронта манипулы. Манипулы второй линии строились за интервалами первой линии.
Дистанция между линиями манипул колебалась от 15 до 25 метров. В первой линии боевого порядка легиона выстраивались гастаты по 1200 воинов, во второй линии - принципы по 1200 воинов, в третьей линии - триарии по 600 воинов, которые составляли резерв легиона.
В общей первой линии боевого порядка выстраивались молодые воины во второй - более опытные, в третьей - ветераны. Таким образом, в основу боевого порядка был положен принцип опытности воинов. На каждую манипулу гастатов и трнариев полагалось по 60 легко вооруженных велитов, которые прикрывали боевой порядок легиона.
Велиты метательным оружием завязывали бои, а затем отходили на фланги, обеспечивая их и тыл боевого порядка. Гастаты размыкались на полные интервалы, достигающие 2 метра, бросали пилум-дротик в щит противника и нападали с мечами.
Если нападение первой шеренги отбивалось, она отходила через интервалы в тыл и выстраивалась за десятой шеренгой. Таким образом, гастаты повторяли атаки десять раз.
В случае неудачного исхода этих атак гастатов сменяли, или усиливали принципы, проходившие в интервалы манипул гастатов. Наконец в бой вводились триарии, самые опытные воины, которые вместе с гастатами и принципами предпринимали последний, наиболее сильный удар. 
Выполнение в бою всех этих перестроений требовало хорошей подготовки. Поэтому римляне еще больше внимания стали уделять физическому воспитанию и строевому обучению легионеров: они обучались физическим упражнениям и военным танцам, их учили совершать различные перестроения, обучали саперному делу и приемам борьбы с конницей.
Против конницы легион строил орбис - круг с обозом в середине. Учения производились на Марсовом поле, или под обширными навесами. С целью физической закалки легионеров и выработки у них выносливости учебное снаряжение и оружие делалось тяжелее боевого.
Тренировочные переходы совершались при полной выкладке на расстояние до 30-35 километров в сутки. Применялись различные скорости марша: до 5 километров в час, 6-7 километров в час, ускоренный шаг, и бегом.
Марш вдали от противника совершался в одной колонне тремя эшелонами: впереди гастаты, за ними принципы, затем триарии. Фланговые марши совершались также в трех колоннах. Велиты несли службу охранения и разведки. В целях завершения и проверки подготовки устраивались двусторонние маневры.
Большое внимание римляне уделяли устройству укрепленного лагеря.  Римляне считали укрепленный лагерь открытой гаванью войска, откуда они выходили на противника и где, разбитые бурей сражения, они могли найти себе надежное пристанище.
Лагерь есть место отдыха для победителей и оплот для побежденного. Это - военное жилище, вторая родина; вал - это стены, а палатка для каждого бойца - его дом и очаг.
Римское войско устраивало укрепленный лагерь после каждого дневного перехода. Место для лагеря выбирали высланные вперед центурионы, которые производили и разбивку лагеря.
Хорошая позиция для обороны, удобная для охранения, наличие вблизи воды, дров и фуража - вот основные требования при выборе места для римского лагеря. Ров, земляной вал и установленные на нем плетеные щиты - обязательные оборонительные сооружения.
Выбрав место для лагеря, центурионы, прежде всего, обозначали две основные линии - длину и ширину лагеря, которые обычно были равны; лагерь имел форму квадрата и режа прямоугольника. Одна часть лагеря отводилась для размещения консулов и находившихся при них лиц, а также для построения легионов, когда консул обращался к ним с речью со специально устроенного возвышения.
Кожаные палатки солдат размещались в строго определенном порядке в несколько линий. Каждая сторона лагеря имела большие ворота. Через ворота, обращенные в сторону врага, легионы выступали из лагеря, а через противоположные ворота возвращались обратно в лагерь.
Кроме этого, имелись правые и левые боковые ворота. Специально выделенные центурионы охраняли каждые ворота. При расположении недалеко от противника дополнительно высылались мелкие и крупные отряды стражи. 
В результате непрерывных тренировок римские легионеры устраивали лагерь очень быстро и также быстро выходили из него. Утром по первому сигналу воины свертывали палатки, по второму укладывали багаж и по третьему организованно выступали в поход, или для построения к бою.
При осаде укрепленных пунктов противника или при устройстве постоянного, обычно зимнего, лагеря создавались более солидные постройки. Палатки заменялись бараками с соломенной крышей. Часто устраивался двойной ров.
Земляной вал насыпался в 3,5 метра высотой и шириной, обкладывался дерном и усиливался палисадом. Иногда сооружались деревянные и реже каменные башни, с которых обстреливались подступы к лагерю. На подступах часто устраивались искусственные препятствия - засеки из срубленных деревьев, волчьи ямы, полосы из рогулек.
Полевые оборонительные сооружения римского лагеря были столь солидны, что противник не решался штурмовать римлян, укрывшихся в лагере. Обычно пускались в ход различные приемы, чтобы вызвать римское войско на бой в открытом поле и на ровной местности.
Широкое развитие у римлян получила осадная техника. Эту технику они заимствовали у греков, значительно усовершенствовав ее. При осаде крепостей применялись баллисты, катапульты, скорпионы, тараны, вороны разных назначений. При штурме крепости пехота обычно применяла черепаху - такое построение, при котором воины со всех сторон прикрывались щитами.
Римский легионер получал в день около 800 грамм зерна, которое размалывал на ручной мельнице и готовил себе похлебку из муки. Впоследствии стали печь лепешки, а затем начали употреблять сухари.
Питьем служила вода с уксусом. Начальнику полагался рацион легионера. При выступлении в поход выдавали продовольствие на 15, а иногда на 30 дней.
Легионерам разрешалось жить за счет местных средств, то есть был узаконен организованный грабеж. Часть жалованья удерживалась на продовольствие и обмундирование, часть выдавалась на руки.
Для поддержания дисциплины в армии была выработана система взысканий и поощрений. Трусов и нерадивых наказывали, за доблесть награждали.
Широко применялись телесные наказания. Неисполнение приказания, трусость и дезертирство карались смертью. При совершении подобных воинских проступков целым подразделением казнили по жребию каждого десятого - это назвалось децемирование.
Большое внимание уделялось вопросам управления войсками и организации тыла, что нашло отражение в организационной структуре: римская армия имела одну центурию писарей и горнистов, две центурии кузнецов и плотников. Управление и тыл армии получили тогда свои первые организационные формы.
Преобладающее значение в тактике римской армии имела тяжелая пехота и компактные строи. Одновременно достигалась большая подвижность отдельных мелких подразделений. Легион был способен вести бой на пересеченной местности. Манипулярный строй римского легиона являлся полной противоположностью греческой фаланге.
Строй легиона допускал значительную подвижность его составных частей и превосходил в этом неуклюжую фалангу. Легион мог двигаться и маневрировать. Главное преимущество римского легиона - это построение его в несколько линий. Вторые и третьи линии боевого порядка легиона частично представляли резерву.
То, что македонская армия применяла лишь в отдельных случаях - две линии боевого порядка, - было организационно закреплено и развито в римской армии.
В связи с расчленением и глубиной боевого порядка управление ходом боя находилось теперь в руках полководца. В римской армии применялась более совершенная система обучения, чем в спартанской армии в Греции.
                Арбалет.
Это грозное оружие, изобретенное 2400 лет назад, было широко распространено в XI веке. На протяжении 500 лет, пока не появилось огнестрельное оружие, в целях защиты использовались преимущественно арбалеты.
Начиная с XI века, на протяжении 500 лет арбалет был грозным боевым оружием. Его использовали в основном для защиты различных объектов, например замков и кораблей.
С виду арбалет не кажется сложным. Его дуга, как правило, укреплялась впереди, поперек деревянного или металлического станка - ложи.
Специальное приспособление удерживало натянутую до отказа тетиву и отпускало ее. Направление полета короткой арбалетной стрелы задавалось либо желобом, вырезанным наверху ложи, в который закладывалась стрела, либо двумя упорами, закреплявшими ее спереди и сзади.
Если дуга была очень упругой, то для ее натягивания на ложе устанавливалось специальное устройство; иногда оно было съемным, и его носили вместе с арбалетом.
Конструкция арбалета имеет два преимущества по сравнению с обычным луком. Во-первых, арбалет дальше стреляет, и вооруженный им стрелок в поединке с лучником остается недосягаемым для противника.
Во-вторых, конструкция ложи, прицела и спускового механизма во многом облегчала обращение с оружием; оно не требовало от стрелка особой подготовки. Зацепные зубья, которые удерживали и отпускали натянутую тетиву и стрелу, являются одной из ранних попыток механизировать некоторые функции человеческой руки.
Единственно, в чем арбалет уступал луку, - это в скорости стрельбы. Поэтому использовать его в качестве боевого оружия можно было только при наличии щита, за которым воин укрывался во время перезарядки. Именно по этой причине арбалет в основном был распространенным видом вооружения крепостных гарнизонов, осадных отрядов и судовых команд.
Арбалет был изобретен задолго до того, как получил широкое распространение. Относительно изобретения этого оружия существуют две версии.
По одной считается, что впервые арбалет появился в Греции, по другой  в Китае. Примерно в 400 году до нашей эры греки изобрели метательную машину-катапульту для метания камней и стрел.
Ее появление объяснялось стремлением создать оружие более мощное, чем лук. Первоначально некоторые катапульты, по принципу действия напоминающие арбалет, по-видимому, не превосходили его по размерам.
В пользу версии о происхождении арбалета в Китае говорят археологические находки спусковых механизмов из бронзы, датируемые 200 годом до нашей эры.
Хотя факты, свидетельствующие о первом появлении арбалета в Греции, являются более ранними, письменные китайские источники упоминают об использовании этого оружия в сражениях в 341 году до нашей  эры.
Согласно другим данным, достоверность которых установить сложнее, арбалет был известен в Китае еще на одно столетие раньше. Археологические находки говорят о том, что арбалет в Европе применялся на протяжении всего периода от античной эпохи до XI-XVI веков, когда он стал наиболее распространенным.
Можно предположить, что повсеместному его использованию до XI века препятствовали два обстоятельства. Одно из них заключается в том, что вооружение войска арбалетами обходилось значительно дороже, чем луками.
Другая причина - малое количество замков в тот период; исторически важную роль замки стали играть лишь после завоевания Англии нормандцами в 1066 году.
С повышением роли замков арбалет стал незаменимым оружием, используемым в феодальных распрях, которые не обходились без яростных схваток.
Фортификационные сооружения в до-нормандский период обычно были очень простыми и служили главным образом убежищами для живших поблизости людей.
Поэтому за крепостными стенами необходимо было держать оружие, чтобы отражать нападения завоевателей. Нормандцы осуществляли власть на завоеванных территориях с помощью небольших тяжеловооруженных военных отрядов.
Замки служили им для укрытия от коренных жителей и отражения нападений других вооруженных отрядов. Дальность стрельбы из арбалета способствовала надежной защите этих убежищ.
В течение столетий после появления первых арбалетов неоднократно предпринимались попытки усовершенствовать это оружие. Один из способов, возможно, был заимствован у арабов.
Арабские ручные луки относились к тому типу, который назывался составным, или сложным. Их конструкция полностью соответствует этому названию, поскольку они изготовлялись из различных материалов.
Составной лук обладает явными преимуществами по сравнению с луком, сделанным из одного куска дерева, поскольку последний имеет ограниченную упругость, определяемую природными свойствами материала.
Когда лучник натягивает тетиву, дуга лука с внешней от лучника стороны испытывает натяжение, а с внутренней - сжатие. При чрезмерном натяжении древесные волокна дуги начинают деформироваться и на внутренней ее стороне появляются постоянные морщины.
Обычно лук держали в согнутом состоянии, и превышение некоторого предельного натяжения могло вызвать его поломку. В составном луке к внешней поверхности дуги крепится материал, способный выносить большее натяжение, чем дерево.
Этот дополнительный слой принимает на себя нагрузку и уменьшает деформацию древесных волокон. Чаше всего в качестве такого материала использовали сухожилия животных, особенно большой эластичный узел, проходящий вдоль позвоночника и над плечами у большинства млекопитающих.
Для внутренней стороны лука использовали материал, работающий на сжатие лучше, чем дерево. Турки для этих целей использовали бычий рог. Дерево выдерживает сжимающие нагрузки в четыре раза меньше.
О необычайно высокой осведомленности лучных дел мастеров о свойствах различных материалов можно судить и по тому, какие клеи они использовали при изготовлении луков.
Самым лучшим считался клей, приготовленный из неба волжского осетра. Разнообразие необычных материалов, применявшихся в лучном деле, говорит о том, что многие конструктивные решения достигались опытным путем.
Арбалеты с составными дугами были распространены в средние века, включая эпоху Возрождения. Они были легче арбалетов со стальной дугой, которые начали изготовлять в начале XV века; при одинаковом натяжении тетивы они стреляли дальше и были более надежными.
Действие составных дуг интересовало Леонардо да Винчи. Его рукописи свидетельствуют о том, что с их помощью он изучал поведение различных материалов под нагрузкой.
Появление стальной дуги в средние века было зенитом в развитии конструкции арбалета. По своим параметрам он мог бы уступить только арбалету, изготовленному из стеклопластика и других современных материалов.
Однако в средние века наиболее распространенными были арбалеты с натяжением менее 45 килограмм. Даже специальными облегченными стрелами они стреляли не далее 275 метров.
С достижением более высоких натяжений стальные дуги перестали выигрывать в эффективности. Увеличение массы дуги ограничивало ее способность сообщать стреле большее ускорение.
Из-за трудностей получения стальных слитков большого размера арбалетные дуги, как правило, сплавляли из многих кусков металла. Каждое место сплавления понижало надежность арбалета: в любой момент дуга в этом месте могла сломаться.
Более мощные арбалеты требовали надежных спусковых механизмов. Следует отметить, что спусковые механизмы, использовавшиеся европейцами и обычно состоявшие из поворачивающегося зуба и простого рычажного спуска, уступали китайским, которые имели промежуточный рычажок, позволявший производить выстрел коротким и легким нажатием на спусковой рычаг.
В начале XVI века в Германии начали использовать многорычажные спусковые механизмы более совершенной конструкции. Интересно, что несколько раньше Леонардо да Винчи придумал такую же конструкцию спускового механизма и расчетным путем доказал ее преимущества.
Арбалетная стрела также видоизменялась с течением времени. При стрельбе из обычного лука стрела в момент прицеливания должна быть расположена между центром груди лучника и пальцами его вытянутой руки. Относительное расположение этих двух точек определяет направление полета стрелы после отпускания тетивы.
На смену арбалету пришло огнестрельное оружие. Популярность древнего арбалета стала падать. Однако им еще продолжали пользоваться в морских сражениях.
Причина заключалась в том, что арбалет не имел запала, и для стрелка он был безопасным в отличие от огнестрельного оружия, которое в первое время нередко поражало самого стрелка.
Кроме того, фальшборт на судне служил хорошим прикрытием, за которым можно было спокойно перезаряжать арбалет. Более тяжелые арбалеты продолжали использовать в китобойном промысле.
Огнестрельное оружие постепенно вытеснило арбалет и в охоте на суше. Исключение составляли арбалеты, которые стреляли камнями или пулями. Этот вид оружия в охоте на мелкую дичь применяли вплоть до XIX века.
То, что эти арбалеты, стрелявшие дробью или пулями, имели много общего с огнестрельным оружием, свидетельствует о взаимном влиянии двух видов вооружения в процессе их эволюции.
                Древние корабли.
По своей конструкции все боевые корабли древности принципиально не отличаются от кораблей Греции, эллинистических государств Малой Азии и Рима.
Всё то же, но на новом витке эволюции. Корабли становятся крупнее. Они обзаводятся бортовой артиллерией, постоянной партией морской пехоты для захвата кораблей противника, оснащаются штурмовыми трапами-воронами и боевыми башнями.
По классификации все боевые корабли были сравнительно узких корпусов, выдерживающих пропорцию ширины к длине 1 к 6 и больше. Противоположностью боевым кораблям были транспортные круглые корабли.
Основной, наиболее точной и распространенной классификацией кораблей, является отличие боевых кораблей от транспортных в зависимости от количества рядов весел.
Большие корабли во многих случаях бронировались бронзовыми пластинами и почти всегда завешивались перед боем смоченными в воде воловьими шкурами для защиты от зажигательных снарядов.
На кораблях при попутном ветре устанавливали мачты и поднимали на них паруса. Перед боем паруса скатывали и помещали в чехлы, а мачты укладывали на палубу.
Подавляющее большинство римских боевых кораблей, в отличие, например, от египетских, вообще не имели стационарных, несъёмных, мачт. Римские корабли, как и греческие, были подготовлены для ведения прибрежных морских сражений, а не для длительных рейдов в открытом море.
Обеспечить хорошую обитаемость среднего корабля для полутора сотен гребцов, двух-трех десятков матросов и центурии морской пехоты было невозможно. Поэтому вечером флот приставал к берегу. Экипажи, гребцы и большая часть морских пехотинцев сходила с кораблей и ночевала в палатках. Утром плыли дальше.
Поскольку на парусах ходили только при попутном ветре, а всё остальное время пользовались исключительно мускульной силой гребцов, то скорость кораблей оставляла желать лучшего.
Более тяжелые римские корабли были еще медленнее греческих. Быстроходным считался корабль, способный выжать 7-8 узлов - 14 километров в час.
Экипаж корабля по подобию римской сухопутной армии назывался центурией. На корабле было два главных должностных лица: капитан-центурион, ответственный за собственно плавание и навигацию, и центурион, ответственный за ведение боевых действий. Последний командовал несколькими десятками морских пехотинцев.
Вопреки распространенному мнению, в республиканский период все члены экипажа римских кораблей, включая и гребцов, были вольнонаемными. То же самое, кстати, относится и к греческому флоту. Однако позднее в качестве гребцов действительно начали использовать рабов и пленных.
Командовали флотом первоначально два военно-морских начальника. Впоследствии появились префекты флота, приблизительно эквивалентные по статусу современным адмиралам.
Отдельными соединениями от нескольких до нескольких десятков кораблей в реальной боевой обстановке иногда распоряжались сухопутные командиры войск, перевозимых на кораблях данного соединения.
Боевые галеры были предназначены для боевого назначения - разведка, снабжение, посыльная служба и при соответствующей отделке парадные выезды полководцев.
Галера это сравнительно высокобортный корабль с символическим тараном-трезубцем и кормовым украшением в виде завитка раковины. Отдельно размещенные группы весел, укрепленные на балконах обеспечивали высокую маневренность галеры при плавании в узких местах, или между кораблями эскадры.
Биремы представляли собой двухъярусные гребные суда, а либурны могли строиться, как в двух, так и в одноярусном варианте. Обычное число гребцов на биреме - 50-80, количество морских пехотинцев - 30-50.
Для того чтобы повысить вместимость этих кораблей, даже небольшие биремы и либурны нередко комплектовались закрытой палубой, чего обычно не делалось на судах аналогичного класса в других армиях.
Уже в ходе Первой Пунической войны выяснилось, что биремы не могут эффективно бороться против карфагенских квадрирем с высоким бортом, защищенным от таранного удара множеством весел.
Для борьбы с карфагенскими кораблями римляне начали строить квинкверемы. А биремы и либурны на протяжении следующих веков использовались для дозорной, посыльной и разведывательной службы, либо для боевых действий на мелководье.
Также биремы могли эффективно применяться против торговых и боевых однорядных галер, как правило, пиратских, по сравнению с которыми они были куда лучше вооружены и защищены.
Наряду с обладавшими хорошими мореходными качествами либурнами римляне строили много различных типов речных либурн, которые использовались в боевых действиях и при патрулировании Рейна, Дуная, Нила.
Если учитывать, что 20 даже не очень крупных либурн способны принять на борт полную когорту римской армии - 600 человек, то станет ясно, что соединения маневренных либурн и бирем представляли собой идеальное тактическое средство быстрого реагирования в речных, лагунных и шхерных районах при действиях против пиратов, неприятельских фуражиров и переправляющихся через водные преграды варварских отрядов.
Трирема была более быстроходным кораблем по сравнению с квадри и квинкверемами, и более мощным по сравнению с биремами и либурнами. При этом размеры триремы позволяли в случае необходимости разместить на ней метательные машины.
Экипаж типовой триремы состоял из 150 гребцов, 12 моряков, приблизительно 80 морских пехотинцев и нескольких офицеров. Транспортная вместимость составляла при необходимости 200-250 легионеров. Трирема являлась своего рода золотой серединой, многофункциональным крейсером античного флота.
По этой причине триремы строились сотнями и представляли собой наиболее распространенный тип универсального боевого корабля Средиземноморья. Тяжёлые боевые корабли представляли квадриремы и квинкверемы.
Квадриремы и более крупные боевые корабли тоже не были редкостью, однако массово они строились только непосредственно в ходе крупных военных кампаний.
Преимущественно, во время Пунических, Сирийских и Македонских войн, то есть в III-II веках до новой эры. Собственно, первые квадри - и квинкверемы были улучшенными копиями карфагенских кораблей подобных классов, впервые встреченных римлянами во время Первой Пунической войны.
Эти линкоры античности зачастую не снабжались тараном, а, будучи вооружены метательными машинами до 8 на борту и укомплектованы крупными партиями морской пехоты до 300 человек, служили своеобразными плавучими крепостями, с которыми карфагенянам было очень непросто справиться.
Есть свидетельства, что римляне строили и сверхтяжелые более чем пятиярусные корабли. Так, когда в 117 году новой эры легионеры Адриана достигли Персидского залива и Красного моря, они построили флот, флагманом которого якобы являлась гексера.
Впрочем, уже во время битвы с карфагенским флотом при Экноме во время Первой Пунической войны флагманскими кораблями римского флота были две гексеры - шестипалубники.
Согласно некоторым расчетам, самым большим кораблем, построенным по античным технологиям, мог быть семиярусный корабль длиной до 300 футов и около 90 метров длиной. Корабль большей длины со всей неизбежностью сломался бы на волнах.
Как легко видеть, почти такие пропорции выдерживали римские эннеры и децимремы. И первые, и вторые никогда не строились массово. Античная историография содержит лишь несколько скупых упоминаний этих левиафанов. Очевидно, что эннеры и децимремы были весьма тихоходны и не могли выдерживать эскадренную скорость наравне с триремами и квинкверемами.
По этой причине их использовали в качестве броненосцев береговой обороны для охраны своих гаваней, либо для осады неприятельских морских крепостей, как передвижные платформы для штурмовых башен, телескопических штурмовых лестниц-самбука и тяжелой артиллерии.
В линейном сражении применить децимремы пытался Марк Антоний в 31 году до новой эры в битве при Акциуме, однако они были сожжены быстроходными кораблями Октавиана Августа.
Главным оружием римского корабля были морские пехотинцы. Если корабли греков и эллинистических государств в качестве основного тактического приёма использовали таранный удар, то римляне ещё в Первую Пуническую войну сделали ставку на решительный абордажный бой.
Римские морские пехотинцы имели отменные боевые качества. Карфагеняне, полагавшиеся на скорость и манёвренность своих кораблей, располагали более искусными моряками, но не смогли противопоставить римлянам аналогичных солдат.
Сперва ими было проиграно морское сражение при Милах, а несколько лет спустя римские квинкиремы, оснащённые абордажными воронами, сокрушили карфагенский флот при Эгатских островах.
Со времён Первой Пунической войны штурмовой трап-ворон становится почти неотъемлемым атрибутом римских кораблей первого класса.
Ворон представлял собой штурмовой трап особой конструкции, имел десять метров в длину и около 1.8 метра в ширину. Вороном он назван из-за характерной клювообразной формы большого железного крюка, находившегося на нижней поверхности штурмового трапа.
Протаранив неприятельское судно, или просто переломав ему вёсла в скользящем ударе, римский корабль резко опускал ворон, который пробивал своим стальным крюком палубу и накрепко в ней застревал.
Римская морская пехота обнажала мечи и вступала в бой. А после этого, как пишут римские авторы, всё решала личная доблесть и рвение воинов, желающих отличиться в бою на глазах у своих начальников.
Средиземноморские корабли VIII-XI веков в своём развитии во многом опередили суда северных морей. Хоть и назывались драккары викингов кораблями-драконами и украшались страшными драконьими мордами, а всё же истинными драконами морей в раннем Средневековье были византийские корабли - дромоны.
Это были уже настоящие боевые корабли, оснащённые грозным оружием, а драккары - всего лишь средства доставки дружин норманнов, то есть, по сути - десантные суда.
Дромон - это нечто среднее между античным военным кораблём и классической галерой позднего Средневековья. Античный флот к IV веку естественным образом завершил своё существование, став жертвой экономического спада.
Рухнула великая рабовладельческая держава - Древний Рим - исчезло не только богатство, но и большое количество рабов и грести на огромных многопалубных кораблях - триремах, децемрерах - стало некому.
Выжили лишь небольшие маневренные суда, типа римской тридцативёсельной, одномачтовой либурны. Либурна была десантно-штурмовым кораблём морской пехоты, позаимствованной Римом от пиратов иллирийского племени либурнов, отдалённых родственников современных албанцев.
Морские пехотинцы-либурнарии поражали врага метательными снарядами и вступали в абордажные схватки. От этого римского судна и ведёт своё происхождение византийский дромон.
В VI веке император Юстиниан положил модифицированную либурну в основу военного флота Византийской империи. Корабль получил наименование дромон - по гречески гонщик.
Несмотря на многообещающее название, поначалу дромон едва ли был быстрее аналогичных античных судов. Он представлял собой открытый, то есть беспалубный, гребной корабль, с одним ярусом весел и съёмным прямым парусным вооружением.
Долгое время стимулов развивать флот у Византии не было: окружающие варвары и Сасанидский Иран - главный противник на востоке - флотов не имели.
Однако с середины VII века ситуация резко изменилась - в Средиземноморье появился мощный арабский флот, оснащённый по последнему слову техники. Сами арабы - мореходы относительные.
Их флот создавали традиционно морские народы Восточного Средиземноморья – потомки финикийцев, киликийцы и малоазиатские греки. По всему побережью Северной Африки сарацины возвели укреплённые гавани и верфи.
В начале войны с Арабским халифатом Византийская империя несла тяжёлые поражения, как на суше, так и на море. По существу, византийский флот был уничтожен и в течение 7 лет, с 674 года по 681 год, враги осаждали Константинополь с моря.
В IX веке в кораблестроении произошла революция - на средиземноморские корабли был поставлен косой треугольный парус, который вероятно был изобретён в Юго-Восточной Азии и благодаря арабам попал в Средиземное море.
Косой парус позволял лавировать и ходить при боковых ветрах, суда стали менее зависимыми от гребной тяги. Когда в начале X века викинги вторглись в южное море, они с удивлением обнаружили, что местные корабли вместо привычных глазу северянина прямых рейковых парусов несли треугольные косые. Норманны назвали их «латинскими» - так они называли страны южной Европы.
Дромоны обзавелись двумя, реже тремя мачтами с латинскими косыми парусами и превратились в беспалубные 100- или 150-весельные биремы, то есть суда с двумя ярусами вёсел.
А одноярусные корабли стали называться монерами, или галерами. Вплоть до XV века, дромоны неоднократно модифицировались и изменялись.
По византийским источникам можно судить о существовании по меньшей мере трех типов: усиако, памфилоса и третьего, самого крупного, не имеющего особого названия. Название "усиако" происходит от греческого слова "усия", которое, в частности, означало отряд из 100 человек.
Пятьдесят профессиональных гребцов находились на нижнем ярусе и гребли как на переходах, так и во время боя. Вторая полусотня состояла из воинов, занимала верхний гребной ярус и гребла только на переходах. Во время боя они убирали весла и выполняли те же функции, что и морские пехотинцы римского флота.
Памфилос был в целом аналогичен усиако, но имел экипаж 120-160 чел. Третий, самый большой дромон, брал на борт до 200 человек. Из них 150 являлись гребцами, а 50 - бойцами. Также в византийском флоте существовали корабли, именовавшиеся хеландии - угорь, или черепаха.
Скорее всего, это простонародное названии наиболее крупных дромонов, которые сравнивались с былыми античными триерами. Они, вероятно, ходили на вёслах в 3 яруса и с двумя-тремя мачтами, их команда достигала 300 человек.
Все модификации дромонов были аналогичной конструкции. Вместо сплошной палубы они имели три сквозных настильных прохода, поднятых над гребцами: вдоль каждого борта, и центральный, проходящий по оси симметрии корабля.
Боковые настильные проходы и скамьи гребцов были защищены съемными щитами. Весла были выведены наружу непосредственно через отверстия в бортах.
Длина кораблей варьировала от 30 до 50 метров, ширина от 5 до 7 метров. На корме было два румпеля, у каждого борта свой. Дромоны имели заостренную форму и были весьма быстроходны.
Киль дромона оканчивался, как и у биремы, погруженным в воду тараном - наследие античности. А от таранов противника дромоны были защищены металлической броней.
На византийских кораблях устанавливались катапульты, метавшие огненные снаряды на большое расстояние. Мощные, тяжелые катапульты могли кидать снаряды весом в 500 килограмм на дистанцию до 1000 метров.
В носовой и кормовой части судна размещались приподнятые палубы для стрелков - пращников и лучников, на специальных балках-подъёмниках раскачивались вороны - массивные снаряды для пробивания бортов и днищ противников.
Однако самым эффективным и страшным оружием дромонов был знаменитый греческий огонь, извергаемый из огнемётов-сифонофоров. Описание конструкции этого вооружения до нас не дошло, и как они метали горючий состав - неизвестно. Но легко догадаться, что дальнобойность греческого огня была более чем умеренной - максимум 25 метров.
Греческий огонь был изобретен неким Каллиником, сирийским ученым и инженером, беженцем из Маальбека. Византийские источники указывают даже точную дату изобретения - 673 год от Рождества Христова.
Ромейский огонь был настоящим абсолютным оружием в морских сражениях, поскольку именно скученные флоты деревянных кораблей представляют собой превосходную цель для зажигательной смеси.
И греческие, и арабские источники в один голос заявляют, что действие огня было просто-таки ошеломительным. При малейшем контакте с водой жидкость вспыхивала, пожар только разгорался при тушении водой и гасили его лишь вином, уксусом, или песком.
Точный рецепт горючей смеси остается загадкой по сей день. Состав держался в строжайшем секрете. Обычно называются такие вещества, как нефть, асфальт, различные масла, горючие смолы, гудрон, сера, селитра и обязательно некий секретный компонент.
Наиболее адекватным вариантом видится смесь негашеной извести и серы, которая загорается при соприкосновении с водой, и каких-нибудь вязких носителей наподобие нефти, или асфальта.
При помощи греческого огня были уничтожены два больших арабских флота, не раз от него горели славяно-русские и норманнские корабли. Применялся огонь и на суше - во время обороны крепостей.
Со временем арабы поняли простую вещь: психологическое воздействие этого оружия куда сильнее, чем его реальная поражающая способность.
Достаточно выдерживать дистанцию с византийскими кораблями около 40-50 метров. Что и было сделано. Однако не приближаться, в отсутствие эффективных дистанционных средств поражения, означает просто - не воевать.
Тяжёлые дромоны были линейными кораблями византийского флота. А лёгкие и быстроходные, так называемые тахидромоны - быстрые гонщики, несли патрульно-конвойную службу, осуществляли разведку и срочную переброску войск.
Сочетание дромонов и тахидромонов позволяло проводить крупные сухопутно-морские операции: блокировать побережье, вести долговременную осаду портовых городов, препятствовать закреплению противника на захваченных территориях и перебрасывать большие контингенты войск.
В X веке Византия становится мощной морской державой, обладающей сильным военным флотом, базирующимся в Константинополе. В связи с этим было создано центральное морское командование, во главе которого был поставлен друнгарий флота.
Византия нанесла серьёзные поражения сарацинам на море, разгромила их военно-морские базы и верфи в Северной Африке, вернула важнейшие острова - Крит, Кипр и добилась перевеса на Средиземном море. В конечном итоге это позволило ей перейти в решительное наступление и потеснить арабов в Малой Азии и на Ближнем Востоке.
                Метательные и осадные машины флота.
Наиболее интересной метательной машиной, использовавшейся в римском флоте, следует признать полибол - полуавтоматический камнемёт, представляющий собой усовершенствованный палинтон.
Если верить описаниям, эта машина могла вести непрерывную стрельбу небольшими каменными ядрами до 4 килограмм, подающимися из магазина, расположенного над направляющим ложем.
Цепная передача, приводившаяся в действие вращением ворота, одновременно взводила полибол, натягивая тетиву, подавала в ложе ядро из «магазина» и, на очередном обороте, спускала тетиву.
Таким образом, полибол можно признать даже полностью автоматическим оружием с принудительной механикой автоматики, кстати, некоторые современные многоствольные малокалиберные пушки тоже имеют полупринудительную автоматику: кроме энергии пороховых газов, в них используются также внешние электроприводы.
Аналогичные машины, но более крупные и предназначенные для стрельбы зажигательными стрелами, использовались в береговых батареях. Для огневой поддержки римляне также использовали наёмных критских лучников, которые славились своей меткостью и зажигательными стрелами.
Кроме стрел, копий, камней и окованных железом брёвен римские корабельные баллисты также стреляли тяжёлыми железными гарпунами.
Наконечник гарпуна имел хитроумную конструкцию. После проникновения в корпус неприятельского корабля он раскрывался, так что извлечь гарпун обратно было практически невозможно.
Таким образом, вражеский корабль арканили желательно сразу с двух-трёх кораблей и переходили к излюбленному тактическому приёму:  абордажному бою.
Несмотря на все описанные технические и артиллерийские изыски, таран являлся куда более надёжным и мощным оружием корабля, чем баллисты и скорпионы.
Тараны изготовлялись из железа и бронзы и, как правило, использовались в паре. Большой таран - рострум в форме высокого плоского трезубца находился под водой и был предназначен для сокрушения подводной части неприятельского корабля.
Рострум весил очень порядочно. Например, найденный израильскими археологами бронзовый таран с греческой биремы весит более 400 килограмм. Можно представить, сколько весили рострумы римских квинквирем.
Малый таран - проемболон находился над водой и имел форму бараньей, свиной, или крокодильей головы. Этот второй, малый, таран служил буфером, препятствующим:
- разрушению форштевня корабля при соударении с бортом вражеского судна;
- чересчур глубокому проникновению рострума в корпус неприятельского корабля.
Последнее могло иметь печальные последствия для атакующего. Таран мог застрять во вражеском корпусе и атакующий полностью терял маневренность.
Если вражеский корабль горел, атакующий корабль мог сгореть с ним вместе. Если же вражеский корабль тонул, то можно было остаться без тарана, или затонуть вместе с ним.
Весьма забавным и очень грубым оружием был так называемый дельфин. Дельфин представлял собой большой продолговатый камень, или свинцовый слиток, который перед боем подымали на вершину мачты, или на специальный выстрел, то есть на длинную поворотную балку с блоком и лебёдкой.
Когда неприятельский корабль оказывался в непосредственной близости, мачту-выстрел заваливали так, чтобы она оказалась над противником, и обрубали трос, удерживающий дельфина.
Считается, впрочем, что дельфин был эффективен только против беспалубных судов, поскольку лишь в этом случае он мог пробить днище и утопить вражеский корабль.
Иными словами, дельфин мог использоваться против пиратских фелюк, или либурн, но не при столкновении с кораблем первого класса. По этой причине дельфин был скорее атрибутом невооруженного купеческого судна, чем римской триеры, или квадриремы.
                Зажигательные средства.
Вооруженность до зубов римских кораблей обретала свою уверенность в зажигательных средствах, к которым относились жаровни и сифоны.
Жаровни представлялf собой обычное вёдро, в которое непосредственно перед боем заливали горючую жидкость и поджигали её. Затем жаровню подвешивали на конец длинного багра, или выстрела, который находился метрах в пяти-семи перед носом корабля.
Когда выстрел оказывался над палубой неприятеля, ведро опорожнялось либо самоопрокидом, либо для этой цели дёргали за верёвочку. Именно при помощи этого оружия римляне прорвались сквозь блокаду сирийского флота в битве при Панорме в 190 году до новой эры.
Сифон был изобретен около 300 года до новой эры неким греком из Александрии. Сифон - это ручное оружие, труба, наполненная маслом. До сих пор, как и в случае с ручным огнемётом, для греческого огня не понятен физический принцип действия оружия и не известен химсостав горючих смесей.
Тактика римского флота была проста и высоко эффективна. Начиная сближение с неприятельским флотом, римляне засыпали его градом зажигательных стрел и других снарядов из метательных машин.
Затем, сблизившись вплотную, топили корабли неприятеля таранными ударами или сваливались в абордаж. Тактическое искусство заключалось в том, чтобы, энергично маневрируя, атаковать один вражеский корабль двумя-тремя своими и тем самым создать подавляющий численный перевес в абордажном бою.
Когда неприятель вёл интенсивный встречный огонь из своих метательных машин, римская морская пехота строилась черепахой, пережидая смертоносный град.
Если погода благоприятствовала, и в наличии имелись жаровни - римляне могли попытаться сжечь вражеские корабли, не вступая в абордажный бой. Если численное преимущество было на стороне противника, римляне стремились уклониться от боя.
                Метательные машины древности.
С названиями метательных машин в научной литературе царит неразбериха. На то есть несколько причин:
- путаница между греческими и латинскими названиями;
- смешивание названий метательных машин вообще - катапульта с названиями отдельных видов - баллиста, онагр;
- туманное изложение технических вопросов у античных авторов.
Гастрафеты - увеличенные луки, не торсионные машины; в зависимости от конструкции, могут метать как камни, так и стрелы; все гастрафеты по определению являются машинами двухплечевыми.
Эвтитоны, двухплечевые стрелометы, использующие пучки жил, волос  - торсионные машины; к эвтитонам, в частности, относятся греческая хайробаллиста, римские скорпионы и средневековые карробаллисты.
Палинтоны двухплечевые камнеметы, использующие пучки жил, волос - торсионные машины.
                К ним следует причислить и такой подкласс как:
Полиболы, автоматические камнемёты, в которых действие автоматики гарантировалось за счет притока энергии извне, от мускульной силы обслуги.
Онагры, монанконы, одноплечевые камнеметы, использующие пучки жил, волос - торсионные машины и, для усиления броска, принцип пращи.
Бриколи это одноплечевые стрелометы, использующие энергию упругой доски - не торсионные машины.
Требюше, одноплечевые камнеметы, использующие противовесы - не деформационные машины с противовесами, и принцип пращи.
Термины баллиста, катапульта и скорпион, из-за которых происходит в научной литературе путаница, имеют следующее значение:
- баллиста это античная боевая метательная полевая машина. Она состояла из двух рам: горизонтальной, с желобом и вертикальной, с различными торсионами - обычно сухожилия, скрученные в волокна, или  волосы женщин и животных.
В римской армии баллиста метала, как правило, каменные ядра по настильной траектории. Каждая центурия имела по одной баллисте. Дальнобойность больших баллист при весе ядра 2,7-3,6 килограмм превышала 400 метров, а некоторые на 457 метров.
Скорострельность была от 15 минут до одного часа. Каждую баллисту обслуживало 6-10 человек. Штатная численность баллист около 60 единиц, а обслуживало их около 600 человек. Существовали четырехколесные баллисты.
Типовые легионные баллисты метали каменные ядра диаметром 15-18 сантиметров. Нетиповые баллисты использовались, как стрелометы, а фактически метали копья, или окованные железом бревна, при длине 3,5 метра и пробивали 4 ряда плотного частокола.
С IV века под словом баллиста стали понимать только стрелометы. Конструктивные отличия между скорпионом и баллистой были незначительны и, в целом, сводились к отличиям в пропорциях и взаимном расположении деталей рамы метательного блока.
Как появились метательные машины и в чем суть их эволюции? Еще в доисторические времена определились два основных метательных снаряда, дешевый и дорогой, камень и заостренная палка, превратившаяся в дротик.
Дротик имеет лучшую пробивную способность и летит дальше, но требует больших затрат труда на своё изготовление. Итак, на одном конце двигатель-человек, на другом - снаряд.
Создаваемая коротким напряжением мышц энергия одномоментно передается дротику, и тот летит к цели. У техники камнеметания прогресс долгое время был односторонним - только за счёт умножителя, а именно за счёт увеличения длины рычага.
Когда человек просто бросает камень, он использует в качестве рычага свою руку. Вложив камень в петлю веревки, или ремня, то есть, изобретя пращу, человек значительно удлинил метательный рычаг.
Еще более удлинился рычаг, когда веревку привязали к шесту - это был фустибал. Затем рычаг дополнительно удлинили, закрепив шест с пращой на оси, или вилке вверху опорного столба, и к свободному концу шеста прикрепили тяговую веревку.
Потом увеличили число людей-метателей, когда к единственной тяговой веревке добавили еще несколько. Еще в античности пращевой камнемёт стали снабжать накопителем в виде торсиона, который, однако, имел существенные недостатки и потому постепенно сдавал позиции более простой и надежной схеме с тяговыми веревками.
Качественным же прорывом стало создание накопителя в виде противовеса, поднимаемого несколькими людьми, чьи силы многократно умножены воротом и рычагом, роль которого во время взведения играет метательная балка.
В принципе возможно метание камней и из лука, развившегося в арбалет и баллисту-требюше, но долгая практика доказала, что метод пращи намного эффективнее.
Тяговый требюше представляет собой гибкую балку - метательный рычаг, через ось закрепленную на вертикальной стойке. К короткому плечу рычага прикреплены тяговые веревки, к длинному - довольно короткая праща.
За тяговые веревки берётся команда из нескольких человек, на праще повисает наводчик, тяжестью своего тела слегка сгибая рычаг и придавая ему дополнительную силу; одновременно он до некоторой степени нацеливает требюше.
Затем команда дружно дергает за верёвки, наводчик отпускает пращу с вложенным в нее камнем, праща взмывает вверх, вверху ее конец соскальзывает с зубца на конце балки-рычага, праща раскрывается и камень летит в цель.
Достоинствами тягового требюше являются чрезвычайная простота и дешевизна конструкции, возможность использовать совершенно необученный персонал, способность вести стрельбу навесом из-за укрытия, и чрезвычайно высокая скорострельность.
Недостатки - малая дальность и низкая точность стрельбы. Впрочем, небольшие размеры позволяют устанавливать такие машины на стенах и башнях, что увеличивает дальнобойность.
Тяговый требюше - в первую очередь противопехотное оружие, используемое при обороне или осаде крепостей. Цель таких устройств - создать град камней, способный либо подавить идущих на штурм осаждающих, либо сбить со стен защитников.
Многочисленность таких устройств и их высокая скорострельность компенсируют низкую точность стрельбы. Их можно использовать и для контрбатарейной борьбы.
Лёгкие тяговые требюше успешно применялись до XIV века, хотя их эффективность постепенно снижалась по мере совершенствования крепостной архитектуры, доспехов и осадной техники. Среди торсионных машин основным конкурентом лёгкого требюше был онагр.
Онагр намного сложнее в изготовлении, массивнее, имеет более низкую скорострельность, однако его дальнобойность и точность стрельбы выше.
У гибридного требюше, или бриколя, короткое тяговое плечо метательного рычага снабжено небольшим противовесом, уравновешивающим более длинное метательное плечо. Это облегчает работу тяговой команды.
Метательный рычаг сделан жёстким, что положительно сказывается на точности стрельбы. Таким образом, гибридный требюше в несколько раз превосходил по мощности торсионные онагры.
Большой требюше с противовесом - жемчужина и символ средневековой военной техники, предмет престижа для уважающего себя государя.
Некоторые из них, как, например, английский король Эдуард I, арагонский король Хайме I Завоеватель, или германский император Оттон IV, не считали зазорным лично интересоваться постройкой и практическим применением таких машин.
Это были первые в истории метательные машины, обладающие реальными стенобитными возможностями, и их появление повлекло за собой очередную революцию в военной архитектуре и осадном деле.
Требюше также использовал 6 тонный противовес, явно недостаточный для этой более крупной машины. Он метал 125-киограммовые ядра на те же 175 метров, но скорость оказалась ниже - 52 метра в секунду.
Это фактические данные - очевидно, угол возвышения обеих машин отклонялся от оптимальных 45° и при более тщательной выверке они могли бы показать существенно большую дальнобойность - теоретический максимум равен 250-300 метров.
При стрельбе на 175 метров дальность рассеивания ядер не превышала 4 метров по ширине и 12 метров в длину. Планировалось увеличить противовес до 11 тонн, что должно было обеспечить дальность стрельбы 113-кг ядрами на более чем 250 метров.
Многократное повторение попаданий в одну точку требует использования снарядов одного веса и примерно той же формы. В то же время даже грубое обтесывание 100-кг каменного ядра требует 5-6 рабочих часов.
Требюше может использоваться не только для разрушения стен, но и для борьбы с вражескими машинами и малоподвижными осадными сооружениями.
Борьба эта ведется артиллерийским способом, то есть не прицельным поражением с первого выстрела, а захватом в вилку.
В отличие от торсионных камнемётов требюше не способен к прицельной стрельбе, зато, благодаря слабой отдаче, его выстрелы предсказуемы.
После первого промаха можно изменить дальность и боковой угол на нужную величину и так постепенно приблизиться к цели и накрыть её. При этом контрбатарейные требюше находятся в более выгодном положении по сравнению со стенобитными.
В стенобитной роли требюше невыгодно применять с максимальной дальности, поскольку в этом случае его снаряды будут попадать в стены под неэффективным углом 45°.
Напротив, в контрбатарейной борьбе можно использовать более скорострельные машины среднего калибра и с предельной дальности, ведь деревянное устройство разрушить несравнимо легче, чем каменная стена.
Так, глинобитные дувалы в Средней Азии состояли из двух тонких стенок, между которыми засыпали бутовый камень, или глину, а были стены из мелких камней, скрепленных только собственной тяжестью, или слабым раствором извести, причем камни могли быть обтесаны в разной степени и прилегали друг другу с разной плотностью.
Были стены из крупных каменных блоков, были стены из мягкого известняка, и из твердого гранита, а были стены из обожженного кирпича. Они считались наименее уязвимыми, особенно если были скреплены хорошим цементом, бывали стены деревянные, или из срубов, заполненных землей - последняя технология у нас считалась специфически русской, но в действительности практиковалась по всей Европе в древние времена.
Естественно, их способность сопротивляться обстрелу различается многократно. Надо также учитывать, что основной задачей стенобитных камнеметов является не столько снесение стен, как таковых.
Хотя пробитие солидной бреши, обеспечивающей свободный проход пехоты и конницы, очень желательно, сколько уничтожение укрытий для защитников - зубцов, парапетов, навесных галерей и щитов, навесных башенок-бретешей, казематов для баллист.
Для успеха штурма с использованием обычных лестниц достаточно обнажить верхушку стены, чтобы вражеские солдаты не имели прикрытия от легкого метательного оружия.
Пока преобладал таран, а тяжелые метательные машины не были распространены, крепостные стены часто имели разную толщину внизу и вверху.
Вверху устраивали обширные казематы, ограничиваясь сравнительно тонкой внешней стеной. Естественно, такие полые сверху стены намного легче поддавались обстрелу из требюше, чем стены сплошные.
Проектировали осадные механизмы и руководили их изготовлением опытные люди. Об этих людях известно очень мало - эта небольшая высокооплачиваемая, замкнутая группа, старавшаяся хранить свои знания в секрете, не принадлежала к аристократии и была не склонна афишировать себя, это вообще не характерно для древней психологии.
Скорее всего, это были выходцы из верхушки цеховых мастеров. Многие из них одновременно занимались строительством соборов и замков.
Такое архитектурное происхождение неудивительно - осадная машина очень схожа с древним подъёмным краном, и его конструирование и применение требует серьезных познаний в геометрии и механике, в равной степени необходимых в строительном деле.
Далее, имелась уже упомянутая должность городского, или королевского чиновника, ответственного за хранение и использование различной военной техники, снарядов, запасных частей.
Как правило, в каждом крупном городе, или в резиденции государя имелся такой арсенал. Большие, правильно изготовленные машины не уничтожались по окончании войны, а разбирались и помещались на складское хранение.
Наконец, имелись городские ремесленники, специализировавшиеся на непосредственном изготовлении различных машин, от ручных арбалетов до осадных машин.
Обычно это были плотники, которым поручался весь заказ в целом. Раму они изготавливали сами, естественно, с помощью подмастерьев, а на другие детали давали субподряды кузнецам и канатчикам.
С 1228 года стала известна специальность таких мастеров; в 1244 году один такой ремесленник из Нортумберленда вырезал каменные ядра по специальному шаблону, что свидетельствует о проникновении стандартизации и в изготовление осадных машин.
Катапульта - греческий термин, которым обозначается любая метательная машина. В римский период катапультой называли что угодно: хоть баллисту, хоть онагр, хоть скорпион;
Скорпион - карробаллиста, хайробаллиста, - легкий римский эвтитон, широко использовавшийся не только при осаде крепостей, но и в качестве корабельной и полевой артиллерии. Триада, баллиста, онагр и скорпион представляли собой типовой состав метательного оружия римского легиона.
                Фала.
Большая деревянная осадная башня-бастион, на которой устанавливались метательные машины для обстреливания камнями, бревнами, копьями и стрелами осажденных пунктов.
Этим именем обозначались также в цирке, или амфитеатре башни, на которых устраивались примерные сражения; в цирке они были, вероятно, подвижные, в амфитеатре помещались между рвом и метами.
По другим, цирковые Фалы были башни на двух концах средней низкой стены ристалища, поддерживавшие семь яиц, которые сбрасывалась по одному по окончании колесницею полного круга.
Основу защитного вооружения римского воина легионера составлял панцирь.  Легионеры чаще всего пользовались нагрудником из круглых и квадратных бронзовых пластин, крепившихся к портупее.
Затем нагрудник был вытеснен железной кольчугой. Кольчуга с короткими рукавами была удобна в ношении, не сковывала движения. Затем входит в обиход панцирь из железных пластин, крепившихся медной фурнитурой к кожаной основе. Пластинчатый панцирь был на несколько килограмм легче кольчуги.
Если кольчуга при ударе вдавливалась в тело, то пластинчатый панцирь благодаря особой эластичности поглощал силу удара. Существенным достоинством пластинчатой кирасы являлась легкость ее изготовления. Панцири данного типа, однако, быстро ржавели, что и служило главным препятствием к их широкому применению.
Среди римских легионеров распространяются чешуйчатые доспехи. Формой и величиной они напоминали кольчуги, хотя были более тяжелыми. Вес чешуйчатого панциря определялся тем, крепились ли железные чешуйки на полотно, кожу, или кольчугу.
У римлян существовала специфическая мода покрывать железные доспехи оловом, что придавало воинскому снаряжению нарядный вид. Одним из основных элементов защитного вооружения римского легионера являлся щит. Сначала тяжело вооруженные легионеры использовали большой круглый щит.
Маленький круглый щит, сначала принадлежавший легковооруженным пехотинцам, уже во времена Республики становится атрибутом конников. Правда его форма несколько изменилась: щиты приобрели прямоугольную форму.
Деревянную поверхность щита с внешней стороны покрывали полотном, а затем слоем толстой кожи, причем сыромятной. Кожа пришивалась по краям щита навылет.
Края щита обивались бронзовым кантом. Кроме того, часто на внешнюю сторону щита для прочности набивали железные полосы, или просто гвозди.
Следует отметить высокую надежность легионерских щитов, которые можно было пробить только дротиком с близкого расстояния, или стрелой, пущенной из катапульты.
На марше легионеры переносили тяжелые и большие щиты на спине, используя крепление из двух ремней, один из которых охватывал грудную клетку и правое предплечье, а второй - наподобие лямки рюкзака - левое плечо. Носители легионных орлов, знамен и трубачи в силу своих функций защищались маленькими круглыми щитами.
С наступлением империи легионеры, служившие на Рейне, первыми отказываются от традиционных шлемов и берут на вооружение шлемы галльского типа. Последние, изготовленные из бронзы, или железа, были более прочными, лучше защищали щеки, подбородок и затылок.
Короткий меч, удобный для нанесения, как колющих, так и рубящих ударов, считается визитной карточкой римских легионеров, равно как и кинжал.
Как правило, меч легионеры носили справа, за исключением центурионов и знаменосцев. Конные легионеры, равно, как и всадники из вспомогательных частей, пользовались длинным кельтским мечом.
Другим знаменитым оружием римских легионеров из разряда наступательного являлся специфический дротик, состоящий из длинного деревянного древка и металлического острия.
Дротики являлись фирменным оружием римских легионеров до конца падения Римской империи. В отличие от дротика копье у римских легионеров служило оружием рукопашного боя. Копье традиционно находилось на вооружении у римлян.
                Осадные действия римлян.
Действия, производившиеся при осаде укрепленного места, можно разделить следующим образом. Для осады необходимо было:
1) выбрать пункт для нападения и расположить войско в благоприятной позиции;
2) окружить осаждаемое место;
3) постепенно приближаться к стенам укрепления при помощи разных вооружений, причем осажденный враг старается помешать работам и разрушить уже сделанные сооружения;
4) сделать брешь в стене и взять укрепление приступом.
Целью военных действий при всякой правильной осаде было сделать брешь в стене укрепления. После этого уже брали его приступом. Брешь пробивали при помощи тарана или подкопа под прикрытием прислоненного к подножию стены защитного сооружения на колесах, которое называлось  черепаха.
Заметим тут же, что штурм без предварительного пробития бреши бывал лишь в исключительных случаях и производился, конечно, внезапно. Надо было выяснить, был ли осажденный город расположен на плоской местности или холмистой, прежде всего, необходимо было расчистить и выровнять почву на всем пути приближения осадных орудий.
Эта работа требовала больших усилий и много времени. Тит потратил четыре дня перед Иерусалимом на выравнивание и укрепление почвы, прежде чем начал приступ.
В том случае если город был расположен на равнине, весь труд подготовительных работ сводился к тому, чтобы выровнять почву так, чтобы можно было легко катить по ней машину. Пробитие бреши нуждалось в прикрытии от возможных действий неприятеля с вершины стены.
 Чтобы прогнать его оттуда, употребляли деревянные башни, которые были снабжены машинами и всякого рода метательными снарядами. Эти башни устраивались в несколько этажей так, чтобы они господствовали над оградой города. Строили их на расстоянии, недоступном неприятельским выстрелам; башни были на колесах, и их подкатывали на известное расстояние от стены.
Башни ставились около бреши чаще всего с обеих сторон. Вслед затем осаждающие продвигались до рва, который надо было засыпать для того, чтобы достичь подножия стены.
Но, так как осажденные могли при этом бросать на осадные сооружения более значительные тяжести, то средства защиты, которыми до сих пор пользовались для прикрытия, оказывались недостаточными, и поэтому приходилось прибегать к черепахе, деревянному сооружению с более крепким заслоном.
 Воины, под прикрытием этой машины, бросали в ров землю, плетенки из прутьев, фашины, доски. Обыкновенно заполнить ров вокруг крепости можно было только тогда, когда осажденных заставляли покидать крепостные стены.
Все эти действия оказывались гораздо более затруднительными в том случае, когда город был расположен на неровной местности, в особенности, если крутые обрывы делали стену неприступной.
Тогда приходилось в большинстве случаев сооружать насыпь, которая тянулась вплоть до самой стены, так что появлялась возможность подкатить к ней машины, необходимые для пробития бреши.
Такая насыпь называлась террасой. Это была огромная куча всякого рода материалов, главным образом дерева и земли, которая поддерживалась с боков особыми сооружениями из древесных стволов, положенными друг на друга крест накрест наподобие костра или сруба.
Эта насыпь начиналась на расстоянии, недоступном для неприятельских выстрелов, и была достаточно высока для того, чтобы по ней дойти до подножия стены в том месте, которое выбрано для приступа.
Наверху насыпи ставилась деревянная башня. У этой последней было столько этажей, чтобы она возвышалась над городскими стенами; она была снабжена баллистами и другими метательными снарядами для того, чтобы можно было прогнать со стены ее защитников и прикрыть работы по пробиванию бреши. Основание башни занимало пространство в 8,9 квадратных метров, иногда 11,86 квадратных метров и даже 14,8 квадратных метров.
Башню сооружали на расстоянии, недоступном неприятельскому выстрелу; вслед затем ее доставляли на место, подкатывая по насыпи по мере того, как эта последняя продвигалась вперед.
Приблизившись ко рву, его засыпали тем же способом, который был описан выше по поводу осады укрепления, расположенного на ровной местности.
Таким образом, засыпали ров, и этим кончались подготовительные работы по приближению к крепости, после чего начинался последний период осады - пробивание бреши.
Действия, которые при этом производились, были во всех случаях одинаковы, независимо от свойств местности, на которой было расположено укрепление.
 К стене подвозились различные машины, при помощи которых пробивалась брешь. Это были или башни, или черепахи; и те, и другие были снабжены тараном и огромным буравом, посредством которого проделывали дырки в кирпичных стенах.
Такие башни и черепахи с таранами помещались всегда у подножия осадной башни. В случае, если стена не поддавалась действию тарана, ее пробовали подрыть, вырывая нижние камни фундамента железным рычагом.
Это было единственным средством, которое употреблялось при осаде: рыли также подкопы. Эти подкопы, вырытые под городской стеной, открывали доступ в осажденный город. Таким именно способом римляне взяли многие города.
 Если у осажденных не было ни баллист, ни катапульт, и если город расположен был на ровном месте, и окружавший его ров представлял лишь слабое препятствие, то вдоль осаждаемой стены сооружали насыпь.
Она доходила до высоты стен, но не прикасалась к ним и служила для действия метательных снарядов и машин. Такая насыпь, возвышающаяся у самых стен города, служила прикрытием во время приступа и убежищем в случае, если приступ был неудачен.
Во время осады часть отряда производила нужные для этого работы, другая оберегала посты, а остальные находились в лагере, или вне его, готовые ко всяким случайностям. На работах воины сменяли друг друга. Для приступа все отряды собирались на насыпи, откуда они и устремлялись в атаку.
                Прикрытия, употребляемые при осаде.
Самый простой вид прикрытия осаждающих это род щита, состоящего из ивовых или веревочных плетенок, которыми обвешивалась рама, установленная на трех колесах. Пользовались также маленькими навесами на колесах, сделанными из легкого дерева и прикрытыми плетенками. Их можно было ставить один возле другого и образовать, таким образом, род галереи большей или меньшей величины.
Один такой навес имел обыкновенно 2,4 метра в высоту, 2 метра в ширину и 4,75 метра в длину. Во время осады эти галереи из навесов продвигались вперед перпендикулярно к осаждаемой стене. В общем, такие галереи играли в те времена роль современных проходов в траншеях. Впрочем, во многих случаях галереи из навесов устраивались также и параллельно стене.
Черепаха представляла собою галерею, сооруженную из больших кусков дерева с очень прочным прикрытием и на колесах; при ее помощи можно было приблизиться к стене. Ею пользовались при уравнении места, засыпании рвов, подкопах стен и пробивании брешей.
Мускулус был похож на черепаху. Он служил исключительно для прикрытия тех воинов, которые старались подрыть нижнюю часть стены или сделать в ней брешь. С этой целью он был снабжен тараном. Его ставили перпендикулярно к стене. По-видимому, он был уже черепахи.
Прикрытия всяких родов: катящиеся шалаши, защитные постройки были покрыты на случай пожара свежими кожами или шерстяными одеялами. Точно так же были покрыты и башни.
Таран. Таран представлял собой крепкое бревно, на один конец которого была насажена железная голова. Его подвешивали за середину горизонтально к деревянной раме внутри черепахи, которая в данном случае называлась таранной черепахой, или к башне называемой таранной.
 Несколько человек раскачивали его взад и вперед, чтобы затем с силой ударить о стену. При осаде Иерусалима в течение шести дней беспрерывно били тараном стены храма.
Историки упоминают о таране, имевшем 30 метров в длину и управлявшемся сотней человек. Другой таран отличался от обычного тарана только тем, что в ней массивный железный наконечник бревна заканчивался багром; предназначалось это орудие для того, чтобы срывать камни со стены.
Осажденные употребляли разные способы, чтобы защититься от действий тарана. Один из этих способов состоял в том, что сверху стены спускали на веревках набитые соломой или шерстью мешки, и останавливали их против того места, где только что ударил таран. В других случаях, накинув на таран мертвую петлю, тащили его в бок и старались опрокинуть его вместе с черепахой.
Таран, несколько видоизмененный, употреблялся также и при полевых действиях для того, чтобы разрушить ограду и сделанные из плетня прикрытия укрепленного лагеря.
Насыпи. Иногда они устраивались параллельно городской стене; такую насыпь Цезарь соорудил при осаде крепости Бурже; она имела 98 метров в длину и 23 метра в самом высоком месте.
 Насыпь, шедшая перпендикулярно к городу, называется терраса-виадук; она была защищена всегда не более, как одной башней; обыкновенно она имела 17 метров в ширину, так что по ней можно было провести на приступ колонну в 12-13 человек по фронту.
                Осадные действия монголов.
Необходимо сказать о знаменитом осадном искусстве монголов. Совершенно справедливо его связывают с осадным искусством Китая и мусульманских стран, с мастерами из этих регионов.
Осадное дело китайцев было полностью воспринято монголами. Известны и целые династии монгольских инженеров осадной техники. Сами монголы добавили к китайскому искусству осады постройку палисада - высокого забора, плотно окружающего осажденное укрепление, чтобы осажденные не могли предпринять неожиданной вылазки.
Монголы широко и активно применяли осадные машины как рычажно-натяжные, так и имеющие в основе большие станковые луки. Более того, применяли они и зажигательные и бризантные составы типа пороха, а также собственно огнестрельное оружие - пушки с ядрами и разрывными гранатами.
Однако с течением времени осадная техника продолжала применяться и развиваться лишь в тех монголо-татарских государствах, центры которых были расположены в мощной оседло-земледельческой, городской зоне.
Установив после своих завоеваний имперскую систему, монголы внутри империи не развивали фортификацию: более того, стены городов тщательно сносились, дабы горожане не могли укрыться от степных хозяев.
Свои собственные города гордые завоеватели также не считали нужным окружать стенами. Опасность, по их мнению,
могли представлять лишь внезапные набеги монгольской же конницы во время междоусобных конфликтов.
Для защиты от таких набегов города просто окружались
рвами, дно которых усыпали особыми железными колючками, так что ни конница, ни пехота не могли прорваться в город с ходу.
Монгольское военное искусство, вооружение, костюм оказали огромное влияние на окружающие регионы - не только на подвластных монголам территориях, но и на достаточно от них удаленных.
Монгольский доспех не только лег в основу дальнейшего развития вооружения почти на всем Востоке, но и послужил базой для развития рыцарского доспеха в Европе.
                Древнерусское военное искусство.
На Руси оружие появилось вместе с первым человеком и это неоспоримый факт. Нашим далеким предкам необходимо было защищать свои жилища еще на заре цивилизации.
Отстоять себя голыми руками невозможно, и люди быстро поняли, что даже простая палка не только увеличивает силу удара, но и добавляет человеку уверенности в себе, по крайней мере, уравнивает шансы на победу.
С эволюцией человечества развивается и оружие. С появлением металлургии и кузнечного дела на смену примитивным каменным орудиям приходит смертоносная сталь.
Суковатые дубины уступают место холодному изяществу лезвий. Соответственно, усиливается защита, что вновь приводит к необходимости усовершенствования оружия атаки, и так до бесконечности.
Таким образом, зародилось вечное соперничество между оружием нападения и средствами защиты, приведшее в итоге к появлению атомной бомбы.
Необходимо отметить, что холодное оружие было своего рода предметом роскоши. Практически над каждым экземпляром трудились не только кузнецы, но и чеканщики, ювелиры, резчики, кожевники.
С момента основания древнерусского государства войско Руси было социально неоднородным и разноплеменным по составу.                Необычайно рано и довольно быстро вводятся в армии новинки полевой военной техники боя и вооружения. Москва грамотно собирает,  организует и вооружает крупную, единую, общерусскую армию, со своим оружием, техникой боя и воинскими приёмами.               
Независимое развитие древнерусских земель было прервано в 1237-1240 годы монголо-татарским нашествием, повлекшим за собой военную и политическую катастрофу, утрату страной почти полностью  на 250 лет национальной  независимости.
Поражение русских нельзя объяснить их слабой военной выучкой, плохим оружием или отсталой техникой боя. Военная техника ордынцев была довольно скудной, однако они не знали феодальной розни, были многочисленны и могли сосредоточить в каждом конкретном бое превосходящие конные силы.
В сравнении с разрозненными войсками русских княжеств, в операциях по захвату городов татары обладали 10-30 кратным численным перевесом. Даже объединенное войско нескольких земель не могло противостоять такой армаде, хотя русские и неоднократно навязывали татарам бой.
Современный человек не в состоянии осмыслить масштабов нашествия татар на Русь, а затем на Европу, и его дальнейших катастрофических последствий.               
Татары принесли миру войну, основанную на тотальном уничтожении целых народов и их культуры. Европа надеялась  спрятаться от татар за реками русской крови, однако, режим всеобщего порабощения и уплату ежегодной непосильной дани татары позже также наложили и на всю Европу.
В период своих завоевательных походов татары бессмысленно уничтожали производительные силы целых стран и областей, и тем лишали себя многих плодов своей победы.
Такова была тактика и стратегия той войны, того времени, основанная на жестоком насилии, военная доктрина монгольской ордынской знати, фактически не воспользовавшейся благами культуры покорённых осёдлых народов и бессмысленно разворовавшей и расхитившей сложившиеся европейскую и восточную цивилизации.
Но ордынское нашествие не привело непосредственно к разъединению русской и западноевропейской военной и технической культуры. Более того, в самое глухое время татарской неволи на Руси сохранилось международное значение и притягательность русского вооружения.
Выигранное объединёнными русскими полками, под руководством московского князя Дмитрия Донского, генеральное сражение русских с татарами на Куликовом поле, явилось предвестником грядущего освобождения Руси от чужеземного ига.
Дальнейшие временные неудачи и поражения уже не могли изменить ни общей обстановки, ни, тем более, патриотической, народной и военной стратегии.      
Дмитрий Донской и его ближайшее окружение презирали продажные порядки Орды, которая своим хищничеством и жаждой ограбления обрекала на разложение не только себя.
Царствуя в окрестном мире, уже вся покрытая смертельными язвами и струпьями разложения, взятками, она заражала гибельным тленом свои жертвы.
Лучшие из русских князей, стоявшие у колыбели Московского государства, чуя  в этом смертельную угрозу своему государству, изо всех сил боролись за его здоровье, беспощадно уничтожая проявления страшной заразы.
Историческая победа русских полков на Куликовом поле над татарами тесно связана с умелым использованием русских традиций в области вооружения и военного искусства.
Активно применяется генеральное сражение, передовое построение войск, засадные полки, окружение, а также такие новинки в тактике как заманивание в глубь территории и активное преследование противника до его полного уничтожения.
Уже в начальный период существования Киевского государства в армии стали  преобладать крупные массы пехоты. Однако в отличие от более раннего времени военные отряды уже сражались не толпой, а в организованном боевом порядке - по полкам, с определенными тактическими правилами, приёмами и новым вооружением.
Русский меч - рубящее и рубящее-колющее обоюдоострое холодное оружие ближнего боя. Примерно до XIII века острие не затачивалось. Было это связано с тем, что мечом наносились, в основном, рубящие удары.
Первый же колющий удар упоминается в летописи под 1255 годом.
В погребениях древних славян мечи начинают появляться с конца IX века, но это не означает, что именно в этот период наши предки впервые познакомились с этим оружием.
Посередине клинка проходил дол, иногда неправильно называемый “кровоспуском”. Поначалу дол был достаточно широк, однако со временем он сузился, а затем и вовсе исчез.
Истинное предназначение дола - уменьшение веса клинка, а вовсе не сток крови, ибо, как уже говорилось, колющие удары мечом были до XIII века крайне редки.
Толщина клинка в области дола была около 2,5 миллиметров, а по бокам - 6 миллиметров. Однако, благодаря особой выделке металла, такое различие в толщине никак не влияло на прочность клинка. Вес такого меча составлял в среднем полтора килограмма.
Мечом обладал не каждый воин. Во-первых, они были очень дорогими из-за того, что процесс производства хорошего меча был долог и сложен. Во-вторых, меч - это оружие профессионала, требующее недюжинной физической силы и ловкости во владении этим благородным оружием.
Чтобы не обмануться, покупатель первым делом проверял меч по звону: хороший меч от лёгкого щелчка по клинку издавал чистый и долгий звук. Чем он выше и чище, тем лучше булат.
Испытывали и на упругость: не останется ли искривлённым после того, как его положили себе на голову и пригнули к ушам за оба конца. Напоследок меч должен был легко, не тупясь, перерубить толстый гвоздь и разрезать тончайшую ткань, брошенную на лезвие.
Хорошие мечи, как правило, богато украшались. В рукоять меча некоторые воины вставляли драгоценные камни, словно в благодарность за то, что меч не подвел своего хозяина в бою. Такие мечи ценились поистине на вес золота.
Носили меч в ножнах, как правило, деревянных, обтянутых кожей, либо на поясе, либо за спиной. Всадники мечами практически не пользовались из-за того, что центр тяжести был смещен к рукояти, а это делало затруднительным нанесение удара сверху вниз, из седла.
Ножны имели две стороны - устье и наконечник. Вблизи устья ножен располагалось кольцо для крепления перевязи. Однако бывало и так, что мечи носили, просто продев в два кольца, отчасти из желания продемонстрировать клинок, отчасти просто из-за нехватки средств.
Ножны отделывали не менее богато, нежели меч. Порой стоимость оружия намного превышала стоимость прочего имущества владельца. Как правило, позволить себе приобрести меч мог княжеский дружинник, реже - зажиточный ополченец.
Применялся меч в пехоте и коннице вплоть до 16 века. Правда, в коннице он был существенно потеснен саблей, более удобной в конном строю. Однако меч навсегда остался, в отличие от сабли, исконно русским оружием.
Сабля - рубящее оружие с изогнутым клинком, имеющим обыкновенно в длину не менее 90 сантиметров. В видах употребления сабля и в качестве колющего оружия оконечность клинка на протяжении 10 столетий оттачивается с обеих сторон.
Предполагают, что сабля - оружие восточное, распространившееся по Европе вследствие сношений ее с Востоком. В древности сабля была оружием скифов, в Греции она была в употреблении лишь у пелопоннесцев.
Римляне не знали сабли; занесли ее с Востока гунны. Арабы и турки употребляли преимущественно сабля, тогда как на Западе главным оружием служил меч.
В Западную Европу сабля проникла через посредство венгров и поляков. Русским сабля известна была исстари. В Московской Руси составные части сабли - клинок и эфес - назывались полосою и крыжем.
Полоса, обыкновенно с елманью (то есть с нижним расширением для придания большей силы удару), делалась из булата, стали, железа. Острие полосы называлось лезом, или лезвием, а тупая сторона ее - тыльем.
В набалдашнике сабельного крыжа делалось небольшое отверстие, сквозь которое продевался темляк с кистью и круглою ворворкою у соединения темлячной тесьмы и кисти.
Сабля были турские, угорские, кизылбашские-персидские, горские. На турских саблях вырезывались, или наводились иногда слова татарские. Сабля московской работы по различию образцов были: на литовское дело, на турское дело, на угорское дело, на черкасское дело, на кизылбашский выков, на немецкий выков, на угорский выков. Была и собственная московская ковка.
Кроме булата, существовала также знаменитая дамасская сталь. Это был опять-таки булат, но так называемый сварочный, когда несколько полос, или прутьев, нередко разносортных, свивались вместе и неоднократно проковывались. Подобный материал применялся при изготовлении сабельных клинков.
Для украшения оружия использовались техники травления, чеканки, тауширования, резьбы, инкрустации. Порой мастера ставили на клинках свои клейма - подобное особенно характерно для мечей - со своим именем, либо знаком.
Нередко наносились руны, но это касалось в основном клинков северных мастеров, знакомых со скандинавской системой письма. Среди стран Балтийского бассейна русские княжества были передовыми в отношении выработки и употреблении новых видов оружия: мечей, сабель, копий, щитов, защитных доспехов, шлемов.
Русское воинское вооружение, такое как наборные доспехи, копья, шлемы, кожаные наплечники, мечи, булавы и щиты вывозили в Скандинавию, Польшу, Венгрию, Литву, а также в земли немецкого Ливонского Ордена.
Затем вооружение изменилось, в связи с переходом к тактически усложнённому и длительному сражению, способному к глубокому воинскому манёвру.
Выдвинулось общерусское офицерское ядро армии - дворяне и дети боярские, увеличилась численность войска за счёт не только горожан, но и крестьян. В армии появились инженерные и артиллерийские команды, пехотинцы с луками и самострелами.
Все более значительное давление степных кочевников, длительные походы и потребности обороны, дальнейшее оформление феодальной организации общества приводят к середине X века к усложнению военного искусства и появлению на Руси конницы, а в дальнейшем и разделению войска на конных и пеших копейщиков, конных и пеших лучников.             
Копейщики - реальная воинская сила, специально предназначенная для нанесения главного удара. В их рядах находились профессионально подготовленные дружинники, владевшие всем комплексом боевых средств.
Лучники выполняли разведку боем, прощупывали силы противника, заманивали его ложным бегством и отступлением, несли службу охранения. В состав лучников входила молодёжь, то есть младшие по положению члены дружины, дворовая челядь, незнатные рядовые воины. 
Растущее преобладание кавалерии не означало исчезновение пехоты. На Руси более самостоятельной всегда была многочисленная пехота северорусских городов.
В вооружении пехотинцев, поделённых на лучников и копейщиков, дополнительным оружием особенно популярным становится русский боевой топор, отвечавший универсальным требованиям похода и сражения.
В военных, как пехотных, так и конных отрядах, особенно Новгорода и Пскова, постоянно участвовали ремесленники и простой люд. Их роль подчас была настолько значительна, что войско, состоящее только из дружинников, в больших сражениях не могло обойтись без их поддержки, совместных действий и становилось небоеспособным.
Значение простолюдинов-пехотинцев особенно возрастало, когда они участвовали в крупных операциях и вступали в бой вместе с конной дружиной.
В самой крупной битве на Куликовом поле простые русские люди, дружинники, крестьяне и холопы со всех земель и городов Руси одержали победу над татарами. Постепенно место простых крестьян в войске займут дворянские дети - со временем появится регулярное войско.
Развивается единое военное руководство и воинская дисциплина, возобновляются общерусские мобилизации. Русская рать использует против ордынцев тактику упреждающих ударов, воинских полевых заслонов на Оке и вооружённые конные рейды в глубь неприятельской территории.
Древнерусское вооружение в течение первых веков русской истории прошло сложный путь развития, полный напряженных поисков и технических открытий.
Отечественная военная техника постоянно обогащалась достижениями восточных и западных народов, и выстояла в противоборстве с противниками Руси, в том числе и временно более сильными.
Вооружение русских воинов состояло из копий, топоров, мечей, луков и стрел, шлемов, кольчуг и щитов. Многое из образцов холодного наступательного и защитного вооружения, принятое на Западе, без существенных изменений перешло на вооружение войска Московской Руси, и на протяжении длительного периода будет потом эффективно использоваться, наряду с огнестрельным оружием.
Новые боевые изобретения проявлялись в первую очередь в составе рыцарского воинского вооружения, где соседствовали рядовые и уникальные образцы.
Что касается простонародного оружия, то его роль оценивается в зависимости от степени участия в феодальном войске социальных низов. В большей или меньшей степени, участвуя в военных делах, феодальные князья постоянно обращались к помощи народного ополчения - горожан и крестьян.
Категории наступательного и защитного вооружения были систематизированы по видам оружия, зонам его распространения и боевого применения. 
О вооружении войска времен первых киевских князей можно судить главным образом по вооружению профессиональных воинов-дружинников, составлявших основу правящего класса. 
Пехотинец из простого люда пользовался шлемом и мечом, а конник - младший дружинник - луком и стрелами. Независимо от своей социальной принадлежности и воинского снаряжения, усовершенствовались методы войны не только в масштабах одной страны, но и всего Старого Света.
В период наступившей феодальной раздробленности, когда войско состояло из отрядов отдельных князей, бояр и местных ополченцев, главными составляющими в войске были - пеший ратник с копьем, щитом, шлемом, топором, луком,  стрелами, и конный воин с колющим, рубящим и защитным вооружением.
Поражает не только разнообразное вооружение отдельных частей русского войска, например, кочевников, осевших на юге Киева, но и боевые  порядки в русской рати в целом, их знаменитые походы на Царьград.
Так, уже на ранней стадии формирования русского войска стало возможным установить его деление как по виду оружия - тяжеловооруженных всадников и пехотинцев-копейщиков, так и легковооруженных всадников и пехотинцев-лучников.
Нашествие завоевателей затормозило и ослабило развитие страны. Но, даже под давлением татар, на Руси не приняли тяжёлый и неповоротливый рыцарский доспех, и пути оружейного, особенно рыцарского доспеха и мастерства на Западе и Востоке Европы заметно разошлись. 
Орды Батыя не только не подавили самостоятельности русского военного дела, но и невольно способствовали его ускоренному прогрессу, что особенно заметно в Галицко-Волынской и Новгородской Руси.
Прогресс техники и полководческого искусства развертывался во второй половине в этих землях с поразительной активностью и привёл к усложнению тактики боя, рассчитанной отныне на крупные и мелкие тактические построения: копьё - стяг - полк, и продолжительные рукопашные схватки, происходившие как бы волнообразно в пределах одного сражения.
События эпохи феодальной раздробленности Руси свидетельствуют о значительном усилении и обновлении военных средств. Убыстряется темп развития боевой техники, примерно каждые 50 лет возникает комплект новых вооружений.
Все шире внедряется гибкий доспех и его усиливающие детали. Входит в широкое употребление снаряжение, специально изготовленное для легко и тяжеловооруженных частей войска.
В русских землях происходят технические и военные преобразования, опережающие своё время и имеющие общеевропейское значение. В целом в развитии вооружения того периода по-прежнему главенствуют средства ближнего боя, однако появляются самострелы и камнемёты, свидетельствующие о времени резкой активизации осадной и метательной техники.
Эволюция разных видов вооружения, доспеха и воинского снаряжения  сложилась таким образом, что клинковое и защитное вооружение в значительной мере было привилегией господствующего класса. Городские и сельские ополченцы  довольствовались более простым, но эффективным оружием наступательного боя.
Все холодное оружие ударно-раздробляющего действия делится на три группы. Первая - со стержнем и ударной частью. В эту группу входят палицы, булавы, дубинки, битки, перначи, шестоперы.
Вторая группа - холодное оружие со стержнем, или петлей и гибким подвесом с ударным грузом. Сюда входят кистени, боевые бичи, цепы, боевые плети, нунчаки, клевцы, молоты, палицы.
И третья группа - холодное оружие, помещающееся на кисти руки, - кастеты, наладонники, ударные перстни.
