Ладони Матери 16-19

  ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.     ДОЧА.
               
                ГЛАВА 16.

... –Мифка, мафына приефала! Бабуфка зовёт! - кричит соседский мальчишка.

Я его не вижу, узнаю по голосу. Мы с ребятами играем в футбол на скошенном клеверном поле, что через дорогу напротив наших домов. С огромным сожалением бросаю игру, бегу через дорогу. Во дворе стоит грузовик, какие-то мужчины грузят нашу мебель. Я обхожу грузовик и вхожу в дом. На кухне уже всё вынесено, остался только обеденный стол, без привычной клеёнки. На белой, будто присыпанной мукой столешнице стоит посылочный ящик, рядом на крышке молоток и блюдечко с мелкими гвоздиками. У стола стоит бабушка, в руке пачка моих школьных грамот. Каждую четверть получал за хорошую учёбу, плюс годовые.

-Всё, милок, кончилась твоя малинка. Мочи нет у меня боле... Пусть теперь мамка мучается с тобой...
У меня наворачиваются слёзы, хлюпает нос.
-Нечего, нечего сопли распускать! Тебя предупреждали, а ты всё за своё. Думаешь, коли отличник,- бабушка встряхнула грамотами, нервно бросила их на дно посылочного ящика,- так тебе позволено безобразничать?
-Я...не безобразничал...
-Ага, прямо золотце, а не мальчик. Значит, учительница врёт, завуч врёт, напраслину возводят? Да?

Я молчу: возразить нечем. Действительно, поведение у меня безобразное. То урок сорву (лягушата в сумках девчонок, связанные косы сидящих впереди меня и т.п.), то неудачно пошучу над завучем, Роза Викторовна мне жутко не нравилась, ибо постоянно напоминала, что я брошен мамкой на попечение бабушки... Последнее моё безобразие: в тыкве вырезал ужасную рожицу, внутрь положил горящие скорлупки грецкого ореха, ночью укрепил " чудище" на подоконнике спальни завуча, постучал в окно... Крику было! Утром, в школе на линейке, Роза Викторовна продемонстрировала моё "произведение" и застращала всех пренеприятными последствиями, если "безобразники сами не сознаются". Пришлось признаться - я всегда признавался.

-Я... больше не буду!
-Слышали, мильён раз! Никто уж не верит, потому как пустые слова. Всё, полезай.
-К-куда?
-Куда, куда, в ящик. Да поживей: почта сегодня на час раньше закрывается.
-Зачем... в ящик?
-У меня нет лишних денег на билет. А у твоих не допросишься. Посылкой отправлю.
-Я...я задохнусь!- выкрикиваю, казалось, веский аргумент.
Но бабушка разбивает его в пух и прах:
-Не задохнёшься: здесь дырочки.

Я отступаю к двери, намереваясь выскочить, но сзади меня цепко хватают руки тёти Тани, старшей маминой сестры:
-Долго мы ещё гваздаться будем?
-Вот ерепенится.
Тётя подмяла меня, и, скрутив баранкой, понесла к столу.
-Не надо! Я не хочу!- задыхаясь, ору...

... Я просыпаюсь, весь в поту, сердце бешено колотится о рёбра. Откинул одеяло, и предрассветная прохлада тотчас завладела моим влажным липким телом. Бр-р-р!
Девчонки спали, закутанные с головой.

Завернувшись в одеяло, осторожно вылез наружу. Взялся, было развести костёр, но... нет огня. Странно, что до сих пор не удосужился поинтересоваться, как добывает огонь Волга.

Вся округа тонула в тумане. Звонкая тишина, даже бормотание родника не слышно.
Беру полотенце и иду умываться. Туман вбирает меня, клубится, особенно плотный внизу. Дважды налетаю на торчащие камни, спотыкаюсь, упав, ещё и скольжу по росной траве. Вымазался, как чушка.
Пока приводил себя в порядок, туман местами истончился, стал рваться на клочки, которые устремлялись вверх.

За спиной пискнула какая-то ранняя пичуга. Я оглянулся и застыл поражённый: рядом с окутанным в туманное облачко валуном стоял... Страж. И это не был оптический обман: над шляпкой зависла птичка, энергично махая крылышками, звонко вопрошала "Что это? что это?"

Действительно, что это?! Вечером не было, а утром стоит. Почему здесь? Кто поставил? Мать? Если она такое может, тогда на кой ляд нужен Спаситель и Миссия? Нагнала бы суеверного страха, сами похитители и вернули бы Пальцы на место... И потом, если сны здесь сбываются, что означает мой? Запихнут в "посылочный ящик" и куда отправят? А девчонки, что будет с ними? Нет, неспроста эта штуковина здесь и сейчас возникла: прямая связь с моим сном. Что-то произойдёт в ближайшее время.

Меня нестерпимо влекло к Стражу. Подошёл. На метр вокруг него трава пожухла, стала жёлтой и ломкой. Обошёл по окружности - ничего особенного.

Между тем клочки тумана окрасились в нежно-розовый цвет: поднималось солнце. Один лучик пробился в прореху и весело заиграл на матовой грани Стража, и я увидел знакомую голограмму: семиугольник. Как на той машине, что сделала меня маленьким.

Подошёл ближе, и рука сама потянулась, пальцы коснулись голограммы. Раздался лёгкий щелчок, низ Стража образовал квадратную нишу. "Посылочный ящик?"

Тело, подчиняясь неведомой силе, уже готово было шагнуть в нишу, но разум сказал: "Стоп!" Инстинктивно отпрянул, споткнулся о камень, упал, но тут же вскочил, вооружившись тем камнем: а вдруг как выскочат, добры молодцы и под ручки хвать?

Однако, никто не выскочил, и вообще ничего не изменилось. Всё так же неведомая сила легонько подталкивала и влекла.
Нет, погоди-ка, это дело "треба прожувати", как говаривала бабушка.

