Записки бывшего опера. Глава вторая

  Подойдя к подъезду, я не обнаружил ни старушек-сплетниц, ни местных алкашей, ни тем более, моих подопечных - наркоманов. Последним-то здесь действительно делать было нечего - прекрасно знали, где я живу.
  А, собственно, какое тебе до этого дело, Алексей? Ты уже не у дел. Пусть об этом ещё никто не знает, ну можешь ты погонять местную шваль ещё пару дней, а потом ведь всё равно всё раскроется - шила в мешке не утаишь. Да и зачем тебе это всё... Нужно думать, как жить дальше. Ладно, пусть ты - пенсионер, тебе положена пенсия, и тебе, само собой, будут её платить. Но ведь пока начислят, пока то-сё - пройдёт время. Наша бюрократическая машина нетороплива и очень долго набирает обороты. Пусть у тебя есть кое-какие накопления - очень странно, как тебе это удалось сделать - с голоду ты не помрёшь, но ведь не брюхом единым. Так ведь, дома сидючи, можно рехнуться или спиться - благо есть на что...
  Я вошёл в подъезд, преодолел с детства знакомые пять ступенек, отпер металлическую дверь - источник плохо скрытых издёвок моих соседей (дескать, мент, а с преступностью ничего сделать не может, заперся за семью замками), затем открыл вторую, деревянную, обитую декоративной рейкой - я это сделал сам, так что не подумайте что все менты жопорукие; прошёл в свою двухкомнатную хрущёвку. Перед тем как закрыть двери, критически осмотрел обитую рейкой дверь - так уже не делают, потому как не в моде - однако не отдирать же, нужно как-то облагородить, покрыть свежим лаком... Теперь у меня времени много будет, может, ремонтом займусь, хотя, денег это требует немалых, да и усилий тоже.
  Невесело вздохнув, я отправился на кухню. В холодильнике почти ничего не было - вот, что значит ментовская работа, ни днём, ни ночью продыха нет - за исключением куска колбасного сыра, полузасохшей копчёной колбасы, пакета давнишнего кефира. Ещё на одной из полок холодильника сиротливо пестрела неброской этикеткой, с изображением ни  то крейсера "Авроры", ни то ледокола "Ленин", початая банка сардин в масле.
  Я не сторонник бардака ни в целом, ни в частности, поэтому несколько несвежий вид холодильника изнутри, слегка огорчил меня. Оправдания тому, правда, имелись - прежде всего нехватка времени, и моё почти постоянное отсутствие в собственном  доме.
  Я быстренько, словно кто-то должен был вот-вот нагрянуть ко мне в гости, с инспекторской проверкой холодильника, навёл порядок в почти пустом чреве немудрёного агрегата. Кефир выбросил в ведро, предварительно вылив содержимое в раковину. Понюхав сардины в масле, подумал, что если их не съесть, то буду здоровее, а кот Том - счастливым, позвал его. Рыжий зверь с самым не патриотичным для российского кота именем, чуя по моей интонации харч, прибежал на кухню, и стал с трепетным благоговением поедать консервы.
- Бедный ты мой, - гладя кота по рыжей шерсти, с жалостью вздыхал я, - и как ты только не подох до сих пор, с таким-то  непутёвым хозяином. - Ладно, котяра, сегодня я никуда не пойду - дело у меня, - я показал на бутылку "России", - а вот завтра, если освобожусь, конечно, схожу в "аппендикс" и куплю тебе сухого корма, а то, вон, шерсть у тебя поблекла, да и общий вид, прямо скажу, хреновый. Всё один, да один ты у меня... О-ох, хорошо хоть испражняться тебя приучил, куда надо, а то бы... Спасибо тёте Дусе, хоть присматривает, да кормит, когда я что-нибудь оставляю. Иногда, правда, из сострадания, что-нибудь приносит... Цветы поливает, да и так, на всякий случай заходит, мало ли что - водопровод прохудится или отопление, а может и канализация забьётся, ведь у нас с тобой первый этаж, а засранцев целый подъезд...
  Пользуясь случаем, хочу сказать, что в мои тридцать восемь, заботится мне, кроме как о коте этом, не о ком. Детей мы, с бывшей женой моей, Людкой, не нажили  - думаю, что именно из-за моей работы, супруга именно так всё и спланировала;  сам  же я сейчас один, как перст, вот и...