Палица, ослоп - древнейшее оружие, известное на Руси еще с давних времен. Она достаточно широко использовалась в Древнем мире - Египте, Эфиопии, у персов, скифов и сарматов. В мифах древних греков палица упоминается, как оружие, вполне достойное бессмертных богов.
Сын самого Зевса Геракл, совершая воинские и охотничьи подвиги, держал в могучей руке увесистую палицу. Палица являлась оружием пехотинца и всадника.
У последнего она обычно служила дополнительным оружием и, в случае необходимости, использовалась для метания на небольшие расстояния.
Булава, как ударно-раздробляющее холодное оружие появилась в глубокой древности на вооружении скифской тяжелой кавалерии. Булава становится очень распространенным оружием в кавалерии. В это время всадника прямо-таки невозможно представить себе без булавы.
Булавой, боевым молотом или топором всадник мог разбить шлем противника, или разорвать твердый плащ, чтобы можно было проникнуть сквозь него мечом. Ударом булавы можно было сломать руку, даже хорошо защищенную латами.
Немецкий солдатский юмор дал булаве название "Моргенштерн" - "Утренняя звезда". Она имела рукоять длиной не более метра с прочным кожаным темляком, на нее укреплялось цилиндрическое, или шарообразное навершие из свинца, или железа, оснащенное шипами.
Биток это уменьшенная копия булавы. Таким образом, битки относились к стержневому оружию сосредоточенной массы. Биток - это нестандартное ударно-раздробляющее холодное оружие, уменьшенная копия булавы. 
Пернач, или шестопер. Пернач, как вид холодного оружия явился дальнейшим конструктивным развитием палицы и булавы.
Боевые молоты. Боевые молоты - древнейшее холодное оружие ударно-раздробляющего действия. Имели широкое распространение в Европе, Персии. Индии, странах Юго-Восточной Азии.
Первоначально это был обычный кузнечный молот на длинной рукояти. Но постепенно в его конструкцию стали вносить усовершенствования: на железке появились острые шипы, копьевидные наконечники, клювы, позволяющие наносить не только дробящие удары, но и пробивать доспех насквозь колющим ударом.
Наибольшее распространение в Европе боевые молоты получили в  связи с распространением пластинчатого доспеха. Пехотинцы пользовались молотом с длинным древком и весом до 14 кг, кавалеристы - более легким и коротким молотом. Такие молоты имели различные названия - “вороний клюв”, “клюв попугая”, “клюв сокола”, “чекан”, “клевец”.
                Вооружение русского воина.
К стержневому холодному русскому оружию ударно-раздробляющего действия относятся только палицы, булавы, клевцы, перначи, шестоперы и боевые молоты.
Холодное оружие рукопашного боя, прежде всего, влияло на результат сражения. Большинство вооружения имело следующие формы: гранёные пики, бронебойные стрелы, мечи с дисковидным эфесом, сабли с перекрестьем ромбической формы, грушевидные кистени и булавы с 12 шипами, чеканы с симметричным лезвием, тяжёлые секиры, стремена с прямой или изогнутой подножкой, шпоры со звёздочкой.
Под наполнением армий массовой продукцией всё больше стираются различия в изготовлении аристократического и плебейского, народного и рыцарского оружия, хотя роскошное оружие вовсе не исчезло из войска.
Удешевление технологии ковки вооружения приводит к сокращению производства уникальных образцов и расширению выпуска массовых изделий. Трудоёмкость работ уменьшается, в отделке вещей все экономнее применяются благородные металлы и драгоценные камни.
В отличие от времён первых русских князей 12 века, не всякий человек, владеющий оружием, занимался военным ремеслом. Последнее обстоятельство объясняется углублением специализации оружейного ремесла.
С 12 века начинается постепенное утяжеление вооружения. Так, появляется глубокий шлем с полумаской и круговой кольчужной защитной опушкой - “бармицей”, полностью закрывавшей лицо, массивная длинная сабля, тяжелый рыцарский меч с длинным перекрестьем, полуторной, или двойной рукоятью.
Отдельные мечи именовались полуторными, то есть ими работали как с одной, так и с двух рук. Весили они вроде бы немного, но следует учесть, что, помимо меча, ратник носил с собой щит, копье, булаву.
Прибавьте к этому вес кольчуги до 10-15 килограмм и походного снаряжения. Еще необходимо помнить, что работать мечом порой приходилось несколько часов кряду.
Все это заставляло предельно уменьшать вес оружия. Именно для этой цели был предназначен дол - продольный желобок, идущий по центру либо краям клинка, но немного не доходящий до острия - ошибочно считаемый кровостоком.
Примерно в XII-XIII веках выделяется еще один вид меча: так называемый двуручный. Вес его составлял примерно 2 килограмма, а длина увеличивается до 120 сантиметров.
Дол полностью исчезает, поскольку упор вновь делается на массу, существенные изменения претерпевает техника работы мечом; в это же время острие приобретает исконные колющие свойства, что связано с появлением составного доспеха.
Носили меч в ножнах, как правило, деревянных, обтянутых кожей, либо на поясе, либо за спиной. Всадники мечами практически не пользовались из-за того, что центр тяжести был смещен к рукояти, а это делало затруднительным нанесение удара сверху вниз, из седла.
Ножны имели две стороны - устье и наконечник. Вблизи устья ножен располагалось кольцо для крепления перевязи. Однако бывало и так, что мечи носили, просто продев в два кольца, отчасти из желания продемонстрировать клинок, отчасти просто из-за нехватки средств.
Ножны отделывали не менее богато, нежели меч. Порой стоимость оружия намного превышала стоимость прочего имущества владельца. Как правило, позволить себе приобрести меч мог княжеский дружинник, реже - зажиточный ополченец.
Об усилении защитного доспеха свидетельствует распространённый в 12 веке приём таранного удара копьём. Больший вес оружия, однако, не был таким значительным, как в Западной Европе, ибо сделал бы русского воина неповоротливым и превратил бы его в верную мишень для лёгкого степного наездника.
Тяжеловооруженный всадник, вооружённый огромным копьем и  мечом, саблей, кольчугой, шлемом, щитом, булавой, секирой и кистенём, продолжал оставаться основной военной силой только на Западе.               
На Руси, достигшие высокой манёвренности конные и пешие  отряды, вооружённые копьями, действуют не только в степи, на просторе, но и в глухих и лесных районах, привыкают спешиваться и биться “сулицами”, короткими метательными копьями.
В качестве самостоятельного формирования регулярно выступают лучники, действовавшие обычно впереди и на флангах главных сил. Подъём активности горожан и крестьян, и их использования в освоении новых территорий, недостаток профессиональных военных кадров приводит к подъёму влияния в бою пехоты с присущим ей колющим, рубящим, ударным и  метательным оружием.
Система физического и духовного воспитания, а также боевое искусство русского народа имеют общеарийские корни и формировалась под влиянием климатических, экономических и геополитических условий.
Определяющим является генотип нации. Генетическая предрасположенность народа определяет его место в истории, его вклад в развитие человечества. Тот народ, который забывает об этом, быстро сходит с исторической арены.
У русского народа всегда существовало стремление к физической силе, духовному совершенству. Русские крестьяне и юноши всегда отличались большой физической силой.
Почетом и уважением односельчан пользовались сильные, удалые люди; рыхлым, слабым крестьянам никогда не приходилось рассчитывать на уважение мира.
Весь уклад жизни, мировоззрение русского народа создали систему физического воспитания, оптимальную для нашего антропогенного типа и климатических условий.
Все дети участвовали в играх, которые давали хорошую физическую подготовку, развивали мышление. Игр было множество: бабки, чиж, городки, лапта, катание на санях и медянках, и другие. Были игры, характерные только для данной местности. Ну а какой мальчик не хотел быстрее сесть на коня и лихо промчаться на нем?
Замечательная игра лапта развивала ловкость, реакцию, силу, глазомер, чувство коллективизма. В XIX веке русские переселенцы принесли в Соединенные Штаты Америки лапту; она стала основой бейсбола - игры, завоевавшей мир. Со свойственным им прагматизмом американцы быстро поставили игру на коммерческую основу. Парадокс, но русская лапта возвращается и к нам в виде бейсбола.
Любимой молодецкой забавой была борьба. Русская борьба жесткая, атлетичная. Для нее характерны: в основном короткая дистанция, жесткие косые удары, подсечки, подножки, захваты ног, броски через грудь, различные удержания.
Различались два вида схваток, когда поединок начинался борьбой за захват, как в современном самбо, где каждый борец стремился взять свой захват, и, когда борцы брали установленный правилами захват, самый распространенный из которых крест.
Время схватки не регламентировалось - боролись до победы. Победой считались, как правило, бросок противника и проведение удержания, лишающего его возможности сопротивляться. По договоренности могло быть определение победы.
С раннего возраста мальчики постигали искусство борьбы от старших, а также обменивались опытом со своими товарищами. Хорошо владеющие искусством борьбы мальчики пользовались уважением не только у сверстников, но и у старших.
Понятия стилей не существовало. Если бы у наших предков спросили, какого стиля они придерживаются, они бы очень удивились. В каждой российской губернии существовала своя манера борьбы, свои излюбленные приемы.
Так, любимым приемом московских борцов была подсечка. Отсюда и известное выражение “Москва не бьет с носка”. Манера борьбы, активный арсенал приемов в каждой местности огромной России отличались существенно, но понятие стиль включает в себя совсем другое. Это определение пришло к нам от народов Юго-Восточной Азии и определяет их образ мышления.
Великолепной школой боевой подготовки был русский кулачный бой. Кулачный бой был настолько популярен, что даже российские государи издавали указы, регламентирующие кулачные бои. Существовало три вида кулачных боев.
1. Стенка на стенку. В этом случае бои проводились между деревнями, селами, улицами. В каждой стенке были свои организаторы, бойцы защиты и атаки, а также выбивающие наиболее сильных и организаторов противника.
Очень многое зависело от организатора - командира стенки. Его умение предвидеть ход боя, время выбить сильнейших у противника, вовремя сконцентрировать силы в нужном месте и ввести их в дело зачастую оказывались решающими, даже если данная стенка не имела таких сильных, как у противника, бойцов.
Бывало, что с приходом нового организатора систематически проигрывающая команда начинала побеждать. Для каждой стенки намечалась черта, отступление за которую было поражением.
2. Бой один на один. При этом бое соперники имели право уходить от ударов, защищаться.
3. Редко встречающийся поединок на удар. На этот поединок выходили наиболее сильные, чувствующие свою силу бойцы. Соперники по очереди обменивались ударами; уходить, препятствовать удару запрещалось.
Очередность удара определялась жребием. Существовала техника принятия удара, так, чтобы он не ломал кости и не рвал мышцы. Нужно было в момент принятия удара, не раньше, иначе это было бы нарушением правил, уклоняться по направлению удара, или прокрутиться под ним. Бывали случаи гибели бойцов в таких поединках. Народная мораль не осуждала победителя: он добывал победу в честном бою.
Хорошие кулачные бойцы пользовались большим уважением. История сохранила для нас имена некоторых выдающихся кулачных бойцов и мест боев.
Так, в екатерининское время в Москве славился половой из трактира Герасим, родом ярославец. Его отыскала княгиня Дашкова и рекомендовала графу Орлову-Чесменскому.
Все братья Орловы были большими охотниками до кулачных боев и других атлетических занятий. Особенно отличались в этом Алексей и Григорий Орловы.
По всей России искали они себе достойных соперников. В те времена дворянское сословие всегда участвовало в кулачных боях. В Москве знаменитые кулачные бои происходили зимой на льду под Каменным и Троицкими мостами, речка Неглинная специально для этого запружалась.
Подготовка к кулачному бою начиналось задолго до него. Наиболее сильные кулачные бойцы смотрели на бой, как на свою почетную обязанность.
За неделю-две начиналось конкретное тактическое планирование предстоящего боя. Одновременно шел процесс согласования правил, условий с противоборствующей стороной. Основными в кулачном бою были общепринятые правила:
- ничего не иметь в руке, или в рукавице;
- не бить лежачего;
- не делать бросков, захватов, ударов ногами;
- бить до первой крови, когда тот, у кого появилась кровь, выбывает из схватки.
Наиболее распространенным нарушением была закладка - кусок металла, чаще всего свинца, вложенный в руку, или рукавицу. Броски, захваты, удары лежачего, или пустившего кров противника хорошо заметны.
Закладку, особенно, если бой проводится в зимние сумерки, увидеть не легко. Кроме того, удар металлом сразу рассекает лицо - противник выбывает, потому что у него появилась первая кровь.
Остальные правила - черта, до которой можно отступать, количество бойцов, одежда и другие - оговаривались. Вступая в единоборство, кулачные бойцы обычно предварительно обнимались и троекратно целовались.
Желающих нарушить правила бывало немного. Нарушение считалось позором не только для самого нарушителя, но и для стенки, деревни, улицы.
За нарушение правил могли сурово наказать свои, либо отдать на суд разъяренных зрителей. Таким образом, нарушитель рисковал еще и своими ребрами.
На рубеже XIX - XX веков в Европу и Россию начинают проникать сведения о восточных боевых искусствах. В основном это отрывочные, зачастую недостоверные материалы.
Возможности проверить их практически не было, но интерес к ним был огромный. Наряду с другими факторами, поиск систем боевой подготовки, где-то способствовал деградации системы физического воспитания.
Каждое боевое искусство это не только техника, но и волевая, тактическая подготовка, система этических ценностей, определенной психологической подготовки. Если выпадет что-либо из указанных составляющих, разрушается вся система.
Бурные процессы капитализации стран, развитие техники привели к появлению рабочего класса, в массе своей склонного к собственной денационализации.
Широкое развитие получают средства массовой информации, не имеющие по своей природе национального характера. Народная система физической подготовки начинает забываться, а сама подготовка начинает сводиться лишь к технике, биомеханике.
Вторая волна интереса к восточным боевым искусствам началась у нас в 60-е годы. Это связано с выходом в лидирующие страны мира, таких государств, как Япония, а затем, в 70-80-е - Китая и Корейской Республики. По своей природе народы этих стран - великолепные мастера рекламы; они умело используют тягу людей к малоизвестному, к экзотике.
Разумеется, все виды спорта, боевой подготовки имеют полное право на существование. Заимствования в любой сфере человеческой деятельности необходимы и неизбежны.
Но, когда мы внедряем другие, забывая о своих, превосходящих заимствованные, когда мы знаем историю других стран и народов лучше, чем свою - это потеря национального самосознания, начало распада нации.
Когда народы утрачивают свою систему воспитания, боевой подготовки, забывают собственную историю - они начинают вырождаться.
Конечно, зачастую, конкретный человек того, или иного народа не задумывается о том, что он вписывается в четкую систему физической, боевой подготовки, духовного и эстетического воспитания нации.
Последовавшая после 1917 года дискредитация всего русского привета к тому, что мы начали забывать, или представлять искаженно свою историю, традиции.
Так, например, кулачные бои большинство людей представляет, как пьяные драки. В итоге мы вынуждены собирать, восстанавливать прошлое по крупицам, с огромным трудом.
В первой половине 13 века роль пехоты на Руси усилилась настолько, что она стала производить самостоятельные операции и начинает влиять на результат сражения. Сходное явление произойдет на западе Европы лишь полвека спустя.
В истории восточноевропейской военной техники русское оружейное дело сыграло прогрессивную роль, оказав положительное воздействие на целый ряд племён и народов Европы.               
Новое вооружение: мечи, копья, топоры, доспехи, снаряжение и другое, поступало из центральных русских районов к побережью Финского залива, в юго-восточную Ладогу, на Муромские, Рязанские, и Суздальские земли и всюду привело к отказу от старых, нередко архаических образцов.
В итоге иноязычные племена и группы, втянутые в орбиту русской государственности, познакомились и получили технически передовое и наиболее совершенное для своего времени оружие.
Так, появился колющий меч и более сильно изогнутая, чем  раньше, сабля. Создается законченная система наборного доспеха, включающая защиту не только корпуса, но и головы, ног и рук, распространяется треугольный щит со стальным шипом посередине, топоры-булавы, шестопёры, самострелы, шпоры со звёздочкой.
В течение большей части указанного периода, бой на копьях со специализированным наконечником с узким лезвием остаётся главнейшим методом полевой борьбы.
Русские кольчуги, мечи, чеканы и секиры, шлемы, а позднее  булавы, кистени и другое оружие проникло в Северную и Центральную Европу, и вызвали там обширные местные подражания.
Не без влияния русского клинкового производства во всей Северной и Центральной Европе произошла переработка франкского меча, и распространились рукояти новых форм. Русь приняла участие в создании необходимых для конной рубки мечей с искривленными лезвиями и перекрестьем.
Прямым воздействием русского оружейного ремесла объясняется появление в Прибалтике с 11 века однолезвийных сабель-мечей, а в Волжской Болгарии с 12-13 веков круговой сабельной защиты руки воина, гарды.
Русские дружинники ходили в золоченых сфероконических шлемах. Эту моду заимствовали позже феодалы Венгрии и Польши. Древние викинги усвоили чекан и конический шлем, которые покупали в Киевском государстве.
Русь была крупнейшим поставщиком оружия на  Запад и Восток, и сама торговала с Волжской Болгарией, Хорезмом, Халифатом, а также с Чехией, Венгрией, Швецией, Польшей, славянским Поморьем, странами Прибалтики, включая Финляндию.
Притягательность и популярность изделий русского оружейного ремесла не только на Западе, но и на Востоке сохраняется в течение ряда столетий.
В IX-XIII веках на территории Киевской Руси меч был широко распространен. Это было привилегированное оружие свободного воина. Меч стоил очень дорого.
Если копье и щит оценивались по 2 гривны, то меч и шлем - в 6 гривен. Эта цена соответствовала цене 6 быков, 12 коров, 3 жеребцов, или 4 кобыл. Естественно предположить, что подобное оружие было малодоступно не только простому горожанину, или крестьянину, но и не каждому воину.
Часто меч передавался по наследству. Когда у русского воина рождался сын, то он брал обнаженный меч, клал его перед новорожденным и говорил: “Не оставляю тебе в наследство никакого имущества, а будешь иметь лишь то, что добудешь себе этим мечом”, - об этом обычаях русов свидетельствуют русские и мусульманские источники.
Оружие князей и прославленных героев старались сохранить и считали символом непобедимости. Конструктивно меч состоял из широкого, обоюдоострого, достаточно тяжелого клинка и короткой рукояти (трена, крыжа).
Части рукояти назывались яблоко, черен и огниво, гард, или дужка крыжа. Каждая плоская сторона полосы называлась голомень, или голомля, а острие - лезвием.
На голоменях почти всегда делали одну широкую, или несколько узких желобчатых выемок. Первая называлась долом, а остальные - долинами. Средняя длина древнерусских мечей 80 - 105 сантиметров, ширина клинка 4 - 6 сантиметров, толщина средней части лезвия 2,5 - 5 миллиметров, вес 1 - 1/5 килограмм.
Острие меча, который не был рассчитан на колющий удар, как правило, было тупым, а иногда, даже просто закруглялось. Позже, когда меч приобрел еще и колющую функцию, его острие затачивалось.
Изготовление мечей было на Руси одной из наиболее сложных отраслей металлообработки. Каждую операцию по заготовке металла, вытягиванию полосы, полировке, закалке, заточке, насадке рукояти, изготовлению ножен производил отдельный человек.
Клинок последовательно переходил от кузнеца-сварщика, который обковывал полосу меча, к закальщику, потом к шлифовальщику, оттуда возвращался к закальщику для перезакалки и отпускания, потом шел к полировщику и, наконец, попадал к монтажнику, который делал рукоятку и набор.
Отдельно работали связанные с монтажником мастера ножен и ювелиры, украшавшие меч. В ранний киевский период Руси восточного образца сабли, кистени, булавы, шлемы, стрелы, пики, топоры-чеканы, удила, стремена, манера конного боя были приняты на вооружение и оказали определённое воздействие на форму и состав русских воинских сил, их вооружение и тактические воинские приёмы.
Однако в последующий период положение изменилось. Половцы, тюрки, печенеги, не довольствуясь оружием, захваченным на полях боёв в Европе, предпочитают заказывать и покупать продукцию киевских оружейников.
Оказалось, что кочевники стали носить русские шлемы, сабли, кистени и булавы, а также кольчуги, продавать которые иностранцам категорически запрещалось.
Что касается общего сопоставления русской и западноевропейской военной техники, то здесь в вооружении и военных приемах Руси, и других европейских государств было много общего, например, преобладание пехоты.             
Начиная с 11 века, появляется различие, которое с русской стороны заключается в совершенствовании активной пехоты, широком применении лёгкой кавалерии и средств быстрой конной борьбы: сабель, булав, кистеней, луков и стрел.               
Эволюция меча в течение нескольких столетий была подчинена общеевропейскому направлению. Одинаковыми в 12-13 веках были пики, шпоры, кольчатые доспехи, некоторые предохранительные детали воинского убора, щиты, самострелы, деление на тактические отряды, приемы боя на копьях. Общая черта военного дела Руси и Запада - преобладание конницы с тяжеловооруженным всадником-копейщиком в качестве главной боевой единицы. 
Военные изменения того времени характеризуются массовым участием пехоты, применением средств дальнего боя - луков, самострелов, камнемётов, всё более полным преобразованием кольчатой защитной одежды в пластинчатую, получившую собирательное название доспех, и переходом к каменной фортификации.
Против завоевателей выгодно использовалось всё, что противоречило их боевой выучке: дощатый доспех, самострелы, камнемёты, удары копьём, метание сулиц, противоборство слитными построениями, борьба с городских стен, пехотные вылазки.
Если же сражение происходило с участием лёгкой конницы, с массированным применением луков, стрел, сабель и внезапного маневра, то такие методы полевого боя установились только на Руси, и не были заимствованы от восточных завоевателей.
 Перевооружение по восточному образцу в части кожаного прикрытия людей и коней было первой реакцией русских князей на появление степняков. После татар, по мере того как иссяк их наступательный натиск, оскудел приток трофейной техники и недавние "победители мира" испытали первые военные неудачи в полевых схватках с русскими войсками.
Система воинских приёмов русских,  известное сражение под названием русский бой - тесное взаимодействие пехоты с конницей, выстояла и укрепилась.               
Сохранились и развивались, унаследованные от домонгольского периода, тактические приёмы и весь строй русского войска, что в конечном итоге оказало положительное воздействие на самих ордынцев.
Они на какое-то время переняли европейский бой на копьях, систему построения полков, а в дальнейшем стали покупать у русских панцири, секиры, сабли и топоры, ценя их за изумительную лёгкость и прочность.
Военные потрясения от татар поставили под удар само существование русского народа и надо изумляться, как Русь, более чем наполовину ставшей зоной пустыни и разрезанной на части, которая к исходу века добилась определенной военной стабилизации в борьбе не только против степных завоевателей, но и усиливших натиск на Русь европейских противников.
Разнообразные по выбору боевые средства позволили русским захватывать инициативу и успешно действовать против татар и немцев - удивлять Европу использованием татарского оружия.
Русские удивляли весь мир своим умением самострелами, камнемётами, каменными крепостями останавливать ордынцев, а также умением быстрым и точным лучным боем обессиливать прибалтийских крестоносцев.
Следует указать, что ни политическая разъединённость земель и княжеств, ни монголо-татарские и немецкие вторжения, ни междоусобицы не привели к разделению военного дела, особенно боевого арсенала, на региональные школы.
Русское военное искусство в период феодальной раздробленности страны развивалось на единой основе, заложенной в предшествующий период истории русского народа.
Единство в развитии техники и приёмов ведения боя на Руси, сходство военных изделий охватывало и север, и юг страны, несмотря на некоторые локальные особенности, связанные с обороной её протяжённых рубежей.
И эти особенности были завещаны ещё Киевской Русью. Развитие военного дела на Руси происходило в условиях вооружённой борьбы против нескольких противников, наступавших с разных направлений. Это проявилось в вооружении новгородско-псковской кованой рати, более тяжёлой, чем у полков южных княжеств.
Соответственно такому разграничению существовали две географически условные зоны применения пластинчатого и кольчатого доспеха, мечей и сабель, пехотных, кавалерийских щитов, самострелов и луков, шпор и плетей, каменных укреплений и полевых застав.
Разделение средств вооружения, направленных против европейских и азиатских противников, никогда, однако, не было абсолютным, и осуществлялось в самых неожиданных комбинациях, особенно если это подсказывалось тактической обстановкой.
Несмотря на непрекращающиеся внутренние войны, главные военные усилия в период зрелого средневековья были направлены на борьбу с внешними врагами. Это стимулировало объединительные тенденции, которые проявились в организации общих вооруженных сил.
Начиная с 1320-1330 годов московские князья в общерусских государственных интересах организовывали сборные военные походы, основывали новые города, отражали нападения, усмиряли непокорных удельных князей и бояр.
Эти начинания, правда, не сразу изменили ход русской истории, но все вместе они привели к организации широких общерусских походов и к великой победе объединенного русского войска на Куликовом поле, в котором общенародный характер русского ополчения не подлежит никакому сомнению.
Сохраняется общерусская, а шире - общеевропейская линия развития русского оружия, что выразилось в распространении наборного доспеха, заменившего кольчугу - появилась знаменитая дощатая русская броня и современные своей эпохе мечи, сабли, шестопёры, щиты, самострелы, другое вооружение и военные приёмы боя.
                Русское холодное оружие ближнего боя.
Арсенал оружия древней Руси был весьма разнообразен. Вооружение делилось на длинноклинковое оружие - мечи, сабли, короткоклинковое оружие - ножи, позднее кинжалы, ударное, в свою очередь подразделяющееся на оружие переменной - кистени и постоянной - булавы, шестоперы, длины, а также древковое - копья, сулицы, оружие.
                Русское холодное оружие на древках.
Копье - один из древнейших видов холодного оружия. В древней Руси копья являлись самым распространенным вооружением княжеских дружин. “На конце копья вскормлены”, - говорит певец “Слова о полку Игореве” о дружинниках Курского князя, желая отметить их военную доблесть.
Копьем нанес удар князь Александр Ярославич Невский предводителю шведских войск - Биргеру в битве на Неве в 1240 году. “В праву руку” брал копье Димитрий Донской, выезжая на Куликово поле, как свидетельствует “Задонщина”.
Русское копье чрезвычайно просто по своему устройству; оно состоит из древка - ратовища, иногда называемого также искепищем, и железного, или булатного наконечника, состоящего в свою очередь из пера, то есть самого острия, трубки, или тулей, куда вставляется древко, шейки - самой тонкой части между тулеей и пером и у более поздних копий.
Железная оковка на конце древка, служившая для упора в землю, также в виде копьеца, называлась подтоком. Для скрепления древка-ратовища с наконечником в тулее обычно делалось два круглых отверстия, в которые вбивались гвозди - загвоздки.
Более древние копья XI-XIV веков были чрезвычайно разнообразны по величине и по форме: от плоских, листовидных, до узких, длинных трех- и четырехгранных, наподобие жала.
В раннюю пору копья с жаловидным острием встречаются гораздо реже и связываются археологами с культурами сибирских и финских народностей.
Длинные граненые копья получают распространение в России с XVI столетия, по всей вероятности, в связи с усилением кольчуги на груди и спине сплошными металлическими плитками - зерцалами, юшманами и бехтерцами, требующими отражения от более сильного удара.
С XIV-XV веков начинает появляться и яблоко, обычно отсутствующее в копьях XI-XIII веков, что подтверждается изображением копий на миниатюрах.
В XVI веке от тулей копья начинают оттягиваться полосы, или пожилины, усиливающие древки копий в верхней части. Эти полосы особенно увеличиваются в XVII столетии, когда копье поступает на вооружение копейных рот полков нового строя и чаще называется пикой.
Полосы сохранились и в казачьих и в уланских пиках XVIII-XIX столетий. Копьецо на конце древка, или подток, служило не только для упора копья, но и для равновесия при очень длинном древке.
Длина древка копий пикинеров в XVII веке равнялась 11-13 футам - около 3,5-4 метра. Пикинерные копья были на вооружении передних шеренг лейб-гвардии Преображенского полка; до 1721 года изготовлялись эти копья в Оружейной палате.
Так, например, в 1687 году по указу Петра I было взято из Оружейной палаты “десять копей железных наведено золотом и серебром, а у одного от трубки змеина голова”.
С отменой копий в 1721 году в Преображенском полку более короткие копья были только на вооружении иррегулярных частей; донских и запорожских казаков, украинской ландмилиции затем, позднее, копья, под названием пик, были введены в иррегулярных частях у казаков и в регулярной кавалерии у кирасир и улан.
Уланская пика образца 1815 года имеет лезвие с долами и трубки с помочами, оттяжками, полосами, прикрепляемыми посредством четырех сквозных винтов и шести шурупцов к древку.
Пика черноморских казаков состоит из лезвия, шейки и трубки с двумя дырами, пика же донских казаков имеет только лезвие и трубки с двумя же дырками.
В течение XIX века образцы пик менялись не один раз, К сожалению, ввиду краткости определителя и утраты многих образцов мы не имеем возможности указать всех изменений и мы приводим лишь два образца более поздних пик - казачью и уланскую.
Пика казачья. Наконечник трехгранный, с острыми гранями и глубокими долами; трубка круглая, с четырьмя короткими полосами (помочами) для прикрепления к древку.
Древко круглое, с железным подтоком; у пяты две скобы с ремнем; пика окрашена в защитный цвет, при ней брезентовая плечевая петля.
Пика уланская. Наконечник трехгранный, переходящий в трубку с двумя длинными полосами - помочами. На одной из помочей три скобы для прикрепления значка - прапорца; древко черное, крашеное, с железным подтоком.
Прапорцы к уланским пикам делались из легкой шерстяной ткани - белой с синим. Россия второй половины XIX века имела размеры прапорцов до 2 метров 80 сантиметров, длина наконечника, без помочей-лент 27 сантиметров.
При реорганизации кавалерии в 1882 году кирасирские и уланские пики были изъяты из вооружения и оставлены лишь у гвардейских частей, и то на мирное время.
Около того же времени в казачьих полках пики были оставлены лишь в первой шеренге всех казачьих войск, у кавказских казаков пик не полагалось вовсе.
К началу Великой Отечественной войны пики были отменены и в казачьих частях. Так копье, видоизменившись в пику и просуществовав многие тысячелетия, сошло с вооружения.
Рогатины. Рогатина представляет собой разновидность копья с более широким и массивным наконечником. Рогатина служила и для войны и для охоты.
Ею главным образом вооружались пешие рати и воины, охраняющие обоз. Однако, по документам Разрядного приказа, в XVII столетии рогатины выдавались и гарнизонным стрельцам и коннице - детям боярским.
Наконечник рогатины обычно назывался “рожон”, откуда и существует выражение “лезть на рожон”. Происхождение рогатины, как и копья, восходит к глубокой древности.
Первое упоминание о рогатине в России встречается в Лаврентьевской летописи под 1149 годом. Повествуя о неудачной битве русских с татарским царевичем Арапшей в 1377 году, летописец отмечает: “рогатины и сулицы - метательные копья, и копья не приготовлены, а ини еще и не насажены быша” - летопись по Никоновскому списку.
Битва с Арапшей была проиграна вследствие беспечности воевод, не успевших вовремя подготовить оружие к бою. Пешая рать Василия Васильевича Темного ходила на татар в 1444 году с ослопами, топорами и рогатинами. В XVII веке рогатины, принадлежавшие, по всей вероятности, городской страже, делались с кольцами по сторонам пера, продетыми в скважины.
К началу XVIII столетия рогатина исчезает с вооружения войск и служит только для охоты на медведя. Характерной чертой охотничьих рогатин является крестовина у основания пера. У князей и знатных лиц рогатины украшались гравировкой - серебряной и золотой насечкой.
Бердыши. Бердыш по форме представляет собой топор с искривленным наподобие полумесяца железом, насаженный на длинное древко-ратовище.
Часть для насаживания на древко, как и у топоров, называется обухом; край, противоположный лезвию, - тупьем, а оттянутый книзу конец - косицей. Древко скрепляется с железом посредством обуха, косицы, гвоздей-заклепок и ремешков.
Вогнав ратовище в обух, прибивают его гвоздями-заклепками через скважины, находящиеся в обухе; таких скважин обычно делали от трех до семи.
Косица прикрепляется к древку также двумя-тремя гвоздями и обматывается в несколько рядов тонким ремешком, или веревочкой; иногда на каждом обороте ремешок прибивался еще гвоздями с медными шляпками.
На нижнем конце ратовища насаживалось железное копьецо для втыкания бердыша в землю, как при стрельбе из ружей, так и во время парадного строя.
В России бердыши в развитой форме появляются в XVI веке как уставное оружие стрелецких войск и как оружие городской охраны. Для стрельцов в раннюю пору бердыши служили не только дополнительным холодным оружием, но, по-видимому, и подставкой - подсошком при стрельбе из тяжелых фитильных ружей.
Характерной чертой ранних бердышей XVI века является отковка верхнего конца в одно острие; очевидно, бердыш был рассчитан и на укол, позднее же, в XVII веке, верхние концы стали отковывать в два более коротких острия.
Изготовляли бердыши исключительно в России, в казенных и посадских кузницах и даже в монастырях. Образцы обычно присылались из Москвы.
Так, в 1656 году по царскому указу и по патриаршей грамоте велено было в вотчинах Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря по определенной разверстке изготовить бердыши и топорки.
Форма бердыша, по-видимому, развивается из топора, постепенно вытягиваясь и закругляясь по лезвию. В Государственном Историческом музее в Москве имеются такие прототипы бердышей, поступившие из Соловецкого монастыря.
Очень рано по тупому краю бердыша начинают пробивать круглые небольшие отверстия, служившие первоначально, по всей вероятности, исключительно для облегчения железа, позднее эти отверстия пробивают уже в несколько рядов и они получают декоративный характер.
В XVII столетии у некоторых бердышей в отверстия продеваются кольца, и можно предположить, что эти бердыши, как и подобные им рогатины, служили исключительно для городской охраны в ночное время.
В боевой обстановке эти кольца являлись бы не только ненужным, но и вредным придатком и вследствие утяжеления оружия и вследствие производимого шума.
Плоскости бердышей часто покрывались резным орнаментом или в виде простых точек и схематических листьев, или же в виде сложных рисунков с изображением единорогов, борющихся с драконами, различных химер и цветов.
Особенно богато орнаментировались бердыши так называемые посольские, которые держали перед собой воткнутыми в землю стрельцы при встрече иностранных послов.
Эти бердыши часто делались гораздо больше и по размерам. Бердыши конных стрельцов и драгун делались меньше обычного типа, последние имели по два железных кольца на древке для погонного ремня. Древко у бердышей плосковатое, овальной или граненой формы.
Алебарды, протазаны и эспонтоны являлись в России только почетным, или командным оружием и никакого боевого значения не имели.
Первое упоминание алебард в России относится к 1605 году: ими были вооружены телохранители Димитрия-Самозванца. Затем на протяжения всего XVII века они не раз встречаются на вооружении царской охраны при встрече иноземных посольств; в начале XVIII века, при Петре I, алебарды выдавались сержантам и артиллеристам; последним они служили как подставка при стрельбе из мортир.
В первой половине XIX века алебардами вооружают нижних полицейских чинов, но эти последние по своей форме чрезвычайно мало имеют общего с прежней алебардой. В 1856 году алебарды были упразднены и в полиции.
Алебарда представляет собой соединение копья с топором; последний располагается между тульей и пером наконечника и часто бывает двухсторонний.
У западноевропейских боевых алебард на обухе топора часто делались крючья для стаскивания с седла противника. Поздние русские алебарды полицейских чинов совершенно утратили копье и имели вид фигурного топора на длинной рукояти.
Протазан также упоминается в России в начале XVII века и относится, как и алебарда, к почетному оружию. В XVII веке ими были вооружены царские телохранители, в начале XVIII века - штаб и оберофицеры. Протазаны просуществовали в России примерно до середины XVIII века.
Эспонтон представляет некоторую разновидность протазана, имеет широкое копье, но не имеют в основании полумесяца, присущего протазанам.
Впервые они появляются в России в 1732 году для вооружения офицеров кадетского корпуса. Эспоптоны давались офицерам, сержантам и унтер-офицерам. Около 1805 года эспонтоны были отменены в русской армии совершенно, как оружие, непригодное к бою.
С древнейших времен и до конца XIV столетия холодное оружие было основным вооружением русского войска, как княжеских дружин, так и народного ополчения.    
Кроме мечей, копий и сабель, в древней Руси были в большом употреблении различного вида топоры, а также ударное оружие: палицы, клевцы, или чеканы, шестоперы, перначи, булавы, кистени.
Применялись также кончары, засапожные и подсаадашные ножи с очень острыми тонкими концами, проникающими сквозь кольца кольчуги. Позднее на смену кончарам пришли шпаги, а засапожным ножам - кинжалы.
          Холодное оружие не утратило своего первостепенного значения и с распространением в конце XIV столетия огнестрельного оружия. Артиллерия не являлась его соперницей, у артиллерии были свои особые задачи.
Ручное огнестрельное оружие, начавшее развиваться гораздо позднее, примерно с конца XV века, будучи в первое время далеко не совершенным, не могло вытеснить холодного оружия.
В XV веке и в течение всего XVI века конница - основное и самое многочисленное ядро русского войска, - кроме лука и стрел, была вооружена также холодным оружием: копьями, саблями, шестоперами и кистенями.
С начала XVII столетия конницу наряду с холодным оружием начинают вооружать и огнестрельным: карабинами, пистолетами и даже пищалями.
Однако холодное оружие остается в кавалерии основным оружием до наших дней. Кавалерийские сабли, тяжелые кирасирские палаши, уланские и казачьи пики пришли в XVIII столетии на смену легким копьям, рогатинам и саблям восточного типа.
Со второй четверти XIX века в кавалерию начала внедряться шашка, заменив вследствие своей наиболее удобной формы палаши и сабли. Холодное оружие было и на вооружении русской пехоты с самого ее возникновения.
Древние народные ополчения вооружались топорами, рогатинами -копьями с широкими наконечниками и бердышами. Бердышами, саблями и частично рогатинами, наряду с огнестрельным оружием, были вооружены и стрельцы в XVI-XVII веках.
Петр I вводит к ружьям сначала багинеты, а затем штыки - грозу рукопашных схваток. “Пуля дура, штык молодец”, - говорил великий русский полководец Александр Васильевич Суворов.
Штык и в наши дни, при гораздо более совершенном огнестрельном оружии, не потерял своего значения. Каждый вид холодного оружия прошел свой путь исторического развития, видоизменяясь и в связи с приемами боя и в связи с развитием оборонительного вооружения. Один вид оружия оказывался более долговечным, другой быстрее сходил с исторической арены.
Так, например, копье, появившись в доисторические времена сначала в виде заостренной палки, затем палки с каменным наконечником, позднее уже с железным наконечником, дошло до начала XX века в виде казачьей и уланской пик.
Меч, бывший на вооружении княжеских дружин, в связи с развитием легкой конницы к XV веку сходит с вооружения русских войск. Он снова возрождается в виде палаша с введением тяжелой кавалерии в XVIII и в первой половине XIX века.
Более долговечна сабля. Начав внедряться в русскую конницу в X-XII веках, она, с дальнейшим развитием последней, занимает первое место на ее вооружении и, видоизменившись для боевых действий в шашку, существует до наших дней.
Шпага, появившись в России в первой четверти XVII века на вооружении полков нового строя, к середине XIX века была снята с вооружения и осталась только, как принадлежность мундира гражданских чинов. Различного вида оружие на коротких древках, так называемое ударное оружие, исчезло с вооружения к середине XVII века.
         Русское холодное оружие делится на три основные группы:
1) белое оружие: мечи, палаши, кончары, шпаги, рапиры,
     сабли, полусабли, шашки, тесаки, кортики, ножи, кинжалы;
2) оружие древковое: копья, сулицы, пики, рогатины, топоры, бердыши, алебарды, протазаны, эспонтоны;
3) ударное оружие: палицы, ослопы, топорки, клевцы, шестоперы, перначи, булавы, кистени.
Как правило, воин носил с собой несколько видов вооружения с учетом особенностей ведения боя. Для изготовления клинков на Руси издревле применялся булат - от персидского “пулад” - сталь, - литая углеродистая сталь, которая, благодаря наличию более 1% углерода и неравномерному его распределению, что достигалось расплавлением железа с графитом, обладала множеством полезных и одновременно противоречивых свойств: способностью гнуться клинку в кольцо, обладая при этом высокой прочностью, и издавая при ударе характерный звон.
Единственное, чего боялась эта сталь, так это морозов. Различали булат по окраске. Наиболее качественными считались золотистый и бурый цвет, наименее - черный и серый, так что напрасно многие авторы художественных произведений влагают в руку героя черен меч булатен, однако данный сорт шел только на наконечники для стрел и сулиц.
Военное искусство и вооружение на Руси всегда было самобытным и разнообразным. Сила и живучесть военно-технических достижений Русского государства оказалась настолько велика, что держалась не менее двух с половиной веков и облегчила народу предстоящую борьбу за национальную и государственную независимость.
К привилегированному, но широко распространенному оружию феодальной поры принадлежали, безусловно, мечи.
Меч, как особо почитаемое и ценное оружие, в период раннего феодализма передавали от отца к сыну, а при наличии наследника он исключался из числа погребальных приношений.
В более поздний период мечи нередко выдавались рядовым дружинникам из государственных арсеналов только в пожизненное владение. 
Речь, прежде всего, идёт о развитии русских рукоятей мечей, которые отличались по форме и украшению от европейских. Что касается лезвий мечей, то они, при общей длине около 1 метра, почти одинаковы, относительно широкие до 6-6,5 сантиметров, плоские, с долами занимающими среднюю треть полосы, слегка суживающиеся к оконечности.               
Такие мечи были более удобны как при конной рубке, так и позволяли более свободно манипулировать рукой и кистью в сражении. Соприкосновение русской конной дружины с кочевниками, влияние сабельного боя, самой тактики конной борьбы, наконец, растущее преобладание конницы как главного рода войск - это и привело к возникновению мечей, приспособленных к кавалерийскому бою.   
Затем происходит новое утяжеление рубящего оружия, что обусловлено усилением доспеха. Появляются довольно длинные до 120 сантиметров и тяжелые, около 2 килограмм, мечи, которые по этим своим показателям даже превосходят прежние образцы. Возникли мечи с полуторными рукоятями, а затем и двуручные, позволявшие наносить более мощные удары.
Первые попытки использования мечей с захватом в полторы руки относят до появления ордынцев, но их широкое распространение начинается с 14 века.
На Руси еще в середине 13 века использовались, как тяжелые рыцарские мечи, так и более лёгкие, с полыми деталями рукоятей. Если первые применялись против тяжеловооруженных латников, то вторые годились для использования против лёгкой конницы.
Клинком могли колоть, но основным назначением оставалась рубка. Поиски оружия, поражающего сквозь самые плотные доспехи, приводят к созданию примерно в середине и во второй половине 13 века колющего клинка.               
В Восточной Европе использовались крупные мечи, до 140 сантиметров длиной, универсального колюще-рубящего действия. 
Сабля нашла свое широкое применение в первую очередь в лесостепной полосе, и ее применение возникло в связи с выдвижением конницы, как главного рода войск.
Отметим здесь особые боевые свойства этого оружия. Благодаря изгибу полосы и наклону рукояти в сторону лезвия, сабля обладает рубяще-режущим действием. Удар имеет круговой характер, он получается скользящим и захватывает значительную поверхность тела.
Сабля, как и меч, относится к длинноклинковому типу. Клинок имеет, как правило, одностороннюю заточку, поскольку это позволяет увеличивать прочность за счет утолщения обуха.
От меча сабля отличается, прежде всего, формой рабочей части, к тому же ее можно согнуть под углом в 90 градусов без риска сломать. Поскольку сабельный клинок легче мечевого, то для сохранения прежней силы удара расширяется конец лезвия, причем угол между сторонами, образующими острие, делается с таким расчетом, чтобы лезвие не выкрашивалось, и обычно составляет около 15 градусов. Гибкость клинка также определяется углом лезвия.
Применение сабли предоставляет воину-коннику большую манёвренность в движениях, позволявшую на большем расстоянии и вернее достать противника.
В регионах с сильной пехотой и малоподвижными строями применение сабли было ограничено. Для пехотинца более удобным был меч. Он лучше, чем сабля, был приспособлен для целей тяжеловооруженной борьбы.
Вот тут-то и пригодилась перенятая у кочевников, народов, проводящих полжизни в седле, сабля. Дело в том, что из-за кривизны клинка центр удара* сабельного оружия подан к переднему боевому концу, что дает возможность наносить отвесные удары сверху вниз, с оттяжкой, увеличивающей длину и глубину раны.
Даже если противник не выходил из строя сразу после удара саблей, то вскоре слабел от потери крови и болевого шока. Однако следует учесть, что в боях со скандинавскими берсерками-бешеными это было малоэффективно, и потому на севере сабля не прижилась совершенно.
К тому же достаточно широкий клинок позволяет эффективно блокировать атаки соперника. Длительное соседство меча и сабли отражало не только тактические и технические различия военного дела Запада и Востока, но и необходимость успешного противоборства русских со степным противником его же оружием.               
Южнее Москвы боец того времени явно предпочитал саблю прямому клинку. В конце 15 века сабли вытеснили мечи почти повсеместно.                Самым подвижным элементом сабли была защитная гарда.
Гарда сабли, в отличие от меча, имела круглую форму. Позднее она редуцируется, чтобы не мешать извлечению оружия из ножен, не цепляться за седло, а впоследствии, примерно в XII веке, исчезает совсем.
Рукоять сабли обычно обматывалась тонкой выделанной кожей в несколько слоев. Поскольку оружие пришло из степи и не признавалось исконно «своим», ему не сопутствовал такой магический ореол, как мечу.
Поэтому особым богатством отделки русские сабли, в отличие от восточных, похвастаться не могли. Здесь в первую очередь заботились не о красоте, а об удобстве применения.
В частых мелких стычках с отрядами кочевников все решала скорость, терять драгоценные секунды, а с ними и головы из-за того, что отделка рукояти цепляется за все подряд, воины просто не могли.
На Руси бытовали два типа сабельных клинков: хазарско-половецкий и турецкий-ятаганный. Предположительно, синтезом этих типов явился третий - яломань, имевший распространение только в восточных княжествах. Для яломани характерно резкое листовидное расширение переднего боевого конца.
Палаши. Следующим типом оружия, наиболее близким к мечу, является палаш. Клинки палашей также широкие, в более ранний период, как и у мечей, обоюдоострые, позднее - однолезвийные, с обухом.
Рукояти у ранних палашей наклонные, наиболее удобные для рубки с коня, крестовины, или же прямые, или же с опущенными к лезвиям концами.
Шпага наиболее прочно укоренилась на вооружении русских войск. Она нашла себе применение и в пехоте и в коннице. В XVII столетии шпага была в полках нового строя у рейтар и копейщиков.
В 1708 году Петр I вооружил шпагами всю пехоту. В 1741 году у рядового состава прямая шпага была заменена шпагой с тесачным, полусабельным клинком, то есть полусаблей.
Прямая шпага, то ест шпага с прямым клинком, осталась только у офицерского состава всех родов войск и па некоторое время у гвардейских мушкетеров.
Постепенно из боевого оружия шпага превращается в парадное - первая половина XIX века и во второй половине XIX века остается в измененном виде лишь принадлежностью парадной формы гражданских чиновников и студентов университета.
Шпага оружие преимущественно колющее, с прямым, сужающимся книзу обоюдоострым клинком в XVII и XVIII веках и однолезвийным, с широким долом, - в XIX веке.
Шпаги с однолезвийным клинком в XVIII веке встречаются лишь как исключение на вооружении рядового состава гвардейских полков. Эфесы шпаг обычно делались медные, у офицерского состава золоченые.
Носились шпаги на портупее - особого рода поясе с широкой лопастью, в которую вкладывались шпажные ножны, пристегивавшиеся крючком. Портупеи обычно делались из лосиной, или простой кожи; у офицерского состава обшивались по краю узким золотым галуном. Позднее офицерские портупеи делались из золотой парчи. 
Шашка постепенно вытесняет саблю, как более удобное оружие. Она отличается от сабли тем, что она имеет более прямой клинок, заточенный к концу обоюдоостро; шашкой можно и рубить и колоть.
Эфес шашки утрачивает гарду; крестовина, с отверстием на конце для темляка, переходит в дужку, упирающуюся в набалдашник; рубчатый, плоскоовальный черен, без спинки.
Ножны шашки деревянные, обтянутые кожей, с кольцами для портупеи на выпуклой стороне, тогда как у сабли кольца всегда на вогнутой стороне; у ножен драгунских шашек делались гнезда для штыков.
Рукояти русских казачьих шашек совсем не имели дужки. Ранние драгунские шашки были еще довольно кривые и по форме клинка приближались к саблям.


                Ножи и кинжалы.
Один из древнейших славянских орудий. Оружие с коротким клинком в древнерусском арсенале представлено ножами и кинжалами.
От длинного клинка этот тип отличается размером рабочей части, не превышающим полуметра, более разнообразными формами клинка; различие же вышеупомянутых видов состояло в форме лезвия, функциональных особенностях и количестве заточенных сторон.
Ножи, по сути дела, были скорее инструментом, нежели оружием. Они имели одностороннюю заточку, хотя для облегчения проникновения при колющих ударах лезвие немного затачивали со стороны обуха, примерно на 5-6 см.
Для русских ножей характерен широкий массивный тяжелый клинок, более напоминающий тесак, как правило, предназначенный для рубки. Острие и сам клинок имели преимущественно мечевидную форму.
В IX веке у славян также применялся большой боевой нож, так называемый скрамасакс, родиной которого эксперты считают Германию.
Правда, там, помимо скрамасакса, существовали еще сакс, лангсакс и брайтсакс, имеющие меньшие габариты, но нет никаких сведений о применении их русскими ратниками.
Скрамасакс нередко относят к коротким мечам, так как длина клинка составляла, по одним данным, 40-50 сантиметров, по другим - 41-76 сантиметров, ширина у рукояти - 3-5 сантиметра, ширина обуха - 6-8 миллиметров, но если учесть характерную одностороннюю заточку, это, скорее, все-таки нож.
Длина рукояти позволяла держать оружие обеими руками. Скрамасакс имел кровосток, который выполнял еще одну функцию - по его желобку в рану попадал воздух, что нередко приводило к осложнениям.
Носили ножи за поясом. Распространенный в Европе способ ношения ножа за голенищем на Руси не отмечен, вероятно, по той причине, что русские сапоги подгонялись по ноге, и спрятать в них оружие было попросту невозможно.
Так что многочисленные русичи - герои художественных произведений, достающие засапожники, выглядят странновато. Что касается кинжалов, появление их в XIII веке объясняется усилением защитного доспеха, в частности, появлением пластинчатой рыцарской брони.
Кинжал происходит от арабского слова “ханджар” - значение не совсем известно. Это колюще-рубящее холодное оружие с коротким прямым, или изогнутым, одно, или двухлезвийным клинком и рукояткой.
Так говорит словарь. В это определение следует внести небольшие поправки, касающиеся непосредственно русского кинжала. Он имел в основном двустороннюю заточку и, как правило, предназначался для колющих ударов, его тонкий клинок легко проникал в щель между пластин, нанося глубокие колотые раны.
Изогнутые кинжалы применялись на юге и востоке. Помимо рукоятки, имелась также гарда; оружие представляло собой уменьшенный аналог меча. Носили его так же, за поясом, изредка прятали в рукав.
Гарды, как ножей, так и кинжалов были преимущественно крестообразными и относительно небольшими по размеру. Держали два вида оружия по-разному: при кинжальном хвате в гарду упирался большой палец, при ножевом - мизинец, что позволяло наносить соответственно колющие и рубящие удары.
Фактически, нож - единственное холодное оружие, применяемое и поныне как в армии, так и в быту, имеющее множество модификаций. Кинжалы трансформировались в клинки-бебуты, один из вспомогательных видов холодного оружия, применявшийся пулеметными командами Красной Армии, и штыки-багинеты, перестав существовать, как самостоятельный вид.
Главнейшим оружием ближнего боя оставалось копьё. С выдвижением конницы в качестве основного рода раннефеодального войска оно стало важнейшим наступательным средством. Кавалерийские копья вплоть до середины 15 века использовались при конных атаках и сшибках всадников в качестве оружия первого натиска.
Самая распространенная ошибка относительно функций копей - уверенность в том, что данный вид оружия предназначался для метания. Однако против подобных теорий свидетельствуют следующие исторические факты:
• во-первых, на Руси существовали особые отряды копейщиков, и вряд ли несколько сотен людей находились на поле брани лишь для того, чтобы сделать один-единственный бросок;
• множество находимых археологами копей богато украшены золотом и серебром, а тратить драгоценный металл на оружие, которое наверняка потеряется в бою, просто неразумно;
• необходимо также учитывать размер оружия, в частности двухметровое древко. При броске гораздо больше шансов получить копьем по собственному шлему или, принимая во внимание плотность строя, задеть соратника;
• к тому же основным боевым построением древнерусского войска была стена - своеобразная фаланга, ощетинивавшаяся частоколом копий. 
В отличие от мечей и сабель копья, равно как и боевые топоры, принадлежали к несравненно более распространённому оружию. Длина древка копья приближалась к росту человека, а кавалерийские могли достигать 3 метров в длину.
Возникновение массивных наконечников копий, с плавно заострённым пером, свидетельствует об увеличении их прочности и ударной мощи,  русское собственное наименование - рогатина.
Среди древнерусских копий, даже достигающих длины 40-50 сантиметров и ширины лезвия 5-6 сантиметра, нет более тяжелых весом около 700-1000 грамм. Вес обычного копья равнялся 200-240 граммам и не имел более мощных и широких наконечников, чем у рогатины.
При ударе такое копье могло выдержать без поломки большое напряжение. Рогатиной, конечно, можно было пробить самый мощный доспех, но пользоваться ею в бою, особенно в конной схватке, вследствие тяжести было неудобно.
Судя по украшениям, рогатина иногда использовалась для парадных церемоний, что не мешает определить её как преимущественно пехотное, а иногда и охотничье оружие.
Ни один тип копья не имел столь явного преобладания, какое получила пика. Со временем пика приобретает совершенную форму, которая уже не изменяется до конца средневековья. Пика использовалась в качестве боевого оружия, рассчитанного главным образом на эффективное пробивание металлического доспеха.
Впервые в истории древнерусского колющего оружия приблизительно в 12 веке бронебойные пики выделяются, как специальные кавалерийские копья.
Копьё в средневековом войске предполагает наличие хорошо обученных воинов, сражающихся в правильных тактических построениях. С 11 века на Руси выделились отряды копейщиков. Они представляли реальную силу, специально предназначенную для нападения и завязывания решительного сражения.  По числу копий вёлся счёт войску.
К числу не менее древних образцов русского метательного оружия, согласно летописным данным, относятся также сулицы - метательные копья.
Сулица в качестве одного из образцов русского вооружения существовала и употреблялась почти до конца XVII столетия и в последний период носила название джида.
Это наименование, по-видимому, было заимствовано с востока. Сулицы представляли собой сравнительно короткие копья около 1 метра длиной, с тяжелыми металлическими наконечниками и легкими древками и применялись как метательное оружие в коннице.
Сулицы-джиды обычно носились в специальных чехлах по три-четыре штуки. Иногда, но сравнительно редко, в этом же чехле помещался и длинный нож. Чехол с копьями привешивался конным воином к поясу с левой стороны.
Сулицы использовались в качестве вспомогательного средства поражения в бою  как метательные дротики. В зрелом средневековье популярность сулиц возросла, что объяснялось удобством их использования в условиях пересеченной местности и в момент сближения ратей в рукопашной схватке, а также в преследовании противника. Таким образом, сулица по своим размерам - нечто среднее между копьём и стрелой.
Сравнительно более редким в России образцом вооружения был так называемый самострел, или механический лук, имевший очень сильную дугу и станок, в котором имелся механизм для удержания натянутой тетивы и ее отпускания.
Для натягивания тетивы при мощной дуге уже недостаточно было усилия одной руки и поэтому существовало несколько приспособлений для приведения лука в боевую готовность.
Первое и наиболее простое приспособление называлось стременем. Это была железная скоба, укрепленная на передней части станка.
Стрелок, при необходимости натянуть тетиву, ставил самострел скобой на землю и, продев в нее ступню ноги, обеими руками натягивал тетиву.         Второе приспособление - ворот - было более сложным и состояло из шестерни, зубчатой рейки с крючками и рукоятки для вращения шестерни.
        Большинство известных боевых топоров следует причислить к оружию пешего ратника. В истории боевого топора скрещиваются две противоречивые тенденции.
Господство конницы низводило его до уровня плебейского оружия, но усовершенствование доспехов и усиление пехоты снова выдвигало топор в качестве популярного средства ведения боя.
На Руси существовал ряд разновидностей боевых топоров. Нередко упоминается такой вид топора, как секира - это обух, насаженный на длинное топорище. Специалисты-оружейники называют секирой своеобразный колюще-рубящий вариант меча на древке, а это оружие применялось лишь в странах Востока.
Есть вариант разграничения по функциональным особенностям: топор применялся для рубящих ударов, секира, как следует из названия, для секущих, а значит ближе к мечу как таковому. Форма секир варьируется. Единого мнения на этот счет нет. Существует версия, что секирой на Руси именовали разновидности алебарды.
Итак, боевой топор к XI веку насчитывается несколько основных разновидностей:
• клевцы -  топоры с треугольным лезвием, отдаленно напоминающим кинжал, нередко с ребристой поверхностью. Нанесенные ими раны практически не заживали;
• чеканы -  некое подобие кирки, топоры с узким вытянутым лезвием, предназначенные для пробивания доспехов за счет малой площади ударной поверхности;
• секиры-алебарды - топоры с широким лезвием, насаженные на рукоятку длиной до 1 метра. Нередко алебарда имела еще и мечевидный наконечник. В Европе подобная алебарда именовалась гизармой.
• Не исключено, что именно наличие наконечника отличало ее от секиры. Позднее, в XIII-XIV веках, алебарда превращается в бердыш, стрелецкое оружие. Название происходит, вероятно, от немецкого слова “barda” в значении широколезвийный топор - кстати, лишний довод в пользу названия алебарда.
Применялись боевые топоры преимущественно на севере, в лесной зоне, где не могла развернуться конница. Кстати, боевые топоры применялись и всадниками - это был облегченный вариант алебарды с несколько смещенным к краю центром тяжести.
Широколезвийные топоры наподобие алебарды имели длинную рукоять и являлись строго двуручными, поскольку весили прилично. На конце рукояти нередко делался набалдашник, предназначенный для лучшего удержания в руке.
Никому из воинов и в голову бы не пришло валить боевым топором деревья или колоть дрова, как это изображают в художественных фильмах и литературе. Авторы явно путают рабочий топор, здесь опять вмешивается путаница в терминологии, так как инструмент дровосека нередко звался секирой, с боевым оружием.
У топора, предназначенного для боя, форма лезвия претерпела значительные изменения и для обыденной работы не годилась.
В отличие от пехоты, у всадника употребление всякого рода топориков, особенно чеканов - острый клюв, хотя и имело место, но было ограниченно.
Это оружие пускали в ход во время затяжного кавалерийского боя, превращавшегося в тесную схватку отдельных групп бойцов, когда длинное древковое оружие мешало борьбе. Военные топоры носили в походах при себе, что и отразилось на уменьшении их веса и размера.
Русские боевые топорики приняли на вооружение в ряде европейских областей и переняли на Востоке. В связи с возрастающей ролью конницы военное применение топора снижается, хотя он по-прежнему остается массовым пехотным оружием.
Борьба с тяжеловооруженными рыцарями вновь выдвинула топор в качестве необходимого ударно-дробящего оружия ближнего боя. В русском войске булавы появились в 11 веке, как юго-восточное заимствование.
Их собирательное древнерусское наименование - кий. Булавой пользовались пехотинцы и конники в рукопашной схватке, когда требовалось нанести быстрый и точный удар в любом направлении.
Свое происхождение булава выносит напрямую от древней дубинки.  Само оружие представляет собой деревянное, реже цельнолитое древко с насаженным сверху стальным навершием весом примерно в 300-500 грамм.
Основное его предназначение заключалось в оглушении противника ударом по шлему, то есть в ошеломлении. Однако европейские конники использовали булаву для метания, возя при себе три-пять штук.
Формы навершия были весьма и весьма разнообразны. Наиболее широко были распространены булавы в виде куба со срезанными углами, зародившиеся где-то в XII веке и просуществовавшие вплоть до XVII века.
Также нередко попадались навершия пирамидальной формы с четырьмя крестообразно расположенными шипами. Позднее шипы размещались на навершии по периметру, и хотя бы один из них неизменно оказывался на линии удара.
С XII-XIII веков археологам начинают попадаться шаровидные булавы с выпиленными ребрами, скорее всего, это предшественницы распространившихся почти через сто лет по Европе шестоперов, булав с шестью перьями-ребрами, иногда именуемых еще перначами.
Позднее шестоперы и булавы трансформировались в парадное оружие,  так булава стала знаком власти атамана у казаков. Можно предположить, что царский скипетр также является своеобразной модификацией данного оружия, если судить по его внешнему виду.
Булавы использовались всадниками для нанесения внезапных оглушающих ударов сверху, поэтому на рукояти делались специальные кожаные петли, облегчающие их удержание. Существовали отдельные виды, предназначенные для метания. Возили их притороченными к седлу; изготавливали их из твердых пород дерева.
Вводятся в первой половине 13 века такие нововведения, как булавы с односторонним клювовидным выступом - клевцы, и шестопёры.                На Руси шестопёры, а также и булавы, из простого оружия начали превращаться в знак командира и военачальника.
Происхождение и распространение кистеней, гирька на ремешке, так же как и булав, указывает на их связь с конным боем, что подтверждается относительной лёгкостью, около 200-250 грамм, и подвижностью самого оружия, предназначенного для нанесения ловкого и внезапного удара в самой тесной схватке. 
Средневековые костяные, железные и бронзовые кистени, отделанные серебром, чернью, затейливым орнаментальным узорочьем, помеченные родовыми и семейными знаками, являлось именно воинским, а не разбойничьим оружием.
Появились на вооружении русских воинов кистени в 10 веке, как и булавы, из областей кочевого Востока и в снаряжении войска удерживались вплоть до конца 16 века.
Не менее распространенным мифом было существование на Руси кистеней с несколькими цепями. Подобное оружие встречалось в единичных экземплярах, не более.
Здесь есть место и для хлещущих ударов кистью, построенных на том же принципе фиксированного удара, и для подвешенного положения меча, которым так любят щеголять любители славяно-горицкой борьбы, и частых ударов рукояткой в солнечное сплетение.
Естественно, здесь больше тычковых ударов, поскольку это оружие предназначено в первую очередь для ведения боя на близкой дистанции.
Из режущего и колющего оружия на Руси были распространены мечи, ножи и сабли. Меч состоял из широкой, острой с двух сторон полосы, то есть клинка, и из крыжа - рукояти, части которой именовались: яблоко, черен и огниво.
Каждая плоская сторона клинка называлась голомень, или голомя, а острия - лезвия. На голоменях делали одну широкую, или несколько узких выемок. Клинки изготавливали из стали, или железа.
Меч вкладывался в ножны, обитые кожей, или бархатом. Ножны делали из железа и украшали золотыми, или серебряными насечками. Меч привешивали к поясу при помощи двух колец, расположенных у устья ножен.
Ножны, употреблявшиеся древнерусскими войнами, были нескольких видов: короткие с двумя лезвиями, зацепленные крючком за пояс, назывались поясными; несколько более длинные и широкие, чем поясные, с одним выгнутым к концу лезвием назывались подсайдашными, их привешивали к поясу с левой стороны; ножи с кривым клинком - шляком, носившиеся за голенищем правого сапога, так и именовались - засапожные.
В южных районах Древней Руси уже с Х века получила распространение восточная сабля. В новгородской земле она вошла в обиход позже - примерно с XIII века.
Сабля состояла из полосы и рукояти - крыжа. Острая сторона сабли имела лезвие и тылье. Рукоять набиралась из огнива, черена и набалдашника, в который сквозь небольшое отверстие продевался шнур - темляк.
Из всего богатейшего арсенала наших предков без особых изменений сохранились только ножи, а также трансформировавшиеся в штыки кинжалы, придающие огнестрельному оружию колющие свойства, что позволяло использовать его в ближнем бою. Но это тема отдельного исследования.
Также следует учесть, что из каждого правила бывают исключения, и работа касается наиболее распространенных видов оружия, изготовлявшихся русскими кузнецами.
Не стоит забывать, что на Руси отдельными воинами вполне могли использоваться редкие виды оружия, пришедшие из других стран в качестве трофея, изготовленные по спецзаказу.
Подобное оружие существовало в единичных экземплярах, и не стоит на основе, например, одного-единственного топорика, найденного в захоронении, утверждать, что у русских воинов существовали франциски, или еще что-то вроде этого.
Основное распространение эта модификация получила в Швейцарии и Германии, а также на Руси, где известна под названием “Моргенштерн”, что в переводе с немецкого  означает - Утренняя звезда.
Лук и стрелы на территории Восточной Европы были важнейшим оружием дальнего боя и охоты на протяжении многих тысячелетий, от эпохи мезолита до появления огнестрельного оружия в 14 веке.
Даже после появления ручного огнестрельного оружия, лук и стрелы продолжали широко употребляться в течение нескольких веков, вплоть до начала 19 века.
Лук и стрелы чрезвычайно широко употреблялись в Древней Руси. Они были основным и важнейшим оружием дальнего боя и промысловой охоты. Почти все более или менее значительные битвы не обходились без лучников и начинались с перестрелки между ними.
Как правило, впереди войска и с флангов в походном порядке находились стрелки. Их задача - не допустить внезапного налёта вражеской конницы и пехоты, обеспечить развёртывание основных сил из походной колонны в боевые порядки перед атакой, или сражением. 
На Руси существовали специальные отряды стрелков-лучников, которые не только охраняли войска в походе, но и мужественно выдерживали первые атаки врага.
Иностранцы отмечали высокое искусство русских лучников в борьбе с немецкими рыцарями-крестоносцами и постоянно противопоставляли их немецким арбалетчикам. Сила русских сложных луков была огромной. Русские бронебойные стрелы пробивали насквозь доспехи немецких рыцарей.
Воины умело пользовались луком и стрелами, и в обороне, и в открытом бою, успешно применяли тактику стрельбы по коням вражеской конницы. Эту тактику русские воины выработали в постоянной борьбе с набегами конных кочевников южнорусских степей.
Деревянный русский лук доходил до метра, а иногда до 130 сантиметров длиной. Чаще всего они делались из упругого можжевельника. Нередко им придавалась форма сложных луков.
Их было много ещё и потому, что обучение стрельбе из лука начиналось с детских игр. На Руси делались луки, которые были пригодны для использования в любую погоду - и в жару, и в дождь, и в мороз.
В стычке с татарами в мороз русские лучники успешно обстреливали татар, а их луки не могли стрелять из-за мороза. Как правило, конные лучники использовали более короткие луки, а пешие воины - более длинные. Луки конных кочевников южнорусских степей имели длину до 180 сантиметров.
Сила натяжения средневековых луков была огромной - до 80 килограмм у арабов, турок, русских и других народов. Оптимальным считался лук силой от 20 до 40 килограмм, современные спортивные луки для мужчин имеют силу 20 килограмм натяжения и в настоящее время являются самыми слабыми. Каждый лучник выбирал лук по своим силам, как и определял длину стрелы по своему росту и длине рук.
Стрелы в колчане укладывались оперением вверх. Поскольку в одном колчане хранились стрелы с наконечниками различного назначения: бронебойные - против шлемов, щитов и панцирей; срезни - против вражеской конницы и незащищенных броней вражеских воинов, то древки стрел у ушка и оперения красились в разные цвета, чтобы можно было быстро вынуть нужную стрелу.
Наконечник стрелы обеспечивал эффективность поражения, оперение - устойчивость в полёте и меткость стрельбы. Стрела должна была обладать прочностью и лёгкостью. На Руси стрелы делались из сосны, ели, березы, тростника, реже из других пород.
Длина древнерусских стрел колебалась от 75 до 90 сантиметров, редко больше, толщина от 7 до 10 миллиметров. Поверхность древка стрелы должна быть ровной и гладкой, иначе стрелок мог серьёзно поранить руку.
Оружейное дело являлось составной частью военных обязанностей. Воин времен князей Олега и Игоря умел не только действовать оружием, но и чинить его. Войско Киевской Руси с самого начала было разноплеменным разнородным по составу, что создало особо благоприятные условия для распространения всяких орудий войны, которое, подчас, казалось несовместимым друг с другом, например, меч и сабля.
Активными распространителями привозного европейского вооружения выступали варяги, державшие в своих руках международную торговлю оружием.
Разнообразие боевого арсенала объясняется не только внешними причинами, но и внутренними. Искусство войны русский воин познавал в исключительно напряжённой боевой обстановке, вызванной крайностями ведения войны на два фронта.
Киевской рати приходилось воевать на севере и северо-западе с относительно малоподвижным европейским противником и на юго-востоке с быстрыми, маневренными конными степняками.
В течение первых веков существования Руси наиболее опасным участком борьбы было южное направление, поэтому влияние военного искусства кочевников во времена первых русских князей было весьма ощутимо.
Воины киевского князя - славяне, варяги, карелы и финны - знакомые с традиционными европейскими приемами сражения, столкнувшись с азиатско-кочевническими приемами вооружённой борьбы, вынуждены были к ним приспособиться.
На просторах своей земли и в восточных скитаниях русские  люди освоили саблю, стали более широко употреблять кольчуги, получили сфероконический шлем, кочевническую пику, восточный чекан, сложный лук, округлые стремена и другие принадлежности упряжи.
Лучше научились приёмам конного боя. Можно сказать, что в искусстве ведения войны русские не переставали быть европейцами, но часто сражались, как азиаты.
При таком положении оружие ближнего боя, главным образом колющее и рубящее, приобретает для исхода битвы решающее значение. Метательные средства отступают на второй план.
Развитие военной техники опережало деление войска, поэтому конница хотя и имелась, но была малочисленной. С выдвижением конницы главнейшим наступательным оружием становится копье. Мечи и сабли, хотя и сохраняют своё значение, но тактическое лидерство уступают копью.
Топоры для всадника нехарактерны. В вихре сражения достаточно было оглушить противника, но не обязательно убить. Для этой цели используются булава и кистень. При этом колющее и рубящее оружие сохраняют боевое первенство.
                Защитное вооружение.
Из защитного вооружения известны шлемы, щиты и панцири.          Защитное вооружение появилось на Руси позже, когда стали создавать феодальную власть, строить города и крепости.
Русские воины в первую очередь ценили сфероконической формы шеломы - боевые шлемы. Даже прямой сабельный удар мог безвредно соскользнуть с обтекаемой плоскости такого покрытия. Шлемы этой формы с некоторыми модификациями использовались до середины 14 века и украшались так, чтобы даже издали сверкали золотом и выделялись украшениями.
Кольчуга. Введение защитной одежды, не пропускавшей стрелы и копья, спасавшей от мечей и сабель, повлияло на военные строи и привело к выделению ядра войска - тяжеловооруженных воинов. Их первоначальной излюбленной защитной одеждой оказалась кольчуга. Её происхождение скорее европейское, чем азиатское. Об этом свидетельствует и  само название броня - германского происхождения.
Поголовное оснащение русской дружины кольчугами было выдвинуто как важнейшая государственная задача, разрешить которую Киевская Русь смогла уже в 10 веке.
Трудоёмкость ковки кольчуги можно оценить хотя бы по тому, что на изготовление одной кольчуги в среднем шло 600 м железной проволоки и не менее 20000 попеременно сваренных и склепанных колец.
Кольца достигали в поперечнике 7 - 9 и 10 - 14 миллиметров, а по толщине не превышали 0,8 - 2 миллиметра. Средний вес кольчужной рубашки достигал 7 килограмм.
В эпоху Киевской державы кольчуги в экипировке воинов господствовали. Однако в течение 12 века на Руси и в Западной Европе создаются условия для ускоренного развития наборной пластинчатой брони, которая раньше в снаряжении войск играла второстепенную роль.
Оружейники оценили этот вид доспехов в связи с тем, что пластины при монтировке значительно заходили друг за друга и тем самым удваивали толщину брони.
Кроме того, изогнутость пластин помогала отражать или смягчать удары неприятельского оружия. Это и было знаменитое, выверенное веками борьбы непревзойдённое русское изобретение - дощатый воинский доспех.
После 1250 года развитие доспеха на Западе Европы шло по линии создания неуязвимой защиты до тех пор, пока во второй четверти 15 века было завершено полное бронирование рыцаря и началось производство сплошных кованых готических лат.
В русских землях к столь внушительной защите не прибегали, а пользовались щитами, что объясняется своеобразием боевого снаряжения русских воинов в боях против татар и немцев.
В 12 веке поле щита украсилось эмблемами и стало служить геральдическим целям. Щит, наряду с такими предметами, как шлем, меч, копьё, служил не только в бою, но как государственный и военный символ, особый знак воинского ранга.
Оценивая военные свершения древней Руси в целом, следует подчеркнуть их масштабность. Вот почему молодое русское государство смогло установить и удержать обширные границы, выдвинуло значительное пешее и конное войско.
Создало собственный арсенал военных средств и вооружений,  приступило к широкому строительству крепостей, каменных пограничных форпостов и сумело организовать достойный отпор немцам и самому опасному степному противнику - ордынцам.
                Шлемы-шеломы.
Шлемы употреблялись на Руси начиная с Х века. Более простые шлемы - без дополнительных защитных частей для лица - стягивались внизу обручем, который иногда был орнаментирован.
На нем проделывались отверстия для бармицы, то есть кольчужного ожерелья для защиты шеи. С XII века шлемы стали снабжаться наносником, вырезами для глаз - полумаской, или маской.
Нос - это железная полоса, проходившая через отверстие, которое делалось в козырьке или полке шлема. Нос опускался и поднимался с помощью щурупца. Маска - личина - делалась по большей части неподвижной, но иногда она прикреплялась с помощью шарниров и могла подниматься.
В XIV веке в письменных памятниках впервые встречаются упоминания о головном уборе под названием шишак. Как полагают археологи, этот вид защитного головного убора распространился на Руси в XII - XIV веках.
Разновидностью защитного головного убора была шапка бумажная. Ее делали на вате из сукна, шелковых, или бумажных тканей, иногда усиливали кольчужной сетью и пристегивали; наибольшее распространение получила в XVI веке.
Мисюрка - железная шапка, называлось воинское наголовье с бармицей и наушами. Термин происходит от арабского слова ”Миср” - Египет. Пожалуй, самым незатейливым из шлемов была мисюрка, защищавшая лишь верхнюю часть головы война. На Руси мисюрка известна с XIV века.
Ерихонка - высокая шапка с венцом - нижним краем тульи, навершием - верхним краем тульи и репьем - металлическим украшением на нем. К венцу ерихонки прикреплялись уши, затылок и полка, сквозь которую проходил нос с шурупцем.
Такие шапки носили богатые и знатные войны, отделывая их золотом, серебром и драгоценными камнями. Все защитные головные уборы надевались войнами на шапки, или толстые войлочные подкладки.
Типичным шлемом был бронзовый цельнолитой с куполовидной тульей, спереди имеющий вырез для лица. На вершине тульи находилась трубочка для перьев, или султан. Шлем был довольно прочным: толщина его достигала 2-5 миллиметров, а вес был 2-3 килограмма. Одевался он на подшлемник.
Боевое оголовье иногда имело украшения. Так, по бокам могли подчас находиться двойные круги, или розетки. Часто спереди шлем представлял собой звериную морду, с рогами и ушами, причем лицо воина, надевшего шлем, оказывалось как бы в пасти зверя. Подобная личина указывает на происхождение шлема от звериной шкуры, носимой на голове воина.

                Щиты.
Древнейший русский щит VII-XI века, круглый, достигавший четверти человеческого роста, был удобен для парирования ударов. В профиль такой щит овален, или воронковиден, что усиливало его защитные свойства.
На смену круглому щиту в XII веке приходит миндалевидный, защищавший всадника от подбородка до колен. По мере совершенствования шлема верх щита все более спрямлялся.
Во второй четверти XIII века появляется треугольный щит с перегибом, то есть двускатный, плотно прижимавшийся к телу. Тогда же бытуют выгнутые трапециевидные щиты.
С конца XIII века входят в обиход сложнофигурные щиты-тарчи, прикрывавшие грудь всадника во время копьевых таранов. В XIV веке эволюция защитного вооружения приводит к возникновению щита с долевым желобом, который служил вместилищем руки и облегчал маневрирование щитом в бою. В Западной Европе такие щиты, достигавшие в высоту 130 сантиметров, назывались “павезы”.
Известно, что щиты различных форм существовали в течение длительного времени. Например, наряду с круглыми щитами, могли использоваться трапециевидные щиты и так далее.
Их делали из железа, дерева, камыша и кожи. Наиболее распространены были щиты деревянные. Центр щита обычно усиливался металлическим навершием - умбоном.
Край щита назывался венцом, а промежуток между венцом и навершием - каймой, тыльная сторона имела подкладку, на руке щит удерживался привязками - столбцами. Окраска щита могла быть самой различной, но красному цвету на протяжении всего бытования русских доспехов отдавалось явное предпочтение.
Кожаное покрытие щита натягивалось на деревянную раму, посредине которой прикреплялось деревянное же ребро жесткости, которое было длиннее щита и выходило из-под него сверху и снизу. Иногда щиты делались из панциря черепахи.
                Словарь терминов:
Клинок - основная колющая и рубящая часть оружия.
Эфес (рукоять) - часть клинка, предназначенная для удержания его в руке.
Острие - конец клинка, предназначенный для колющих ударов.
Лезвие - заточенная часть клинка. Если лезвие оканчивается, не доходя до эфеса, то оставшаяся часть называется телом.
Топорище - древко топора.
Отвес - ощущение, производимое клинком со смещенным центром тяжести.
Гарда - специальный элемент, отделяющий рукоять от клинка и предназначенный для защиты руки от ударов оружия соперника.
Тауширование - способ украшения, когда рисунок выбивали, заполняли полости цветным металлом, а затем изделие тщательно шлифовали.
Ножны - специальный чехол для оружия.
Устье - открытый конец ножен.
Наконечник - 1) закрытый конец ножен; 2) рабочая часть копья, стрелы.
Обух - незаточенная сторона клинка.
Центр удара - точка клинка, при нанесении удара которой рука чувствует наименьшее сотрясение.
Редуцирование - постепенное уменьшение.
Перо - тело копейного наконечника.
Линия удара - траектория движения поражающей части оружия.
Яблоко (навершие) - головка эфеса, предназначенная для удержания лезвия клинка, чаще всего шаровидной формы.
