Феноменология симуляции

     Сегодня  уже очевидно, что представления о виртуальном как особом виде бытия снимают классическую дихотомию "вешь" - "идея" и приводят к неклассической онтологии, новому миропонисанию. Но это лишь "во-вторых", потому что задумываются об онтологии немногие, а живут на свете все. "Во-первых" же виртуальность  теснейшим образом  связана  с самыми глубокими основаниями человеческого сознания и человеческой жизни, более всего проявляясь в том, что носит название "симуляция". Этот термин ввел в современную философию Жак Бодрийяр, но существует он уже около двадцати пяти веков.
     Еще Платон называл симулякрумом копию копии, копию с не созданного оригинала, образ, не имеющий реального аналога. Сам Бодрийяр писал, что симулякр есть мнимое изображение Ничто, отражение  несуществующего  предмета в отсутствующем зеркале, не требующее  ни предмета, ни зеркала  Равно, как и луча света, добавим мы.
     Симулякры появляются вместе со способностью человека абстрактно мыслить, это образы несуществующего, идеалы, фантомы, иллюзии, идолы, химеры. Они являются свидетельством его способности творить. Их значимость для человека такова, что можно считать, что человек стал человеком именно тогда, когда начал симулировать действительность. Сотворенные людьми  симулякры - это иная реальность, новый уровень бытия, бытия виртуального, почти бесплотного, недовоплощенного, полусуществующего, но энергетически выгодного, влияющего на реальность, активного и агрессивного. И люди зависят от  симулякров не менее  чем друг от друга. Человечество пытается походить на созданных ими же самими  идолов, иногда действуя во вред себе, преобразуя  собственную природу, стремясь  достичь нечеловеческих характеристик и параметров.
     Виртуальные, Возможные, Ирреальные, Несуществующие, но воспринимаемые таковыми и Существующие, но не воспринимаемые таковыми объекты  множатся, становятся все энергичнее, все  сильнее. Они  постоянно преследуют  людей, заставляя их непрерывно суетиться, размениваться на мелочи, имитировать страсти, подменять вечное сиюминутным, важное - не достойным внимания, подлинное – искусственным. И симулировать жизнь. В результате современное социум оказывается не  постиндустриальным или информационным, а Обществом Массовой Симуляции.
     В разные времена создание симулякров имело разные основания и разные цели. Первоначально симулякры  создавались как  преображенное отражение действительности, в виде  знаков и символов.  Затем – как извращение действительности, в виде мифологических объектов.  Позже – как замещение полностью отсутствующего  в действительности,  в виде колдовских,  магических, мистических сущностей, маскирующих  несуществование  соответствующих реалий.  И еще позднее -  как не имеющие никакой связи с действительностью образы, специально созданные высокими технологиями, масс-медиа и рекламой и  удовлетворяющие потребности производства и потребления.
       Первичные  симулякры были сложными символами ценностей, благ, достоинств, уродств или грехов. И люди творили их, для того, чтобы расставить все по своим местам, обозначить границы собственных возможностей. Создаваемые мифологические или идеологические объекты были бесконечными пределами человеческих качеств или способностей, представляли собой  сложные, а  иногда и уникальные объекты.  Нынешние симулякры - это простейшие образы, которые создаются производством, диктуются законами потребления и упрощают реальность. И если раньше это были мифы, то теперь – промышленные брэнды и марки, идолы рекламы, продукты политтехнологий, поставленные на поток. Геракл замещается  Шварцнеггером, бесконечный предел  - конечным и  манит кажущейся доступностью. Нельзя мечтать стать Гераклом, но  превратиться  в  Шварцнегера можно попробовать.
       Отсюда следует разная степень воплощенности в действительности. В отличие от прежних,  нынешние симулякры зримы, растиражированы  и активно пытаются актуализироваться, обрести плоть. Симулякру Геракла достаточно существовать в сознании, симулякру Шварцнеггера требуется воплощение. И он хоть чуть-чуть, но  воплощается в каждом,  кто отправляется в спортзал, чтобы стать похожим на своего кумира.