Хотелось бы, чёрт возьми, понять, что всё это значит. И зачем я-то нужен? Если за ночь Страж поставили, да так тихо, что мы не слыхали, это ж какие  возможности у них... У кого?

Вы будете смеяться, но думалось исключительно об инопланетянах. А кто ещё мог здесь, в "средневековье", демонстрировать фантастическую технологию? Они...

Тут и встаёт в полный рост главный вопрос: кому я должен помочь? Детям Матери? А они кто? Жрицы. Тогда вернее будет, Дочерям. А остальные? Кто они - пасынки? Мне сказали, что до появления Цезаря всем было хорошо, сытно, мирно. Всем ли? Вот у нас дома, тоже многие говорят: до перестройки было хорошо. Хорошо то хорошо, да ничего хорошего. Начальству, конечно, было хорошо, чем выше, тем хорошее, а простому работяге, как я, к примеру, не очень. Да, не голодали, не нищенствовали, но позволить себе многое не могли. Ибо лозунг "От каждого по способностям, каждому по труду" был, по сути, для проформы. На деле - сплошная уравниловка... А-а, что там говорить, только душу бередить...

Может, и здесь так называемая Мать с помощью технологии узурпировала власть, понаставила на местах своих людей, создав подобие нашего "развитого социализма". Храмы её имени - вроде наших  райкомов, обкомов. Жили себе и не тужили. Но пришёл Большой Человек-Цезарь, поглядел на их жизнь и... решил устроить Перестройку. Опять таки вопрос: с доброй целью или с корыстной? Со слов жриц - последнее. А как народ? Для кого я Спаситель - для рабов или их хозяев?

Чёрт! голова от вопросов пухнет. Ясно, что ответ на них в Столице, и мы дойдём, не сегодня, так завтра, но внезапное появление Стража... привело меня в растерянность. Чей он? Зачем появился? Отправить меня в "посылочном ящике"? Куда? В стан друзей или врагов?

Если не заметить, продолжать путь своим ходом? А вдруг впереди ждёт большая неприятность, и Страж... предупредительно протянутая рука помощи? Поддаться "зову" и сунуться в "ящик"? А если это банальная ловушка?..

Кретины! Неужели так трудно было записку пришпилить... Впрочем, где гарантия, что записка от друзей... Тьфу, ядрёна вошь, охренеть можно!
Как быть, что делать?! Девчонки не советчицы... Хотя, любопытно, как поведёт себя Волга.

Солнце уже поднялось над горами, разбрызгивая окрест всевозможные краски: от золотисто-розового до тёмно-синего. Туман поспешно утекал в тёмные ещё расщелины. Приветствуя восход, распелись-расчирикались птицы, ожил, весело журча, родник.

А я продолжал стоять в пяти шагах от Стража, напряжённый до предела, ибо неведомая сила продолжала подталкивать и влечь, а тело упорно сопротивлялось. Ощущение такое, будто опутали паутиной и, издеваясь, медленно тянули. Я боялся шагнуть: почему-то казалось, что стоит мне оторвать ногу от земли, как тотчас дёрнут и волоком втянут в "ящик".
-Лиза! Волга!- наконец, решился позвать на помощь.

Через пяток секунд рядом застыла поражённая Волга. Похоже, не сам Страж поразил её, а то, что в нём раскрытая ниша, как раз в её рост. Такого девчонка явно не видела, и представить не могла ничего подобного.

Внезапно Волга опустилась на колени, вытянув руки в сторону Стража, затянула щемящий напев. По интонации, я понял, что девчонка уничижительно кается в собственном головотяпстве за утерянный Дар. По всему, Волга решила, что это по её душу возник Страж, а его распахнутый зев, чтобы заглотнуть никчёмную "монашку".

Неужели они так темны, и так запуганы? Какая к чёрту это Мать, если дети живут в постоянном страхе?! Если я прав в размышлениях, то получается: с помощью Цезаря, Дети, наконец, вырвались на свободу. Тогда моя Миссия дурно пахнет... Впрочем, как знать, что лучше для самих Детей. У нас тоже считается, что мы вырвались на свободу из коммунистического плена. И что, стало лучше? Отнюдь: страна развалилась, разруха, упадок нравов, богатые становятся богаче, бедные беднее, горячие точки, переходящие в настоящие войны, царство криминала и беспредела, население стремительно сокращается, в год по миллиону...

Где гарантия, что Цезарь во благо действует? Мир-то параллельный, вполне допустимо, что Цезарь - тутошний Ельцин. Разумеется, тогда лучше вернуть всё в прежнее русло. Собственно, мне до лампочки, что и как тут будет развиваться, нам бы домой вернуться. Со своим уставом в чужой монастырь не лезь, гласит народная мудрость. Я и не собираюсь. Если захотят, могу поделиться личными соображениями, как улучшить жизнь Детей. Внести, так сказать, корректировку...

Короче, Склифосовский! Что делать сейчас?

               
ГЛАВА 17

Волга закончила каяться, поднялась с колен, и, отвесив Стражу дюжину поклонов, вопросительно посмотрела на меня.

-Разводи огонь. Поедим, тогда и думать будем, как поступить. На голодный желудок что-то ни одной путёвой мысли.
Волга согласно кивнула, и направилась к очагу. Неужели всё поняла, что сказал? Скорее, интуитивно догадалась.

Я, наконец, решился стронуться с места. И ничего не случилось: не дёрнули, не поволокли. Впрочем, слабое притяжение осталось.

Со щенячьим ликованием, со стороны родника, ко мне подлетела Чёля. Морда её измазана кровью, и весьма довольная. Надо думать, её ликование связано с удачной охотой и сытным завтраком. Заходила ходуном вокруг меня, радостно поскуливая, хвост энергично колотил её бока и мои ноги.
-Фу! Чёля, фу!- предупредил её попытку кинуться мне на грудь и от собственного счастья "расцеловать".
Отпрянула, села, обижено засопела, глаз смотрел с укором.

