Исполнитель желаний. Глава третья. Чудеса

                Чудеса.

       Первым делом, я зашел в магазин и взял четыре стограммовые бутылочки Московского коньяка, две из которых опустошил тут же у магазина. Настроение, улучшилось, я  и направился к метро, прошел метров триста от магазина и ощутил вдруг, что со мной что-то не так. Появилось странное ощущение, как будто я и иду, и стою одновременно. Я, решил, что хмель от коньяка в голову ударил и постарался не обращать внимание. Тут мне, действительно, хмель в голову ударил. Я остановился и сказал сам себе вслух:

        - Ну и нажрался ты, товарищ! До чертиков!

       И слышу, как бы изнутри себя и в тоже время снаружи:

       - До чертиков, говоришь! Ну, до чертиков, так до чертиков!

       Я оглянулся назад, за мной никого, поворачиваю голову вперед, и еле успеваю остановиться - прямо передо мной - человек. Бомж, моих лет. Выглядит так, словно собрался на зимнюю рыбалку. В природе минус три всего, а он в засаленном армейском тулупе, валенках и армейской шапке. Я пару секунд от неожиданности в себя приходил.

      - Привет, землячок, не узнаешь?

      Я вгляделся.
   
      - Да нет, вроде.

      - Ну, нет, так нет! Братишка, дай мелочи, на пиво не хватает! Не жмоться, сегодня ты человека выручишь, завтра тебе Вселенная поможет. Закон такой есть – закон круговорота вещей в природе! Ничего никуда ни от кого не уходит, если правильно отдавать! Ты вот, смотрю, недавно пространство о помощи запрашивал. Так помоги мне, а я тебе, может, помогу. Дай на пиво! Не жмоться!

     В другой момент я его послал и врезал бы, скорее всего, но тут меня спьяну на панибратство пробило.

     - Дружище, у меня парочка мерзавчиков коньяку есть, хочешь? Хочешь, поделюсь?! Может, и правда твой закон в действие приведу?!

     Я достал две бутылочки, одну ему дал, сам для себя вторую открыл.

     - Ну, будь здоров, дружище!

    Выпили залпом.

    - Спасибо братишка! Выручил! На пиво-то дай, не жмоться!

    - Ну ты и наглый, дружище! Да ладно, на!

    Я достал из кармана всю мелочь, какая была, ссыпал ему в руку.

    - Держи, друг!

    - Ай, спасибо, землячок, ай, спасибо! Может, еще коньячку выпьем? Дай денег, я мигом сгоняю! Или пойдем, здесь магазин рядом вон!

    Я же стоял и рассуждал над странностью. Почему мне он не противен? Обычно я бомжей обходить стараюсь, а тут что-то не отталкивает меня от него, а даже наоборот, вроде, тянет общаться. Он мне почему-то таким родным и знакомым сразу показался. Я даже секунд пять силился вспомнить, но никаких картинок в голове не всплыло. А странно, вообще-то у меня – память на лица фотографическая, но этого чела вспомнить не могу, хоть убей.

    - Ладно, товарищ, на денег, сгоняй, если ног не жалко!

     Минут через десять он вернулся с чекушкой все того же Московского и двумя пластиковыми стаканами.

     Мы отошли в сторону, к высокому забору. Выпили за знакомство, закурили. Бомж представился Павлом, завязался разговор.

     - Вот, скажи, землячок, ты кем работаешь?

     - Крадовшиком. – оговорился я.

     - Крадовщиком говоришь? Так ты, ведь, красть не можешь по определению! У тебя же это на лбу заглавными буквами написано! Как же ты крадовщиком можешь работать?!

     - Вот так вот, приходится!

     - Красть приходится?!

     - Да нет, работать!

     - А специальность у тебя какая?

     - Не поверишь!

     - А вдруг поверю!

     - Режиссер я.

     - Творец, значит?!

     - Ну типа.

     - А вот скажи, мне творец, что главное в жизни человеческой? Ты ведь суть человеческую видеть должен уметь! Человек у тебя весь как на ладони голый должен лежать и под твоим пристальным взглядом от стыда жмуриться!

     - Интересно излагаешь, дружище! Сам-то чего заканчивал?

     - Да не важно! Лирик, одним словом!

     - Физик, что-ли?

     - Ну, почти! Так что же ты, творец, главным в жизни человека считаешь?

     - Лирику души!

     Петр поднял бровь.

     - Романтику, что ли?

     - Ну, в общем, да. Хотя, скорее, способность к романтичности, к порыву, к любви, к страсти.

    - Ух ты! Так ты у нас последний романтик, товарищ-режиссер?!

    - Есть немного!

    - Ну, тогда за романтику души!

    Мы выпили еще.

