Новгородской секции института истории РАН

 

Коваленко Г.М.
 Клушинское сражение 1610 г.
— Великий Новгород, 2007 — 60 с.

    24 июня (4 июля) 1610 г. близ смоленского села Клушина, в котором в 1934 г. родился Юрий Гагарин, произошло сражение, в котором гетман Станислав Жолкевский нанес русско-шведскому войску под командованием Дмитрия Шуйского сокрушительное поражение, которое можно сравнить с «нарвской конфузней» 1700 г. Как шведские, так и российские историки пишут об этом сражении довольно лаконично.

   Данная работа преследует цель восполнить пробел в военной истории России и познакомить российского читателя с битвой, которая стала переломным моментом в истории Смуты и повлияла на развитие отношений между Россией, Швецией и Речью Посполитой.
Издание рассчитано не только на специалистов, но и на широкую читательскую аудиторию. Оно может быть использовано студентами при написании курсовых и дипломных работ.

    Издание осуществлено в рамках научного проекта
«Великий Новгород в мировой и отечественной истории и культуре»
№ 298 ЦИК-ГБ по программе Министерства образования и науки РФ
«Развитие научного потенциала высшей школы (2006 — 2008)»

Г.М. Коваленко

         БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

    Якоб Понтуссон Делагарди (1583—1652). Его отец Понтус Делагарди происходил из южнофранцузского рода д'Эскупери (d’Escoperie), внесенного в списки дворян Лангедока в ХIII веке. Фамилию Делагарди (de la Gardie) он принял по имени родового замка во Франции. Отказавшись от духовной карьеры, он поступил на военную службу сначала к датскому, а потом к шведскому королю. Понтус Делагарди отличился в Ливонской войне, стал наместником Лифляндии и Эстляндии. В 1582 г. он подписал Плюсское перемирие с Россией, а в 1585 г., возвращаясь с переговоров с русскими уполномоченными, утонул в реке Нарове.
Мать Якоба София Юлленельм, умершая вскоре после его ро¬ждения, была побочной дочерью Юхана III. Таким образом, он был не только племянником Карла IX, но и сводным братом Сигизмунда III, то есть принадлежал к высшей шведской аристократии.
Рано потеряв родителей, он провел детство у родственников в Финляндии и Эстляндии. По достижении 18 лет он был произведен в полковники и принял участие в войне с Польшей за Остзейские провинции. Получив под командование Норландский полк, он вместе со своим двоюродным братом внебрачным сыном Карла IX Карлом Юлленельмом оборонял ливонскую крепость Вольмар на реке Гауе. В 1601 г. она была взята польскими войсками, и Делагарди попал в плен. Четырехлетнее пребывание в плену обернулось для него не только вынужденной бездеятельностью, но и значительными долгами, поскольку он сам должен был оплачивать свое содержание. Освободившись из плена, он в 1606 г. поступил на службу к Морицу Оранскому, под руководством которого прошел хорошую военную школу. Впоследствии во многом благодаря Делагарди, шведская армия взяла на вооружение систему обучения солдат, принципы дислокации и новый порядок ведения боя, характерные для нидерландской военной системы.

    Во время пребывания в Голландии он пытался содействовать заключению брака между принцем Морицем Оранским и дочерью Юхана III принцессой Анной. Заключение такого брака могло привести к утверждению Оранской династии на шведском троне. Потом это было поставлено ему в вину. Его пребывание в Нидерландах приписывали враждебным Карлу IX намерениям, с чем связывали его освобождение из плена.

    Генрих IV предлагал Делагарди поступить на французскую службу, но он вернулся в Швецию, получил звание генерал-лейтенанта и был назначен командиром шведского вспомогательного корпуса и направленного в Россию для оказания помощи правительству Василия Шуйского.