                Славянская дружина.
В VI веке в истории происходят значительные изменения в структуре племенных объединений, связанные с переходом от родоплеменной формы общины к соседской.
И данные события позволили произойти выделению воинской прослойки и преобразование ее в дружины, которые приобрели значительную власть в управлении племенными княжествами, либо союзами племенных княжеств.
Образование же такого рода княжеств было в свою очередь вызвано миграцией славянских племен в V - VI веках. Причем дружины упоминаются не единожды, речь о них идет, как об отборном воинском объединении, обладающим превосходной подготовкой, вооружением и броней.
На основе данных источников перед нами предстает образ дружинника, имеющего тяжелое вооружение, входящего в состав отборного войска, не отличающегося, однако, многочисленностью, как позже говорят о славянских дружинах византийские историки, приписывающие все победы лишь численному превосходству варваров.
Есть и археологические подтверждения тому, что в вышеназванный период времени у славян существуют дружины, это доказывают многочисленные находки - курганные захоронения, в которых среди клада преобладает соответствующее вооружение.
Прежде всего, следует рассмотреть структуру славянской дружины. Постепенно она приобретает своеобразную внутреннюю иерархию. В своей основе дружины подразделялись на "старшую" и "младшую".
Если брать отдельно все термины, встречающиеся в источниках, то помимо деления на вышеназванные группы, дружинники делились еще и на подгруппы. Рассмотрим их вкратце:
Бояре. Слово боярин имеет два своих значения. Первое - общеславянского происхождения от слова бои - битва, то есть тот, кто сражается. Второе - от тюркского - богатый, знатный.
Так или иначе, оба эти значения ассоциируются с дружинниками, так как родом их занятий была война, они же были знатными и богатыми, что варьировалось в соответствующих пределах богатства и знатности их князя.
Основываясь на источниках можно отметить, что боярство располагало достаточно высоким положением, выступало верховным слоем общества после князя. Это привилегированное войско, которое постепенно прикрепляется к земле.
Причиной тому служили дарования боярству земель, однако, при этом не стоит утверждать, что уже в ранний период своей истории бояре были прикреплены к земле. А выводы эти могут быть приведены ввиду появления в летописных сводах упоминания о земских боярах - галицких, волынских, новгородских и других.
Здесь подразумевалась принадлежность мужей землям князя, которому они служат. Дружинники-бояре имели полную свободу в выборе места службы, но чаще всего они сохраняли верность своему князю, и основной причиной ухода со службы являлась его смерть.
А институт земства появляется лишь в XI веке, когда бояр привязывают к жалованным землям, то есть их служба приобретает черту оседлости. И здесь они в свою очередь начинают набирать дружинников, челядь и т.п., оседая в усадьбах.
Мужи. На Руси это слово имело множественное значение. "Мужами" могли называть и воев, и дружинников в целом, и бояр. Данное слово всегда отождествлялось с дружинниками, но не с простыми людьми, не принадлежащими к воинской касте.
Чаще всего к слову "муж" добавляли и принадлежность упоминаемого человека к определенной группе дружины, что опять же во множестве подтверждается в русских летописях.
Огнищане и гриди. Данные слова заимствованы от скандинавов, однако, это отнюдь не означает заимствование самой структуры дружины у викингов.
Прежде всего, данное утверждение вытекает из того, что эти группы были распространены исключительно на Севере Руси, в землях Новгорода. А именно Новгород наиболее тесно, ввиду своего положения, контактировал с выходцами со Скандинавского полуострова.
Термин "огнищане", и термин "гриди" - довольно редко упоминался, и обозначали ими соответственно старших и младших дружинников.
Однако, в целом, оба этих слова не всегда имели соответствующие значения. Периодически под ними подразумевали и других мужей, занимавшихся различной работой в административной и судебной сфере, что было обычным делом для княжеского дружинника.
Отроки. Для определения данной категории в воинской касте славян следует рассматривать в качестве источников не только летописные своды, но и русские памятники права. Связано это с тем, что "отроки" выступают в источниках не только как младшие дружинники, но и как слуги бояр, князя, имеющих административные права, их появление относиться к Х веку.
Детские. Их появление можно установить, что "детских" нельзя отнести к какой-либо категории воинской касты, так как они не составляли воинского образования, как такового.
Они были близки к князю, но не всегда находились при нем, как другие его слуги из дружинников. Здесь отметим еще и то, что "детские" сами имели свою двухступенчатую структуру, ибо в летописях во множестве находим "меньших детских".
Это милостники, пасынки, паробки. Упоминание о них относятся уже к ХII веку. Под первыми из них понимали различные слои дружинников, обласканных княжеской милостью, то есть любимцев, в число которых входили и старшие и младшие. "Пасынками" и "паробками" называли "детских" и "отроков" в узком смысле этих терминов.
В IX - XI веках основное количество иноземцев среди русской воинской касты заполнялось скандинавами, и их число было не таким уж большим - 4% от общей массы, а от не славянских народов - 13%.
Причем, наиболее любопытно то, что с середины XI века скандинавские дружинники перестают иметь большинство в славянских дружинах. Их место начинают занимать тюрки.
Первоначально основным видом брони, как назывались ранее доспехи на Руси, являлась кольчуга - кольчатая броня. Постепенно кольчуги приобрели дополнительную защиту - чешуйчатую броню поверх колец основной брони.
К концу XII - началу XIII веков в достаточно широкое распространение получили другие формы брони, одеваемые, либо нашитые поверх кольчуги (зерцало, панцири и дощатая броня).
Помимо этого в комплекс брони славянских дружинников входили наручи и поножи, кожаные чешуйчатые панцири, но нередко имели и отдельную защиту для ног.
Голову воев венчали шлемы-шеломы, которые претерпевали некоторые изменения на протяжении веков. Уже в древности русские шеломы имели своеобразную коническую форму, которая заканчивалась острым навершием, по которому лезвие меча, или сабли скользило.
Постепенно шлемы, многие из которых имели наносники, приобрели бармицу - кольчужную защиту, опускавшуюся и защищающую шею и плечи.
Широкое распространение получили полуличины и личины, полностью, либо отчасти скрывавшие лицо дружинника, защищавшие его от клинковых ударов и летящих стрел.
К защитному комплексу дружинника относились и щиты, имевшие каплевидные, удлиненные формы и обычные - круглые. Все щиты имели стальную, либо кожаную окантовку и умбоны, стальные чаши, крепившиеся в центре, форма которых была как полусферическая, так и коническая - наподобие формы шеломов. Все это укрепляло сам щит, а заодно продлевало и его долговечность в бою.
Среди оружия славянских дружинников постепенно вырисовался определенный комплекс, который можно представить следующим образом:
- легковооруженный пеший дружинник - лук, стрелы, две, три сулицы (короткие метательные копья-дротики), меч, либо топор, щит (не во всех случаях);
- тяжеловооруженный пеший дружинник - копье (разной длины), меч, либо топор, щит (каплевидный, либо круглый с большим диаметром окружности);
- легковооруженный конный дружинник - лук, стрелы, топор, меч,  щит, сабля (сабля появляется в комплексе вооружения уже в конце X - начале XI веках);
- тяжеловооруженный конный дружинник - копье, меч, либо сабля, щит.
Со временем, к XII веку в комплекс вооружения входят кистени, самострелы, тяжелые топоры, появившиеся во времена борьбы с немецко-литовскими захватчиками.
Более тяжелый топор без труда пробивал прочную броню, а заодно нижней, загнутой частью помогал стаскивать рыцарей с седла на землю, где они были наиболее уязвимы.
Особенностью вооружения является неоднородность распространения оружия. Так, к Северу чаще использовались соответственно топоры, а к Югу земель Руси - лук и стрелы, копья и сабли.
Данные особенности обусловлены тем, что вооружение и броня противников славян на Севере и на Юге отличалась, посему для борьбы с европейскими рыцарями был выбран топор, а для противостояния кочевникам - вышеперечисленные виды оружия.
Таким образом, средний вес полной брони ратника составлял от 13 до 16 килограмм. Важно и то, что славянские дружинники все свое снаряжение одевали лишь непосредственно перед сечей, до того же везли его в обозах, либо на лошадях.
Славяне, основой организации которых был родоплеменной строй, вплоть до IX века сражались в пешем строю. Такие источники, как арабские и византийские свидетельствуют, что военный строй появляется у славян лишь при появлении тесного боевого контакта со степными народами.
До этого дружинники вступали в бой неплотным строем, скопом, либо устраивая засады и западни. C X века конь становиться для воина не только распространенным средством передвижения, но начинает применяться в боевых порядках.
Именно тогда, конная дружина приобретает роль решающей силы в определении исхода сражения, но на Севере, где природные условия не позволяли действовать на больших пологих пространствах, дружинники продолжали биться с ворогом пешим строем.
Главное в итоге боя было не истребить противника, а обратить его в бегство, сломить его сопротивление. Посему воины стремились захватить стяг противника, вокруг которого он группировался, а с падением стяга рядовые вои не могли определить место нахождение центра своего войска, либо полка.
Начало сечи обычно начиналось стрельбой лучников, которые засыпали противника тяжелыми и легкими стрелами, не давая ему продыха.
Далее, при его приближение в ход, помимо стрел шли сулицы, которые если и не находили живой цели, то своей тяжестью оттягивали щиты противника к земле, и он был вынужден их бросать.
Затем шли плотные ряды копейщиков, стоявших так близко друг к другу, что между щитами не было промежутков, о такой строй - стену, состоящую как минимум из трех рядов, разбивались не только конные кочевники, но и европейские рыцари.
Потом в ход шло рубящее оружие - топоры, мечи, сабли, помимо этого кистени и булавы. Нередко сеча переходила в рукопашную схватку, когда воины использовали ножи, маленькие топорики и кулаки.
Для решающего удара в сече к концу XII началу XIII века воеводы активно начали использовать конные полки, которые были более маневренны.
Следует отметить, что славянская дружина с самого начала своего существования имела строгий порядок и слаженную внутреннюю структуру. На протяжении десятков лет русская дружина вбирала в себя все лучшее в технике и тактике боя народов Европы и Азии.
Впоследствии, это позволило ей стать одним из образцов войска периода раннего средневековья, оставившего после себя достойную летопись славных побед России.
                Шашка.
Особенность шашки в том, что ее конец сделан в виде штыка, рассчитанный на пробивание кольчуги. Такого типа клинки хранятся в Оружейной Палате и в описи 1687 года названы черкесскими.
Возможно, они изготовлены кабардинскими мастерами, которые также работали сначала в Астрахани, а с 1661 года - в Москве, вызванные туда, как булатных дел сварщики, самые добрые мастера.
В XVII веке у адыгов появляется новый вид холодного оружия - шашка гурда, что означает длинный нож. Это оружие отличается от сабли: у него нет крестовины для защиты руки и клинок утоплен в ножны по головку рукояти.
Носили шашку лезвием вверх и клинок из ножен вынимали пряно перед собой, не вынося руку вправо. Клинок шашки значительно короче сабельного: длина сабельного со штыковым концом 104-114 сантиметров, шашечного - 75 сантиметров.
Клинок шашки всегда мало изогнут. Для шашек использовались западноевропейские клинки, которые ввозили в Черкессию через черноморские порты на протяжении нескольких веков.
Особой популярностью здесь пользовались генуэзская гурда, золингенский волчок, венгерские трансильванский узел и гусар. Эти изображения мы видим на шашках XVIII-XIX веков.
Иногда это старые подлинные клинки, иногда - копии с них, сделанные местными мастерами; иногда - изделия фабрик Золингена, которые в XIX веке специально для Кавказа изготавливали клинки с популярными там изображениями.
Рукоятки шашек делались из рога, или серебра. Головки рукоятей имели закругленную форму с клиновидным вырезом сверху. Все бывавшие в Черкессии в XV-XIX веках иностранцы отмечали очень изящную отделку оружия серебром.
Для украшения серебряных рукоятей шашек, кинжалов, накладок на ножнах использовался особый сплав - чернь, состоящий из серебра, меди, свинца и серы. Чернью по серебру наносился очень оригинальный узор.
Ножны для оружия изготавливали женщины, дома, для воинов своей семьи. Две деревянные дощечки, вырезанные по форме клинка, обтягивали зеленой кожей, поверх которой натягивались бархатные, обшитые галуном чехлы.
Эти бархатные накладки скреплялись небольшими украшенными чернью пластинками. Из серебра делались обоймицы. Шашку носили на портупее из галуна, или кожи, отдельные части которой также скреплялись пластинками.
Серебра было мало, расходовали его очень экономно. На Северо-Западном Кавказе шашки стали настолько популярны, что совершенно вытеснили сабли; во всяком случае, черкесские сабли в XIX веке не встречаются.
Черкесских кинжалов сохранилось мало: их не считали, как саблю и шашку, почетным оружием, переходящим от предков, они были просто личными вещами, которые использовались даже в хозяйстве.
Сломанные и испорченные переделывали в новые. С 70-х годов XIX века на Западном Кавказе появились дагестанские мастера и именно они изготовили большую часть сохранившихся кинжалов.

         Оружие воина древнего Китая и японского самурая.
Традиционное древнекитайское оружие - это острое, как бритва, лезвие на длинном шесте - с одной стороны копье, с другой меч-“гуандао”, которые не позволяли подпускать врага на расстояние прямого удара, подходило, как для защиты, так и для атаки.
Позволяет сражаться верхом на лошади. Наносит очень серьезные повреждения противнику - обычно хватает одного удара, чтобы лишить врага способности сражаться.
В России и многих других странах гуандао называют алебардой, она  была невероятно популярна на Руси, но выглядела далеко не так изящно, как настоящее китайское гуандао.
Гуандао разбиралось на несколько звеньев - рукоятка его была полая и состояла из нескольких частей, соединенных изнутри металлической цепью. 
Кроме того, китайцы имели на вооружении лук, стрелы, сабли, кривые широкие мечи, копья, шлемы, щиты, арбалеты и осадное оружие для захвата городов и крепостей.
В период формирования воинов Страны восходящего солнца еще не называли самураями. Самурайство, как каста профессиональных военных, в ту эпоху еще не сформировалось; вооружение воинов древней Японии также весьма отличалась от самурайской экипировки.
Шлемы той эпохи также более напоминали континентальный вариант - корейский, или кочевнический, нежели более поздние самурайские шлемы “кабуто”.
Каска такого шлема состояла из четырех склепанных друг с другом пластин округлой формы и для большей прочности стянутых двумя горизонтальными обручами и двумя дугообразными полосами, проходившими через макушку крест-накрест.
Сзади и сбоку голову обхватывали приклепанные к шлему горизонтальные широкие дугообразные пластины.
Вооружены воины были длинными копьями “хоко”, прямыми мечами с одним лезвием, деревянными луками простой конструкции, иногда - заимствованными из Китая арбалетами, а также ручными щитами.
В самурайскую эпоху арбалеты были вытеснены длинными луками сложной конструкции, а ручные щиты - стационарными, более напоминавшими небольшой забор. За такими щитами пехотинцы укрывались от стрел и вели ответный огонь.
 Меч катана это острейшее оружие настоящего воина и носить его можно было только самураям и представителям знати. Катана - не самый большой меч, по длине его превосходит меч “тачи”. Меч ковался из железных полос несколько раз сложенных и перекрученных между собой.
Меч тачи больше похож на всем известную саблю, его длина достигает 90 сантиметров, и использовался он, в основном, конным всадниками, чем и объясняется его увеличенная длина и соответствующая форма.
Младшим братом “катаны” является “вакидзаси”, его уже могли носить простолюдины, но очень часто эта пара носилась вместе. Самым маленьким из японских мечей является “танто”.
По сути, это охотничий нож длиной от 30 до 40 сантиметров, однако, если верить некоторым источникам, его основным назначением было перерезать горло поверженному противнику.
Существует еще одна разновидность холодного японского оружия - “ширасайя” - однако его трудно отнести к традиционному, потому что это меч, замаскированный под посох, или трость.
Первоначально самурайские воины имели на вооружении один меч и один нож. Со временем мечи стали носить в паре: короткий и длинный, сохранив при этом еще и нож.
 Первые известные японские мечи относятся к 300 года до новой  эры - 250 года новой  эры. Это были бронзовые литые клинки, а также каменные мечи и кинжалы. Впрочем, последние, по всей видимости, являлись ритуальным оружием.
Бронзовые мечи были, как правило, прямые однолезвийные, с длиной клинка 50-70 сантиметров. Уже в то время меч в Японии обожествляется, как “тело бога”, ему приписываются магические свойства.
К началу третьего века на острова японского архипелага прибывают многочисленные китайские эмигранты, которые привезли с собой много кованого железного оружия, которое быстро вытеснило бронзовое.
Затем приходит обязательная традиция носить два меча для всех самураев - от младших пехотинцев до самого сёгуна. Такая пара мечей называлась “дайсё” - большой и малый.
Учёным, ремесленникам и крестьянам позволялось носить лишь короткий меч и то только по особому разрешению во время больших праздников, или путешествий. Мелким лавочникам, нищим и париям - “эта” было категорически запрещено ношение любого меча.
Несмотря на то, что меч представлялся самураями, как символ чистоты, добра и справедливости, карающей зло, несмотря на осуждение кодексом “Бусидо” беспорядочного применения оружия, правила которого считали бесчестьем обижать невинного и слабого, меч на протяжении всей его истории служил инструментом насилия, несправедливости и жестокости.
Мечи периода III-VII веков новой  эры были трех образцов - японского, китайского и корейского.  Как правило, они были однолезвийные, хотя встречаются и обоюдоострые, с прямым клинком, иногда длиной до 80 сантиметров.
Большая часть мечей имела рукоять на одну руку, и как следствие - развитое навершие-балансир в виде кольца, луковицы, октаэдра, с драгоценным камнем.
В это время изготовление мечей идет по прямым государственным заказам большими объединениями мастеров. Сохранилось немало мечей  этого периода практически в рабочем состоянии.
В это время мастера учатся управлять содержимым углерода в стали и применять приемы кузнечной сварки - изготовления клинка из пакета стальных и железных пластин.
В армии применялись длинные однолезвийные корейские мечи-“корай-цуруги” и более распространенные обоюдоострые китайские прямые мечи   “кэн”.
Люди невысокого положения носили короткие однолезвийные “варабитэ-катана”. Всеми японскими мечами этого периода можно наносить как рубящие, так и колющие удары. Обе стороны имеют широкие желобы, клинок богато инкрустирован золотом.
В период  с 645 по 781 годы делаются, как правило, однолезвийные мечи  с прямым, или очень слабо изогнутым клинком. Они имеют рукоять для двух рук, часто изогнутую от клинка.
Таким мечом уже можно было наносить секущий удар. В эту пору развиваются японские технологии изготовления композитной оружейной стали - пакета из многих, до нескольких тысяч слоев стали с различным содержанием углерода, методы заточки клинка и закалки режущей кромки с использованием специальной пасты.
В это время в названиях мечей существует некоторая путаница, разобраться в которой до сего момента невозможно. Термины тати и цуруги в это время взаимозаменяемы. Происхождение этих слов - спорно. Не менее древним является и слово катана. В это время в Японии существует государственная монополия на изготовление мечей.
Большая часть оружия хранилась в арсеналах и выдавалась войскам на время войны. Мечи этого периода широко ценятся и за пределами страны, в частности, экспортируются в Китай.
Традиционный японский меч сформировался в конце одиннадцатого - начале двенадцатого веков, в 782-1184 годы. По-крайней мере, первый, точно датированный меч, с выраженным изгибом клинка датируется 1159-м годом, о чем свидетельствует надпись на его хвостовике.
Начало периода было мирным, это было время утонченности, повышения уровня культуры, сдержанности в чувствах, время девиза “Некрасивое недопустимо”.
Формируется японская эстетика, своеобразное понятие красоты, процветает стихосложение. В 895 году Япония прерывает отношения с Китаем и Кореей, въезд и выезд из страны караются смертью.
Этот период полон кровопролитными войнами с аборигенами айнами,  мятежными феодалами и завершается грандиозной всеяпонской гражданской войной, в которой были уничтожен самурайский клан Хэйкэ.
В это время формируется военное сословие Японии - самураи с кодексом Бусидо - воины. Из вооруженных слуг они на века становятся вершителями судеб страны, высшим сословием.
Войны этого периода характеризуются поединками конных лучников, а иногда и столкновениям целых конных толп. Какого-то строя, сложных маневров не существует.
Поединок со стрельбой, а потом схватка на мечах наилучшим образом позволяют проявить себя и завоевать славу. Хэйан - золотой век японского меча, в это время создаются одни из лучших и красивейших образцов с непревзойденными качествами.
Меч этого периода - двуручный, с весьма длинным, до 90 сантиметров и более клинком, что объясняется спецификой конного боя. Так как доспех в это время весьма плотен, то одним из способов достать противника становится укол в горло, что обусловило маленькую вершину клинка.
Меч имеет небольшую овальную гарду - “цуба”, из стали, бронзы, или проклеенной кожи, как правило, богато украшенную. Для обмотки рукоятей применяется акулья кожа и кожа ската.
Научное описание мечей этого периода включает в себя 15 типов. Но кроме изогнутых мечей тати появляется и второй меч - малый меч, который не имеет гарды с длиной клинка до 45 сантиметров.
Иногда вместо него или в дополнение носят кинжал “танто”. Мечи строго различаются оформлением оправ ножен, рукоятями, что дает возможность точно определить ранг владельца.
Помимо боевых мечей существуют богато украшенные парадные мечи, иногда с боевым клинком, а иногда совершенно непригодные для боя, с клинком из расплющенного железного прута.
В это время популярны также ножны “сирадзая” из шкур различных животных, придающие висящему на поясе мечу вид хвоста. С клинками периода Хэйан связаны многочисленные легенды, они веками терялись и чудесным образом находились, ими убивали врагов и разбойников.
Наиболее известный и лучший меч Японии, “Додзигири” - разрубатель Додзи был откован кузнецом Ясуцунэ, предположительно в 11 веке, хотя традиция относит годы его работы к началу девятого века.
Мечи этого периода помимо красоты отличаются невероятной остротой, износоустойчивостью лезвий, считалось, что они не требовали заточки.
Но это время - лучшее, в истории японского меча. С точки зрения развития клинков, его можно разделить на домонгольский и послемонгольский периоды.
До попытки вторжения в Японию монголов в 1276 году мечи не отличались от мечей более раннего периода. Это длинные слегка изогнутые тати, с изгибом возле поясницы, то есть изгиб меча подвешенного на поясе, находился в районе поясницы воина,  совершенное оружие поединка конных воинов.
Однако первые же столкновения с монголами на островах Цусима и Ики, а также в гавани Имацу, показали, что, во-первых, японский меч с трудом прорубает качественный доспех монгольских воинов Хубилая.
Кроме того, монголы, сражающиеся организованной массой, на все вызовы на поединок отвечали градом стрел и дружной атакой. Меняется стиль боя, уходят в прошлое поединки знатных конных лучников, появляется очень широкий и толстый меч.
Такими мечами практически нельзя работать одной рукой, он предназначен для разрубания стального доспеха, или доспеха из многослойной проклеенной  кожи.
Однако абордажные схватки и тесные свалки той эпохи сделали также популярными короткие клинки кинжального типа и короткие, менее 60 светиметров, мечи-“кодати”.
В этот период Япония еще богата, спрос на хорошие клинки велик и, главное, за них платят. Кузнецы ищут новые способы ковки и закалки, большинство из которых впоследствии были утеряны.
Интересно, что величайший из мастеров-кузнецов Японии, живший как раз в конце периода Камакура ставший для японцев олицетворением мастерства, недостижимого совершенства, Окадзаки Горо Нюдо Масамунэ вообще не считал нужным подписывать свои клинки, полагая, что знаток всегда отличит меч мастера. Из дошедших до нас 59 его клинков нет ни одного подписанного меча, подписано только несколько кинжалов “танто”.
В это время кинжалы “танто” вытесняются толстыми широкими короткими  мечами “о-дариба”, которые носят вместе с тати. Таким клинком было удобно пробивать доспех в тесной схватке.
Появляется двуручный меч “о-дати” с клинком более одного метра, нередко - до полутора метров. В одном из святилищ провинции Этиго хранится меч длиной 2.25 метра с хвостовиком 50 сантиметров.
Форма этих чудовищных орудий повторяет форму “тати”. Таким оружием можно было разрубить противника одним ударом, не заботясь о его доспехе.
Меч такого типа носили за спиной, перед боем ножны отбрасывались, поэтому в большинстве случаев ножны не украшались. Люди низшего сословия носили короткие, до 70 сантиметров мечи “утигатана” с оплетенными рукоятями и ножнами. Качество клинков утигатана было весьма посредственным, посему относились к ним не так бережно.
В это время популярны гарды из проклеенной бычьей кожи и на походе для защиты от дождя прятались в кожаный мешочек на ножнах. Но в целом, мечи этого периода уже уступают оружию раннего периода.
Постепенно правители отдельных провинций выходили из повиновения сёгунам Асикага, самурайское сословие исправно поставляло воинов.
Сословие воинов составляло до десяти процентов населения страны, в других странах подобное количество потомственных профессиональных воинов было немыслимо, провинции сражались, вступали в союзы и все меньше обращали внимание на сёгунов и, тем более, на императоров.
После убийства в 1461году шестого сёгуна Асикага в борьбе за высший военный пост страны сцепились восток и запад Японии. В 1467 году началась гражданская война, обескровившая обе группировки и окончательно раздробившая страну на множество мелких княжеств.
На сцену выходят феодалы-полководцы. Войны разоряли самурайское сословие, хотя и вызвали некоторый рост благосостояние горожан. Воины постепенно продают наследственную землю и уходят на постоянную службу к князьям “даймё”. 
Набирает силу культ меча - душа самурая. Несмотря на то, что многие военачальники и теоретики военного дела высмеивали стремление иметь во чтобы то ни стало дорогой меч известного мастера, феодалы собирают коллекции, мечи дарятся вассалам, мечи даже отправляют в качестве даров к китайскому императорскому  двору.
В истории меча этот период известен в первую очередь тем, что появляется новый способ ношения меча, вскоре ставший основным. Меч подвешивался к поясу лезвием вниз, и для того чтобы выхватить его провести замах и удар требовалось три отдельных движения.
Но в эпоху заговоров и предательских нападений потребовалось разместить меч так, чтобы выхватывание и удар совершались одним движением.
Меч этого периода имеет изгиб в верхней части клинка и носится такой меч лезвием вверх, ножны продеваются сложным образом сквозь широкий пояс.
Этот новый тип мечей - утигатана, как раз и есть то, что мы привыкли называть самурайским мечом. Тем не менее, тати также выпускаются - их носят конники, а иногда и пехотинцы  - на войне не приходится думать о том, чтобы поразить врага внезапно выхваченным мечом.
Меняется классификация мечей. Тати с длиной клинка более 75 сантиметров называют “одати”- большой тати. Утигатана разделяются на две категории: с длиной клинка более 60 сантиметров - “катана”, и менее 60 сантиметров - “вакидзаси” - на боку воткнутое.
В ножнах “вакидзаси” помещаются также инструменты - игла “когаи” и маленький нож “кодзука”. Оформление ножен и рукоятей по прежнему служит обозначению ранга и должности владельца.
Клинки этого периода не отличаются таким высоким качеством, как оружие предыдущих эпох, постоянные войны подорвали экономику страны, многие школы были уничтожены.
Зато развивается “кэндо” - искусство фехтования на больших мечах, развивается техника смертельного удара - побеждал тот, кто успевал первым выхватить меч и ударить.
Уже в древности основной техникой при изготовлении клинка стала многократная проковка многих, до сотен и даже тысяч слоев стали с различным содержанием углерода.
Такой пакет имел высокую гибкость и твердость, был стоек к излому и выкрашиванию, хотя, конечно, такой меч тоже мог сломаться. Интересным был способ закалки лезвия - клинок покрывался специальной термостойкой пастой, причем толщина слоя менялась от лезвия.
Этим достигалась различная твердость собственно лезвия и всего клинка, составлявших, тем не менее, единое целое. После шлифовки линия лезвия приобретала более светлый оттенок - характерная черта японского меча.
Форма границы закалочной линии “хамон”, ее узор в различные эпохи и в разных школах были различны - от ровной, до волнистой и даже ломаной.
Типичная катана была чуть длинноватой. Форма клинка более широкая. Гарда позолоченная, тип определить сложно, как ни странно, но она совершенно не украшена, что вообще-то редкость.
Черные лакированные - ножны - образец хорошего вкуса, кроме того, в походе они практичнее, чем, к примеру, обтянуты тканью, или оплетенные нитью.
Тем более странно видеть нитяную оплетку рукояти. Количество зазубрин, призванных замаскировать клинок для японского меча  совершенно нехарактерно - меч скорее сломался бы.
Меч был и остается одним из символов могущества императорской династии, предметом гордости сторонников синтоистского культа, одним из символов воспитания стойкости национального духа.
Перед тем как приступить к изготовлению настоящего традиционного японского меча, японский кузнец совершал долгий подготовительный ритуал, очень похожий на тот, через который проходил и наш русский иконописец, готовящийся к росписи церкви, или к созданию ценной иконы: пост, очистительные омовения, долгие молитвы, облачение в чистые церемониальные одежды.
Пожалуй, ни в одной стране мира не был так развит этикет меча. Как и в других регионах, заткнутый за пояс с правой стороны или положенный справа от себя клинок означал доверие к собеседнику, ибо из этого положения меч было труднее привести в положение боевой готовности.
При входе в дом длинный меч оставлялся у входа на специальной подставке, и войти внутрь с этим мечом означало демонстрацию крайнего неуважения.
Передавать меч кому-либо как для показа, так и на хранение можно было только рукоятью к себе - поворот меча рукоятью к противнику означал неуважение к нему и недооценку его способностей фехтовальщика, поскольку настоящий мастер мог мгновенно воспользоваться мечом.
Во время демонстрации меч никогда не обнажался полностью, и прикасаться к нему можно было только, обмотав ладонь шелковым платком, или листом бумаги, сделанным из риса. Обнажение меча, удар ножнами о ножны и тем более бряцание оружием, было равносильно вызову, за которым мог последовать удар без всякого предупреждения.
Как и в Европе, мечам присваивались имена, они передавались из поколения в поколение. Лучшие японские оружейники иногда намеренно не клеймили свои мечи, считая, что оружие само достаточно расскажет о том, кто его сделал.
А человеку, который не способен это понять, и знать незачем, кем создан меч. Слово меч часто табуировалось, и, например, вакидзаси буквально означает на боку воткнутое.
Определение самурайский можно трактовать, как составную часть условного названия японского меча. Оно привычно для европейца, понимающего под таким обозначением не просто меч определенной формы, но представляющего в своем воображении катану - слегка изогнутый японский меч с необычайно твердым и острым лезвием.
В Японию меч такой формы был завезен из Кореи. Поэтому в японских хрониках VII-XIII веков он упоминается, как корейский. В Японии такой меч назывался “цуруги”.
Древний японский меч имел длинную рукоять и прямое обоюдоострое лезвие. Носили его за спиной наискось и обнажали, хватаясь за рукоять сразу обеими руками.
В начале ІІІ века новой эры в странах востока появляются первые цуруги, заточенные только с одной стороны. К рукояти некоторых из таких изделий прикреплялся массивный противовес.
Изогнутый клинок в Японии начинают делать в эпоху Хэйан. Первое серьезное упоминание о них относится к 710 году, то есть почти одновременно с появлением классической сабли на Ближнем Востоке.
К XII веку в Японии с ростом власти и усилением самурайского сословия кривой клинок, являющийся табельным оружием самурая, полностью вытесняет прямой.
Как в европейской, так и в отечественной литературе наблюдается серьезная путаница в наименованиях самурайских мечей. Известно, что самурай носил два меча - длинный и короткий.
Такая пара называлась дайсё - буквально больший и меньший, и состояла из дайто - большого меча, бывшего основным оружием самурая, и сето - меньшего меча, служившего запасным, или дополнительным оружием, применявшимся в ближнем бою, для отрубания голов, или харакири, если у самурая отсутствовал предназначенный специально для этой цели кинжал “кусунгобу”.
Обычай ношения двух мечей окончательно укоренился в XVI веке. Размер лезвия длинного меча превышал 66 сантиметров. Как уже упоминалось, длинный японский меч был известен в Европе под названием катана.
Но это не совсем правильно. Катаной называется такой длинный меч, который носится в ножнах, лезвием вверх, заткнутым за пояс, и выхватывается из ножен, обнажаясь, движением сверху вниз.
Такой способ ношения меча появился в XIV-XV веках и прижился, как наиболее удобный. Ношение катаны за поясом лезвием вверх, позволяло мгновенно вытаскивать его не только правой, но и левой рукой.
До этого времени словом катана обозначался заткнутый за пояс длинный кинжал, или короткий меч, а длинный носил название «тати». Тати носился на боку на перевязи, прикрепленной к ножнам, в которых он размещался лезвием вниз, обнажаясь движением снизу вверх.
Такой способ ношения длинного меча годился, когда самураи воевали, в основном, сидя верхом на лошади, но для пешего это было менее удобно. К тому же этикет требовал, чтобы при входе в дом длинный меч снимали, а вынуть меч, находящийся в ножнах, из-за пояса гораздо проще и удобнее, чем каждый раз отцеплять его от перевязи и потом привязывать обратно.
С XIV по XV века, когда длинные мечи стали носить главным образом за поясом, к ношению меча на перевязи стали относиться скорее как к церемониальному обряду. И потому стали появляться мечи с более богатой отделкой, это относится и к ножнам, и более парадного вида.
Короткий меч, который всегда носили в ножнах за поясом, назывался катана, или танто, когда его носили в паре с тати. А когда его носили в паре с длинной катаной, его называли вакидзаси.
Так что наименование самурайских мечей отражает, прежде всего, способ их ношения. А извлекаемые из ножен больший и меньший мечи, как бы они ни назывались, имели одинаковую длину и форму.
И только очень ранние варианты меньшего меча, в ту пору, когда он еще назывался катаной, имели едва заметную кривизну и казались почти прямыми.
Лезвие имеет остроту бритвы. Рукоять обычно обтягивается акульей кожей или обматывается таким образом, чтобы она не скользила в руках. Масса длинного меча - около 4 килограмм.
Гарда у обоих мечей была небольшой, лишь слегка прикрывающей руку; она была круглой формы, некоторые экземпляры были похожи на лепесток, или многогранник.
Называлась она “цуба”. Цуба малого меча нередко снабжалась дополнительными прорезями для вкладывания в его ножны ножей - метательной кодзуки и хозяйственного когая.
Производство цуб превратилось буквально в художественный промысел. Им придавались сложные ажурные формы, они украшались резьбой, или рельефными изображениями.
Помимо “дайсе”, самурай мог получить на вооружение еще и “нодати” - полевой меч с лезвием длиной больше метра и общей длиной примерно в 1,5 метра.
Носили его обычно за спиной, или на плече, придерживая рукой. Всадник мог держать меч-катану и одной рукой, но пеший воин предпочитал держать этот меч двумя руками, потому что он был очень тяжелый. Ранние приемы техники работы катаной включают в себя широкие круговые рубяще-режущие движения.
Позднее в процессе развития японского боевого искусства они обогатились за счет новых методик. Катаной с одинаковым успехом и кололи, и рубили.
Длинная рукоять позволяет активно маневрировать мечом. При этом в качестве основного хвата признано положение, когда конец рукояти упирается в середину ладони, а правая рука держит ее возле гарды. Одновременное движение обеих рук позволяет описывать мечом широкую амплитуду без больших усилий.
И катана, и прямой европейский меч рыцаря весят немало, но техники выполнения ими рубящих ударов совершенно различны. Европейский способ, нацеленный на пробивание доспехов, предполагает максимальное использование инерции движения меча и нанесение удара с проносом.
В японском фехтовании человек ведет меч, а не меч человека. Там удар наносится тоже с применением силы и тяжести всего тела, но не с обычного шага, а с приставного, при котором корпус бойца, получая мощный толчок, больший, чем при развороте корпуса, подается вперед.
И когда мастер меча рубит в мелкие ломтики кочан капусты, или арбуз, лежащий на животе у его ученика, или отрезает половинку лимона, зажатого у него в зубах, часто к тому же вслепую, с завязанными глазами, то при этом в первую очередь демонстрируется его способность фиксировать удар.
Во время ведение боя на мечах происходит отступление вперед. Уход с линии атаки с одновременным нанесением удара - одна из наиболее часто применяющихся комбинаций.
Ведь надо иметь в виду, что прямой удар катаной может разрубить практически все, и японский доспех просто не рассчитан на то, чтобы держать прямые удары.
Поединок истинных мастеров самурайского меча сложно назвать поединком в европейском понимании этого слова, ибо он построен на принципе одним ударом наповал.
Одни прибегали к такому приему, как мгновенный уход с линии атаки, сопровождающийся вертикальным ударом, другие уделяли большое внимание подставке левой руки под лезвие меча и боевым приемам, проводимым при помощи этой техники, третьи практиковали работу двумя мечами одновременно: большой меч - в правой руке, малый - в левой.
Самураи хранили меч дома, пряча его у изголовья. В случае внезапного нападения противника его можно было взять, обезоружить и победить безо всякого кровопролития, просто применив это оружие. В отличие от техники ведения боя длинным японским мечом техника ведения боя коротким мечом менее известна.
Кинжал. Кроме пары мечей хороший самурай имел еще и “танто” - короткий кинжал. Кинжал был удобен для отрезания головы поверженного противника. Он вставлялся в ножны, или эфес, использовался в походной жизни, как обычный хозяйственный нож, или как метательное оружие.
Игла-когай применялась при еде, а также для выцарапывания иероглифов, подтягивания конской упряжи и была полезна даже, как шпилька для волос. Ее же втыкали в голову убитого врага, чтобы после боя можно было определить, от чьей руки он пал, или укрепляли им эту голову на поясе победителя.
Лук и стрелы. Одним из древнейших видов оружия были лук и стрелы. Японский лук “юми” сохранил свою форму и размеры - от 180 до 220 сантиметров с глубокой древности до наших дней. Его главная особенность заключается в том, что место, где накладывается стрела, расположено не в центре, как у большинства народов мира, а немного ниже.
Сам лук изготавливался из многочисленных деревянных планок, скрепленных между собой и обмотанных тростниковой бечевкой. Такая форма и конструкция позволяли добиться большей дальности стрельбы до 300-350 метров и в то же время давали возможность стрелять с лошади всаднику.
Стрелы для лука использовались разные, в зависимости от назначения. Для каждого случая: боевая стрельба по противнику, охота, соревнования, передача сигналов, или сообщений, воин мог выбрать специальную, предназначенную именно для этого случая стрелу.
На тренировочных стрелах крепились наконечники из рога, кости, или даже бамбука. Наконечники боевых стрел были металлическими. У хорошего воина в колчане обязательно были стрела со свистящим наконечником. При необходимости использовались и стрелы с легковоспламеняющимися наконечниками.
Колчанов существовало несколько вариантов. Состоятельные воины носили два: один маленький, из ивовых ветвей - на боку, а второй - большой, тоже из ивы, или из бамбука - на спине. 
В отличие от лука колчаны для стрел были весьма разнообразны. Их изготовляли из дерева с матерчатой обивкой, плели из ивовых прутьев, или бамбука.
Спинной колчан прикреплялся сзади с таким расчётом, чтобы стрелы возвышались над плечом и их можно было легко выхватить. Больше других был распространен колчан, обшитый снаружи мехом - “эбира”.
Применялись также колчаны “уцубо”, кувшинообразные “цубо янагуи” и плоские колчаны “хира янагуи”. К носящим ремням колчана подвешивался рулон с запасной тетивой “гэн” для лука.
Однако чаще её прикрепляли к поясу, на котором носили меч. В комплект входил также кожаный нарукавник “томо”, предохранявший руку от удара тетивы.
Перед началом битвы в воздух выпускалась свистящая стрела с насадкой из оленьего рога - “кабурая”. Ею стреляли для вызова и оповещения неприятеля о начале боя.
Веретено стрелы делалось из ивы, или бамбука; оперение состояло из  четырех перьев орла. Кроме обычных стрел, каждый самурай имел в своём колчане особую родовую стрелу с его собственным именем, которая не употреблялась как оружие.
По этой стреле узнавали убитого на поле битвы, она забиралась победителем в качестве трофея. В феодальное время лук становится основным оружием самурая.
Копье. Помимо лука и стрел воины были вооружены еще копьями -короткими и длинными, которые назывались “яри”. Мастерство владения копьем ценилось так же высоко, как владение луком и мечом.
Древки копий делали из специально отобранной древесины. Наконечники на копьях могли быть с обеих сторон, а иногда главное острие делалось с двумя и даже тремя лезвиями, крючьями, или дополнялось выскакивающими иглами, часто отравленными.
В феодальных средневековых войнах всадники и пехотинцы применяли копья  “яри” - короткие у конных самураев и длинные - около 4-6 метров у пеших самураев - “сикагу”.
Алебарда. Излюбленным оружием самураев и воинов-монахов была особого рода алебарда-“нагината”, которой они также владели с удивительным мастерством.
Кистень. Пользовались самураи кистенями - “тигирики” и железными дубинками - “дзитте”.
Боевые доспехи самураев. Боевые доспехи очень напоминали азиатские - похожие доспехи в то время были в ходу у кочевников Великой степи. Они представляли собой длинный бронехалат, набранный из огромного числа небольших железных пластинок, узких и длинных.
В каждой такой пластинке было просверлено несколько отверстий, сквозь которые пропускались кожаные шнуры, скреплявшие пластинки друг с другом.
Такой тип доспеха называется ламеллярным. Он был широко распространен по всей Азии, включая Тибет и Сибирь. Эти доспехи были, в частности, и на вооружении воинов Чингисхана. В Японии ламеллярные доспехи назывались “кэйко”, они были очень тяжелыми. По-видимому, они попали в Японию вместе с китайскими воинами.
Другой тип доспеха, популярный в древних Японии, Китае и Корее назывался “танко”. Скорее всего, такой доспех имел либо корейское, либо местное происхождение и предназначался для пеших воинов - скакать на коне в таком доспехе было бы очень неудобно.
Доспех представлял собой поясную кирасу и доходящую до колен широкую, часто - расклешенную кожаную юбку “кусадзури”. Кираса имела кожаную основу, к которой прикреплялись металлические пластины, подогнанные под формы человеческого тела.
Между собой эти пластины соединялись жестко, при помощи заклепок, и полужестко - специальными петлями, если в этом месте требовалась некоторая подвижность сочленений.
Юбка крепилась к нижнему краю кирасы и также могла быть укреплена металлическими полосками. Плечи и руки воина были защищены несколькими рядами дугообразных пластин, соединенных друг с другом подвижно, или же кольчугой. Под доспехами воины носили обычную для того времени одежду: куртки “кину” и широкие шаровары, перевязанные тесемками над коленями.
Во 2-м веке новой эры доспех изготовлялся из больших железных пластин, скрепленных кожаными ремнями. Низ конечностей был уязвим во время атаки.
В 10-11 веках стали широко использоваться лошади. Для воинов акцент сместился с пехотных столкновений к стрельбе из луков и битвах на лошадях. Защитное вооружение тоже претерпело изменения. Доспех стал не только более гибким, но и удобным.
Когда монголы напали во второй раз, первое нападение не повлекло больших столкновений, то во второй раз против японцев было выставлено около 150000 воинов, японцы осознали, что традиционные методы ведения войны оказались печально проигрышными против пришельцев.
Монголы не чурались стрелять по лошадям самураев, а спешенный самурай был громоздок и тяжел. К тому же арбалеты и взрывчатые вещества монголов далеко превосходили луки и стрелы самураев. Оружие самураев было все хорошо заточено, однако пластинки на доспехах стали мельче и жестче.
Кольчуга. Она начинает использоваться исключительно под доспехом. Чтобы предотвратить ржавление, ее покрывают черным лаком. Назначение кольчуги - закрывать промежутки между доспешными элементами, которые все еще остаются после переоборудования доспеха в пехотный образец.
Следующий шаг в развитии доспеха был сделан во времена сегуната Асикига. Такой доспех можно было легко сворачивать и переносить на битву и с битвы. Этот тип доспеха назвали “татами-до”. Его единственным недостатком была нехватка жесткости. Эту проблему решали путем вставки металлических подкладок-ребер после одевания доспеха.
                Шест-бо.
Самым классическим из всех классических видов оружия рукопашной борьбы “кобудо” является шест-“Бо”. Шест на Окинаве до сих пор пользуется старым названием “Кон” и является шестом длинной 1,8 метра, чаще всего круглого сечения, выполненным из твердой породы древесины, которая хорошо держит удары и при этом не колется и не слоится.
Менее популярны другие варианты: до  трех метров и до одного метра. Более всего для изготовления бо подходит бук и его разновидности. Точнее было бы сказать, что Бо, это название целого ряда самых разнообразных шестов используемых в кобудо.
Так, например, существуют шесты другой длины, конусообразные, эллипсовидные и даже с рабочей поверхностью веслообразной формы. Собственно говоря, это и есть весло - эйку.
                Тонфа.
Ручка от мельничного ручного жернова. Изготовляется из твердых пород дерева, таких как вишня. Средняя длина от 40 до 50 сантиметров. Рукоять устанавливается, как правило, под углом 90 градусов в 15 сантиметрах от одного из концов.
Обычно используются одновременно две тонфы, по одной в каждую руку. Мастеру ручка укрепляет предплечья и облегчает возможность отражать атаки.
Тонфой можно наносить множество непредсказуемых ударов. В настоящее время во многих странах она используется, как полицейская дубинка.
                Сай.
Тупой трезубец, используемый для разрыхления почвы при посадке риса. Изотовляется из стали. Средний вес от 800 до 1200 грамм, длина от 35 до 50 сантиметров.
Сай - уникальное оружие с длинной историей. Аналоги сай были найдены в Индии, Китае, Индокитае, Малайзии и Индонезии.
Появление сай на Окинаве связано с одним или несколькими из этих источников. Прототипами сай могли служить трезубцы древних времён. Древние индонезийские цивилизации на Суматре и Яве, которые имели контакт с Окинавой, использовали это оружие в своих боевых искусствах.
Сай является, прежде всего, защитным оружием и эффективен против врага, вооружённого мечом, шестом, или палкой. Современный сай не имеет острых лезвий, хотя его наиболее ранние формы получены из оружия с лезвиями.
Сай может использоваться для отклонения, блокирования, или парирования рубящих, или колющих ударов мечом, либо палкой.
                Текко.
Тэкко, или тэкос, что означает “коготь”, - оружие, первоначально изобретённое в Азии. Это разновидность кастета. Тэкко обычно используются парами и могут быть сделаны из дерева, или металла, иметь короткие выступающие иглы, или лезвия.
Использование тэкко включает хлёсткие удары по лицу и царапающие движения в дополнение к обычной технике ударов. Иглы, или крючки тэкко должны быть всегда направлены в сторону противника. Тэкко всегда считались прежде всего оружием ближнего боя.
                Кама.
Кама - серп. Существует три разновидности серпа - длинный, средний, которые использовались для сбора плодов папаи, и короткий для сбора риса.
В кобудо использовались все три разновидности, но наибольшее распространение получила и стала классической короткая.
Используется обычно в парном варианте и представляет собой небольшое в форме клюва лезвие, заточенное с внутренней стороны, на средней длины деревянной ручке.
                Кусаригама.
Кусаригама - это крестьянский серп кама со шнуром, привязанным к концу ручки. Кусаригама имеется множество версий с самым большим разнообразием в длине ручки и размерах лезвия.
Существует также множество вариантов грузов, которые привязывают к другому концу шнура. Груз может быть брошен в противника, чтобы запутать его, а потом добить.
                Нунчаку.
Малый цеп для вымолота риса, называемый нунчаку, иероглиф “нун” можно перевести, как идентичный, или двойной-чаку, наиболее известный в мире вид окинавского кобудо, запрещенный во многих странах, как оружие из-за своего смертельного воздействия.
Изготовляются из двух деревянных цилиндров длинной от 30 до 40 сантиметров каждый, соединяемых между собой веревкой сделанной из шелка, или из конского волоса. Эффективен, как для защиты, так и для нападения.
                Тинбэ рочин.
Тинбэ, или тимбэй - это щит, а ротин - это короткое копье. Концепция использования щита и короткого, или длинного копья является общей почти для всех боевых культур во всем мире.
Уникальный аспект, связанный с окинавской версией состоит в том, что “щитом-тинбэ” здесь служил панцирь большой морской черепахи с ручкой, или ремнями, прикреплёнными к его внутренней части, чтобы обеспечить рукам захват панциря.
Использовался в качестве корзины для переноски овощей и в поле для защиты от солнца. Ротин - это короткая деревянная палка с острием копья, или прикреплённым лезвием.
                Суручин.
Суручин - верёвка с грузилами по обоим концам. Различают «нага-суручин» длиной три метра, и «тан-суручин», длиной полтора метра.
Применяется для захлестывания рук, или ног противника, для ударов в голову и по рукам с дальней дистанции.
                Бо-дзюцу - искусство посоха.
Бо-дзюцу - искусство посоха, знакомое монахам, также активно преподавалось практически во всех школах нинпо. Зачастую посох ниндзя был с секретом: внутри него был спрятан стальной шип, который неожиданно выстреливал в противника.
Тренировочные методы включали в себя вращение тяжелого железного посоха весом до 40 килограмм, что позволяло впоследствии обращаться с деревянным Бо, как с тростинкой.
Hиндзя изучали технику не только длинного посоха, но и учились управляться с палками короткой и средней длины, так, что любой шест, попадавшийся под руку, мог сыграть роль оружия.
Короткий кинжал - танто был еще одним смертоносным оружием ниндзя в ближнем бою, в отличие от самураев, использовавших танто почти исключительно для совершения ритуального самоубийства - сэппуку, более известного под названием харакири.
                Сюрикен.
Еще одним известнейшим видом оружия, практически ставшим символом ниндзя, были метательные стальные звезды - сюрикен, которые в зависимости от школы ниндзюцу, бывали разной формы.
Техника сюрикен-дзюцу учила ниндзя метать их в противника практически из любого положения, на бегу, в падении, в прыжках. Одним из технических приемов нинпо кендзюцу - было извлечение меча из ножен одновременно с метанием в противника сюрикена.
Сюрикен метали, не целясь, навскидку, в соответствии с дзэнскими принципами, что обеспечивало практически стопроцентное попадание в цель.
Часто лезвия сюрикена были покрыты сильнодействующими ядами, что делало это грозное оружие еще более эффективным. Большое внимание среди других видов оружия уделялось отработке техники кузари-дзюцу - технике владения цепью, как одному из уникальных видов противодействия самурайскому мечу.
Цепь пришла в ниндзюцу из техники шаолиньского ушу, и традиционно считалась очень сложным видом оружия. Сложность цепи заключалась в ее многофункциональности: с ее помощью можно было наносить мощные хлещущие удары во всех плоскостях, делать захваты и броски, вырывать у противника оружие и душить его.
Спрятанная в складках одежды, цепь могла неожиданно выстреливать в лицо противника, а сложенная вдвое становилась грозным оружием в ближнем бою.
Еще одним очевидным преимуществом этого оружия было то, что ее можно было носить, обернув вокруг пояса, и использовать в качестве подсобного средства, например, взбираясь на стены и деревья.
Тренировки с цепью в нинпо сильно отличались от методов, принятых в школах классического кобудо: всевозможные круги, восьмерки и рассекание воздуха не практиковались, как лишенные смысла, а в основу тренировки с цепью клались удары по куклам, деревьям и камням, чтобы приучить воина к нанесению удара по реальной цели.
Аналогичным оружием была и кузари-кама - цепь с грузом на одном конце, привязанная к серпу на длинной ручке - кама. Это оружие было создано специально для обороны от противника, вооруженного мечом, часть применялась против всадников.
Техника заключалась в раскручивании длинной - до двух метров - цепи и захлестывании оружия противника, которого затем рывком подтягивали, чтобы поразить острым, как бритва серпом.
Особое место в подготовке воина занимало изучение техники прямого копья с широким лезвием - яри-дзюцу и алебарды - нагината-дзюцу. Техника фехтования этими видами длинного оружия позволяла ниндзя на расстоянии поражать самураев, оставаясь вне пределов досягаемости их смертоносных мечей.
Интересно отметить, что алебарда нагината традиционно являлась женским оружием, которым блестяще владели женщины из самурайских родов. Техника фехтования нагината строилась на одном основном принципе - защитившись от первой атаки противника, острым загнутым лезвием алебарды, перерезать ему ахилесовы сухожилия и вывести из строя.
Hиндзя с успехом использовали это оружие против всадников и пеших самураев. В совершенстве владели воины-тени и приемами конного боя, носившим название нинпо, а знание повадок лошадей и умение быстро приручать их, позволяло им совершать диверсии, оставляя без лошадей целые отряды самураев.
Мы перечислили лишь основные виды оружия и техники боя, которые были общими для всех школ ниндзюцу. Вполне естественно, что от клана к клану этот набор мог варьироваться, а в арсенале ниндзя могли появляться и другие виды вооружения, однако общие принципы боя, о которых говориться выше, оставались неизменными.
                Оружие Средней Азии.
Читая о боевых подвигах наших войск в центральной Азии, о тех успехах, грандиозных и блистательных, которое делало наше оружие, пролагая широкий путь к благим началам цивилизации и, проникая все глубже и глубже в полудикие, неведомые до сих пор страны, - и, конечно, читая обо всем этом с понятным любопытством и вниманием, мы не можем не остановиться на некоторых странных обстоятельствах, которые для непосвященных кажутся, чем-то совершенно необъяснимым, почти вымышленным.
Например: мы читаем известие, о каком-нибудь сражении, где русский отряд численностью в 10 - 12 рот, то есть около полторы тысячи человек, наносит окончательное поражение тридцатитысячным массам неприятеля.
Недоумение наше растет еще более, когда мы узнаем, что потеря наша ограничивается каким-нибудь десятком жертв - неприятель же усеивает степь своими телами.
Что же это такое? Какой же это неприятель? не были ли это совершенно безоружные толпы дикарей? Невольно приходит нам на мысль такое предположение.
Мы узнаем, что у неприятеля этого было отнято несколько десятков пушек и фальконетов, что неприятель этот весьма деятельно поддерживал артиллерийский и ружейный огонь - и прекратил его только тогда, когда обратился в полное бегство, оставив в наших руках пушки, обозы, палатки, спасая свою жизнь, рассеиваясь во все стороны под влиянием страшной неотразимой паники.
Значит: есть что-то такое, дающее этот перевес нашим малочисленным войскам, этим горстям героев, оторванных от родины, от всего дорого сердцу, заброшенных в самую глубь чужой страны этих безвестных пионеров цивилизации.
Эта могучая сила состоит из двух элементов: первый - это дисциплина и строгое сознание долга; второй - полнейшее превосходство оружия. Первое помогает людям бороться со всеми лишениями и ужасами, которые на каждом шагу ставит нам негостеприимная природа, - второе, помогая первому, родило Ташкент, Ходжент, Бухару, Самарканд, Зарабулак и, наконец, Хиву - эти бессмертные боевые подвиги наших белых рубашек, так называли русских солдат в Средней Азии за белый цвет их гимнастерок.
Вооружение азиатов состояло из значков начальников и предводителей, бунчуков и пик на длинных гибких древках, сделанных из целого молодого дерева, или из китайского бамбука, или же из клинообразных кусков, как обыкновенно приготовляются бильярдные кии.
Последние, впрочем, исключительно встречаются только у знамен и значков, служащих признаком власти, но не употребляются непосредственно, как оружие, по причине своей хрупкости и недостаточной эластичности.
Самая странная из них - это туркменская камышевая пика с волосяным пучком под своим коротким, тонким, острым, как ножка циркуля острием. Эта пика в руках ловкого наездника неотразимое смертельное оружие - и потому наш солдат очень хорошо делает, не позволяя врагу воспользоваться своим оружием и ссаживая его с лошади пулей, едва только он подскачет на приличное расстояние.
Знамена редко встречаются с четверо угольным полотном, большею частью они делаются в виде вытянутого треугольника красного цвета вышитого красивым узором изречений из Корана черным и белым шелками.
Концы знамен иногда вырезываются зубцами, иногда обшиваются бахромой и кистями. У бунчуков часто подшиваются металлические, пустые шары и конские хвосты, что придает им необыкновенно своеобразный вид. 
Вилообразные, многоконечные бунчуки редко встречаются в войсках, они должны служить боевыми эмблемами над могилами павших богатырей.
В Средней Азии чрезвычайно редко встречаются хорошо закаленные клинки, сабли-клынч, рубящие гвозди, стругающие железо, и делающие тому подобные бесполезные подвиги, какими гордится перекаленное донельзя знаменитое кавказское оружие.
Здешний богатырь считает лучшим достоинством клинка его остроту, оттачивает его, как бритву и, пользуясь, мягкостью своего оружия, тотчас же с помощью карманного оселка приводит свой клинок опять в порядок, едва только он затупится о вражескую кость, едва только загнется его тонкое жало, что невозможно, по крайней мере, неудобно сделать с перекаленным клинком, по хрупкости последнего.
Клинок ятагана с лукообразными вырезами по спинке, тяжелый и весьма неудобный при вынимании и вкладывании обратно в ножны; встречаются довольно редко.
Бухарская и афганская сабля, роскошное и дорогое оружие. Красиво выгнутый эфес, выточенный из слоновой кости, украшен на конце серебряною ажурною оковкой и длинною белою кистью; бархатные ножны окованы золотом и серебром, отделаны чеканным узором, бирюзою и даже дорогими камнями.
Ценность этих сабель доходит часто до весьма крупных цифр, и, понятно, делает их принадлежностью весьма не многих избранных. Подобная сабля была прислана бухарским эмиром генералу Абрамову, после взятия им города Корши, занятого инсургентами.


                Оружие Кавказа.
Грузинская сабля, с железной ручкою, замечательна, как по форме своего широкого клинка, так и по своей необыкновенно изящной ручке.
Топорик балта-чекан носился за поясом и, смотря по своей рукоятке, золотой, серебряной, или же просто обтянутой цветным бархатом, служил признаком сана и должности.
Поясной нож-исяк с рукояткою, совершенно уходящей в ножны, и кошель для запасных кремней и боевого фитиля из зеленой кожи, вышитой золотой ниткою.
Самое оригинальное, допотопное оружие - это разнообразные булавы, или, как их называют батики, оружие, не смотря на всю свою дикость довольно внушительное в рукопашной схватке.
Оно представляет собой довольно тяжелую чугунную шишку, насаженную на тонком гибком, как хлыст камышовом, или буковом древке. Эта шишка со свистом режет воздух, описывая круги, и горе тому телу, которое подвернется под этот губительный размах.
Представителями классической древности служат щиты, и даже наивный лук с камышовыми стрелами. Впрочем, щиты эти совершенно утратили свое прямое назначение, а сохранились только, как признаки власти и сана; они большей частью были кожаные и украшены тисненым золотым узором, или же металлическими, чешуеобразными бляхами и даже золотыми монетами.   
Уличенных в трусости воинов грузин выводили перед собранием в войлочном безобразном колпаке для посрамления и налагали штрафную пеню, которая определялась ценою в пару волов.
Храбрейшие их них бросались в средину врагов и первым натиском опрокидывали их. От этого татарские ханы ставил всегда их предков в передовом войске.
Кроме природного мужества, они отличались особенным искусством драться в ущельях, скрываться в кустарниках и лесах, лазить по стремнинам и непроходимым местам.
Их древнее вооружение состояло из копья, дротика, меча, стрелы и палицы. Оборонительное оружие заключалось в шлемах, латах и в больших, весьма тяжелых щитах.
История холодного оружия Кавказа удивительна и многообразна! Войны и набеги, нашествия и походы порождали волну взаимных заимствований и улучшений, постоянную динамику в развитии оружия, его конструкции и технологии.
В преданиях этого самого древнего на Кавказе народа сохранились сведения о том, что холодное оружие высокогорных чеченских обществ  было самым популярным в Грузии среди хевсуров, тушинов и других народов.
Не менее популярными шашки и кинжалы чеченцев были у казаков. Особенным успехом пользовались клинки из небольших аулов. В былинах, легендах, устных сказаниях чеченцев и ингушей говорится о чудо-мечах и кинжалах, способных перерубить клинок врага, лошадь вместе с седоком, высекать искры из камня.
Меч-тур - наиболее употребляемое вайнахское название меча, дошедшее до нас, несмотря на видоизменение клинков. Меч-пама - также древнее название меча, впоследствии стало наиболее применительным к большим кинжалам-мечам и шашкам.
На Кавказ попадало немало клинков с Запада и Востока. Паломники с Северного Кавказа, купцы Великого Шелкового Пути ввозили самые разные виды оружия.
Они же способствовали и вывозу местных клинков, защитных средств, пользовавшихся везде большим спросом. Разнообразие оружия поражало! На Кавказе даже в настоящее время можно увидеть сабли, шашки с бесчисленными надписями, рисунками и клеймам: венгерскими, турецкими, золингенскими, иранскими, златоустовскими и другими.
До наших дней дошли многочисленные названия клинков: - египетская булатная сабля; - дамасская, сирийская булатная сабля; - турецкое оружие; - иранская сабля.
Труд кузнеца на Кавказе всегда считался престижным. Его работа во все времена помимо обыкновенного любопытства вызывала восхищение - хождения в горы, поиск и завоз руды, выплавка металла, постоянная работа у огня способствовали созданию ореола таинственности и всевозможных суеверных слухов вокруг кузнеца.
Вплоть до XV-XVI века чеченцы и ингуши пользовались в основном собственным сырьем, добывая железо в горах, о чем свидетельствуют археологи. Они достигли больших познаний в обработке металла, развивали ремесла, перенимали и осваивали более совершенные технологии. Определенным подтверждением тому могут служить чеченские-вайнахские названия руды, видов металла, их элементов и необходимых средств для его обработки.
По мере завоза булатной, дамасской стали с Востока, а также качественной стали из России мастера перешли на привозное сырье. Сталь, вероятно, поступала в виде слитков, или небольших полос.
Впоследствии широко использовались вагонные рессоры. Методы обработки металла, его закалка, естественно, были секретами чеченских мастеров-оружейников. В народной памяти сохранились многочисленные названия булатов, часть которых позднее стали мужскими именами.
В народе кинжалы подразделялись на два вида: клинок с воронением и клинок зеркальный, то есть клинок, полированный до блеска. До XIX века чеченские кинжалы отличались чаще большими размерами.
Они имели ребристую поверхность и были сходны с мечами римских легионеров и гладиаторов - гладиусами, но с более удлиненным острием. Их ширина доходила до ширины четырех пальцев 7-9 сантиметров, длина - до 60 сантиметров, что и соответствует размерам гладиуса.
Долы на ранних кинжалах зачастую отсутствовали, или имелись только по одной. С середины XIX века и особенно к концу Кавказской войны кинжалы видоизменились. Крупные образцы кинжалов, называвшиеся еще в народе “беноевскими”, стали вытеснять более легкие и изящные кинжалы, с наличием одного, двух и более долов.
Долы вайнахских, в частности чеченских кинжалов, очень часто выполнялись по так называемому лезгинскому образцу. То есть дол на одной стороне клинка был выше дола на другой.
Это позволяло упрощать клинок и одновременно облегчать его. Одновременно такой вид клинка создавал особый стиль, говорил о любви владельца к качественному оружию, как и о умении им пользоваться.
Клинок кинжала постепенно стал более тонким и изящным, приобретя стремительную хищность почти дуэльного оружия. Возможно, это произошло с прекращением активных военных действий, веянием моды.
При этом, как правило, сохранялось высокое качество клинка. Недаром кинжалы с очень тонким и удлиненным острием, относившиеся к ранним образцам, назывались противокольчужньми и широко использовались в сражениях.
    Каждый мужчина в Чечне имел кинжал. Его отделка и качество характеризовали владельца, это было очень важно в чрезвычайно жестко структурированном горском обществе.
Принадлежность кинжала к национальному костюму, обязательное ношение с черкеской с 14-15 лет способствовали сохранению высоких качеств клинков, улучшению отделки их ножен и рукоятей.
Оружие составляло основную ценность и богатство горца. Шашки Гурда, Терс-маймал, Калдам и кинжалы лучших мастеров ценились очень высоко.
Их стоимость равнялась соответственно стоимости дома, лучшего скакуна, многих десятков овец. Главным украшением гостевой комнаты чеченца являлось оружие. На стенах, коврах развешивались шашки, сабли, кинжалы, ружья и пистолеты.
Вообще чеченцы к оружию относились очень бережно. Подарить кинжал, шашку или обменяться ими символизировало дружбу, установление мира.
Чеченское оружие до конца третьей четверти XIX века не отличалось внешним блеском, парадностью, изяществом оформления. Зачастую джигиты-удальцы предпочитали скромно и частично украшенное оружие. Серебро было дорогим, его использовали экономно. Серебряной рукояти чаще предпочиталась рукоять из рога тура, буйвола, дерева.
Дорогую и престижную слоновую, моржовую кость стали использовать больше со второй половины XIX века. Известно, что за кинжал, частично украшенный серебром, не взимался налог - зякат.
Однако за кинжал, имевший сплошные серебряные ножны и рукоять, уплачивался закат в пользу бедных! Оружие являлось гордостью чеченца. Большое значение имело боевое качество клинка, а высокое качество чеченских клинков было общепризнанным.
Постоянная боевая практика способствовала широкому развитию военного ремесла и военного искусства. Чеченские шашки, кинжалы пользовались большим спросом у казаков.
Их качество казаки ставили в пример другим клинкам, что подтверждалось и старейшинами казачьих станиц. Некоторые клинки чеченских оружейников перерубали кузнечные клещи, рассекали бурку, отсекали голову быку.
Было немало случаев, когда молниеносным ударом бурка, укрепленная вертикально на земле, рассекалась, однако в это не верили, пока кто-то из толпы не демонстрировал ее вторую половину.
О существовании уникальных по прочности клинков свидетельствовал исследователь Вертепов: «В Сунженском отделе мне удалось видеть кинжал неизвестного мастера лезвие его, с одной стороны обыкновенное, с другой зазубрено в виде пилы, которою свободно можно было распиливать самую крепкую сталь. Закалка этого кинжала была настолько хороша, что не поддавалась слесарным инструментам, и когда владелец вздумал снять зазубрины, пришлось отпустить клинок, в ущерб его прочности. Подобные клинки встречаются теперь, как большая редкость».
Оружие для горца являлось символом свободы, чести и достоинства. Поэтому мастера не могли рисковать своим благополучием и добрым именем, а порой и жизнью.
Они очень ответственно относились к качеству клинков. В противном случае оружейники рисковали честью и именем, которое могло быть осмеянным, стать нарицательным в народе.
Кроме оружия, в Чечне было развито производство ножей-урс. По чеченски “урс” - нож. Это название по сей день сохранилось среди хевсуров - дальних потомков чеченцев и ингушей.
Кавказские ножи пользуются репутацией хорошей закалки и прочности, а потому охотно раскупаются даже русским населением, нередко предпочитающим их дешевому ввозному товару.
Еще до недавнего времени некоторые потомки оружейников аула Дарго изготовляли прекрасные бытовые и охотничьи ножи, которые по сути одинаковы, и лишь изредка кинжалы.
Следует заметить, что изготовление ножей на Кавказе всегда было широко развито. Как правило, ранние кинжалы практически все имели узкие, длинные, изредка слегка изогнутые подкинжальные ножи без упоров, размещавшиеся именно под кинжалом, на тыльной стороне в специальных углублениях на ножнах.
В настоящее время на Кавказе мало сохранилось старых чеченских клинков. Большая часть их была утрачена в ходе постоянного изъятия оружия царской администрацией и Советской властью.
Наряду с сохранившейся незначительной частью оружия среди семейных реликвий в самой Чечне, остается еще надежда на его сохранность в семьях чеченцев, грузин и осетин, покинувших царскую Россию в период Кавказской войны.
                Вооружение средневекового рыцаря.
Само слово рыцарь происходит от немецкого слова “ritter” - всадник. Оружие и защитное вооружение рыцарей было только у феодалов, тяжеловооруженных конных воинов.
Рыцари это сила, которая нужна была всем: королям против соседей и непокорных вассалов, крестьян, церкви; церкви - против иноверцев, королей, крестьян, горожан; владыкам помельче - против соседей, короля, крестьян; крестьянам - против рыцарей соседних владык.
Горожанам, правда, рыцари были не нужны, но они всегда использовали их военный опыт. Ведь рыцарь - это прежде всего профессиональный воин. Но не просто воин.
Рыцарь, рейтер, шевалье - на всех языках значит всадник. Но не просто всадник, а всадник в шлеме, панцире, со щитом, копьем и мечом.
Всё это снаряжение было весьма дорогим: ещё в конце Х века, когда расчёт вёлся не на деньги, а на скот, комплект вооружения, тогда ещё не столь обильного и сложного, вместе с конём стоил 45 коров, или 15 кобылиц. А это величина стада, или табуна целой деревни.
Но мало взять в руки оружие - им надо уметь отлично пользоваться. Для этого необходимы беспрестанные утомительные тренировки с самого юного возраста.
Недаром мальчиков из рыцарских семей с детства приучали носить воинские доспехи - известны полные комплекты для 6-8-летних детей. Следовательно, тяжеловооружённый всадник должен быть богатым человеком, располагающим временем.
Крупные владетели могли содержать при дворе лишь очень небольшое число таких воинов. А где взять остальных? Ведь крепкий крестьянин, если и имеет 45 коров, то не отдаст их за груду железа и красивого, но не годного для хозяйства коня.
Выход нашёлся: король обязывал мелких землевладельцев работать определённое время на крупного, снабжать его нужным количеством продуктов и ремесленных изделий, а тот должен был быть готов определённое количество дней в году служить королю в качестве тяжеловооружённого всадника.
На подобных отношениях в Европе выстроилась сложная феодальная система. И к XI-XII векам тяжеловооружённые всадники превратились в касту рыцарей.
Доступ в это привилегированное сословие становился всё более трудным, основанным уже на родовитости, которая подтверждалась грамотами и гербами. Ещё бы: кому хочется тесниться и допускать к жирному куску посторонних. А кусок был жирным, и чем дальше, тем больше.
За клятву верности сеньору рыцарь получал землю с работающими на него крестьянами, право суда над ними, право сбора и присвоения налогов, право охоты и право первой ночи.
Он мог ездить ко дворам владык, развлекаться целыми днями, пропивать, проигрывать в городах деньги, собранные с мужиков. Обязанности его сводились к тому, чтобы во время военных действий служить со своими съестными припасами своему сеньору около месяца в году, а обычно и того меньше.
За сверхурочную службу шло большое жалованье. Военная добыча - трофеи, выкуп за пленных, сами пленные - тоже доставалась рыцарю. Можно было во внеслужебное время и поработать налево - наняться к постороннему сеньору, или к городскому магистрату.
Постепенно рыцари стали всё больше и больше пренебрегать своими обязанностями. Иногда по условиям ленного договора рыцарь должен был служить то количество времени, на которое у него хватит продовольствия.
И вот такой храбрый муж являлся с окороком, прилагал все усилия, чтобы съесть его за три дня, и уезжал в свой замок.
Ну а как рыцари воевали? По-разному. Сравнивать их с кем-то очень трудно, так как они в Европе были в военном отношении предоставлены самим себе.
Разумеется, в сражениях участвовала и пехота - каждый рыцарь приводил с собой слуг, вооружённых копьями и топорами, да и крупные владетели нанимали большие отряды лучников и арбалетчиков.
Но до XIV века исход сражения всегда определяли немногие господа-рыцари, многочисленные же слуги-пехотинцы были для господ хоть и необходимым, но лишь подспорьем. Рыцари их в расчёт вообще не принимали.
Да и что могла сделать толпа необученных крестьян против закованного в доспехи профессионального бойца на могучем коне? Рыцари презирали собственную же пехоту.
Горя нетерпением сразиться с достойным про¬тивником, то есть рыцарем же, они топтали конями мешающих им своих же пеших воинов.
С таким же равнодушием рыцари относились и к всадникам без доспехов, лишь с мечами и лёгкими копьями. В одной из битв, когда на группу рыцарей налетел отряд лёгких всадников, они даже не сдвинулись с места, а просто перекололи своими длинными копьями лошадей противника и только тогда поскакали на достойного врага рыцарей.
Вот тут-то и происходил настоящий бой: два закованных в железо всадника, закрытых щитами, выставив вперёд длинные копья, сшибались с налёта, и от страшного таранного удара, усиленного тяжестью доспехов и весом лошади в сочетании со скоростью движения, враг с треснувшим щитом и распоротой кольчугой, или просто оглушённый вылетал из седла.
Если же доспехи выдерживали, а копья ломались, начиналась рубка на мечах. Это было отнюдь не изящное фехтование: удары были редкими, но страшными. Об их силе говорят останки воинов, погибших в сражениях средневековья, - разрубленные черепа, перерубленные берцовые кости.
Вот ради такого боя и жили рыцари. В такой бой они кидались очертя голову, забыв об осторожности, об элементарном строе, нарушая приказы командующих. Хотя какие там приказы - рыцарям лишь предлагали держать строй, их просили.
При малейшем признаке победы рыцарь кидался грабить лагерь врага, забывая обо всём, - и ради этого тоже жили рыцари.
Недаром некоторые короли, запрещая бойцам ломать боевой порядок при наступлении и ход битвы из-за грабежа, строили перед боем виселицы для несдержанных вассалов. Бой мог быть довольно долгим. Ведь он распадался обычно на нескончаемое количество поединков, когда противники гонялись друг за другом.
Рыцарская честь понималась весьма своеобразно. Устав тамплиеров разрешал рыцарю нападать на противника спереди и сзади, справа и слева, везде, где можно нанести ему урон.
Но если противнику удавалось заставить отступить хоть нескольких рыцарей, их соратники, заметив это, как правило, ударялись в паническое бегство, которое не в силах был остановить ни один полководец, как, впрочем, и управлять боем после начала атаки. Сколько королей лишились победы только потому, что преждевременно теряли голову от страха.
Никакой воинской дисциплины у рыцарей не было и быть не могло. Ибо рыцарь - индивидуальный боец, привилегированный воин с болезненно острым чувством собственного достоинства.
Он профессионал от рождения и в военном деле равен любому из своего сословия вплоть до короля. В бою он зависит только сам от себя и выделиться, быть первым может, только показав свою храбрость, добротность своих доспехов и резвость коня.
И он показывал это всеми силами. Да кто же тут мог что-то ему указать, приказать? Рыцарь сам знает всё, и любой приказ для него - урон чести. Такое самосознание рыцаря было хорошо известно полководцам, государственным деятелям - светским и церковным.
Видя, что несокрушимые всадники терпят поражения из-за своей горячности и своеволия, вылетая в атаку разрозненными группами, и зная, что тяжёлая конница непобедима, когда наваливается всей массой, государственная и церковная администрации принимали меры, чтобы навести хоть какой-то порядок.
Ведь к тому же рыцарей было мало. Например, во всей Англии в 70-х годах XIII века насчитывалось около 2750 рыцарей. В боях участвовало обычно несколько десятков рыцарей, и лишь в больших сражениях они исчислялись сотнями, редко переваливая за тысячу.
Понятно, что это мизерное количество полноценных бойцов нельзя было растрачивать, распылять по мелочам. И тогда с конца XI века, во время крестовых походов, стали возникать духовно-рыцарские ордена со строгими уставами, регламентирующими боевые действия.
Но самый крепкий порядок был, разумеется, в бандах отрядах рыцарей-наёмников, расплодив¬шихся в XII-XIV веках, предлагавших свои услуги кому угодно и грабивших всех подряд в мирное время.
Именно для борьбы с этими бандами и были созданы в XIV веке французскими королями впервые в средневековой Европе регулярные армии - маленькие, состоявшие из разных родов войск, где воины служили за плату постоянно.
Надо сказать, что вся строгость рыцарских воинских распорядков иссякала в тех разделах, которые трактовали боевые действия. То есть строгость была, но требования были самыми общими: не покидать и не ломать строй, обороняться при неудаче, и не сразу бежать. Не начинать до победы грабить лагерь противника.
Итак, как же воевала рыцарская конница? Чтобы сохранить строй к решающему моменту схватки, она подходила к противнику шагом, была «покойна и невозмутима, подъезжала не торопясь, как если бы, кто-нибудь ехал верхом, посадивши впереди себя на седло невесту», как писал один средневековый автор.
И только подъехав к врагу совсем близко, рыцари бросали коней в более быстрый аллюр. Медленное сближение имело ещё и тот смысл, что экономило силы лошади для решающего броска и схватки.
Пожалуй, самым удобным построением был издавна придуманный для тяжёлой конницы клин, кабанья голова, или свинья, как называли его русские дружинники, любившие, кстати, это построение ничуть не меньше  западных воинов.
Кабанья голова, или клин, имела вид колонны, слегка суженной спереди. Давно известно, что конницу водить в колоннах очень выгодно, так как в этом случае лучше всего сохраняется сила её массированного, таранного удара.
Это не столько боевое, сколько походное построение - когда клин врезается в ряды противника, воины, едущие в задних рядах, немедленно разливаются в стороны, чтобы каждый всадник не топтал передних, но в полную меру мог проявить свои боевые качества, равно как и качества коня и оружия. У клина было и ещё одно преимущество: фронт построения был узок.
Дело в том, что рыцари очень любили сражаться, но совсем не хотели умирать - ни за сеньора, ни за святую церковь. Они должны были и хотели только побеждать.
Этому, собственно, и служили их доспехи. Этому служил и клин. Ведь когда отряд рыцарей медленно, шаг за шагом, приближался к врагу, он становился великолепной мишенью для лучников противника.
Хорошо, если у того нет метких лучников. А если есть? Если у них вдобавок отличные дальнобойные, мощные луки? Монголы при Лигнице и англичане при Кресси и Пуатье именно из луков буквально расстреляли прекрасно защищённых доспехами рыцарей.
А при построении клином перед вражескими стрелками оказывалось только несколько всадников в самом надёжном защитном снаряжении. Да, рыцари умирали весьма неохотно.
Они предпочитали бежать или сдаваться в плен в случае неудачи. В европейских войнах гибло их очень мало - единицы, и лишь в крупнейших битвах, решавших судьбы стран, - несколько сотен.
И дело тут не только в доспехах. Рыцари к XIII веку ощутили себя неким всемирным орденом, кастой, для которой не важны никакие территориальные границы, никакое подданство.
Ведь границы всё время менялись, области переходили от одного короля к другому, а рыцари сидели в тех же замках, изъяснялись на французском языке и все, как один, считались слугами святой католической церкви.
И убивать собрата, кто бы и откуда бы он ни был, становилось неприличным. Вот одолеть его - сбить с коня, взять в плен и, главное, получить выкуп - это победа. А что пользы от трупа?