    - Ну а скажи землячок, вот умрешь, ты, к примеру… Тьфу-тьфу-тьфу, не дай бог, конечно, но, ведь, все там будем! Вот умрешь, попадешь на небо, окажешься перед воротами, а там тезка мой Петр встретит тебя и спросит: «Как ты жизнь прожил, землячок, все ли праведно было в поступках твоих и мыслях? Чего доброго свершил, что после себя людям оставил?»  И что ты скажешь в ответ? Есть у тебя какие козыри, чтобы эти карты сразу побить?
 
    - Нет, дружище, нет у меня таких козырей. Живу как все, как умею, семья, дом, работа…

    - А что ты лично для себя в этой жизни хочешь? Скажи-ка, творец! Или ты, все-таки кладовщик? Вот что тебе изменить бы в своей жизни хотелось?

     - Знаешь, дружище, а все! Была бы возможность, я бы всю свою жизнь поменял. Неправильно я живу, все, вроде бы есть, ну, не по максиму, конечно, но можно быть довольным, лучше, чем у многих. Не на улице живу, а в самом центре столицы нашей родины прописан, работа есть, пыльная, правда, но мешки с коробками не я таскаю, пусть по минимуму, но все-таки руковожу… Но не мое все это, понимаешь, не мое…

     - А чего бы тебе хотелось? Какую жизнь ты бы этой предпочел? Вот, если бы Дед Мороза, а не меня сейчас встретил, чего бы попросил?!

     - Знаешь, я и не знаю… Вот, к примеру, все на Новый год желания загадывают, и я загадал…
 
     - Какое?

     - Да, вся странность в том, что не помню! Знаю, что очень важное что-то, загадал, а вот что именно – не помню, блин… Представляешь, загадал – и не помню… Может, пить меньше надо, а?!

     - А вообще, знаешь, на чем основана теория квантового скачка?
Я не сразу понял вопрос.

     - Я о квантовой физике, землячок! Вот представь себе атом, в котором электрон вокруг ядра крутится. Так вот, при определенных условиях этот электрон может оказаться в совершенно другом атоме. Причем, момента перехода границы атома не существует. Вот электрон крутится по своей орбите в одном атоме, - Петр показывая, начал кутить правым указательным пальцем вокруг кулака, - а вот – раз и в другом! – он переместил кулак левее, - И какого-либо пути перехода не существует, понимаешь?! Нет перехода! Квантовый скачок! Так вот, человек, тот же электрон, а жизнь его – это атом в котором он по орбите отпущенного времени как белка в колесе вертится...

     - И что ты считаешь, что можно вот так вот, раз - и в другой жизни оказаться?

     - Да, считаю. Только для этого условия нужны.

     - Какие, например?
   
     - Если бы я знал, то был бы в шоколаде! И пил бы не с тобой, не здесь и не это дерьмо!

     - Ну, блин! Я уж, решил, что ты волшебник и сейчас меня в мое светлое будущее моментом перенесешь!

      -  Не взыщи, землячок! Есть там чего еще?

      Я разлил остатки коньяка по стаканам, мы выпили.

      Мой собутыльник как-то хитро посмотрел на меня, молча повернулся и пошел, метрах в десяти остановился и выкрикнул обернувшись:

      - А, знаешь, землячок, ты уже в другой реальности! Поздравляю, ты скакнул! Да, и пить брось! Не твое это! Не твое, землячок!

      Придя домой, я сразу завалился спать.
Снилось, что я поднимаюсь с кровати, подхожу к окну, и прямо через стекло взлетаю в звездное небо. Все выше и выше, оглядываясь назад, на этот такой уже маленький город, на эту такую уютную, нежно-голубую планету, я вылетаю из нашей галактики и несусь, с одной лишь мыслью «ну надо же было так нажраться» мимо других планет, звезд и галактик, пока, наконец, не достигаю цели. В ночи я опускаюсь на песчаную поверхность пустынной планетки и осматриваюсь. Рядом внезапно возникают один за другим несколько беззвучных песочных взрывов и мне являются драконы. Три огнедышащих чудища: жемчужный, рубиновый и алмазный.

       - Зачем пришел? – устрашающе рычат мне они.

       - Похмелиться, ****ь! За знаками силы, за чем же еще?!

       - И тебе не страшно?

       - А че бояться я столько коньяку перед сном принял для храбрости, что уже все по фиг!
       Чудовища переглядываются в недоумении.

       - А коньяк – это что такое?

       - Эликсир бесстрашия! Отвечаю!

       - И что, совершенно ничего не боишься?

       - А чего бояться! В век всемирных катаклизмов и харизматичных уродов, вещающих о скорейшем конце света, по-моему, бояться вообще – бредовая непонятка! Все равно все умрем! По крайней мере, так утверждает один, уважаемый мной, престарелый философ. Он хоть сейчас и грузчиком у меня на складе работает, но когда-то, лет эдак тридцать назад учился в МГУ. И я, как это ни странно, ему верю! Хотя, жить я планирую вечно, и пока все – по плану! Так чего там со знаками силы?