    В марте 1609 г. он прибыл в Выборг, откуда начал свой «анабасис» в Россию. Среди кондотьеров его корпуса, набранных во многих европейских землях, национальные, главным образом, финские подразделения составляли около 40% от общего количества наемников. Состоявшая из профессионалов армия Делагарди обладала высокими боевыми качествами, но ее моральные качества были невысоки. Ее пребывание в России было ознаменовано не только победами и поражениями, но и неповиновением и массовым дезертирством и переходами на сторону противника. Тем не менее, в марте 1610 г. войска Делагарди и Скопина-Шуйского вошли в Москву. 18 марта Василий Шуйский устроил прием в честь Делагарди в Грановитой палате, он был первым, кто предстал перед царем с оружием.

    Вскоре в Москве распространились слухи о зависти и неприязни, которые Василий Шуйский питал к племяннику. Делагарди предостерегал Скопина и уговаривал его как можно скорее оставить Москву и выступить к Смоленску против Сигизмунда. Узнав о его болезни, он послал к нему своих врачей и искренне оплакал его кончину: «Пошел со двора горько плача и захлебываясь от слез, говорил: Люди московские! Уже не увидеть мне больше такого государя не только на Руси вашей, но и в моей Немецкой земле, даже и среди королей».
После внезапной смерти Михаила Скопина-Шуйского Делагарди вместе с Дмитрием Шуйским выступил на помощь Г.Валуеву и Ф.Елецкому. осажденным гетманом С.Жолкевским в Цареве Займище. Делагарди не любил Дмитрия Шуйского, и только в интересах Швеции вынужден был воевать под его командованием. 24 июня 1610 г. у села Клушина русско-шведская армия потерпела поражение. Перед сражением Делагарди говорил Жолкевскому: "Когда я был взят в плен при Вольмаре, гетман подарил мне рысью шубу, а у меня теперь есть для него соболья, которой я его отдарю". Очевидно, на этот раз он надеялся взять гетмана в плен. Однако поквитаться с ним за Вольмар ему не удалось. Потерпев сокрушительное поражение, Делагарди заключил с гетманом соглашение и с небольшим отрядом ушел в Финляндию, откуда руководил военными операциями по взятию Ладоги и Корелы.

    Летом 1611 г. Делагарди вновь подошел к Новгороду и вступил в переговоры с новгородскими властями и представителем ополчения В.Бутурлиным. После того как переговоры зашли в тупик, он взял Новгород штурмом и заставил новгородские власти подписать с ним договор, по условиям которого новгородцы признавали шведского короля своим покровителем.

   Но подписав договор, Делагарди не поспешил на помощь ополчению, а остался в Новгороде. В этой связи Н.М.Карамзин заметил: «Делагарди предпочел город державе ... Если бы он неукоснительно присоединился к нашему войску под столицей, чтобы усилить Ляпунова, разделить с ним славу успеха, отразить Ходкевича, восстановить Россию, то венец Мономаховый, исторгнутый из рук литовских, возвратился бы, вероятно, потомству варяжскому, и брат Густава Адольфа или сам Адольф в освобожденной Москве законно избранный, законно утвержденный Великою Думою Земской, включил бы Россию в систему держав, которые через несколько лет основали равновесие Европы до времен новейших».
Взяв управление Новгородом и Новгородскими землями в свои руки, Делагарди понимал, что удержать их в своих руках гораздо труднее, чем завоевать. Поэтому управление оккупированными территориями осуществлялось на основании русских законов и, как правило, русскими воеводами, дьяками и старостами. Но почти все они дублировались шведскими чиновниками. Фискальная практика шведской администрации опиралась на русские традиции, налоги взимались по старым писцовым книгам. Чтобы привлечь на свою сторону дворянство и новгородскую верхушку, шведы широко использовали раздачи земель.

    Постепенно шведы овладели ситуацией, до конца 1611 г. они вместе с новгородцами под предлогом защиты города от «воровских людей» подчинили значительную часть Новгородской земли — Шелонскую, Водскую и Деревскую пятины.

    В Новгороде Делагарди еще раз попытался сыграть роль «кингмейкера». Он всеми силами пытался добиться выполнения решения Совета ополчения об избрании на русский престол шведского принца Карла Филиппа и стать создателем новой правящей династии в России. Ожидая приезда принца в Новгород, он готовился к чеканке монет с его именем и составляет проект нового герба Новгорода. Изображение двуглавого орла в шведском гербе Новгорода означало претензию на все Русское государство. Два ключа, очевидно, символизировали контроль над побережьем на Балтике и на Русском Севере, который мечтали установить шведские короли.