-Но, но, не дуйся. Я, конечно, разделяю твой успех, молодчина. Но согласись, лезть к голодному с восторгами о вкусном обеде... Это верх бестактности и бессердечия.
Протяжно вздохнула, глаз уже не укорял, а блестел покаянной слезой.
-Ладно, проехали. Иди, умойся. Ты же добрая собака, а не дикий хищник.

Вскочила, направилась, было назад к роднику, но увидела Страж.
-Назад, Чёля!- запоздало крикнул: она уже сунулась в "ящик", и он бесшумно закрылся.

Я подлетел к Стражу, снова и снова нажимал на голограмму - "ящик" не открывался. Приложил ухо к грани - она была слегка тёплой и мелко вибрировала. Я кричал, хлопал по граням, наконец, пнул несколько раз: Страж оставался, глух и нем.

Вдруг вибрация прекратилась, и грани стали холодными. Я подождал, но "ящик" не открылся. Коснулся голограммы, услышав знакомый щелчок, отбежал.


"Ящик" открылся... и был он пуст. И вновь слабое притяжение - "зов", приглашение последовать примеру Чёли. Рискнуть? Нет! Я не один. Представляю, какую истерику закатит Лиза, если я исчезну. А Волга всё воспримет на свой счёт... Так что или все вместе, или... даже не думать.

Наша госпожа ещё дрыхла. Волга колдовала над котелком с кашей. Глянула на меня, и застыла с широко распахнутыми глазами: очевидно, мой подавленный вид поразил её.
-Чёля вошла внутрь и исчезла,- сказал, забыв, что девчонка ничегошеньки не поймёт.
Разумеется, она и не поняла, продолжала сверлить вопросительным взором.

Выползла на свет божий Лиза, помятая, заспанная, потная, на лице красные складки.
-Доброе утречко.
-Что в нём доброго...
Оглядела нас, щурясь:
- А что случилось?
-Иди, умойся. Поедим и тронемся, пока солнце не печёт.
-Вы из-за меня дуетесь? Что долго спала? Почему не разбудили?
-Ты идёшь умываться, или будем болтать?- неожиданно для себя, выкрикнул с раздражением.
-Да, ладно...- обижено уронила Лиза, уходя в сторону родника.

Волга, бедняжка, мучительно пыталась понять, что же произошло, и... чём она ещё провинилась: госпожа недовольна, Спаситель раздражён... Это, буквально, читалось на её лице.

-Успокойся, ты тут ни при чём,- как можно ровнее, спокойнее сказал, добавив улыбку.
Вымучено ответила на улыбку, встрепенулась, лихорадочно стала помешивать подгоравшую кашу.

Спустя пару минут, я получил миску с рассыпчатой духмяной кашей из незнакомой  крупы. Секунду назад я совершено не хотел есть: в стрессовые моменты у меня начисто пропадал аппетит, но стоило вдохнуть душистый от приправ парок, и... сроду у меня такого аппетита не было! Жалко, горячее, ато так заработал бы ложкой, только треск за ушами бы стоял...

Вернулась Лиза, всё ещё насупленная. Молча приняла миску, но есть, не спешила.
-Лиза, в чём проблема?
-Ни в чём.
-Тогда ешь. И хватит дуться.
- А вы чего... как не знаю кто... Подумаешь: подольше поспала...
-Угомонись. Дело не в этом.
-А в чём? В чём?
-Чёля... исчезла.
-Как исчезла?! Куда?!
-Она... - начал я, и подавился следующим словом: выбежав из-за валуна, к нам приближалась Чёля. В зубах у неё что-то белело.
-Ты же...
-Погоди,- оборвал я дочку, поднимаясь навстречу Чёле.

Белым оказался вдвое сложенный лист плотной бумаги. Развернул - крупными буквами отпечатано: "Не дрейфь, Миха. Швыряй кости в " ящик" и дуй сюда: базар есть...". Далее слова были смазаны, точно провели пальцем по свеженапечатаному.

Ничего себе, хо-хо! Это что ж за приятель такой фамильярный? Сроду у меня таких не было, с подобным лексиконом... Уж не сам ли Цезарь в гости приглашает? В принципе, нам к нему и надо, только... где гарантия, что это не ловушка? Откуда, чёрт возьми, он знает, что мы именно здесь? Впрочем, это понятно: завладел Дарами Матери, из Храма. Тогда... что получается... мы как на ладошке? Если так, тогда Миссия не стоила выеденного яйца, едва мы покинули монастырь...

-Па, что там? Это от ребят?
-Нет. Похоже, нас приглашает в гости Цезарь.
-Так пошли! Чего ждём?
-Пойти то можно. Только... к столу приглашают... или в каземат? Не пожалеть бы потом...
-Что же делать?
-Не знаю,- я вернулся на своё место, но есть уже расхотелось - отдал Чёле. Та с жадностью набросилась на еду.- Что ж ты голодная вернулась? В гостях, чай, была, у самого Цезаря.

Чёля оторвалась от миски, глянула на меня так, точно ляпнул несусветную чушь, и вновь принялась есть. Странно: отсутствовала всего ничего, а ест так, словно сутки голодала. От стресса жор напал?

-Чёля, ты Димушку видела? - присела на корточки рядом Лиза.
Чёля, как говорится, и ухом не повела. Тем более у неё и не осталось тех ух.