В этот момент в двери кто-то позвонил.
- И кому же мы с тобой понадобились, Томас? Наверное, соседка, как она мне, дура, надоела. Всё за кем-то наблюдает, делает свои дурацкие выводы, а потом, прётся ко мне, с докладом. Хотя, нет, давно уже не было её у меня, отучил вроде...
  Об этом я расскажу как-нибудь в другой раз.
  Пошёл открывать. Посмотрел в дверной глазок: вот так сюрприз! На лестничной площадке стоят мои бывшие коллеги по цеху - "наркоманы" Саня и Генка. Первая моя мысль: хорошо, хоть литр "России" взял. Хотя, кто знает, может и мало будет.
  Открываю двери.
- Привет, Лёха! - гаркнул Гена Поляков.
   По-другому он не умел.
- Заходите, бродяги. Нашли-таки время, для посещения одинокого бывшего сотрудника МВД
- А куда же мы без тебя, уважаемый бывший коллега! - продолжал орать Генка. - Ноги сами к тебе принесли.
- Подумали-подумали, и решили, живите, нарики, спокойно, сегодня ваш праздник, а у нас - выходной. Хотя, сам понимаешь, до конца рабочего дня осталось не так уж и много, - поддержал напарника Саня.
- Так, гражданин начальник, веди-ка нас на кухню, - велел Генка. - Мы к тебе пришли водку пить. Конечно, ты в праве отказаться, но это будет не только не по-товарищески, но и просто глупо.
- Честно говоря, я и сам собирался выпить, правда, без вас, дорогие бывшие коллеги и подчинённые, - грустно улыбнулся я.
- Ну, ты даёшь! Пить в одиночку! Англичанин хренов. Ты понимаешь, что, поступая таким вот образом, ты наносишь непоправимый вред организму?
- Понимаю, но и вы мои чувства поймите. Всё, что произошло сегодня - как снег на голову. Хорошо, что вы пришли, ребята...
- Ладно, не кисни, Лёха... Мы тут кое-что принесли. - Саня достал из пакета вареную колбасу, две банки сардин в масле, буханку хлеба, банку зелёного горошка, банку маринованных огурчиков, три бутылки пива и... литровую бутылку "России".
- Одолеем ли? - я показал свою бутылку.
- Много - не мало. Страшнее, когда не хватит. - Очень серьёзно пояснил Генка. - Давай стаканы. - В слове "стаканы", он сделал ударение на последний слог.
- Рюмки! - воскликнул Саня. - Ты не на работе, босяк.
- Да какая разница, - отмахнулся Гена, - по мне так хоть и из тазика...
  Я достал рюмки, стаканы - ведь не зря же пиво принесли, хотя я не сторонник подобного рода коктейлей. Нарезал хлеб, колбасу, открыл сардины.
- Лёх, - давай пошустрее, а... - Попросил Генка.
- Ты куда-то спешишь? - спросил я.
- Не спешу, просто жрать охота так, что копчик ломит.
- Может, на погоду? - поинтересовался Поляков.
- Нет, - нравоучительно возразил Догилев, - просто копчик  - это часть позвоночника, а позвоночник расположен в непосредственной близости с желудком...
- Короче, если я правильно понял, тебя пробирает голод  до самой задницы.
- Примерно так, - уклончиво ответил Гена.
  Я наполнил рюмки.
- Ребята, давайте выпьем за новоиспеченного пенсионера, то есть за меня. - Я опрокинул рюмку в рот лёгким движением руки - практика...
  Мои друзья молча проделали то же самое.
  Наступило неловкое молчание. Слышно было только, как наши вилки стучат о металл консервных банок - шёл процесс закуски.
  Первым нарушил молчание Догилев.
- Я понимаю, конечно, что приятного мало, но, думаю, что повода для похоронного настроения всё-таки нет. - Он сделал паузу. Никто не перебивал его. Саня продолжил:
- Я сегодня шёл по улице, - продолжал он, - и увидел троллейбус...
- Интересный тост, - ухмыльнулся Поляков, - прямо в грузинском духе. Интересно, надолго ли? Я время засёк...
- От тебя никогда слова доброго не услышишь, - отозвался Саня, и продолжил:
- Я увидел троллейбус...