Процесс рождения симулякров затрагивает все  сферы человеческой жизни. Важнейшими из симулякров во все времена являлись Красота, Секс, Власть, Успех. Реальная биологическая красота является свидетельством образцового здоровья и демонстрацией способности рожать полноценных и сильных детей. Она должна соответствовать биологической природе человека и  сохраняться во все времена неизменной. Однако красота мнимая, т.е. представления о красоте, ее симулякры, меняются  от века к веку, неузнаваемо преображаясь, иногда превращаясь в свою полярность,  так что прежняя красота  со временем  начинает  восприниматься как некрасивое или даже безобразное. При этом традиционные представления о красоте  со временем включили в себя и духовную составляющую, поскольку "дух высекает себе резцом лицо".
      Современные же симулякры красоты ничего общего не имеют со здоровьем,  равно как и с духовностью, они вводят представления о новой, противоестественной и совершенно неодухотворенной телесности, отнимая у человека огромные силы и средства разрушая умы и души и  неся не здоровье, а   болезни и даже смерти.
      Симулякром  невиданный силы является секс,  и нет ни одного человека, не испытавшего на себе воздействия этого симулякра. Секс сотворен мыслью, и  именно воображение  определяет  сексуальность, отличая ее от полового инстинкта и сосредотачивая в сознании более,  чем в  органах размножения. Естественный секс, секс как биологический  и физиологический феномен, имеющий животную природу, являющийся функцией тела, блекнет перед сексом, созданным человеческой мыслью. И сегодня этот  последний, в древности  ощущаемый, как божественный Эрос, как вселенское творческое начало, позднее  расцениваемый как запретное, темное, злое, сатанинское, сводится к  обыденному, полезному и всего лишь приятному занятию, к своеобразной гимнастике, к показателю успешности.
       Созданные симулякры Неправдоподобной красавицы, и Уникального самца не имеют никакого отношения к действительности, но волнуют всех.  За последние десятилетия симулякры секса окончательно победили естественное половое влечение,  а миллиарды людей   были ограждены  от нормальных традиционных отношений заслонами вымышленных сексуальных феноменов. Созидание симулякров новой телесности привело и к генерации симулякров новой сексуальности, абсолютно открытой, почти пристойной, отделенной от сакрального, не имеющей никакого отношения к продолжению рода и  даже чурающейся этого продолжения. 
     В основе сексуальных симулякров по-прежнему лежат табу, но горизонты дозволенного  чудовищно расширились  Секс всегда был  таинственным и сокрытым,  но современные сексуальные симулякры откровенны, просты и конкретны, связаны лишь с симулякрами  телесности. Крайняя форма сексуальной тривиальности – порнография. Это воплощенное в образах полное снятие тайны, абсолютная асексуальность, совершенное отсутствие желания, сексуальное ничто, половой ноль, а порнографические образы – памятники на могиле нормального полового влечения, ярлыки, удостоверяющие совершенное половое ничтожество.  По расхождению цели и  результата, писал Бодрийяр, порнография  абсурдна, но, тем не менее, определяет сознание миллионов людей.
       Огромное значение в жизни современного человека имеют политические и идеологические симулякры. Это идолы вождей, политиков, государственных деятелей, идеалы, ценности, свободы. Определенный тип  социально-экономических отношений требует  и соответствующих политических симулякров, и в трудные времена появляются образы Спасителя Отечества, Отца Народов, Незаменимого и Непогрещимого Политического лидера, в периоды успехов – симулякры Мудрого и Доброго Правителя, Хозяина. Политические технологии в двадцатом веке последовательно создавали симулякры Законопослушного Гражданина,  радеющего исключительно о счастье государства, Образцового Рабочего, не помышляющего ни о чем, кроме ударного труда, Сверхчеловека, которому дозволено все,   Замечательного Служащего,  озабоченного только  интересами корпорации,  и По-царски Живущего  Обывателя. И фантом Врага, оправдывающий все политические крайности.  С созданием довлеющих симулякров напрямую связаны тоталитарные режимы, которые без них просто не могли  бы существовать. Подобные симулякры иногда определяют судьбы целых поколений,  превращая реальность в гротеск и разрушая человеческие жизни. Удачно показавший себя симулякр  используется многократно, в результате мнимые качества политического лидера долгое время остаются прежними, а меняется лишь фамилия.
       В результате усиленного, массового, высокотехнологичного творения симулякров возникает ирреальность, превосходящая реальность по степени человеческого восприятия и вытесняющая последнюю, превращающаяся в  сверхреальность, гиперреальность, назойливую, лезущую в глаза, уши и сознание через телевидение, рекламу, прессу. Это пространство, где воображаемое становится более ощутимым, чем существующее, а  ложное – более правдивым, чем истина. Как и  любой виртуальности, симулятивной  гиперреальности свойственно собственное время, и она  значительно превосходит реальность по  скорости происходящих в ней процессов, все убыстряется, мелькает кадрами, развертками и плакатами, стремительно несется вперед, вовлекая человека в навязанную ему гонку за несуществующим, сокращая человеческую  жизнь и  измеряя ее временной сеткой телепередач.
