Туманы тунгусские

Плывут туманы над Нижней Тунгуской. Плывут, плывут. Просвечивают сквозь них долгие, протяжные, словно эхо, берега: где высокие да обрывистые, где низкие да замшелые. Бегут по берегам  деревья лесные – лиственницы, березки… Бегут, бегут, прячутся в туманах от  ветра осеннего, студёного, непременного. А не укрыться им за туманами, не спрятаться! Разнесёт ветер и туманы, разнесёт, разгонит, а что не разгонит – то в небо подымет, в облака-тучи обратит,  дождями на землю прольёт, снегами выметет…
Плывут туманы над Нижней Тунгуской, словно призрачными ладонями, словно пальцами белесыми чуть касаясь реки-красавицы. Ожерельями-плёсами расплескались вдоль неё бесчисленные бусинки-самоцветы – сердолики рыжие, кварцы молочные, прозрачные горные хрустали да цветные яшмы … 
Говорят, если терпеливо вслушиваться в туманы, то можно порой различить в них древний, манящий, таёжный голос, сказочный голос девки-Синильги… Плывут туманы над рекой, плывут, словно души человеческие, Синильгой завороженные,   влюбившиеся в эти берега, в эти оленьи тропы, в эти поющие горлом диковинные эвенкийские скалы …
 Ходят в глубинах речных, изумрудных, рыбы могучие – бесценные тёмные таймени. Светом брызнувшим отражаются на речных волнах  небесные радуги. И, конечно, наступают однажды, ледяные, морозные ночи  долгие, дни короткие… 
Утечет время, вьюгами завьётся - снегами  уляжется, унесёт путника далеко-далёко от сибирской реки. И вдруг, ненароком, вздрогнет оно в самом сердце, вернётся эхом,   наснится-нагрезится: и поплывут, поплывут снова сквозь память человеческую волшебные туманы над Нижней Тунгуской …