- И что же в нём такого примечательного было? Рога были какие-то особенные, или вовсе не было?
- Рога-то были, и совсем обыкновенные, у троллейбуса-то...
- А у водилы?
- Насчёт него ничего определённого сказать не могу, потому, что никогда не видел его жены и медицинской карточки, - спокойно продолжал Догилев, - более того,  предвкушая все последующие вопросы, отвечу - насчёт рогов пассажиров, я тоже не в курсе. Так вот, троллейбус - это я подчёркиваю для особо одарённых - был самый обыкновенный, если не считать надписи на правом боку... или борту?
- Он что, плыл? - подколол Поляков.
   Мне стало смешно. Не зря всё-таки ко мне сегодня гости пожаловали, не зря - настроение поднимут, это точно.
- Да нет, не плыл он, по причине сухой погоды и моей абсолютной трезвости. Вот если бы я закурил один из вещдоков, да присовокупил к этому бокал сухого вина, или грамм сто пятьдесят...
- Давайте выпьем, мужики, за то, чтобы нам никогда не казалось, что троллейбусы плавают...
- А трамваи - летают. - Поддержал меня Гена. - При нашей работе и не такое может померещиться.
  Выпили. Закусили остатками консервов - очень всем хотелось есть.
  Вымакивая кусочком хлеба масло - то, что осталось от сардин - Поляков спросил:
- Наш троллейбус захватили марсиане, или как всегда - просто выключили электричество?
- Как вы наивны, Геннадий! Никакого полёта фантазии! Всё куда интереснее!
  Тут я не выдержал и вмешался:
- Кажется, на нём  была какая-то надпись.
- «Кефри» - тепло, чисто и сухо!" - сморозил Гена.
- Я ему о высоком, а он о прозе женской судьбы! Нет, ребята, всё гораздо интереснее. Во всяком случае, подобной рекламы по телевизору я никогда не видел, вы - думаю, тоже.
- Это почему?- продолжал совместный словесный понос Поляков.
- Потому, что, насколько мне известно, телевизоры у нас примерно одинаковые, антенны - тоже.
   У меня уже катились по щекам слёзы от смеха:
- Мать вашу, если вы сейчас же не проясните ситуацию, я вам не дам колбасы на закуску.
- Не имеешь права, это противоречит Женевской Конвенции. Я живу в демократической стране.
- Молчал бы уж... - Саня закурил.
- Ну?! - почти заорал я.
- На этом самом троллейбусе, чёрными цифрами был натрафаречен номер телефона. Неброско, но заметно. И дальше - надпись: "Частный детектив".
- Слава тебе, господи, наконец-то разродился наш борец за безнаркотический мир. За мир без наркотиков! Это - тост!
- Чего ты тогда делать будешь? - прищурился Догилев. - Ты, кроме как этих козлов ловить, ничего больше и не умеешь. Или ты крестиком вышиваешь?
  Но Генка словно не расслышал:
- Идея неплохая. Я всегда говорил, что тебя иногда посещают трезвые мысли. Самое интересное, что почти всегда по пьяне. Слушай, Лёх, а может, это не такая уж и плохая мысль, а?
   Я вздохнул:
- Ребята, я ещё сегодняшнюю информацию не переварил, а вы мне...
- Да, это точно, - вмиг посерьёзнел Поляков.
  Это означало, что он, перестав балагурить, начал работать извилинами. У него это получалось, кстати сказать.
- В ментуре тебе не восстановиться - это факт, не требующий прецедента. Примеров более чем достаточно. Этот педрила Дятел, обзвонил всё и вся. Конечно, ни о каких гильзах и пакетиках он не упоминал - это и ежу понятно, но наговорить разного о твоей профессиональной непригодности, успел, это уж будьте спокойны...
- Да уж, - вздохнул Догилев, соглашаясь. - Что есть, то есть. Это они умеют.
- Остаётся только одно...
- Застрелиться? - спросил я, закусывая кусочком колбасы.
- Ну уж нет, - решительно возразил Саня, - этого они не дождутся. Я надеюсь.
- Верно, - согласился я. Что же осталось?
- То, о чём я только что распинался - о частной сыскной конторе.
- Прецеденты есть? - поинтересовался я.