Войны превращались в массовые турниры. Но не прекратились совсем. Не позволили «грубые мужики» - крестьяне и горожане, воевавшие в пехоте. Им-то рыцари пощады не давали. Но уж и они в долгу не оставались - пленных не брали.
А когда в XIV веке сформировалась боеспособная пехота, сражающаяся в плотном строю, не боящаяся конных атак и с длинными алебардами сама бросающаяся в бой, рыцари обращались в бегство при одном виде швейцарских баталий и гуситских повозок, с ужасом и возмущением рассказывая о непривычных кровавых побоищах.
У швейцарцев, например, под страхом смерти запрещалось брать пленных. И когда рыцари тоже стали всё чаще применять глубокие плотные построения, так что отряд превращался в железного дикобраза, их снова смела - теперь уже навсегда - пехота, вооружённая огнестрельным оружием.
Вооружение оруженосца. Оруженосец не имел ни наручей, ни нашлемника, ни железных наножников; он носил шишак, крепкий плащ гобиссон и стальной нагрудник.
Основное вооружение рыцаря: меч, тяжелое копье, иногда топор на длинной рукояти, булава - палица. Защитное вооружение - доспехи рыцаря, шлем, щит и конская броня.
Низшей тактической единицей рыцарского войска было “копье”, в которое входили рыцарь, оруженосец, конные и пешие лучники, пажи; а высшей - “знамя”, включавшее в себя 25-80 копий.
Единообразно был вооружён только контингент из австрийских земель. Некоторые носили тяжёлый железный пластинчатый доспех, другие - кольчуги, шлем, штаны или поножи из железа, обувь с отогнутыми носками и кольчужные рукавицы. Наступательное вооружение состояло из копья длиной 14-16 футов с выкрашенным красной краской древком, меча и кинжала. Щиты уже не использовались.
Появляется пластинчатый доспех из толстого стального листа, полностью защищавший рыцаря с головы до ног. Меч вкладывался обыкновенно в ножны, сделанные или из кожи, или из дере¬ва, обитого богатой материей, или даже из золота. Ножны украшались  драгоценными камнями.
Рыцарь молился перед мечом, воткнув его острием в землю, приносил клятву, положив руку на его крестообразную рукоять. На меч смотрели, как на предмет священный, каждый рыцарский меч предварительно освящался в церкви.
Если рыцаря хоронили в церкви, то меч клали на его гробницу. Кроме меча употребляли еще короткий острый нож, или кинжал. Кинжал, как и бердыш, не был настоящим рыцарским оружием.
К низу оно оканчивалось металлическим острием, которое легко втыкалось в землю. Железный наконечник копья чаще всего делался в форме ромба, но бывали наконечники и в форме высокого конуса.
Значок не следует никоим образом смешивать со знаменем. Первый был общепринятым предметом, второе же составляло принадлежность только тех рыцарей, которые владели большими землями и приводили с собой на войну известное количество вооруженных людей.
В ХШ столетии и на флагах, и на знаменах появились гербы. Когда рыцарь шел, он нес свое копье на правом плече; когда ехал, держал его вертикально; наконец, во время боя - горизонтально, над бедром, а позднее и под мышкой.
Шлем прикреплялся к капюшону кожаными петля¬ми, продевавшимися сквозь кольца; число этих петель колебалось между пятнадцатью и тридцатью. Зашнуровывался шлем только на время битвы.
Если рыцарь получал в битве рану, то первым делом расшнуровывали его шлем. Шлем никогда не надевался прямо на голову. Под ним обык¬новенно надевали пуховую шапочку, а сверх нее полотня¬ный, или шелковый чепец.
У знатных и богатых лиц, глав¬ным образом у вождей, шлем был позолочен, а ободок богато украшался, причем употреблялись и драгоценные каменья.
Наверху шлем украшался иногда шариком, сделанным из какого-либо металла, или из цветного стекла. Иногда на ободке шлема вырезалась какая-нибудь надпись. Оруженосцы носили на голове железную шапочку, которая была легче рыцарского шлема и оставалась без всяких украшений.
Легковооруженные всадники являлись на битву совершенно без металлических доспехов, но по мере того, как  тяжеловооруженная конница запасается стальными нагрудниками и  корсетами,  у легковооруженных  всадников   появляется кольчуга.
Каждый тяжеловооруженный рыцарь брал с  собой  в  битву  трех лошадей  и  одного,  двух,  или трех  оруженосцев,  которые  обыкновенно набирались из зависимых людей, или рыцарских сыновей, не  получивших  еще посвящения в рыцари.
Счет рыцарскому войску вели по “копьям”, считая по три всадника на  одно рыцарское копье.  Обыкновенным построением для отряда рыцарей в средние века был  клин. На такой клин  иногда  шло несколько сотен рыцарей,  а  иногда  несколько тысяч рыцарей.
Чаще  всего  все рыцарское войско выстраивалось перед битвой в три боевые линии, одна  за другой, а каждая боевая линия распадалась на "клинья" и  имела центр и два крыла.
В связи с военным бытом во Франции зародились рыцарские турниры и оттуда проникли уже в Германию и Англию.
                Наступательное оружие.
Копье. Копья делались из прямого легкого дерева - сосны, липы, вяза, осины и ясеня. В верхний конец копья плотно вставлялось стальное острие. Древко копья не было слишком толстым, а длина не превышала три метра.
Древко достигало больших размеров, а именно восьми футов, а впоследствии даже пятнадцати, а окрашивалось преимущественно в зеленый, или синий цвет.
Рыцарское знамя, или флюгер с длинным развевающимся концом прикреплялось к верхушке копья. Оруженосец не имел копья, он мог сражаться только мечом, имея при себе щит.
Меч в форме креста - исключительно рыцарское вооружение. Он был широк, короток, крепок, заострен только с одной стороны и высокого закала, чтобы не ломаться о латы и шлемы. С течением времени наружный вид мечей изменялся: их стали делать очень длинными, широкими и заостренными. Эфес всегда представлял собой крест. Клейма располагались по обеим сторонам клинка. Клинок прямой, обоюдоострый, сильно заужен к концу.
Кинжал носили у пояса. В ближнем бою, когда копье и меч по своей длине становились бесполезны, рыцарь прибегал к этому оружию, чтобы заставить лежачего врага просить пощады.
Бердыш, или алебарда - маленькая рукоятка; двойное лезвие: одно как у обыкновенного топора, а другое - длинное заостренное, иногда с двумя расходящимися концами.
Палица, или булава. Это оружие употреблялось также довольно часто, оно состояло из толстой, в объем руки взрослого человека, дубины, длиной в 2,5 фута, с кольцом на одном конце; к нему крепили цепь или крепкую веревку, чтобы палица не вырвалась из рук; на другом конце к трем цепям был прикреплен шар; палица была вся из железа.
Мушкель и военный молот различались только тем, что оба конца мушкеля были только немного закруглены, а у военного молота - один конец закруглен, а другой заострен.
Кривой нож - оружие, редко употреблявшееся в деле; оно было с длинной рукояткой и заострено с обеих сторон наподобие обоюдоострого серпа.
Какова же была физическая сила этих воинов, не снимавших своего вооружения по целым дням и переносивших в нем тяготы пути и боя.
И в то же время, какая ловкость, легкость, живость, чтобы вскакивать и соскакивать с коня, не трогая стремени!
Наконец, какое искусство владеть копьем, мечом и бердышом в таких тяжелых доспехах! Понятно, что такому ремеслу учились долго и с трудом,  ученье необходимо было начинать с детства.
                Броня рыцаря.
Оборонительное вооружение рыцаря составляли щит, кольчуга и шлем.
Шлем, или каска. Шлем был довольно глубок, делался из железа, или стали, к верху конусообразно суживался, имел набородник, к которому прикреплялось забрало, внизу - железный нагрудник.
Нагрудник отделялся от шлема и прикреплялся к нему металлическим воротничком. Забрало состояло из мелкой решетки; оно вдвигалось под козырек шлема и опускалось во время сражения. На каску надевался нашлемник; государи носили корону в виде нашлемника, а рыцари - другие украшения.
Шишак - это облегченный шлем, без забрала и без нагрудника; рыцарь брал его с собой и надевал, когда выходил из боя для отдыха. Шишак отличался от шлема весом, наружным видом и неподвижным наличником.
Гобиссон рыцари носили поверх платья, это нечто вроде длинной фуфайки из простеганной тафты, или кожи, набитой шерстью, паклей, или волосом, чтобы ослабить удар. Это платье защищало от железных колец брони, которые без него могли бы войти в тело даже тогда, когда броня осталась бы не проколотой.
Панцирь, броня. Род кольчуги из стальных плотных колечек, которая покрывала рыцаря от шеи до бедер; к ней впоследствии прибавили рукава и наножники из колечек: стальная бляха на груди прикрывала броню.
Кольчугой называлась длинная рубаха из железных ко¬лец, доходившая до колен и даже спускавшаяся ниже их. С первой половины XII века она вошла во всеобщее употребление, заменив собою ранее употреблявшуюся кожаную рубаху с нашитыми на ней металлическими бляхами.
Чтобы кольчуга могла лучше противостоять ударам противника, ее делали из двойных и тройных колец. Кольчуга снабжалась капюшоном для защиты головы.
Подобно другим частям рыцарского вооружения, и кольчуга не оставалась без украшений. По нижнему краю ее, а также по краям ее рукавов, дела¬лось из проволоки, пропускаемой в отверстия ко¬лец, некоторое подобие кружев, или шитья.
Сеньоры и князья се¬ребрили и золотили свои кольчуги. Кольчуга носилась и оруженосцами, но у последних она была легковеснее, следовательно, и менее защищала от неприятельских ударов.
 Впоследствии кольчугу заменили латами, нагрудниками, наручами и набедренниками, также железными. Все части этих доспехов были так скованы между собой, что не препятствовали свободным движениям, потому что сдвигались и раздвигались.
Полукафтанье. Поверх брони и лат надевали нечто вроде далматика, или епанчи без рукавов, с рыцарским гербом, часто из золотой, или серебряной парчи, отороченной дорогим мехом; под ним носили шарф, или перевязь, или кожаный пояс с вызолоченными гвоздями, на которые навешивался меч.
Набедренники. Это были железные бляхи, прикрепленные к броне от пояса до половины бедер. Нарамниками, или наплечниками и наколъниками  были железные бляхи, приспособленные покрывать плечи и колени, не затрудняя движений; первые прикреплялись к нагруднику, а вторые к набедренникам.
Щит был деревянный, обтянут кожей, или железом, или другим твердым веществом, чтоб выдерживать удары копья. На щитах изображались гербы. Отсюда название французской монеты, представляющей щит Франции.
До второй половины XI столетия употреблялись круглые щиты, а потом сделались общепринятыми щиты продолговатые, рассчитанные на то, чтобы прикрывать рыцаря во всю его длину, начиная с плеч. Обыкновенно щиты были не плоские, а выгнутые.
Приготовлялись они из деревянных досок, изнутри обитых подушкой, а снаружи кожей. Щит, часто раскрашивался; на нем изображались львы, орлы, кресты, цветки, бывшие вначале лишь простыми украшениями, не имевшими ничего общего с гербами.
                Доспехи рыцарей становятся металлическими.
С течением времени дополнительные металлические полосы стали укрепляться прямо на кольчуге. Так же укреплялись и кольчужные набедренники.
Особенное внимание уделялось защите тех частей доспеха, что в бою были наиболее открыты для удара. Так появился еще один вид дополнительного вооружения - наплечники, наручи, наколенники с поножами.
Наручи - от плеча до локтя, и поножи - от колена до ступни, были уже настолько велики, что закрывали руки и ноги до середины их толщины, полностью защищая спереди. Сзади они застегивались крепкими ремнями с пряжками. Надеть такие доспехи без помощи оруженосца было уже невозможно.
К наручам приделывались иногда небольшие подвижные части из соединенных между собой по принципу все той же чешуи узких поперечных полосок, закрывающих плечо и локоть.
Так же удлинялись и поножи - защищался подъем ноги. Кожаные рыцарские перчатки делались с широкими раструбами и с наружной стороны укреплялись сплошной металлической чешуей.
К началу XV века на кольчужной основе было уже так много металла, что имело смысл вовсе отказаться от кольчуги. Отдельные металлические части скреплялись между собой полосками твердой, вываренной в масле прессованной кожи.
Под такой панцирь рыцарь поддевал толстую простеганную куртку из кожи или какого-нибудь плотного материала. Сверху по-прежнему одевали нарядную тунику, но теперь она состояла из двух частей - верхней и нижней.
Передняя половина верхней была значительно укорочена, чтобы открывать нижнюю, и сужена настолько, что гладко, без складок, облегала туловище.
На верхнюю тунику стали нашивать одну, или две металлические бляхи, к которым крепились цепочки от шлема, меча и кинжала. Подпоясывался рыцарь широким поясом в металлической оправе и с пряжкой. Носили его, не затягивая, а свободно приспуская на бедра. На таком поясе висели в ножнах меч и кинжал.
Щит в эту пору по-прежнему был небольшим, но форма его почти повсеместно стала треугольной. А вот форма шпор, служивших всаднику необходимой принадлежностью, а, кроме того, и бывших главным отличием рыцарского звания - при посвящении рыцарю вручали, как символ, золотые шпоры, - почти не менялась.
Они представляли собой круглый, а то и граненый шип, или же зубчатое колесико на короткой шейке. Шпоры крепились ремнями, которые пристегивались довольно высоко над пяткой.
Перемены коснулись и вооружения, которым защищался боевой конь рыцаря. Здесь, как и у всадника, кольчужное плетение заменялось металлическими полосами, скрепленными кожей.
Для постоянного совершенствования рыцарского наступательного и оборонительного вооружения в XIV-XV веках была, разумеется, своя веская причина.
Ей стала Столетняя война между Англией и Францией, за время которой англичане захватили огромную французскую территорию, владели Парижем, но, в конце концов, были изгнаны и сохранили за собой лишь приморский город Кале.
Война изобиловала кровопролитными битвами и потери с обеих сторон были так велики, что оружейникам приходилось проявлять много изобретательности.
Однако именно потому, что столкновения англичан и французов были слишком часты, всякое усовершенствование, сделанное какой-либо из сторон, тотчас перенималось другой, и шансы опять уравнивались.
На развитие вооружения влияли, между прочим, и некоторые другие факторы, например, изменения в покрое светской одежды. Когда в моде были обтягивающие камзолы, узкие штаны с буфами у живота и длинные, иногда даже загнутые кверху носки обуви, под такую мерку подгонялся и рыцарский доспех. Едва получала распространение более широкая, свободная одежда, на такой манер ковались и доспехи.
Влияло на развитие вооружения даже то, что в начале войны успех постоянно сопутствовал англичанам, и это усиливало и так уже развивающуюся у английских рыцарей склонность к щегольству красивым и богато отделанным боевым снаряжением.
В этом они хотели если не превзойти, то хотя бы сравниться с рыцарями-французами, у которых подобное щегольство было, что называется, в крови, и которые, разумеется, и здесь приняли вызов противника.
А вот немецкие рыцари в моде отличались явным консерватизмом. Они жили в своих замках довольно замкнуто, французские новшества доходили до их земель с большим опозданием. Однако склонность к щегольству не совсем была им чужда: немецкие рыцари любили украшать доспехи колокольчиками и бубенчиками.
                Рыцарское вооружение в XV веке.
В XV веке рыцарское вооружение быстро видоизменялось, продолжали совершенствоваться отдельные его части. Наручи были значительно улучшены тем, что на них появились защищавшие локоть круглые выпуклые бляхи.
Позже к половинчатым прежде наручам добавились дополняющие их части, соединяемые с ними шарнирами и ремнями с пряжками. Теперь вся рука рыцаря от плеча до кисти, за исключением локтевого сгиба, была закрыта сталью. Но локоть тоже закрывался узкими поперечными полосками железа. С помощью шарниров они делались подвижными.
Точно таким же образом, как наручи, совершенствовались и поножи. С помощью небольших боковых пластин наколенники стали подвижными. Если прежде металл закрывал ноги только спереди и наполовину, теперь добавляется и другая металлическая половинка, скрепляемая с первой шарнирами и ремнями, которые постепенно были заменены более удобными и надежными крючками. Теперь от подколенной впадины до самой пятки нога рыцаря была защищена сталью.
Изменились, в конце концов, и рыцарские шпоры - они стали длиннее и с очень большими колесиками. Неудобный кадкообразный шлем вытеснялся шлемом с металлическим забралом, снабженным глазными и дыхательными отверстиями. Забрало крепилось на шарнирах по бокам шлема, и при необходимости его можно было поднять вверх, открыв лицо, и вновь опустить в случае опасности.
Однако и прежний тяжелый шлем полностью не вышел из употребления, а стал использоваться на турнирах, для которых доспехи, в отличие от боевых, делали еще более массивными.
Правда, некоторые изменения он все же претерпел: турнирный шлем стали прикреплять к наплечникам, больше были прорези для глаз, но для пущей безопасности их закрывали дополнительной металлической решеткой.
При таком усовершенствованном рыцарском вооружении уже и щит, вроде бы, стал не так необходим, его продолжали носить скорее по традиции. Но постепенно прежний треугольный щит был полностью вытеснен другим - четырехугольным, с закругленным нижним краем и вырезом для копья, который делался в правом верхнем углу.
И носился такой щит особым образом - не на левой руке, а подвешивался на коротком ремне, надетом через плечо. Он защищал только верхнюю правую часть груди и правую руку.
Впоследствии отказались и от ремня, к которому он подвешивался - прикрепляли щит к панцирю на крючьях, или привинчивали винтами. А со второй половины XV века он, как и старомодный кадкообразный шлем, стал использоваться лишь на турнирах.
Отдельные металлические пластины защитного вооружения все больше и больше укрупнялись, собирались воедино. В конце концов, рыцарь оказался полностью закованным в железо.
Грудь и спина закрывались сплошной кирасой, застегиваемой боковыми крючками. Низ живота и верх ног защищались дополнительными пластинами, прицепляемыми к кирасе. Отдельные части кирасы наклепывались на ремни, и поэтому в целом доспех был достаточно подвижным.
Вновь изменился шлем - оружейники изобрели так называемый салад. Он представлял собой, как бы опрокинутую чашу с несколько откосными бортами и удлиненным назатыльником. Когда салад был надвинут на голову, он закрывал ее целиком до линии носа.
Чтобы защитить нижнюю часть лица, снизу к нагруднику пристегивался специальный подбородник. Таким образом, полностью были защищены и голова и лицо, а для глаз оставалась узкая щель между нижним краем салада и верхним краем подбородника.
Салад можно было немного откинуть на затылок, открыв лицо и дав больший доступ воздуху, а при опасности вновь быстро надвинуть на голову.
Доспехи такого образца, разумеется, требовали немалого искусства и времени для изготовления и стоили очень дорого. К тому же новое вооружение породило и особый вид украшений: отдельные части доспехов стали покрывать художественной чеканкой, позолотой, чернью.
Такая мода пошла от двора герцога Бургундского Карла Смелого и быстро распространилась. Теперь уже и расшитую богатую тунику не было никакой необходимости одевать, раз сами доспехи выглядели гораздо роскошнее.
Конечно, доступны они были только самым знатным и богатым рыцарям. Однако и любой другой мог заполучить их, как трофей на поле битвы или на турнире, а то и в качестве выкупа за пленника.
Весил такой доспех не так уж и много - 12-16 килограммов. Но в конце XV века он стал гораздо массивнее, и неспроста: рыцарю приходилось защищаться уже и от огнестрельного оружия.
Теперь вес защитного вооружения мог превышать и все 30 килограммов; отдельных же частей в доспехе доходило до полутора сотен. Двигаться в нем, разумеется, можно было только на коне, о пешем бое теперь нечего было и думать.
И хоть действительно относилась такая сверхтяжелая броня ко временам заката рыцарства, нельзя не поразиться не только художественной отделке доспехов, но и совершенству, продуманности самого их устройства.
                Самые совершенные доспехи.
К концу XV века оружейники нашли, наконец, исключительно удобную и совершенную форму шлема, который заменил салад. Здесь были удачно соединены воедино все части, уже существовавшие, но прежде одевавшиеся по отдельности.
Рыцарский шлем обрел почти сферическую форму, был снабжен высоким гребнем. К нему на шарнирах прикреплялось забрало, которое могло двигаться по гребню вверх-вниз. Подбородник соединялся со шлемом петлями и закрывал низ лица и шею.
Круглое металлическое ожерелье защищало верхнюю часть груди, спины и плечи. Оно делалось с вертикально стоящим воротничком, по верхнему краю выкованному жгутиком. На нижнем краю шлема был соответствующий желобок, и это позволяло очень прочно и надежно соединить шлем с ожерельем.
Кираса состояла из нагрудника и наспинника, соединявшихся с помощью застежек. Нагрудник был такой формы, что как бы отводил в сторону прямой удар копья, или меча, смягчая его.
С правого бока к нагруднику приковывался опорный крюк, чтобы поддерживать тяжелое и длинное копье. Спереди прикреплялись брюшные пластины, закрывавшие верх живота. Их продолжением были набедренники, а к наспиннику крепилось поясничное прикрытие.
Оплечья прикреплялись к ожерелью на ремнях, или с помощью особых штифтов. Правое оплечье всегда было меньшего размера, чем левое, чтобы было удобнее держать правой подмышкой копье. Иногда оплечья снабжались высокими гребнями, защищающими шею от боковых ударов.
Наручи были разделены на две части. Верхняя представляла собой глухую металлическую трубку, а нижняя состояла из двух половинок, застегивающихся с внутренней стороны. Локоть закрывался особой локтевой раковиной, позволяющей руке свободно сгибаться.
Кисти рук защищались металлическими рукавицами. Иногда их даже делали с разделенными пальцами. Ноги до колен были прикрыты так называемыми налядвянниками в виде полутрубки.
Ниже шли наколенники с боковой розеткой, защищавшей сгиб ноги, и, наконец, наножники, представляющие собой разъемную трубку, доходившую от колена до щиколотки.
Поножи, полностью предохранявшие сверху ступни, в разное время делались различной формы, в зависимости от того, как менялась мода на светскую обувь.
                Броня для коня.
Боевой конь, верный товарищ рыцаря, теперь тоже почти полностью был скрыт броней. Чтобы нести его на себе, да еще и столь же тяжело вооруженного всадника, от коня требовались, конечно, особая сила и выносливость.
Наголовник или налобник для скакуна обычно выковывался из цельного листа металла и закрывал ему лоб. В нем были большие отверстия для глаз с выпуклыми краями, закрытые железными решетками.
Шею коня закрывал нашейник. Он составлялся из поперечных чешуек-полосок и больше всего напоминал хвост рака. Такой доспех полностью закрывал под собой гриву и прикреплялся к налобнику с помощью металлической задвижки.
Был предусмотрен и специальный нагрудник. Составленный из нескольких широких поперечных полос, он смыкался с нашейником и кроме груди защищал верхнюю часть передних ног.
Бока коня прикрывали два цельных стальных листа, соединенных верхними вогнутыми краями. Боковые части доспеха тесно смыкались с нагрудником.
Сзади конь тоже защищался от возможных ударов очень широкой и выпуклой броней, выкованной из цельных листов, или же собранной из отдельных узких полос.
Чтобы такой доспех крепко держался на месте и не вредил коню, под него подкладывали специальную опорную основу, сколоченную из дерева и обитую тканью или кожей, или целиком сделанную из китового уса.
Седла на таких доспехах были большими, массивными, с широкой щитообразной передней лукой, которая надежно закрывала бедра всадника, и с высокой спинкой.
Ремни узды и поводья были очень широкими, с густо наклепанными на них металлическими бляхами, которые служили, как для украшения, так и для дополнительной защиты от рубящих ударов меча.
На торжественных парадах, турнирах или каких-нибудь других торжествах боевых рыцарских коней покрывали сверх брони роскошными, богато расшитыми попонами, которые могли вдобавок к этому и еще как-нибудь украшаться.
Здесь поистине не было предела фантазии. Как свидетельствуют современники, в 1461 году при торжественном въезде Людовика XI в Париж для коронования, кони его рыцарской свиты были покрыты частью парчевыми, частью бархатными попонами, спускавшимися до самой земли и сплошь унизанными маленькими серебряными колокольчиками.
А один из приближенных королю рыцарей по имени Ла Рош, желая особенно выделиться, обвешал попону своего коня колоколами размером с человеческую голову, отчего, как пишет очевидец, “происходил ужасающий звон”.
                Как менялось наступательное вооружение.
Здесь внешние перемены были не столь разительны, как в оборонительном вооружении. Главным оружием все время оставался меч. Ко второй половине XIV столетия клинок его был удлинен и для усиления удара стал не обоюдоострым, а заточенным лишь с одной стороны; другая же превратилась в широкий обух.
Для большего удобства рукоять, прежде широкая, стала тоньше и обвивалась проволокой. Ножны делали из твердой кожи, которую раскрашивали краской? или обтягивали материей, а потом обивали металлическим накладками и украшениями.
Интересно, что менялась мода и на способ ношения меча. В середине XIV века, например, а потом во второй половине XV века рыцари носили мечи не на левом бедре, как было принято во все остальные времена, а впереди, на середине пояса.
Копье - другое главное оружие рыцаря, постепенно разделилось на два основных вида: боевое и турнирное. Турнирное вооружение постоянно менялось в длине, толщине и форме наконечника, которые могли быть, как тупыми, так и острыми.
Боевое копье долго сохраняло свою изначальную форму и состояло из крепкого деревянного древка длиной от 3 до 5 метров, обычно ясеневого, и металлического острия. Только появление цельного металлического доспеха вынудило оружейников усовершенствовать копье. Оно стало значительно короче и толще. Рука рыцаря, держащего копье, теперь защищалась воронкообразной стальной насадкой на древке.
Обязательной принадлежностью рыцаря был и кинжал с узким и длинным четырехугольным лезвием. Им можно было поразить поверженного противника в малейшую открывшуюся щель в доспехе.
Называлось такое оружие «кинжалом милосердия», потому что, случалось, побежденный рыцарь, не желая молить о пощаде, просил победителя добить его, что тот и делал, оказывая врагу в знак уважения к его доблести и чести последнюю милость.
Появились, в конце концов, в средневековой Европе и другие виды наступательного вооружения - например, огромный меч, достигавший двух метров длины.
Владеть им можно было только двумя руками, поэтому он так и назывался двуручным. Был меч и в полторы руки. Получило распространение и особого рода ударное оружие - палица, секира, бердыш.
Оно предназначалось для проламывания металлических доспехов и шлемов. Однако все эти виды вооружения рыцарями, как правило, не использовались. Ими вооружались наемные регулярные войска, пехота. В Германии знаменитым оружейным центром всегда был город Золинген.
                Тактика рыцарских сражений.
Однако вооружение вооружением, было оно у каждого рыцаря свое, индивидуальное. Лишь на себя самого рыцарь полагался и в поединке один на один.
Однако в большом сражении рыцари действовали единой силой, взаимодействуя друг с другом. Поэтому, разумеется, существовала у рыцарского войска и особая тактика ведения общего боя. Причем в отличие от вооружения она оставалась почти неизменной на протяжении веков.
Теперь, с высоты нашего времени, легко судить о ее примитивности и однообразии, упрекая рыцарей в небрежном следовании элементарной дисциплине, в полном презрении к пехоте, причем, и к своей собственной тоже.
Однако именно рыцари решали исход любого сражения. Что могла противопоставить пехота, пусть и многочисленная, отряду закованных в броню воинов-профессионалов, все сметающих на своем пути? Когда же принципы ведения боя стали меняться, рыцарству пришлось уйти. Не только с полей сражений, но и со сцены истории.
Рыцарское войско собиралось так: каждый из рыцарей приводил под знамена своего сеньора нескольких оруженосцев, которые во время битвы оставались позади боевой линии, держа наготове нескольких запасных лошадей и запасное вооружение.
Кроме того рыцаря сопровождали и легко вооруженные всадники, которые были ни кто иные, как домашние слуги, а также отряд пехоты, набранный из крепостных крестьян.
Сами же рыцари обычно строились перед боем в отряды-клинья. В первом ряду было не больше пяти всадников, в двух следующих по семи, дальше следовали ряды по девять, одиннадцать и тринадцать всадников. Сзади, построившись правильным четырехугольником, следовала вся остальная рыцарская конница.
Свинья, этим строем наступали на войско Александра Невского рыцари Тевтонского Ордена в знаменитом Ледовом побоище в 1242 году. Но, к слову, и русские дружины с охотой использовали тот же принцип, когда первыми атаковали врага.
Таким узким клином легко было протаранить оборону противника, тем более, что оборонявшаяся сторона обычно выставляла перед собой плохо вооруженную и мало обученную пехоту.
Чтобы сохранить построение к решающему моменту схватки, клин поначалу двигался очень медленно, едва ли не шагом, и только приблизившись к врагу почти вплотную, рыцари пускали коней в аллюр.
Огромной массой клин легко прорывал пехоту, и тут же всадники разворачивались широким фронтом. Вот тогда и начинался настоящий бой, распадавшийся на множество отдельных поединков. Он мог продолжаться часами, причем нередко в ход его уже никак не могли вмешаться предводители обеих сторон.
                Как происходил обряд посвящения в рыцари?
Приходило время, и оруженосец, мастерски научившийся владеть мечом и копьем, с малых лет привыкший к тяжести доспехов, для обучения специально изготавливалось детское вооружение, переносить походные лишения, впитавший в себя кодекс рыцарства, готовился к посвящению в рыцари.
В ранние рыцарские времена этот обряд происходил обычно в пятнадцатилетнем возрасте. К XIII веку, времени расцвета рыцарства, оруженосец посвящался в рыцари позже - в 21 год.
Случалось так, что иные небогатые бароны и вовсе оставались непосвященными, потому что обряд влек за собой слишком большие расходы.
В ранние же времена, напротив, в рыцари мог быть посвящен за особые заслуги каждый - даже крепостной крестьянин или простолюдин. Но с течением времени рыцари становились все более замкнутой, элитной кастой.
В рыцари вчерашнего оруженосца мог посвятить не только его сеньор, но и любой другой рыцарь, причем не обязательно в храме, с полным соблюдением церковного обряда.
Нередко в рыцари посвящали прямо на поле боя. Такой эпизод есть, например, в знаменитом романе Роберта Льюиса Стивенсона “Черная стрела”. Героя его, Ричарда Шелтона, посвящает в рыцари после битвы герцог Глостер, будущий король Англии Ричард III.
Сам же обряд посвящения ведет свое происхождение от далеких, еще до рыцарских времен. Схожий обычай был у древних германцев, предков немцев и французов.
В торжественном собрании глава племени, или отец, или близкий родственник, опоясывал юношу, достигшего совершеннолетия, мечом и вручал ему копье. С тех пор юный воин получал право носить оружие и считался полноправным членом общины.
Христианская Церковь видоизменила древний обряд, дополнив его благословением оружия, чтобы внушить посвящаемому в рыцари мысль, что он должен быть христианским воином и защитником церкви.
Благословляя рыцарский меч, епископ или священнослужитель иного ранга, произносил: “Благослови, Господь, меч сей, дабы раб твой был отныне защитником церквей, вдов, сирот и всех, служащих Тебе, против злобы еретиков и неверных.
Пользуйся этим мечом для защиты себя и Святой Церкви Господа и для поражения врагов креста Христова и веры христианской. Иди и помни, что святые завоевали царства не мечом, а верой”.
Древний языческий обряд был дополнен еще одним атрибутом  омовением в ванне в знак начала новой жизни. Нередко эта ванна была первой и последней в жизни рыцаря.
До наших дней дошло немало описаний того, как во всех подробностях, с мельчайшими деталями, проходил обряд посвящение в рыцари.
Для историков, понятно, такие свидетельства имеют огромную ценность. Вот, скажем, скрупулезное свидетельство одного из современников, присутствовавшего при обряде, совершаемом над Готфридом Плантагенетом, которого вместе с двадцатью пятью другими ношами посвящал в рыцари сам английский король.
Ночь, как положено, они провели в храме, подле своего вооружения, в молитвах и размышлениях. Рано утром всем приготовили ванны. Вымывшись, Готфрид надел льняную рубашку, полукафтан, шитый золотом, пурпурного цвета мантию, обул ноги в шелк и башмаки, украшенные золотыми львами.
Все другие юноши также облачились в льняные рубашки и пурпуровые мантии. Затем Готфрид вышел со свитою, словно белоснежный цветок лилии, осыпанный лепестками роз.
Тот же современник подробно описал и воинское снаряжение новоиспеченного рыцаря. Готфриду приготовили великолепного испанского скакуна, затем его облачили в кольчугу из двойных колец, которую не пробить ни одному копью, на ноги ему надели поножи, тоже сколоченные из двойных колец, и золотые шпоры.
На шею повесили щит с изображением золотых львов, а голову прикрыли шлемом, выложенным драгоценными камнями; затем принесли копье с ясеневым древком и стальным острием замечательной закалки и меч работы знаменитого мастера Галана.
                Как рыцари вели себя за столом?
После посвящения в рыцари происходил торжественный пир в честь этого события. Да и вообще в рыцарских замках нередко случались пиры по разным поводам. Как они проходили нам тоже сегодня нетрудно представить.
В большом зале замка на складных козлах вдоль и поперек устанавливались огромные столы. Гости размещались за ними лишь с одной стороны, чтобы с другой слуги могли подавать блюда.
Угощенья были разнообразны и обильны. За зажаренными целиком оленями появлялись окорока дикого кабана, медвежатина, жареные павлины и лебеди, громадные пироги с начинкой из дичи. Любое мясо обильно поливалось соусом из перца и гвоздики. Ну и, разумеется, вина текли рекой.
На пиру обычно присутствовали и бродячие жонглеры, исполнители баллад. Было у них и другое название гистрионы. Под аккомпанемент лютни, арфы или виолы, когда их призывали в зал, они начинали пение.
Особой любовью у рыцарского сословия всегда пользовалась “Песнь о Роланде”, верном рыцаре Карла Великого, погибшем в Ронсевальском ущелье в битве с испанскими маврами. Роланд командовал аръегардом армии Карла, на который и напали неверные.
Был у него рог, с помощью которого он мог призвать на подмогу главные силы франков, но рыцарь предпочел доблестную смерть. Умение соблюдать определенные правила поведения за столом тоже входило в перечень рыцарских добродетелей.
В средние века существовали целые поучения на этот счет. Там указывалось, что не следовало набивать рот обеими руками, есть торопливо и перехватывать пищу у соседа.
Не следовало вытирать нос рукой или скатертью, лезть пальцами в горчицу, соль или общее блюдо, бросать назад в это блюдо обглоданные кости, ковырять ножом в зубах, распускать за столом пояс.
Прежде, чем пить, следовало вытереть губы, нельзя было говорить, если рот полон, дуть на вино или предлагать выпить соседу, если тот еще занят едой. А главное, пить дозволялось только в промежутках между сменами блюд.
                Как складывалась жизнь рыцаря?
Заканчивался пир в честь нового рыцаря, и для него начиналась обычная повседневная рыцарская жизнь. Какой же она была? Это зависело, прежде всего, от достатка, от количества земель и крепостных.
Но для любого из рыцарей главным, основным делом была война. В свободное от службы сеньору время рыцарь, если средства позволяли держать охотничьих собак, чаще всего предавался любимой забаве средневековья охоте.
Охота напоминала войну, особенно на дикого кабана. Затравив зверя собаками, охотник, вооруженный рогатиной, вступал с ним в единоборство, один на один.
Его пьянило острое ощущение опасности, как на поле битвы. Малейшая оплошность, и зверь мог выйти из поединка победителем. Любимым развлечением был и другой род охоты - соколиной, на дичь.
Однако охота совсем не считалась праздной забавой. Она пополняла съестные припасы замка, даже если кладовые и без того были забиты, и охотничья добыча считалась самым благородным кушаньем и предпочиталась любой домашней живности.
Много внимания рыцарь уделял укреплению замка, поддержанию его в полной боевой готовности на случай осады. Воспитанию воинских навыков сыновей, будущих рыцарей.
Учил их ездить на коне, стрелять из лука, владеть мечом и копьем, использовать в единоборстве щит. Постоянно рыцарь упражнялся в воинском искусстве и сам, поддерживая себя в боевой форме.
Огромным праздником для рыцарства были турниры, где каждый мог показать свое мастерство в единоборстве с противником, а также, в случае победы, получить выкуп в виде боевого коня и доспехов побежденного.
Но о турнирах особый рассказ. Любили рыцари ездить друг к другу в гости на веселые пиры, продолжавшиеся порой по нескольку дней. Правда, даже самое короткое путешествие по глухим лесным дорогам было опасным предприятием, то и дело приходилось ждать нападения кого-то из соседей-врагов или лесных разбойников. Из замка рыцарь выезжал не иначе, как в полном вооружении, в сопровождении оруженосцев и сильного отряда.
Но случалось, владел рыцарь одной-единственной деревенькой в несколько скудных дворов, а замком-убежищем служила полуразвалившаяся башня, окруженная гнилым частоколом.
Об одном таком бедном рыцаре из Фландрии старинная летопись рассказывает, что он сам становился за крестьянский плуг, чтобы вспахать свое поле, причем выворачивал во время пахоты единственный камзол наизнанку, чтобы подольше его сохранить.
Обеднению рыцарства способствовал и установившийся порядок наследования, при котором вся земля и замок переходили к старшему сыну. У младших же братьев порой не оставалось ничего, кроме боевого коня и доспехов.
И безземельные бедные рыцари стали страшным бичом средневековья: за неимением другого выхода они не гнушались объединяться в разбойничьи шайки и грабить деревни, убивать, жечь, забирать у крестьян последнее.
Да и рыцари побогаче, всякое бывало, не брезговали разбойничьим ремеслом. Соблазнов было немало. К XI веку стали возникать города, развивались ремесла.
На городских рынках барон мог видеть шлемы тонкой работы и крепкие щиты, доспехи, искусно сработанные городскими ремесленниками, с которыми не могли тягаться его собственные мастера-оружейники.
К этому же времени оживляется торговля, из далеких стран в Европу стали поступать невиданные товары: тонкие вина, красивые ткани, драгоценные украшения, мечи и кинжалы несравненной прочности и закалки.
Как правило, доставлялись они по рекам. И феодал, в чьих владениях проплывала тяжело груженая барка богатого купца, часто не мог удержаться от искушения и решался на грабеж.
Случалось, отряды рыцарей-разбойников объединялись в настоящие армии и предпринимали крупные завоевательные набеги. Именно так в 1066 году нормандский герцог Вильгельм завоевал Англию, собрав под свои знамена на все готовые рыцарские отряды.
О рыцарях-разбойниках, презревших все рыцарские идеалы, с болью и гневом писал в XI веке римский папа Лев IX: “Я видел этот буйный народ, невероятно яростный и нечестием превосходящий язычников, разрушающий церкви, преследующий христиан, которых они иногда заставляли умирать в страшных мучениях. Они не щадили ни детей, ни стариков, ни женщин”.
                Расцвет рыцарства.
Были, однако, у рыцарства и совсем другие времена, невиданный расцвет идеалов, неукоснительное следование рыцарскому кодексу чести, культ беззаветной любви и поклонения прекрасной даме. И конечно были для того свои причины.
Первые среди них - это крестовые походы на Восток для освобождения Гроба Господня из-под власти неверных, начавшиеся в конце XI века, это укрепление королевских династий на тронах западноевропейских стран и, как следствие, ограничение своеволия и независимости баронов, это развитие светской культуры.
Крестовые походы, растянувшиеся на века (читателей ждет о них отдельный рассказ), объединили рыцарское сословие. Феодал, прежде лишь изредка встречавшийся с соседями и гордившийся своей независимостью, стал чувствовать себя членом единого крепкого братства, пусть и говорящего на разных языках и разбросанного по разным уголкам Европы, но долгое время сражавшегося с общим врагом.
Походы, жизнь на Востоке, изменили сама мировоззрение рыцаря. Это были кровавые войны, но вместе с тем, увлекательное образовательное путешествие.
Перед безграмотным рыцарем-солдатом, прежде знакомым лишь с окрестностями своего замка, да замков соседей и сеньора, неприхотливым в быту, предстал незнакомый мир, похожий на волшебную сказку.
Уже один только город Константинополь, где обычно собирались рыцарские отряды перед тем, как переправиться в Малую Азию, производил на рыцарей ошеломляющее впечатление.
На городских площадях и улицах были установлены бронзовые статуи конных императоров, в лавках менял лежали целые груды золота, дорогие ковры устилали полы богатых домов, местные жители носили наряды из шелка, пурпура и бархата, на рынках в изобилии были тонкие вина, диковинные фрукты, сахар, корица, имбирь.
А на Востоке, арене жестоких сражений крестоносцев с неверными сарацинами, жизнь была еще роскошнее. Причем рыцаря ошеломляла не только ее внешняя сторона.
Несравненно выше, чем на его родине, на Востоке были развиты науки, искусства, литература. Невежественный европеец получал здесь новые сведения о мире, пополнял знания, обогащал ум, учился, иначе нельзя было  восточным языкам, перенимал привычки жителей Востока.
При близком знакомстве с сарацинами, ведь кроме войн случались и долгие перемирия, слабела и фанатичная ненависть к неверным, с какой христиане отправлялись в крестовые походы.
Прежде сарацины представлялись рыцарю жестокими и коварными, а на деле оказались человечнее самих христиан, с заботой относились к своим неимущим и больным единоверцам. Рыцарь, чтивший свой кодекс чести, не мог не восхищаться и великодушием, отвагой сарацинских воинов.
И когда бесславно закончились крестовые походы, вся Европа была уже совсем не той, чем до их начала, переняв лучшее в восточной культуре и науках, вдохнув утонченность литературы, привыкнув к восточной роскоши в быту, и перенеся все это на родную почву.
А вдобавок ко всему многие из своевольных и строптивых сеньоров погибли на востоке, многие знатные роды вымерли, и благодаря этому окрепла королевская власть. К XIII веку в Европе затихают междоусобные распри, прекращаются и внешние войны, наступает время относительного покоя.
Под влиянием долгой мирной жизни, у феодалов развиваются совершенно новые потребности, теперь они совсем не чужды культуре, знаниям.
Ко дворам герцогов, графов потянулись певцы, музыканты, художники,  у богатых сеньоров вошло в моду покровительствовать искусствам. Изменились и сами замки, их покои полны позаимствованной на востоке роскоши, новая мебель, восточные ковры на полах, гобелены на стенах.
Замки всегда полны рыцарей-гостей, случалось, те из них, что были победнее, месяцами жили при богатых дворах, принимая участие в турнирах, пирах, светских беседах, а потом переезжали в гости к другому богатому и гостеприимному сеньору.
Совсем иным стал идеал рыцаря теперь это не только воин, мастерски владеющий оружием и способный одолеть на поединке противника, но вместе с тем галантный кавалер, умеющий сложить стих, знакомый с игрой на музыкальном инструменте, следящий за быстро меняющейся модой.
                Культ прекрасной дамы.
С расцветом рыцарства связан и расцвет культа прекрасной дамы, одно из самых знаменитых и возвышенных проявлений рыцарства. Дело в том, что и женщина стала совсем другой; разительно изменилась сама ее роль в обществе.
В раннюю эпоху рыцарства, до крестовых походов, даже в самых знатных родах она занимала починенное, достаточно униженное положение. Барону-феодалу было, как правило, все равно, на ком жениться, лишь бы за невестой дали много земель. Сеньоры нередко выдавали своих дочерей замуж насильно - за тех, кто был им особенно полезен.
Короли тоже охотно раздавали свободные лены вместе с их богатыми наследницами тем баронам, что им верно служили. Церковь мало вмешивалась в семейные отношения, потому что на женщину смотрела, как на орудие дьявола, соблазнительницу рода человеческого, смирялась с браком, как с неизбежным злом, и ставила безбрачие много выше брака.
Жены баронов коротали свое время в особых женских покоях за рукоделием да чтение и появлялись перед посторонними мужчинами лишь в редких торжественных случаях.
Законы того времени гласили, что женщина не могла ни выступать в суде, защищая свои интересы, ни заключать никаких сделок без ведома и согласия своего супруга.
Муж же считался ее полновластным повелителем, и в законах были даже определены случаи, когда барон имел полное право бить жену за какие-нибудь провинности.
Однако два века спустя положение женщины переменилось в корне. Из прежних, скромных и незаметных хозяек и рукодельниц женщины стали царицами общества, госпожами, руководительницами и законодательницами новой придворной жизни.
От женщины, прекрасной дамы, теперь требовались вкус к изящному, обходительность в обращении, умение занять гостей, интерес к поэзии, чуткость, отзывчивость. Женщина оказалась восприимчивее к новой культуре, чем мужчина, и сама стала причиной ее дальнейшего развития, увлекая за собой все светское общество.
                Как рыцари служили прекрасным дамам?
Зародился культ прекрасной дамы в южной Франции, в графстве Прованс, и оттуда быстро распространился по всей Западной Европе. В одном из старинных источников можно найти такие слова: “Рыцари имеют многообразные достоинства: одни хорошие воины, другие отличаются гостеприимством и щедростью, одни служат дамам, другие блистают костюмом и вооружением; одни смелы в рыцарских предприятиях, другие приятны при дворе”.
Что касается провансальских рыцарей, то они особенно блистали щедростью, гостеприимством, костюмами, да самозабвенно служили дамам и при дворе чувствовали себя лучше, чем на поле битвы.
Прованс был богат, просвещен, здесь процветали торговля и ремесла, развивалась литература. И положение дамы в Провансе тоже было несравненно более высоким, чем в каких-либо других графствах, герцогствах и королевствах. Она могла сама распоряжаться своим имуществом, была абсолютно равна во всех правах с мужчиной.
Культ прекрасной дамы зарождался с особого поклонения Деве Марии. В ее честь возносились горячие молитвы, слагались стихи. Она именовалась кроткой дамой небес, небесной королевой, ее изображения на иконах стали облекаться в драгоценные одежды, увенчиваться короной.
Такое поклонение Богородице возвеличивало в свою очередь и земную женщину. Земная любовь к ней получала все более возвышенный, более духовный характер и окрашивалась особыми поэтическими тонами.
Окружая почитанием какую-либо даму сердца, рыцарь, в сущности, служил не ей, а какому-то отвлеченному идеалу красоты и непорочности, который он создавал в своей душе.
По установившимся взглядам того времени, рыцарь и не должен был стремиться к разделенной любви, дама сердца должна быть для него недосягаемой, недоступной.
Такая любовь, как считалось, становилась источником всяческой добродетели и входила в состав рыцарских заповедей. Редкие достигают высшей добродетели, храбрости и доброй славы, гласило одно из поучений, если они не были влюблены.
Идеальный рыцарь - честен, умен, скромен, щедр, набожен, смел, вежлив и непременно влюблен. Служение прекрасной даме сделалось всеобщим обычаем, никто из рыцарского сословия не мог от него уклониться.
Каждый после посвящения в рыцари должен был избрать себе даму, знатную или незнатную, замужнюю или нет, и добиться у нее дозволения служить ей.
Само же служение заключалось в постоянном ношении цветов ее герба, сражениях в ее честь на войне или на турнире, прославлении ее имени и готовности исполнить малейшую ее прихоть.
При этом выборе, однако, рыцарь далеко не всегда руководствовался истинной любовью и привязанностью. Часто он лишь следовал принятому обычаю или тешил свое самолюбие, стараясь добиться расположения какой-либо знатной дамы или знаменитой красавицы.
От верного служения прекрасной даме рыцаря не избавляли даже семейные узы; при этом, любопытно, собственная супруга почти никогда не выбиралась повелительницей и предметом обожания.
Но добиться расположения выбранной дамы было, как правило, нелегко. Нужно было совершить ряд подвигов во славу избранницы, одержать громкие победы на турнирах, и только тогда, когда подвигов по ее мнению набиралось достаточно, приходило время особого обряда: дама принимала воздыхателя в свои рыцари.
Обряд почти в точности повторял вассальную присягу сеньору. И основным условием тоже была верность избраннице. Но дама не брала на себя никаких обязательств; обещались только благоволение и милость.
Эта духовная связь рыцаря со своей прекрасной дамой должна была оставаться тайной для всех, однако ее, как правило, совсем не скрывали. Нередко рыцарь служил знатной даме с прямого согласия ее мужа.
Правила поклонения и служения становились все более утонченными. Провансальские поэты обозначили здесь даже целый ряд ступеней. На первой стоит робкий рыцарь, который уже носит в сердце тайную любовь, однако не смеет еще открыться своей избраннице.
Когда он решается на признание, то поднимается на вторую ступень и называется молящим. Если же дама, наконец, допускает его к служению себе, рыцарь становится услышанным, ну и так далее.
Однако красавицы, избалованные всеобщим почитанием, привыкли играть чувствами и нередко оказывались очень капризными. От служащих им рыцарей они требовали самых невероятных порой подвигов в свою честь.
Приказ немедленно отправиться на Восток на подмогу продолжающим сражаться с неверными крестоносцам, был еще не самым трудным заданием.
Недаром провансальский поэт XII века высмеивал капризы прекрасных дам такими строками: “То я должен достать красавице из огня саламандру, то выстроить на море дом из слоновой кости, то перенести сюда из Галилеи гору, на которой сидел Адам. Одна надежда осталась у меня: если гора растает, как снег, тогда ответит она мне любовью”.
А много позже, уже в XIX веке, образ капризной красавицы рыцарских времен нарисовал Василий Андреевич Жуковский в знаменитой балладе “Перчатка”. Наверное, не сыскать человека, который бы не знал ее. Помните?
На арену со львами и тиграми красавица бросила перчатку и приказала своему рыцарю Делоржу принести ее обратно. Не говоря ни слова, рыцарь спустился на арену, поднял перчатку и кинул ее даме в лицо со словами: “Не требую награды”.
                Рыцарские турниры.
Происхождение турниров теряется в глубине веков. Согласно общепринятой точке зрения, они восходят к древним военным играм на родовых собраниях Элурии.
В различных так называемых варварских обществах обряд посвящения в воины включал в себя вручение юноше оружия. После этого происходили первые публичные поединки юношей, только что ставших полноправными членами племени - взрослыми воинами.
Поединки, часто групповые, в которых участвовали не только юноши, но и зрелые воины и даже старейшины и жрецы, проводились на различных церемониях, таких как выбор нового вождя и его погребение.
Вместе с тем спортивные состязания - гимназия, очень напоминавшие средневековые турниры, проводились еще во времена Римской империи. В них участвовали вооруженные затупленными дротиками всадники, которые разделялись на две команды.
Одна команда служила мишенью, а другая метала дротики; очки засчитывались по количеству попаданий. Все участники этих игр, а также их лошади наряжались в специальные роскошные, мускульные, рельефные доспехи.
Особенно примечательны были закрытые шлемы, совершенно не типичные для боевого снаряжения, с изображением мужских и женских лиц. 
Историки считают, что такие игры не были исконно римскими, а пришли от кельтов, или с Востока. Поэтому стоит, наверное, искать прообразы турниров во времена, предшествовавшие переселению древних германцев.
Большинство историков сходятся во мнении, что первые настоящие рыцарские турниры, подчиненные определенным правилам, стали проводиться в IX веке.
Историки так описывают состязания отрядов Людовика Элурского и его брата Карла Веселого, проводившиеся в середине IX веке: “Для телесных упражнений они часто устраивали воинские игры.
Тогда они сходились на особо избранном с этой целью месте, и в присутствии теснившегося со всех сторон народа большие отряды саксов, гасконцев, бретонцев и элурцев бросались друг на друга.
Затем одни из них поворачивали своих лошадей и, прикрывшись щитами, искали спасения в бегстве от напора врага, который преследовал бегущих.
Наконец, оба короля, окруженные отборным юношеством, кидались друг на друга, уставив копья вперед, и, подражая колебанию настоящей битвы, то та, то другая сторона обращалась в бегство.
Зрелище было удивительное по своему блеску и господствующему порядку: так что при всей многочисленности участвовавших и при разнообразии народностей никто не осмеливался нанести другому рану, или обидеть его бранным словом, что обыкновенно случается даже при самом малочисленном сборище и притом состоящем из людей, знакомых друг с другом”.
Некоторые источники упоминают о проведении подобных состязаний и в X веке. Первое упоминание о турнире XI века относится к 1062 году, когда во время осады два рыцаря сразились на глазах у обеих армий, и один из них был убит.
Вероятно, в турниры была привнесена какая-то система, стараясь сделать их более регламентированными. Однако на турнире 1066 года, проведенном по разработанным им правилам, сам Леус I был убит.
Очевидно, что турниры в то время если чем и отличались от настоящего сражения, то только целью - взять соперника в плен и получить за него выкуп, а не убивать.
При этом использовалось любое оружие ближнего боя, даже луки и арбалеты. Турниры еще не имели четкой организации, были спонтанными и не столь торжественными, как в более позднее время.
Вместе с тем они были и более демократичными, не являясь еще исключительной привилегией феодальной аристократии. Известно, что в 1077 году на одном из таких состязаний погиб молодой человек, который был сыном простого башмачника.
Первоначально турниры проводились только в Германии, Франции и Элурии. Лишь в середине XII века практика турниров проникла в Англию и Италию, а несколько позднее охватила и все другие европейские страны.
Матвей Парижский в своей истории Англии в 1194 году называет турниры галльскими боями, из чего следует, что в Англии эти игры считались французским изобретением.
Около 1150 года в немецких хрониках при описании турниров впервые начинает фигурировать термин “бугурт”, на смену которому в конце XII века пришло французское слово турнир.
Наиболее вероятным представляется, что первоначально под этим термином понимали турнир вообще, но позднее словом бугурт стали называть состязания, проводившиеся в легких доспехах, или вообще без них, в которых могли принимать участие не только знать, но и горожане, и такие состязания часто сопровождали фестивали.
В период с 1100 по 1400 годы в английских и французских хрониках фигурирует и другой термин - хейстилъюд. Дословно он переводится, как «игра с копьем» и использовали этот термин, как синоним слова турнир по отношению ко всем копейным схваткам, групповым и одиночным.
В XII и XIII веках турниры были чрезвычайно опасны для участников, так как проводились только на боевом оружии и в обычных, не усиленных доспехах. Основным видом доспеха в то время была кольчуга, которая плохо держала колющий удар, особенно копейный.
О том, где, когда, по какому поводу будет проводиться турнир, обычно заранее оповещали гонцы - за две-три недели, а в особо торжественных случаях - за несколько месяцев.
Участники турнира разделялись на две команды, как правило, по территориальному, или национальному признаку. Часто норманны, элурцы и  англичане объединялись против французов.
Прочие одиночки, прибывшие на турнир, либо присоединялись к уже сложившимся группам, либо образовывали свою собственную.
Обычно турнир начинался утром и заканчивался с наступлением сумерек.
Пленников отводили в сторону, где они и ожидали окончания схватки. При этом полагались исключительно на их честное слово, которое, правда, иногда нарушалось. К вечеру определяли победителей турнира, если турнир длился один день, после чего часто устраивали пир, во время которого обсуждались события дня.
Основной формой турнирных схваток в XII веке были групповые бои-меле. Поединки двух рыцарей в XII-XIII веках были еще редкостью, хотя к концу XII века число участников в групповых боях уменьшилось.
Схватка обычно начиналась конно-копейной сшибкой. Вплоть до XII века копье держали только в руке, как в древности, иногда прижимая к бедру.
В XII веке получил широкое распространение новый способ удержания копья - под мышкой, хотя специальных копейных крюков в то время еще не существовало.
Такой способ удержания копья уже можно наблюдать у некоторых рыцарей, изображенных на знаменитом ковре из Байё, но тогда это было скорее исключением, чем правилом.
Новое удержание копья способствовало более мощному удару, что сделало копейную сшибку основной формой турнирных состязаний и характерной чертой рыцарских боевых действий.
Основные цели конно-копейной сшибки заключались в том, чтобы выбить противника из седла, или преломить свое копье о его щит. В первом случае демонстрировались сила и ловкость, и выбиралась большая дистанция.
Во втором случае рыцарь показывал свое умение выдержать удар копья, не упав с лошади. В XII-XIII веках копье имело не более 6,5 сантиметров в диаметре и было достаточно легким.
Самым красивым считался бой, в котором оба участника сломали свои копья, не выпав при этом из седел. Обычно на четверть корпуса позади лошади рыцаря должен был двигаться – верхом, или пешим - слуга, называвшийся турнирным стражником.
Его задачей было удержать лошадь и подстраховать выбитого из седла всадника. В рыцарских романах и книгах о турнирах эту услугу обычно обходят вниманием, хотя без помощи турнирных стражников состязания рыцарей были бы еще более опасными.
Правила в это время были весьма вольными: всадник мог атаковать пешего, а несколько рыцарей могли напасть на одного. Поэтому некоторые лорды приводили с собой целый отряд пехоты для прикрытия от неожиданной атаки.
Для того чтобы рыцари не использовали турниры для сведения собственных счетов, воины давали клятву, что будут участвовать в турнирах только для совершенствования воинского искусства.
Участвуя в турнирах, рыцари преследовали две цели: продемонстрировать свою доблесть и подзаработать. Дело в том, что победитель получал доспехи и лошадь проигравшего рыцаря.
Их стоимость всегда была невероятно высокой - она составляла 30-50 голов скота. Более того, часто в плен брали и самого рыцаря в надежде получить за него выкуп.
Уильям Маршалл, возглавивший впоследствии конную стражу короля, сколотил на турнирах целое состояние. За 10 месяцев 1177 года он вместе с другим рыцарем пленил 103 соперника.
Лишь в XIII веке этот обычай стал символическим: победитель получал только часть доспеха, например шпору, или плюмаж с шлема. Но в это же время устроители турниров стали награждать победителей из своих средств.
Подарки были почетными и часто дорогостоящими: доспехи, боевые лошади, оружие, кубки, охотничьи соколы и другое. Однако иногда призы были курьёзными, не столь ценными и скорее могли привести в замешательство. Например, призом на английском турнире 1215 года, врученным королевой турнира, был медведь.
Самым загадочным и малоизвестным в настоящее время видом турнира был круглый стол. Зародившись в Англии примерно в начале XIII века, первое письменное упоминание относится к 1232 году, это состязание позднее проводилось и в других странах Западной Европы, хотя заметно реже, чем в Англии.
Название, очевидно, восходит к легендарным собраниям за круглым столом при дворе короля Артура. Скорее всего, это было светское собрание, в котором турнирные состязания составляли лишь одну из его частей.
О боях известно только то, что они проводились на тупом оружии. Каждого, преломившего копье, допускали к круглому столу. Круглый стол был особенно распространен в Англии вплоть до середины XIV века, затем его популярность начала постепенно сходить на нет.
Высокая смертность и травмы рыцарей на турнирах не могли не беспокоить правителей. Ведь лучшие рыцари, костяк армии, рисковали на них жизнью, могли потерять коня и вооружение, или попасть в плен.
Была и другая причина для неодобрения турниров. Так как команды рыцарей для турниров обычно формировались по территориальному признаку, ристалище нередко встречались соперничавшие кланы, что превращало турнир в настоящее побоище, иногда даже с участием слуг и зрителей.
В Англии турниры были запрещены вплоть до 1194 года, когда Ричард I Львиное Сердце разрешил их проведение, но только в пяти оговоренных местах.
При этом все участники должны были вносить плату в королевскую казну в зависимости от своего положения: граф - 20 серебряных монет, барон - 10, рыцарь, обладающий землей, - 4, безземельный рыцарь - 2 монеты.
Иностранным рыцарям было запрещено участвовать в турнирах в Англии. Таким образом, король решил сразу несколько проблем: пополнение собственной пустующей казны и ограничение конфликтов, часто возникавших при участии в турнирах рыцарей из враждующих стран.
Церковь неоднократно, в 1130, 1139, 1148, 1179, 1193 и 1228 годах, издавала эдикты против турниров. Самым мягким был эдикт, запрещавший проводить схватки с пятницы по понедельник, а также в праздничные дни.
В XII веке церковь даже запретила хоронить убитых на турнире по христианскому обычаю. Этот запрет, однако, мог быть обойден, если рыцарь перед смертью успевал принять монашество.
В конце XIII века вводятся более безопасные турнирные правила. В середине этого века появляется и специальное притупленное турнирное оружие - оружие мира.
Специальный список запретов определял последовательность применения разных видов оружия, а также части тела, по которым разрешалось, или запрещалось наносить удары.
Чаще всего запрещалось атаковать ноги противника и его правую руку, не прикрытую щитом. При попадании в какую-либо запретную зону рыцарю засчитывали штрафные очки, а если этот удар приводил к ране, то победа автоматически присуждалась раненому.
Было также запрещено выступать группой против одного рыцаря, что нередко практиковалось раньше. Правила коснулись также зрителей и слуг - им запретили появляться на турнирах в доспехах и с оружием.
Причем графу, барону, или рыцарю не разрешалось иметь в свите больше трех вооруженных человек, и сопровождавшие его люди должны были носить герб своего сюзерена.
Сделано это было для того, чтобы турнир не перерастал в сражение. Любому, нарушившему правила, грозили потеря лошади и вооружения, или даже тюремное заключение до трех лет.
В начале XIII века покровительницами турниров становятся дамы. Связано это было, очевидно, с появлением идеалов романтической любви, воспетых в рыцарских романах XII века.
С того времени среди рыцарства становится модным носить цвета своей дамы. В качестве особого расположения к рыцарям дамы вручали им аксессуары своего туалета.
Часто это была вуаль, которую рыцарь прикреплял к своему шлему, или копью. Заключительный поединок стали посвящать дамам. Ульрих фон Лихтенштейн во время своих поединков требовал от побежденных им на турнирах рыцарей, чтобы те кланялись в честь дам четырем сторонам света, а рыцарь, сломавший в бою против него копье, получал золотое кольцо, чтобы вручить его своей даме.
Турниры становятся не только схватками рыцарей, но и приобретают черты театрализованных представлений. Один из противников Ульриха фон Лихтенштейна прибыл на турнир в черной одежде монаха и даже в парике с выбритой макушкой, надетом на шлем.
Есть также упоминание о приключении этого рыцаря и его товарищей, когда они оделись в одежды короля Артура и его придворных. Турниры сопровождались танцами и другими играми.
Кроме того, на турнирах всегда присутствовали менестрели и бродячие музыканты, которые путешествовали от двора ко двору, рассказывая о проходивших турнирах и создавая, таким образом, рекламу организаторам турниров и выдающимся бойцам.
В XIV веке турниры приобрели еще большую регламентированность. Как правило, накануне турнира рыцари выставляли свои щиты с гербами. Щиты могли быть двух типов: щит мира и щит войны, в зависимости от того, на каком оружии хотели биться противники.
Любой желающий сразиться должен был явиться сам, или прислать своего представителя, чтобы коснуться жезлом соответствующего щита. Специальные люди следили за этим и записывали имена бойцов.
Есть по крайней мере одно описание такого турнира, оставленное хронистом Фруассаром. Турнир состоялся на равнине близ Кале в 1390 году, во время перемирия в Столетней войне. Трое французских рыцарей разбили рядом с ристалищем свои шатры и у входа в каждый повесили щит войны и щит мира.
Теперь бой обычно состоял из трех заездов в копейном поединке, после чего следовала пешая схватка на мечах, топорах, или кинжалах, которая велась также до трех ударов.
Число заездов и ударов постоянно увеличивалось и к концу XIV века нередко достигало пяти. Вместе с тем все еще разрешались бои верхом с мечом и булавой.
Бои на определенное количество ударов проводились двумя различными способами: в первом случае засчитывались только удары, достигшие цели, а во втором количество ударов оговаривалось заранее, и было не важно, поразили они противника, или нет.
Если после проведения всех положенных ударов победитель не был установлен, судьи обычно разрешали дополнительные удары. Так было на турнире в 1356 года, когда знаменитый рыцарь Бертран Дюгеклен бился на боевых мечах с английским рыцарем Бембро на три удара и после последнего удара герцог Ланкастерский разрешил четвертый, который и стоил рыцарю Бембро жизни.
Не прекращались турниры и во время Столетней войны. Иностранным рыцарям, намеревавшимся участвовать в турнире, выдавали охранные свидетельства для беспрепятственного проезда.
Кроме того, английским и французским рыцарям необходимо было получить специальное разрешение на бой с врагом. Королевская свадьба, или коронация всегда сопровождались турнирами, часто включавшими и королевскую схватку.
Одно из сражений Столетней войны - “Битва тридцати” - очень напоминало турнир. Оно состоялось в 1350 года в Бретани. Небольшой французский гарнизон замка Джосселин оказался в окружении на английской территории. С французской и английской стороны в этом сражении участвовало по 30 человек: 25 пеших и 5 конных.
Отслушав мессу, они начали сражение в открытом поле. Через некоторое время бойцы были уже столь истощены, что командиры отвели их для отдыха. Затем сражение снова возобновилось.
Многие были убиты в этом сражении, а те, кто остался в живых, попали в плен к победителям, которыми оказались французы. Пленникам учтиво позволили залечить раны, а затем потребовали за них выкуп.
Фруассар, который видел одного из участников сражения, сообщает, что его лицо было столь изрублено, что трудно было даже представить, сколь тяжелой была эта битва.
Хронист Фруассар приводит любопытную историю схватки английского и французского рыцарей на турнире в Португалии. Английский рыцарь был вызван на шесть поединков - три на копьях и три на топорах, мечах и кинжалах, причем было разрешено использовать острое оружие.
И все это во имя любви дамы. Ристалище было большое, обильно посыпанное песком, с галереями для знати. По сигналу оба рыцаря атаковали друг друга, и попали копьями в забрала шлемов.
Французский рыцарь расколол свое копье, а англичанин сбил с француза шлем, так как он крепился только одним шнурком. При последующих заездах повторилась та же история, в итоге английский рыцарь не сломал ни одного копья.
Англичане стали роптать, но им разъяснили, что никто не запрещал и английскому рыцарю оставить свой шлем незакрепленным. Француз был объявлен победителем.
По-видимому, свободные крепления шлемов были общепринятыми на турнирах в Португалии и Испании. В течение XIV века проведение турниров сопровождается все большей пышностью.
Необходимость идти на большие расходы, чтобы участвовать в турнире, не позволяла многим молодым людям добывать себе славу таким путем. Важную роль приобретали также формальности и ритуал.
С участников все чаще требовали доказательства их благородного происхождения. Турнир постепенно терял связь с реальной войной и обрастал всевозможными театрализованными представлениями.
Так, на одном турнире в Смитфилде - ныне район Лондона, в 1343 году бойцы оделись в костюмы Римского Папы и его кардиналов. Популярным, вероятно, благодаря романтической литературе, был также образ таинственного рыцаря. При этом ни на щите, ни на накидке не было гербов, а лицо закрывал шлем, который рыцарь не снимал до конца турнира.
До наших дней сохранилось расписание турнира, проходившего в Смитфилде в 1390 году. Турнир длился с воскресенья по пятницу. Его открывала процессия из 60 дам, которые вели на серебряных цепях вооруженных рыцарей, что вообще на протяжении всего XIV века было своего рода писком моды.
В течение двух дней проходили схватки рыцарей, после чего победителям вручали призы: золотую пряжку - лучшему среди тенанов-рыцарей, бросающих вызов, и золотую корону для лучшего копья среди венанов - рыцарей, отвечающих на вызов тенана.
На следующий день, во вторник, на ристалище состоялись бои между оруженосцами, еще не посвященными в рыцарское звание дворянами. Призы оруженосцев включали полностью экипированного боевого коня - лучшему венану, и сокола - лучшему тенану.
В среду проводились смешанные турниры, в которых участвовали рыцари и оруженосцы, а четверг и пятница были отведены исключительно для празднеств, маскарадов и банкетов.
Дамы принимали все более активное участие в турнирах. Если рыцарь сражался ради одной дамы и побеждал на турнире, то его дама становилась королевой турнира.
Кроме того, победитель мог требовать поцелуя или подарка от своей дамы. Помимо обычных аксессуаров, которые дамы вручали рыцарям в знак своей благосклонности, все чаще стали преподносить пояс верности - в качестве обязательства дамы выйти за рыцаря замуж.
Позднее пояс верности был заменен подвязкой с надписью на французском: “Любовь без конца”. К концу XIV века дам иногда просили выбрать победителя турнира.
Соперничество рыцарей из-за любви дамы часто порождало глубокую ненависть и вражду между ними. Поэтому короли, которым и так с трудом удавалось удерживать в узде своих вассалов, нередко были ярыми противниками турниров.
Так, одним из ордонансов 1312 года Филипп Красивый запретил своим рыцарям участвовать в турнирах, причем вне зависимости от того, в чьем королевстве проходил турнир.
Ослушавшимся грозили тюремное заключение, изъятие годового урожая, конфискация доспехов и лошадей. Впрочем, эти запреты никогда не были долговечными, так как монархи и Церковь прекрасно понимали, что могут лишь добиться перемирия в этих куртуазных сражениях, а не запретить их навсегда.
Иногда во время турниров дворян посвящали в рыцари, однако большинство королей и сеньоров выступали против такого обычая, справедливо считая, что победа в потешном бою недостаточна для получения рыцарского звания и что это принижает статус рыцарства.
Самое раннее свидетельство о проведении потешной осады относится к началу XIV века. Это изображение на костяной шкатулке по мотивам известного сюжета из рыцарской куртуазной поэзии - “Штурм замка любви”.
Рыцари, одетые в доспехи, атакуют замок, защищаемый девицами. Девицы бросают в атакующих цветы, а в левой части изображения помещен воин, наполняющий ложку осадной метательной машины охапкой цветов.
Такое развлечение, получившее название шармютцелъ, было очень популярно и в последующие века. Обычно строилась деревянная крепость, которую штурмовали и защищали две партии рыцарей.
Подобные игры были также излюбленными интермедиями во время пиров. Тогда между столов пира двигали на катках деревянный замок, полный воинов, который атаковала группа рыцарей, в то время как другие читали моралите, и стихи в честь дам.
В XV веке турнир достигает зенита своего развития. Особой пышностью отличались турниры, проводившиеся при бургундском дворе. Но и во многих городах Италии, таких, как Флоренция, Милан, Венеция и Рим, проходили турниры, не уступавшие по роскоши бургундским.
Здесь, как правило, предпочитали триумфальные колесницы и торжественные процессии. В 1466 году в Падуе в подобном представлении была задействована огромная конная фигура Юпитера, а в 1501 году на одну из площадей Рима вкатили корабль, который затем взяли приступом.
Вероятно, к концу XV века турниру в Италии предшествовало чтение драматических стихов, по крайней мере, такой случай был зафиксирован в 1475 году.
В Германии в первой половине XV века, наоборот, наблюдается спад увлечения турнирами. И только после 1479 году турниры проводятся чаще. Немецкая знать была не так богата, как бургундская и итальянская, поэтому зрелища были менее фантастическими.
В то же время немецкие принцы лично принимали самое активное участие в турнирах, считая чрезвычайно важным показать себя первыми среди вассалов.
Интересно, что немецкие рыцари специально готовили своих лошадей для турниров, а переписка того времени показывает, что хороших турнирных лошадей даже одалживали.
Несмотря на то, что турниры к этому времени были строго регламентированы, участие в них оставалось весьма опасным. Многие рыцари настолько увлекались боем, что забывали о правилах.
Так, на турнире в Валенсии в 1403 году испанский рыцарь схватил французского за ногу и пытался заколоть его. Положение спас арагонский король, который бросил вниз свой жезл и этим остановил схватку.
В 1402 году в Орлеане состоялся турнир между рыцарями герцога Орлеанского и английскими рыцарями. Во время одного из боев на француза напали сразу два английских рыцаря.
Но план англичан провалился: один из английских рыцарей был убит, а в последовавшей затем кровавой схватке француз одержал победу и над вторым.
После этого случая отношения между французскими и английскими рыцарями настолько испортились, что в 1409 году французский король издал специальный указ, запрещавший любые схватки с применением острого оружия.
Самым важным нововведением XV века был барьер, разделивший конных противников в копейной сшибке. Впервые барьер упоминается в описании французского турнира в 1429 году, но появился он, вероятно, еще раньше в Италии, так как поединок с барьером называли итальянским порядком.
Первоначально это был просто канат со свисавшей с него тканью, но около 1440 году вместо каната стали использовать деревянный барьер высотой около 180 сантиметров. В Англии барьер стал использоваться около 1430 года, а в Германии он начинает применяться только к концу столетия.
Использование барьера сделало поединки намного безопаснее. Без барьера сражавшиеся могли атаковать друг друга и слева, и справа. Такие столкновения нередко приводили к травмам лошадей и коленных чашечек всадников.
Особенно опасной была встреча бойцов с правой стороны: эта сторона была не защищена щитом, а встречный удар копьем, направленный под прямым углом, был чрезвычайно мощным.
С введением барьера рыцари атаковали друг друга только по левой, защищенной щитом стороне. Кроме того, было рассчитано, что, если рыцари находятся на расстоянии около 1 метра от барьера и вооружены копьями длиной 4 метра, то угол между копьем и барьером составит 25-30°.
Направленное под таким углом копье значительно легче ломается, что делает удар безопаснее. На иллюстрациях XVI века иногда можно видеть, что концы барьера загибаются вправо, заставляя рыцарей после заезда уходить вправо.
Это делали для того, чтобы предотвратить наезд разогнавшегося рыцаря на ограждение ристалища, или трибуны зрителей. Поединки с барьером полностью не исключили, однако, свободных поединков, став лишь альтернативной их формой.
В XV веке особую популярность приобретает вид турнира под названием па д’арм. Такие турниры организовывались по мотивам какой-либо истории, а собственно схватка составляла лишь часть ее; данный вид турнира очень напоминает более ранний круглый стол.
В па д’арм обычно один, или несколько рыцарей тенанов удерживали ристалище, или его часть от прибывавших рыцарей венанов. Идея этой игры, очевидно, происходит от частных турниров-поединков, когда странствующий рыцарь располагался на мосту, или перекрестке дорог и не пропускал ни одного рыцаря без боя.
Каждый копейный поединок длился в течение получаса-саблона, в переводе с французского мелкий песок, то есть времени, за которое мелкий песок пересыпался из верхней части песочных часов в нижнюю.
Сломавший наибольшее количество копий считался победителем заезда. Разрешались, однако, не только поединки с копьем джаусты, но также групповые пешие и конные схватки меле с мечами, или булавами.
В этом виде турнира часто использовали искусственную насыпь, или специально огороженное место-перрон, обычно с расположенным внутри, или рядом с деревом, получившим название рыцарского дерева.
На перрон, или на само дерево, если таковое было, тенаны вывешивали свои щиты, причем цвет щита соответствовал определенному типу боя. Например, на турнире па д’арм в 1443 году близ Дижона прикосновение к черному щиту означало вызов на копейный поединок - джауст, а к фиолетовому - на пеший бой. На этом турнире 13 рыцарей удерживали свою территорию в течение 40 дней, исключая воскресенья и дни банкетов.
Турниры па д’арм всегда сопровождались какими-либо театрализированными представлениями с определенным сюжетом. Так, на одном из турниров в 1449 году его хозяйка появилась в костюме пастушки, а галереи были покрыты соломой.
Два рыцаря, изображавшие пастухов, бросили перчатки, при этом один из них нес черный щит, вызывая тех, кому везет в любви, а другой - белый щит, приглашая на бой кавалеров, любовь которых была безответной.
На другом турнире, состоявшемся в том же году, перед павильоном установили изображение дамы, а также единорога с тремя щитами - белым, фиолетовым, чёрным.
Прикосновение к белому щиту означало вызов на бой с топором. Проигравший должен был носить золотой браслет в течение года, или найти даму с ключом от него. Фиолетовый щит служил приглашением к пешему бою на мечах.
Сваленный на землю в таком поединке должен был преподнести рубин самой прекрасной даме в королевстве. Удар по черному щиту указывал на желание скрестить копья 25 раз на конях с боевыми седлами.
Проигравший должен был послать копье суверену рыцаря-победителя. Призом лучшему в этих схватках служила золотая копия оружия, которым рыцарь одержал победу.
Надо отметить, что данный турнир длился целый год, с ноября 1449 года по октябрь 1450 года, причем в ноябре, декабре и январе никто не ударил ни по одному щиту.
В противовес популярности турниров-спектаклей па д’арм, а может быть, и в качестве реакции на них, в XV веке отмечается увеличение числа турниров, проводимых на настоящем, боевом оружии - а утранс.
Вместе с тем определенного лоска не были лишены и они: сохранилось немало писем, в которых содержался вызов на поединок, напоминающий па д’арм.
После смерти Карла Смелого в 1477 году центр проведения турниров переместился из Бургундии в Священную Римскую империю. Император Максимилиан I был большим поклонником турниров, и благодаря ему, появилось множество новых типов схваток.
При его дворе турниры проводились очень часто и с большой пышностью, задавая турнирную моду всей Западной Европе. Поэтому большинство турнирных терминов этого периода немецкие.
Было изобретено огромное множество вариантов копейного поединка. Суть некоторых из них к настоящему времени утеряна. Однако все их многообразие происходит от двух основных типов - гештеха и реннена.
В гештехе рыцари после сшибки возвращались на то место, откуда начинали атаку, поправляли снаряжение и брали новое копье. Таким образом, после каждой сшибки следовала пауза.
В поединках реннен рыцари разгоняли коней, сшибались, преламывали копья, отходили на противоположный конец ристалища и, если никто не был выбит из седла и ни у кого не был поврежден доспех, разворачивали коней, на ходу подхватывали новые копья и, меняясь местами, шли в новую атаку.
Таких сшибок могло быть три, или больше, причем все они проводились с полным разгоном лошади. Вероятно, именно благодаря этому произошло название реннен, в переводе с немецкого скачки.
Кроме указанного различия принципиально отличались доспехи: в гештехе рыцари надевали так называемый штехцойг, а в реннене - реннцойг. Рыцарское копье в поединках типа реннен было меньшего диаметра, не таким толстым, как в гештехе.
Доспехи штехцойг несколько отличались в разных странах, соответственно получив названия - немецкий, французский, английский, итальянский.
В поединках типа реннен доспехи также могли отличаться в зависимости от подвида поединка. Существовали доспехи со сложными пружинными конструкциями, при точном попадании в которые какая-либо часть доспеха вылетала вверх, или даже разлеталась в воздухе на множество кусков.
Чаще всего это был щит, но иногда взлетали вуаль, закрепленная спереди на кожаной пластине, или налобные усиления шлема. Некоторые поединки типа реннен были весьма опасны для участников.
Так, в бундреннене не использовался подбородник, в вульстреннене - шлем, а в пфанненреннене не было защищено тело. Последний считался настолько опасным, что на ристалище заранее помещали гроб.
Обычными призами на турнирах служили кольцо, венок, драгоценный камень, меч, шлем, или боевая лошадь. Считается, что именно на турнирах первой половины XV века родилась традиция, существующая до сих пор, - рукопожатие, которым рыцари обменивались после боя в знак того, что они не держат друг на друга зла. Копейные поединки были самым распространенным видом турнира, но далеко не единственным.