      Тут, как это, хоть и не часто, но бывает у меня во сне, я задумался. А чего это я делаю на незнакомой планете в компании этих слюнявых десятиметровых чешуйчатых уродцев с перепончатыми крыльями, которые, так и гляди, сейчас как взлетят и начнут мою задницу огнями со всех сторон обжаривать, или просто-напросто сожрут в сыром виде безо всякого майонеза, даже фамилии не спросив! И потом, какие на фиг знаки силы? На хрен мне нужны эти знаки силы, и что, вообще, это такое?

      Чудища, видимо, обладая чудовищной способностью читать мысли, в недоумении разглядывали шевеления моих нетрезвых извилин. Поняв это, я стал осознанно прятать мысли. Представил, как схвачу этих тварей за хвосты, свяжу их в самый запутанный во Вселенной узел и начну одного за другим изощренно пытать запахом перегара. Мне привиделось, как я, держась за ухо одного из драконов, ору в ему в ноздри: «Ты дашь мне знаки силы, или задохнешься, скотина!» Дракона явно воротит от запаха сумбура из паров, выпитого мной за день, вина, пива и коньяка. Он, конечно, во всем признается и передает мне все свои знания пред тем как перейти в следующее свое воплощение! Я представляю это так ярко, что уже практически сам верю в единственность варианта развития текущих событий.

     - Ты пришел, чтобы убить нас? – вдруг спрашивает тот самый варан-переросток, которого я только что мучил в своих фантазийных иллюзиях.

     - Нет, - отвечаю пафосно, - явился я, чтобы просить вас дать мне знания, оказать честь, так сказать, и передать знаки силы! Я обязуюсь хранить эти знаки в тайне от сторонних недомыслий и использовать только во благо!

     - Во благо кому? – басят в три горла удивленные, а может, и напуганные моей непомерной наглостью чещуйчища, повиливая хвостами.

    - Во благо себе, конечно! Ну и Вселенной!

    - Честно?

    - Сукой буду!

    И тут началось! Драконы пошептались, взмыли ввысь, и начали такие кренделя выписывать, что никакому Гарри Поттеру не снилось! Вихрем кружили они надо мной, потом вдруг замирали в позах, напоминающих знаки зодиака, или еще какую-то восточную херню, а у меня в мозгах словно серной кислотой выжигался рисунок каждой из этих поз, да еще звучало что-то вроде «АНАХАТА», «МУЛАДХАРА », «МАНИПУРА», «САХАСРАРА» и так до бесконечности, пока мозг мой не опух от, творящейся со мной, непонятки. Я свалился на теплый песок и тупо пялился в небо, продолжая  наблюдать за невероятно красивым, как мне спьяну показалось, представлением этих доисторических уродцев. Тело мое, казалось, готово было разорваться на куски. Я видел, как в меня влетали огненные картинки рисуемые драконами высоко в небе. Знаки врезались мне то в грудь, то в лоб, то в пах, то в живот, то снова в грудь. Так продолжалось, может быть, минуты, может быть, часы, а, может, годы и даже века, ведь, во Вселенной нет времени. Теперь я знал это и даже сам не подозревал откуда.

    Я проснулся. Тело мое стонало, словно били меня всю ночь, пытали плетками, палками и прочими инструментами издевательских изощрений над плотью человеческой. Само собой меня стошнило. Хорошо, что уже в туалете.

    Вернувшись в постель, я вырубился. Проснувшись утром, по привычке, ринулся к холодильнику, там, на нижней полочке томилась в ожидании початая бутылка Каберне. Что, собственно, было не мудрено, учитывая вино-водочное направление моей материальной ответственности с девяти утра до шести вечера. Воровать я, конечно, не мог себе позволить по неким уродским моральным принципам устройства моей скрытой от стороннего глаза интеллигентности, но взять домой бутылочку-другую-третью – это, по-моему, святое дело. Так вот ринулся я по привычке к холодильнику, достаю из него вино, хватаю стакан, наливаю, подношу к губам и… И ****ец. Не хочу! В мыслях моих взрывается возмущенно: «Что такое?!», я снова пытаюсь выпить и даже делаю глоток, но вдруг понимаю, что не хочу. Ту пришло самое страшное открытие всей моей жизни – я вдруг понял, что бросил пить.

    - И как я теперь работать на винном складе буду? – вслух и совершенно серьезно спрашиваю я сам себя.

    И тут же отвечаю:

    - А никак! Стимулов больше нет!

   В тот же день я ушел со склада, и за одно от жены. Уж не знаю, как так все сложилось, в одночасье, но я вел себя, словно под гипнозом, совершенно не задумываясь – что творю.