- Генк, есть или нет?
- Я их не знаю.
  Я усмехнулся.
- Ребята, всё это очень шатко и иллюзорно. Я, человек, который привык ходить на службу государеву, а вы мне...
- А у тебя есть выбор? Что ты ещё умеешь делать? - почти хором спросили коллеги.
   Я немного помолчал, потом брякнул:
- Почти ничего...
- Разве что картошку чистить, да пиво пить, - усмехнулся Гена. - Мы, практически, все такие, ты не обижайся. Двадцать лет в одной конторе - не хрен собачий, тут понимать надо. Слушай, Смирнов, у тебя картошка есть?
- Ну? - удивлённо ответил я. - Хочешь проверить мои способности?
- Нет. Просто у нас закуски, по обыкновению,  маловато, а жрать охота до потери признаков жизни. Почистить и я могу.
- Давай, вместе быстрее будет, - согласился я, принимая логику его выводов.
   Саня посмотрел на нас обоих с одобрением; казалось, улыбаясь не только мышцами лица, но и полупустого желудка.
- Вы тут пока поколдуйте, а я подумаю...
- О чём, Спиноза?- сделал вид, что искренне удивился Гена.
  Вы не подумайте, что мои друзья всегда такие балагуры и демагоги - вовсе нет, просто сегодня они так себя вели, чтобы убить двух зайцев: Отвлечь меня от мрачных мыслей, расслабиться самим и, возможно, как это не высокопарно сказано, решить мою дальнейшую судьбу.
- Знаешь, Лёха, - задумчиво начал Догилев, - а я тебе где-то, как-то завидую, нет, ты не подумай чего, я тебя не успокаиваю... Просто у тебя есть возможность отдохнуть. Ты когда последний раз в отпуске был?
  Я на несколько секунд задумался:
- Три года назад.
- Вот, - обрадовано закивал Саня. - И я так же.
- Как будто бы я  - исключение, - обиженно фыркнул Поляков. - Чай, в одном отделе работаем...
- Теперь уже нет. - Уточнил я.
- Вот в том-то и вопрос! - Догилев многозначительно поднял вверх указательный палец правой руки. - Отдых, это, конечно, хорошо, да только, если он затянется надолго, можно угодить в нестройные ряды вконец обленившихся пенсионеров, а там и до домино недалеко. Во дворе козла забивать, я именно это имел в виду.
- До этого, думаю, не дойдёт, - возразил я. - Найду я себе дело.
- Вот пока ты квалификацию не потерял, нужно подаваться на вольные хлеба, по своему профилю, разумеется. - Подхватил Саня.
- Саня, - устало начал я, - мне ещё рано в тираж, и потом, когда бы я успел потерять квалификацию? Я только сегодня уволился...
- Вот и не расслабляйся. Не хочу быть навязчивым, но давайте-ка, обмозгуем ситуацию... Ген!
- Чё?
- Я бы тебе сказал, что значит "чё". По-китайски. Скажи мне лучше, можем ли мы быстро, без хлопот и нервов, выбить Лёхе лицензию?
- Для того, чтобы работать детективом?
- И не только. Нужна ещё лицензия на оружие.
- По-моему, у нас одинаковые связи с вами в этих конторах. Пасечнюка знаем? Ответ положительный. Александрова? Ответ положительный. Какого рожна тебе надо? Вроде не перепил...
- Ну, это я так спросил, для большей уверенности. Лёх?
  Я давно махнул рукой на дебаты друзей. Но, как ни странно, именно разговоры об оружии, пробудили во мне интерес к предмету, который мои сотоварищи обсасывали битый час. Нет, побольше...
  Я неуверенно промямлил:
- Может, действительно, попробовать... Чем чёрт не шутит...
- Во!! - заорал было Генка, но Саня пришикнул:
- Тихо ты, труба Иерихонская! Между прочим, мы находимся в многоквартирном доме, где живёт мно-о-ого народу, вот... и все они имеют право на отдых и спокойствие. Мы, между прочим, отдали этому по двадцать лет службы. Или ты забыл?
- Ничего я не забыл, - оправдывался Генка, - просто я тоже отдыхаю. И потом, я рад, что Лёха начал соглашаться. Ребята, есть ещё один вариант: может, подадимся вместе куда-нибудь в службу безопасности, а? Мне до того всё остохренело, - у Гены заметно заплетался язык.