Большую популярность в XV веке завоевали конный бой на булавах и тупых мечах, пеший бой - одиночный, или групповой, без барьера, или с барьером.
При проведении так называемого полевого турнира рыцари делились на две группы и атаковали друг друга в линейном порядке, имитируя конную атаку, как на поле боя.
Здесь все бойцы и их лошади были закованы в боевые доспехи, а оружием служило копье с острым наконечником. Обычно целью схватки было преломить копье, и рыцари появлялись без мечей.
Но иногда после копейной сшибки рыцари переходили к бою на мечах. В турнирной книге герцога Баварского, будущего Вильгельма IV, упоминаются даже два меча - еще и седельный меч, подвешиваемый к седлу.
Каждый знатный рыцарь должен был иметь, по крайней мере, один турнирный доспех, чтобы в случае вызова достойно предстать перед противником.
Однако большое разнообразие в видах турниров требовало приобретать все новые и новые специальные доспехи, а это было по карману далеко не всем. Около 1510 года мастера-оружейники нашли выход.
Они стали изготавливать доспехи гарнитурами. Путем замены некоторых деталей один и тот же доспех мог использоваться, как в бою, так и на турнире, причем и в пешем бою, и в конном поединке.
Все эти типы турниров сохранялись приблизительно до 1540 года. Затем итальянское влияние, усилившееся в эпоху Ренессанса, стало сказываться и на турнирах.
В результате немецкий турнир был вытеснен итальянским. Кроме того, итальянцы, всегда недолюбливавшие громоздкое немецкое снаряжение, ввели более легкие доспехи, приближавшиеся по форме к боевым.
Именно с середины XVI века предпочтение стали отдавать двум видам копейного поединка - свободному турниру и итальянскому поединку, а также пешему бою.
Свободный турнир проводили без барьера, но он был менее популярен, чем итальянский поединок, проводимый через барьер, наиболее распространенный в Западной Европе на протяжении XV-XVI веков.
Итальянский поединок подразделялся на поединок мира и поединок войны. В первом случае использовалось специальное турнирное вооружение и копья с коронелем, а в последнем - боевые доспехи и острые копья.
После использования копий противники снимали дополнительные пластины и брались за тупые мечи. Схватка меле была подобна этой, за исключением того, что в ней принимало участие много бойцов.
Пеший турнир в XVI веке часто устраивали перед конными состязаниями. Бой проводился через деревянный барьер, а основным оружием стало копье, которое удерживали двумя руками.
Целью было сломать копье противника, а каждому участнику разрешалось сломать в бою 5 - 6 копий. В Австрии и Восточной Германии в середине XVI века был распространен также венгерский турнир, который совмещал военные игры с костюмированными представлениями, своего рода па д’арм, но с венгерскими деталями.
Снаряжение в нем использовалось только венгерское - венгерские тарчи, венгерские сабли, которые служили только украшением, и даже чрезвычайно громоздкие и тяжелые венгерские шпоры.
Театрализованные представления всегда были излюбленной частью турниров, если только у организатора хватало на это средств. На турнире в Вестминстере в 1511 году было построено роскошное сооружение длиной 8 метров, представлявшее собой лес с птицами и животными.
Внутри находились лесничие, дева, король и три рыцаря. На переднем плане располагались золотой лев и серебряная антилопа, на которых сидели дамы, а все это сооружение тащили дикари.
К четырем углам постройки были прикреплены щиты короля и рыцарей. Популярными оставались и потешные осады замков-шармютцель, которые теперь отличались небывалым размахом и роскошью.
Так, в 1517 году Франциск I организовал турнир, для которого приказал построить деревянный город, окруженный рвами. Отряд из 100 всадников и 400 пехотинцев штурмовал эту крепость в течение месяца!
В сражении использовались даже пушки, стрелявшие пустотелыми ядрами. В Дрездене в 1553 году четыре отряда конницы напали на замок, гарнизон которого был вооружен боевыми вилами, альшписами и 400 глиняными горшками, чтобы сбрасывать их на штурмующих. Обе стороны использовали пушки.
Несмотря на строгие правила, смертность на турнирах вплоть до XIV века была очень велика. В 1175 году в Германии на турнирах погибло 17 рыцарей. На турнире 1240 года в Нойсе близ Кельна погибло более 60 человек, правда, многие из них задохнулись от жары и пыли.
И это при том, что турниры считались слишком мягкими и мало отвечающими требованиям подготовки к войне. Даже начавшиеся в том же веке создание специального защитного вооружения и использование тупого оружия лишь немного уменьшили опасность получения травм.
В 1524 году на турнире чуть не погиб король Генрих VIII: сломанное копье отбросило забрало его шлема, и осколки копья попали в лицо. Король все же остался невредим.
А вот французскому королю Генриху II в 1559 году повезло меньше: удар копья констебля де Монтгомери отбросил забрало, и обломок копья смертельно ранил короля.
После этого случая популярность турниров стала падать. К XVII века серьезные турниры практически уже не проводились. Только в некоторых уголках Западной Европы они проходили до начала XVIII века.
Общий упадок интереса к турнирам был связан с появлением регулярных армий и усовершенствованием огнестрельного оружия. На первое место в подготовке воина вышли маневрирование на поле боя и оперативное владение мушкетом.
Бронебойность последнего в XVII веке увеличилась настолько, что доспехи потеряли свое значение и от них постепенно отказались. Таранный удар копьем утратил свое значение еще раньше.
Все это сделало турнир бесполезным с точки зрения подготовки воина, превратив лишь в театрализованное представление, не слишком опасную игру.
Копья начинают делать более хрупкими, чтобы они легче ломались, а само искусство владения копьем уступает место искусству верховой езды. При французском и итальянском дворах популярность приобретает игра под названием карусель, в которой на первое место выходит искусство верховой езды, поэтому карусель в шутку иногда называли лошадиным балетом.
В карусели соперники демонстрировали свое искусство в скачках за кольцом и квинтине. Схватки если и проводились, то использовались доспехи из позолоченной меди, или тонкого железа, а оружием служили обитые мягким материалом булавы и тупые мечи.
При этом задачей было сбить плюмаж с шлема противников. Иногда противоборствующие команды вооружались щитами и атаковали друг друга полыми глиняными шарами, заряженными пудрой, или душистой водой, и только после этого переходили к рукопашной схватке.
В 1839 году граф Элингтон, надеясь возродить древние традиции, устроил большой турнир. Последний же турнир, проведенный по всем правилам, состоялся в 1935 году в США по инициативе музея Метрополитен.
Он длился четыре дня. Состоялись 44 схватки, участники которых были облачены в доспехи из 6-мм инструментальной стали; при этом шесть человек были выбиты из седла.
В наши дни в разных странах Европы, особенно в Англии и Испании, проводятся показательные турниры - однако это уже чисто театрализованные представления.
В рыцарском турнире могли участвовать лишь те, кто был посвящен в рыцари. Но аналогичные турнирам бои проводились и не посвященными в сан рыцарей оруженосцами и даже простолюдинами, только о таких поединках не оповещали заранее.
В XV веке в Брюгге, Турне, Лилле, возникли даже турнирные общества горожан. Простолюдины преимущественно соревновались в стрельбе из лука и арбалета, пеших боях со щитом и дубиной, а также с 1200 года в безоружной борьбе.
Групповая схватка - меле была самой древней формой турнира. Просуществовала меле до самого заката турниров, хотя популярность ее позднее несколько снизилась.
В XII-XIII веках групповые схватки меле проходили просто в поле, но начиная с XIV века такие турниры на открытом пространстве уже не встречаются.
Полевой турнир XV-XVI веков, на котором две группы рыцарей в боевых доспехах атаковали друг друга в линейном порядке, проводили вне города, но обязательно на огороженном пространстве.
Обычно в групповой схватке две шеренги рыцарей съезжались друг с другом, закрывшись щитами и выставив копья. Тот отряд, которому удавалось прорвать строй более слабого и вынудить его отступить, считался победителем.
Если силы оказывались равными, оба отряда разъезжались на исходные позиции, и схватка повторялась до победы одного из отрядов. Со временем эта форма турнира несколько усложнилась.
Две шеренги выступали друг против друга шагом, затем по команде предводителей переходили на аллюр. На этом этапе важно было не отстать и не нарушить тем самым строя.
Направление атаки также могло варьироваться: противник мог быть атакован не только спереди, но и сбоку. Правда, разрешалось атаковать противника только со стороны, защищенной щитом. Запрещалась атака и сзади.
В XII и XIII веках иногда проводилась схватка одного рыцаря с группой всадников. При этом противником рыцаря был один из всадников, но нужно было постоянно уклоняться от нападения остальных.
После копейной сшибки, обычно длившейся до трех сломанных копий, рыцари спешивались и продолжали бой на мечах. Они могли использовать и щит, но его часто отбрасывали, берясь за меч двумя руками и демонстрируя свое искусство владения мечом.
Нередко устраивали и конные бои на мечах. Если один из участников не хотел продолжать поединок, он снимал свой шлем.
К началу XV века относится появление так называемого боя на булавах, проводимого между партиями конных рыцарей. Число участников такого боя нередко достигало 20.
Происхождение этого состязания связано, вероятно, с судебным пешим поединком низших сословий, оружием в котором служила дубинка. Рыцарское копье здесь не использовалось, а цель заключалась в том, чтобы разбить у бойцов вражеской команды нашлемники. Эти украшения имели геральдическое содержание, или содержали намек на талисман, подаренный рыцарю его дамой - перчатка, платок, вуаль.
Оружие составляли булава и тупой меч. Перед боем судьи обязательно осматривали оружие, проверяя его на излишний вес, или длину. Если все было в порядке, то на оружие наносили особую отметку.
Бой начинали на булавах, а затем, обычно по команде, переходили на мечи. В конце XV века зафиксирован турнир, во время которого бой на булавах продолжался в течение двух часов, и только после этого был дан сигнал перейти на притупленные мечи. Бой на булавах практиковали вплоть до первой четверти XVI века, позднее он не встречается.
Трудно назвать точное время возникновения поединков двух рыцарей. Известно, что в XII- XIII веках они были еще редкостью. Однако затем их популярность неизменно росла, достигнув своего апогея в XV-XVI веках.
В ранних копейных поединках участникам разрешалось продолжать бой на мечах до тех пор, пока они были в состоянии сражаться, или пока результат поединка был неясен.
Случалось это, если оба противника продолжали оставаться в седлах или оба были сброшены на землю. Обычно удар стремились направить в центр щита, или в шлем противника. Но при неточном ударе в центр щита копье соскальзывало.
В шлем попасть было еще труднее, однако при удаче противник обычно вылетал из седла. Позднее правила стали более строгими: разрешалось несколько заездов подряд, бои на мечах исключили, а победу стали присуждать за выбивание противника из седла или за наибольшее количество сломанных копий.
В XV веке появилось множество вариантов копейного поединка. Все разновидности копейного поединка можно свести к двум типам: гештех и реннен.
Принципиальное различие между ними состояло в том, что в гештехе между схватками устраивались паузы, а в реннене поединки двух рыцарей следовали один за другим.
После одной, или нескольких копейных сшибок рыцари часто спешивались и снова продолжали бой. Однако собственно пеший бой, без предварительного конного боя, очевидно, происходил от судебного поединка и первоначально назывался просто бой, но в XV веке, когда им стали увлекаться, он получил названия старинный немецкий пеший бой, или просто пеший бой.
Перед боем, или в случае его временной остановки судьи разводили бойцов на определенное расстояние, что не позволяло нанести удар сразу, а требовало определенного маневра.
Для измерения дистанции у судей была специальная веревка с узлами через каждые 2 фута, около 60 сантиметров. Кроме того, на ристалище присутствовало до 8 помощников судей, защищенных доспехами и вооруженных палками, реже алебардами.
Их задачей было развести в стороны разъяренных противников. В ранних формах пешего боя использовался только боевой доспех, но, начиная со второй половины XV века, для пешего боя изготавливали специальные доспехи.
Оружие могло быть самым разным. Так, в Манесской рукописи содержится изображение двух бойцов, вооруженных кулачными щитами, лишь незадолго до этого получившими распространение в Европе, и тупыми рубящими мечами. Поединок проходил в присутствии дам, подбадривавших своих рыцарей аплодисментами.
В конце XV века при проведении пеших боев, как и конных, между противниками стали помещать барьер - дощатый забор, или просто деревянную балку.
В XVI веке через барьер сражались иногда сразу несколько соперников. Поскольку барьер не позволял противникам применять борцовские приемы, способствуя тем самым развитию фехтовального искусства, пешие бои приобретали все большую зрелищность.
Тем не менее, известны случаи, когда один из противников попытался перетащить другого через барьер. Пеший бой с самого начала проводился с большой торжественностью и при соблюдении строгих правил.
Перед боем каждый боец должен был продемонстрировать свое оружие судьям, чтобы доказать, что оно отвечает необходимым требованиям.
Английские правила XVI века запрещали наносить удар ниже пояса, в том числе и по ногам, касаться барьера рукой, использовать замыкающуюся рукавицу, застегивавшуюся штифтом и предотвращающую потерю оружия.
Кроме того, за потерю меча, или касание земли даже одним коленом рыцарь мог лишиться приза и победы. Поводом для проведения турнира могли быть коронация, свадьба, дипломатическая встреча, въезд короля в город, посвящение в рыцари, или просто желание развлечься во время затянувшейся осады.
Иногда при помощи турниров скрашивали длительные осады, однако это могло привести к крупным неприятностям. Например, во время осады, проводимой Генрихом I в 1113 году, группа рыцарей выехала из замка для участия в турнире.
В это время их атаковала часть армии осаждающих, до которой не дошел приказ о временном перемирии. Рыцари гарнизона бросились обратно в замок, но ворота не успели закрыть, и замок был взят.
Поэтому позднее турнир между осажденными и осаждающими стали проводить через деревянный барьер, причем это произошло задолго до появления барьера на ристалище.
Деревянное ограждение, построенное у ворот замка, позволяло рыцарям проводить пешие бои, не опасаясь неожиданного штурма со стороны осаждающих, или вылазки осажденных.
Правила турниров несколько отличались в разных странах, но требования к рыцарям, желавшим принять участие в турнире, были почти одинаковы везде.
Каждый участник должен был доказать судьям и герольду свое знатное происхождение в двух поколениях как со стороны матери, так и со стороны отца. Определялось это по гербу на щите и нашлемнику.
Если кто-либо был уличен в подделке герба, он не только с позором изгонялся с турнира, но также лишался вооружения и боевого коня в пользу герольдов. Понятно, что последние досконально знали родословные всех претендентов.
Существовали общие правила турнира, которые оставались неизменными. На турнире запрещалось: умышленно травмировать, или атаковать лошадь противника, в том числе целиться в седло.
Применять борцовские элементы - толчки, захваты; наносить удары ниже пояса; атаковать рыцаря, у которого был сбит с головы шлем; наносить удар сзади отвернувшемуся, или потерявшему копье противнику.
Кроме того, отрицательные очки, в виде вычитания количества сломанных копий, начислялись за: попадание в барьер - одно попадание - минус 2 копья, два - минус 3 копья, три попадания - лишение награды и сбивание два раза шлема с головы противника, если только не оступилась лошадь.
О более мелких правилах, таких как количество ударов и типы оружия, участники договаривались перед каждым конкретным турниром, иногда это происходило даже за год до назначенного события.
В качестве наказания за несоблюдение правил участник мог лишиться доспехов и коня, его могли выгнать с турнира и не допустить к следующему турниру.
Призы вручали за следующие успешные действия в порядке убывания значимости: выбивание противника копьем из седла, или опрокидывание всадника с лошадью на землю, первое считалось для проигравшего более позорным, чем второе.
Попадание два раза в наконечник копья, коронелъ противника, попадание три раза в смотровую щель шлема; наибольшее количество правильно сломанных копий.
Если копье ломалось на расстоянии до 30 сантиметров от наконечника коронеля, то это не засчитывалось; умение продержаться на ристалище дольше других со шлемом на голове, снятие шлема означало намерение прекратить бой и сдаться, при этом нанося сильные удары, желательно копьем.
При проверке оружия судьи особенно тщательно следили за тем, чтобы размеры копья у сражающихся были одинаковыми. Более того, даже лошадей старались подбирать одного роста.
Если рыцарь выбивал противника из седла, он должен был бросить копье, остановиться и поднять правую руку. Впрочем, несмотря на наличие правил, некоторые случаи на турнирах ставили судей в тупик.
Например, на турнире в Неаполе одним из рыцарей был нанесен столь сильный удар копьем своему противнику, что у того слетел шлем, щит и даже латы дали трещину. Тем не менее, и сам он не удержался в седле и упал на землю.
Судьи долго решали, кому засчитать поражение, ведь рыцарь, упавший с коня, не был выбит копьем противника, его сбросило отдачей от собственного удара. В конце концов, судьи все же решили, что умение удержаться в седле важнее.
Даже в одни и те же годы в разных странах, да и просто на разных турнирах организация и правила могли существенно различаться. Считается, что наиболее строгими и оговоренными до мелочей правилами были правила турниров в Германии.
Немецкие рыцари, имевшие право участвовать в турнирах, загодя разделялись на четыре турнирных общества: Прирейнское, Баварское, Швабское и Франконское, которые вместе носили название “Рыцарства четырех стран”.
Каждое общество поочередно устраивало в своих землях турнир. Для этого оно избирало своего старшину, который назывался королем турнира и одновременно выполнял обязанности главного судьи.
Король турнира избирал трех дам для выдачи рыцарям оружия и трех других для вручения наград. Каждая из этих групп дам должна была включать замужнюю даму, юную девицу и вдову.
Существовал и частный турнир-поединок случайный, или преднамеренный поединок двух рыцарей. Его причиной могли стать желание прославиться, добиться благосклонности прекрасной дамы, или надежда на получение выкупа за плененного противника, поводом право проезда первым, или любая другая мелочь.
Такие турнирные поединки известны с XII века, хотя особенно они участились со второй половины XIII века, когда странствующее рыцарство приобрело ореол особого уважения и почитания.
В романах турниры-поединки происходили гораздо чаще, чем в повседневной жизни. Обычно турнир-поединок начинался так: рыцарь располагался на мосту, или на перекрестке дорог и не пропускал ни одного другого рыцаря без боя, если только тот не соглашался выполнить его требования.
Рыцарская честь, разумеется, требовала отвергнуть подобное предложение, и приезжий рыцарь был вынужден принять вызов. Если он проигрывал поединок, он должен был оставить все свои дела и выполнить требования защитника прохода. Все это, по-видимому, не упрощало путешествий по европейским дорогам.
Рыцарь, вызвавший другого на поединок, обычно с помощью напыщенных речей, назывался зачинщиком; его противник, который по правилам рыцарской чести должен был принять вызов - мантенадором.
Поединок протекал по заранее оговоренным правилам, или даже по правилам турнира. За поединком могли наблюдать свидетели и судьи, а место для ристалища огораживалось флажками.
При таких поединках применялись только боевое снаряжение и оружие. Бой обычно начинался копейной сшибкой, рыцари целились в щит, шлем или горло. Конный поединок обычно проводили до трех сломанных копий.
Если рыцари после этого не оставляли намерения продолжить поединок, они спешивались и брались за мечи. Конный бой на мечах не известен. В случае падения одного из рыцарей с лошади его противник также должен был спешиться, чтобы уравнять шансы.
Снятие шлема означало желание прекратить поединок. В таком случае победитель обычно предлагал условия почетной сдачи. Частные турниры были более демократичными, чем обычные: в них могли участвовать дворяне в первом поколении, получившие рыцарское звание за личные заслуги, к большинству настоящих турниров их не допускали.
Вместе с тем в частном турнире не мог принять участие монарх, поскольку никто не мог быть равным ему по статусу, и это унизило бы его честь. Исключение здесь может составить только единоборство двух монархов.
Например, Карл V и Франциск I дважды посылали друг другу вызов; впрочем, они так и не встретились в поединке. Особым видом поединка являлся судебный поединок.
В Средние века в судебном процессе доказательственное значение имели и показания свидетелей, их присяга, и такие средства выяснения вины, как Божий суд или судебный поединок.
Достаточными доказательствами считались также признание преступника или его захват на месте преступления с поличным. При этом показаний тех, кто схватил его, было достаточно для осуждения.
В сомнительных случаях, когда ответчик отрицал обвинение, свидетелей приводили к присяге. Клятва двух свидетелей неизменно влекла за собой осуждение обвиняемого.
Но если обвиняемый после того, как первый свидетель принес присягу, успевал обвинить второго в лжесвидетельстве и клятвопреступлении, мнение последнего судом не учитывалось.
В таком случае суд обычно предоставлял решение Божьему суду, ордалии, или судебному поединку. Ордалию применяли по отношению к лицам, которые не могли сражаться, - женщинам, старикам, иногда простым крестьянам. В XI-XII веках наиболее распространенными были две формы ордалии: испытание кипятком и испытание раскаленным докрасна железом.
Ответчик погружал руку в кипяток, или брал в руку раскаленный предмет, после чего на руку накладывали повязку, которую снимали через несколько дней.
Если на руке не было следов ожога, испытуемый выигрывал дело. В 1215 году Церковь отменила использование такого доказательства, как Божий суд.
Для мужчин, особенно для людей дворянского происхождения, решающим этапом судебного процесса обычно был судебный поединок. Иногда также женщинам и немощным разрешали выставить за себя бойца.
Если обвинитель выставлял бойца, а потом обнаруживалось, что им двигали корыстные мотивы, иск считался проигранным. Дворяне воспринимали, как оскорбление возможность обсуждения их показаний в суде, поэтому большинство тяжб между дворянами заканчивалось судебным поединком.
Многие дворяне вообще не обращались в суд, а сразу вызывали обидчика на поединок - суд чести. Апеллянт бросал перчатку, которую ответчик должен был поднять в знак того, что принял вызов. В дворянских судах даже после вынесения судом приговора проигравший мог вызвать тех, кто его обвинил, на поединок.
Если он побеждал в бою, то приговор считался аннулированным.
Бой для определения вины человека встречается у многих германских племен уже в начале первого тысячелетия новой эры.
Считалось, что бог покарает виновного и защитит невинного. Судебный поединок состоял из ряда сакраментальных действий: вызова посредством вручения залога битвы, выбора дня, определения бранного поля, обычно это была круглая, или вытянутая площадка размером около 125 шагов, присяги, объявления поединка, собственно боя и признания побежденного.
В рыцарских поединках, будь то суд чести, или судебный поединок, бойцы сражались в боевых доспехах и с боевым оружием. Выбор оружия определялся ответчиком.
Это могли быть боевые копья, мечи, иногда двуручные, булавы, боевые молоты и кинжалы. В отличие от турниров количество ударов не оговаривалось. Схватка начиналась с восходом солнца, и если к закату бой не был закончен, апеллянт проигрывал дело.
Если же последний вообще не появлялся, его объявляли вне закона. Нередко бой начинали на одном оружии, а продолжали на другом, например, после копейной сшибки рыцари спешивались и продолжали бой на мечах. Совершенная победа требовала признания вины.
Однако иногда побежденный отказывался признаться, или победитель не соглашался оставить его в живых - в случае тяжкого преступления. Тогда в ход пускали мизерикордию-кинжал милосердия - с узким, граненым клинком, предназначенным для проникновения в щели доспеха, или забрала.
Удар, нанесенный таким кинжалом, называли «ударом милосердия». Считалось, что он избавляет смертельно раненного от предсмертных мук. Но обычно было ранено не тело, а душа; и было немилосердно оставлять в живых побежденного и опозоренного рыцаря.
Оружием простолюдинов были прямоугольный щит, иногда с шипами наверху, внизу и по бокам, и дубина, часто заостренная, или снабженная изогнутыми навершиями.
Металлических доспехов у простолюдинов не было, но иногда использовали кожаные накладки, защищавшие различные части тела. Так, в 1455 году в Англии состоялся судебный бой после обвинения некоего портного в убийстве. Бранное поле было круглым и имело один вход.
Противников поместили на специальные места, задрапированные черной тканью, друг напротив друга, затем их привели к присяге. Интересно то, как они подготовились к бою: полностью сбрили волосы на голове и состригли ногти на руках и ногах.
Корпус, ноги и руки противников были защищены вываренной кожей, крепко стянутой шнурками. Непосредственно перед боем они намазали кожу жиром, а руки посыпали пеплом; затем в рот положили немного сахара, чтобы удерживать слюну.
Все эти приготовления были направлены на то, чтобы затруднить противнику возможность захвата, выбритые волосы, смазывание жиром, и облегчить себе такую возможность, подстриженные ногти, посыпанные пеплом руки.
Это еще раз подтверждает, что никаких правил и ограничений на подобных поединках не существовало, можно было делать все что угодно: бороться, наносить удары, вырывать волосы.
В качестве оружия каждый боец имел заостренную кленовую дубинку и щит. В большинстве европейских стран судебные поединки продолжались вплоть до XVI века.
Во Франции последний такой поединок был зафиксирован в 1547 году. Однако, в Англии к нему прибегли даже в 1817 году и отменили лишь на следующий год. А вот суды чести-дуэли начиная с XVI века становятся обычным средством восстановления прав, минуя суд, а также для сведения личных счетов.
Наиболее распространенными подготовительными упражнениями для участников турниров были состязания квинтин и скачки за кольцом. Состязания квинтин получили свое название от названия чучела, часто изображавшего сарацина, с широко разведенными руками. К одной руке крепился щит, а к другой - мешок с песком.
Манекен был устроен так, что при ударе в щит он вращался вокруг вертикальной оси. Если рыцарь был недостаточно ловок и стремителен, то получал удар мешком по спине, а зрители осыпали его насмешками.
Иногда щит крепился к груди манекена. Тогда точный удар в центр щита приводил к падению чучела, если же удар немного смещался в сторону, манекен лишь вращался, и неудачник опять же получал удар мешком с песком.
Реже встречался квинтин с горизонтальной осью вращения. При ударе чуть выше, или ниже оси манекен осыпал рыцаря мусором и песком. Одна из разновидностей состязания квинтин включала удар копьем с лодки по щиту, закрепленному на древке посередине реки.
Последний вариант, вероятно, послужил толчком к организации рыцарского турнира на лодках, проведенного в 1573 году. Состязания квинтин зародились в XII веке во Франции и просуществовали до конца XVI века.
Скачки за кольцом требовали от участников подцепить кончиком копья высоко подвешенные на шнурах кольца. При этом использовались более короткие и легкие копья без защитного щитка.
Разновидностью этого упражнения было собирание кончиком копья разбросанных по земле предметов, чаще всего перчаток, но иногда даже кольчуги, или седла, в последних случаях требовалась не только точность, но и изрядная сила.
Эта игра стала весьма популярной в XVI и XVII веков, особенно при дворе Людовика XIV, но приблизительно к 1770 году о ней полностью забыли.
Оба состязания имели целью повышение точности удара. Дело в том, что неточный удар соскальзывал с доспеха противника и только точный и мощный удар в шлем, или центр щита мог выбить противника из седла, или сломать копье.
                Рыцарский замок.
Даже в самое мирное время замок жил в полной боевой готовности: среди соседних баронов были не только друзья, но и враги, а окрестные леса полны разбойников.
Никогда владелец замка не забывал выставить на стенах и башнях боевые дозоры, и частенько тревожные звуки рога ночью будили обитателей замка, а вслед за тем в коридорах и на лестницах звучали громкие клики, бряцание оружия, отрывистые команды.
Если тревога оказывалась ошибочной, замок снова погружался в сон; если к его стенам подходили враги, готовился к обороне.
Взять замок приступом, преодолев все оборонительные рубежи, было не так-то просто. В большинстве случаев нападающие сразу же отказывались от этой мысли, предпочитая долгую затяжную осаду, и надеясь взять гарнизон измором.
Однако как раз на такой случай в подвалах замка продовольствия запасалось на несколько лет вперед. Конечно, были в замке и собственные колодцы. Гонцы, выбравшись через подземные ходы, спешили к друзьям-соседям, или к сеньору, вассалом которого был владелец осажденного замка, за военной помощью.
Чаще всего все кончалось полюбовной сделкой между осажденными и осаждающими - владелец замка шел на какие-то уступки, и в окрестностях вновь воцарялся мир.
Иногда барону, ведущему осаду, спешно приходилось отступать, потому что как раз в этот момент кто-то нападал на его собственный замок. Но случалось, враг отваживался на приступ.
Хоть и был замок тщательно и продуманно укреплен, но и осаждавших было что противопоставить защищающемуся гарнизону. Конструировались все новые специальные осадные машины и специальное снаряжение. Здесь все было точно так же, как в извечном соревновании доспеха и наступательного оружия.
Если перед замком была открытая площадка, простреливающаяся со стен и башен, нападавшие могли укрыться от стрел за большими щитами, сколоченными из досок или сплетенными из прутьев. Эти щиты снабжались колесами и подвигались все ближе к стенам.
Когда еще не было артиллерии, ее заменяли большие стационарные арбалеты, стреляющие длинными металлическими стержнями, раскаленными на огне или обмотанными горящей паклей. Существовали позаимствованные у древних греков и римлян баллисты - машины для метания тяжелых камней.
Если нападавшим удавалось вплотную подойти к стенам, в ход шли штурмовые лестницы. Основания их передвигались по полозам на деревянной раме, и лестницу можно было установить под любым нужным углом.
Начинали свою работу стенобитные машины - хитроумная механическая конструкция наносила по каменной кладке удар за ударом тяжелой металлической кувалдой.
Пользовались нападавшие и тараном - окованное металлом тяжелое бревно, подвешенное на ремнях, укрепленных в деревянной раме, раскачивалось, и раз за разом ударяло в стену, или ворота.
Существовали штурмовые башни, представлявшие собой деревянные сооружения, постепенно придвигающиеся к стенам замка с помощью бревен-катков.
Если удавалось подвести башню вплотную, нападавшие, до этого укрывавшиеся за башней, по перекидным мосткам перебирались с ее верха на стену и начинали рукопашный бой. Испытанным методом были и подкопы, скрытно ведущиеся под стены.
Разумеется, осажденные тоже не сидели, сложа руки. Когда враг шел на приступ, на него летели со стен и башен тучи стрел. Если нападавшим удавалось подойти вплотную, их обливали кипящей смолой, которая постоянно была под рукой в огромных чанах на огне, и кипятком.
Штурмовые лестницы вместе с цепляющимися за них воинами отталкивали от стен специальными крючьями. Если же нападавшие взбирались все-таки наверх, узкие дорожки на стенах становились местом ожесточенных рукопашных схваток, и сделавший малейшее неверное движение воин падал со страшной высоты вниз.
Высок был накал битвы; случалось, одна и та же башня или стена по несколько раз переходила из рук в руки. Нападавшие, тесня защитников замка, продвигались вперед буквально пядь за пядью, и за взятым укреплением тут же приходилось брать другое. А потом отступать назад под натиском обороняющихся.
С течением времени укрепленные рыцарские жилища постепенно становились не столь уж грозными и неприступными. Причиной тому было быстрое распространение огнестрельного оружия, тяжелых пушек, способных на расстоянии разрушать башни и сметать со стен воинов гарнизона.
Однако в конце XII века, во времена Ричарда Львиное Сердце и благородного разбойника Робин Гуда, до этого было еще далеко. Замки продолжали строить и в самой Европе, и даже за ее пределами.
После первого крестового похода, когда были основаны Иерусалимское королевство, Антиохийское княжество, графство Триполи, мрачноватые громады с высокими башнями и зубчатыми стенами стали появляться в Палестине.
Государства крестоносцев на Востоке просуществовали десятки лет, завоеванные земли надо было оборонять от сарацинов. Основанные в Иерусалиме духовно-рыцарские ордена тоже начинали строить свои замки - причем не только в Палестине, но и на островах Родос, Кипр, Мальта.
Но вот какой удивительный парадокс: в то самое время, когда в святой земле принялись возводить замки точь-в-точь, как в Европе, в самих европейских странах они стали заметно менять облик. И причиной этому были те же крестовые походы.
Владетельные сеньоры, да и самые удачливые из простых рыцарей, возвращались на родину с богатой добычей, переняв восточные привычки, приобщившись к высокой культуре и усвоив ее по мере своих возможностей.
Не трудно было понять, что как-то не вяжутся дорогие восточные ковры, изящная мебель с полутемными неуютными залами родных донжонов, с коридорами, полными крыс и летучих мышей.
И в замках, тесня старые неуклюжие постройки, стали возводиться удобные, красивые здания для сеньора и его семьи. Они укреплялись уже не боевыми, а декоративными башенками, благо оставались все-таки вокруг мощные древние стены, красивыми и нарядными были кровли, в окнах вместо бычьих пузырей появились цветные стекла.
Хоть и был по-прежнему рыцарский дом в первую очередь крепостью, а жить в нем становилось удобнее, комфортнее. И все же медленно, но верно приближалось время, когда замки и само рыцарство должны были утратить свои прежнее значение.
Конечно, далеко не сразу это случилось: ведь и огнестрельному оружию поначалу пытался противопоставить замок особую защиту, вынося далеко за свои стены отдельные укрепления - форпосты, с которых можно было держать под обстрелом окрестности и не подпускать осадную артиллерию к самим стенам. Но все-таки, подобно рыцарским доспехам, замок, в конце концов, тоже проиграл в вечной военной борьбе нападения и защиты.
Потеряв прежнее оборонное значение, все больше ветшали старые замки. Подправлять, чинить укрепления уже не было особого смысла. Да и владельцы, ставшие теперь не рыцарями, а дворянством, знатью, старались перебраться к королевскому двору, чтобы поступить на службу первого владыки надо было быть постоянно у него на виду.
Поэтому они строили себе особняки в столицах. Многие из замков превратились в руины, многие были разобраны на камни для каких-то строительных нужд.
Но все же суждено было старому рыцарскому замку, столь долгое время занимавшему основное место в пейзаже западно-европейских стран, пережить и второе рождение, особенно во Франции.
Полуразрушенные укрепления стали преображаться вместе с Ренессансом, Возрождением, когда после итальянских войн стали при короле Франциске I проникать во Францию утонченные итальянские вкусы, в том числе архитектурные.
Оказалось, старый замок-крепость не столь уж трудно превратить в изящный, удобный, красивый замок-дворец. Мрачные боевые башни могут стать красивым декоративным украшением придающим всему зданию особый колорит.
Старые стены - прекрасно сочетаться с ажурными коваными решетками, открытое пространство, на которым издавна ставили замок, чтобы загодя можно было видеть врага, превратиться в ухоженный парк с аллеями и безупречными газонами.
Благодаря таким превращениям и до наших дней дошли многие из старинных замков; правда, далеко уже не в том виде, как в романтические времена рыцарства.
Есть во Франции даже своеобразный неофициальный заповедник замков, которые, преобразившись с Возрождением, благополучно прошли через все последующие войны и лихолетья. Один из популярных ныне в мире туристских маршрутов так и называется - замки Луары.
Вот, например, город Шатоден, расположенный на самом берегу реки Луары. Замок близ него принадлежал не кому-нибудь, а самому Дюнуа, отважному и горячему рыцарю, знаменитому сподвижнику Жанны д`Арк.
Он начал перестраивать его еще в 1460 году, не дожидаясь, когда на французскую землю придет Возрождение, которое позже дополнило архитектуру замка своими особыми чертами. Но и по сей день цел замок-донжон XII века - мощный, огромный, высотой с современный десятиэтажный дом.
А другой замок в долине Луары, Шомон, хоть и возведен в конце XVI века на остатках более древнего укрепления, почти не сохранил его примет. В двух древних донжонах были пробиты широкие окна, на черепичных крышах видны каминные трубы.
Пожалуй, только силуэт западного фасада может напомнить о временах турниров и менестрелей, но зато Шомон, стоящий на высоком берегу, по праву считается одним из самых живописных архитектурных памятников Франции.
Что же касается замка Монрезор, то архитектор XVI века даже трогать не стал остатки замка, разрушенного за сотню лет до этого, а просто возвел бок о бок с ними красавец-дворец.
Кто знает, не будь столь неожиданного архитектурного решения, развалины старого замка, возможно, окончательно исчезли бы с лица земли, а сохраненные, они заставляют вспомнить графа Фулька Анжуйского по прозвищу Фульк Черный - одного из знаменитых военачальников начала XI века. Рыцарский замок построили здесь по его приказу.
О нем же напоминает еще один из луарских замков - Ланже. Граф Анжуйский провел здесь последние годы и здесь же умер в 1040 году. Донжон замка Ланже был возведен, по свидетельству старинной хроники, в 994 году.
Восемь с лишним веков спустя, в 1849 году, две его стены рухнули, но и оставшиеся все еще поражают мощью. Нижний этаж донжона завален для прочности каменными глыбами, стены башни достигают полутора метров в толщину.
Перестроили Ланже во времена Людовика XI. В ту пору он имел еще важное стратегическое значение, закрывая дорогу, ведущую из Тура в Бретань.
Поэтому все стены и башни замка, выходящие на внешнюю сторону, имеют нарочито крепостной облик, а внутренние выглядят, как стены дворца - с большими окнами, высокими крышами, декоративными башенками, арками.
Так выглядел замок в конце XV века, таким дошел и до наших дней; даже подъемный мост на цепях действует до сих пор, именно по нему и попадают в замок туристы.
Немного воображения и, кажется, вот-вот послышатся звуки боевых труб, ржание боевых лошадей, звон доспехов. И сколько же всего должны помнить самые старые из камней замка, чего только не видели за сотни лет!
Отважного и сурового графа Фулька, его друзей и врагов. Рыцарей, оборонявших замок, и отправляющихся на поле сражения. Наверняка помнят они и тех, кто уходил из этих мест в далекие крестовые походы.
Но нам тоже пришла пора отправляться по их следу. В следующей части книги пойдет рассказ о, бесспорно, самой памятной в истории рыцарства эпопее - изнурительных жестоких войнах в святых местах, о победах и тяжких поражениях, о доблести и фанатизме, горячей вере и алчности, - словом обо всем, что вместили в себя крестовые походы, растянувшиеся на века.
Пожалуй, не так уж много случалось в истории событий, которые влекли бы за собой столь же поразительные перемены сразу для многих стран - и в мировоззрении, и во всем укладе жизни, как походы рыцарей-крестоносцев на Восток ради освобождения Гроба Господня из-под власти неверных.
Вот разве что плавания Христофора Колумба, после которых открылся неведомый прежде европейцам Новый Свет с его неисчерпаемыми запасами золота и серебра, можно поставить в один ряд с ними.
Или нашествия кочевых азиатских народов, волнами накатывающиеся на европейские страны. Или, наконец, само официальное признание христианства и его распространение.
В 326 году мать римского императора Константина I Великого Елена, позже причисленная к лику святых, совершила паломничество в Иерусалим. По ее воле поднят был деревянный крест, на котором за три с лишним века до этого распяли Иисуса Христа. Этот крест медленно поворачивали на все стороны света, как бы показывая святыню всему миру и посвящая весь мир Христу.
Там же, в Иерусалиме, в Гефсиманском саду был возведен храм Воскресения, где христиане могли бы молиться у Гроба Господня. А сам император Константин дал христианской церкви, до этого преследуемой и гонимой, свободу, за что был назван равноапостольным.
Он же перенес столицу из Рима в Константинополь, город на берегу пролива Босфор, как раз между Европой и Азией, который позже стал столицей Византийской империи.
Многие люди совершили с тех пор паломничество к святым местам. Поклониться им шли священники, купцы, горожане, рыцари. Долгий, трудный путь предстоял до Иерусалима, немалые тяготы ждали путников и на обратном пути.
Зато, вернувшись, они и сами были уже как бы окружены ореолом святости. И в Иерусалим, которым после Рима владела Византийская империя, а потом арабы, собирались все новые и новые паломники; даже самые знатные из христиан, в том числе и короли, не гнушались брать в руки страннический посох.
Однако ко второй половине XI века на Востоке произошли важные перемены. Многие земли, относящиеся к Византии, а также и персидские, и арабские, завоевали кочевые тюркские народы, пришедшие из Средней Азии и основавшие свое государство.
Один из их предводителей носил имя Сельджук; так и повелось, что всех этих кочевников стали называть сельджуками. На захваченной ими территории оказались древние города Дамаск, Антиохия, Акра.
Попал под власть сельджуков и священный для христиан Иерусалим. Правда, никак этого не отнимешь: захватив древние территории, сельджуки, подобно арабам, веровавшие в Аллаха и его пророка Магомета, терпимо относились и ко всем другим религиям. На подвластных им землях жили, как и в Иерусалиме, люди самых разных национальностей - арабы, греки, сирийцы, евреи, арабы.
Верования у них тоже различались: армяне, греки, сирийцы были в основном христианами, арабы исповедовали ислам, евреи поклонялись богу Яхве.
Сельджуки не тронули ни одной из религиозных святынь, в том числе и Гроб Господень. Не препятствовали они и паломникам из Европы - тем приходилось лишь платить небольшой налог.
И все же пришел день, когда христианская церковь призвала всех верующих и в первую очередь, разумеется, свое верное христианское рыцарское войско, подняться на освобождение Гроба Господня.
Случилось это в ноябре 1095 года во французском городе Клермон, который теперь называется Клермон-Ферран, где проходил церковный Собор - собрание высших церковных сановников во главе с папой римским Урбаном II. Присутствовали на нем во множестве и знатные светские лица.
Папа подтвердил обязательность соблюдения всеми христианами Божьего мира - объявляемого церковью на определенный срок полного прекращения любых войн. Кроме того, он отлучил от святой церкви французского короля Филиппа I, покинувшего жену, чтобы жениться на другой.
Однако в Клермоне собралось и великое множество простого народа: все ждали, что папа, француз по происхождению, носивший в миру имя Одон де Лажри, выступит перед соотечественниками. 26 ноября 1095 года тысячи людей с раннего утра терпеливо ждали появления Урбана II на большой равнине у одной из городских стен.
Толпа все прибывала, в ней были и рыцари, и крестьяне, священники и горожане. Увидеть своими глазами наместника Бога на Земле удавалось далеко не каждому. Вдобавок уже пронесся слух, что папа собирается сообщить что-то исключительно важное, нетерпение нарастало.
Благодаря им, мы знаем сегодня даже то, что папа облачен был в белые одежды из парчи, украшенной златоткаными крестами, в высокой митре, сверкавшей драгоценными камнями и увенчанной крестом, что сопровождавшая его многочисленная церковная свита была в одеждах малинового, фиолетового, черного цветов.
Папа Урбан II вышел из городских ворот, поднялся, поддерживаемый двумя кардиналами, на заранее сколоченный помост. Толпа стихла. Но вот сама речь Урбана II, к сожалению, в доподлинном своем виде не сохранилась, да и не могла сохраниться - ведь не было еще в ту пору стенографисток.
К тому же далеко не все из тех, кто вел в ту пору летописи, слышал ее сам - приходилось передавать смысл обращения папы к своей пастве со слов тех, кто был в тот ноябрьский день в Клермоне.
Затаив дыхание, собравшиеся слушали слова Урбана II, говорившего о том, что “персидское племя турок” захватило священные для христиан реликвии, что они превращают храмы в хлева для скота, “топчут ногами предназначенные для богослужения сосуды”, наносят побои и оскорбления духовенству.
О том, что нельзя более терпеть святотатства, что христиане должны подняться на бой с неверными, и каждый воин в знак этого - нашить на свою одежду крест из красной материи.
Тот, кто отправится на Восток для освобождения Гроба Господня, завершал свою речь папа Урбан II, получит полное прощение всех грехов и долгов; тех же, кто примет смерть в битвах за веру, ждет вечное райское блаженство.
Речь папы римского упала на благодатную почву. Тысячи людей, опустившись в едином порыве на колени, восклицали: “Так хочет Бог!”. Когда Урбан II замолчал, к помосту тотчас устремились рыцари, вытаскивая мечи из ножен и испрашивая у папы благословения на ратные подвиги во имя Господа. Клятву немедленно отправиться на Восток давали и простые крестьяне, и горожане.
Немедленно весть о призыве церкви облетела всю Францию. Уже через несколько дней в Клермон прибыли к Урбану II послы могущественного сеньора, графа Раймунда IV Тулузского. Граф объявлял о том, что и сам он, и его вассалы, готовы отправиться в Иерусалим, чтобы покарать неверных.
С воодушевлением разосланные папой послания, который еще несколько месяцев оставался во Франции, были приняты и при дворах всех других властителей, в том числе и королей.
Так начиналось для Западной Европы самое значительное и самое яркое из всех рыцарских приключений Средневековья, - приключение, увлекшее сотни тысяч воинов, принесшее громкие победы и жестокие поражения, изменившее и карту мира, и саму жизнь людей.
Искренняя вера, двигавшая первыми крестоносцами, удивительным образом совпала и со многими другими их чаяниями. Призывая христиан идти на Восток для освобождения Гроба Господня, церковь мудро разрешала тем самым и множество мирских насущных проблем Западной Европы, которые иначе казались бы и вовсе неразрешимыми. И делала это церковь вовремя.
Конец XI века оказался одним из самых бедственных времен во всей европейской истории. По какой-то странной зловещей закономерности из года в год прокатывались по Европе болезни и стихийные бедствия, деревни и немногие еще тогда города целиком вымирали от голода.
В летописях можно найти сведения о том, что, например, в Англии в 1093 году были невиданные наводнения, вызванные разливами рек, а зимой грянули необычайно жгучие морозы. Урожай был не собран, начался голод. В Германии в том же году выдалась необыкновенно дождливая осень, хлеб в полях почти полностью сгнил.
В 1094 году по многим странам прокатилась эпидемия огненной чумы. Летом начались нескончаемые ливни, разлились реки, затопившие поля. От болезней и голода умерли десятки тысяч людей, по дорогам бродили разбойничьи шайки из отчаявшихся и на все готовых крестьян.
В 1095 году, том самом, когда состоялся Клермонский Собор, бедствия не прекращались. Не меньше, чем от стихий и болезней, люди, в основном, крестьяне, страдали от непрерывных войн, которые вели между собой бароны.
Пылали деревни, вытаптывались поля. Однако несмотря ни на что, крестьянин должен был кормить не только себя и семью, но и своего сеньора, чей замок возвышался над деревней, словно грозный сторож, от которого никуда не скрыться.
А ведь папа прямо сказал - земля на Востоке, в отличие от родной, что едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает, - плодоноснейшая из плодоноснейших.
И если крестьянин отправится на Восток, то его сеньор никак не сможет противиться святому делу и силой удерживать в своей деревне. Там, на Востоке, крестьянин мог не только послужить Господу, но и обрести свой клочок земли стать ее хозяином и получать свой урожай.
Однако и у рыцарского сословия, помимо искреннего желания послужить христианской вере, тоже нашлись другие подспудные причины горячо откликнуться на призыв церкви.
Многие безземельные рыцари, а таких появилось великое множество, всегда были готовы принять участие в военном походе, если он сулил не только славу, но и добычу.
Именно такие рыцари из Нормандии, объединившись, захватили в XI веке Южную Италию и остров Сицилию. В 1066 году, возглавляемые герцогом Вильгельмом, норманнские рыцари покорили Англию, разбив войско короля Гарольда.
Несомненно, направляя воинственную энергию рыцарей на освобождение Гроба Господня, церковь рассчитывала и на то, что в самой Европе прекратятся бесконечные распри, и снизойдет на нее желанный мир.
Последовать призыву церкви, не отрекаясь от мира и не посвящая себя монашеской жизни, или выполнению каких-либо других религиозных обязанностей.
Но, оставаясь при своем обычном образе жизни и единственно желая заслужить благоволение Божие, намеревались и самые могущественные из сеньоров, как тот же граф Тулузский.
И все же, заслужив благоволение Божие, можно было и приумножить богатства, даже основать новые христианские государства для себя самих и своих потомков.
                РАЗВИТИЕ ВОЕННОГО ИСКУССТВА.    
               Армии государств древнего мира были предназначены главным образом для подавления эксплуатируемых масс внутри страны, а также для грабежа чужих стран и добычи рабов. Преобладали несправедливые войны, которые велись за то, кому больше угнетать и грабить.
Однако были и справедливые войны: многим племенам, народностям и древнейшим государствам приходилось бороться за свою свободу и независимость.
Захватнические войны и грабительские набеги заканчивались постройкой и усовершенствованием военного искусства, вооружения, укреплений, возводимых с целью защиты территории данного государства от нападений соседних государств и кочующих племен.
Крепостные стены стали усиливать башнями, затем появились системы крепостных стен и системы крепостей. Для разрушения таких относительно больших оборонительных сооружений с развитием техники и механики стали изобретать осадные машины.
Значительный рост техники, связанный с улучшением обработки металла, переход к кузнечному меху позволили усовершенствовать производство оружия и защитного вооружения.
В древнейшую эпоху в Египте, Двуречье и Китае оружие изготовлялось из камня и бронзы. Когда искусство обработки металлов стало более совершенным, появилось оружие из железа.
Структура войска древнейших рабовладельческих государств зависела от производственной деятельности населения. Там, где основным занятием жителей было земледелие, главную часть войска составляла пехота - Египет, Шумер, Вавилон, Персия, Ассирия, Китай, Индия.
Скотоводы-кочевники - персы, скифы и другие народы были родоначальниками конницы. В индийском войске широко применялись боевые слоны.
Так постепенно складывались материальная, политическая и техническая основы развития первых элементарных форм военного искусства. В этом развитии крупную роль сыграли военная организация древнейших рабовладельческих государств и войны, которые они вели.
В результате обобщения опыта войн зарождалась военно-теоретическая мысль, сначала в форме отдельных статей о правах и обязанностях воинов, включавшихся в своды законов в Египте и Вавилоне, а затем и в форме специальных военно-теоретических трактатов в Китае.
                Воинское искусство Александра Македонского.
Александр Македонский - царь Македонии с 336 года до новой эры, известнейший полководец всех времен и народов, силой оружия создавший крупнейшую монархию древности.
Полководческое искусство Александра Великого стало классикой для людей, посвятивших себя ратному делу. Даровитый по природе, он рано обнаружил стремление к воинской славе. Этому немало способствовал отец, участник не одного военного конфликта древнегреческого мира.
Царь-полководец Филипп II сам учил сына военному искусству, в чем тот скоро преуспел. В далекой древности победитель на войне считался человеком большого государственного ума. Александр всегда нападал первым, отбирая, таким образом, наступательную инициативу у противника.
Царевич Александр впервые командовал отрядом македонских воинов, когда ему было всего шестнадцать лет. Для той эпохи это явление обычное - сын царя просто не мог не быть военным вождем на подвластной ему земле.
Сражаясь в рядах македонского войска, Александр подвергал себя множеству опасностей и получил несколько тяжелых ранений. Великий завоеватель стремился дерзостью одолеть собственную судьбу, а силу врага - мужеством, ибо он считал, что для смелых нет никакой преграды, а для трусов - никакой опоры.
В начале своего царствования Александр не тратил времени попусту. Он упражнялся в стрельбе из лука, фехтовании с мечом и отрабатывал приемы рукопашного боя, тренировался выскакивать на ходу из быстро движущейся боевой колесницы и снова вскакивать на нее, что было сопряжено с большим риском.
Талант военачальника и мужество воина царевич Александр продемонстрировал уже в 338 году, когда разбил священный отряд фиванцев в битве при Херонее, в которой македоняне сошлись с объединившимися против них войсками Афин и Фив.
Александр командовал в сражении всей македонской конницей численностью в 2 тысячи всадников. Молодой военачальник с македонскими конниками стремительным ударом разбил фиванцев, которые были почти все истреблены в битве, а после этого атаковал во фланг и тыл афинян.
Вместе с престолом молодой царь Македонии получил хорошо обученное войско, ядро которого составляли отряды тяжелой пехоты - копьеносцев, вооруженных длинными пиками-сариссами.
Многочисленными были и вспомогательные войска, состоявшие из мобильной легкой пехоты, преимущественно стрелков из лука, пращников и тяжеловооруженной конницы.
В войске Александра широко использовались различные метательные и осадные машины, которые в походе везли за армией в разобранном виде. У древних греков военно-инженерное дело находилось на очень высоком для того времени уровне.
На первых порах в Азии Александр не встретил серьезного сопротивления, пока не дошел до реки Граник, где его поджидали большие силы неприятеля.
В мае на берегах реки Граник произошло первое серьезное сражение с войсками персов, которыми командовали известный полководец Мемнон Родосский и несколько царских полководцев-сатрапов.
Персы имели заметное численное преимущество. Особенно оно выражалось в количестве конницы. Македонский царь на глазах врага решительно перешел Граник и первым атаковал противника.
Сперва он без особого труда разбил и рассеял легкую персидскую конницу, а затем уничтожил фалангу греческих пехотинцев-наемников, из которых в живых осталось меньше двух тысяч человек, взятых в плен.
Победители потеряли меньше сотни воинов, побежденные до 20 тысяч человек. В битве на реке Граник Александр Македонский лично возглавлял тяжеловооруженную македонскую конницу и нередко оказывался в самой гуще сражения.
Но его выручали то телохранители, бившиеся рядом, то личная храбрость и воинское искусство. Именно личное мужество, помноженное на полководческое искусство, принесло Александру Великому небывалую популярность среди македонских солдат.
Убитых похоронили с воинскими почестями на поле боя, где был насыпан большой могильный курган. Родители и дети погибших в битве на реке Граник царских воинов были освобождены от поземельных налогов, всех личных государственных повинностей и имущественных взносов в казну.
Александр Македонский приказал отлить медные статуи героев Граникской победы и установить их в одном из самых почитаемых храмов у себя на родине.
После этой блестящей победы большинство малоазиатских городов с преимущественно эллинским населением открыло крепостные ворота завоевателю, в том числе и Сарды.
Однако опасная болезнь царя-полководца приостановила это победное шествие македонской армии. Едва поправившись, Александр через киликийские горные проходы двинулся в Сирию. Персидский царь Дарий III Кодоман вместо того, чтобы ждать противника на сирийских равнинах, двинулся во главе огромной армии ему навстречу и перерезал коммуникации противника.
Близ города Исса, современный Искендерун, бывший город Александретта, в северной Сирии состоялось одно из крупнейших сражений в истории Древнего мира.
Персидское войско превосходило силы Александра Македонского примерно в три раза, а по некоторым оценкам, даже в десять раз. Обычно в источниках указывается цифра в 120 тысяч человек, из них 30 тысяч греческих наемников.
Поэтому царь Дарий и его военачальники не сомневались в полной и быстрой победе. Персидское войско занимало удобную позицию на правом берегу реки Пинар, пересекавшей равнину Исса. Незаметно обойти ее с флангов было просто невозможно.
Царь Дарий III, по всей видимости, решил устрашить пришельцев в свои владения одним видом своего огромного войска и добиться полной победы, будучи уверен в своей мощи.
Поэтому он не стал торопить события в день битвы и отдал противнику инициативу начала сражения. Это дорого ему обошлось. Александр первым начал атаку, двинув вперед фалангу копьеносцев и конницу, действовавшую на флангах.
Тяжелая македонская конница - кавалерия-товарищей, под командованием самого царя ринулась в атаку с левого берега реки. Своим порывом она увлекла в битву македонцев и их союзников, настроив на победу. Сперва Александр не мог добиться видимого успеха над огромным вражеским войском.
Но, в конце концов, победа была одержана во многом благодаря тому, что македонский царь лично возглавил удар в самый центр неприятельской позиции, где на возвышении находился Дарий со своими сатрапами.
Ряды персов смешались, и они обратились в бегство. Вновь, как и на реке Граник, первой побежала с поля битвы многотысячная персидская легкая конница.
Дольше всего бились греческие наемники Дария, чья фаланга находилась в самом центре персидского войска. Здесь противоборство шло с таким огромным упорством, что Александру пришлось бросить в гущу битвы собственных телохранителей.
Македонская конница долго преследовала бежавших, но поймать Дария так и не смогла. Персидские потери были огромны, возможно, более 50 тысяч человек.
Походный лагерь персидского войска вместе с семейством Дария достался победителям. Стремясь завоевать симпатии населения захваченных земель, Александр проявил милосердие к жене и детям Дария, а плененным персидским воинам разрешил, при их желании, вступить в ряды македонской армии, в ее вспомогательные отряды.
Многие плененные персы воспользовались такой неожиданной возможностью избежать позорного рабства на греческой земле. Поскольку Дарий с остатками разгромленного войска бежал далеко, к берегам реки Евфрат, Александр Македонский двинулся в Финикию с целью завоевать все восточное, сирийское побережье Средиземного моря.
В это время он дважды отклонил предложение персидского царя о мире. Великий полководец древности мечтал только о покорении огромной персидской державы. Иной цели в походе на Восток он перед собой не ставил.
В Палестине македонцы встретили неожиданное сопротивление финикийского города-крепости Тира-Сур, расположенного на острове вблизи берега. Тир был отделен от суши полосой воды в 900 метров.
Город имел высокие и крепкие крепостные стены, сильный гарнизон и эскадру, большие запасы всего необходимого, а его жители были полны решимости с оружием в руках защитить родной Тир от иноземного войска.
Он умело сочетал действия своего флота и осадных орудий. Македонский флот сумел одержать убедительную морскую победу над сильной эскадрой Тира, вышедшей из городских гаваней. Одновременно Александр приказал построить из земли, камней и деревьев широкую дамбу к острову.
По дамбе под самые крепостные стены подвезли различные метательные и стенобитные машины. После многодневных усилий этих машин крепость Тир была взята осаждавшими в ходе ожесточенного штурма.
При осаде Газы использовались военные машины, в том числе катапульты и баллисты, доставленные из-под Тира. Их установили на огромном насыпном холме.
Проломить стены крепости удалось только через несколько дней, и после нескольких неудачных для македонцев приступов город был взят. Победители в ярости перебили весь персидский гарнизон.
При покорении Египта македонский царь проявил мудрость великого государственного деятеля: он не касался местных обычаев и религиозных верований в противоположность персам, которые постоянно оскорбляли эти чувства египтян.
Он сумел завоевать доверие и любовь местного населения, чему способствовала и чрезвычайно разумная организация управления страной.  Весной 331 года Александр Македонский, получив значительные подкрепления от царского наместника в Элладе Антипатра, вновь пошел войной на Дария, который уже успел собрать большое войско в Ассирии.
В битве при Гавгамеле 1 октября этого же года противники сошлись в битве. У царя Дария теперь было мало надежд на успех в войне. Несмотря на значительный перевес персидского войска в численности и абсолютный - в коннице, полководец Александр, благодаря искусной тактике ведения наступательного боя, вновь одержал блестящую победу.
Александр, находившийся со своей тяжелой кавалерией “товарищей” на правом фланге македонской боевой позиции, пробил брешь между левым флангом и центром персов и затем атаковал их центр.
После упорного сопротивления, несмотря на то, что левый фланг македонян испытывал сильное давление противника, персы отступили. В считанные минуты их огромная армия превратилась в толпы неуправляемых вооруженных людей.
На завоеванных территориях Александр оставил править местную знать. Только военные и финансовые дела поручались грекам и македонцам. В этих вопросах царь Александр доверял исключительно своим людям из числа эллинов.
В следующие три года Александр Македонский совершил военные походы на территорию нынешнего Афганистана, Среднюю Азию и Северную Индию.
Покорив себе окончательно многолюдную и богатую Согдиану, Александр женился на Роксалане, дочери бактрийского князя Оксиарта, который особенно доблестно сражался против него, стремясь таким путем укрепить свое господство в Средней Азии
Знакомство с образом жизни персидской знати наложило отпечаток на великого завоевателя. Плутарх писал: “Александр стал носить одежду персидских царей и диадему, что не было принято раньше у македонских царей. Желая подражать персам в распущенности нравов не менее, чем в одежде, он отобрал среди множества царских наложниц самых красивых и знатных по происхождению и проводил с ними ночи поочередно, во всем лагере стали возмущаться тем, что Александр оказался таким выродком по сравнению с отцом своим Филиппом, что даже отрекся от своей родины. Александр начал свирепствовать по отношению к своим не как царь, а как враг”. И это было его ошибкой.
Окончательно подчинив себе Бактрию, Александр Македонский весной 327 года предпринял поход в Северную Индию. Его армия в 120 тысяч человек состояла в основном из войск покоренных земель.
Перейдя реку Гидасп, он вступил в сражение с армией царя Пора, включавшей в себя 30 тысяч пеших воинов, 200 боевых слонов и 300 боевых колесниц.
Кровавая битва на берегах реки Гидасп закончилась очередной победой великого завоевателя. Немалую роль в ней сыграла легкая греческая пехота, которая бесстрашно атаковала боевых слонов, которых так боялись восточные воины.
Изрядная часть взбешенных многочисленными ранами животных развернулась и кинулась сквозь свои же собственные боевые порядки, смешав ряды индийской армии.
Затем войско Александра вступило на территорию современного Пенджаба, выиграв еще несколько сражений. Однако дальнейшее продвижение в глубь Индии было остановлено: в македонской армии начался открытый ропот.
Солдаты, измотанные восемью годами постоянных военных походов и битв, умоляли своего царя вернуться домой, в далекую Македонию. После выхода вдоль берегов Инда к Индийскому океану Александру пришлось подчиниться желанию войска.
Он решил на какое-то время прервать свое победоносное шествие по просторам Азии. Царь Македонии, организовав управление новыми завоеванными землями, двинулся через пустыни Гедрозии, современного Белуджистана, на Запад.
Греческий флот во главе с Неархом двинулся обратно вдоль морского побережья. В это время Александр последовательно проводил обучение пленных персидских и иных воинов македонской тактике, что вызвало недовольство среди греков, которое было сурово подавлено царем.
Александру Великому так и не довелось вернуться домой. В Вавилоне, где он жил, занятый государственными делами и планами новых завоевательных походов, после одного из пиров, царь внезапно заболел и спустя несколько дней умер на 33-м году жизни.
Умирая, он не успел назначить своего преемника. Один из ближайших его соратников Птоломей перевез тело царя в золотом гробу в Александрию и похоронил там.
Последствия смерти Александра Великого не заставили себя долго ждать. Всего через год огромная империя, созданная царем Македонии, прекратила свое существование.
Она распалась на несколько постоянно враждующих государств, которыми правили ближайшие сподвижники великого завоевателя. Александр Македонский вошел во всемирную историю как действительно величайший завоеватель Древнего мира.
Ему удалось изменить этот мир благодаря своему организаторскому таланту, военному новаторству и личной храбрости. Тактику сражений он довел до уровня искусства. Александр Великий не проиграл в своей жизни ни одной битвы, хотя в течение одиннадцати лет он сражался с противниками, как правило, имевшими численное превосходство.
Его достижения в области наступательной тактики и осадной войны оказали огромное влияние на развитие военной науки. Первыми, кто стали серьезно изучать военно-теоретическое наследие победоносного полководца, были императоры Древнего Рима.
                Военное искусство древнего Египта.
Военная организация каждого из периодов Древнего Египта имела свои особенности, которые способствовали развитию кораблестроения. Политическая централизация была основой военной централизации.
Верховная власть принадлежала фараону, который назначал начальника войска, а также начальников воинских отрядов и флотов. В документах времен Древнего Египта появляется Дом оружия - своего рода военное ведомство, в ведении которого находилось изготовление оружия, постройка кораблей, снабжение войска и постройка оборонительных сооружений.
Войско было организовано в форме военных поселений, расположенных в центре страны и на наиболее вероятных  направлениях вторжения противника.
Воины находились на службе у фараона. За свою службу они получали участки земли, которые обрабатывались рабами. Главные силы находились в Нижнем Египте, который часто подвергался нападениям; меньше поселений было в Верхнем Египте, так как соседние нубийские племена не могли быть серьезным противником египтян вследствие своей раздробленности.
Больше того, покоренные нубийские племена были обязаны давать Египту определенное количество воинов для несения внутренней службы. Во время больших походов фараоны усиливали свое войско за счет покоренных соседних племен.
Этих воинов нельзя считать наемниками, так как нет никаких данных о том, что за участие в походе они получали плату, а только определенную долю в военной добыче.
В войске, собранном для похода, часто возникали внутренние распри, причиной которых были сохранившиеся пережитки прежней политической раздробленности Египта, и это говорит о том, что военная дисциплина в египетском войске была слабой.
Войско состояло из отрядов. Воины занимались боевой подготовкой, которой ведал специальный начальник военного обучения. Уже в период Древнего царства египтяне применяли построение шеренгами. Все воины в строю имели однообразное оружие.
Крепости были различной формы - круг, овал, или прямоугольник. Крепостные стены иногда имели круглые башни в форме усеченного конуса с площадкой наверху и бруствером.
При штурме крепостей египтяне применяли штурмовые лестницы с деревянными дисковыми колесиками, облегчавшими их установку и передвижение вдоль крепостной стены. Брешь в крепостных стенах пробивали большими ломами. Так зарождалась техника и способы штурма крепостей.
Корабли египтян были гребные, но на них имелись и паруса. На каждом корабле находилась постоянная команда с начальником во главе. Отряд кораблей возглавлял начальник флота.
Развивалась внутренняя и внешняя торговля, для обеспечения которых было необходимо развивать флот. Завоевательная политика фараонов  определяла и дальнейшее усовершенствование военной организации.
Численность населения равнялась приблизительно 7 миллионам человек. Судя по имеющимся данным о наборе в одном из номов - один воин от ста мужчин, египетское войско могло состоять до нескольких десятков тысяч воинов.
В поход обычно выступало несколько тысяч воинов; в надписях фараонов упоминаются отряды в 3 и 10 тысяч человек. В состав египетского войска входили значительные отряды наемников воинов, завербованных в Нубии.
Фараон имел при себе людей свиты, составлявших его личную охрану, и спутников правителя - группу преданных ему знатных воинов, из состава которой назначались военачальники: начальник войска, начальник новобранцев, военный начальник царства и другие начальствующие лица.
Вооружение египетских воинов несколько улучшилось, так как обработка металла стала более совершенной - была усовершенствована организация войска. Подразделения теперь имели определенную численность: 6, 40, 60, 100, 400, 600 воинов. Отряды насчитывали 2, 3, 10 тысяч воинов.
Появились подразделения однообразно вооруженных воинов - копейщиков и лучников, которые имели определенный порядок построения для движения: колонны в четыре ряда по фронту и в десять шеренг глубиной.
Имеются данные о поощрении рядовых воинов за выслугу лет путем выделения им небольших участков земли. Начальствующие лица за свои заслуги продвигались по службе, получали землю, скот, рабов, или же награждались золотом похвалы - вроде ордена, и украшенным боевым оружием.
Появились системы оборонительных сооружений. Так, например, для защиты южной границы было построено три линии крепостей в районе первого и второго порогов Нила.
Крепости стали более совершенными: они теперь имели зубцы, которые прикрывали оборонявшихся воинов, выступавшие башни для обстрела подступов к стене, ров, затруднявший подход к стене.
Крепостные ворота были защищены башнями. Для вылазок устраивались небольшие выходы. Большое внимание уделялось снабжению гарнизона крепости водой, устраивались колодцы, или скрытые выходы к реке.
Крепость имела внутреннюю стену высотой в 10 метров с выступающими башнями, расположенными на расстоянии 30 метров одна от другой на противоположном от реки фасе, и ров шириной 8 метров.
В 25 метрах от внутренней стены построена внешняя стена, которая охватывает крепость с трех сторон; с четвертой стороны круто обрывается к реке скала. Внешняя стена окружена рвом шириной 36 метров.
Кроме того, на скалистых выступах были построены выдвинутые вперед стенки, примыкающие к углам крепости и позволяющие фланкировать подступы со стороны реки.
Две другие стенки защищали главный вход в крепость. Крепость  являлась уже сложным оборонительным сооружением, в основу которого было положено требование фланкирования подступов. Это было шагом вперед в развитии фортификации - одной из отраслей военного искусства.
При организации походов большое внимание обращалось на снабжение. Так, египтяне имели 20 кораблей, которые хорошо маневрировали, пользуясь южным и северным, восточным и западным ветрами.
Возникает взаимодействие между флотом и сухопутными войсками. В XVIII веке до новой эры в Египет вторглись азиатские племена - гиксосы, у которых египтяне заимствовали боевую колесницу. 
Египетское войско представляло собой касту, которая воспитывалась в духе презрения к простому народу. Один из фараонов поучал своего сына:
- Сгибай толпу. Уничтожай пыл, исходящий от нее. Не поддерживай человека, который враждебен в качестве простолюдина. Он всегда враждебен. Бедный человек - смута в войске. Берегись. Сделай конец его. Кротость - это преступление. Наказывай.
Военная каста делилась по возрасту и продолжительности службы на две группы, различавшиеся по одежде, которую они носили. Первая группа насчитывала до 160 тысяч человек, вторая - до 250 тысяч.
Надо полагать, что эти цифры дают численность всей военной касты, включая стариков и детей, а возможно и женщин. Так что в поход в лучшем случае могли выступить лишь десятки тысяч воинов. 
Главную силу египетского войска составляла пехота, которая после введения однообразного вооружения состояла из лучников, пращников, копейщиков, воинов с мечами. Наличие одинаково вооруженной пехоты поставило вопрос о порядке ее построения. Появился строй пехоты, движения ее стали ритмичными.
Во время похода египетское войско делилось на несколько отрядов, которые двигались колоннами. Вперед обязательно высылалась разведка. При остановках египтяне устраивали укрепленный лагерь из щитов.
При штурме городов они применяли следующие построения: черепаха - навес из щитов, прикрывавший воинов сверху; таран винея - низкий навес из виноградных лоз, покрытых дерном для защиты воинов при осадных работах и штурмовую лестницу.
Снабжением войск ведал специальный орган. Продукты выдавались со складов по определенным нормам. Существовали специальные мастерские по изготовлению и ремонту оружия.
Корабли оснащались парусами и большим количеством весел. По некоторым данным, носовая часть корабля была приспособлена для нанесения таранного удара вражескому кораблю.
Походы египтян отличались целеустремленностью. Египтяне не распыляли своих сил, а наносили сосредоточенные и последовательные удары по важным стратегическим пунктам.
Первые походы создали необходимую базу для наступления на города, овладение которыми позволило бы предпринять походы вглубь Передней Азии, а последние должны были закрепить первоначальные успехи.
Для решения этих задач имелось сильное по тому времени египетское войско, численность которого, по некоторым данным, доходила до 20 тысяч воинов. Большой египетский флот обеспечивал переброску войска в любой пункт побережья, где были созданы базы с запасами продовольствия.
Стратегия египтян характеризуется стремлением закрепить достигнутый успех путем устройства укрепленных пунктов на завоеванной территории и организацией многократных походов с целью полного подчинения покоренных племен.
Походы для достижения поставленной цели, определение стратегического объекта действий для каждого похода, подготовка баз, закрепление успеха - все это существенные моменты стратегического руководства.
Как походный, так и боевой порядок были расчленены на три составные части, которые имели определенные частные задачи. Используя труднодоступную тропу, египетское войско внезапно обрушилось на врага и захватило в свои руки тактическую инициативу, которую и сохраняло на протяжении всего боя.
Для овладения крепостью противника египтяне возводили вокруг нее стену и заставили оборонявшихся сдаться. Выбор маршрута движения и определение походного порядка, расчленение боевого порядка, использование внезапности, захват инициативы - все эти факты опять-таки говорят нам о наличии тактического руководства.
Египтяне вели с хеттами борьбу за господство в Передней Азии. Это были несправедливые войны, и велись они за то, кому больше грабить и угнетать.
Стратегический план египтян заключался в том, чтобы овладеть финикийским побережьем, устроить в нем базы и наладить морскую коммуникацию - наиболее удобное сообщение с Египтом.
Но в тактическом обеспечении походов египтяне допускали ряд крупных ошибок. Вследствие плохой организации войсковой разведки  хеттам удалось скрытно осуществить фланговый маневр и внезапно атаковать египтян на походе и в слабо укрепленном лагере.
В действиях хеттов заслуживает внимания сочетание дезинформации противника - подосланные перебежчики, со скрытным расположением всего большого войска и его фланговым маневром в непосредственной близости от противника, что дало возможность внезапно атаковать отдельные отряды египетского войска.
Ошибка хеттов заключалась в том, что они для атак выделили недостаточные силы: вначале около полутора тысяч боевых колесниц, а затем, когда атака выдохлась, была брошена еще тысяча; пехота пассивно наблюдала за ходом боя колесниц и сама участия в нем не принимала.
Не была использована и возможность уничтожения египетского войска по частям; если бы хетты бросили в бой сразу свои крупные силы, то они могли бы их уничтожить.
Полагаясь на донесения своих разведчиков, которые сообщили об отсутствии противника, фараон проявил полную беспечность: он не принял мер к проверке полученных данных и не организовал форсирования реки.
Тактическая связь между отдельными отрядами была потеряна. Боевой порядок отряда египтян состоял из двух родов войск: из боевых колесниц и пехоты, взаимодействовавших в бою.
Боевые колесницы хеттов сражались без поддержки пехоты. Главная роль в бою, как с одной, так и с другой стороны, принадлежала боевым колесницам; у египтян на боевых колесницах находились лучники, у хеттов - копейщики.
Затем египетское войско подверглось реорганизации. Было распределено несение службы в пехоте и в отрядах колесниц и организованы отряды наемников из иноземцев.
Укрепилась дисциплина, повысилась требовательность начальствующего состава и упразднены применявшиеся телесные наказания воинов, их заменили лишением чести, которую воин мог вернуть, проявив храбрость в бою.
Для борьбы с морскими народами финикийцами египтяне создали сильный флот. В войне египтян с ливийцами и морскими народами военное дело характерно организацией взаимодействия флота и войска.
Исход боя решил египетский флот, который разбил флот морских народов, после чего бежало и их сухопутное войско. В Древнем Египте возникли организационные формы армии; вся армия делилась на отдельные отряды. Личный состав египетской армии представлял собой замкнутую касту.
Египетская каста воинов - это привилегированная часть населения, которая была обязана нести военную службу наследственно из поколения в поколение и за это пользовалась различными льготами. Кастовое войско усиливалось воинами из покоренных соседних племен.
Это был шаг к возникновению наемничества. В процессе развития усложнялась структура войска: появились виды пехоты - лучники, копейщики и другие, а также новый род войск - боевые колесницы, предшественницы конницы. Встал вопрос об организации взаимодействия в бою боевых колесниц и пехоты, а также различных видов пехоты.
В египетском войске был уже известен строй и движение в ногу, появилась служба войсковой разведки, вырабатывался походный порядок. Боевой порядок представлял собой размещение на поле боя боевых колесниц и отрядов пехоты.
Боевые колесницы выстраивались в линию, пехота строилась глубиной в десять шеренг. Большое внимание уделялось обеспечению флангов боевыми колесницами.
Египтяне строили оборонительные сооружения, которые представляли собой или отдельные крепости, или систему укреплений. Изобретались средства и вырабатывались приемы овладения крепостями.
Крепости брали штурмом, или осадой, окружая их деревянными стенами. Средствами штурма были: таран, штурмовая лестница, винея. Искусство устройства крепостей и осадное искусство достигали для своего времени высокого совершенства.
Египтяне имели сильный флот, который успешно боролся с флотами морских народов, взаимодействовал в бою с отрядами сухопутного войска и обеспечивал во время больших походов в Переднюю Азию надежную морскую коммуникацию.
В целом надо сказать, что в войнах Древнего Египта зарождалось военное искусство, с достижениями которого хорошо были знакомы греки, служившие наемниками у египетских фараонов уже в VII веке до новой эры. Поэтому греков никак нельзя считать единственными родоначальниками военного искусства.
                Военное искусство древней Персии.
Племена персов жили на иранском плоскогорье. В степях восточной части Персии было широко развито скотоводство, особенно коневодство, явившееся основой создания конницы, как главного рода войск персидской армии. Наличие металлов способствовало развитию ремесла, появлению оружия лучшего качества. 
Персы достигли большого внешнего могущества. Но это могущество было недолговечным, так как персидская деспотия не имела своей экономической базы и представляла собой непрочное военно-административное объединение.
Была организована большая персидская армия, в которой главным родом войск являлась конница. Ее атаки в то время считались неотразимыми, хотя это и была все еще нерегулярная конница. Боевые колесницы отодвигались теперь на задний план.
Персидская империя обязана своим величием своим основателям, - воинственным кочевникам, народу наездников, у которого конница сразу заняла то преобладающее положение, которое она с тех пор занимала во всех восточных армиях вплоть до недавнего введения в них современного европейского обучения.
Таким образом, основы создания кавалерии, как рода войск, заложили персы, народ кочевник. Персидские племена не платили дани, не привлекались к работе по строительству дворцов, крепостей, дорог и фактически жили за счет порабощенных племен и народностей. Свободные персы были воинами и составляли ядро персидского разноплеменного войска.
Для быстрой переброски войск большое внимание уделялось развитию сети дорог. Дороги пересекали персидское государство во всех направлениях.
Через каждые 20 километров на дорогах были построены укрепленные пункты с гарнизонами, через пять километров стояли пикеты всадников, которые обслуживали правительственную почту.
Широкая сеть путей сообщения обеспечивала быструю переброску мелких и крупных отрядов войск к любому пункту огромной рабовладельческой деспотии.
В каждой сатрапии мелись крупные постоянные гарнизоны, которыми руководили военачальники, не подчинявшиеся сатрапам; военачальники и сатрапы взаимно контролировали друг друга. Гарнизоны нескольких сатрапий подчинялись одному начальнику военного округа. Всего в стране было пять военных округов.
Персидские рабовладельцы создали большое войско, ядро которого составляли телохранители царя: 10 тысяч отборной пехоты - бессмертные, тысяча алебардистов с топориками на длинной рукояти, тысяча конных телохранителей и боевые колесницы.
Перед большими походами производился набор войск в сатрапиях. Эти войска представляли собой пестрые отряды с различным вооружением и различными приемами боя. 
В составе персидского войска были отряды наемников, в том числе греки. Войско сопровождал огромный обоз и большое количество обслуживавших его рабов. Персидское войско было большим, но неоднородным, как по составу, так и по вооружению.
Большую часть составляли всадники и пешие лучники. Главным оружием персов был лук. Метательный бой был основным видом боя. Мечи и короткие копья являлись второстепенным оружием. Плетеный щит и чешуйчатый панцирь были предохранительным вооружением.
Боевые колесницы продолжали составлять значительную часть войска и могли быть полезны на совершенно ровной поверхности против такой пестрой толпы, какою была сама персидская пехота, но против плотного строя, или против легких войск, действовавших на пересеченной местности, были бессильны: лошади пугались и топтали свою же пехоту.
Персы пытались усовершенствовать боевые колесницы, приделав к колесам ножи и серпы. Но и эти усовершенствования не изменили положения. Боевые колесницы, как род оружия отжили свой век, так как бороться с регулярными войсками они не могли. 
Организационно персидское войско делилось на тысячи, сотни, десятки. Боевой порядок состоял из крыльев, которыми командовали члены царской семьи.