 Лиза посмотрела на меня увлажнёнными глазами.
-Па, может, пойдём, а? Мы же ничего плохого не сделали. Зачем нас в каземат? Возьмём ребят - и домой.
-Не получится.
-Что не получится? Нас не отпустят?
-Даже если отпустят, мы не сможем попасть домой. Забыла: они сломали... Короче: дверь захлопнулась, а ключей нет.
-Пальцы... - всхлипнула Лиза.
-Да. Собрав их, и вернув на место, мы получим ключ. Не хочется так думать, но думается, что Цезарь не заинтересован в этом. Ему не нужен ключ, домой не собирается. Значит, мы ему опасны. Зазывает, что бы изолировать...
Лиза беззвучно заплакала, спрятав лицо в ладони.

Волга растеряно оглядывала нас, терзаемая вопросами, на которые не было ответа.
Что делать, когда не знаешь, что делать?

Внезапно Чёля встрепенулась, тревожно завертела головой. Я напрягся так, что зубы заломило, но ничего подозрительного не услышал, не почувствовал.

Чёля повернулась в сторону родника, неуверенно тявкнула, постояла, прислушиваясь, затем метнулась за валун.

Я вскочил, хватанул топорик – и следом. Чёля бежала к Стражу-"ящик" раскрыт.
-Чёля, фу! Нельзя!
Но она уже прыгнула внутрь, и "ящик" бесшумно закрылся.

Я подлетел, замахнулся, чтобы вмазать обухом топорика по Стражу, но видимо инстинкт самосохранения вовремя перехватил мою руку.

Почему Челя сделала это? Позвали? Выходит, мы действительно у Цезаря как на ладошке. Сидит себе в креслице и, ухмыляясь самодовольно, смотрит на монитор. Ах, Миха не спешит на зов, поступим иначе... Наверняка, Чёля вернётся с новым посланием, но уже с давлением на психику. Что-нибудь киношное: приписка от ребят, мол, если ты не придёшь, нас...

-Опять... туда?- спросила Лиза за спиной.
-Да.
-Мы... тоже пойдём?
-Посмотрим, с чем вернётся. Сходи, умойся: зарёванная вся.

Волга стояла поодаль, вся какая-то скукоженая, жалкая. Бедная девчушка... чем же тебя взбодрить, успокоить? Ха, кто бы меня успокоил...

Я вернулся к очагу, присел у котелка и, через не хочу, стал есть ещё не остывшую кашу. Нервы были на пределе, и расслабление не наступало. Откуда ему взяться, если отчаянье охватило меня в тесные объятья? Ребята у Цезаря, это его заложники, главный козырь. А что у меня? Н и ч е г о! Всемогущая Мать, помощь которой обещали мне в монастыре, молчит. Похоже, это из того же репертуара, что и у нас: молись и надейся на Бога... Я бы рад помолиться сейчас, когда б уверен был, что молитвы мои...не горох об стенку.

Котелок опустел. Стоящая в сторонке Волга, суетливо плеснула в глиняную кружку чаю, протянула мне, затем собрала грязную посуду и, как придавленная непомерной ношей, поплелась к роднику.

Чёрт! Солнце уже катит к зениту, а мы кукуем тут, сколько бы уже прошли... Хотя, какой толк, даже если бы перевал прошли: Цезарь-то видит нас...

Окатила меня знобкая волна злости, вскочил и... хряпнул кружку о валун.
-Кружка-то при чём?- спросила подошедшая Лиза.
-Ни при чём... Так получилось. Хреновое у нас положение. Влипли, доча, по самые ноздри... У тебя есть, какие мысли?
-А какие нужны?
-Полезные, конечно. Помнишь фильм про заложников? Вот и Цезарь будет диктовать нам условия... Поэтому надо решить, что нам делать? Как думаешь?

Лиза помолчала, хмуро глядя на тлеющие угли в очаге, вздохнула:
-Не знаю...
-И я не знаю. Может, сделаем так: я с Челей пойду "в гости", а вы вернётесь в монастырь. Если повезёт вырваться, мы сообщим вам и подождём в условленном месте...

Лиза протестующе замотала головой:
-Нет, я с тобой.
-Подумай.
-И думать не стану! Я с тобой!
-Во-первых, не кричи так. Во-вторых,.. если я очень попрошу?
-Всё равно!
-Хорошо. Пропадать, так всем вместе. Только...- я запнулся, ибо из-за валуна выбежала Чёля. Пустая. В смысле, без послания.

Мы переглянулись с Лизой, и она озвучила мои мысли:
-Может, в "ящике"?
Но "ящик" тоже был пуст, призывно распахнутый. Что бы это значило?

Мы вернулись к шалашу. Чёля сидела у очага и странно вертела головой, трясла ею, то принималась энергично скрести лапой за обрывком уха.
Лиза плюхнулась на колени рядом:
-Чёлечка, девочка, что случилось? Тебя кусают? Давай посмотрю. Нет, ничего не... Ой!- вскрикнув, Лиза отпрянула, точно обожглась.
-Что там?

 Я приблизился к Чёле, потянулся к её уху и... услышал голос. Понять откуда идёт и что говорит невозможно, ясно только, что источник где-то на собаке. Я лихорадочно стал перебирать её шерсть. Лиза, придя в себя, успокаивала Чёлю, просила не дёргаться. Ни в области головы, ни на спине ничего не обнаружилось. Голос продолжал звучать, как приглушённое радио.
Встав на колени, я переключился на исследование груди Чёли, живота и ног.

Источник голоса был внутри Чёли, скорее всего в желудке.
Я прижался ухом к боку собаки: эфирный шум пытался пробить детский, похоже, девчоночий голосок. Вначале разобрать что-либо не получалось из-за неустойчивости сигнала: голос всё время "плавал". Я напрягался сколь можно, и даже больше: тщётно.

-Лиз, послушай ты. Да, вот здесь.
Несколько минут молчала, затем в сердцах выкрикнула:
-Ничего не разобрать! Зачем только посылали, если... Ой, уже лучше! Па, слушай!

