Счастливое детство, X. Генка соплястый

Первого августа Сашка Широков, как и обещал, приехал к нам на мопеде.

– Обмыть надо, – сказал Серега, – а то ездить не будет.
– Ладно, пару бутылок гнилухи поставлю. У меня еще пять рублей осталось. Вечером соберемся на нашем месте, там и обмоем.

Вечером мы собрались на берегу Волги, разожгли костер, жарили хлеб и пили портвейн. К нам прибрел Генка.

– Иди, иди отсюда, – закричал ему Широков.
– Дай посмотреть мопед, – заныл Генка.
– Да пусть смотрит, – попросил я, – что тебе, жалко?
– Ладно, смотри, только не вздумай трогать своими руками, – предупредил его Широков.

Сашка сел на мопед и стал гонять вокруг нас кругами. Показывал класс езды. Управлять мопедом он еще толком не умел, и потому пару раз навернулся. Мы от души посмеялись. Через полчаса мопед у Сашки кашлянул и заглох.

– Вот гадство, бензин кончился, – сказал он, – ребята, покараульте, пока я домой бегаю.

И он помчался домой. Проблем с горючим у Сашки не было. У них в доме всегда стоит полная канистра, потому что его отец работает в гараже.

Когда Широков вернулся, он увидел, что Генка сидит на его мопеде…

– А ну-ка слезай, урод соплястый, с моего мопеда, – закричал Сашка, – сейчас ты у меня получишь, придурок!

Он залил из банки бензин, а остатки со злости плеснул на Генку.

– Я тебе говорил, чтобы ты не подходил к моему мопеду? – сказал он, – сейчас я тебе такое устрою.

Генка попятился, споткнулся и упал рядом с костром. Бензин, попавший на его брюки, тут же вспыхнул. Мы повалили Генку на песок и затушили пламя. Генка плакал от боли.

– Надо «Скорую» вызывать, – сказал Гусь. – У него, похоже, ожог третьей степени.

* * *
Все время, пока Генка был в больнице, Сашка трясся от страха.

– Блин, еще придется отвечать из-за этого урода, – повторял он.

Через две недели Генку выписали, и он снова пришел к нам. Показал нам красные, обожженные по щиколотку ноги.

– А я никому не сказал, – напевал Генка, – меня спрашивали, кто это сделал, а я сказал, что сам упал в костер…
– Молодец, – хмыкнул Широков, – на, держи сигаретку.

С этого дня Широков больше его не гонял, и счастливый Генка гулял теперь вместе с нами.