В состав огромной персидской деспотии входили разнообразные племена и народы, имевшие свой язык, религию, обычаи и стоявшие на разных ступенях общественно-экономического развития. Деспотия не имела своей экономической базы. Это отделение человека от человека было одной из основных причин гибели Древнего Востока.
Отсутствие экономической базы, религиозные противоречия, освободительная борьба порабощенных племен и народностей, обострение классовой борьбы между рабами и рабовладельцами, между имущими и неимущими свободными персами, - все это делало непрочным тыл персидской армии.
Да и сама армия резко изменилась, так как теперь господствующий класс стал перекладывать тяготы военной службы на наемников, которые во второй половине V века до новой эры составили значительную часть персидского войска.
Отсутствие прочного тыла и низкая боеспособность войска - вот основные причины поражений персов, начало которым положили воинственные скифы.
В войнах персидской рабовладельческой деспотии зародилась новая структура войска: боевые колесницы потеряли свое прежнее значение, средством маневра стала иррегулярная конница  - предшественница регулярной конницы.
Новые моменты мы наблюдаем и в организации набора войска; набором ведали специальные начальники военных округов. Обязанности военачальника были отделены от обязанностей сатрапа.
Постоянное войско, состоявшее из телохранителей царя, гарнизонов сатрапий и отрядов наемников; являлось ядром большого разноплеменного персидского войска.
Слабость его заключалась в непрочности тыла, в отсутствии единой политической и моральной основы, что нельзя было компенсировать за счет увеличения количества войска.
                Развитие военного искусства греками.
Греки были не только практиками военного дела, они разрабатывали и теоретические основы военного искусства, так как боевой опыт требовал систематизации и обобщения, а уровень развития науки позволял приступить к решению этой задачи.
Древняя Греция была колыбелью науки. Наука побеждать врагов пользовалась у греков большим почетом, так как война была важнейшим источником воспроизводства рабочей силы, войной добывались рабы - главная производительная сила рабовладельческого общества.
Греческие философы превратили эту науку в один из предметов в системе обучения. По вопросам военной науки они читали лекции, вели беседы и писали труды. Некоторые софисты объявляли своей специальностью преподавание стратегии.
Военные теоретики древнего мира - это идеологи рабовладельцев. Их целью было укрепление рабовладельческого государства, упрочение господства рабовладельцев.
Армия имела ярко выраженный классовый характер. С развитием рабовладельческого общества развивалась и армия - от рабовладельческой милиции к наемной постоянной армии.
Оставалась неизменной лишь классовая сущность этой армии, являвшейся орудием подавления рабов, орудием воспроизводства рабочей силы рабовладельческого общества, орудием грабежа и угнетения соседних государств.
Внутри класса рабовладельцев шла борьба знатных с незнатными, богатых с бедными, аристократов с демократами, землевладельцев с ремесленниками и торговцами. Философы и военные теоретики выступали как представители этих классовых группировок.
Труды выдающихся мыслителей рабовладельческого общества Демокрита и Аристотеля в IV веке до новой эры - высший этап в развитии древнегреческой философии.
Аристотель оказал большое влияние на развитие военно-теоретической мысли. Как Демокрит, так и Аристотель были идеологами класса рабовладельцев.
Наука и техника рабовладельческого общества находились на начальной ступени развития: разрабатывались математика и механика, были изобретены простейшие машины, развивалось строительное искусство, строились общественные здания, порты, корабли, оборонительные сооружения.
Несмотря на зачаточное состояние науки в целом, греческие мыслители выдвинули на обсуждение и пытались решать вопросы философия войны, военно-теоретические, стратегия и тактика, и военно-технические вопросы - комплектование, вооружение и организация армии, воспитание и обучение, боевые порядки и прочее.
Платон положил начало теории увековечения войны, утверждая, что война является естественным состоянием народов. Он говорил о том, что  открыл причины происхождение войны.
Война, по его мнению, вызывается или необходимостью захватить землю соседей, или стремлением последних к захвату нашей земли. Раздоры внутри эллинов, по словам Платона, являются домашней ссорой, которую нельзя назвать войной. Война - это вражда эллинов с варварами, и наоборот. Добыча рабов путем захвата пленных - важная цель войны.
Войну, говорил Платон, ведет армия, которая должна быть укомплектована хорошо подготовленными воинами. Воинский труд - это труд искусства, он требует хорошего исполнения воинского дела, величайшего старания, остроты чувств, быстроты для преследования того, что почуяно, и силы, если понадобится, кого схватить и обезоружить, мужества, чтобы хорошо сражаться, наконец, гнева, под влиянием которого душа всецело становится бесстрашною.
Хороший воин должен быть и философствующий то есть любознательный, и гневный, и проворный, и сильный по природе. Все это достигается воспитанием, воспитывать надо и тело - гимнастическое воспитание и душу - музыкальное воспитание.
Музыкальное воспитание - под словом музыкальный понималась умственная деятельность, объективно преследовало цель внедрения рабовладельческой идеологии.
Касаясь содержания военного искусства, Платон указывал на необходимость приложения геометрии к делам воинским: ибо и при расположении лагерей, и при занятии мест, и при стягивании либо растягивании войск, и при всех военных построениях как во время самих сражений, так я во время походов геометр много отличается от негеометра.
Сущность военного искусства по Платону - геометрические и арифметические выкладки. Этим Платон сводил военное искусство лишь к внешним формам, не пытаясь даже проникнуть в его внутреннюю сущность.
Аристотель пытался оправдывать войны для добычи рабов, называя их по природе своей справедливыми. Охотиться, - писал он, - должно как на диких животных, так и на тех людей, которые, будучи от природы предназначены к подчинению, не желают подчиняться. Такого рода война по природе своей справедлива.
В древней Греции зародилась и военная история. Сначала греки лишь описывали военные события, без серьезных попыток обобщить их. Так, греческий историк Геродот, описывая войну греков с персами, часто принимал на веру слухи и предания, недостаточно критически подходил к фактам, вследствие чего приводимые им цифры о численности войск оказались неправильными.
Фукидид оставил нам историю Пелопоннесской войны с 431 по 411 год до нашей эры. Он первый применил критический метод к историческому исследованию.
Он сам был участником этой войны, и поэтому его описания военных действий отличаются большей точностью. Но мы не встречаем у него критического анализа военного дела той эпохи.
Фукидида интересовали, прежде всего, вопросы общеполитические. Он был сторонником афинской рабовладельческой демократии и выражал интересы своего класса.
Развитие организации армии, вооружения и способов ведения боя заставляли греков анализировать и обобщать эти явления. Столкновение двух вооруженных систем - восточных деспотий и греческих полисов, борьба греков с персами вызвали обсуждение вопроса о преимуществах и недостатках каждой из этих систем.
Трусливая стрела и храброе копье вызывали оживленные дискуссии. Горячо обсуждался вопрос о важнейших принципах военного искусства. Вредить врагам, от случая при этом не завися, вот - высшее искусство на войне, - говорил Эврипид.
Крупным представителем древнегреческой военно-теоретической мысли был Ксенофонт. Ксенофонт, как историк во многом уступал Фукидиду, но он был одним из первых греческих военных теоретиков, сделавших попытку изложить основные вопросы военного дела своего времени.
По своим политическим взглядам Ксенофонт был идеологом афинских и спартанских олигархов; он считал Спарту совершенной рабовладельческой государственной системой.
Во всех его произведениях мы видим преклонение перед Спартой и спартанцами. При этом Ксенофонт не видел того, что спартанские образцы к концу V века до нашей эры уже устарели.
Вопросы военного искусства Ксенофонт анализирует в своих военно-исторических трудах: “Отступление десяти тысяч” - Анабазис и “История Греции”.
Кроме них, Ксенофонт написал большую работу под названием “Киропедия” - Воспитание Кира, где изложил принципиальные основы комплектования, организации, вооружения, воспитания и обучения войск и основы отдельных положений тактики.
Киропедия - это исторический роман, в котором за основу взяты исторические факты, а все специальные вопросы разработаны автором. Две небольшие работы Ксенофонт написал по вопросам боевой подготовки и действий кавалерии: “О начальнике кавалерии” и “О верховой езде”.
В своих работах Ксенофонт пытался установить различие между стратегом и тактиком. По этому вопросу он писал: “Тактика лишь ничтожная часть стратегии. Стратег должен обладать способностью приготовлять все, что нужно для войны, добывать продовольствие войску, должен быть изобретательным, энергичным, заботливым, выносливым, находчивым и мошенником, расточительным и хищным, щедрым и жадным, осторожным и отважным в нападении; и вообще, чтобы быть хорошим стратегом, надо обладать качествами как природными, так и приобретенными учением. Хорошо быть и тактиком; большая разница между войском построенным и не построенным: это вроде того, как камни, кирпичи, бревна, черепица, набросанные в беспорядке, ни к чему не годны, а если снизу и сверху положить материалы, не гниющие и не размачивающие - камни и черепицу, а в середину кирпич и бревна, как они кладутся при постройке, то получится очень ценная вещь - дом”.
Стратег, писал Ксенофонт, должен заботиться о том, чтобы сохранить солдат, чтобы они имели продовольствие, и чтобы была достигнута та цель, для осуществления которой войско выступило в поход.
Для успешного выполнения поставленных задач стратег должен привлечь к себе союзников и помощников, должен уметь отыскивать и выбирать лучших специалистов, внушать подчиненным послушание и повиновение себе, наказывать дурных и награждать хороших, снискать любовь подчиненных, быть заботливым и трудолюбивым.
Для победы над врагами в бою стратег должен тщательно взвешивать все, что ведет к поражению, и остерегаться этого. Если увидит, что силы, находящиеся в его распоряжении, дают шансы на победу, он со всей энергией будет сражаться; но еще гораздо более будет остерегаться вступать в бой, если не будет к нему готов.
Тактик должен не только уметь выстраивать боевой порядок, но также знать, где и как употреблять в деле каждый отряд в отдельности, так как много бывает случаев, когда следует неодинаково строить и вести отряд.
При построении боевого порядка лучших солдат надо ставить в первые и последние шеренги, а в середине иметь худших, чтобы одни их вели, а другие подталкивали.
Таким образом, утверждением, что тактика - лишь ничтожная часть стратегии, Ксенофонт высказал правильную догадку о связи стратегии и тактики.
Под стратегией он понимал искусство ведения войны, а тактику сводил к искусству построения боевого порядка. Ксенофонт говорил не о стратегии и тактике, как таковых, а о функциях стратега и тактика.
Большое место в работах Ксенофонта занимают вопросы воспитания и обучения бойца. Он учил, что воспитание и обучение должны привить каждому воину уважение к старшим, выносливость, физическую и моральную устойчивость, единодушие, взаимную поддержку, храбрость, знание военного дела, ограничение своей воли, дисциплину и повиновение, которые особенно необходимы для армии.
Ученьем, - отмечал Ксенофонт, - поддерживается крепость телесная, строгим соблюдением военного порядка умножается сила душевная. Когда персы предательски убили греческих военачальников, Ксенофонт, прежде всего, предложил выбрать командиров и обеспечить сохранение дисциплины.
Без предводителей, - говорил он, - нет ничего слабого, ничего сильного, особенно на войне. В дисциплине, по моему мнению, состоит спасение армии: недостаток повиновения погубил многие войска.
Высокая требовательность и дисциплина, по его мнению, должны быть основаны на постоянной заботе о подчиненных.
Уделял Ксенофонт внимание и вопросам боевой подготовки войск. Значительные достижения в этом отношении были у наемников. Командир отряда наемников обычно принимал к себе на службу лишь хорошо развитых в физическом отношении воинов.
Говоря о наемниках, Ксенофонт излагал современный ему опыт комплектования армии, но образцом боевой подготовки считал спартанскую систему обучения воинов.
Особенно ярко это проявляется у него там, где он говорит о начальниках и дисциплине. Для достижения победы полководец, по мнению Ксенофонта, должен возбуждать у своих подчиненных дух воинского соревнования.
Люди любят более всего то, что возбуждает соревнование. Поэтому надо внушать повиноваться своим начальникам, быть трудолюбивым, смелым до дерзости, ловким, охотником до хорошего оружия, а более всего жадным к похвале. Командир должен своим примером показывать, каким надо быть воину, и сделать все, чтобы его подразделение было похоже на него.
В своих работах Ксенофонт говорит о том, чему надо учить войска: как устраивать войско в боевой порядок, располагать поход, днем или ночью, в теснинах или на больших дорогах, в ровных местах или в горах; как ставить стан, расставлять стражу на ночь или на день; вести войска на неприятеля или приказывать отступать; вести их на приступ к крепости, подходить к стенам или стоять от них в отдалении; как обеспечить проход лесами, через реки; какие меры брать против конницы, копьеносцев, стрелков; какое делать распоряжение, когда неприятель идет на тебя в то время, как ты идешь густою толпою, какое движение делать, если он, когда ты идешь в боевом порядке, готовится ударить на тебя сзади или сбоку; наконец, каким способом ты можешь открыть его намерения и скрыть от него свои. Вот программа целого курса античной тактики, основы которой Ксенофонт разъясняет на конкретных исторических примерах.
Вопросы построения боевого порядка в работах Ксенофонта также занимают видное место. Соотношение протяжения фронта и глубины фаланги - вот, что, прежде всего, привлекает автора.
Так, он детально описывает один бой в Аттике, в котором малочисленный обороняющийся выстроил фалангу в 10 щитов, имея позади легковооруженных воинов со стрелами и дротиками, а за ними отряд с камнями для метания. Наступавший построил свою фалангу в 50 щитов, но должен был наступать на гору.
Враги, - говорил командир оборонявшихся,- не могут пускать стрел и дротиков, так как они выстроились вверх по косогору, благодаря чему передние ряды мешают задним.
Мы же, бросая вниз по склону копья, дротики и камни, легко попадаем в них и многих раним. Не думайте, что первым рядам придется сражаться на равных условиях; если вы теперь, как следует ожидать, храбро пустите во врага град стрел, то ни одна стрела не пропадет даром,- все попадут в цель, так как на всей дороге нет ни местечка, которое не было бы занято вражеским солдатом.
Защищаясь от стрел, им придется прятаться за щиты, так что можно будет, как слепым, наносить им удары куда вздумается и, нападая, обращать их в бегство.
Здесь Ксенофонт оценивает боевой порядок с точки зрения применения его к местности и пытается разрешить вопрос организации взаимодействия тяжелой и легкой пехоты, метательного и ударного оружия.
В 395 году до нашей эры союзники, выступив против Спарты, обсуждали вопрос о том, какой глубины должно быть войско, чтобы из-за слишком глубокой фаланги враг не получил возможность обойти войско с флангов.
Ксенофонт был сторонником неглубоких построений. Думаешь ли, - писал он, - чтобы фаланги, которых густота производит то, что большая часть ратников не имеет возможности поражать неприятеля своим оружием, могли быть очень полезными для своих и наносить много вреда противной стороне.
Мне хотелось бы, чтобы египетские гоплиты, вместо ста шеренг глубины, имели десять тысяч; тогда нам пришлось бы ведаться с меньшим числом людей.
Сокращая глубину построения фаланги, Ксенофонт требовал выделения небольшого резерва для предотвращения случайностей. Резерв он ставил в последние линии, но проблем его использования не разработал.
Рассматривая действия персидского полководца Кира, Ксенофонт писал, что военное искусство Кир не ограничивал знанием построения линейного или более глубокого боевого порядка, но требовал применять его смотря по тому, как показывается неприятель, справа или слева, или сзади; он думал, что не менее того важно уметь разделять свои войска, если обстоятельства этого требуют, ставить их на места выгоднейшие и ускорять в удобное время их выходом, дабы предупредить неприятеля.
В соединении всех этих частей, по мнению его, виден был искусный военачальник, он не пренебрегал ни одною. Во время похода он переменял свои приказания, смотря по обстоятельствам; но в стане порядок... изменялся редко. Так определял Ксенофонт качества, которые необходимы искусному военачальнику.
Если в военном деле самое важное - это повиновение начальству, то в военном искусстве самое главное, по Ксенофонту, заключается в умении военачальника действовать сообразно с обстановкой. Ксенофонт различает военное дело и военное искусство, которое он рассматривает как обобщенный опыт всех войн.
По Ксенофонту, выбор момента удара - важнейшее требование военного искусства. Лови всячески для нападения на врага с быстротою такое время, когда он случится в беспорядке, а твое войско будет устроено к бою; когда он будет без оружия, а ты с оружием в руках; когда он будет отягчен сном, а ты бодрствуешь; когда ты осмотришь его, а сам останешься скрытым; когда ты увидишь его на дурном месте, а сам будешь занимать выгодное.
Но этого недостаточно, надо ввести противника в заблуждение, так как на войне нечаянные достижения более всего могут наводить страх. Те, которые знают искусство обманывать неприятеля, могут вдруг напасть на него, продержав в ложной опасности; иногда они могут расстроить его войско, притворившись бегущими от него; иногда притворным побегом они заманят его в места трудные, где ударят на него. Впрочем не держись тех военных хитростей, которым тебя учили; иногда надобно выдумать и свои.
Осторожность и хитрость необходимы на войне, - писал Ксенофонт в своей работе “О начальнике кавалерии”. Военное искусство требует не раздроблять силы. Войска, малочисленнейшие против своих неприятелей, никогда не должны отделяться от главного.
А если необходимость заставляет выделить отдельный отряд, он не должен совершенно отделяться от главного войска и обязан сохранять с ним связь.
Писал Ксенофонт и о коннице, роль которой как нового рода войск все возрастала. В своих специальных работах по этому вопросу Ксенофонт говорит о выборе, содержании и выездке лошадей, о вооружении кавалериста и снаряжении лошади, о строях и боевых порядках конницы и о способах действий кавалерии в бою.
Однако, уделяя внимание коннице, Ксенофонт все же недооценивает ее и подчеркивает решающее значение пехоты. Десять тысяч всадников, - говорил он, - все-таки не более десяти тысяч человек, потому что никто в сражении не был никогда убит от укушения или удара лошади.
Мы гораздо сильнее каждого всадника, который обязан держаться на хребте лошади в совершенном равновесии. Он не только боится наших ударов, но и опасается упасть с лошади. Мы же, упираясь твердою ногою, поражаем сильнее, если кто к нам приближается, и вернее попадаем в цель. У всадников против нас выгода одна: скорее спастись бегством.
В оценке Ксенофонтом родов войск как нигде сказалось его преклонение перед спартанской пехотой. Реакционные политические взгляды привели его к восхвалению спартанского военного искусства, которое для его времени уже устарело.
Боевая практика показывала, что наряду с пехотой важное место в бою принадлежит коннице. Сам Ксенофонт во время похода десяти тысяч был вынужден для борьбы с конницей персов организовать конный отряд из греков.
Работы Ксенофонта были обобщением боевой практики IV века до нашей эры и сыграли важную роль в развитии военно-теоретической мысли древних греков.
Первой большой специальной военно-теоретической рабочей, свободной от формы исторического повествования, была “Тактика” Энея, написанная около 357 года до новой эры.
Кроме Тактики, до нас дошли лишь некоторые работы Энея об искусстве обороны крепостей. Сохранились до наших дней более поздние, но зато полные теоретические трактаты по тактике, относящиеся к I веку до новой эры.
Греки являются создателями, как регулярной пехоты, так и регулярной конницы. Они формировали массы бойцов в отдельные отряды, вооружали и снаряжали их соответственно цели, для которой они предназначались, обучали их действовать согласованно, двигаться в строю, сохранять определенное тактическое построение, чтобы таким путем бросать всю тяжесть их сосредоточенной и двигающейся массы на определенный пункт вражеского фронта.
Организованные таким образом, они повсюду оказывались выше необученных, неповоротливых и беспорядочных толп, выставляемых против них азиатами.
Военное искусство древней Греции явилось новой ступенью в развитии военного искусства рабовладельческого периода войны. Общественный и политический строй древней Греции предопределил характер вооруженных сил греческих полисов.
Это была рабовладельческая милиция, правильно организованная, обученная и спаянная воинской дисциплиной. За каждым бойцом в строю закреплялось строго определенное место, которое он не имел права оставить.
Для действий в составе фаланги требовалась хорошая выучка. Этой выучкой греческая милиция выгодно отличалась от персидской, постоянной, но необученной армии.
Фаланга явилась продуктом милиционной системы рабовладельческого войска. Превращение копья в главное оружие, которое было наиболее эффективным при действиях воинов в сомкнутом строю, способствовало появлению фаланги.
Концентрация богатств в немногих руках и обнищание масс свободных граждан, которые не могли конкурировать с рабским трудом, в конечном итоге привели афинское государство к гибели.
Эти изменения общественного и политического строя определили изменение характера греческой рабовладельческой армии. Была допущена, а затем и узаконена система заместительства, которая привела к широкому развитию наемничества.
Следствием этого было вытеснение рабовладельческой милиции наемным войском. Милиционер уступил свое место воину-профессионалу. В боевой подготовке войск элементы обучения и тренировки стали преобладать над элементами воспитания.
Греческие армии имели четкие организационные формы, выгодно отличавшие их от армий государств древнего Востока. В Греции возникло административное деление армии, что явилось следствием милиционного способа ее комплектования.
В результате административного расчленения войск появилось много частных начальников, возникла иерархия командного состава, что повысило дисциплинированность армии и улучшило условия управления ею.
Фаланга была боевым порядком. Она тактически не расчленялась. Но в армии в целом были уже налицо элементы тактического расчленения: гоплиты, пелтасты и легкая пехота имели в бою определенное тактическое назначение и взаимодействовали друг с другом. Возникала регулярная конница, новый род войск, увеличивавший возможность тактических комбинаций.
Греческое военное искусство характерно развитием способов ведения боя. Боевые действия в период греко-персидских войн были фронтальными столкновениями сплоченных и хорошо организованных войсковых масс.
Организация и дисциплина, которые сплачивали эти массы, увеличивали их боеспособность. В период Пелопоннесской войны и в последующих войнах развивалась тактика греческой армии.
Боевой порядок становился более гибким, его составные части взаимодействовали, он начинал развиваться в глубину - возникновение резерва. Все это подготовило открытие Эпаминондом великого тактического принципа неравномерного распределения сил по фронту с целью создания превосходства в решающем пункте.
Стратегия греков в этот период характеризуется сочетанием действий сухопутной армии и флота, что определялось особенностями географического положения Греции, ее экономического развития и политической роли, которую она играла в странах Европы и Азии.
Различие стратегии Афин и Спарты вытекало из особенностей их политики и разнородности их вооруженных сил, а также базирования на различные театры военных действий.
Афиняне действовали на море, спартанцы на суше. Все это способствовало затяжке Пелопоннесской войны. Лишь тогда, когда спартанцы с помощью Персии перенесли центр тяжести борьбы на море, война приняла решительный характер.
Появились македонские гарнизоны в важнейших стратегических пунктах Греции. Отряды греческих полисов в сочетании с македонскими фалангами, с высокой по тем временам технической оснащённостью македонской армии, представляли собой такую силу, которая могла быть с успехом, как это показал опыт прошлых столкновений, противопоставлена даже превосходящим её в несколько раз по численности персидским войскам.
Успех представлялся тем более возможным, что истинные масштабы войны с Персией не были, да и не могли быть ясны накануне войны, когда в первую очередь выдвигалась вполне конкретная, но ограниченная задача освобождения малоазийских городов и более общая, но вместе с тем и общая и единая цель: отмщение персам.
                Воинское искусство Александра Македонского.
Александр Македонский - царь Македонии с 336 года до новой эры, известнейший полководец всех времен и народов, силой оружия создавший крупнейшую монархию древности.
Полководческое искусство Александра Великого стало классикой для людей, посвятивших себя ратному делу. Даровитый по природе, он рано обнаружил стремление к воинской славе. Этому немало способствовал отец, участник не одного военного конфликта древнегреческого мира.
Царь-полководец Филипп II сам учил сына военному искусству, в чем тот скоро преуспел. В далекой древности победитель на войне считался человеком большого государственного ума. Александр всегда нападал первым, отбирая, таким образом, наступательную инициативу у противника.
Царевич Александр впервые командовал отрядом македонских воинов, когда ему было всего шестнадцать лет. Для той эпохи это явление обычное - сын царя просто не мог не быть военным вождем на подвластной ему земле.
Сражаясь в рядах македонского войска, Александр подвергал себя множеству опасностей и получил несколько тяжелых ранений. Великий завоеватель стремился дерзостью одолеть собственную судьбу, а силу врага - мужеством, ибо он считал, что для смелых нет никакой преграды, а для трусов - никакой опоры.
В начале своего царствования Александр не тратил времени попусту. Он упражнялся в стрельбе из лука, фехтовании с мечом и отрабатывал приемы рукопашного боя, тренировался выскакивать на ходу из быстро движущейся боевой колесницы и снова вскакивать на нее, что было сопряжено с большим риском.
Талант военачальника и мужество воина царевич Александр продемонстрировал уже в 338 году, когда разбил священный отряд фиванцев в битве при Херонее, в которой македоняне сошлись с объединившимися против них войсками Афин и Фив.
Александр командовал в сражении всей македонской конницей численностью в 2 тысячи всадников. Молодой военачальник с македонскими конниками стремительным ударом разбил фиванцев, которые были почти все истреблены в битве, а после этого атаковал во фланг и тыл афинян.
Вместе с престолом молодой царь Македонии получил хорошо обученное войско, ядро которого составляли отряды тяжелой пехоты - копьеносцев, вооруженных длинными пиками-сариссами.
Многочисленными были и вспомогательные войска, состоявшие из мобильной легкой пехоты, преимущественно стрелков из лука, пращников и тяжеловооруженной конницы.
В войске Александра широко использовались различные метательные и осадные машины, которые в походе везли за армией в разобранном виде. У древних греков военно-инженерное дело находилось на очень высоком для того времени уровне.
На первых порах в Азии Александр не встретил серьезного сопротивления, пока не дошел до реки Граник, где его поджидали большие силы неприятеля.
В мае на берегах реки Граник произошло первое серьезное сражение с войсками персов, которыми командовали известный полководец Мемнон Родосский и несколько царских полководцев-сатрапов.
Персы имели заметное численное преимущество. Особенно оно выражалось в количестве конницы. Македонский царь на глазах врага решительно перешел Граник и первым атаковал противника.
Сперва он без особого труда разбил и рассеял легкую персидскую конницу, а затем уничтожил фалангу греческих пехотинцев-наемников, из которых в живых осталось меньше двух тысяч человек, взятых в плен.
Победители потеряли меньше сотни воинов, побежденные до 20 тысяч человек. В битве на реке Граник Александр Македонский лично возглавлял тяжеловооруженную македонскую конницу и нередко оказывался в самой гуще сражения.
Но его выручали то телохранители, бившиеся рядом, то личная храбрость и воинское искусство. Именно личное мужество, помноженное на полководческое искусство, принесло Александру Великому небывалую популярность среди македонских солдат.
Убитых похоронили с воинскими почестями на поле боя, где был насыпан большой могильный курган. Родители и дети погибших в битве на реке Граник царских воинов были освобождены от поземельных налогов, всех личных государственных повинностей и имущественных взносов в казну.
Александр Македонский приказал отлить медные статуи героев Граникской победы и установить их в одном из самых почитаемых храмов у себя на родине.
После этой блестящей победы большинство малоазиатских городов с преимущественно эллинским населением открыло крепостные ворота завоевателю, в том числе и Сарды.
Однако опасная болезнь царя-полководца приостановила это победное шествие македонской армии. Едва поправившись, Александр через киликийские горные проходы двинулся в Сирию. Персидский царь Дарий III Кодоман вместо того, чтобы ждать противника на сирийских равнинах, двинулся во главе огромной армии ему навстречу и перерезал коммуникации противника.
Близ города Исса, современный Искендерун, бывший город Александретта, в северной Сирии состоялось одно из крупнейших сражений в истории Древнего мира.
Персидское войско превосходило силы Александра Македонского примерно в три раза, а по некоторым оценкам, даже в десять раз. Обычно в источниках указывается цифра в 120 тысяч человек, из них 30 тысяч греческих наемников.
Поэтому царь Дарий и его военачальники не сомневались в полной и быстрой победе. Персидское войско занимало удобную позицию на правом берегу реки Пинар, пересекавшей равнину Исса. Незаметно обойти ее с флангов было просто невозможно.
Царь Дарий III, по всей видимости, решил устрашить пришельцев в свои владения одним видом своего огромного войска и добиться полной победы, будучи уверен в своей мощи.
Поэтому он не стал торопить события в день битвы и отдал противнику инициативу начала сражения. Это дорого ему обошлось. Александр первым начал атаку, двинув вперед фалангу копьеносцев и конницу, действовавшую на флангах.
Тяжелая македонская конница - кавалерия-товарищей, под командованием самого царя ринулась в атаку с левого берега реки. Своим порывом она увлекла в битву македонцев и их союзников, настроив на победу. Сперва Александр не мог добиться видимого успеха над огромным вражеским войском.
Но, в конце концов, победа была одержана во многом благодаря тому, что македонский царь лично возглавил удар в самый центр неприятельской позиции, где на возвышении находился Дарий со своими сатрапами.
Ряды персов смешались, и они обратились в бегство. Вновь, как и на реке Граник, первой побежала с поля битвы многотысячная персидская легкая конница.
Дольше всего бились греческие наемники Дария, чья фаланга находилась в самом центре персидского войска. Здесь противоборство шло с таким огромным упорством, что Александру пришлось бросить в гущу битвы собственных телохранителей.
Македонская конница долго преследовала бежавших, но поймать Дария так и не смогла. Персидские потери были огромны, возможно, более 50 тысяч человек.
Походный лагерь персидского войска вместе с семейством Дария достался победителям. Стремясь завоевать симпатии населения захваченных земель, Александр проявил милосердие к жене и детям Дария, а плененным персидским воинам разрешил, при их желании, вступить в ряды македонской армии, в ее вспомогательные отряды.
Многие плененные персы воспользовались такой неожиданной возможностью избежать позорного рабства на греческой земле. Поскольку Дарий с остатками разгромленного войска бежал далеко, к берегам реки Евфрат, Александр Македонский двинулся в Финикию с целью завоевать все восточное, сирийское побережье Средиземного моря.
В это время он дважды отклонил предложение персидского царя о мире. Великий полководец древности мечтал только о покорении огромной персидской державы. Иной цели в походе на Восток он перед собой не ставил.
В Палестине македонцы встретили неожиданное сопротивление финикийского города-крепости Тира-Сур, расположенного на острове вблизи берега. Тир был отделен от суши полосой воды в 900 метров.
Город имел высокие и крепкие крепостные стены, сильный гарнизон и эскадру, большие запасы всего необходимого, а его жители были полны решимости с оружием в руках защитить родной Тир от иноземного войска.
Он умело сочетал действия своего флота и осадных орудий. Македонский флот сумел одержать убедительную морскую победу над сильной эскадрой Тира, вышедшей из городских гаваней. Одновременно Александр приказал построить из земли, камней и деревьев широкую дамбу к острову.
По дамбе под самые крепостные стены подвезли различные метательные и стенобитные машины. После многодневных усилий этих машин крепость Тир была взята осаждавшими в ходе ожесточенного штурма.
При осаде Газы использовались военные машины, в том числе катапульты и баллисты, доставленные из-под Тира. Их установили на огромном насыпном холме.
Проломить стены крепости удалось только через несколько дней, и после нескольких неудачных для македонцев приступов город был взят. Победители в ярости перебили весь персидский гарнизон.
При покорении Египта македонский царь проявил мудрость великого государственного деятеля: он не касался местных обычаев и религиозных верований в противоположность персам, которые постоянно оскорбляли эти чувства египтян.
Он сумел завоевать доверие и любовь местного населения, чему способствовала и чрезвычайно разумная организация управления страной.  Весной 331 года Александр Македонский, получив значительные подкрепления от царского наместника в Элладе Антипатра, вновь пошел войной на Дария, который уже успел собрать большое войско в Ассирии.
В битве при Гавгамеле 1 октября этого же года противники сошлись в битве. У царя Дария теперь было мало надежд на успех в войне. Несмотря на значительный перевес персидского войска в численности и абсолютный - в коннице, полководец Александр, благодаря искусной тактике ведения наступательного боя, вновь одержал блестящую победу.
Александр, находившийся со своей тяжелой кавалерией “товарищей” на правом фланге македонской боевой позиции, пробил брешь между левым флангом и центром персов и затем атаковал их центр.
После упорного сопротивления, несмотря на то, что левый фланг македонян испытывал сильное давление противника, персы отступили. В считанные минуты их огромная армия превратилась в толпы неуправляемых вооруженных людей.
На завоеванных территориях Александр оставил править местную знать. Только военные и финансовые дела поручались грекам и македонцам. В этих вопросах царь Александр доверял исключительно своим людям из числа эллинов.
В следующие три года Александр Македонский совершил военные походы на территорию нынешнего Афганистана, Среднюю Азию и Северную Индию.
Покорив себе окончательно многолюдную и богатую Согдиану, Александр женился на Роксалане, дочери бактрийского князя Оксиарта, который особенно доблестно сражался против него, стремясь таким путем укрепить свое господство в Средней Азии
Знакомство с образом жизни персидской знати наложило отпечаток на великого завоевателя. Плутарх писал: “Александр стал носить одежду персидских царей и диадему, что не было принято раньше у македонских царей. Желая подражать персам в распущенности нравов не менее, чем в одежде, он отобрал среди множества царских наложниц самых красивых и знатных по происхождению и проводил с ними ночи поочередно, во всем лагере стали возмущаться тем, что Александр оказался таким выродком по сравнению с отцом своим Филиппом, что даже отрекся от своей родины. Александр начал свирепствовать по отношению к своим не как царь, а как враг”. И это было его ошибкой.
Окончательно подчинив себе Бактрию, Александр Македонский весной 327 года предпринял поход в Северную Индию. Его армия в 120 тысяч человек состояла в основном из войск покоренных земель.
Перейдя реку Гидасп, он вступил в сражение с армией царя Пора, включавшей в себя 30 тысяч пеших воинов, 200 боевых слонов и 300 боевых колесниц.
Кровавая битва на берегах реки Гидасп закончилась очередной победой великого завоевателя. Немалую роль в ней сыграла легкая греческая пехота, которая бесстрашно атаковала боевых слонов, которых так боялись восточные воины.
Изрядная часть взбешенных многочисленными ранами животных развернулась и кинулась сквозь свои же собственные боевые порядки, смешав ряды индийской армии.
Затем войско Александра вступило на территорию современного Пенджаба, выиграв еще несколько сражений. Однако дальнейшее продвижение в глубь Индии было остановлено: в македонской армии начался открытый ропот.
Солдаты, измотанные восемью годами постоянных военных походов и битв, умоляли своего царя вернуться домой, в далекую Македонию. После выхода вдоль берегов Инда к Индийскому океану Александру пришлось подчиниться желанию войска.
Он решил на какое-то время прервать свое победоносное шествие по просторам Азии. Царь Македонии, организовав управление новыми завоеванными землями, двинулся через пустыни Гедрозии, современного Белуджистана, на Запад.
Греческий флот во главе с Неархом двинулся обратно вдоль морского побережья. В это время Александр последовательно проводил обучение пленных персидских и иных воинов македонской тактике, что вызвало недовольство среди греков, которое было сурово подавлено царем.
Александру Великому так и не довелось вернуться домой. В Вавилоне, где он жил, занятый государственными делами и планами новых завоевательных походов, после одного из пиров, царь внезапно заболел и спустя несколько дней умер на 33-м году жизни.
Умирая, он не успел назначить своего преемника. Один из ближайших его соратников Птоломей перевез тело царя в золотом гробу в Александрию и похоронил там.
Последствия смерти Александра Великого не заставили себя долго ждать. Всего через год огромная империя, созданная царем Македонии, прекратила свое существование.
Она распалась на несколько постоянно враждующих государств, которыми правили ближайшие сподвижники великого завоевателя. Александр Македонский вошел во всемирную историю как действительно величайший завоеватель Древнего мира.
Ему удалось изменить этот мир благодаря своему организаторскому таланту, военному новаторству и личной храбрости. Тактику сражений он довел до уровня искусства. Александр Великий не проиграл в своей жизни ни одной битвы, хотя в течение одиннадцати лет он сражался с противниками, как правило, имевшими численное превосходство.
Его достижения в области наступательной тактики и осадной войны оказали огромное влияние на развитие военной науки. Первыми, кто стали серьезно изучать военно-теоретическое наследие победоносного полководца, были императоры Древнего Рима.
                Военное искусство Ассирии и Урарту.
Развитие коневодства стало базой для организации конницы и боевых колесниц. Развитое земледелие позволяло создавать большие запасы зерна. В городах развивались торговля и ремесла. Наличие в горах металлов, особенно железа, создавало благоприятные условия для производства оружия в большом количестве и хорошего качества.
Территория, которую занимали племенные союзы, была защищена горными хребтами, что создавало благоприятные условия для обороны страны.
Но соседство ассирийской военно-паразитической деспотии, которая вела непрерывные грабительские войны, не позволяло полагаться только на труднодоступную местность. Надо было иметь сильное войско.
Вместо дружин племенных вождей появилось войско, находившееся в распоряжении царя. Так, в IX веке до новой эры в районе озера Ван возникло централизованное рабовладельческое государство - Урарту.
Для обороны страны на важнейших направлениях возводились мощные крепости. Стены крепостей были сложены из больших каменных глыб. Высота стен иногда достигала 20 метров.
Центром Урарту был город Тушпа, расположенный на берегу озера Ван. Возле него на высокой скале была сооружена мощная крепость, являвшаяся одним из важных укрепленных пунктов Урарту.
Урарту принадлежала руководящая роль в районе озера Ван. К этому времени в государстве достигли высокого уровня развития металлургия, ремесла и культура, что давало возможность иметь сильное войско, состоявшее из боевых колесниц, всадников и пехоты - лучников и копейщиков.
На вооружении воины Урарту имели: копья, луки, железные мечи и кинжалы; из защитного вооружения у них были круглые выпуклые бронзовые, или плетеные щиты и шлемы с гребнями.
В конце IX века до новой эры государство Урарту достигло своего наивысшего могущества. В этот период был осуществлен ряд оборонительных мероприятий: окончено строительство Ванской крепости.
Построены крепости на подступах к Тушпе, представлявшие систему укреплений, расположенных на восток от Ванской низменности; вооружена система укреплений в северной части страны.
В походах урартского войска принимали участие значительные для того времени силы. Так, в походе на южное побережье озера Урмия участвовало: 106 боевых колесниц, 9174 всадника и 2704 пехотинца.
Структура войска Урарту в этом походе характеризуется преобладанием конницы, которой было втрое больше, чем пехоты. На боевых колесницах сражалась племенная знать.
В одном из многих походов в Закавказье участвовало 65 боевых колесниц, 15 760 пехотинцев и, как полагают, более тысячи всадников. На конницу были возложены лишь разведывательные задачи. 
Военное искусство Урарту в своем развитии прошло два основных периода, определявшихся характером борьбы. Первый период, когда урарты в борьбе с Ассирией отстаивали свою независимость. В это время совершенствовались система оборонительных сооружений и методы обороны в горных условиях.
Второй период, когда урарты совершали походы с целью расширения своих границ. В это время совершенствовались способы наступательных действий и вырабатывались методы закрепления достигнутых успехов.
Когда урарты видели подавляющее превосходство врага, они отходили в горы и давали там бой. Но если и там противник имел успех, они отступали в недоступные горы, сохраняя свои силы для дальнейшей борьбы.
В войско входили боевые колесницы, всадники и пехота - лучники и копейщики. При штурме крепостей ассирийцы применяли штурмовые лестницы.
В 858 году до новой эры ассирийцы вновь вторглись в Урарту. Урартский царь, не вступая в бой на равнине, отвел свое войско в горы. Ассирийцы преследовали урартов, и в горах произошел бой, в котором участвовали боевые колесницы, всадники и пехота урартов. Потеряв 3400 воинов, войско урартов отступило в горы, сохранив силы для дальнейшей борьбы.
В 834 году до новой эры ассирийцы снова предприняли большой поход в Урарту. Сильное войско урартов выступило навстречу противнику. На большом ровном поле произошел кровопролитный бой.
Ассирийцы имели большое численное превосходство, и урарты потерпели поражение. Но и противник понес значительные потери. Продвижение ассирийцев было остановлено. После этого урарты усилили строительство крепостей на подступах к своим важнейшим центрам.
Таким образом, оборона урартов характеризовалась сочетанием действий войск в горах и в открытом поле с защитой крепостей. При этом урарты не допускали полного поражения своего войска и своевременно выходили из боя, укрываясь в горах.
В результате упорной борьбы с сильным врагом урарты отстояли свою независимость. В этот период войско урартов осуществило завоевательные походы в горные районы к юго-востоку от Тушпы, на южное побережье озера Урмия и в Закавказье, в богатую долину реки Араке.
Борьба Урарту с Ассирией продолжалась, но характер ее изменился. Мощь государства Урарту настолько возросла, что Ассирия не смогла ему противодействовать и стала терять завоеванные ранее территории.
Главным содержанием внешней политики Урарту в этот период было расширение территории государства, добыча рабов и скота, покорение соседних племен.
В начале VIII века до новой эры урарты предприняли походы на запад, овладели средним течением реки Евфрат и проникли в Северную Сирию. Это было серьезным ударом по ассирийской деспотии, так как урарты перерезали пути сообщения Ассирии с Малой Азией и отторгли эти богатые владения. Почувствовав угрозу своему господству, ассирийские рабовладельцы предприняли ряд походов в Урарту.
Ассирия с большим трудом обороняла свои границы от урартов. Упрочение внешнего политического положения Урарту способствовало укреплению его внутреннего положения.
Как только угроза с юга миновала, взоры урартов снова обратились на север, в богатое Закавказье. Для обеспечения своего тыла урарты нанесли ряд чувствительных ударов по Ассирии, что еще больше ослабило ее.
Успешное осуществление походов в условиях труднодоступной местности и сопротивления местных племен требовало хорошей военной организации и моральной стойкости воинов.
В целях закрепления результатов первого похода урарты предприняли второй поход в Закавказье. В этот же период был проведен большой поход на запад через Мелиту в Северную Сирию. Затем в течение шести лет урарты вели борьбу с Ассирией за район озера Урмия.
Походы в эти районы давали богатую добычу. Так, во время одного из них было взято около 19 тысяч пленных, 606 лошадей, 184 верблюда и около 40 тысяч голов крупного и мелкого скота.
Удары урартов в направлении на запад, юг и юго-восток от Ванского озера ослабляли Ассирию и надежно обеспечивали юго-западную, южную и юго-восточную границы Урарту.
Ассирия была вытеснена из верховьев Тигра и Евфрата, что позволило урартам снова перенести центр тяжести своих походов на север, в Закавказье. Урарты много раз совершали походы в Закавказье, и все они оканчивались неудачей. Тогда урарты решили произвести некоторые мероприятия, которые могли облегчить захват Закавказья.
Такими мероприятиями были: во-первых, перенесение административного центра за реку Араке, в новую крепость, и, во-вторых, постройка крепостей, в которых размещались урартские гарнизоны.
Были построены мощные крепости. Одна из них имела стены до 4 метра толщиной и представляла собой целую систему оборонительных сооружений с самостоятельными отсеками. Эта крепость находилась на северных подступах к западному побережью озера Севан.
Хорошо укрепленная крепость Аргиштихинили стала базой новых походов против племен Закавказья. Опираясь на эту крепость, урарты совершали походы на северо-восток к озеру Севан и в район северных склонов горы Арагац.
Ассирия в это время была оттеснена на второй план, что говорит о ее слабости. Затем войско урартов снова направилось в Закавказье - пятый поход, в район озера Севан, где разрушило две крепости, и в Эрах - третий раз, где была взята богатая добыча: около 22 тысяч пленных, 1613 лошадей, 115 верблюдов, свыше 50 тысяч голов скота. После этого урарты совершили походы в Куммух и снова в Закавказье.
Ранее урарты совершали свои походы преимущественно на юг и юго-восток от озера Ван. Затем главное внимание было сосредоточено на закреплении в Закавказье, что давало урартам большое количество рабов, скота и особенно лошадей, наличие которых позволяло увеличивать число боевых колесниц и всадников в войске. Походы на северо-запад и север давали металл, необходимый для увеличения производства оружия.
В 735 году до новой эры ассирийцы предприняли поход в Урарту и осадили войско урартов в Тушпе. Эту сильную крепость ассирийцам взять не удалось. Тогда они сожгли город, а затем прошли страну сверху донизу, предавая все огню и мечу. Государство Урарту было сильно ослаблено и стало распадаться.
Около 730 года до новой эры снова укрепилось внутреннее политическое положение Урарту, что позволило вернуть обратно отпавшие территории. Главное внимание было сосредоточено на Закавказье и Приурмийском районе. Открытых столкновений с Ассирией урарты избегали.
Они восстановили сожженную Тушпу, но свое местопребывание с Ванской скалы Руса перенес на гору Тонрах-Кале, где урарты построили новую крепость.
В результате ряда походов урарты покорили большое число стран и  территорий отдельных племен, захватили 23 царя и вождей племен. В Закавказье были построены крепости, что закрепляло успехи походов.
Но неудачный поход урартского войска в Каппадокию дал возможность врагам Русы поднять восстание в центре Урарту. Русе удалось подавить это восстание, за ходом которого внимательно следил ассирийский царь, заславший в Урарту своих шпионов.
Собрав сведения о непрочности внутреннего политического положения Урарту, ассирийский царь Саргон II с сильным войском в 714 году до новой эры вторгся на территорию страны и прошел по ее южной и центральной частям, захватывая богатства, разрушая оборонительные сооружения и уничтожая культурные ценности.
Это вторжение ассирийцев сильно ослабило урартов. В начале VI века до новой эры с севера урартам нанесли удар скифы. Пала крепость Тейшебы - урартский административный центр в Закавказье.
Этой крепостью скифы овладели, предприняв внезапную ночную атаку и штурм со стороны ее боковых ворот, укрепленных слабее, чем главные ворота.
В оборонительных войнах и завоевательных походах, которые вели урарты, победа достигалась умелыми действиями большого, хорошо организованного войска. Успех борьбы в долинах обеспечивали боевые колесницы и всадники, а в горах - пехота.
Особенность военного искусства Урарту заключалась в том, что основой обороны были крепости, а не поселения воинов, как в Египте. Крепости были опорными пунктами в центре страны и преграждали все проходы, которые вели к Урарту.
В завоевательных войнах крепости являлись опорными пунктами на захваченных территориях и обеспечивали там господство урартов.
                Военное искусство скифов.
Войны скифов имели большое значение для развития военного искусства. Их методы ведения войны и боя свыше тысячи лет привлекали внимание врагов и друзей Скифии и оказывали существенное влияние на военное искусство древних рабовладельческих государств. 
У скифов было развито скотоводство и особенно коневодство, вследствие чего главным родом войск у них была конница. В VII веке до новой эры у скифских племен имелись уже органы военной демократии: собрание племен, вожди племен и совет племенных вождей.
Одной из главных задач такой общественной организации было ведение войны. В связи с этим у скифов особенным почитанием пользовался бог войны, которому приносились большие жертвы.
К VI веку до новой эры власть скифских вождей стала наследственной и превратилась в царскую власть. Возникло мощное скифское государство, представлявшее собой большую политическую силу и просуществовавшее несколько столетий.
Скифы в VII веке до новой эры вели завоевательные войны. Они вторглись в Малую Азию, где господствовали 28 лет. В VI-V веках до новой эры скифы вели оборонительные войны, в частности успешно отразили попытку персидского войска поработить Скифию.
У скифов все мужчины были воинами и во время праздников не позволялось пить круговую чашу тому, кто еще не убил ни одного врага. Скиф воин получал долю добычи в бою по количеству убитых им врагов, в доказательство чего он приносил своему царю их головы.
В древних народных сказаниях говорится, что воинственный скифский народ поклонялся мечу, как арабы камню, как персы реке. Скифы отличались свободолюбием, храбростью и упорством в борьбе.
Древние считали скифов выдающимися по уму и мудрейшим из народов.  Это был народ в трудах неутомимый, в войнах неукротимый, а крепость телесных тел его была чрезвычайная. Они ничего не приобрели, что можно было бы потерять, в победах не искали ничего, кроме одной славы.
Скифский воин - это конный лучник. Сила его заключалась в стреле, в полном колчане и в быстром, не знающем устали, коне. Кроме лука и копья, скифы имели короткий меч и арканы. 
Боевой порядок скифов состоял из отдельных ватаг - родовых отрядов, которые выстраивались в одну линию. Несколько отрядов высылалось вперед для засад и в резерв для поддержки частей боевого порядка, теснимых противником.
Глубина боевого порядка была неопределенной; большое внимание уделялось равнению по фронту и сомкнутости строя, часто имевшего форму клина. Бой вели в конном строю и никогда не спешивались.
Скифы старались победить своего противника не силой, а военной хитростью. Бой обычно начинали вечером действиями дальних засад, обходами противника и притворным отступлением с неожиданным переходом в контратаки.
При успешном исходе боя скифы преследовали противника до полного его уничтожения или рассеивания. Потерпев поражение, они не отказывались от борьбы, а продолжали ее до тех пор, пока окончательно не были разбиты наголову, или не добивались перелома в свою пользу.
Скифы постоянно ощущали недостаток в пастбищах. Но главное, что ослабляло силу их сопротивления, - это межплеменная рознь. Скифам пришлось вступить в борьбу с могучим противником. Силы скифов также были немалыми. Их войско было подвижным и искусным в маневрировании. Но главное их преимущество заключалось в том, что они воевали на своей родной земле.
Ободренные удачей, персы преследовали скифов и были завлечены в ущелье, заранее выбранное в качестве ловушки. В этом ущелье было истреблено все персидское войско и убит сам Кир.
Скифы уничтожили 200 тысяч персов. Эта цифра, несомненно, преувеличена. Фактически могло быть уничтожено несколько десятков тысяч персов, так как их постоянное войско, как увидим дальше, насчитывало немногим более 10 тысяч воинов и численность его, хотя и возрастала за счет племенных ополчений, но не достигала 200 тысяч человек.
Интерес представляет тактический прием скифов - преднамеренное их отступление с целью заманить противника в ловушку и уничтожить его. Еще большее значение в развитии военного искусства имела война европейских скифов с войском персидской деспотии, пытавшимся захватить богатое Северное Причерноморье.
Европейские скифы также вели справедливую войну за свою независимость. В этом была их сила. Численность персидского войска определялась в 700 тысяч человек, что является несомненным преувеличением.
Таких сил персидская деспотия, даже если предположить, что население ее составляло 50-60 миллионов человек, не могла выставить и тем более не могла организовать регулярное снабжение таких огромных масс.
У скифских племен не было единства, этим и думали воспользоваться персидские военачальники. Но скифские вожди на своем совете приняли решение дать отпор персам.
С этой целью был выработан план ведения войны: в бой не вступать и отступать на территорию тех скифских племен, которые отказались воевать с персами, чтобы те, которые добровольно не пожелали вести войну с персами, должны были воевать хоть поневоле.
Скифские вожди решили отступать со своими стадами, засыпать попадавшиеся на пути колодцы, источники и истреблять повсюду растительность. Мелкими нападениями предполагалось истреблять персидское войско. Все это было направлено на изматывание сил врага и изменение соотношения сил в пользу скифов.
В первый период войны скифы непрерывно отступали на восток, в сторону реки Оара-Волги, опустошая страну и завлекая персов в глубь степей. В дальнейшем они думали отступать на запад, то есть в обратном направлении, и этим окончательно измотать противника.
Скифы отправили повозки с женщинами и детьми и весь свой скот на север. Свои силы они разделили на два отряда. К одному из них присоединились савроматы. Этот отряд отступал вдоль озера Меотиды -  Азовского моря, к реке Танаису-Дону с задачей перейти в наступление, если персы начнут отступать.
Другой отряд скифов в союзе с двумя племенами должен был находиться на расстоянии одного дня пути впереди персов и завлекать врага на территорию племен, не желавших воевать с персами.
Навстречу персидскому войску скифы выслали отряд из лучших всадников, который напал на персов на расстоянии трех дней пути от реки Истра-Дунай.
Затем этот отряд стал отступать в направлении реки Танаис-Дон, и персы, непрерывно преследуя его, оказались в безлюдных степях, имея позади себя опустошенный тыл.
Скифы в это время совершили большой маневр: быстрым движением на север, а затем на запад они обошли персидское войско и оказались у него в тылу на территории Скифии.
Тогда персы были вынуждены повернуть на запад, чтобы настигнуть и разбить скифов. Фактически перед ними находилось два отряда скифов, которые все время держались от персидского войска на удалении одного дня пути.
Действия скифов во второй период войны отличались высокой активностью. Было решено нападать на персов каждый раз, когда это будет возможно, не ввязываясь, однако, в большой бой.
Для таких действий были вполне пригодны скифские всадники, отлично стрелявшие из лука с коня. Скифы часто практиковали ночные нападения, для чего широко использовали свою конницу.
Скифская конница всегда обращала в бегство персидскую; персидские всадники бежали до тех пор, пока не настигали своей пехоты, которая и подкрепляла их.
В персидском войске стали раздаваться требования о возвращении в Персию. Чтобы подольше удержать персов в Скифии и заставить их все это время терпеть нужду во всем, скифы несколько раз подбрасывали часть своего скота вместе с пастухами, а сами медленно переходили на другой пункт, тогда персы делали набег, уводили скот с собой и ликовали по случаю каждой такой добычи.
Но задержка в Скифии лишь ухудшала стратегическое положение персидского войска. Наконец скифы послали персидскому царю подарок: птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Персидский маг так разъяснил Дарию смысл этого подарка: “Я вижу, - оказал он, - что скифы над нами издеваются. Смысл даров таков: если вы, персы, не улетите, как небесные птицы, или подобно мышам не скроетесь в землю, или подобно лягушкам не ускачете в озеро, то не вернетесь назад и падете под ударами этих стрел”.
Дарий вынужден был подчиниться ультиматуму скифов, и двинул свое войско к реке Истру. Скифы послали своих послов к грекам, охранявшим мост через Истр, с предложением уничтожить мост и этим помочь скифам разбить персидское войско, что освобождало греков от персидского ига.
Но греки обманули скифов: они отвели часть моста, сделав вид, что он разрушен, а когда подошло персидское войско, снова его восстановили. После изнурительного похода, понеся большие потери, персидское войско возвратилось в пределы своей страны.
Военное искусство скифов имело свои особенности, как в отношении способов ведения войны в целом, так и в отношении ведения отдельных боев. Стратегия скифов характеризуется правильной оценкой соотношения сил и стремлением изменить его в свою пользу. При наличии численного превосходства врага скифы не вступали в бой, а преднамеренно отступали вглубь своей территории.
Лишь, после того, как враг был деморализован и ослаблен, скифы стремились отрезать ему пути отступления, а затем окружить и уничтожить. Таким образом, скифы одни из первых приметили стратегическое отступление для изменения соотношения сил в свою пользу.
Методы ведения скифами боевых действий также имели свои особенности. Скифы первые разделили войско на два взаимодействующих отряда: один отряд находился перед фронтом наступавшего врага, другой - в постоянной готовности нанести удар во фланг и тыл врага, если он начнет отступать.
Во время своего отступления вглубь страны скифы систематически нападали на врага, уничтожали запасы продовольствия, угоняли стада скота и выжигали растительность, оставляя противника без продовольствия, а его лошадей без подножного корма.
Скифы широко применяли такие способы ведения войны, которые древние греко-римские авторы называли малой войной. Они устраивали засады, заманивали врага, внезапно нападали на него днем и ночью и быстро исчезали. Мелкими неожиданными нападениями они постоянно держали в напряжении все вражеское войско, а сами были неуловимы.
Характеризуя военное искусство скифов древние писали, что в этом наиболее важном отношении скифы устраиваются так, что никакой враг, вторгшийся в их страну, не может уже спастись оттуда бегством, не может и настигнуть их, если только они сами не пожелают быть открытыми, потому что скифы не имеют ни городов, ни укреплений.
Но передвигают свои жилища с собой, и все они — конные стрелки из луков; пропитание себе скифы добывают не земледелием, а скотоводством, и жилища свои устраивают на повозке. Как же им не быть непобедимыми и неприступными? Скифы часто совершали свои походы и зимой по льду.
            Военное искусство государств древнего Шумера.
Вследствие разложения первобытно-общинного строя племен Шумера там выделилась общинная знать, которая, возглавляя ирригационные работы, закрепляла за собой владение землей и скотом. Крупную роль в экономике Шумера играли храмы, у которых было большое собственное хозяйство. В середине III тысячелетия до новой эры жречество узурпировало политическую власть.
Жрецы-правители отдельных шумерских городов-государств - имели свои дружины. Дружинам Шумера был уже известен боевой строй. Первая шеренга строя несла большие щиты, каждый щит прикрывал несколько человек.
Для ведения боя применялись четырехколесные боевые колесницы, запряженные четырьмя мулами. Экипаж колесницы состоял из двух человек - возницы и воина; последний был вооружен метательными копьями, запас которых помещался в колчане, прикрепленном к передку колесницы.
Ирригационные каналы Шумера были не только средством орошения полей, но и удобными путями сообщения, что способствовало объединению страны. Овладение путями сообщения способствовало централизации политической власти в стране.
Воин получал земельный надел, за пользование которым он был обязан  выступать в поход с соответствующим оружием. Кроме этих воинов, имелось небольшое постоянное войско, которое вооружалось за счет правителя, объединившего племена Шумера.
В XIX веке до новой эры в Двуречье возник новый экономический и политический центр - Вавилон. Наибольшего могущества он достиг в 1792-1750 годы до новой эры, когда Вавилон подчинил себе всю территорию царей Шумера и Аккада.
Вавилонское государство имело большое постоянное войско. За свою службу воины получали землю, дом и скот, которые они не имели права продавать, но могли передавать по наследству, если сын продолжал службу отца. Во время больших походов войско усиливалось ополчениями земледельцев.
Известен кодекс законов, регулировавших общественные и экономические отношения того времени. В этом кодексе большой интерес представляют статьи, в которых излагаются обязанности и права воина, а также статьи, где говорится о правах воинов, попавших в плен.
Кодекс отмечает две категории воинов - реду и баиру, и два звания военачальников - деку и лабутту. Он говорит о наличии определенной структуры вавилонского войска и военной иерархии.
Уклонение воина от похода и даже попытка выставить наемника в качестве заместителя карались смертной казнью. Попавший в плен воин выкупался за счет государства.
Присвоение собственности воина каралось смертью. В этом документе мы видим одну из первых попыток регламентирования прав и обязанностей воинов.
В XIX веке до новой эры в верхнем течении реки Тигр, к северу от Вавилона, сложилось еще одно крупное и сильное рабовладельческое государство - Ассирия с главным городом Ашшур.
Значительная часть территории Ассирии занята горами, страна имеет более суровый климат, чем Вавилон. Ее жители занимались земледелием и скотоводством. Коневодство развито не было, и лошадей для войска Ассирия получала из Армении и Ирана.
Было реорганизовано ассирийское войско, которое раньше состояло из воинов, имевших земельные наделы. Войско стали комплектовать главным образом из обедневших земледельцев, вооружая их за счет государства. Так возникло постоянное войско, носившее название царский отряд, в который включались и пленные.
Кроме того, имелся особый отряд воинов, охранявший царя. Численность постоянного войска так возросла, что некоторые походы осуществлялись, не прибегая к племенным ополчениям.
Запасы оружия и снаряжения хранились в царских арсеналах. В ассирийском войске было введено однообразное вооружение. Характерна структура войска: на 200 пехотинцев приходилось в среднем 10 всадников и одна боевая колесница; на одного тяжело вооруженного пехотинца - два лучника.
Совершенствовались организационные формы войска. Основной организационной единицей был кисир - отряд, насчитывавший 500-2000 воинов. Кисир делился на пятидесятки, которые подразделялись на десятки.
Несколько кисир составляли эмуку - силу. Таким образом, ассирийское войско имело довольно сложные для того времени формы организации. Ассирийская пехота делилась на тяжелую и легкую. Тяжелая пехота была вооружена копьями, мечами и имела защитное вооружение - панцири, шлемы и большие щиты.
Легкая пехота состояла из лучников и пращников. Боевую единицу составляли обычно два воина: лучник и щитоносец, который прикрывал щитом своего напарника.
Наряду с этим имелись и боевые единицы, состоявшие только из тяжело вооруженных воинов. Таким образом, здесь мы видим уже непосредственное взаимодействие в бою легких и тяжелых пехотинцев.
Ассирийская пехота действовала в сомкнутом строю лучников, которые вели бой под прикрытием тяжелых пехотинцев с их большими щитами. Это была наступавшая стена щитов. Пехотинцы метали в неприятеля стрелы, дротики и камни.
Такой способ действий пехоты требовал правильного построения шеренг и правильного движения их, чего можно было достигнуть лишь обучением воинов.
Важную часть ассирийского войска составляли боевые колесницы, в которые были запряжены две-четыре лошади. К кузову колесницы прикреплялся колчан со стрелами.
Экипаж ее обычно состоял из двух воинов - лучника и возницы, вооруженного копьем и щитом. Иногда экипаж усиливался двумя щитоносцами, которые прикрывали лучника и возницу. Боевые колесницы применялись на ровной местности и были надежным средством для действий против иррегулярных войск.
Кроме того, в ассирийском войске появились зачатки совершенно новых родов войск - конницы и инженерных войск. Вначале всадник сидел на неоседланной лошади, а затем было изобретено высокое седло без стремян.
Всадники вели бой парами: один был вооружен луком, другой копьем и щитом. На вооружении всадников иногда имелись мечи и булавы. Однако конница ассирийцев была еще иррегулярной и не вытесняла боевые колесницы.
Для выполнения различного рода землекопных, дорожных, мостовых и других работ ассирийское войско имело особые отряды, положившие начало развитию инженерных войск.
На вооружении войска были тараны для разрушения крепостных стен, осадные башни и штурмовые лестницы, а также переправочные средства - бурдюки, на которых переправлялись через реки отдельные воины, из них же устраивали плоты и плавучие мосты.
Таким образом, ассирийское войско располагало самой передовой техникой того времени. Финикийские, а возможно и греческие мастера строили для Ассирии боевые корабли типа галер с острым носом для нанесения таранного удара судам противника. Гребцы в них располагались в два яруса. 
В многочисленных войнах ассирийцы вырабатывали приемы ведения боя. Боевой порядок ассирийской армии состоял из лучников, копейщиков, боевых колесниц и всадников. Основой боевого порядка были боевые колесницы, позади которых размещались всадники.
Пехота строилась обычно в три шеренги. Лучники сражались или впереди, под прикрытием щитоносцев, или же в задней шеренге. В последнем случае первые две шеренги копьеносцев - бойцы, вооруженные копьем нагибались, или становились на колено, чтобы лучники могли через них стрелять.
Всадники вели нападение беспорядочными группами, атаки которых легко отражались стойкой пехотой, но они были грозной силой для приведенного в расстройство или разбитого войска. С целью достижения тактической внезапности все начальники ассирийского войска широко применяли ночные нападения.
В ассирийском войске весьма искусно проводились осада и штурм крепостей. Одна из основных задач штурма заключалась в устройстве пролома в стене, или в разрушении ворот.
Для этой цели применялись тараны  - толстые бревна с широкими и острыми наконечниками. Таран подвешивался на цепях к деревянному каркасу, установленному на четырех-шестиколесной повозке.
Каркас обычно покрывался щитами из тростника или кожи и защищал находившихся внутри каркаса воинов. В передней части каркаса устраивалась башенка, в которой помещались лучники, оборонявшие таран.
При осаде одной горной крепости ассирийцы применили одновременно семь таранов. Оборонявшиеся вели борьбу с таранами при помощи цепей, которые набрасывались на головную часть тарана и подтягивали ее кверху, или при помощи метательных сосудов с горючим веществом, которым зажигались перекрытия каркаса.
Кроме того, ассирийцы применяли при осадах подвижные башни и подкопы, а также земляные приметы с тем, чтобы господствовать над стенами осажденного города и метать в осажденных факелы и зажигательные стрелы.
Для прикрытия лучников от обстрела со стен осажденного города вкапывались в землю щиты. При штурме крепости действовали следующим образом: таранами пробивали бреши; затем легкая пехота через брешь или по штурмовым лестницам шла на штурм; тяжелые пехотинцы громадными щитами прикрывали лучников и пращников, которые метанием стрел и камней обеспечивали движение штурмовых колонн.
Ассирийское войско, осаждавшее крепость, располагалось обычно в лагере, обнесенном круговым валом. Внутри лагеря имелись крестообразные улицы, а для выхода войск из лагеря устраивались ворота. Это были предшественники римских лагерей.
Командование ассирийского войска обычно имело подробные данные о внутреннем и внешнем политическом положении противника. Эти данные доставлялись шпионами, которые наводняли территорию соседних племен и народностей.
В своих донесениях шпионы сообщали об обострении тех или иных внутренних противоречий, о военных мероприятиях, оборонительных сооружениях, продовольственных запасах, боеспособности войска, о дорогах, переправах через реки. С системой организации агентурной разведки мы впервые встречаемся в ассирийском государстве.
Дошедшие до нас надписи ассирийских царей XIV-VIII веков до новой эры сообщают о многочисленных походах ассирийского войска с целью порабощения соседних племен и народностей. 
Там, где не могли пройти колесницы, боевые задачи решала пехота. Укрепленные города ассирийцы брали штурмом, или осадой. Численность противника, согласно надписям, не превышала 20 тысяч человек. В качестве трофеев дважды отмечаются 120 боевых колесниц.
В период нового правления Ассирия достигла своего наивысшего внешнего могущества, основой которого было сильное войско, хорошие пути сообщения и упорядоченное административное устройство. 
Хорошие военные дороги соединяли политический центр государства с его окраинами и завоеванными территориями. На дорогах были устроены почтовые станции и оборудована сигнализация, что обеспечивало надежную связь.
Пути сообщения и связь предназначались в первую очередь для обеспечения боевой готовности войска с тем, чтобы оно могло быстро подавлять любое восстание, направленное против ассирийского господства, и быстро сосредоточиваться в любом пункте для нападения на соседей.
Военно-паразитическому государству требовалось большое войско, но ресурсы его комплектования были ограничены. К тому же правящая верхушка с целью упрочения своей власти постепенно освобождала господствующий класс от налога кровью.
Все это вело к росту удельного веса в ассирийском войске контингентов зависимых и полузависимых племен. Число воинов, набранных в покоренных племенах, резко возросло, и вскоре они стали составлять большую часть ассирийского войска.
Боеспособность такого войска в обстановке победоносных войн была высокой. Но когда Ассирия была ослаблена внутренними восстаниями рабов и порабощенных племен и начала терпеть поражения, ассирийское войско быстро стало терять боеспособность. 
Ассирия была первым известным нам крупным военно-паразитическим государством, жившим за счет покоренных народов. Ассирийцы жестоко расправлялись со своими противниками: города грабили, сжигали и разрушали их до основания, всех сопротивляющихся уничтожали, пленных превращали в рабов.
Новым в военном искусстве по сравнению с Древним Египтом является наличие в Ассирии большого постоянного войска в несколько десятков тысяч воинов; войско имело более сложную структуру и более совершенные организационные формы, что, несомненно, способствовало развитию тактики.
Ассирийская конница к этому времени начинала играть существенную роль в бою, постепенно вытесняя боевые колесницы. Развитие техники способствовало изобретению осадных машин, переправочных средств и улучшению техники дорожного строительства.
В ассирийском государстве впервые встречается развитая сеть военных дорог и связи, впервые осуществляется централизованное снабжение войска оружием и снаряжением. 
                Военное искусство древнего Китая.
Китайские рабовладельческие государства возникли в прибрежной равнине, изрезанной большим количеством рек. Реки и озёра являлись удобными путями сообщения, что способствовало объединению многочисленных китайских племен.
Три большие реки - Хуанхэ, Янцзыцзян, Сицзян, - текущие в общем направлении с запада на восток, являются важнейшими водными артериями Китая. Они берут начало в горах, пересекают центральную холмистую часть страны и текут по обширной прибрежной равнине.
Основным занятием племен были охота и рыболовство, но уже развивались скотоводство и земледелие. Земля являлась общинно-племенной собственностью. Искусственное орошение играло важную роль в хозяйственной жизни страны. Развивались ремесла.
Шел процесс разложения первобытно-общинного строя, росло неравенство, выделялась племенная знать. Во главе племени стоял ван - вождь и военачальник, предводитель на войне и охоте.
Власть вана ограничивалась советом племени, решавшим вопросы о войне и мире и утверждавшим вождей рода. Высшим органом племени было народное собрание.
Это была военная демократия. Возникали союзы племен, но они оказывались непрочными объединениями и быстро распадались. Многочисленные войны способствовали усилению власти вана. Опираясь на свою дружину, ван в конечном итоге захватил власть и превратился в наследственного правителя.
В древнейшем китайском государстве уже были известны всадники и боевые колесницы; Последние составляли важную часть войска, численность которого не превышала пяти тысяч человек.
Отряды всадников обычно состояли из 300 человек. Основным оружием воинов были лук и стрелы. Иньцы имели усиленный лук и стрелы с крыльями и наконечниками различной формы.
Стрелы, пущенные из такого лука, пробивали любые доспехи. На вооружении имелись также боевые топоры, копья и дротики с бронзовыми и костяными наконечниками. Кроме того, у иньцев было специальное оружие гэ - своеобразные топоры-кинжалы, или секиры-клевцы.
Деревянная рукоятка гэ в человеческий рост располагалась под прямым углом к лезвию. Применялась также секира цюй, в которой лезвие соединялось с рукояткой, как у топора.
Воины имели щиты. У ванов и их дружинников были бронзовые шлемы. Ваны сражались на боевых колесницах. Боевой порядок состоял из пехоты, всадников и боевых колесниц. 
Главным занятием чжоусцев было земледелие, наряду с которым развивалось скотоводство. В жизни племени Чжоу большое значение имела лошадь, широко использовавшаяся на охоте и войне.
Во главе племени Чжоу стоял гун - вождь, который являлся военачальником. Власть гуна ограничивал совет старейшин. Дружины чжоусцев часто выступали против кочевников на стороне иньцев, за что их начальники получали от ванов награды: земельные наделы, лошадей и драгоценные камни.
Разложение родового строя племени Чжоу определило изменение характера войн: случайные вооруженные столкновения из-за пастбищ превратились в войны с целью захвата чужих богатств и приобретения рабов.
Перед большим походом против племени Инь глава племени Чжоу говорил своим воинам: “На полях не убивайте тех, кто перебежал к нам, чтобы заставить их служить на наших западных полях”.
В 1122 году до новой эры чжоуское войско под командованием главы племени разбило войско иньцев, было оформлено объединение племен. Возникла рабовладельческая деспотия Чжоу, которой управлял ван через подчиненных ему князей, являвшихся крупными земельными собственниками.
Ваны щедро наделялись землей и рабами. Административно-хозяйственной единицей была соседская община, состоявшая из восьми дворов.
Она получала землю, за что обязана была выполнять различные повинности: поставлять воинов, лошадей и волов, доставлять продовольствие и фураж. Один из восьми дворов давал воина, остальные семь выполняли прочие повинности.
Таким образом, 100-тысячное войско содержали 700 тысяч крестьянских дворов. Войско комплектовалось из крестьян, и крестьяне же содержали его.
Четыре соседские общины составляли деревню, четыре деревни - село, четыре села - волость. Во время войны волость должна была дать 75 воинов, одну боевую колесницу, четырех коней и шестнадцать волов. Эти повинности разоряли крестьян.
Структура китайского войска в этот период характеризуется преобладанием боевых колесниц и конницы. Колесницы и конница, - говорится в одном из трактатов,  это воинская мощь армии.
Десять колесниц разбивают тысячу человек, сто колесниц разбивают десять тысяч человек, сто всадников обращают в бегство тысячу человек. В этом же трактате определены и боевые задачи основных родов войск.
Колесницы - это крылья армии; они ниспровергают крепкие позиции, поражают сильного противника, преграждают путь бегущим. Конница - это разведка армии; она преследует разбитого противника, отрезает ему подвоз провианта, рассеивает его лучшие отряды.
Колесницы были двух видов: боевые, запряженные четверкой лошадей, и транспортные, тяжелые, запряженные двенадцатью волами и предназначенные не только для перевозок, но и для устройства оборонительного сооружения.
При каждой боевой колеснице находилось 75 воинов, из них три тяжело вооруженных вели бой на колеснице, а остальные расчленялись на три подразделения: одно размещалось впереди колесницы, а два других - на флангах. Боевой колеснице придавалась транспортная колесница, которую обслуживали 25 воинов.
Структура древнекитайского войска была более четкой, чем структура войск древнейших государств Передней Азии. Китайцы теоретически обосновали боевое значение каждого рода войск и роль его в бою. Боевые колесницы и конница были главными родами войск.
Анализ этих войн, происходивших в первой половине VII века до новой эры, позволяет определить некоторые характерные особенности китайского военного искусства данного периода.
В этой оборонительной войне, в обстановке большого неравенства сил, изнурить противника возможно было, лишь опираясь на поддержку народа, завоевав  его доверие.
Когда противник истощил свои силы, войско княжества Лу контратаковало врага и в ходе преследования разгромило его окончательно. Характерной особенностью этой войны явилось то, что при большом неравенстве сил, слабый сначала отступал, а затем захватывал инициативу и побеждал.
В коннице в основу организации была положена десятичная система: пятерка - низшее подразделение, две пятерки - 10 всадников, следующие  подразделения в 100 и 200 всадников.
Боевые колесницы были организованы иначе: низшим подразделением были пять колесниц, две пятерки составляли следующее подразделение, а затем шли подразделения в 50 и 100 колесниц.
Форма построения боевого порядка китайского войска также была определена еще в древнейшие времена. Центром построения подразделения была боевая колесница, впереди и на флангах которой выстраивалась пехота, а позади транспортная колесница.
По такому же принципу из пяти частей состоял и боевой порядок войска: в центре - главные силы, находился командующий войском, на флангах дополнительные силы, впереди - авангард, позади - арьергард.
У древних китайцев уже была разработана и система управления войсками. Подразделениями управляли голосом, соединениями - с помощью барабанов, гонгов, знамен и значков.
В одном из более поздних трактатов отмечалось, что барабанным боем давались сигналы колесницам, коннице, пехоте, оружию, головам и ногам. Забьют в барабаны - выступать; забьют во второй раз - идти в атаку; ударят в гонги - остановиться; ударят во второй раз - отступать. Знамена и значки служили для указания направления движения и для передачи команд на перестроение войск.
Сложные отступательные маневры требовали высоких моральных качеств войска. Кроме того, было хорошо организовано взаимодействие различных родов войск, контратаковавших противника, что было возможно лишь при наличии хорошей тактической выучки войск.
Были развернуты большие строительные работы: строились почтовые дороги, создавались оросительные системы, возводились оборонительные сооружения.
Много войн китайцы вели с гуннами - кочевниками, населявшими Монголию. У гуннов была массовая высокоподвижная конница. Набеги кочевников опустошали северные провинции Китая, и борьба с ними представляла для китайской армии, значительные трудности, так как у китайцев было мало конницы.
Обычно гунны легко уходили из-под удара и отступали вглубь Монголии до тех пор, пока китайская армия не прекращала преследования из-за отсутствия продовольствия и не возвращалась назад. Вслед за этим гунны организовывали новый набег с направления, откуда их меньше всего можно было ожидать.
В 214 году до новой эры китайцы начали строительство пограничной стены, которую называют стеною в 10 тысяч ли. Фактически так называемая Великая Китайская стена имеет протяжение в 5 тысяч ли, что составляет до 2500 километров.
Великая стена начинается у старой китайской крепости Шаньхайгуань на берегу Ляодунского залива, идет в общем направлении на запад по горным хребтам, по берегам рек и заканчивается у крепости Дзяюйгуань у хребта Рихгофен. 
Стена строилась отдельными участками. Со временем она разрушалась и снова восстанавливалась. Работы производились в течение длительного времени, до XV-XVI веков включительно.
Великая стена представляет собою земляной вал, облицованный камнем. Высота ее доходит до 16 метров, толщина внизу до 8 метров, вверху до 5 метров. Через неровные промежутки на стене устроены четырехугольные двухэтажные башни с внутренними лестницами.
Через каждые 100 метров имеются выступы для фланкирования подступов к стене. Многочисленные ворота защищены стенками, расположенными полукругом.
Войска, охранявшие стену, состояли из отрядов в 145 человек каждый, во главе с командирами, которые отвечали за охрану групп сторожевых башен. Каждый отряд имел несколько конных посыльных.
Солдаты пограничных войск наделялись участками земли недалеко от стены, обзаводились семьей и хозяйством. Большое внимание китайцы уделяли организации службы связи.
Вдоль Великой стены были расположены наблюдательные посты, удаленные друг от друга на 4 километра. Возле каждого поста лежала куча сухого тростника, который поджигался при подходе противника.
О численности приближавшегося противника сообщалось путем условного повторения световых сигналов. Для сигнализации широко применялись ракеты. Каждый пост обязан был передать дальше принятый им сигнал.
Воины, охранявшие Великую стену, обычно имели при себе меч, арбалет, он впервые появился у китайцев, и щит. Луки применялись трех видов и различались по степени усилия, необходимого для того, чтобы их согнуть. Каждый лучник имел 150 стрел с бронзовыми наконечниками, которые носил в колчане.
Постройка Великой стены говорит о высоком уровне военно-инженерного дела в древнем Китае. Кроме нее, там строились стратегические дороги и сооружались большие водные каналы.
Однако дороги не мостились камнем и поэтому быстро разрушались, что затрудняло передвижение крупных войсковых масс. В отношении подвижности китайские войска уступали своим противникам - кочевникам.
Во время больших войн постоянная китайская армия пополнялась ополчениями из крестьян, во главе которых стояли представители имущих классов. В основном это была крестьянская армия, главным родом войск которой являлась пехота, состоявшая из лучников и копейщиков.
Необходимость борьбы с кочевниками заставила китайцев создать массовую конницу. Для обучения всадников стрельбе из лука рыли неглубокие канавки, по которым пускали лошадь, чтобы исключить необходимость управления ею.
Когда всадник находился в 30-40 метрах от цели, он выпускал стрелу. Но и в этих условиях конный лучник редко попадал в цель. Нужно заметить, что в искусстве стрельбы китайский всадник не мог сравниться с гунном - отличным стрелком из лука.
В древней китайской армии была хорошо поставлена служба охранения, как на походе, так и при расположении на месте. Но войсковая разведка совершенно отсутствовала, и все надежды на получение сведений о противнике возлагались на широко организованный шпионаж.
С этой целью к противнику часто посылались парламентеры под предлогом переговоров, но с задачей разведки. Кроме того, необходимые сведения добывались у пленных путем подкупа, угроз или пыток. Однако все это не могло полностью заменить войсковую разведку, поэтому китайские войска часто подвергались внезапным нападениям.