Я буквально вдавил ухо в бок Чёли:
-... не тяни кота за вымя... у меня горючка на пределе!.. - надрывался голосок, отнюдь не Юлин. - Миха, слышь?.. двигай сюда в темпе вальса... сжигаю последнюю горючку... оглоблей тя по чердаку..." - голос опять уплыл, канул в эфирном шуме.
-Кто это, пап? Юля?

Даже если учесть искажение сигнала, это не ребята: т а к они не говорят. Кто же тогда? Цезарь, наверняка, сам бы говорил, либо ребят заставил, причём так, чтобы у меня и сомнений не возникло. При его то козырях, загадывать такие шарады глупо.

-Пап? Папа!- затеребила мой рукав Лиза. - Не молчи... мне делается страшно. Кто это был?
-Не знаю. Не Юля, это точно. Возможно, кто-то ещё, кроме нас... провалился сюда. Каким-то образом узнал про нас, и хочет встретиться. Для совместных действий. Возможно, сейчас она в худшем положении, чем мы. У неё кончается "горючка". Хорошо бы ещё знать, о чём речь... Горючее для машины или... энергия для передатчика?
-И что мы будем делать?
-То же самое: мы с Челей идём на зов, а вы...
-Нет! Я с тобой! Если она хочет, пусть возвращается.

Поняв, что говорят про неё, Волга вся напряглась, подобострастно смотрела на нас. Мне был весьма неприятен этот её раболепный вид.

-Ладно, идём все. В "ящике", как ты видела, более одного не поместится, поэтому первыми мы с Чёлей, потом вы. Устраивает?
-Д...да,- после небольшой паузы, ответила Лиза. Весь вид её говорил категорически обратное, но... разве был ещё вариант?

 
ГЛАВА 18

Чёля спокойно вошла в "ящик", села, глянув ободряюще блестевшим глазом.


Я оглянулся на девчонок: Волга всё так же раболепно взирала на меня, а Лиза, похоже, готова была превратиться в сплошной слёзный источник.
-Пока. До встречи,- старался произнести бодро, но не получилось.
-Пока,- всхлипнула Лиза.
Волга, отвесив поклон, затянула нудный бессловесный напев.

Глубоко вздохнув, я присоединился к Чёле. Тотчас пол и стенки "ящика" мелко завибрировали, с лёгким шипением задвинулась дверца. Мы погрузились в кромешный мрак. Чёля шумно вздохнула. Я что-то хотел сказать, но не успел: дыхание перехватило и заложило уши. Как в самолёте, во время взлёта. Затем стало невыразимо трясти, как если бы самолёт бежал не по лётному полю, а по просёлочной разбитой дороге. Так и подмывало крикнуть: "Водила! Не дрова везёшь!", но я передохнуть был не в состоянии, не то, что слово выдавить.

Сколько продолжалась эта пытка, не знаю, но когда был уверен, что ещё пару секунд и я отрублюсь, вдруг наступило облегчение: мягче, затухая, стала тряска, восстановилось дыхание, в ушах со звоном и колючей болью в перепонках лопнула тишина. Прижавшись ко мне, шумно, как в жару, дышала Чёля.
-Что, приехали?- я с трудом разлепил сухие губы.

Окончательно прекратилась вибрация, дверца медленно поползла в сторону. Странно: дверца увеличилась вдвое, "ящик", соответственно, тоже. И находился он не в Страже, а был в обыкновенной стене - эдакий шкаф-купе.

Первой выбежала Чёля, и, радостно повизгивая, кинулась к противоположной стене, где стоял стол на изящных резных ножках. Над ним тускло светилась уже знакомая по пещере "свеча", она подозрительно мигала, грозя вообще погаснуть. Больше в помещении ничего не было.
Непонятно какого цвета стены на уровне глаз были расчерчены как шахматная доска: тёмный квадратик - белый квадратик.

Я, наконец, решился выйти. Собранный и натянутый как струна. Кроме скуления Чёли иных звуков не слышалось. Воздух застоялый, как в давно запертом наглухо помещении. Подошёл к столу. Чёля, положив передние лапы на столешницу, поскуливая, сверлила глазом едва различимый прямоугольник на стене.
-Приходи кума, когда меня дома нема,- подчёркнуто громко, дабы чуток ослабить напряжение, сказал я.

"Свеча" перестала мигать, освещение немного увеличилось. В стене, рядом со столом, раздался лёгкий щелчок, и образовалась ниша,  в которой стоял стул, кажется, такие зовут венскими.
Я взял стул, ниша закрылась. Стол, стул есть, не хватает яств на столе. И будет как в  сказке "То, не знаю что" или как в "Аленьком цветочке".

Не успел я завершить свою мысль, как тишину нарушил непонятный звук, но спустя минуту это стало напоминать возню у включённого микрофона. После двух-трёх "пыр-пыр" я услышал сквозь шум:
- Привет, Миха! Долго ж ты шерудишь рогами... Чикаться да опухать нам не канает...

Голос был действительно детский,- девчушки лет семи-восьми, - но манера говорить, а в особенности лексикон, предполагали взрослого... лилипута. Мне доводилось в молодости разговаривать с женщиной-лилипуткой. Очень похоже.

-Здравствуйте. Извините, что заставил ждать...
-Шамать будешь?- проигнорировала мои извинения.
-Нет. Разве что попить.
-Хоп,- в следующее мгновенье открылось оконце над столом, и выплыл подносик, на нём стояли кувшин, высокий бокал и плоская ваза с фруктами. Особняком - миска с крупной сахарной костью.
Взвизгнув, Чёля, тут же завладев костью, убралась под стол.

В кувшине был прохладительный напиток, одновременно напоминавший квас и лимонад.
-Швыряй кости... базар есть...
-Простите, а девчонки...
- Канают.