    По мнению шведского историка Бенгта Янгфельдта, осуществление этого решения «изменило бы не только карту, но и историю Европы». Однако династические планы Делагарди не встретили одобрения в Стокгольме. Густав II Адольф медлил с решением этого вопроса, задерживая выезд Карла Филиппа в Россию. После избрания Михаила Романова Делагарди склонялся к миру с Россией и советовал королю начать мирные переговоры с новым московским руководством.

    Именно с ним в 1615 г. Д.Меррик вел переговоры о снятии осады Пскова. Новгородцы называли Делагарди «разумным боярином» и отмечали, что к миру «сходительнее всех Яков Пунтусов». Он не проявлял особого усердия в том, чтобы привести новгородцев к присяге шведскому королю. Это отметили в 1615 г. посланные в Москву новгородцы: «Как был в Новгороде Яков Пунтусов, и писал король к нему о том, чтоб ему привести новгородцев ко кресту на королевское имя, и Яков им о том говорил, а при Якове не столь жестоко, как ныне Эверт Горн».

   Для того чтобы лучше представлять ситуацию в России, Делагарди выучил русский язык и даже пытался создать свою агентурную сеть. В качестве эксперта он принял участие в русско-шведских переговорах 1616—1617 гг. и поставил свою подпись под Столбовским договором, по условиям которого его войска в марте 1617 г. оставили Новгород. Среди трофеев, вывезенных им из Новгорода, были документы Новгородской приказной избы и печать Новгородского государства. Однако вопреки желанию короля он не вывез из Новгорода бронзовые врата Софийского собора, которые, как полагал Густав Адольф, были взяты новгородцами в Сигтуне в XII в.

   В России Делагарди занимался также коммерцией, в частности меховой торговлей, только летом 1610 г. из Новгорода в Швецию было доставлено 25 сороков соболей — 1000 шкурок общей стоимостью 3660 руб. (10980 риксдалеров — 7420 гульденов), благодаря чему Я.Делагарди быстро избавился от своих долгов. Не удивительно что, уехав в Россию, обремененный долгами, он довольно быстро избавился от них, вернулся домой вполне обеспеченным человеком и «построил себе великий и богатый каменный замок недалеко от Стокгольма, а в городе ... палаты медью крытые».

   Война в России позволила Делагарди сделать стремительную карьеру. Он стал маршалом и членом Государственного совета, а по возвращении в Швецию получил ленные владения в Нотебургском и Кексгольмском уездах, пост наместника в Таллине и генерал-губернатора Лифляндии, в 1630 г. возглавил Военную коллегию, в 1632 г. стал членом Регентского совета при малолетней королеве Кристине. В семейном архиве Делагарди сохранились ценные документы по истории России.

   В 1618 г. Якоб женился на представительнице знатного дворянского рода Эббе Брахе, в которую когда-то был влюблен Густав Адольф. У них было 14 детей, наибольшую известность из которых получил старший сын канцлер Магнус Габриель Делагарди. Он был не только выдающимся государственным деятелем, полководцем, но и меценатом. По его инициативе Григорий Котошихин написал свое знаменитое сочинение о России, а риксисториограф Юхан Видекинд издал «Историю десятилетней шведско-московитской войны».

   Память о пребывании Делагарди в России сохранилась в литературных памятниках о Смуте, русском фольклоре, исторической иконографии (лицевые списки «Сказания об иконе Тихвинской Богоматери»), а также топонимике Ижорской земли («мост Понтуса» и «Понтусова гора» во Всеволожском районе).

   В январе 1800 г. внук Якоба Делагарди граф Якоб Густав Делагарди, назначенный посланником в Вену, встретился в Праге с А.В.Суворовым. Прославленный полководец сказал окружавшим его и русским и австрийским офицерам: «Известно ли вам, что граф потомок того знаменитаго Якова Делагарди, которого русские боялись как чорта? Чаще и лучше никто их не разбивал».

 *****Г.М. Коваленко.