В гиперреальности уютно, тепло и просто, поскольку она лишена  реальных человеческих неудобств, неприятностей и несчастий. Там, внутри нее, множество прекрасных впечатлений, яркие краски, положительные эмоции, а снаружи – одиночество, страхи, волнения, болезни, загрязненная природа, обыкновенная жизнь. Гиперреальность так  хороша, так  совершенна, потому что  теперь ее создают не только человеческое  воображение, но и  огромное число умелых технических устройств. Человек может попасть в нее случайно и остаться в ней навсегда. В  гиперреальности нормальные человеческие переживания заменяются искусственными, а количество устремлений социума сводится к минимуму,  поскольку все начинают желать одного и того же, понятного   простого. Такие основы человеческого существования, как индивидуальность и  самодостаточность, изгоняются из нее, потому что находятся с  ней в абсолютном противоречии. И люди не задумываются о том, что гиперреальность  представляет собой опаснейшую ловушку,  в которую  человечество загнало себя само и где сознательно проводит опыты над собственной психикой и собственной душой. 
        Чтобы не  лишиться этого выдуманного, упрощенного мира, стремясь соответствовать гиперреальности, человек  подсознательно старается избавиться от собственной неповторимости, стремится стать примитивнее, чем он есть. И становится, а   человечество старательно впадает в детство, потому что именно ребенку более всего свойственно жить в выдуманном пространстве, заменять реальные отношения вещей  несуществующими. Взрослому и умному место не в гиперреальности, а в действительности,  он не боится многочисленных реальных связей и не стремится упрощать все до простейших схем, умный и сильный наслаждается сложностью мира, а не его простотой, и может  хотя бы иногда позволить себе одиночество.
       Число симулякров продолжает экспоненциально расти, они множатся,  стремясь разрушить бытийные границы, сломать перегородки между существующим и несуществующим и заполнить собой  реальный мир.  Их  производство давно уже  поставлено на конвейер, и если раньше они создавались мечтателями и гениями как уникальные,  неповторимые объекты, то теперь их творят всего лишь специально обученные люди и в огромных количествах. Производство, одержимое целью расти и продавать произведенное, старательно и бездарно создает примитивные модели и образцы,  которые начинают контролировать человечество,  диктовать образ  жизни и вкусы,  нацеливая на приобретение, кодируя его на массовые стереотипы. Это линейные коды,  которые вызывают простейшие отклики, общие для всех.
        И люди начинают вести себя одинаково, отличаясь не более инкубаторских цыплят или зерен граната, думают в унисон, а иногда и вовсе не думают, принимая за собственные мысли навязанные им извне эстетические и этические схемы. Утрачивают свою сложность, специфические характеристики, усредняются. Такая синфазность, однотипность поведения и мыслей, обеспечивает энергетический резонанс, который питает энергий порождающий его  симулякр и непременно усиливает его.  И, поскольку существуют определенные соотношения между энергией и массой,  то бесплотное  начинает воплощаться,  если энергия становится достаточной для этого.  Тогда эти созданные на потребу дня простейшие фантомы, примитивные химеры материализуются, актуализируются, а  реальной цивилизации приходит конец. С подобной материализацией мы сталкиваемся  всякий раз, когда видим на улице огромного  ряженого Микки Мауса.
          Но помимо актуализации существует и другой, самый значительный показатель  действенности симулякров – это их  способность управлять реальной жизнью, причем жизнью миллиардов людей.  Среднему человеку плевать на кентавра, но белозубая улыбка рекламной дивы побуждает его действовать во вред себе самому, переплачивая солидные деньги за ту пасту, которой она якобы пользуется и которая отбеливает зубы ничуть не лучше советского порошка за четыре копейки. А главное – заставляет быть чрезмерно озабоченным белизной своих зубов, что от природы ему несвойственно и что вытесняет действительно достойные человека заботы и мысли.