Наибольшие трудности представляло снабжение армии. В войнах с кочевниками нельзя было рассчитывать на местные средства, приходилось организовывать подвоз продовольствия.
Транспортным средством были волы, которые не только сковывали армию своим медленным движением, но и создавали дополнительные трудности, так как необходимо было заботиться о фураже.
Проблема снабжения и климатические условия в степях Монголии и Синцзяна ограничивали продолжительность кампаний ста днями в году.
Несмотря на сильно развитую систему рек и каналов, водные перевозки для военных целей все же не находили широкого применения.
В III веке до новой эры китайцы открыли порох, но для военных целей он до XIV века не использовался. Известны лишь отдельные случаи боевого применения пороха в VIII и XIII веках новой эры. Долгое время порох применялся лишь для устройства фейерверков.
В 123 году до новой эры было введено 11 военных титулов,  достоинств за военные заслуги, но для получения этих титулов вовсе не требовались военные заслуги, так как их можно было получить за деньги. В результате этого мероприятия ханьская знать пополнилась купцами и богатыми незнатными землевладельцами.
Великая Китайская стена не была непреодолимой преградой для гуннов, которые довольно часто производили набеги. В середине II века до новой эры китайцам удалось заключить с гуннами перемирие. Эта мирная передышка продолжалась до 135 года до новой эры и была использована китайцами для подготовки к решительной борьбе.
В период династии Хань, особенно во время правления У Ди - 141-87 годы до новой эры, китайцы разрабатывали конкретный план нанесения удара своему противнику.
Один из советников предложил У Ди план полного разгрома гуннов с целью надежного обеспечения северной границы Китая. Так как армия гуннов отличалась высокой подвижностью, было решено устроить засаду, вовлечь в нее гуннов, окружить их и уничтожить.
Для выполнения этой задачи была сформирована большая армия во главе с советником, предложившим план. Армия скрытно сосредоточилась недалеко от границы в районе города Ма-Ченг.
К гуннам для переговоров был направлен китайский купец, который предложил им опорный пограничный пункт. Эти переговоры были одним из мероприятий по осуществлению замысла завлечения крупных сил гуннов в засаду.
Гуннский шаньюй - племенной вождь, принял это предложение и во главе большой армии, состоявшей из лучших конных лучников, двинулся к городу.
Гунны спокойно прошли Великую стену, но, не доходя 50 километров до города, повернули обратно, так как обстановка показалась им подозрительной. Они захватили охрану ближайшей башни Великой стены и заставили начальника охраны сообщить им план командования китайской армии.
После этого гунны поспешно отступили вглубь Внутренней Монголии. Попытка китайцев организовать преследование также не удалась. Тщательно разработанный план рухнул из-за предательства начальника охраны.
Таким образом, первая крупная попытка развернуть активные действия против гуннов успеха не имела. У Ди приказал арестовать командующего армией, но тот покончил жизнь самоубийством.
Следствием неудачи китайцев было усиление набегов гуннов, особенно сильно опустошавших территорию современных провинций Ганьсу и Шаньси. После ряда набегов, совершенных гуннами в 127 году до новой эры, У Ди приступил к организации в Шаньси военных поселений и к улучшению дорог, связывавших эту часть страны с Центральным Китаем.
Вслед за этим У Ди поставил во главе китайской армии талантливого полководца Вей-Тсинга, которому было приказано обнаружить гуннов, заставить их принять бой и уничтожить. Опьяненные своими беспрерывными успехами, гунны стали менее осторожны.
Воспользовавшись этим, Вей-Тоинг окружил большую армию противника. Однако основная масса гуннов прорвала кольцо окружения, оставив в руках китайцев обоз, женщин, детей и 15 тысяч пленных.
Через несколько месяцев китайская армия под командованием Вей-Тсинга снова одержала крупную победу. Эти успехи оказали большое влияние на моральное состояние армии, укрепили ее веру в свои силы.
Тогда У Ди решил перенести войну на территорию противника. Он сформировал большую армию конных лучников и поставил во главе ее опытного кавалерийского начальника. Появление крупных китайских конных масс ошеломило гуннов. Решительными действиями конница вытеснила гуннов из Внутренней Монголии.
В 119 году до новой эры У Ди организовал новый поход вглубь Монголии. Китайцы вторглись в страну двумя колоннами. Гунны отступали через пустыню, китайцы следовали их. Наконец, гунны, отправив свои обозы с женщинами и детьми в тыл, двинулись навстречу китайским войскам.
Произошел бой, в котором гунны были разбиты наголову, их остатки бежали во Внешнюю Монголию. Территория провинции Ганьсу была очищена от гуннов, и на запад переселилось свыше 500 тысяч китайцев.
В 91 году до новой эры северные гунны были окончательно разгромлены и вытеснены из пределов Внешней Монголии. Слава о китайской армии распространилась за пределы Восточного Туркестана. Это был период наивысшего могущества древнего Китая.
Войны китайцев с гуннами показывают высокую боеспособность армии древнего Китая, которая успешно отстаивала независимость своей страны. 
Древний Китай вел успешную борьбу с угрожавшими ему кочевыми племенами, разгромил их, отстоял свою независимость и обеспечил необходимые условия для развития национальной культуры.
Решительные, хорошо подготовленные наступательные действия китайцев с глубоким вторжением на территорию противника обеспечили полный разгром гуннов.
Этот успех в борьбе с подвижным противником, в частности, был следствием того, что китайцы сумели создать хорошую конницу, появление которой оказалось внезапным для гуннов.
На последнем этапе борьбы с гуннами китайцы громили противника, не давая ему передышки для собирания, реорганизации и перегруппировки сил.
Высокий уровень развития военного искусства древнего Китая, а также его общей и военной культуры определил развитие китайской военно-теоретической мысли.
Основой военной науки Китая считалось семикнижие - семь трактатов по военному искусству, написанных в различное время китайскими военными теоретиками.
Был человек, который имел всего 30 тысяч войска, и в Поднебесной никто не мог противостоять ему. Кто это Сунь-цзы? Трактат Сунь-цзы является самым древним из известных в настоящее время работ по военному искусству, в котором он заложил основы военной науки древнего Китая.   
Трактат Сунь-цзы “О военном искусстве” состоит из 13 глав: Предварительные расчеты, Ведение войны, Стратегическое нападение, Форма, Мощь, Полнота и пустота, Борьба на войне, Девять изменений, Поход, Формы местности, Девять местностей, Огневое нападение, Использование шпионов.
Он сделал попытку определить для своего времени условия достижения победы и показать причины поражений. Прежде всего, он пытается определить значение войны. “Война, по его словам, это великое дело для государства, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели”.
Он заявляет, что если полководец усвоит излагаемую им теорию и будет применять ее на практике, то он непременно одержит победу; если же этого он не сделает, то непременно потерпит поражение. 
Излагая основы ведения войны, Сунь-цзы делает попытку раскрыть ее стратегическое содержание. В основе ведения войны, по его словам, лежат пять моментов: путь, небо, земля, полководец, закон.
“Путь - это когда достигают того, что мысли народа одинаковы с мыслями правителя, когда народ готов вместе с ним умереть, готов вместе с ним жить, когда он не знает ни страха, ни сомнений.
Небо - это свет и мрак, холод и жара; это порядок времени. Земля - это далекое и близкое, неровное и ровное, широкое и узкое, смерть и жизнь.
Полководец - это ум, беспристрастность, гуманность, мужество, строгость; закон - это воинский строй, командование и снабжение”.
Рассматривая по содержанию эти пять моментов, которые Сунь-цзы положил в основу ведения войны, можно определить, что путь  - это моральное единство правителя и народа, небо  - это расчет времени, земля  - военно-географический элемент, полководец - необходимые качества высшего командования, закон - подготовка войск и снабжение.
Путь у него  - это догадка о значении морального фактора в ходе войны, зародыш научной постановки этого вопроса. Древний китайский теоретик требует единства мысли народа и правителя, при этом мысли народа должны быть подчинены мыслям правителя, а не наоборот.
Идеолог рабовладельческой деспотии иначе мыслить и не мог: правитель выражает не волю народа, а свою волю в интересах господствующего класса, а народ должен выполнять его волю и мыслить одинаково со своим правителем.
Для успешного ведения войны, по мнению Сунь-цзы, необходим расчет времени и знание военной географии. Почти половина трактата посвящена выявлению значения местности на войне и правил ее использования.
Здесь древний теоретик высказал много интересных мыслей. Но, излагая вопрос о местности, он не проводил различия между полем боя и театром войны и не различал политико-географическую и тактико-топографическую оценки местности. Это объясняется тем, что такая дифференциация отсутствовала в древней науке вообще.
Он наделил полководца всеми талантами и доблестями. Полководец, по его словам, понимающий войну, есть властитель судеб народа, есть хозяин безопасности государства. Идеалистическое понимание роли полководца приводило Сунь-цзы к недооценке значения войсковых масс и их творческой деятельности.
Состояние своего войска,  - говорит он,  - лишь один из моментов обстановки, который следует учитывать полководцу. Солдат он рекомендовал держать в неведении в отношении конкретной обстановки и замыслов полководца. В качестве стимула к войне он советовал отдавать им часть добычи.
Об обязанностях полководца Сунь-цзы писал так: “Наука верховного полководца состоит в умении оценить противника, организовать победу, учесть характер местности и расстояние”. От этого умения полководца зависит успех на войне.
Решающее значение, по его мнению, имеет знание противника и своих войск. Поэтому и говорится: если знаешь противника и знаешь свои войска, сражайся хоть сто раз, опасности не будет; если знаешь себя, а его не знаешь, один раз победишь, другой раз потерпишь поражение; если не знаешь ни себя, ни его, каждый раз, когда будешь сражаться, будешь терпеть поражение.
Видно, что он стремится дать здесь универсальные правила, основанные на арифметических предпосылках. Но это приводит его к неправильному выводу о том, что непобедимость заключается в себе самом, возможность победы заключена в противнике.
Истоки победы он видит лишь в силах и действиях противника, в результате чего добровольно уступает ему инициативу, подчиняется его воле.
Пятой основой ведения войны он считал воинский строй, командование и снабжение, то есть организацию войска, его обучение и воспитание, а также бесперебойное снабжение.
Его ошибка заключалась в том, что он все функции командования сосредоточивал в руках полководца, рассматривая командный состав лишь как передатчиков его воли.
Исходя из пяти моментов ведения войны, он приводит отправные данные для определения исхода войны. Кто из государей обладает путем? У кого из полководцев есть таланты? Кто использовал Небо и Землю?
У кого выполняются правила и приказы? У кого войско сильнее? У кого офицеры и солдаты лучше обучены? У кого правильно награждают и наказывают? Тот, кто располагает всеми этими преимуществами, тот и побеждает.
Следовательно, основы победы, по его мнению, заключаются в моральном единстве народа со своим правителем, в талантливости полководца, в умелом использовании им пространства и времени, в наличии сильного, хорошо обученного и морально стойкого войска.
Сунь-цзы  - один из первых военных теоретиков, пытавшихся отличать стратегическое содержание войны от ее тактических форм. Но уже в определении основ ведения войны он отождествил их и поэтому не мог поставить вопрос о соотношении стратегии и тактики.
Изложив основы успешного ведения войны, он останавливается на вопросе о ее длительности. Он доказывает, что только кратковременная война бывает успешной. Длительная война истощает силы и средства, ослабляет власть и дает возможность подчиненным князьям подняться против центрального правительства.
Кратковременная война дает успех даже при неискусном ее ведении, а продолжительная не приводит к успеху и при большом искусстве. Длительная война, по его мнению, никогда не бывает выгодной для государства.
Война любит победу и не любит продолжительности. Такая постановка вопроса о характере войны говорит о том, что у китайцев был неустойчив тыл. Именно для того, чтобы исключить возможность обострения внутренних противоречий вследствие возрастающих тягот войны, он рекомендовал быстротечную войну. 
Оценивая формы борьбы, он предпочитал достижение намеченных целей путем искусной политики. Он писал: “Тот, кто умеет вести войну, покоряет чужую армию, не сражаясь, берет чужие крепости, не осаждая; сокрушает чужое государство, не держа свое войско долго”.
Исходя из этого, он расположил способы борьбы в такой последовательности: самое лучшее разбить замыслы противника; если это не удалось, то разбить его союзы; если же и это не удалось, то разбить его войско.
“Поэтому сто раз сразиться и сто раз победить  - это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего - покорить чужую армию не сражаясь”. Достижение политических целей с помощью искусной политики он называл войною.
Сражение он считал крайним и весьма опасным средством борьбы, так как не был уверен в стойкости своих войск и в прочности тыла. Исход сражения, по Сунь-цзы, определяется правильной оценкой обстановки.
Кто еще до сражения побеждает предварительным расчетом, у того шансов много; кто еще до сражения не побеждает расчетом, у того шансов мало.
У кого шансов много - побеждает; у кого шансов мало - не побеждает; тем более же тот, у кого шансов нет вовсе. По этой причине войско, долженствующее победить, сначала побеждает, а потом ищет сражения; войско, осужденное на поражение, сначала сражается, а потом ищет победы.
Победа и поражение, по его мнению, предрешены обстановкой и правильной ее оценкой. На деле же оценка обстановки - важный, но не решающий момент достижения победы. К тому же в оценку обстановки он включал только пространственные и количественные величины, не понимая политического содержания войны.
Это видно из следующего его утверждения: “Согласно законам войны, первое  - длина, второе  - объем, третье  - число, четвертое  - вес, пятое  - победа. Местность рождает длину, длина рождает объем, объем рождает число, число рождает вес, вес рождает победу”. Таким образом, в определении истоков победы древний теоретик исходил из внешних явлений войны, а не из ее внутренней сущности.
Сунь-цзы перечисляет пять случаев, когда победа обеспечена: побеждают, если знают, когда можно сражаться и когда нельзя; побеждают, когда умеют пользоваться и большими и малыми силами; побеждают там, где высшие и низшие имеют одни и те же желания; побеждают тогда, когда сами осторожны и выжидают неосторожности противника; побеждают те, у кого полководец талантлив, а государь не руководит им.
Эти пять положений, в которых в одном ряду стоят некоторые стратегические и тактические моменты, он назвал путем знания победы. Они неверны.
Нельзя, например, утверждать, что талантливый полководец всегда победит. Наполеон был талантливым полководцем, но в 1814-1815 годах он потерпел поражение, имея против себя весьма посредственное командование, так как не было налицо объективных предпосылок для его победы.
Нельзя также утверждать, что осторожность и выжидание обеспечат победу, так как они часто исключают быстроту. Здесь он сам себе противоречит, ибо в другом месте он говорит, что в войне самое главное - быстрота, надо овладеть тем, до чего противник не успел дойти; идти по тому пути, о котором он и не помышляет; нападать там, где он не остерегается.
Далее он приводит три случая, в которых правитель своим незнанием армии может навлечь на нее бедствия: случай, когда правитель приказывает наступать или отступать, не зная того, что армия не может этого выполнить, и связывает этим армию; когда он пытается управлять армией подобно тому, как управляют государством, что приводит командиров в растерянность.
 Когда он, не зная тактики армии, руководствуется при назначении полководца теми же принципами, что и в государстве, так как это приводит командиров в смятение, а армию - к поражению.
Необходимым условием обеспечения успеха на войне он считает сохранение военной тайны. “Передвигая войска, действуй согласно своим расчетам и планам и делай так, чтобы никто не мог проникнуть в них”.
С целью сохранения в тайне своих замыслов он рекомендует полководцу вводить в заблуждение даже своих офицеров и солдат. Полководец должен уметь вводить в заблуждение глаза и уши своих офицеров и солдат и не допускать, чтобы они что-либо знали.
Он должен менять свои замыслы и изменять свои планы и не допускать, чтобы другие о них догадывались. Он должен менять свое местопребывание, выбирать себе окружные пути и не допускать, чтобы другие могли что-либо сообразить.
Сохранение военной тайны - важное требование военного искусства. Но держать свое войско в полном неведении, более того, вводить своих солдат и офицеров в заблуждение, а значит лишать их возможности проявлять разумную инициативу.
Далее следует остановиться на вопросе о формах боевых действий, как их понимал Сунь-цзы. Основными формами он считал оборону и наступление, которым приписывал разные свойства. Он писал: непобедимость есть оборона, возможность победить есть наступление.
Когда обороняются, значит есть в чем-то недостаток; когда нападают, значит есть все в избытке. Тот, кто хорошо обороняется, прячется в глубины преисподней; тот, кто хорошо нападает, действует с высоты небес.
Оборону китайский теоретик понимал лишь как умение укрыться, как пассивную форму борьбы. Для наступления он считал необходимым иметь общее превосходство в силах. Оборону и наступление он метафизически разрывал, рассматривая их вне связи и взаимодействия.
Военное искусство он видел лишь в искусном использовании либо той, либо другой формы боевых действий. Напасть и при этом наверняка взять - это значит напасть на место, где противник не обороняется; оборонять и при этом наверняка удержать - это значит оборонять место, на которое он не может напасть.
Поэтому у того, кто умеет нападать, противник не знает, где ему обороняться; у того, кто умеет обороняться, противник не знает, где ему нападать. Тончайшее искусство - нет даже слов, чтобы его выразить.
Поэтому он и может стать властелином судеб противника. Следовательно, в основе успешного наступления и успешной обороны, по его мнению, лежит скрытность действий, которая должна обеспечить внезапность.
Но предпосылки успешных наступательных и оборонительных действий этим не исчерпываются. Сила обороны, например, заключается не в том, что противник не знает, где ему нападать. Непреодолимость обороны определяется, прежде всего, моральными качествами солдат и офицеров, количеством и качеством их вооружения, искусством оборонительных действий.
Сила наступления заключается, в частности, в умении создать численное и техническое превосходство на направлении главного удара, в моральных качествах войск, в их подготовке к ведению наступательного боя и искусного маневрирования.
Его заслуга заключается в том, что он одним из первых пытался теоретически осмыслить основные формы боевых действий и показать, что военное искусство заключается в умении использовать их для разгрома противника.
Большое место в его трактате занимают вопросы тактики, к которым он относит организацию и обеспечение боеспособности войск, умение использовать местность, способы действий войск и вопросы управления войсками в бою.
Первая забота полководца, получившего повеление от правителя, пишет он, заключается в формировании войска и его сосредоточении. Затем он должен войти в соприкосновение с противником и занять позицию.
Он не касается вопроса о способах комплектования войска, освещение которого составляло основное содержание законов деспотий древнего Двуречья, Египта и Индии. Он лишь отмечает, что сил надо иметь столько, сколько их необходимо для поражения врага.
Вопросы организации войска он не рассматривает и лишь исчисляет средства, необходимые для вооружения и обеспечения войска. В армии должны в достаточном количестве иметься легкие и тяжелые колесницы, лошади и волы, шлемы, панцири, луки и стрелы, рогатины, пики, большие и малые щиты.
Пополнять свое войско, особенно боевыми колесницами, следует за счет трофеев. С пленными теоретик рекомендовал обращаться хорошо, заботиться о них; это позволяло включать пленных в состав китайского войска.
Бесперебойное снабжение войска имеет решающее значение. Если нет обоза, провианта, запасов, войско гибнет. Умный полководец, по его словам, старается кормиться за счет противника.
Чему и как учить войска, - об этом он в своем трактате не говорит. Тем не менее, он уделяет большое внимание дисциплине, рекомендует средства ее укрепления.
Когда солдаты сильны, а командиры слабы, - говорит он, - это значит, что в войске распущенность. Когда командиры сильны, а солдаты слабы, это значит, что войско попадет в руки противника. Когда командиры не подчиняются своему начальнику и самовольно завязывают бой, в войске происходит развал.
Когда полководец слаб и не строг, когда обучение солдат отличается неопределенностью, когда у командиров и солдат нет ничего постоянного, когда при построении в боевой порядок все идет вкривь и вкось, это значит, что в войске беспорядок.
Таким образом, источником недисциплинированности, по его мнению, бывают слабая подготовка солдат и офицеров и несоответствие полководца своему назначению.
Средством укрепления дисциплины он считал отеческую заботу о солдатах. Если будешь смотреть на солдат, как на детей, сможешь отправиться с ними в самое глубокое ущелье; если будешь смотреть на солдат, как на любимых сыновей, сможешь идти с ними хоть на смерть.
Но если будешь добр к ним, то не сможешь ими распоряжаться; если будешь любить их, то не сумеешь им приказывать; если у них возникнут беспорядки, а ты не сумеешь установить порядок, это значит, что они у тебя - непослушные дети, и пользоваться ими будет невозможно.
Заботы о солдатах должны сопровождаться требовательностью, которая создает необходимую дисциплину. Для обеспечения моральной стойкости войск он требовал запретить всякие предсказания и устранить всякие сомнения.
Но для того, чтобы солдаты были храбры, надо поставить их в положение, из которого нет выхода. Бросай своих солдат в такое место, откуда нет выхода, и тогда они умрут, но не побегут. Если же они будут готовы идти на смерть, как же не добиться победы?
И воины и прочие люди в таком положении напрягают все свои силы. Когда солдаты подвергаются смертельной опасности, они ничего не боятся; когда у них нет выхода, они держатся крепко, когда они заходят вглубь неприятельской земли, их никто не удерживает; когда ничего поделать нельзя, они дерутся. 
То, что он предлагает для повышения боеспособности солдат ставить их перед выбором: победа или рабство, говорит о невысокой моральной стойкости тогдашнего войска.
Считая, что победа зависит исключительно от творческой деятельности полководца, он требовал обращаться с солдатами, как со стадом овец: их гонят туда, и они идут туда; их гонят сюда, и они идут сюда; они не знают куда идут.
Это не согласуется с его требованием об отеческой заботе о солдатах. Он, переоценивая роль полководца, не понимал решающего значения для победы войсковых масс, народа.
В этом сказалась классовая ограниченность древнего теоретика. Армия рабовладельческой деспотии не могла не быть слепым орудием в руках полководцев.
Чтобы войти в соприкосновение с противником и правильно занять позицию, надо умело использовать местность. Рассмотрению этого вопроса военный теоретик отвел четыре главы своего трактата. Полководец, по его мнению, должен учитывать характер местности и знать, что условия местности это помощь для войска.
Прежде всего, он определил формы местности, насчитав шесть таких форм: открытую, наклонную, пересеченную, долинную, гористую и отдаленную. Когда и я могу идти и противник может идти, такая местность называется открытой. На открытой местности надо располагаться на солнечной стороне возвышенности, обеспечив себе пути подвоза провианта.
Формы местности он оценивал с точки зрения действий своих войск и войск противника. Так, например, пересеченной он называет такую местность, когда обеим сторонам наступать невыгодно. В таком случае надо отвести войско и уйти.
Затем в трактате перечислено девять местностей: рассеяния, неустойчивости, оспариваемая, смешения, перекрестки, серьезного положения, бездорожья, окружения, смерти. Местность рассеяния  - это когда сражаются на собственной земле.
Когда неглубоко вторгаются в чужую землю - это местность неустойчивости. Когда глубоко вторгаются - местность серьезного положения. 
Точно так же он определяет и другие виды местности, подразумевая под местностью обстановку действий войск. В зависимости от видов местности он устанавливает способы действий: “В местности рассеяния я стану приводить к единству устремления всех; в местности неустойчивости буду поддерживать связь между частями; в местность оспариваемую направлюсь после противника.
В местности смешения буду внимателен к обороне; в местности-перекрестке стану укреплять связи; в местности серьезного положения установлю непрерывный подвоз продовольствия; в местности труднопроходимой буду продвигаться вперед по дороге; в местности окружения сам загорожу проход; в местности смерти внушу солдатам, что они в живых не останутся.
Чувства солдат таковы, что, когда они окружены, они защищаются; когда ничего другого не остается, они бьются; когда положение очень серьезное, они повинуются”.
С тактической стороны он для своего времени оценивает местность достаточно верно, он рассматривает действия на открытой и закрытой местности, на равнине, в солончаковых степях, при форсировании речных преград и, наконец, в горах.
Теоретик считает, что в горах войска должны стремиться занимать высоты и тщательно охранять свои коммуникации. Руководить армией на марше можно лишь в том случае, если хорошо изучена местность - ее горы, леса и всякие препятствия - болота и топи.
Он рассматривает пространство с точки зрения его воздействия на моральное состояние войск. Глубокое проникновение на территорию противника обеспечивает спайку войск, неглубокое вторжение создает распыление.
Придавая большое значение географическому фактору, он вместе с тем предостерегает от чрезмерной его переоценки. Природные условия страны являются лучшими союзниками солдата, но задача полководца заключается в том, чтобы правильно оценить силы противника и тщательно учитывать опасности, которые можно определить по различным признакам на местности.
Так, например, о наличии или отсутствии противника можно судить по движению в кустах, или высокой траве, по поведению птиц, по пыли. Намерения противника можно выявить по поведению его солдат.
По пыли можно определить рода войск - боевые колесницы поднимают столб пыли, при движении пехоты пыль стелется по земле, и также определить характер действий противника - наступает или отступает, располагается лагерем, выстраивает боевой порядок, или обходит фланг. С целью выявления засад надо тщательно осматривать закрытую местность.
Рассматривая способы действий войск он, прежде всего, подчеркивает важное значение военной хитрости. Он писал: Война - это путь обмана.
Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой.
Приведи его в расстройство и бери его; если у него все полно, будь наготове; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства; приняв смиренный вид, вызови в нем сомнение;  если его силы свежи, утоми его; если у него дружны, разъедини; нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает.
Китайский теоретик допускал известную переоценку военной хитрости, что было обусловлено уровнем развитая военного искусства. Хитрость и в его эпоху не была основным способом действий войск, хотя ее роль была весьма значительна.
Поэтому нельзя утверждать, что война  - это путь обмана. Сам китайский теоретик говорит о различных путях достижения победы. В частности, он заявляет, что в войне устанавливаются на обмане, действуют, руководствуясь выгодой, производят изменения путем разделений и соединений.
Второй момент, определяющий способы действий войск, это, по его мнению, порядок и беспорядок, являющиеся формой существования войск. Он пишет: Беспорядок рождается из порядка, трусость рождается из храбрости, слабость рождается из силы.
Порядок и беспорядок  - это число; храбрость и трусость - это мощь; сила и слабость - это форма. При этом мощь сочетается с рассчитанностью удара. То, что позволяет быстроте бурного потока нести на себе камни, есть ее мощь.
То, что позволяет быстроте хищной птицы поразить свою жертву, есть рассчитанность удара. Поэтому у того, кто хорошо сражается, мощь - стремительна, рассчитанность - коротка. Мощь - это как бы натягивание лука, рассчитанность удара - это как бы спуск стрелы.
Мощь и рассчитанность удара действительно являются одним из главных моментов, обеспечивающих успешные действия войска. Но для каждой эпохи они имеют свое особенное выражение.
Следствием мощи и рассчитанности удара является захват инициативы. Он пишет: Кто является на поле сражения первым и ждет противника, тот исполнен сил; кто потом является на поле сражения с запозданием и бросается в бой, тот уже утомлен.
Поэтому тот, кто хорошо сражается, управляет противником и не дает ему управлять собой». Управлять противником это значит захватить и удержать в своих руках инициативу, что имеет важное значение для обеспечения успеха.
Рассматривая способы действий войск, он резко выступал против шаблона в тактике и требовал применения различных форм борьбы в зависимости от обстановки.
Все люди знают ту форму, посредством которой я победил, но не знают той формы, посредством которой я организовал победу. Поэтому победа в бою не повторяется в том же виде, она соответствует неисчерпаемости самой формы.
Вода устанавливает свое течение в зависимости от места; войско устанавливает свою победу в зависимости от противника. Он требовал захвата инициативы и одновременно рекомендовал действовать в зависимости от противника, что приводило к утрате инициативы.
Правильный бой и маневр, по его мнению, делают армию при встрече с противником непобедимой. Китайский теоретик рассматривает бой и маневр в единстве, в котором первенство отдает маневру.
Он пишет: Вообще в бою схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром. Поэтому тот, кто хорошо пускает в ход маневр, безграничен подобно небу и земле.
Это неправильно. Фактически ведущим началом является бой, маневр же обеспечивает успешное ведение боя. Этого он не понимал. Его заслуга заключается в понимании связи боя и маневра.
Далее Сунь-цзы образно показал многообразие форм ведения боя и маневра и их сочетаний. «Кончаются и снова начинаются  - таковы солнце и луна; умирают и снова нарождаются - таковы времена года.
Тонов не более пяти, но изменений этих пяти тонов и слышать невозможно; цветов не более пяти, но изменений этих пяти цветов и видеть невозможно; вкусов не более пяти, но изменений этих пяти вкусов всех ощутить невозможно.
Действий в сражении всего только два - правильный бой и маневр; но изменений в правильном бое и маневре всех и исчислить невозможно. Правильный бой и маневр взаимно порождают друг друга, и это подобно круговращению, у которого нет конца. Кто может их исчерпать?
Это указание на неисчерпаемое многообразие форм боя и маневра направлено против шаблона, являющегося самым вредным фактором на войне, в бою.
Тактическое маневрирование Сунь-цзы считал самым трудным делом. Цель его, во-первых, превратить путь обходный в прямой, превратить бедствия в выгоды; во-вторых, раздробить силы противника; в-третьих, вбить клин между фронтом и тылом.
Сунь-цзы писал: Если я покажу противнику какую-либо форму, а сам этой формы не буду иметь, я сохраню цельность, а противник разделится на части. Сохраняя цельность, я буду составлять единицу; разделившись на части, противник будет составлять десять.
Тогда я своими десятью нападу на его единицу. Нас будет много, а противника мало. У того, кто умеет массой ударить на немногих, таких, кто с ним сражается, мало, и их легко победить.
Китайский теоретик рекомендовал раздробить силы противника искусным маневром, а свое войско иметь сосредоточенным, что дает возможность уничтожать противника по частям.
То же самое он говорил и о распылении сил противника в пространстве: мало сил у того, кто должен быть всюду наготове, много сил у того, кто вынуждает другого быть всюду наготове. 
Характерно, что он, резко осуждая шаблонные действия, сам часто скатывается к шаблону и догмам. Например, пытаясь помочь полководцу принять решение в зависимости от соотношения сил, он вывел следующее догматическое правило.
Если у тебя сил в десять раз больше, чем у противника, окружи его со всех сторон; если у тебя сил в пять раз больше, нападай на него; если у тебя сил вдвое больше, раздели его на части; если же силы равны, сумей с ним сразиться; если сил меньше, сумей оборониться от него; если у тебя вообще что-либо хуже, сумей уклониться от него. Поэтому упорствующие с малыми силами делаются пленниками сильного противника.
При окружении противника рекомендует золотой мост. Если окружаешь войско противника, оставь открытой одну сторону; если он находится в безвыходном положении, не нажимай на него.
Если замкнуть кольцо окружения, противник окажется в безвыходном положении, а опасность может породить отчаянное сопротивление, пленение в то время означало превращение в раба.
Поэтому он рекомендовал при окружении противника оставлять золотой мост, то есть свободный проход в кольце окружения, чтобы толкнуть противника на отступление, которое дезорганизует его и снижает силу сопротивления.
По его мнению, отступающего противника уничтожить легче, чем окруженного. Эта идея золотого моста была очень популярна в XVII и XVIII веках в Западной Европе, особенно в так называемых кабинетных войнах.
Хотя уже сражение под Каннами в 216 году до новой эры показало, что выпускать войска противника из окружения опасно, вырвавшиеся из окружения дезорганизованные войска римлян оказались ядром новых вооруженных сил, продолживших борьбу с карфагенянами.
Маневр, по его мнению, должен иметь цель разобщить силы противника и, прежде всего, вбить клин между его фронтом и тылом. Те, кто в древности хорошо вели войну, умели делать так, что у противника передовые и тыловые части не сообщались друг с другом, крупные и мелкие соединения не поддерживали друг друга, благородные и низкие не выручали друг друга, высшие и низшие не объединялись друг с другом.
Они умели делать так, что солдаты у него оказывались оторванными друг от друга и не были собраны вместе, а если войско и было соединено в одно целое, оно не было единым.
Раздробление сил китайский теоретик понимал не только в количественном отношении, но и в качественном, то есть отношении обострения внутренних противоречий в войсках противника.
Наконец, в специальной главе своего трактата Сунь-цзы говорит об огневом нападении, отмечая пять его видов: когда сжигают людей, запасы, обозы, склады, отряды. Он рекомендует всеми средствами защищаться от огневого нападения и использовать его в своих целях: помощь, оказываемая огнем нападению, ясна. Помощь, оказываемая водой нападению, сильна. Но водой можно отразить, захватить же ее нельзя.
Таким образом, для борьбы с противником он рекомендует не только «огневое нападение», но и использование воды, чтобы отрезать противника от его базы, тыла и союзников.
В своем трактате он рассматривает и вопросы управления войском. По его словам, управлять массами все равно, что управлять немногими: дело в частях и в числах.
Вести в бой массы все равно, что вести в бой немногих: дело в форме и названиях». Это утверждение логически вытекало из организационного принципа древнего китайского войска, в котором каждое подразделение состояло из 4-5 единиц.
Искусство управления войском, по его словам, заключается в том, чтобы распоряжаться им так, как если бы это был один человек. Принцип командования заключается в том, чтобы, отдавая распоряжение, не вдаваться в объяснения и всегда говорить только о выгодах, а не о вреде.
Он сформулировал следующий закон руководства массой: Если все сосредоточены на одном, храбрый не может один выступить вперед, трусливый не может один отойти назад.
Средствами управления были гонги и барабаны, знамена и значки, которые китайский теоретик назвал ушами и глазами солдат. Знамена и значки, гонги и барабаны, а в ночном бою и огни рекомендовалось использовать для введения противника в заблуждение.
Много огней и барабанов ночью, много знамен и значков днем помажут противнику сил значительно больше, чем фактически их имеется, что может оказать влияние на моральное состояние войска врага и его полководца - отнять дух войска, отнять сердце полководца.
Разведывательной службе он придавал большое значение. Однако его внимание привлекала лишь агентурная разведка - использование шпионов. Об органах войсковой разведки он не упоминает, так как их не было. Древнекитайский теоретик говорит лишь о признаках, по которым можно обнаружить присутствие и характер действий противника, а также выявить наличие засад.
Обосновывая расходы на агентурную разведку, он писал: Защищаются друг от друга несколько лет, а победу решают в один день. Поэтому все надо предвидеть. Знание же будущего нельзя получить от богов и демонов, знания о противнике можно получить лишь от людей, от шпионов. Пользование шпионами - самое существенное на войне; это та опора, полагаясь на которую действует армия.
Шпионы чрезвычайно важны для войска, поэтому их следует награждать лучше всех, а их дела сохранять в большом секрете. Для руководства деятельностью шпионов надо располагать совершенными знаниями, обладать гуманностью и справедливостью, тонкостью и проницательностью.
Шпионы бывают пяти видов: местные, внутренние, обратные, шпионы смерти и жизни. Способы их деятельности - непостижимая тайна. Местные шпионы  - из местных жителей страны противника, внутренние  - его чиновники, обратные - шпионы противника; если обратные шпионы передают противнику ложные сведения, то это шпионы смерти; возвращающиеся с донесениями, - это шпионы жизни.
Прежде чем начать какие-либо военные действия, надо получить через шпионов исчерпывающие сведения о противнике, в частности сведения о его военачальниках, начальниках охраны и воинах стражи.
Затем с помощью шпионов надо ввести противника в заблуждение. Все это обеспечит успех. Таково основное содержание трактата Сунь-цзы, этого выдающегося произведения древнейшей военно-теоретической мысли.
В его трактате нашло наиболее полное и глубокое отражение состояние военного искусства древнего Китая. Трактат содержит много важных догадок: возражения против шаблона, признание важной роли морального элемента, знание противника, изучение командного состава.
Однако он допустил ряд ошибок: во-первых, он переоценил роль полководца и недооценил роль войсковых масс; во-вторых, бой он считал неизбежным злом; в-третьих, он не знал войсковой разведки; в-четвертых, не понимал силы организации и силы дисциплины; в-пятых, не уделял должного внимания вопросу обучения войск.
Военная техника и военно-теоретическая мысль древнего Китая были передовыми для своего времени. Согласно китайским хроникам пушки были известны в Китае уже в 618 году до новой эры.
Китайские рукописи описывают зажигательные ядра, которые выбрасывались из бамбуковых труб. Широкое применение пушек китайцами относится к 1232 году, когда они обороняли город, осажденный монголами. Китайцы стреляли каменными ядрами и разрывными бомбами.
Следствием возникновения на Востоке древних рабовладельческих деспотий, было появление армии как органа государственной власти, предназначенного для подавления эксплуатируемых масс внутри государства, для грабежа и угнетения соседних народов.
Племенные ополчения были непригодны для выполнения этих задач. В Египте и Индии возникла военная каста, которая, став мощным орудием в руках рабовладельческой деспотии, осуществляла ее внутреннюю и внешнюю политику.
                Военное искусство древней Индии.
Хотя Индия отделена от остальной Азии высокими горными хребтами, ее народы издавна торговали и воевали с государствами древнего Востока, оказывая свое влияние на их военную организацию, военное искусство и военно-теоретическую мысль.
Индия была основана на кастовости. Так численность касты воинов у индийцев идет следом за земледельцами. Воины пользовались наибольшей свободой и радостями жизни, а занимались они только военным делом.
Оружие для них делают другие, лошадей доставляют им другие, в лагере служат им другие, которые ухаживают за их лошадьми, чистят оружие, водят слонов, приводят в порядок колесницы и служат возницами.
Сами же они, если нужно сражаться, сражаются, когда же заключен мир, ведут веселую жизнь: от государства им идет такое жалование, что на него они без труда могут прокормить и других.
В бою индийское войско широко использовало слонов. На спине слона устраивалась башенка, и в ней помещались лучники, вооруженные луками и дротиками. По примеру индийских войск боевых слонов включали в состав своего войска персидские цари, а после правления Александра Македонского и так называемые эллинистические царства.
Структура войск древнейших государств Индии имела свои особенности. В состав войска входили пехота, боевые колесницы, всадники и боевые слоны.
Обычно боевые слоны исчислялись десятками, реже  - сотнями, боевые колесницы - сотнями, всадники - тысячами, а пехотинцы - десятками тысяч. Пехота была у индийцев главным родом войск.
Индийские пехотинцы имели большой лук в рост человека и длинные стрелы. Один конец лука ставился на землю; пехотинец упирался в него левой ногой и натягивал до отказа тетиву.
Длинные стрелы якобы пробивали щит и панцирь. Пехотинец имел щит из кожи в рост человека, но узкий - уже туловища человека. Кроме лука и стрел, пехотинец был вооружен длинным и широким мечом. Всадники имели на вооружении по два копья для метания, дротики и небольшие щиты; седел у них не было, но лошади были взнузданы.
Боевые слоны до появления регулярной конницы были грозою для пехоты. Сообщают о хорошей дрессировке боевых слонов, которые защищали своих вожаков, прикрывая упавших на землю своим туловищем, как щитом; убитых вожаков слоны выносили из боя.
В древней Индии города были хорошо укреплены. Укрепления состояли из стен с башнями; вокруг стены обычно выкапывали широкий и глубокий ров. Стены отдельных городов имели 570 башен и более 60 прочных ворот.
Государства Северо-Западной Индии отстаивали свою независимость в борьбе с персидской деспотией. Персам удалось захватить часть Индии, которая была превращена в сатрапию Персии, платила большую дань и посылала в персидское войско отряды индийских воинов.
В IV веке до новой эры поход в Северо-Западную Индию долину  Инда предпринял Александр Македонский, однако ему не удалось проникнуть вглубь Индии. 
Есть документ, обобщающий боевой опыт деспотий Северной Индии. Этим документом являются законы Ману, корни которых уходят в глубокую древность. В них большое внимание уделено вопросам военного искусства, и они являются одной из первых попыток теоретического обобщения древнего боевого опыта индийских деспотий.
Окончательная редакция военных законов относится к периоду I века до новой эры  - V века новой эры, вследствие чего весьма вероятно, что на них оказала влияние китайская и греческая военно-теоретическая мысль. 
Но исторические корни законов все же уходят к древним руководящим документам, существовавшим в Индии. Законы Ману охватывают большой круг вопросов: о войне и мире, о значении укрепленных пунктов, о моральных основах войн, об обязанностях царя, о значении правильной оценки обстановки и выбора момента начала действий, о требованиях к подготовке похода и обеспечению движения, о ведении боя и способах овладения крепостями. Все эти вопросы изложены довольно систематично. 
Необходимо подчеркнуть, что эти законы отражали идеологию господствующих каст индийских деспотий. В этих законах брахманы предъявляли определенные требования царю и кшатриям, которые должны были обеспечить им господство внутри деспотии и завоевания вне ее.
По их законам войско вверялось полководцу, казна и управление государством - царю. Войско, прежде всего, осуществляло контроль за подданными, обеспечивало подавление угнетенных и эксплуатируемых масс.
Мир и война, говорилось в законах, зависят от посла, который создает и ссорит союзников. Здесь в примитивной форме выражена догадка о связи войны с политикой, но политика понимается только как деятельность посла.
Обязанность царя заключалась в обеспечении деспотии устройством укрепленных пунктов. Крепость могла быть сооружена из камня и земли, а подступы к ней преграждались водой или деревьями. Каждую крепость надо было хорошо обеспечить оружием, деньгами, зерном, транспортными животными, кормом для скота и водой.
В гарнизоне крепости находились брахманы и достаточное количество воинов и ремесленников. Оборонительные сооружения увеличивали силу сопротивления воинов. Один стрелок, помещенный на городском валу, сопротивляется сотне неприятелей, сотня - десяткам тысяч.
Заявляя о том, что неприятель не может причинить вреда царю, который укроется в крепости, законы переоценивали значение крепостей. Несмотря на несовершенство осадной техники, войска могли овладеть самыми сильными крепостями того времени. Пассивная оборона успеха не приносила.
Большой интерес в этих законах представляет изложение моральных правил ведения войны, чего мы не встречаем ни у одного военного теоретика древности. Законы запрещали на войне убивать вероломным оружием, ни зубчатыми стрелами, ни ядовитыми, ни расколотым на конце острием.
Царь не должен убивать того, кто в сражении стоит на возвышении, если он сам находится на колеснице, ни евнуха, ни сложившего руки в знак помилования, ни того, который бежит с развевающимися волосами, ни сидящего, ни того, который говорит: я твой.
Ни спящего, ни того, у кого нет кольчуги, ни нагого, ни безоружного, ни того, который смотрит на сражение, не принимая в нем участия, ни того, который сражается с другим врагом.
Ни того, у которого поломано оружие, ни пораженного горем, ни тяжко раненого, ни испугавшегося, ни обратившегося в бегство; но во всех этих случаях он должен помнить долг настоящих воинов. Царь должен всегда действовать без обмана и никогда не нападать вероломно. 
Однако эти требования законов не были проявлением какой-то особой человечности рабовладельцев. Они имели определенную классовую и экономическую основу - превращение захваченных пленных в рабов. Война была одним из главных источников воспроизводства рабочей силы.
В них очень много внимания уделено изложению обязанностей царя. Царь должен: быть храбрым в сражении, защищать народ и подчиняться брахманам, быть всегда готовым к войне, показывать свою силу, скрывать свои секреты и подмечать слабые стороны врага.
Подобно цапле царь должен обдумывать свои дела; подобно льву он должен обнаруживать свою силу; подобно волку он должен брать свою добычу; подобно зайцу он должен уходить в безопасное место.
Но самое главное - это сохранение военной тайны. Тот царь, тайных планов которого не узнают другие люди, завладеет всей землей, хотя бы у него была бедная казна.
Царь постоянно обязан думать о шести видах царской политики: о союзе, войне, походе, стоянке, разделении войска и приискании помощи. Он должен тщательно оценить обстановку и лишь после этого принимать решение о способе действий, исходя прежде всего из поведения союзников.
Кто понимает пользу и вред, какой будет результат его действий в будущем, кто быстро решает в настоящем и понимает последствия прошлого, тот не будет побежден врагами. Быстрота решения и предвидение должны обеспечить победу.
Законы требовали от царя очень остерегаться друга, который тайно сносится, с врагом, и беглецов из лагеря неприятеля, ибо это опаснейшие враги. В то же время царь должен поощрять к мятежу тех из войска противника, кто склонен к этому, то есть, иначе говоря, рекомендовалось широко пользоваться подрывной деятельностью.
В благоприятной обстановке предписывалось вступать в сражение, но лучше было достигнуть цели переговорами, дарами, угрозами, так как неизвестно, на чьей стороне в бою окажется победа.
Если же все средства будут исчерпаны и цель не будет достигнута, следует вступить в сражение, хорошо вооружившись, чтобы наверняка победить врагов. Следовательно, законы не исключали боя, но считали его крайним средством и требовали тщательного обеспечения успеха.
Важное значение придавалось выбору момента начала действий. Начинать войну рекомендовалось лишь тогда, когда подданные были довольны политикой царя, когда имелось сильное и воодушевленное войско.
Если не имеется достаточного количества подвижных боевых сил - слонов, боевых колесниц, всадников, то войска должны выбрать и занять выгодную позицию.
Если противник сильнее, следует разделить свое войско, чтобы заставить противника разбросать свои силы. Выступать в поход следует в благоприятном месяце. Перед выступлением надо обязательно учитывать состояние своего войска и возможность победы.
Закончив приготовления к войне и обеспечив базу военных действий, законы рекомендуют заслать к противнику шпионов, а затем подготовить три рода дорог для движения своего войска: для пехоты, конницы, боевых колесниц и слонов. Войско для похода делилось на шесть частей для обеспечения его маневренности.
Его надо было двинуть к столице противника. Следовательно, главным объектом действий законы считали не войско врага, а его политический и экономический центр - столицу, что являлось следствием переоценки оборонительной силы крепостей.
Войско, говорилось в законах, должно двигаться сообразно с правилами военной тактики, суть которой заключалась в определении формы построения. Законы рекомендовали в зависимости от обстановки применять различные формы построения боевого порядка - ромб, клин, игла и так далее. Для построений войско делилось на шесть частей.
На флангах, впереди и в тылу имелись отряды воинов, знающие сигналы, искусные в отражении атаки и в нападении, неустрашимые и верные. Царю рекомендовалось находиться в центре отряда, построенном подобно лотосу, то есть кругом.
Ведению боя законы уделяют меньше внимания, но и в этом отношении даны некоторые указания. Прежде всего, там говорится об использовании родов войск в зависимости от характера местности.
В равнине должно сражаться на колесницах и лошадях, в покрытой водою местности - на слонах и лодках, в покрытой лесом и кустами местности - луками, в холмистой местности мечами, щитами и другим оружием.
Царь должен заставить сражаться небольшое число воинов сомкнутым строем, при желании выдвинуть большое число отдельными рядами; или он должен заставить их сражаться, построив небольшое число в виде иглы и большое число в виде громовой стрелы. Рослые и надежные воины должны сражаться в первых рядах.
Перед боем царю надо воодушевить свое войско, а во время боя тщательно наблюдать за воинами и записывать поведение их во время сражения. 
В этих законах излагаются краткие указания в отношении способов овладения укрепленным городом. Прежде всего, следует обложить город со всех сторон и расположить лагерем свое войско. Затем необходимо опустошить окрестности города, уничтожить подножный корм, продовольствие, топливо и воду, разрушить валы, завалить рвы; на противника нападать неожиданно и тревожить его ночью.
По окончании войны царь должен осмотреть свои войска, боевые колесницы, вьючных животных, оружие и амуницию. Таково содержание важнейших военных статей, которые излагают главным образом военные обязанности царя. Лишь в одном случае упоминаются военачальники, но об обязанностях их ничего не говорится.
В древней Индии мы видим кастовое войско в его чистом виде. Кшатрии - часть господствующего класса рабовладельческой деспотии, предназначенная для ведения войны. Это было постоянное войско, полностью находившееся на содержании государства.
Оно располагалось в укреплениях и в районах населенных пунктов и имело оборонительные задачи. Для похода войску устраивали смотр. Такой же смотр войску устраивался по окончании войны.
Главной силой индийского войска являлись боевые слоны. Но это преимущество было кратковременным, так как противники индийских деспотий довольно скоро нашли средства борьбы с боевыми слонами.
Так, например, в македонской армии была выделена легкая пехота с луками и дротиками, имевшая задачей поражение вожаков боевых слонов. Применялся также обстрел слонов горящими стрелами.
Военно-теоретическая мысль древней Индии имеет глубокие исторические корни. Индийские законы уделяли основное внимание вопросам военного искусства, а не ограничивались регламентацией прав и обязанностей воинов, как это было в вавилонских законах.
Но военное искусство этих законов рассматривали лишь как деятельность полководца, от которой якобы целиком зависит исход войны. Эта идеалистическая концепция определялась классовым характером законов брахманов.
                Военное искусство монголов.
 Рассмотрев вооружение монголо-татарских воинов, можно убедиться, что оно было одним из важнейших слагаемых феноменальных успехов монгольских войск, почти не учитываемым исследователями.
Зато очень часто упоминается жестокая дисциплина,
установленная Чингизханом. Действительно, серьезные наказания - обычно
смертная казнь - следовали за такие проступки, как бегство с поля боя, причем за бегство одного казнили весь его десяток, за бегство десятка - всю сотню.
Так же карались нарушения дисциплины - преждевременный захват добычи, до окончания боя, сон на посту. Мелкие нарушения наказывались штрафами.
Стратегическое искусство татаро-монголов при Чингизхане и его наследниках включало, прежде всего, прекрасную разведку. Агентурная - в ней обычно использовались купцы из нейтральных стран, или страны будущего противника, занималась сбором сведений, вербовкой агентов во властных структурах, распространением ложных и панических слухов, интригами для возбуждения внутриполитической борьбы и выведения из игры сил, способных оказать наиболее серьезное сопротивление.
Для разведки боем посылалась военная экспедиция в
два тумэна, дабы максимально глубоко прощупать военный, политический и экономический потенциал противника.
Такой акцией был поход полководцев Субэдэ и Чжэбэ с тремя тумэнами через Иран, Малую Азию, Закавказье, южнорусские степи, нижнюю Волгу и обратно в степи Центральной Азии.
Традиционным стратегическим преимуществом кочевников была скорость передвижения войсковых масс. И монголы, у которых каждый воин имел не менее двух лошадей, использовали его максимально.
Для этого, в частности, войско делилось на части, каждая из которых легче двигалась, снабжалась и могла решать локальные военные задачи. Опасность разгрома по частям снималась хорошо
поставленной разведкой и связью, а нередко и разладом в стане врага,
провоцировавшимся монгольской агентурой.
Зато в нужный момент, точно выбранный и искусными маневрами подготовленный, армия собиралась в единый кулак и всей
мощью обрушивалась на противника.
Это очень хорошо прослеживается в русской кампании 1237 года, когда разные части войска хана Бату, действовавшие против
разных княжеств, точно собрались и разгромили самое крупное русское войско великого князя владимирского Юрия на реке Сити.
То же повторилось и во время европейского похода 1241 года при решающих битвах на реке Шайо в Венгрии и Лигнице в пограничье Чехии, Польши и Германии.
Тактически монголы строили бой на сочетании изматывания и расстройства рядов противника - маневрированием и массированным обстрелом из луков - и последующего решающего удара силами бронированных копейщиков.
Далее бой перерастал в рукопашную схватку с мечами, саблями, топорами и булавами. Сломленного и бегущего противника преследовали до полного уничтожения, или пленения.
В принципе в таком построении боя ничего специфически монгольского не было: так воевали почти все народы Евразии, знакомые с методами обычного ведения боя, от венгров до японцев.
Особенность монголов была в другом. Например, с древности хорошо известен прием кочевников по расстройству рядов врага ложными отступлениями в сочетании с засадами.
Этот прием эффективен и в исполнении иррегулярной конной толпы. Но когда его совершает скованное дисциплиной войско, его результативность резко возрастает.
Именно таким приемом была выиграна в мае 1223 года битва при Калке в Приазовских степях, где против 20-30-тысячного корпуса нойонов Субэдэ и Чжэбэ выступило объединенное 60-тысячное войско нескольких русских княжеств, в том числе Киевского и крупнейшего половецкого хана Котена.
12 дней монголы отступали в глубь степи, оставляя стада скота. Войска князей, видя отступающие мелкие отряды и стада добычи, растянулись по жаркой маловодной степи. Первыми, как самые подвижные и находившиеся в родных местах, в готовое к бою свежее монгольское войско уткнулись половцы.
Видимо, в данном случае монголы сразу бросили в
контратаку тяжелую конницу, так как лучники уже отработали в течение
предыдущих дней. Куманы были смяты, их бегущие толпы врезались в подходившие русские части и смяли их.
Не теряя темпа, монголы приступили к успешной рукопашной схватке, в результате которой противник бежал с ужасными потерями. Хан Котен, юный тогда князь Даниил Галицкий и знаменитый военачальник, победитель немецких рыцарей князь Мстислав Ушатной-Удачливый успели спастись бегством.
Мстислав при этом ударился в такую панику, что утратил
честь, когда, переправляясь на другой берег Калки, приказал продырявить днища лодок, обрекая остальных беглецов на гибель.
Князь Мстислав Киевский с войском в этом сражении участия не принял, укрепившись на холме, окружив свой лагерь
повозками, и наблюдая за избиением союзников. Монголы обманом выманили обезоруженное по условию перемирия войско киевского князя и перебили его.
Однако империи, построенные на крови и слезах, живут не долго. Произошло то, чего так боялся Чингизхан. Его многочисленные потомки грызлись между собой, нарушали законы. Империя стала легкой добычей для китайцев, от власти которых страна освободилась лишь много лет спустя.
В XVII веке единственной ударной силой восточномонгольских войск, продолжала оставаться кавалерия, делившаяся на легкую - бездоспешные лучники и среднюю - копейщики-куяшники.
 Последние достаточно широко использовали разнообразные виды защитного вооружения: пластинчато-нашивные и ламеллярные панцири, различные типы шлемов и наручей, как местного, так и иностранного производства.
Причем порой борьба с потенциальной контрабандой принимала достаточно жесткие формы. Так московские власти не останавливались даже перед обыском официальных монгольских посольств ведших переговоры о вхождении своих княжеств в состав Российского государства.
Войско Тимура имело профессиональный характер. Каждый воин получал жалованье, составлявшее, в зависимости от его успехов на службе, стоимость от 2 до 4 лошадей в год.
Десятник получал столько же, сколько все подчиненные ему воины, поэтому он был заинтересован, чтобы они имели наивысшую ставку. Сотник получал жалованье 6 десятников, а тысячник - жалованье 6 сотников.
За подвиги платились премии, а за нарушение дисциплины взимались штрафы. Легкая конница была вооружена луком с двумя десятками стрел, топором и арканом.
Тяжелая конница имела на вооружении шлемы, латы, мечи и луки. Каждый кавалерист имел сменную лошадь, что позволяло монголам быстро преодолевать значительные расстояния.
В войске Тимура была и пехота. В походе она передвигалась на лошадях, а в бою спешивалась, чтобы точнее стрелять из лука. При осадах применялись катапульты и стенобитные машины.
Вооружение и комплектование. Легкую конницу, основу халхасских и чахарских армий, составляло народное ополчение скотоводов-ойратов. Отряды средней кавалерии комплектовались из профессиональных воинов: дружинников, владетельных ханов и представителей мелкой феодальной знати.
Обычно латники действовали вместе с легковооруженной конницей, но иногда из них комплектовались отдельные отряды, достигавшие внушительной цифры в 4-5 тысяч человек.
Общая численность войск Халхи, по сведениям русской разведки, превышала 100 тысяч человек. Однако политическая раздробленность Восточной Монголии, непрекращающиеся междоусобицы привели к тому, что армии халхассцев к моменту решающей схватки с джунгарскими агрессорами не превышали 10 тысяч человек.
Тактика ведения боя восточными монголами практически не изменилась со времен Чингизхана. Она включала в себя 3 фазы: обстрел противника из луков, атака копейной конницы, рукопашный бой на клинковом оружии.
Однако такая тактическая схема для XVII века была уже явным анахронизмом, а вкупе с низким уровнем дисциплины и слабой индивидуальной подготовкой воинов неизменно приводила монгольские войска к поражению, даже в столкновении с двукратно уступающим по численности противником.
                “Полководческое искусство Чингизхана”.
Война велась монголами обычно по следующей системе: собирался курултай, на котором обсуждался вопрос о предстоящей войне и ее плане. Там же постановляли все, что необходимо было для составления армии, сколько с каждого десятка кибиток брать воинов и прочее, а также определяли место и время сбора войск.
Высылались в неприятельскую страну шпионы и добывались языки. Военные действия начинались обыкновенно ранней весной, в зависимости от состояния подножного корма, а иногда и в зависимости от климатических условий, и осенью, когда лошади и верблюды в хорошем теле. Перед открытием военных действий Чингисхан собирал всех старших начальников для выслушивания ими его наставлений.
Верховное командование осуществлялось самим императором. Вторжение в страну противника производилось несколькими армиями в разных направлениях.
От получающих такое отдельное командование полководцев Чингисхан требовал представления плана действий, который он обсуждал и обыкновенно утверждал, лишь в редких случаях внося в него свои поправки.
После этого исполнителю предоставляется в пределах данной ему задачи полная свобода действий при тесной связи со ставкой верховного вождя. Лично император присутствовал лишь при первых операциях.
Как только он убеждается, что дело хорошо налажено, он предоставлял молодым вождям всю славу блестящих триумфов на полях битв и в стенах покоренных крепостей и столиц.
При подходе к значительным укрепленным городам частные армии оставляли для наблюдения за ними обсервационный корпус. В окрестностях собирались запасы, и в случае надобности, устраивалась временная база. Обыкновенно главные силы продолжали наступление, а обсервационный корпус, снабженный машинами, приступал к обложению и осаде.
Когда предвиделась встреча в поле с неприятельской армией, монголы обыкновенно придерживались одного из следующих двух способов: либо они старались напасть на неприятеля врасплох, быстро сосредоточивая к полю сражения силы нескольких армий, либо, если противник оказывался бдительным и нельзя было рассчитывать на внезапность, они направляли свои силы так, чтобы достигнуть обхода одного из неприятельских флангов.
Такой маневр носил название “тулугма”. Но, чуждые шаблона, монгольские вожди кроме двух указанных способов применяли и разные другие оперативные приемы.
Например, производилось притворное бегство, и армия с большим искусством заметала свои следы, исчезнув из глаз противника, пока тот не раздробит своих сил и не ослабит мер охранения.
Тогда монголы садились на свежих заводных лошадей, совершали быстрый налет, являясь как будто из-под земли перед ошеломленным врагом. Этим способом были разбиты в 1223 году на реке Калке русские князья.
Случалось, что при таком демонстративном бегстве монгольские войска рассеивались так, чтобы охватить противника с разных сторон. Если оказывалось, что неприятель держится сосредоточенно и приготовился к отпору, они выпускали его из окружения, с тем чтобы потом напасть на него на марше. Таким способом была в 1220 году уничтожена одна из армий Хорезмшаха Мухаммеда, которую монголы намеренно выпустили из Бухары.
Монголы преследовали разбитого врага до полного уничтожения. Это правило, составлявшее у монголов традицию, является одним из бесспорных принципов современного военного искусства; но в те далекие времена принцип этот в Европе вовсе не пользовался всеобщим признанием.
Например, рыцари Средних веков считали ниже своего достоинства гнаться за очистившим поле сражения противником, и еще много веков спустя, в эпоху Людовика XVI и пятипереходной системы, победитель готов был построить побежденному золотой мост для отступления.
Из всего, что было сказано выше о тактическом и оперативном искусстве монголов, явствует, что в числе важнейших преимуществ монгольской армии, обеспечивавших ей победу над другими, должна быть отмечена ее изумительная маневренная способность.
В своем проявлении на поле сражения эта способность была результатом превосходной одиночной выучки монгольских всадников и подготовки целых частей войск к быстрым передвижениям и эволюциям при искусном применении к местности, а также соответствующей выездке и втянутости конского состава.
На театре войны та же способность являлась выражением прежде всего энергии и активности монгольского командования, а затем такой организации и подготовки армии, при которых достигалась небывалая быстрота совершения маршей-маневров и почти полная независимость от тыла и подвоза.
Про монгольскую армию можно сказать без натяжки, что в походах она имела базу при себе. Она выступала на войну с немногочисленным и негромоздким, преимущественно вьючным, обозом верблюдов, иногда гнала с собою гурты скота.
Дальнейшее довольствие было основано исключительно на местных средствах, если средства для продовольствия людей нельзя было собрать от населения, они добывались при помощи облавных охот.
Монголия того времени, экономически небогатая и малонаселенная, никогда не была бы в состоянии выдержать напряжение сплошных великих войн Чингизхана и его наследников, если бы страна кормила и снабжала свою армию.
Монгол, воспитавший свою воинственность на звериной охоте, и на войну смотрит отчасти как на охоту. Охотник, вернувшийся без добычи, и воин, за время войны требующий продовольствия и снабжения из дома, считались бы в понятии монголов бабами.
Для возможности довольствия местными средствами часто было необходимо вести наступление широким фронтом, это требование было одной из причин, независимо от соображений стратегических, почему частные армии монголов обыкновенно вторгались в неприятельскую страну не сосредоточенной массой, а врозь.
Заключающаяся в этом приеме опасность быть разбитым по частям компенсировалась быстротой маневрирования отдельных групп, способностью монголов уклоняться от боя, когда он не входил в их расчеты, а также превосходной организацией разведки и связи, составлявшей одну из характерных особенностей монгольской армии.
При этом условии она могла без большого риска руководствоваться стратегическим принципом, который впоследствии был сформулирован немецким военным теоретиком Мольтке в афоризме: “Врозь двигаться - вместе драться”.
Таким же способом, то есть при помощи местных средств, наступающая армия могла удовлетворить свои нужды в одежде и в средствах передвижения.
Тогдашнее оружие тоже легко ремонтировалось посредством местных ресурсов. Тяжелая артиллерия, стенобитные машины, тараны, возились за армией частью в разобранном виде, вероятно, имелись к ней и запасные части, но в случае недостатка таковых, конечно, не представлялось затруднений к изготовлению их из местных материалов своими плотниками и кузнецами.
Снаряды артиллерии, изготовление и подвоз коих составляет одну из труднейших задач снабжения современных армий, в то время имелись на местах в виде готовых камней мельничных жерновов и так далее, или могли быть добыты из попутных каменоломен.
При отсутствии тех и других каменные снаряды заменялись деревянными чурбанами из растительных древесных стволов, для увеличения их веса они пропитывались водой. Таким примитивным способом велось во время среднеазиатского похода бомбардирование города Хорезма.
Конечно, одной из немаловажных особенностей, обеспечивавших способность монгольской армии обходиться без коммуникаций, была крайняя выносливость людского и конского состава, их привычка к самым тяжким лишениям, а также царившая в армии железная дисциплина.
При этих условиях отряды крупной численности проходили через безводные пустыни и переваливали через высочайшие горные хребты, считавшиеся у других народов непроходимыми.
С большим искусством монголы преодолевали также серьезные водные преграды; переправы через большие и глубокие реки совершались вплавь: имущество складывалось на камышовые плоты, привязанные к хвостам лошадей, люди пользовались для переправы бурдюками, надутые воздухом бараньи желудки.
Эта способность не стесняться естественными приспособлениями и создала монгольским воинам репутацию каких-то сверхъестественных, дьявольских существ, к которым неприложимы применяемые к другим людям мерки.
Папский посланец при монгольском дворе, Плано Карпини, не лишенный, по-видимому, наблюдательности и военных познаний, отмечает, что победы монголов не могут быть приписаны их физическому развитию, в отношении которого они уступают европейцам, и многочисленности монгольского народа, который, напротив, довольно малочислен.
Их победы зависят исключительно от их превосходной тактики, которая и рекомендуется европейцам, как образец достойный подражания. Армия никоим образом не должна вестись в одной массе, но отдельными отрядами.
Во все стороны должны высылаться разведчики. Наши генералы должны держать свои войска днем и ночью в боевой готовности, так как татары всегда бдительны, как дьяволы.
Далее Карпини преподает разные советы специального характера, рекомендуя монгольские способы и сноровки. Все военные принципы Чингизхана, говорит один из современных исследователей, были новы не только в степи, но и в остальной Азии, где, по словам древнего источника Джувейни, господствовали совершенно иные военные порядки.
Самовластие и злоупотребления военачальников вошли в обычай,  мобилизация войск требовала несколько месяцев времени, так как командный состав никогда не содержал в готовности положенного по штату числа солдат.
Трудно вяжутся с нашими представлениями о кочевой рати, как о сборище иррегулярных банд тот строжайший порядок и даже внешний лоск, которые господствовали у Чингизовой армии.
Из приведенных статей Ясы мы уже видели, как строги были в ней требования постоянной боевой готовности, пунктуальности в исполнении приказаний и так далее.
Выступление в поход заставало армию в состоянии безупречной готовности: ничто не упущено, каждая мелочь в порядке и на своем месте, металлические части оружия и упряжи тщательно вычищены, баклаги наполнены, неприкосновенный запас продовольствия в комплекте.
Все это подлежало строгой проверке начальников; упущения строжайше наказывались. Со времени среднеазиатского похода в армии имелись хирурги из китайцев.
Монголы, когда выступали на войну, носили шелковое белье - китайская чесуча - этот обычай сохранился до настоящего времени ввиду его свойства не пробиваться стрелой, а втягиваться в рану вместе с наконечником, задерживая его проникновение.
Это имеет место при ранениях не только стрелой, но и пулей из огнестрельного оружия. Благодаря этому свойству шелка стрела, или пуля без оболочки легко извлекалась из тела вместе с шелковой тканью.
Так просто и легко совершали монголы операцию извлечения из раны пуль и стрел. По сосредоточении армии, или главной ее массы перед походом ей производился смотр самим верховным вождем.
При этом он умел со свойственным ему ораторским талантом напутствовать войска в поход краткими, но энергичным словом. Следует еще обратить внимание на то широкое применение, которое получала у монголов в области военного дела тайная разведка, посредством которой задолго до открытия враждебных действий изучаются до мельчайших подробностей местность и средства будущего театра войны, вооружение, организация, тактика, настроение неприятельской армии и так далее.
Эта предварительная разведка вероятных противников, которая в Европе стала систематически применяться лишь в новейшие исторические времена, в связи с учреждением в армиях специального корпуса генерального штаба, Чингисханом была поставлена на необычайную высоту, напоминающую ту, на которой дело стоит в Японии в настоящее время.
В результате такой постановки разведывательной службы, например в войну против государства Цзинь, монгольские вожди нередко проявляли лучшие знания местных географических условий, чем их противники, действовавшие в своей собственной стране.
Такая осведомленность являлась для монголов крупным шансом на успех. Точно так же во время среднеевропейского похода Вату монголы изумляли поляков, немцев и венгров своим знакомством с европейскими условиями, в то время как в европейских войсках о монголах не имели почти никакого представления.
Для целей разведки и попутно для разложения противника все средства признавались пригодными: эмиссары объединяли недовольных, склоняли их к измене подкупом, вселяли взаимное недоверие среди союзников, создавали внутренние осложнения в государстве. Применялся террор духовный - угрозы, и физический над отдельными личностями.
В производстве разведки кочевникам чрезвычайно помогала их способность прочно удерживать в памяти местные приметы. Тайная разведка, начатая заблаговременно, продолжалась непрерывно и в течение войны, для чего привлекались многочисленные лазутчики.
Роль последних часто исполнялась торговцами, которые при вступлении армии в неприятельскую страну выпускались из монгольских штабов с запасом товаров, с целью завязки сношений с местным населением.
Выше было упомянуто об облавных охотах, которые устраивались монгольскими войсками в продовольственных целях. Но значение этих охот далеко не исчерпывалось этой одной задачей.
Они служили также важным средством для боевой подготовки армии, как и установлено одной из статей Ясы, гласящей: “Чтобы поддерживать боевую подготовку армии, каждую зиму надлежит устраивать большую охоту. По этой причине воспрещается, кому бы то ни было убивать от марта до октября оленей, козлов, косуль, зайцев, диких ослов и некоторые виды птиц”.
Этот пример широкого применения у монголов охоты на зверя в качестве военно-воспитательного и учебного средства настолько интересен и поучителен, что мы считаем не лишним привести более подробное описание ведения монгольской армией такой охоты.
Монгольская облавная охота была той же регулярной кампанией, но только не против людей, а против животных. Участвовала в ней вся армия, и правила ее были установлены самим ханом, который признавал их ненарушимыми.
Воинам-загонщикам запрещалось применять против животных оружие, и дать животному проскользнуть через цепь загонщиков считалось позором. Особенно тяжко приходилось по ночам.
Месяц спустя после начала охоты огромное количество животных оказывалось согнанным внутри полукруга загонщиков, группируясь около их цепи.
Приходилось нести настоящую сторожевую службу: зажигать костры, выставлять часовых. Давался даже обычный пропуск. Нелегко было поддерживать ночью целость линии аванпостов при наличии передней возбужденной массы представителей четвероногого царства, горящих глаз хищников, под аккомпанемент воя волков и рычания барсов.
Чем дальше, тем труднее. Еще один месяц спустя, когда масса животных уже начинала чувствовать, что она преследуется врагами, необходимо было еще усилить бдительность.
Если лисица забиралась в какую-нибудь нору, она во что бы то ни стало должна была быть выгнана оттуда, медведя, скрывавшегося в расщелине между скал, кто-нибудь из загонщиков должен был выгнать, не нанося ему вреда.
Понятно, насколько такая обстановка была благоприятна для проявления молодыми воинами молодечества и удали, например когда одинокий, вооруженный страшными клыками кабан, а подавно когда целое стадо таких разъяренных животных в исступлении бросалось на цепь загонщиков.
Иногда приходилось при этом совершать трудные переправы через реки, не нарушая непрерывности цепи. Нередко в цепи появлялся сам старый хан, наблюдая за поведением людей.
Он до поры до времени хранил молчание, но ни одна мелочь не ускользала от его внимания и по окончании охоты вызывала похвалу или порицание.
По окончании загона только хан имел право первым открыть охоту. Убив лично несколько животных, он выходил из круга и, сидя под балдахином, наблюдал за дальнейшим ходом охоты, в которой после него подвизались князья и воеводы. Это было нечто вроде гладиаторских состязаний Древнего Рима.
После знати и старших чинов борьба с животными переходила к младшим начальникам и простым воинам. Это иногда продолжалось в течение целого дня, пока, наконец, согласно обычаю, внуки хана и малолетние княжата не являлись к нему просить пощады для оставшихся в живых животных. После этого кольцо размыкалось, и приступали к сбору туш.
Такая охота была превосходной школой для воинов, а практиковавшееся во время хода ее постепенное сужение и смыкание кольца всадников могло находить применение и на войне против окруженного неприятеля.
Действительно, есть основание думать, что своей воинственностью и удалью монголы в значительной доле обязаны именно звериной охоте, воспитавшей в них эти черты с малых лет в повседневном быту.
Сводя вместе все, что известно относительно военного устройства империи Чингизхана и тех начал, на которых была устроена его армия, нельзя не прийти к заключению - даже совершенно независимо от оценки таланта его верховного вождя, как полководца и организатора - о крайней ошибочности довольно распространенного взгляда, будто походы монголов были не кампаниями организованной вооруженной системы, а хаотическими переселениями кочевых народных масс, которые при встречах с войсками культурных противников сокрушали их своим подавляющим многолюдством.
Мы уже видели, что во время военных походов монголов народные массы оставались преспокойно на своих местах, и что победы одерживались не этими массами, а регулярной армией, которая обыкновенно уступала своему противнику численностью.
Можно с уверенностью сказать, что, например, в китайском цзиньском и среднеазиатском походах, Чингисхан имел против себя не менее чем двойные неприятельские силы.
Вообще монголов было чрезвычайно мало по отношению к населению завоеванных ими стран - по современным данным, 5 миллионов первых на около 600 миллионов всех их бывших подданных в Азии.
В армии, выступившей в поход в Европу, чистых монголов было около 1/3 общего состава, как основное ядро. Военное искусство в высших своих достижениях в XIII веке было на стороне монголов, почему в их победоносном шествии по Азии и Европе ни один народ не сумел остановить их, противопоставить им высшее, чем имели они.
Если сопоставить великий заход в глубь неприятельского расположения армий Наполеона и армий не менее великого полководца Субедея, то мы должны признать за последним значительно большую проницательность и больший руководительский гений.
И тот и другой, ведя в разное время свои армии, были поставлены перед задачей правильного разрешения вопроса тыла, связи и снабжения своих полчищ.
Но только Наполеон не сумел справиться с этой задачей в снегах России, а Субудай разрешил ее во всех случаях оторванности на тысячи верст от сердцевины тыла.
В прошлом, покрытом столетиями, как и в значительно позднейшее время, при затевавшихся больших и дальних войнах в первую голову ставился вопрос о продовольствии армий.
Этот вопрос в конных армиях монголов, свыше 150 тысяч коней, осложнялся до крайности. Легкая монгольская кавалерия не могла тащить за собой громоздкие обозы, всегда стесняющие движение, и поневоле должна была изыскать выход из этого положения.
Еще Юлий Цезарь, завоевывая Галлию, сказал, что “война должна питать войну”, и что “захват богатой области не только не отягощает бюджета завоевателя, но и создает ему материальную базу для последующих войн”.
Совершенно самостоятельно к такому же взгляду на войну пришли Чингисхан и его полководцы: они смотрели на войну как на доходное дело, расширение базиса и накопление сил - в этом была основа их стратегии.
Китайский средневековый писатель указывает как на главный признак, определяющий хорошего полководца, на умение содержать армию за счет противника.
Монгольская стратегия в длительности наступления и в захвате большого пространства видела элемент силы, источник пополнения войск и запасов снабжения.
Чем больше продвигался в Азию наступающий, тем больше захватывал он стад и других движимых богатств. Кроме того, побежденные вливались в ряды победителей, где быстро ассимилировались, увеличивая силу победителя.
Монгольское наступление представляло снежную лавину, нарастающую с каждым шагом движения. Около двух третей армии Бату составляли тюркские племена, кочевавшие к востоку от Волги.
При штурме крепостей и укрепленных городов монголы гнали перед собой пленных и мобилизованных неприятелей, как пушечное мясо. Монгольская стратегия при огромном масштабе расстояний и господстве преимущественно вьючного транспорта на кораблях пустыни - незаменимых для быстрых переходов за конницей через бездорожные степи, пустыни, реки без мостов и горы - не в силах была организовать правильный подвоз с тыла.
Идея же переноса базирования на области, лежавшие впереди, являлась основной для Чингисхана. Монгольская конница всегда имела базу при себе. Необходимость довольствоваться преимущественно местными средствами налагала определенный отпечаток на монгольскую стратегию.
Сплошь да рядом быстрота, стремительность и исчезновение их армии объяснялись прямой необходимостью быстрее достичь благоприятных пастбищ, где могли бы нагулять тела, ослабевшие после прохождения голодных районов кони.
Безусловно, избегалась затяжка боев и операций в таких местах, где отсутствуют кормовые средства. Кроме того, о военном устройстве Монгольской империи остается еще сказать несколько слов о ее основателе как полководце.
Он обладал истинно творческим гением, это ясно видно из того, что он сумел из ничего создать непобедимую армию, положив в основание ее создание идей, которые у культурного человечества получили признание лишь много веков спустя.
Непрерывный же ряд торжеств на полях битв, покорение культурных государств, обладавших более многочисленными сравнительно с монгольской армией и хорошо организованными вооруженными силами, несомненно, требовали более чем организаторского таланта; для этого необходим был гений полководца.
Такой гений представителями военной науки за Чингизханом признан в настоящее время единогласно. Его способ маневрирования большими массами без заметных трений и усилий, искусное приспособление им приемов ведения войны к разным театрам и различным условиям обстановки, отсутствие колебаний в решительные моменты операции или сражения, его успешные осады, при примитивности технических средств, его блестящие победы в открытом поле, - все это выдвигает его в ряды величайших полководцев.
Даже величайший из военных гениев Нового времени косвенно признал превосходство над собой монгольского завоевателя в своем изречении: “Я не был так счастлив, как Чингизхан”, - Наполеон.
Монгольский Завоеватель не имел такого множества биографов и вообще такой восторженной литературы, какую имел Наполеон. О Чингисхане написаны всего три-четыре работы, и то главным образом его врагами - китайскими и персидскими учеными и современниками.
В европейской литературе должное как полководцу стало отдаваться ему лишь в последние десятилетия, развеявшее туман, который покрывал его в предшествующие века.
Следует окончательно отбросить ходячее мнение, по которому Чингисхан представляется, как вождь кочующей орды, слепо сокрушающей на своем пути встречные народы.
Ни один народный вождь не сознавал отчетливее то, чего он хочет, что он может. Огромный практический здравый смысл и верное суждение составляли лучшую часть его гения.
Если монголы всегда оказывались непобедимыми, то этим они были обязаны смелости своих стратегических замыслов и непогрешимой отчетливости своих тактических действий. Безусловно, в лице Чингизхана и плеяды его полководцев военное искусство достигло одной из своих высочайших вершин.
Конечно, очень трудно производить сравнительную оценку дарований великих полководцев, а подавно при условии, что творили они в разные эпохи, при различных состояниях военного искусства и техники и при самых разнообразных условиях.
Плоды достижений отдельных гениев - вот, казалось бы, единственный беспристрастный критерий для оценки. Сравнение гения Чингизхана с двумя общепризнанными величайшими полководцами - Наполеоном и Александром Великим, - и это сравнение совершенно справедливо решено не в пользу двух последних.
Созданная Чингизханом империя не только во много раз превзошла пространством империи Наполеона и Александра и сохранилась в течение долгого времени при его преемниках, достигнув при внуке его, Хубилае, необыкновенной, небывалой в мировой истории величины 4/5 Старого Света, и если она пала, то не под ударами внешних врагов, а вследствие внутреннего распада.
Нельзя не указать еще на одну особенность гения Чингизхана, которою он превосходит других великих завоевателей: он создают школу полководцев, из которой вышла плеяда талантливых вождей - его сподвижников при жизни и продолжателей его дела после смерти.
Полководцем его школы можно считать и Тамерлана. Такой школы, как известно, не сумел создать Наполеон, школа же Фридриха Великого произвела только слепых подражателей, без искры оригинального творчества.
Как на один из приемов, употреблявшихся Чингизханом для развития в своих сотрудниках самостоятельного полководческого дара, можно указать на то, что он предоставляют им значительную долю свободы в избрании способов для выполнения данных им боевых и оперативных задач.
Вплоть до последней четверти XVII века система вооружения и комплектования джунгарских армий мало отличалась от восточномонгольских аналогов.
В состав армии входили конные стрелки из лука, а также латники, вооруженные древковым и клинковым оружием. Помимо самих ойратов в составе войск числились отряды данников и союзников Джунгарии: кыргызов, бухарцев, халхассов.