- Лёх, ему пока не наливай - пусть немного передохнёт. - Хватит курить! Тебя от этого ещё больше развезёт.
- Меня?!! - возмутился Гена. - Да я вас всех перепью, честное слово...
- Может быть, но только не сегодня. И потом, чего это тебя в охрану потянуло? Хочешь охранять тех быков, которых сажал не так давно? "Первый- первый, я - второй!" - Саня изобразил переговоры по рации. - Мозги засохнут! Лёх, по-моему, картошка готова.
  Снял сковородку с плиты.
- Не раскладывай по тарелкам, ставь сковороду на стол, а то я с голоду сдохну. - Саня сглотнул слюну.
   Я так и сделал. Потом открыл банку с маринованными огурчиками, выложил их на тарелку, нарезал колёсиками.
- Эх, не харч, а загляденье! - Саня вооружился вилкой.
  Генка внимательно и совсем трезво посмотрел на Догилева. Спросил:
- Санёк, а тебя что, Ирка перестала кормить? - язык всё-таки у него заплетался.
- Нет, Ген, суть в том, что я ем дома один-два раза максимум, а то ты не знаешь. Или у тебя по-другому дело обстоит?
- Нет,- вздохнул Гена, - аналогично... - Он уронил голову на стол, словно пытался задремать.
  Догилев покачал головой:
- Совсем плохой стал...
   Я засмеялся:
-Нет, Саш, просто мы немного неправильно закусывали. Ты сегодня хоть ел-то?
- Угу. Утром кофе с котлетой и хлебом... В обед кофе без всего этого. Правильно, что ты ушёл, Лёха. Нас всех когда-нибудь язва сожрёт...
  С этим нельзя было не согласиться.
  Я налил себе и Сане, вопросительно посмотрел в сторону дремлющего Полякова.
   Догилев отрицательно мотнул головой:
- Пусть отдохнёт.
   Мы выпили, не чокаясь. Закусили картошечкой и огурчиками.
- Да, Лёха, давно мы так душевно не сидели за одним столом... Всё работа и работа. рутина, мать её так. Одно и то же, одно и то же... Целыми днями, как заводной. А в ответ - извечная "благодарность" начальства... А с тобой уж совсем по-свински... И ничего не скажешь, а если и вякнешь, так тоже на пенсию... Суки... Как контору-то твою назовём? - вдруг перепрыгнул на старую тему Санёк.
   Я от неожиданности вздрогнул, не от испуга, а от того, каким тоном он это сказал, не забыв громко хлопнуть ладонью по столу.
- Не знаю... Может "Мейсон"?
- Это в честь адвоката Перри Мейсона?
- Ну.
- Думаю, не стоит, уж больно "Санта-Барбарой" отдаёт. Может, "Вульф"?
- Это в честь Ниро Вульфа?
- Ну.
- Знаешь, что-то из анатомии напоминает, только не пойму, что именно. Возможно, даже что-то генитальное...
- Пошляк... Может, не Вульф, а "Арчибальд"?
- Зато в честь его секретаря Арчи?
- Да.
- Знаешь, Лёх, что-то тоже здесь не так, звучит не то  - я не побоюсь этого слова - по-педерастически, или даже чересчур наоборот... Не то...
- Тогда не знаю. "Агата Кристи" - тем более, не подойдёт.
- Кто бы спорил... "Гудвин" - вообще, "Волшебник Изумрудного города" какой-то...
  Тут проснулся Генка:
- Ну чё тут спорить? "Мегрэ".
- А не слишком громко? - усомнился я.
- Нормально, - буркнул трезвеющий Гена. - Громко, чтобы не было тихо. Кто к тебе пойдёт в клиенты, если контора будет называться, скажем, "Эркюль"? Ты фильм видел? Представляешь его "голубые" усики? Мне кто-нибудь наливать сегодня будет, или мне пора домой? А?
  Я налил ему рюмку, Сане и себе.
- Значит так: завтра же, в течение рабочего дня я вырвусь к Пасечнюку и Александрову. Обо всём перетру с ними. По телефону - не разговор. Я их знаю лучше, чем вы, да и.. неважно! Прозет!