Должно быть, перевод такой: в пути. Чёрт, какой тут разговор, когда каждое слово так и эдак надо переворачивать, подбирать ему смысл из нормального языка. Да уж, базар...

-Ещё раз простите, как вас зовут?
Шум, треск, точно двигали предметы перед микрофоном.
-Доча,- наконец, пробился сквозь шум ответ.
-Как?!
-Доча. Не хлопай ушами, сироп бум варить, когда дело провернём. Слушай, и не гони порожняк...

Пока, вообщем-то понятно. Не отвлекаться на лирику ("сироп варить"), слушать Дочу и не открывать рот по пустякам. Кто против?

Голос Дочи всё время "плыл": то слышался  рядом, то оказывался где-то за стеной, и приходилось буквально вытягивать уши, не дышать, чтобы разобрать тяжеловесные жаргонные словечки.

С великим трудом, больше по интуиции, я узнал, что первостепенная задача моей Миссии добыть Корону Любелизы, которую забрал Цезарь ("падло батистовое") в придачу с Пальцем. Корона не просто украшением была на голове скульптуры - это генератор, преобразователь энергий солнца, ветра и прочих источников. Ещё работающие в полсилы некоторые узлы Системы питаются из резерва. Всей Системой управляет... Доча. Что-то вроде главного компьютера. Без генератора произошёл разлад в Системе, Доча получает энергию ("горючку") порционно, да и та на исходе. Ежечасно отключается одна ячейка Системы. На данный момент Доча контролирует лишь ближайшие Стражи, но уже лишилась "зрения". Через пару часов "оглохнет". После чего ещё часов пять-шесть сможет контролировать деятельность "органов" лишь в пределах этого помещения. Вот почему дорога каждая минутка и нет времени "варить сироп и гонять порожняки".
Во дворец Цезаря Доча ещё в состоянии перебросить, но более от неё помощи не жди: бессильна.

Доча умолкла. "Свеча" часто-часто замигала, с каждым мигом становилась тусклее. Я не на шутку испугался, что Доча ошиблась в расчётах и это её последние "конвульсии".
-Алё? Вы ещё здесь?!
-Годи,- прошелестело над головой.
Жди. Хуже нет, чем ждать да догонять.

Почти в темноте и полной тишине (даже Чёля выжидательно затихла под столом), заставив меня неприятно вздрогнуть, внезапно раздался хруст сломанной ветки, и "свеча" стала оживать. Чёля под столом облегчёно вздохнула, вскочив, метнулась к стене, где тотчас отошла "дверца" и выбежала из "ящика" Лиза. Зарёванная, но безумно счастливая, принялась лихорадочно тискать Чёлю.

Ошарашенная, начисто выбитая из колеи, Волга вышла из "ящика", и, вобрав голову в плечи, всё время, озираясь, робко приблизилась к столу.

-Па, ты узнал, что-нибудь про ребят? - подлетела Лиза, цепко ухватилась за мою руку.
-Нет. Сядь, и угомонись. И, главное, помолчи. Только слушай.
-Но...

Вновь заговорила Доча. Лиза осеклась, тяжело опустилась на стул. Чёля вернулась к кости, а Волга рухнула на колени, в полушоковом состоянии, устремив взор на звук "гласа божьего".

Огромных усилий мне стоило переводить с "фени" на нормальный язык, не дословно, конечно, но смысл информации не терялся.

Доча поведала следующее:
мы находимся внутри Священной горы, в километре от городской стены, наверху есть прибор, с его помощью я могу осмотреть Столицу, что называется "с птичьего полёта". Не просто поглазеть, а наметить возможный вариант действий. В подземелье Дворца имеется "ящик", но в каком он состоянии на данный момент Доча не знает. Во время штурма Храма, она, согласно заложенной программе, отдала команду на саморазрушение подземного хода и блокировку выходов.

Предупредив мой вопрос, Доча сказала, что Цезарь знает о наличии "ящика", но вряд ли обнаружил его. Так что засада у входа исключена.

Доча сделала минутную паузу, затем сообщила, что вынуждена на полчаса отключиться на "подпитку". "Свеча" померкла, едва теплясь.
Перед отключением Доча выдала нам ещё два стула и два бокала. Мне больше не хотелось пить, а Лиза до этого воспользовалась моим. Волга тоже отказалась от угощения. Она частично оправилась от шока, но держалась поодаль, всё время шептала видимо молитвы.


-Лиза, давай договоримся,- заговорил я, когда тишина стала неприятно давить на нервы,- ты перестаёшь капризничать и слушаешься меня. Беспрекословно! Мы с Чёлей отправимся во Дворец, а вы ждёте здесь.
-Но...
- Без "но"! И без истерик! И без дёрганий по пустякам Дочи... Ждать, и от всей силы желать нам удачи. Договорились?
-Л...ладно...
Я приблизился к ней, зашептал в самое ухо:
-И попробуй взбодрить Волгу. Боюсь, сожжёт себя самоедством. Пусть потерпит чуток. Вот добудем Корону, Доча восстановит утерянный ею Дар. Всё будет окэй.

"Свеча" мигнула и вспыхнула на полный накал, в помещении стало светло, как днём. Над головами проплыл похожий на шкворчание звук - и мы вновь услышали Дочу. Сказала, что "высосала горючку до донышка".При минимальных затратах этого хватит на 5часов 28минут. Затем полное отключение.

-По рыхлому переть буром придётся... Давай вали на верхотуру...- закончила свою речь Доча.

Шагах в трёх от меня отошёл фрагмент стены, открыв нишу. Очевидно, лифт.
-Пап...- по привычке дёрнулась Лиза.
- Годи,- неожиданно  соскользнуло у меня с языка.

Я вошёл в лифт, улыбнулся ободряюще девчонкам. Кабина закрылась, меня качнуло раз, другой - и дверь вновь раскрылась.