Тактика. Непрекращающиеся войны, которые вела Джунгария, предопределили гибкость тактики ойратов. И если на Западе колмаки сделали ставку на быстрые рейды своей латной конницы, то на Востоке, где им противостояли более многочисленные и лучше вооруженные отряды империи Цин, джунгары предпочитали вести оборонительные бои и добиваться победы в контратаках.
На поле боя ойраты выстраивались в две линии, так чтобы фланги были выдвинуты в сторону противника и прикрыты болотом, лесом, или горами.
В первую линию боевого порядка становились лучники и копейщики. Их позиции джунгарские полководцы пытались прикрыть либо естественными складками местности, либо плетеным тыном.
В случае если противник нападал на армию джунгар внезапно живым щитом, для прикрытия стрелков могли выступать стада крупного рогатого скота.
Основной задачей стрелков было остановить атаку войск противника, в то время, как кавалерия составлявшая вторую линию джунгарских войск. должна была опрокинуть его фланги.
Такая тактика, основанная на активных действиях кавалерии с опорой на пехоту, широко применялась в Средней Азии еще в древности, но была совершенно неизвестна на степных просторах к востоку от Алтайских гор.
Именно она стала последней стадией развития военного искусства кочевников. Благодаря ей, были одержаны победы над халхассами приведшие к ликвидации восточномонгольской государственности и лучшей армией Дальнего Востока регулярными войсками империи Цин.
                Военное искусство древней Японии.
Самурайство, как каста профессиональных военных, в древнюю эпоху еще не сформировалось; экипировка воинов древней Японии также весьма отличалась от самурайской.
Боевые доспехи очень напоминали азиатские - похожие доспехи в то время были в ходу у кочевников великой степи. Они представляли собой длинный бронехалат, набранный из огромного числа небольших железных пластинок, узких и длинных.
В каждой такой пластинке было просверлено несколько отверстий, сквозь которые пропускались кожаные шнуры, скреплявшие пластинки друг с другом.
Такой тип доспеха называется ламеллярным. Он был широко распространен по всей Азии, включая Тибет и Сибирь. Эти доспехи были и на вооружении воинов Чингизхана. В Японии ламеллярные доспехи назывались кэйко и были очень тяжелыми.
По-видимому, они попали в Японию вместе с монголами. Другой тип доспеха, популярный в стране Ямато, назывался танко. Скорее всего, такой доспех имел либо корейское, либо местное происхождение и предназначался для пеших воинов - скакать на коне в таком доспехе было бы очень неудобно.
Танко представлял собой поясную кирасу и доходящую до колен широкую кожаную юбку кусадзури. Кираса имела кожаную основу, к которой прикреплялись металлические пластины, подогнанные под формы человеческого тела.
Между собой эти пластины соединялись жестко, при помощи заклепок, и полужестко - специальными петлями, если в этом месте требовалась некоторая подвижность сочленений.
Юбка крепилась к нижнему краю кирасы и также могла быть укреплена металлическими полосками. Плечи и руки воина были защищены несколькими рядами дугообразных пластин, соединенных друг с другом подвижно или же кольчугой.
Под доспехами воины носили обычную для того времени одежду: куртки кину и широкие шаровары, перевязанные тесемками над коленями. Шлемы той эпохи также более напоминали континентальный вариант -  корейский, или кочевнический, нежели более поздние самурайские шлемы кабуто.
Каска такого шлема состояла из четырех склепанных друг с другом пластин округлой формы и для большей прочности стянутых двумя горизонтальными обручами и двумя дугообразными полосами, проходившими через макушку крест-накрест.
Сзади и сбоку голову обхватывали приклепанные к шлему горизонтальные широкие дугообразные пластины. Вооружены воины были длинными копьями хоко, прямыми мечами с одним лезвием, деревянными луками простой конструкции, иногда - заимствованными из Китая арбалетами, а также ручными щитами.
В самурайскую эпоху арбалеты были вытеснены длинными луками сложной конструкции, а ручные щиты - стационарными, более напоминавшими небольшой забор. За такими щитами пехотинцы укрывались от стрел и вели ответный огонь.
                Военное искусство славян.
Европеизация славян в западном, римском понимании затянулась не на несколько веков, как у германцев, а на тысячелетие. Образ воина - представителя этноса, формировавшегося в локальном ландшафтно-географическом ареале, охарактеризовать сравнительно легко.
Фактически можно говорить о трех основных типах воинской культуры - о степняке, горце и поморе. Каждый из этих типов - вернее, их местных разновидностей - вырабатывает собственные системы воинского воспитания, боевой подготовки, военной организации, стратегии, тактические приемы и комплексы вооружения.
Славянский мир знает все три основных типа: мореходы Померании -  Висло-Одерского междуречья и северодвинского Поморья были достойными соперниками и соратниками скандинавских датских викингов.
Черногория и Крайна выстояли в вековом противоборстве с османами, а карпаторуссы оказалась несокрушимой преградой не только для кочевников-авар, мадьяр и татаро-монголов, но и для шведской армии XVII века, в то время лучшей в Европе.
Ну, а феномен казачества, порожденный степями Приазовья и Причерноморья, а также, между прочим, водными путями, заслуживает отдельного разговора.
Но только ли на периферии славянского мира происходило формирование его воинской культуры. Скорее там возникали очаги отпора внешней экспансии - и очаги экспансии вовне - области постоянной боевой готовности и постоянных военных формирований, а в итоге - и профессиональной службы, обычно на поселенческой основе.
Несмотря на то, что славянин освоился, прижился в степи и горах, на морском побережье и островах, традиционный образ славянина, его жизни и быта, исконного хозяйства и военного дела связан с лесом.
Но лесовик не случайно не был назван рядом с помором, степняком и горцем. Коренное различие между ними в том, что лесовику чужда агрессивность, инициативность в конфликте. Лесовик изначально не воин, а охотник.
С появлением подсечного земледелия охотничья традиция эксплуатации территорий изменяется ненамного, и славянин-земледелец остается тем же лесовиком, что и его предок-охотник.
Мир горца замыкается окружающими родную долину хребтами, морской промысел - арена постоянной борьбы, и право на землю под ногами коня тоже надо отвоевывать и удержать силой; а лес - это всеобщий дом, и обычай гостеприимства лесовика действует не только на его подворье, тогда как у прочих он замыкается в стенах родовой башни, или пределах стойбища.
Славяне формировались, как цивилизация лесовиков. Недаром именно белорусы, единственный европейский народ, отделенный от соседей не горами, водоразделами и морями, а пойменными болотами, заслуженно считается реликтом древних славян.
Действуя против войск римской школы, славяне вынуждены были придерживаться строго наступательной тактики, так как встретить атаку тяжелой пехоты славянское племенное ополчение было не в состоянии, и действовали они в рассыпном строю, поддерживая конницу, в которой преимущество было за многочисленными и привычными к индивидуальному бою с варварами, в нашем случае - славянскими воинами.
Поскольку основой славянской военной системы были локальные действия, а не истребление противника, правильная тактика, плановый захват территории и так далее, постольку и задачей воинского обучения было выживание в бою - в поединке, групповой схватке, стычке с превосходящим неприятелем - одиночного бойца, а затем и согласованные действия отряда.
Уступая цивилизованным народам в вооружении и профессионализме, славяне превосходили их в мастерстве засад, использования условий местности, организации разведки и внезапных нападений, либо уклонения от нежелательного боя - всего того, что обозначалось термином скифская война.
Римляне всегда добивались успеха, имея достаточное для взаимной поддержки количество легкой и тяжелой пехоты, причем обученной, единообразной по вооружению и комплекту комсостава, зная неприятеля и местность.
Преимущество варваров было в большей приспособляемости к условиям ведения войны, гибкой тактике и стратегии, в которой открытый бой не был единственным средством достижения победы.
Если же учесть неограниченные резервы всенародного войска, то неудивительно, что методами пограничной войны древние славяне сумели провести успешную завоевательную войну на коренных землях средиземноморской цивилизации. 
Собственно, все оружие, бытовавшее в тогдашней Европе, можно отнести к двум комплексам - европейскому, преимущественно пехотному, и восточному, почти исключительно кавалерийскому, связанному в своем развитии со скифами, сарматами, гуннами, тюрками, мадьярами и другими кочевниками евразийской степи.
Оба названных комплекса были характерны для древних славян, зачастую причудливо смешиваясь. Эволюция клинкового и вообще холодного оружия в античном Средиземноморье побудила Европейский Восток подходить к развитию метательного оружия творчески. Приоритетным оружием дальнего боя был лук. Реальным боевым оружием служил и аркан - действенное средство разрушения сомкнутого строя.
В качестве легкого доспеха и даже основы нашивного доспеха стеганки на протяжении всех средних веков были самым распространенным элементом защитного снаряжения.
Традиционной одеждой ополченцев, особенно на Руси, где облаченное в тягиляи войско могло продолжать боевые действия и предпринимать походы в холодное время года, тогда как активность и рыцарей-латников, и кочевников-скотоводов в этот период резко снижалась, сводясь к более, или менее активной обороне.
Следует добавить, что ворот тягиляя, изображаемый обычно в походном положении, в бою был застегнут наглухо и образовывал лицевое прикрытие на манер забрала, образуя вместе с бумажной шапкой - тоже стеганого заменителя шлема, сравнительно дешевые, но достаточно эффективные против рубящего и ударного оружия латы полного прикрытия.
Правда, от укола - в том числе от удара стрелы - такой доспех берег намного хуже, а от копейного тарана - вообще никак. На заре средневековья топор и копье серьезно потеснили палицу - дубину и шест, но в коннице она сохранилась и приобрела символическое значение, став, как и чекан, оружием тяжеловооруженных вождей, а затем и их атрибутом.
Латный всадник мог позволить себе игнорировать вражеские удары и бить с широкого замаха, а палица требует именно такого замаха либо непрерывного вращения и не предназначена для парирования - только для отбрасывания, или выбивания оружия врага.
Как и ударное оружие, клинки у славян изначально принадлежали к комплексу вооружения всадника. В эпоху становления славянства всадники - и мечники - служили привнесению в древнеславянскую воинскую культуру заимствований, в том числе и от тех традиций, что давно и прочно уже вернулись на земли славян.
Восточнославянские земли в IX веке заняли ключевое положение в оружейной торговле Востока и Запада. Без булатного сердечника рейнские мастера той поры не могли сковать сварной трехслойный клинок - знаменитый каролингский меч, излюбленное оружие молодого рыцарского сословия.
Мечи Руси, по свидетельству арабских купцов, в отличие от классических европейских каролингов отличались развитым острием, способным не только к тычку, но и уколу.
Описывая битвы и стычки XI века историки отмечают, что местный тип меча позволял действовать как скользящим хватом, так и  сугубо кавалерийским способом, используя остроту лезвия и способность к секущему удару.
Это скорее варяго-русский тип оружия, и стиль боя. Становлением древнерусского государства, обладавшего постоянными вооруженными силами и принципиально новым, по сравнению с V-VIII веками, комплектом вооружения, обновлением восточнославянской воинской культуры, формированием дружинного сословия - бояр, мужей, гридней, гостей и военнообязанного земледельческого сословия - кметей - воинов.
Русское военное искусство и в особенности тактика развивались независимо от Европы; в ней отразился след военного искусства монголов, затем особенность склада русской жизни и высокие качества русского солдата дали всему тактическому искусству русской армии своеобразный отпечаток.
В России впервые появились полная свобода и разнообразие боевых форм и способов в ведении боя, кавалерия драгунского типа, полевая и конная артиллерия, стрелковый бой в сочетании с колоннами.
Русская армия дала сильный толчок развитию европейской тактики. За последние 130 лет, когда русская армия отрешалась от слепого подражания Европе, в области тактики она всегда шла впереди.
Александра Невского пытались не раз вычеркнуть с исторической арены, пригасить его славу и величие его подвигов, не заметить его духовную суть и святость.
Но он снова и снова вставал в нашей истории как великий полководец, великий воин, миротворец и, главное, святой спаситель Руси. Его жизнь, несмотря на многовековую удаленность, проявляется как ярчайший образец служения Отечеству, и дает многочисленные спасительные уроки русскому народу.
Духовные и воинские силы он черпал в православии, в духовном единении со своим народом. Для него понятия личной славы и чести не выходили на первый план - главное польза родной земли, вверенного ему Богом Новгородского княжества и всей Руси.
Реализм православия, где главным является служение Богу, и в этом он видел свою миссию русского князя. Ведь он понял трагическую и спасительную истину: даже героическое сопротивление миллионной тьме орды приведёт только к гибели народа, склоняет народ к покорности на земле, но оставляет его в силах на небесах.
Необычный героизм и необычное смирение сочеталось в нем. Ради спасения земли русской он идет на личное унижение в ханской ставке. Для других - это смерть, или полная покорность.
Он сжал зубы. Приходит время, и он выбирает смертельную брань с латинянами, с псами-рыцарями, с высокомерными антиправославными крестоносцами, которые уже разгромили и разграбили, погубили Константинополь. Это их вина в том, что ослабленная Византия пала перед османами. На очереди была Русь. И он громит отборное тевтонское войско.
Его воинское искусство превосходило четкую, отработанную до мелочей, методическую рыцарскую организацию боя. Александр имел с детства представление о военной стратегии. Есть сведения, что уже в детстве он читал или слушал книгу “Александрия” о подвигах Александра Македонского.
Кроме того, князь овладевал всеми видами боевых искусств. Звучит современно. Итак, Александр Невский не проиграл ни одного сражения. Он атаковал меньшими силами и умел так вдохновить не всегда хорошо обученных воинов, что всегда выигрывал сражения.
Не надо забывать, что он бил лучшее в Европе войско. Он с детства учился биться копьем и мечом в седле, в броне, за щитом, владел всеми видами оружия - меч, копье, сабля, кистень, булава, боевой топор, аркан. Особо метко он стрелял из лука.
В самые тяжёлые минуты, когда Александр Невский оставался один, когда против него выступал весь новгородский люд, его братья, сын, бояре, его поддерживала православная церковь.
На Невскую и Чудскую битвы его благословил духовный отец Спиридон, на поездки в Орду и мир - его духовный друг митрополит Кирилл. Но было известно, что хороший воин, охотник, стрелок был самоуглубленный человек, был постоянно обращен внутрь себя, обращен к Богу. 
Святой благоверный великий князь Александр Ярославич Невский - это кардинальная фигура всей русской истории. Практически уже при жизни, в тот страшный XIII век, век установления ордынского владычества, он стал зримым символом будущего возрождения Руси.
Ведь Александр Невский был не только выдающимся военачальником, но и мудрым политическим руководителем, не раз сумевшим путем дипломатических переговоров спасать Русское государство от разорительных татарских набегов и поборов.
И если при жизни он пользовался огромным уважением своих подданных, то вскоре после смерти началось почитание князя как великого святого: уже вскоре было написано первое житие великого князя, подчеркивающее истинную святость Александра Невского и ставшее начальным звеном в дальнейшей его канонизации.
В народном и церковном сознании он явил собой образ князя-спасителя, способного мудростью и силой освободить, спасти Русь от иноземного плена.
                Военное искусство древних германцев.
Военные успехи зависят, как мы в этом уже смогли убедиться, не от одной, а от двух совершенно различных причин. Первая причина, которая раньше всего бросается в глаза, заключаются в храбрости и физической пригодности отдельного воина.
Другая причина заключается в прочности внутренней спайки между отдельными воинами в тактической единице. Как ни различны по своей природе обе эти силы - пригодность каждого отдельного бойца и внутренняя спайка между ними в воинской части, - все же нельзя вторую силу целиком отделить от первой.
Как бы хорошо ни была обучена и тесно сплочена воинская часть, но если она будет состоять из одних лишь трусов, то она окажется ни на что не способной.
Но если воинская масса обладает хотя бы умеренной дозой мужества и если к этому присоединяется второй элемент - корпоративность, то это создает такую воинскую силу, перед которой принуждены отступить все проявления личной храбрости.
О фалангу греческих граждан разбилась рыцарская храбрость персов, причем дальнейшее развитие этой тактической части - фаланги, давшее новые, более утонченные формы, вплоть до тактики боевых линий и когорт, является существенным содержанием истории античного военного искусства.
Римляне всегда побеждали не потому, что они были храбрее своих противников, но потому, что благодаря своей дисциплине они обладали более крепкими тактическими частями.
Это говорит о том, как важно, но в то же время и как трудно было образовать из первоначальной неповоротливой фаланги множество маленьких, оперативно подвижных тактических частей.
Нам нужно только вспомнить об этой цепи развития, чтобы после того, как мы изучили государственный и общественный строй древних германцев, одним взглядом сразу увидеть, какая громадная воинственная сила таилась в этом народе.
Каждый отдельный германец в своей грубой, варварской, близкой к природе жизни, в постоянной борьбе с дикими зверями и с соседними племенами воспитывал в себе наивысшую личную храбрость.
А тесная спайка, существовавшая внутри каждого отряда, который включал соседей и род, хозяйственную общину и воинское товарищество и находился под начальством предводителя, авторитет которого во всей будничной повседневности распространялся на всю жизнь человека, как во время мира, так и во время войны, - эта тесная спайка германской сотни, находившейся под начальством своего хунно, обладала такой прочностью, которую не могла превзойти даже самая строгая дисциплина римского легиона.
Психологические элементы, составлявшие германскую сотню и римскую центурию, абсолютно различны, но результат их действия совершенно одинаков.
Германцы не упражнялись в военном деле, а хунно едва ли обладал определенной - во всяком случае едва ли значительной - дисциплинарной властью; даже самое понятие собственно воинского повиновения было чуждо германцам.
Но еще не расколотое единство всей той жизни, в которой пребывала сотня и которое приводило к тому, что в исторических рассказах сотня называлась также общиной, деревней, товариществом и родом, - это естественное единство было сильнее, чем то искусственное единство, которого культурные народы принуждены достигать посредством дисциплины.
Римские центурии превосходили германские сотни по внешней сомкнутости своего выступления, подступа к неприятелю и атаки, по своему равнению и движению строго в затылок, но внутренняя спайка, взаимная уверенность друг в друге, которая образует нравственную силу, была у германцев настолько сильна, что даже при внешнем беспорядке, при полной дезорганизованности и даже временном отступлении она оставалась непоколебленной.
Каждый призыв хунно - слово “приказ” мы даже оставляем совершенно в стороне - выполнялся, так как каждый знал, что этот призыв будет каждым выполнен. Паника является слабой стороной, присущей каждой недисциплинированной воинской части.
Но даже во время отступления слово предводителя не только останавливало германские сотни, но и побуждало их к новому наступлению. Хунно, который командовал бы не в качестве родового старейшины, имел бы во время войны так же мало значения, как и центурион при отсутствии дисциплины.
Но так как он является родовым старейшиной, то и достигает без помощи воинской присяги, строгой дисциплины и военных законов такой же спайки и такого же подчинения, как и его римский тезка, применявший для этой цели строжайшую дисциплину.
Тактическая форма строя, в котором сражалась германская пехота, получила у древних писателей название “cuneus”, которое новейшими писателями переводится словом “клин” - клинообразный боевой порядок.
История определяет клин как множество пехотинцев, которые подвигаются вперед сомкнутыми рядами - впереди более узкими, а сзади более широкими - и прорывают ряды противников.
Летописцы пишут, что римляне, то есть варваризованные римские военные отряды, напали, выражаясь грубо, по-солдатски, строем, похожим по своей внешней форме на голову кабана, то есть строем, который кончался узким рядом.
Они сообщают, что клин франков в сражении против Нарсеса имел форму треугольника. Следовательно, клин представляли себе таким образом: впереди стоял один воин, а именно самый лучший; во втором ряду стояло трое, в третьем - пятеро и так далее.
Но если вдуматься в это построение, то оно окажется невозможным. Ведь как бы сильно и хорошо ни был вооружен воин, стоящий во главе клина, в то время как он будет поражать своего противника, стоящего в неприятельском ряду, левый или правый сосед этого противника улучит минуту, когда он сможет напасть на него сбоку.
Для того чтобы защитить переднего воина от этого двойного флангового нападения, существует только одно средство: двум крайним воинам второго ряда необходимо быстро прыгнуть вперед.
Но окружение продолжается и по отношению к ним. Три воина, образующие теперь вершину клина, подвергаются нападению со стороны пяти противников.
И опять крайние воины третьего ряда должны выпрыгнуть вперед. Одним словом, клин, вместо того чтобы ворваться внутрь неприятельского фронта, сплющивается в тот момент, когда он с ним соприкасается, и в кратчайшее время поворачивается в обратную сторону.
Все крайние воины, которые вследствие клинообразной формы строя искусственно удерживались позади, устремляются теперь вперед; таким образом, широкая часть треугольника перемещается вперед, а узкая - назад, причем люди, стоявшие на флангах и бывшие раньше впереди, теперь оказываются позади.
Следовательно, клинообразная форма не только не достигнет своей цели, но в то время, когда крайние воины задних рядов устремятся вперед, эта форма строя, очевидно, приведет к тому, что вершина клина, зажатая в тиски, понесет самые тяжелые потери.
Поэтому нельзя себе представить более бессмысленной формы тактического построения. Ведь как бы тесно ни держались люди друг к другу, отряд всегда останется суммой отдельных людей, которые всегда будут устремляться вперед и никогда не смогут, подобно заостренному куску железа, сконцентрировать все боковое давление на одном острие, или на лезвии.
Правильное описание клина сохранилось в античной литературе в двух местах: у Тацита и в конце эпохи переселения народов в “Стратегиконе” императора Маврикия, если он только является автором этого труда.
Белокурые народы - франки, лангобарды и подобные им, - читаем мы в “Стратегиконе”, - нападают отрядами, которые столь же широки, как и глубоки, а Тацит говорит о клиньях батавов следующее: “повсюду тесно сомкнутые, а спереди, сзади и с боков хорошо прикрытые”. “Тесно сомкнутым” отрядом, который со всех сторон - не только спереди и сзади, но и с флангов - одинаково силен, является каррэ, следовательно, при 400 человек такое построение, когда 20 стоят в ширину и 20 в глубину, а при 10 000 - 100 в Ширину и 100 в глубину.
Такой отряд образует не квадрат, а прямоугольник, фронтом которого является его узкая сторона, так как во время перехода дистанция между шеренгами приблизительно вдвое больше дистанции между рядами.
Если же теперь перед строем такой глубокой колонны выступит вождь или князь, окруженный своей свитой, находящейся позади него или рядом с ним, то может показаться, что такая колонна увенчана вершиной.
Эта вершина является командующей, руководящей частью. Пользуясь современными условиями, мы можем сравнить такое построение с атакой кавалерийской бригады.
Впереди находится командир бригады, позади него - три человека: его адъютант и два трубача, затем - два полковых командира со своими адъютантами и трубачами, далее - восемь эскадронных командиров со своими трубачами, затем 32 взводных командира и, наконец, вся масса всадников.
Такое построение можно изобразить в виде треугольника, однако оно применяется лишь во время церемониального марша. Ведь это построение требует не постепенного внедрения в неприятельский строй, а того, чтобы во время войны, несмотря на то, что командиры находятся впереди строя, вся масса, вобрав в себя командиров, одновременно устремилась бы на неприятельский строй.
Такова же была, следует думать, и вершина или острие древнегерманской кабаньей головы. Когда князь или северный богатырь становился со своей свитой во главе каррэ, состоявшего из свободных членов общины, то он, бурно устремляясь вперед, увлекал своим натиском вслед за собой всю остальную массу войска.
Атака должна была происходить одновременно. Голова колонны вовсе не имела своей задачей пробить вражеский фронт, но во время атаки вся масса войска вслед за своим герцогом должна была нанести удар, подобный удару тараном.
Даже при отсутствии головы колонны глубокая колонна могла по своей форме приближаться к форме треугольника. Если такой клин - скажем, шириной в 40 человек, то есть насчитывавший 1 600 человек, - сталкивался с более широким неприятельским строем, то в этом случае наибольшей опасности подвергались оба фланговых первой шеренги, так как в момент столкновения им приходилось сражаться не с одним лишь противником, стоявшим прямо против них, но и с его соседом, который угрожал им со стороны.
Потому могло свободно случиться, что крылья продвигались вперед с некоторой осторожностью, вследствие чего середина несколько выдавалась вперед. Напротив, внешние части задних рядов в своем натиске легко растекались.
Поэтому и без того казавшийся узким фронт колонны должен был на самом деле казаться заостренным, однако это не было его преимуществом. Это было скорее его деформацией, нежели правильной формой.
Чем равномернее наступал весь отряд на противника и теснил его вперед, тем было лучше. Чем храбрее были фланговые, тем меньше следовало подозревать их в том, что они нарочно отставали.
Чем ровнее держали ряды задние шеренги, тем острее был удар и сильнее натиск. А предводители должны были принимать все меры к тому, чтобы отряд, подходя к противнику, по возможности точно держал равнение, как по фронту, так и в глубину.
С началом наступления на противника германская колонна начинала петь свою боевую песню - “баррит”. При этом воины держали щит перед ртом для того, чтобы звук, отражаясь от щита, этим усиливался.
“Она начинается глухим грохотом, - рассказывает нам римлянин, - и усиливается по мере того, как разгорается бой, достигая силы грохота прибоя морских волн, ударяющихся о скалы”.
Подобно тому, как применение тех флейт, звуком которых спартанцы сопровождали движение своей фаланги, послужило нам указанием упорядоченного и равномерного движения, так и “баррит” указывает нам на тот же самый факт применительно к клину древних германцев.
Если германский клин производил атаку на такой же неприятельский клин и если оба клина выдерживали обоюдный натиск, то с двух сторон надвигались друг на друга задние ряды, пытаясь окружить противника.
Если клин производил атаку на фалангу, то он ее либо прорывал - причем в таком случае противник отступал не только в месте прорыва, но, что весьма вероятно, и по всему фронту, - либо же фаланга выдерживала натиск, и тогда войска, составлявшие клин, продолжали бой, причем им не оставалось ничего другого, как возможно скорее выдвинуть вперед свои задние ряды и, раздавшись в ширину, перестроиться в фалангу.
Римский центурион стоял и передвигался в строю фаланги, занимая место правофлангового своей роты. Лишь здесь мог он выполнить все свои функции: сохранение интервалов, командование, метание залпом дротиков и вслед за тем короткую атаку.
Германский хунно шел во главе своего клина; когда же несколько родов образовывали большой клин, то они стояли рядом, причем каждый род состоял по фронту из двух или трех рядов; перед каждым родом стоял хунно, а перед всем клином князь, окруженный своей свитой.
Здесь никогда не командовали метания дротиков залпом; здесь не надо было соблюдать равномерное, установленное правилами расстояние, и атака здесь начиналась штурмовым бегом на значительно большем расстоянии.
Предводитель не должен был здесь равняться по соседним отрядам и держать определенное направление. Он устремлялся вперед по тому пути или по тому направлению, которые ему казались наиболее благоприятными, а его отряд следовал за ним.
Глубокая колонна - каррэ - является первоначальной формой тактического построения древних германцев, подобно тому как фаланга - линия - является такой же первоначальной формой у греков и римлян.
Обе формы, повторяю, не являются обязательно противоположными друг другу. Каррэ не должно непременно иметь столько же шеренг, сколько оно имеет рядов.
Оно будет отвечать своему назначению и в том случае, если будет иметь вдвое больше рядов, чем шеренг. Такой отряд мы все еще сможем и даже должны будем назвать каррэ, так как 70 человек с каждого фланга дают ему возможность самостоятельной защиты.
Этот отряд будет, по выражению Тацита, еще “повсюду тесно сомкнутым, а спереди, сзади и с боков хорошо прикрытым”. С другой же стороны, нам пришлось слышать и о таких фалангах, которые были очень глубоко построены.
Таким образом, эти формы переходят одна в другую, не имея определенных границ. Но это обстоятельство не уничтожает их теоретической противоположности, и нетрудно вскрыть причину того, почему народы классической древности исходили из одной формы, а древние германцы - из другой, первоначальной формы.
Преимуществом фаланги перед клином являлось непосредственное вовлечение большего количества оружия в сражение. Десятишеренговая фаланга, насчитывавшая всего 10 000 человек, имела 1 000 человек в первой шеренге.
Клин же глубиной в 100 человек имел по фронту только 100 человек. Если клин сразу не прорвет фалангу, то он очень скоро будет окружен со всех сторон. Фаланга в состоянии его обойти своими флангами.
С другой стороны, слабой частью фаланги являлись ее фланги. Небольшая фланговая атака могла ее опрокинуть. Такая фланговая атака могла быть особенно легко произведена конницей.
Германцы обладали сильной конницей, а греки и римляне такой сильной конницей не обладали. Поэтому германцы предпочитали строиться вглубь, чтобы иметь сильные и хорошо защищенные фланги.
Греки же и римляне гораздо слабее чувствовали эту потребность. Они могли смело рисковать, принимая более тонкие построения, чтобы иметь на передовой линии как можно больше оружия.
Второй причиной, усиливавшей тяготение каждой стороны к свойственной ей форме построения, является то обстоятельство, что германцы обладали гораздо меньшим и худшим защитным вооружением, нежели греки и римляне с их развитой промышленностью.
Поэтому германцы стремились к тому, чтобы выставить в первой шеренге лишь немногих, лучше других вооруженных воинов и пытались усилить атаку натиском из глубины, причем этому не очень вредило недостаточное вооружение воинов, стоявших внутри клина.
Наконец, клин имел еще и то преимущество, что он мог легко и быстро передвигаться по пересеченной местности, не нарушая в то же время своего внутреннего порядка. Фаланга же могла двигаться вперед ускоренным маршем лишь на очень небольшом расстоянии.
Теперь же следует поставить вопрос о том, как велико было каррэ древних германцев. Образовывали ли они одно, несколько или много каррэ и как они строились по отношению друг к другу?
Описывая сражение против Ариовиста, Цезарь пишет, что германцы построились по родам, причем на одинаковом расстоянии друг от друга стояли гаруды, маркоманы, трибоки, ванпионы, неметы, седузии и свевы.
К сожалению, мы не знаем численного состава этого войска. Так как Цезарь располагал в этом сражении 25 000-30 000 легионеров, а германцы, во всяком случае, были значительно слабее римлян, то их, очевидно, было не более 15 000.
Таким образом, они, за исключением всадников и рассыпавшейся легковооруженной пехоты, образовывали 7 клиньев по 2 000 человек в каждом, причем некоторые из этих клиньев имели по 40 человек в ширину и в глубину.
Германцы с такой стремительностью ринулись на римлян, что центурионы не успели даже скомандовать легионерам метнуть дротики залпом, так что легионерам пришлось, бросив дротики, взяться за мечи.
Германцы, продолжает Цезарь, по своему обыкновению, быстро образовав фалангу, встретили натиск мечей. Я это понимаю так, что когда четырехугольным отрядам германцев не удалось прорвать боевую линию римлян.
Цезарь вполне естественно описывает вторую схватку как непосредственно следовавшую за первой и римляне проникли в промежутки между клиньями с целью охватить их фланги, то германцы из задних рядов устремились вперед, чтобы заполнить интервалы и таким образом образовать фалангу.
Конечно, это не могло произойти в полном порядке; поэтому в следующей фразе Цезарь уже говорит о фалангах во множественном числе; это мы должны понять в том смысле, что германцам не удалось установить одну общую боевую линию.
Все это выступление вперед германских воинов из задних рядов является блестящим свидетельством их личной храбрости, так как вследствие неудачной попытки германских клиньев прорвать римскую фалангу была сломлена их главная сила, что оказалось для них в тактическом отношении весьма неблагоприятным.
Но вся храбрость германцев разбилась о твердую сплоченность и численный перевес римских когорт, которые к тому же обладали преимуществом большей организованности.
Германцы могли с большой легкостью, не соблюдая внешнего порядка, беспорядочными толпами или совершенно врассыпную быстро наступать или отступать по лесам и скалам.
Единство тактической части сохранялось у них благодаря внутренней сплоченности, взаимному доверию и одновременным остановкам, которые производились либо инстинктивно, либо по призыву вождей.
От этого, как мы это уже видели, зависело все. Это гораздо важнее, чем внешний порядок, и гораздо труднее достигается в воинских частях, объединенных одной лишь чисто воинской дисциплиной, чем в естественной корпорации германского рода, находившегося под начальством своего прирожденного вождя - хунно, или альтермана.
Итак, германцы не только были хорошо приспособлены к правильному сражению, но особенно отличались в боях врассыпную, в нападениях в лесу, в засадах, в ложных отступлениях - короче, во всех видах партизанской войны.
Вооружение германцев определялось недостатком у них металла. Хотя они уже давно перешли из бронзового века в железный, но все еще не умели, подобно культурным народам Средиземноморья или даже кельтам, увеличивать в зависимости от потребностей запас металла и в соответствии с ним свободно располагать металлом при его обработке.
Следует отметить, что в некотором отношении мы лучше знаем оружие германцев, нежели оружие римлян в классическую эпоху республики, так как германцы, так же как и кельты, погребали в могиле рядом с телом покойного его оружие, чего римляне не делали.
Это дает нам возможность извлечь из земли оружие древних германцев. Древний германец и его оружие как бы составляют одно целое. Оружие германца является частью его личности.
Для римлянина же оружие являлось ремесленным товаром, так же как и он сам в качестве воина являлся звеном, частицей, можно почти сказать, номером той манипулы, в которую он был назначен на военную службу управлением своего воинского округа.
Оружие в местах погребения по большей части находят в согнутом виде, то есть оно было приведено в состояние непригодности. Почему? Сперва предположили, что это делалось для того, чтобы удержать грабителей от воровства.
Но это вряд ли вероятно, так как согнутое оружие легко снова выпрямить, а с другой стороны, в места погребения часто клали наряду с оружием и украшения. Причина этого, скорее, в том, что если человек уже больше ни на что не способен, то и его оружие делают бессильным.
В результате тщательного исследования и сравнительного изучения оружия, найденного в местах погребения, свидетельства римлян о вооружении германцев кое в чем были исправлены, но в основном подтвердились.
Римляне указывают на то, что лишь немногие воины имели панцирь и шлем; главным предохранительным вооружением был большой щит, сделанный из дерева или плетенки и обитый кожей, голова же была защищена кожей или мехом.
В речи, которую Тацит вкладывает в уста Германику перед одним из сражений, говорится, что лишь первый ряд германцев вооружен копьями, остальные же имеют лишь обожженные на конце или короткие дротики.
Конечно, это было преувеличением, которое допустил оратор для того, чтобы поднять дух в своих войсках. Ведь если бы вся масса германцев действительно была вооружена одними лишь острыми палками, то, несмотря на всю свою храбрость, германцы никогда ничего не смогли бы сделать с римлянами, прекрасно вооруженными с ног до головы.
Лучше осведомляет нас относительно германского вооружения Тацит в “Германии”, где он сперва также говорит, что германцы имели мало длинных копий и мало мечей, а затем - что их главное оружие называется “фрамой”.
Судя по описанию Тацита, это оружие было похоже на древнее копье греческих гоплитов - тяжеловооруженных воинов. Лишь позднее мы находим у германцев в качестве боевого оружия боевой топор.
Неясно, каким образом сочетались в клинообразном строе длинные копья с коротким оружием. Германик в своей приведенной выше речи утешает своих солдат, указывая на то, что в лесу такими копьями не так удобно пользоваться, как дротиками и мечами. Поэтому можно предположить, что длина германских копий равнялась длине сарисс и копий ландскнехтов.
Так как длинное копье носилось двумя руками, то воин, несший такое копье, уже не мог держать в руках щита. Поэтому мы должны предположить, что длинными копьями были вооружены латники.
Стоя в первом ряду и, возможно, чередуясь с воинами, державшими щит, для того чтобы быть слегка прикрытыми их щитом, воины, вооруженные длинными кольями, образовывали голову наступавшего клина.
Как только эти воины могучими ударами прорывали неприятельский строй и приводили его в смятение, тотчас же вслед за ними в произведенный ими прорыв устремлялись воины, вооруженные фрамами.
Если бы не существовало такой тесной связи между длинным копьем и коротким оружием, то длинным копьем нельзя было бы пользоваться в схватке врукопашную. Даже сам копейщик должен был для продолжения и успешного окончания боя иметь при себе в качестве запасного оружия меч или кинжал.
Дело представится гораздо проще, если мы примем, что необычайная длина германских длинных копий есть не что иное, как преувеличение, допущенное в рассказах римлян и явившееся в результате сравнения этих длинных копий с коротким дротиком римлян.
Если длина копья не превышала 3,65-4,25 метра и его можно было держать в одной руке, что давало возможность воину в другой руке держать щит, то такое длинное копье немногим отличалось от фрамы. Поэтому в четырехугольном отряде можно было свободно по желанию размещать воинов, не обращая особенного внимания на вид оружия.
Существенным вопросом является следующий: раз греки и римляне, равно как, позднее, средневековые рыцари, защищали свое тело хорошим предохранительным вооружением, необходимым для рукопашных схваток, то каким же образом могли германцы обходиться без такого предохранительного вооружения?
Источники говорят нам о том, что германцы не имели никакого другого предохранительного вооружения, кроме щитов. Это объясняется тем, что фаланга и легион были в большей степени приспособлены для одиночных боев, чем германский четырехугольный отряд.
Этот последний предназначался для того, чтобы смять противника своей глубокой массой. Если это ему удавалось, то оставалось лишь преследовать неприятеля.
Следовательно, в предохранительном вооружении нуждались только внешние ряды. К тому же в бою врассыпную, который для германцев имел, пожалуй, больше значения, чем бой в клинообразном строю, легкость в движениях была настолько важна, что ради нее германцы отказывались от всякого иного предохранительного вооружения, кроме щита.
Германцы очень широко пользовались дротиком. Замечательно то, что германцы перестали пользоваться луком и стрелами, которые им были известны еще в бронзовую эпоху и которые снова вошли в употребление лишь в III веке. Источники и археологические находки в полном соответствии друг с другом ясно говорят нам об этом.
Тацит восхваляет хаттов за их совершенно исключительные военные таланты и рассказывает, что среди них имеется много воинов, которые в течение всей своей жизни не имели ни дома, ни пашни, но живут одной лишь войной.
Это описание нам кажется сомнительным, поскольку оно слишком выдвигает хаттов из среды прочих германцев. Ведь ни один исторический факт не говорит нам о том, что одно германское племя смогло когда-либо достигнуть значительно большего, чем остальные племена.
Правда, они часто побеждали друг друга, так что некогда столь сильные херуски, как нам об этом сообщает Тацит, к его времени сильно ослабели.
Но все же из этого мы не должны делать вывод о специфическом различии в военном искусстве, существовавшем среди германских племен, - о таком различии, которое было, например, в V веке между спартанцами и прочими эллинами. Каждый германец в каждом германском племени был, прежде всего, воином. Это является основным фактом, который перевешивает все остальные.
Но, конечно, мы спокойно можем поверить тому, что среди всех германских племен на основе этого всеобщего воинства отдельные воины становились особенно прославленными храбрецами, бродяжничали по округам в качестве искателей приключений, разбойников и паразитов, не обзаводились семьями, не обрабатывали полей и лишь на время возвращались в свой род, а когда дело доходило до драки или сражения, всегда охотно становились в первую шеренгу клина и даже иногда поступали на военную службу к римлянам.
Но, все же, называя таких дикарей профессиональными воинами, не следует всех остальных германцев тем самым превращать в мирных крестьян. Здесь имеется лишь различие в степени, так как все германцы были воинами.
В боевом отношении германские варвары стояли выше римских войск. Юлий Цезарь избегал в равных силах полевого боя с галлами и маскировал свое уклонение от боя преувеличенными данными о численности противника.
Но в стратегическом отношении превосходство римлян было огромно, так как римская организация позволяла сосредоточение 100 тысячных масс против 10-15 тысячных масс, которые могли привести на поле сражения не вышедшие еще из родового быта германские племена.
                Развитие военной тактики.
Первая часть тактики - элементарная тактика - отличается достаточной определенностью в выводах, так как свойства войск зависят от свойств человека, оружия, средств передвижения - лошадь, верблюд, слон и инженерной защиты.
Вторая же часть - так называемая прикладная тактика - имеет дело с комбинацией этих данных при различных условиях обстановки, то есть с очень сложными явлениями.
Бой, походные движения, расположение войск на отдых, несение ими сторожевой и разведывательной службы, ведение малой войны, засады, неожиданные нападения, служба при сопровождении транспортов и нападение на них, снабжение фуражом для лошадей и питанием людей.
Теория этой части тактики дает в каждом разделе сначала общие формулы - принципы, определяющее характерные черты решения, в каких бы условиях обстановки оно ни состоялось.
Затем идут правила, нормы, типы, то есть более конкретные решения, частные случаи применения общих принципов при известных условиях обстановки. Важнейшим, центральным вопросом тактики является вопрос о бое, делящийся на два более частных: о боевых порядках и расположение войск для боя, о ведении боя и порядке эксплуатации силы на поле сражения.
Порядок развития идей и форм войны совершенно одинаков, что заставляет прийти к убеждению в закономерности этих явлений, в возможности существования законов войны. Самые замечательные явления в области тактики, вообще высшее состояние военного искусства, совпадают со временем высшего состояния культуры.
Характер исторических народов высказывается в их тактическом творчестве неодинаково: здесь проявляется своего рода индивидуальность.
Так, греки проводили в боях механическую теорию - принцип сосредоточения сил в точке удара, а римляне - духовную теорию боя, распределяя воинов в боевом порядке по их духовным способностям к бою.
Гастаты, молодые воины - впереди. Принцыпы - воины среднего возраста - для поддержки их во второй линии; в общем резерве, в третьей линии, становились седовласые ветераны - триарии.
Римляне проводили энергичный, но равномерный по всему боевому фронту удар. Только Юлий Цезарь применял вывезенные им из Греции идеи механической теории боя, но его искусство, просуществовав всего 30 лет, сошло с ним в могилу.
Римлянам оно было непонятно. В развитии форм и способов боя наблюдается следующая последовательность: дело везде начинается с боя героев и их дружин, затем появляются небольшие армии, строящиеся в единую массу - фалангу наступательного характера, конницу ставят по флангам.
С увеличением роста армии ее начинают разделять для удобства движения. Заметив важность подготовки атаки метательным оружием, вводятся легкие войска, начинающие бой.
Для возможности повторения удара, или восстановления боя появляется идея резерва. К концу исторической жизни народов, в период их старости, замечается вырождение в формах и способах боя: большое пристрастие к бою метательным оружием, к занятию укрепленных позиций, склонность к обороне начинает преобладать - оборонительный строй египтян, римский легион времен императоров, окруженный метательными машинами, македонская фаланга.
                Развитие тактики в средние века.
Вследствие равнинного характера Средней Европы и некоторых особенностей культуры главным родом войск долгое время была рыцарская конница, пехота находилась при обозе.
В борьбе швейцарцев и фламандцев за независимость зародилась пехота, способная бороться с рыцарями, причем она строилась в массивные колонны.
Одновременно с изобретением огнестрельного оружия, совпавшего с возрождением наук и искусств, европейские народы познакомились с идеями древнего военного искусства греков и римлян. Первыми применять их начали фламандцы, расчленив боевой порядок на три линии. 
Увлечение огнестрельным оружием в связи с системой вербовки вызвало линейный боевой порядок, при котором пехота вытягивалась в тонкие линии для стрельбы батальным огнем, а кавалерия строилась по флангам.
Идея резерва, связанного с сильным ударом на пункте атаки, была почти забыта. Появлялась она иногда, в слабой форме, только у Фридриха Великого и Наполеона Бонапарта.
Александр Васильевич Суворов проявил себя величайшим классиком: он соединил в одно целое идеи механической теории боя греков - могущественные резервы боевого порядка, страшный удар в решительный момент боя, употребление в массах всех средств боя: пехоты, конницы, огня.
И также военные идеи Рима - организация молодой и старой гвардии, две подготовки удара: огнем артиллерии издали, пехотными залпами и  одиночными огнем с близкого расстояния. А также нововведение - штыковой русский удар.
                Морская тактика.
Морская тактика воспроизводит те же идеи, что и сухопутная; только в более простой обстановке - нет рельефа местности. Быстрота движения, сила артиллерии и мин, таран, непробиваемость важнейших частей судна для вражеских снарядов определяют его боевую способность и мощь.
Первые флоты возникли, пожалуй, тогда, когда солдаты какого-то города или государства погружались вместе со всей амуницией на самые большие корабли и отправлялись в поход.
Целью его было сразиться с врагом на море или же внезапно высадиться на его территории. Первоначально, разумеется, для этого использовались не специально построенные корабли, а торговые или рыболовецкие суда. И лишь значительно позже начали строиться специальные суда для военных действий.
Со времен древних греков и римлян главным качеством военных кораблей считалась скорость. Для этого строители делали их более обтекаемыми, с вытянутым корпусом, а не такими медлительными, тяжелыми и неповоротливыми, как торговые суда, главной целью которых было взять на борт как можно больше груза.
Когда в 483 году до нашей эры нападение персов угрожало Афинам, греки довели количество своих боевых кораблей с пятидесяти до ста. К концу пятого столетия до нашей эры количество боевых кораблей увеличилось еще значительнее - до 300, а затем и до 360.
Пожалуй, это морское соединение представляло из себя самый настоящий военно-морской флот. В мирные времена корабли вытаскивали из воды, чтобы дерево не гнило, и, подкладывая бревна под корпус судна, перекатывали его куда-нибудь в тень.
Первыми древними военными кораблями были многовесельные галеры, каждая из которых требовала огромного количества гребцов. Используя ударную мощь галер, древние моряки таранили корабли своих врагов или же, подойдя к ним вплотную, брали противника на абордаж.
Организация греческого и римского флотов во многом очень походит на современный военно-морской флот. На греческих кораблях распоряжался капитан, с парусами управлялся старший помощник.
В их подчинении находился целый ряд средних и младших корабельных офицеров, которые командовали матросами и гребцами. Во время боя моряки продолжали управлять кораблем, а с врагом дрались солдаты.
Чем не прообраз морской пехоты? Кстати, в римской армии существовал, как бы мы сказали сегодня, род войск, солдаты которого были обучены для службы на военных кораблях.
Морская пехота - род войск, предназначенный для участия в морских десантных операциях и использования в качестве ударных отрядов в других видах боевых действий, в задачи которого входит захват береговой линии, портовой инфраструктуры, кораблей и судов противника.
Морская пехота также применяется для отдельных тактических операций, спецназ, а также для охраны прибрежных и других объектов. Входит в состав военно-морских сил любой страны.
Исторически, морские пехотинцы служили на военных кораблях, поддерживали команду корабля в бою, осуществляли малые рейды на береговой полосе, охраняли офицеров корабля от возможных мятежей команды, охраняли порты и военно-морские базы, а также выполняли функции десантных сил.
Испанская морская пехота - старейшая в мире. Как отдельный род войск она была образована 27 февраля 1537 в правление Карла I, когда он приписал Неаполитанские морские роты к Средиземноморским галерным эскадрам.
Таким образом, обобщая все вышеизложенное, следует вывод, что тактика  - это искусство построения войск, составная часть военного искусства, включающая теорию и практику подготовки и ведения боя соединениями, частями и кораблями, и подразделениями различных видов вооружённых сил, родов войск и сил, и специальных войск на суше, в воздухе и на море.
Военно-теоретическая дисциплина тактика охватывает изучение, разработку, подготовку и ведение всех видов боевых действий: наступления, обороны, встречного боя, тактических перегруппировок и так далее.
В Вооружённых силах России тактика занимает подчинённое положение по отношению к оперативному искусству и стратегии. Оперативное искусство определяет задачи и направление развития тактики с учётом тактических возможностей соединений и частей, характера и особенностей их действий.
Под влиянием изменений способов ведения военных действий, вызванных принятием на вооружение войск, сил флота, ядерного оружия и усовершенствованных обычных средств поражения, взаимосвязь и взаимозависимость между стратегией, оперативным искусством и тактикой становятся более многогранными и динамичными.
В развитии тактики видна строгая последовательность, определяемая исторической эволюцией в жизни народов. Тенденция и формы военного искусства древнейших народов: древних китайцев, индусов, египтян, вавилонян, ассириян и других в последнем периоде их исторической жизни, были такими же, как у классических народов - греков и римлян, а последние подходили к военному делу так же, как и современные нам новые народы.
Порядок развития идей и форм у тех и других совершенно одинаков, что заставляет прийти к убеждению в закономерности этих явлений, в возможности существования законов войны.
История показывает, что самые замечательные явления в области тактики, вообще высшее состояние военного искусства, совпадают со временем высшего состояния культуры.
Для творчества в области тактики необходимы хорошие в нравственном и физическом отношении солдаты. Века гениальных полководцев есть в то же время века расцвета философии, наук и искусств.
Характер исторических народов высказывается в их тактическом творчестве неодинаково: здесь проявляется своего рода индивидуальность. Так, греки проводили в боях механическую теорию - принцип сосредоточения сил в точке удара, а римляне - духовную теорию боя, распределяя воинов в боевом порядке по их духовным способностям к бою - гастаты, молодые воины - впереди, принципы - воины среднего возраста - для поддержки их во второй линии; в общем резерве, в третьей линии, становились седовласые ветераны - триарии.
Римляне проводили энергичный, но равномерный по всему боевому фронту удар. Только Юлий Цезарь применял вывезенные им из Греции идеи механической теории боя, но его искусство, просуществовав всего 30 лет, сошло с ним в могилу. Римлянам оно было непонятно.
В развитии форм и способов боя наблюдается следующая последовательность: дело везде начинается с боя героев и их дружин, затем появляются небольшие армии, строящиеся в единую массу - фалангу наступательного характера, конницу ставят по флангам.
С увеличением роста армии её начинают разделять для удобства движения. Заметив важность подготовки атаки метательным оружием, вводят лёгкие войска, начинающие бой - пелтасты у греков, велиты, антесигнаны у римлян.
Для возможности повторения удара или восстановления боя появляется идея резерва - три линии легиона во 2-ю Пуническую войну, две линии у Мария, общий резерв у Александра Македонского и Юлия Цезаря.
К концу исторической жизни народов, в период их старости, замечается вырождение в формах и способах боя: большое пристрастие к бою метательным оружием, к занятию укрепленных позиций, склонность к обороне начинает преобладать - оборонительный строй египтян в битве при Фимвре, римский легион времён императоров, окруженный метательными машинами, македонская фаланга.
Новые народы, основав государства на развалинах Рима и Греции, первое время ничего от них не заимствовали, начали развитие тактики заново и повторили в ней те же формы, которые когда-то применялись народами классической древности.
Вследствие равнинного характера Средней Европы и некоторых особенностей культуры главным родом войск долгое время была рыцарская конница, пехота находилась при обозе.
В борьбе швейцарцев и фламандцев за независимость зародилась пехота, способная бороться с рыцарями, причём она строилась в массивные колонны. Одновременно с изобретением огнестрельного оружия, совпавшего с возрождением наук и искусств, европейские народы познакомились с идеями древнего военного искусства греков и римлян.
Первыми применять их начали фламандцы, расчленив боевой порядок, подобно римскому, на три линии. Густав Адольф перешёл к двум, подобно Марию.
Затем увлечение огнестрельным оружием в связи с системой вербовки вызвало линейный боевой порядок, при котором пехота вытягивалась в тонкие линии для стрельбы батальным огнем, а кавалерия строилась по флангам.
Идея резерва, связанного с сильным ударом на пункте атаки, была почти забыта. Появлялась она иногда, в слабой форме, только у Фридриха Великого.
Французская революция вызвала полный переворот и в области тактики: были восстановлены во всей целости тактические идеи классического мира.
Наполеон Бонапарт проявил себя величайшим классиком: он соединил в одно целое идеи механической теории боя греков - могущественные резервы боевого порядка, страшный удар в решительный момент боя, употребление в массах всех средств боя: пехоты, конницы, огня, и идеи Рима - организация вольтижеров - наподобие велитов, молодой и старой гвардии - по подобию принципов и триариев римского легиона, две подготовки удара: огнем артиллерии издали и пехотными залпами и одиночными с близкого расстояния.
Русское военное искусство и в особенности тактика развивались независимо от Европы, в ней отразился след военного искусства монголов, затем особенность склада русской жизни и высокие качества русского солдата дали всему тактическому искусству русской армии своеобразный отпечаток.
В России впервые появились полная свобода и разнообразие боевых форм и способов в ведении боя, кавалерия драгунского типа, полевая и конная артиллерия, стрелковый бой в сочетании с колоннами ещё до французской революции.
В войнах русская армия дала сильный толчок развитию европейской тактики. За последние 130 лет, когда русская армия отрешалась от слепого подражания Европе, в области тактики она всегда шла впереди.
                Военная стратегия.
Военная стратегия это способ достижения победы в войне. В качестве военной науки стратегия дает знания стратегических действий в тех или иных ситуациях.
Но реализация знаний требует наличия стратега - полководца, политического деятеля, обладающего помимо знаний о стратегии личностыми качествами стратега.
Невозможно стать стратегом просто прочитав книжки о стратегии и нельзя заниматься стратегией академично. Стратегия относится к области практической деятельности и проявляется только в практической деятельности.
Поэтому о стратегии говорят как об искусстве, в котором стратегия, как знание, является в роли инструмента, а стратег в роли творца. Личность и искусство стратега являются важными, порой, главными, элементами стратегии.
Стратегия, как способ действий, становится необходимой в ситуации, когда для прямого достижения основной цели недостаточно наличных ресурсов.
Задачей стратегии является эффективное использование наличных ресурсов для достижения основной цели. Тактика является инструментом стратегии и подчинена основной цели стратегии.
Стратегия достигает основной цели через решение промежуточных тактических задач по оси ресурсы-цель. В качестве стратегической цели может быть: уничтожение армии противника, уничтожение его экономики, захват территории, удержание территории.
                Военная наука.
Военная наука это система знаний о подготовке и ведении войны государствами, коалициями государств или классами для достижения политических целей.
Военная наука России исследует характер возможных войн, законы войны и способы её ведения. Она разрабатывает теоретические основы и практические рекомендации по вопросам строительства Вооружённых Сил, их подготовки к войне, определяет принципы военного искусства, наиболее эффективные формы и способы ведения военных действий группировками Вооружённых Сил, а также всестороннего их обеспечения.
Исходя из политических целей, оценки вероятного противника и своих сил, научно-технических достижений и экономических возможностей государства и его союзников, военная наука в единстве с практикой определяет пути совершенствования имеющихся и создания новых средств вооружённой борьбы.
Составными частями военной науки являются: теория военного искусства - стратегия, оперативное искусство и тактика, которая разрабатывает положения и рекомендации по подготовке и ведению военных действий; теория строительства Вооружённых Сил, изучающая вопросы их организации, технического оснащения, комплектования и мобилизации.
Теория военного обучения и воспитания личного состава Вооружённых Сил, теория партийно-политической работы в Вооружённых Силах, теория военной экономики, исследующая использование материальных, технических и финансовых средств для обеспечения деятельности Вооружённых Сил, военная география - изучающая историю войн и военного искусства, военно-технические науки, с помощью которых разрабатываются различные виды вооружения, военной техники и средства материального обеспечения Вооружённых Сил.
Военная наука служит интересам вооружённой защиты любого государства. Она складывалась и развивалась на протяжении длительного исторического периода.
Её элементы зародились ещё в древности, когда в период рабовладельческого общества в Египте, Персии, Китае, Греции и Риме полководцы и военные теоретики ставили и разрешали некоторые вопросы, связанные со стратегией, тактикой, военно-географическими условиями, организацией и воспитанием войск, а также анализировали и обобщали опыт боев и походов.
Военная наука продолжала развиваться и в период средневековья. По мере роста производительных сил общества совершенствовались оружие и военная техника, усложнялись управление войсками и военным искусство в целом, накапливался военно-исторический опыт. Всё это привело, в конечном счёте, к оформлению военной науки, как определённой системы знаний.
Серьёзный прогресс в развитии русской военной науки в начале 18 века связан с именем государственного деятеля и полководца Петра I, который провёл военные реформы, создал регулярную армию и военно-морской флот.
Петр I был творцом нового “Устава воинского”, в котором изложены обобщённый опыт проведённых сражений и боёв, вопросы военной администрации и воспитания личного состава войск.
Он положил начало самостоятельной русской национальной военной школе. Большой вклад в военную науку внесён крупными военными деятелями России 2-й половины 18 века Румянцевым, Суворовым и  Ушаковым.
Румянцев много внимания уделял совершенствованию организации русской армии, увеличению её подвижности и улучшению боевой подготовки войск.
Он ввёл принцип решительного сражения как основного пути достижения победы. Работа Румянцева “Обряд службы” была принята в качестве устава русской армии, а его “Докладная записка Екатерине II об организации армии” положена в основу дальнейшего улучшения организации армии.
Большое влияние на формирование военного искусства русской армии, на совершенствование обучения и воспитания войск оказал Суворов. Он резко выступал против кордонной стратегии и линейной тактики, господствовавших на Западе.
В своей “Науке побеждать” Суворов выработал ряд важных правил по вопросам воинского обучения, воспитания и боевых действий. Ушаков разработал и применил на практике новые формы и способы боевых действий на море, доказавшие преимущества манёвренной наступательной тактики перед линейной тактикой, господствовавшей в иностранных флотах.
                Древнейшие пушки.
Древнейшие орудия, изобретенные в VII веке в Китае, а в XI веке при посредничестве арабов попавшие уже и в Европу, относились к классу беззапальных мортир.
Как это явствует из названия, отличались они тем, что отверстия для воспламенения заряда в казенной части еще не имели, - заряд в них, как в огнеметах, воспламенялся со ствола.
Размеры древнейших пушек были невелики, - калибр по каменному ядру был порядка 6 фунтов, что очень мало для мортиры. Но пушки уже тогда при выстреле производили значительный шум, яркую вспышку пламени и облако густого дыма, - это сочетание, помноженное на эффект внезапности, имело ошеломляющее действие на противника, - что только и обуславливало некоторую популярность артиллерии на самом раннем этапе ее развития. Древнейшие пушки были слабее механических метательных машин.
Древнейшая мортира делалась практически по той же технологии, что и мортира XVIII века, - она отливалась целиком, прямо с внутренней полостью.
Материалом могла служить бронза, или реже чистая медь. Длина ствола была незначительна, - 1.5 -2 калибра, причем, канал ствола чаще всего был чисто коническим.
Таким образом, для заряжения мог быть использован сравнительно круглый камень практически любой величины, он укладывался поверх пороха, затем щели между камнем и стенками ствола законопачивались паклей, но в одном месте оставалось отверстие, через которое проходил фитиль, - пропитанная селитрой и жиром тряпка. Для выстрела канонир поджигал фитиль, после чего укрывался в складках рельефа местности.
Впрочем, значительная, если не большая, часть древнейших орудий, вообще, делалась не из металла, - коническое углубление могло быть выдолблено и в пне твердого дерева.
Деревянная мортира была тяжелее металлической и быстро разрушалась при стрельбе, но подобная технология изготовления орудий применялась в Европе польскими партизанами даже в начале XIX века.
Понятие лафета на раннем этапе еще отсутствовало начисто. Для выстрела мортира просто вкапывалась в землю под некоторым углом к горизонту.
Наклон приблизительно задавал направление полета снаряда, но не дальность стрельбы, - для конического ствола это было невозможно. Хотя, дальность в любом случае не превышала пары сотен метров.
Изготовление и применение пушек первое время было делом отдельных энтузиастов, которые как-то доставали порох, делали ствол и снаряды.
Такие экспериментаторы находились от случая к случаю, - вероятно, большинство из них ни когда не слышало о предшественниках и считало себя изобретателями мортиры.
На этом этапе развития артиллерии, количество орудий, участвовавших в каком-то военном конфликте, исчислялось единицами. А их активность, - несколькими выстрелами за всю компанию.
Понятно, о влиянии нескольких небольших камней на исход осады говорить не приходится, - на наносимый древнейшими пушками ущерб указаний нет, скорее всего, именно, за отсутствием прецедента.
Однако подвижность древнейших пушек была на уровне, - значительную часть из них владелец вполне мог сам переносить с места на место.
В XII веке в Китае, в XIII веке на Арабском Востоке, а в XIV веке и в Европе появились орудия более совершенного устройства, - со стволом и запальным отверстием.
Возможность воспламенять заряд с казенной части позволяла удлинить ствол. Теперь он состоял их конической части, куда помещался заряд, и цилиндрической, - направлявшей движение снаряда.
Кроме мортир стали применяться и небольшие калибром 50-100 миллиметров и длиной ствола 5-6 калибров, пушки для настильной стрельбы.
Материалом для изготовления ствола в этот период стало служить железо. Арабы, например, просто отковывали железную болванку и высверливали ее.
Но, европейские технологии того времени еще не позволяли получить кусок мягкого и тугоплавкого железа массой несколько десятков килограммов, и в Европе ствол сваривали из нескольких железных полос, что негативно сказывалось на его прочности.
С другой стороны, арабский метод приводил к резкому росту стоимости орудия с ростом его размера, - чем больше болванка, тем труднее ее отковывать и сверлить. Христиане быстро превзошли арабов в отношении размера орудий.
С отливкой орудий из бронзы и меди дело обстояло не лучше, - техника литья в Европе была практически утрачена, так что, вплоть до середины XV века редкая бомбарда метала снаряд массой более 4 фунтов.
Обычно же пушки имели калибр 1-2 фунта - 50-90 миллиметров, а вес ствола составлял 20-80 килограмм. Таковы же, примерно, были и арабские пушки. В Европе и Индии в этот период нередки были случаи использования пушек сделанных из рулонов кожи.
Однофунтовая бомбарда имела дульную энергию примерно такого же порядка, что и мушкет XVI века. Она и служила для той же цели, - стреляли из мелких бомбард по рыцарским лошадям, - не по стенам же метать камни полкило весом.
Необходимость поражать малоразмерную цель ограничивала дальность эффективной стрельбы первых бомбард несколькими десятками метров. С такой дистанции камень в коня, может, и не попадал, но цель, тем не менее, поражалась, - конь пугался, сбрасывал всадника и убегал.
Это действовало безотказно, - рыцари приучали коней не бояться огня, но долго не могли приучить коней не бояться выстрелов. Не могли, потому, что не имели для этого пороха, - хотя, в середине XIV века в Европе появились первые предприятия по производству селитры, до конца XV века она была весьма редким и дорогим товаром.
На данном этапе развития артиллерии появились и лафеты. Полевая бомбарда, как правило, устанавливалась на повозку, так, чтобы стволы смотрели горизонтально, на уровне груди лошади, а при использовании для обороны стен, маленькую пушку крепили железными кольцами к массивной деревянной колоде. Механизмы вертикальной наводки отсутствовали. Горизонтальная осуществлялась путем разворота лафета.
Мортиры XIV, начала XV веков также все еще были невелики, - не более 170 миллиметров калибром, а дальность их стрельбы не превышала 250 метров. Но и мортиры теперь не вкапывались в землю, а устанавливались в сруб, или в кирпичную тумбу.
Зарядом для артиллерийских орудий XIV века продолжал служить порох в виде мякоти, снаряды же были весьма разнообразны, - арабы, например, стреляли кусками железа, - небольшой граненый слиток обматывался веревками для обтюрации.
Арабы же еще в XIII веке придумали применять свинцовые пули и ядра. В Европе, однако, долгое время наибольшее распространение имели каменные снаряды, хотя, иногда из маленьких бомбард стреляли не ядрами, а толстыми стрелами с железным наконечником. Такой снаряд рекомендовал еще сам Бертольд Шварц.
В Китае в XIV веке все еще широко использовались деревянные пушки, сделанные из ствола дерева, усиленного железными обручами. Стреляли они также толстыми стрелами. С другой стороны, уже в XIII веке в Китае стали применять для стрельбы из мортир разрывные снаряды с чугунным корпусом.
С середины XIV века в Европе, а в Китае и раньше этого времени, пушки встречались уже в более заметном количестве. Во Франции к концу XIV века имелись уже сотни пушек, по большей части маленьких бомбард, но вооружение стен одного города ограничивалось несколькими пушками.
В большинстве своем пушки принадлежали городам, а обслуживались теми, кто их изготовил. Мастер добивался муниципального заказа на пушку для обороны стен, делал ее, продавал городу и далее записывался в ополчение уже, допустим, не как пикинер или арбалетчик, а как пушкарь. Порох покупал город, но пушкарь за свой счет заготавливал снаряды и ремонтировал лафет.
Если же город пушку не покупал, она могла быть продана и какому-нибудь рыцарскому ордену или королю для обороны крепости, и, при этом, организационный принцип, кто это сделал, тот пусть и стреляет, мог и не соблюдаться.
Но если феодальный отряд имел несколько пушек, то обслуживались они все, обычно, всего одним человеком, - из той же среды мастеров-экспериментаторов. Он наводил и заряжал пушки перед боем, а до этого отмеривал заряды и готовил ядра.
К этому же периоду относится и появления полевой артиллерии. Во время битвы при Кресси англичане имели около 20 маленьких бомбард, метавших стрелы, или одну бомбарду на 800 человек.
Бомбарды были установлены на повозках и принадлежали королю. Вероятно, при таком их количестве, канонир имел ассистента.
Французы, впрочем, в тот знаменательный раз первого применения полевой артиллерии ни чего не заметили. То есть, при Кресси, они заметили много чего, но точно, что не пушки.
Мобильность пушек по-прежнему была хороша, ибо, за малостью размера, их транспортировка еще не составляла проблемы. Кроме того, они чаще всего применялись при обороне стен, и задача их перевозки не стояла как таковая.
Но на поле боя бомбарды не перемещались, не перенацеливались и не перезаряжались. Единственный залп полевой артиллерией давался до начала рукопашной схватки. Пушка на стене терпеливо дожидалась, когда противник окажется на линии огня.
Единственное исключение составляла ситуация, когда цель была площадной, - например, если городская пушка обстреливала лагерь осаждающих, или мортира метала камни через стену. В этом разе огонь велся до тех пор, пока не кончался порох или не взрывалась пушка. В смысле, - в таком случае пушка делала несколько выстрелов.
Воздействие пушек на противника все еще оставалось чисто моральным, но медаль имела и оборотную сторону, - страх, внушаемый этими устройствами, был столь велик, что и свои боялись приближаться к ним.
В общем, надо признать, что эффективность применения орудий и в XIV веке оставалась величиной не наблюдаемой, но в 1399-м году пушка калибром 790 миллиметров снесла часть стены замка Танненберг.
На протяжении XV века технологии в Европе довольно быстро совершенствовались. Значительный прогресс, достигнутый за вторую половину этого века, подготовил почву для рывка совершенного Европой в начале XVI века, когда впервые за 14 веков Европа сумела по некоторым показателям обойти античную цивилизацию и наиболее развитые регионы Азии.
Первые орудия большой мощности, со стволами весом несколько тонн, появились в Европе еще в конце XIV века. Это были единичные экземпляры, некоторые из которых, тем не менее, сохранились до наших времен.
Сохранились потому, что ни кто так и не решился их испытать. То, что сваренная из железных полос осадная пушка под Танненбергом выстрелила, вместо того, чтобы взорваться, даже с точки зрения современников, было явным недоразумением. Этого не должно было произойти.
Но к XV веку относятся первые массивные бронзовые отливки и освоение технологии глубокого сверления, задача создания больших и длинных пушек была решена.
В этот период одновременно в Европе и Турции появляются первые практически применимые осадные орудия. Появились и первые пушки с механизмами вертикальной наводки, пока, правда, стационарные. Пороховую мякоть при заряжении в XV веке начинают заменять лепешками и комками.
Крупнейшими орудиями XV века были гигантские бомбарды. Самые чудовищные орудия этого класса, отлитые в Европе, имели калибр 630 миллиметров и вес 13.5 тонн.
Турецкие пушки были еще ужаснее, - 890 и даже 1220 миллиметров. Вес стволов турецких бомбард мог достигать и 100 тонн. Причем, в Турции орудий этого типа было произведено в разы больше, чем во всех прочих странах вместе взятых.
Только в Османской империи пушки производились государственными мастерскими, тогда как в Европе их со всем хозяйством, - с рабочими, лошадями, порохом и канониром, в армии королей выставляли города. Гигантские бомбарды по праву можно считать турецким оружием.
Более употребительны, конечно, были не столь огромные пушки, - преобладали орудия калибром около 350-400 миллиметров, 3-5 пудов по каменному ядру.
Но не меньше, - учитывая малую эффективность каменного снаряда, стрелять по стенам из пушек меньшей мощности не имело смысла. На позиции бомбарда устанавливалась в сооружение из бревен и кирпичной кладки.
Наведение ее осуществлялось путем проведения инженерных работ. Тут же изготавливались и каменные ядра. Для увеличения веса их оковывали железом, а для обтюрации обматывали веревками.
Начальная скорость снаряда еще не превышала 200 метров в секунду. Яра летели на расстояние до 2 километров, но позиция для бомбарды оборудовалась на расстоянии нескольких десятков метров от стены под прикрытием деревянных щитов, - энергия удара быстро падала с расстоянием.
В некоторых случаях гигантские бомбарды делали несколько выстрелов, у наименьших в этом классе экземпляров ресурс ствола мог достигать и нескольких десятков выстрелов.
Но повторное использование этих орудий не практиковалось, - они производились для обстрела какой-то конкретной цели. По выполнении задачи, их либо бросали на месте, либо пытались разбить и переплавить.
Собственно, не только лафет и снаряды могли изготавливаться на месте, но и ствол бомбарды мог быть отлит тут же. Так поступали, например, турки, - доставляли осадную бомбарду на позицию разобранной на слитки бронзы, отливались бомбарды таким же образом, как и мортиры, - сразу с внутренней полостью, так что сверления не требовалось. Отливка орудия прямо на позиции позволяла избежать трудностей связанных с транспортировкой гигантской конструкции.
Огромные бомбарды не всегда замышлялись как осадные орудия. К классу бомбард относится и знаменитая русская Царь-пушка, отлитая, правда, в XVI веке, когда бомбарды уже отжили свое.
Царь-пушка предназначалась для защиты кремлевских ворот, первоначально размещалась на стационарном поворотном лафете и заряжалась несколькими центнерами щебня, стрелять чугунными ядрами, лежащими ныне подле нее, она, конечно, не могла.
Пушка, естественно, стреляла во время госприемки, - испытания каждой отлитой пушки с XVI века проводились в обязательном порядке двойным зарядом, но произвести хоть один выстрел в бою Царь-пушке действительно не довелось, так что, использовалась она только для салютов.
Позже, в Турции гигантские бомбарды использовались в качестве орудий береговой обороны и даже морских орудий. Для крупных бомбард практиковалось два способа заряжения.
В одних случаях порох помещался во вставной каморе меньшего калибра. После выстрела камора извлекалась, заряжалась порохом и, будучи вставлена, подпиралась клином, у осадных орудий - кирпичной стеной.
В это же время ствол заряжался ядром. Точность обработки поверхностей тогда оставляла желать лучшего, так что в зазор между стволом и зарядной каморой гигантских бомбард иногда можно было засунуть палец.
Перед выстрелом зазор замазывали глиной, но это, понятно, не помогало. Заряжение по такому принципу упрощалось, однако, прорыв газов назад сильно снижал дульную энергию и делал орудие опасным. К концу XV века вставные каморы делать перестали.
По второй методике пушку заряжали целиком со ствола, используя порох в лепешках. Со ствола вставлялось и ядро, которое затем укреплялось в стволе деревянными клиньями, - ствол был короток, порох плох, а каменный снаряд легок, - если он не крепился клиньями, порох не успевал выгореть, прежде чем снаряд покинет ствол.
Естественно, пушка с заклиненным снарядом стреляла, или взрывалась, значительно сильнее, - до того, как снаряд вышибался, весь порох вспыхивал. Во второй половине XV века в Европе стали применяться, сначала для мортир, зажигательные ядра, - брандскугели.
Для изготовления зажигательного снаряда каменное ядро обматывали многими слоями ткани, которую пропитывали смесью горючего, например, смолой и селитрой.
Кроме огромных бомбард, в XV веке использовались и бронзовые бомбарды умеренных размеров, обычно калибром 4 фунта - 125 миллиметров, весом около 100 килограмм и предельной дальностью полета снаряда 700 метров. Ствол, по-прежнему, был не длиннее 6 калибров.
Реально, стрельба из средних бомбард велась на 200-250 метров ядрами и до 100 метров каменной картечью. Стреляли они со сруба и в бою по-прежнему не перенацеливались и не перезаряжались.
Для бомбард умеренных размеров стал практиковаться новый способ стрельбы. Если осадные и маленькие должны были добиться прямого попадания, то средние стали пускать ядра рикошетами, - при выстреле с небольшим возвышением, ядро ударялось под малым углом о землю, отскакивало и делало несколько прыжков, двигаясь на небольшой высоте над землей и поражая при этом довольно большую площадь. Так удобно было стрелять по сомкнутым порядкам пехоты и кавалерии.
Мортиры в XV веке продолжали увеличиваться, хотя такого гигантизма, как бомбарды, не достигали. Обычно их калибр все еще не превышал пуда, а дальность стрельбы 300 метров.
Мортира, как и среднего размера бомбарда, делала несколько выстрелов в день. Темп стрельбы был низким в значительной степени даже не из-за сложностей заряжения, а из-за дефицита пороха.
С начала XV века стали производиться и пушки, стволы которых достигали длины 25-30 калибров. Калибры их еще были невелики - 30-40 миллиметров, а материалом для изготовления по-прежнему выступало железо. Стволы крепились к колодам, а заряжение производилось с казенной части. Снарядом служил либо кусок железа, либо свинцовая пуля.
На Руси такие орудия назывались пищалями, а в Европе - шлангами. Несмотря на меньший калибр, практическая дальность действия шлангов достигала тех же 200-300 метров, что и у бомбард и мортир. Весили шланги с колодой 50-120 килограмм.
В середине XV века появились и быстро приобрели популярность в качестве крепостной артиллерии и специальные пушки для стрельбы картечью - тюфяки, а затем фальконеты.
Калибр у этих орудий был меньше, чем у бомбард, но больше, чем у пищалей - 42, иногда до 100 миллиметров. Обычно, правда, не более 52 миллиметров. Стрельба также велась с колоды, то есть, без возможности вертикальной наводки.
Снарядом для фальконетов служила картечь из металлического мусора. Вследствие удлинения ствола до 10-12 калибров и применения металлической картечи, эффективный выстрел мог быть сделан на 100-150, в зависимости от калибра, метров. Весили тюфяки с колодами по 100-200 килограмм.
                Бомбарда.
Бомбарда это старинное осадное орудие XIV-XVI веков крупного калибра под каменные ядра. Использовалась для разрушения крепостей, лафета не имела.
Для стрельбы устанавливалась на деревянную платформу, укрепленную жердями и сваями. Ствол бомбарды выковывался из поперечных и продольных полос железа либо отливался из бронзы.
 Одной из наиболее древних бомбард была “Кримгильда” 1386 года из г. Нюрнберга. Ее ствол весил около 3 тонн, для перевозки требовалось 16 лошадей.
В XV веке создаются еще более мощные орудия. В центре г. Гента стоит “Дулле Грит” - кованая железная бомбарда с длиной ствола 5 метров и калибром 640 мм. Она метала ядра весом 325 килограмм.
Пушка “Монс Мэг” находится в Эдинбургском замке. Ее калибр 480 мм при длине ствола в 4,04 метра и весе 6 тонн. Турецкое орудие Магомета II, разрушившее стены Константинополя в 1453 году, весило 32 тонны и бросало ядра диаметром 910 мм.
Другая пушка Магомета II сохранилась в лондонском Тауэре. Ее вес 17 тонн, а ядра 306 килограмм. Одной из самых крупных в мире бомбард является Царь-пушка, отлитая Андреем Чоховым в 1586 году.
Длина ствола составляет 5,34 метра, калибр ядра - 890 миллиметров, вес ядра - 750 килограмм. Вопрос, стреляла ли эта пушка, не имеет смысла, поскольку она не была закончена.
Особенностью конструкции бомбарды была пороховая камора внутри ствола, диаметром меньше его канала. Это было связано со слабостью тогдашнего пороха, которому, чтобы разогнать тяжелое ядро, требовалось сфокусировать пучок пороховых газов в узкой пороховой каморе.
Ко времени создания Царь-пушки качество пороха улучшилось и от пороховых камор отказались. Тем не менее, пушка имеет камору, что относит ее к орудиям типа бомбард.
                Пищаль.
Пищаль - общее русскоязычное название ранних образцов огнестрельного оружия. Пищали, появившиеся в конце XIV века, использовались для прицельной стрельбы по живой силе и укреплениям.
Существовали как ручные пищали - известные под названиями ручница, самопал, недомерок, так и крепостные - артиллерийские пищали, пищали-орудия, предназначенные для стрельбы из-за укрытия.
Первоначально их конструкция была очень схожей. Отличия в конструкции появились в конце XV века с изобретением фитильных замков. В XVI веке появились ручные кремнёвые пищали, которые состояли на вооружении до XVIII века.
Различали следующие виды пищалей-орудий: крепостные, осадные, стенобитные, полковые, полевые; железно-стальные, медно-бронзовые, чугунные.
В качестве снарядов использовалась каменная картечь, рубленные куски железа, сплошные и разрывные ядра. Пищали-орудия состояли на вооружении до XVII века.
                Фузея.
Фузея это русское военное дульнозарядное ружье с кремневым замком, введенное в армии Петром I. Термин представляет собой искаженное французское слово фюзиль - ружье.
Фузеи существовали гвардейские, пехотные, драгунские, офицерские и егерские в зависимости от рода войск, где они применялись. Отличия их были незначительными: разный калибр, длина ствола, качество отделки, погонный крюк у драгунской фузеи.
Конструкция, принцип действия и способ заряжания были одинаковыми. Более того, многие части и детали у фузеи разного типа были единообразными, что способствовало повышению производительности труда.
Фузея была первым массовым огнестрельным оружием русской армии. Термин фузея был отменен в конце XVIII века и заменен словом - ружье. Фузея пехотная имела длину без штыка 142,3 сантиметра, калибр 19,8 миллиметров, массу 5-5,5 килограмма.
Фузея драгунская - длину без штыка 139,7 сантиметров, калибр 17,3 миллиметра, масса 4,5 килограмма. Фузея егерская - длину без штыка 132 сантиметра, калибр 19,8 миллиметров.
Фузеи офицерские не имели четко установленных габаритов: длина общая без штыка 122-146 сантиметров, калибр 11-17,3 миллиметра, масса 2,17-3,16 килограмма.
Особым типом фузеи были крепостные ружья крупного размера - фузеи раскатные. Они предназначались для стрельбы по противнику на дальнем расстоянии и устанавливались на раскатах - насыпь перед валом.
Калибр был небольшой 16-16,5 миллиметров, зато общая длина доходила до 186 сантиметров при длине ствола 143 сантиметров. Применялись в 1730-1780-х годах.