        Трудно представить себе, что будет с человечеством, если  оно  продолжит отдавать энергию симулякрам.  Что произойдет, если наше сознание  ограничится мыслями о холестерине,  самых удобных подгузниках и идеальном шампуне от перхоти?  Не превратятся ли  люди в нелюдей, готовых забыть все заповеди, чтобы завладеть домиком в рублевской деревне, или даже умереть, чтобы иметь талию и бедра определенного размера? Какие  дети  вырастут у женщин, озабоченных  лишь ломкостью своих ногтей и блеском волос,  рожденные от мужчин, главные ценности которых сосредоточены в марках автомобилей, вкусе пива и  эффективности определенного дезодоранта?  Если, конечно, эти  женщины не прекратят рожать вообще, чтобы не попортить свои выстраданные фигуры.
       Во власти тех или иных симулякров: политических, потребительских, поведенческих оказываются практически все. Не едят, а принимают пищу, и  не потому что голодны, а потому что надо поддерживать необходимый баланс жиров, витаминов и углеводов. Не  съедают, а лишь надкусывают, и тут же бросают, привлеченные новым разрекламированным куском. Покупают вещи без необходимости,  только потому, что они есть у других или лезут в глаза с экранов и плакатов.  Хотят обладать женщинами, которые соответствуют установленным производством одежды стандартам. Выбирают в парламент невежд или  безнравственных людей лишь потому, что  те являются членами определенной партии. Ездят отдыхать только в те самые места. И так поступает большинство,  причем абсолютное. А иных, кто так жить не хочет, презирают, считают неудачниками. Напомним, что симулякры удовольствий и власти в свое время разрушили Рим. К счастью, в то время существовал естественный, не зараженный симулякрами противовес в виде варваров, теперь же такого противовеса нет, арабы,  китайцы и индийцы в этом смысле  немногим лучше европейцев и американцев.
        В гиперреальности человек вынужден выбирать из всего бесконечного веера жизненных сценариев  только один из двух противоположных  способов существования. Первый – напрячь все силы и участвовать в  бессмысленной, сжирающей время гонке, в  непрерывных мельтешении и суете.  Все покупать, везде мелькать, всюду  успеть, не отстать, опередить. Второй -  быть  профессиональным зрителям, наблюдателем за чужими жизнями, жалеющим времени и чувств на свою собственную. В этом случае все события происходят с другими участниками гиперреальности, а зритель навечно прикован к экрану,  наслаждаясь иллюзией приобщенности, и  с ним решительно ничего не происходит. Он всегда предпочитает экранные действа реальным событиям своей собственной жизни. Альтернатива неутешительна: либо бегун, либо зритель.
     Отныне жизнь, которую выбирает большинство - это вовсе не та единственная, дарованная каждому в отдельности бесценная жизнь, которую следует прожить медленно и в соответствии с собственными вкусами.  Эта давно уже не та прекрасная жизнь, насыщенная независимыми от незнакомых людей впечатлениями.  С длинным, наполненным полезными и приятными делами днем,  с восходом, закатом, сумерками, долгим вечерним чаепитием с близкими, с любимыми, с детьми. Это  жизнь, определенная чужими  и зачастую вредными для нас намерениями. Это жизнь, чуждая человеческой природе, не соотнесенная с реальным миром. Не прозябание, а запарка. Не созерцание, а мелькание. Жизнь, недостойная называться жизнью. Иллюзия. Подделка. Моделирование. Симуляция.
      Подверженная массовой симуляции действительность давно уже демонстрирует нравственный коллапс. Следующий этап – коллапс интеллектуальный, когда все будут лишь тупо жевать жвачку, смотреть сериалы и листать глянцевые журналы. И потреблять, потреблять, потреблять до отторжения.
      Можно ли предотвратить развитие симулятивных процессов? Разумеется,  нет. Как мы уже сказали, симуляция имманентна человеку,  а ныне еще и обусловлена  универсальными экономическими закономерностями, бороться с которыми бессмысленно.  Но можно постараться избавиться от включенности в массовую симуляцию, и в этой борьбе не объединиться, а размежеваться, обратиться к себе, стремясь минимизировать навязанную симуляцию в собственной жизни. Жить, а не наблюдать, идти по жизни, а не гнаться, стараться не походить на других, а  дорожить собственной уникальностью. И для начала осмыслить происходящее, поскольку мысль способна не только порождать  симулякры, но и убивать их. И еще одно. Навязанные человеку симулякры примитивны, торжественны, самодовольны и  глупы. И, как всякая глупость,   не терпит насмешек, улыбка губит их.