Небольшая комнатка с закруглёнными стенами. По центру широкой полосой по всей окружности "окно". Не успел я и шага сделать, как из пола вырос стального цвета гриб, развернул шляпку, и я увидел удобное мягкое кресло. Едва оказался в нём, как с потолка опустился разноцветный шар, вернее это напоминало футбольный мяч. Каждый квадратик имел выпуклый жёлто-малиновый глазок. Замерев на уровне глаз, "мяч" крутанулся, подставив противоположный бок, где один квадратик был крупнее остальных. В следующее мгновение из него выдвинулся раструб с двумя впалыми глазницами-окулярами. Я приник к ним, и словно очки одел. Всё окружающее исчезло: я "парил" в воздухе. Подо мной, как макет на столе, раскинулась Столица.

Первое впечатление: изумительной красоты перстень. Семигранный камень типа изумруда, но с радужными вкраплениями, филигранная огранка. Выражаясь прозой: это дворцы, здания утопающие в зелени садов, обилие рукотворных водоёмов, и всё это обнесено крепостной стеной.
Сверху панорама смотрелась великолепно: хотелось ни о чём, не думая, не торопясь, обозревать и восхищаться дивным творением, но, увы! на это у меня не было времени. Чем дольше я буду "шерудить рогами", как выразилась Доча, тем меньше шансов на её дальнейшее существование.

Итак, присмотримся к месту действия. Вот, в центре царский Дворец в форме подковы. Спереди площадь, полным ходом идёт стройка. Очевидно, Цезарь пожелал переделать её в римский Форум. Здесь проскочить вряд ли получится: схватят как праздношатающегося, и пошлют на работы. Значит, выбираться задами, через сад, до ограды. Вон там, в левом углу ближе всего к крепостной стене. С этим ясно. Ворота для нас не откроют, значит, преодолевать стену. Как? Тут профи нужен. Ну, или хотя бы спецприспособления: верёвки, крюки... Предположим, перелез. Дальше - ров с водой. Есть ли в ней какая-нибудь кусающая бяка? Не забыть, спросить. Далее - поля, селения-посады. Днём идти - большой риск привлечь всеобщее внимание... и задержку на неопределённое время. Ждать ночи? Нет лишнего времени: через 5 часов Доча... умрёт. Чёрт! За что мне это? Почему я? Ну, поглазел я, подумал, а тут, как в анекдоте, не думать, а прыгать надо... Хоть какой-то шанс попасть домой.
Тем же путём я вернулся к девчонкам.

-Поглазел?- встретила меня вопросом Доча.
-Впечатляет. В воде за стенами есть кусачая живность?
После небольшой паузы, Доча ответила:
-Чисто.
Ладно, будем иметь в виду, когда сиганём в  ров.
-Готов?
-Всегда готов!- подчёркнуто бодро ответил, как в далёком красногалстучном детстве отвечал пионервожатой.

               
ГЛАВА 19

"Ящик" раскрыл зев. На секунду мне показалось, что это огромная пасть, сейчас заглотнёт и... Спине стало знобко, а ноги, будто из ваты. Что-то мне в спину сказала Лиза, щедро пропитанное слезой - не разобрал.

Видимо почувствовав моё состояние, рядом бодро зашагала Чёля, колотя по моим ногам хвостом.
У порога "ящика" меня вдруг озарила мысль, и тотчас пропали озноб и ватность ног.

-Доча, сколько у нас времени?
Пять часов и девять минут. Будем считать, что ровно пять.
-Послушайте. Один вопрос, я быстро. Если чушь - оборвите.
-Шелести.
-В монастыре, где  меня сделали шпингалетом, от вас брали горючку?
-Нет.
-Значит, у них есть свой, автономный генератор!
Помолчав, Доча высказала опасение, что, не зная его мощности, она сожжёт горючку лишь на доставку нас туда, и не хватит перебросить генератор.

Скорее интуитивно, чем впрямую, Волга поняла, о чём речь, выпрямилась, и, глядя мне в лицо, пыталась что-то сказать на пальцах.

Совсем близко, над моей головой зашкворчало, и сквозь шум выдавился голосок Дочи:
- Я ничего не петрю. Чего волынит? Тюльку гонит?
-Извините, у вас случайно нет лишнего Дара Матери? Мы потеряли, когда шли...
-Дар? Что за хренотень?
-Это что-то вроде переводчика и радиопередатчика одновременно.
-Не врубаюсь,- с вполне человеческим озлоблением вскрикнула Доча.

Я метнулся к столу, и, послюнив палец, стал рисовать.
-Эта... хренотень выглядит так...
-Годите.

Воцарилась гнетущая пауза. Волга продолжала энергично жестикулировать, я тем же макаром объяснял, что ничегошеньки не понимаю. Лиза, просохнув от слёз, попыталась, было, методом тыка перевести "речь" Волги, но, как говорится, пальцем в небо.


Внезапно со старческим кряхтеньем открылось оконце над столом, и выехала стеклянная коробочка, в которой была груда каких-то мелких вроде радиодеталей.

Волга шустро запустила руку, сгребла горсть и рассыпала по столешнице. В следующее мгновение тишину разорвал её воинственный клич, а в руках были две знакомые уже мне "булавки". Взволнованная, воспрянувшая духом Волга тщётно пыталась вставить "булавки" на положенные места. Я поспешил на помощь, но Лиза опередила. Меньше чем через минуту "булавки" были на местах, и возбуждённая Волга вышла на связь. Из её ответов и вопросов, тотчас переводимых ею, я сообразил, что генератора в  монастыре нет, но есть что-то вроде батареек. Всего 21штука. Старшие могут на благое дело выделить 17 штук. Почему не 16 или 18 понятно: магическая семёрка, на которую жрицы уповают, как на счастливое стечение. Понадеюсь и я. Ещё через пять минут выяснилось: если Доча будет "жечь горючку" в теперешнем режиме, тогда ей хватит запаса максимум на 9дней. Весьма отрадно:9 дней не 5 часов!

Внезапно Доча разразилась такой руганью, что даже у меня уши покраснели:
-Почему сразу с этого не начали? (Разумеется, это облагороженный перевод)
-Извините, вы не могли бы не матюгаться...

Доча и рада бы выразить своё недовольство пристойно, только её горючки не хватает достать из памяти другой Словарь. Пользуется тем, что "под рукой", а это "Энциклопедия преступного мира". Поразительно: Доча взяла этот Словарь из моей головы! Я накануне поездки в деревню как раз штудировал "Энциклопедию", планируя во время отпуска написать вторую часть детектива "Бумеранг". Надо же, какая метаморфоза случилась...

В следующие полчаса мы ждали "посылку". Оказывается, все Стражи имели "ящик" и в данный момент коллеги Волги доставляли "посылку" к ближайшему. Доча, накрыв нам первоклассный стол, "удалилась" контролировать переброску груза.

Волга, получив Дар, видимо расценила это как прощение всех её грехов, и всё ещё пребывала в возбуждённом состоянии. Значительно взбодрилась и Лиза. Девчонки о чём-то шушукались, с аппетитом поглощая пищу. Под столом самозабвенно грызла кости Чёля.

И лишь я маялся. Не до еды мне было: как изжога терзали мысли. Справлюсь ли с возложенными на меня задачами? Оправдаю ли доверие? Как подумаю, так тошно становится. Ну, не герой я, не герой, что тут поделаешь... Я без труда могу сочинить дюжину героических ситуаций, описать их, но выполнить самому - увольте. Дублёра мне, дублёра! А его-то и нет. Без моего согласия навязали роль, превратили в мелкого... Действуй, Миха! И отказаться не моги: нет иного выхода.

Прибыла "посылка", и мы занялись разгрузкой. Две металлических коробки, в которых лежали, на вид мраморные овальные "коржи". Пёстрые, все в змеистых прожилках.

В нескольких местах в стене откинулись узкие панели, с внутренней стороны на них были ячейки, куда мы и вставляли "коржи". Когда всё было распределено, панели захлопнулись.

Мы замерли в ожидании. Пару минут стояла звенящая тишина, затем где-то под потолком пронёсся писк, вроде комариного, и... центральный чёрный квадрат стал светлеть, ежесекундно меняя цвет: серый, молочный, матовый... Остановился на зелёно-голубом, затрепетал, как занавеска на сквозняке. По-всему, это экран монитора.

-Всё на мазях, ништяк!- громко и довольно чисто, без помех, усмехнулась Доча.- Побазарим, Миха, наведём коны? Вижу: мандражируешь. Не дрейфь, провернём дельце фирменно.

Я поспешил убедить "железяку" в обратном: мол, нет никакого мандража, я деловит и холодно спокоен. Поинтересовался, нельзя ли в её памяти отыскать схему внутренних помещений Дворца. Оказалось, можно. Сначала на экране появилась общая схема, затем в увеличенном виде поэтапно, все входы и выходы. В заключение на столе оказалась распечатка - тонкий пластиковый лист с красочной и подробнейшей схемой.

На "базар" Доча отвела полчаса. При наличии в запасе 9 суток и, вроде бы стопроцентной уверенности, что "дельце провернём фирменно", она продолжала экономно "жечь горючку". Поэтому никаких лишних вопросов, пустого трёпа - только по делу. Выяснилось следующее: во время штурма Храма Матери Цезарь пленил трёх Старших жриц, две из них вскоре покончили с собой, а третья  Хорица смалодушничала-перешла на сторону Цезаря, насколько возможно, сотрудничает. К счастью, знает Хорица немного. Но даже при своём минимуме, вреда принесла уже достаточно: она владеет некоторыми Дарами. Например: усыпляет человека взглядом и спокойно, как книгу с картинками, просматривает его мозги. Отсюда: весьма не желательно угодить в лапы Цезаря. Бедняга из кожи вон лезет, подражая императору, чьё имя взял: спешно идёт реформирование армии, законов, перестройка Столицы в древнеримском стиле.

Стражи на территории Столицы частично самоуничтожились, частично ликвидированы по наводке Хорицы, поэтому "картинки" оттуда Доча показать не может. Но раз у нас  есть время неспеша и основательно подготовиться, я могу вновь воспользоваться той штукой, что наверху, в башне. Она позволит мне заглянуть в окна любого здания.

-Пап,- зашептала мне в ухо Лиза,- узнай про ребят.
Лишённая "глаз и ушей" на территории Столицы, Доча, разумеется, ничего не знала о ребятах. Может, с "колеса обозрения" что-нибудь разглядим...

Доча грубовато оборвала наше шептание, напомнив, что время не стоит на месте, и на пустой трёп у нас нет свободных часов. Если у меня нет дельных вопросов, то Доча отключается "на профилактику".

Лиза была как на иголках, подгоняя меня наверх. Спокойная, чуточку с достоинством, Волга смотрела на меня, ожидая вопросов, приказов. Оказавшись в святая святых, в сердце Храма Матери, получив без проблем Дар взамен утерянного, девчонка значительно выросла в собственных глазах. Возвращение Дара - это не просто прощение её грехов, а... взлёт по лестнице вверх на несколько ступенек. По их, разумеется, жреческой карьерной лестнице. Возможно, в эти минуты Волга видит себя Старшей здесь в Храме, когда Миссия завершится успешно. Ради этого она готова на многое, поэтому и ждала от Спасителя указаний действовать, приближать свой успех. Ишь, как вся сжата, точно пружина...
-Расслабься... взопреешь,- улыбнулся я.- Ну, что девчонки, идём на экскурсию.