Расставания и встречи. Сыну

Только что я ощущал под руками твои плечи, только что
ты крепко стискивал меня в объятии, еще по-детски пылком.

И вот уже ты смотришь на меня из тамбура, из-за чужого
рукава. Мы вкладываем в наши неотрывные взгляды всю силу любви,
чтобы потом ярче видеть в памяти лица друг друга и тем самым не
до конца покориться безличной и безразличной мощи, которая
через минуту, через секунду оторвет нас друг от друга.

И вот поезд дергается с негромким лязгом, и колеса
медленно, едва заметно начинают двигаться, словно с трудом
освобождаясь от тысячетонной тяжести. Проводница неумолимо
оттесняет вглубь тамбура пассажиров, страстно вытягивающих шеи,
чтобы еще, в последний раз взглянуть на тех, кто остается на
перроне. Поезд уже катится. Твое отчаянно прижатое к стеклу
лицо исчезает.

Сначала между нами тихо возникают десятки метров, потом
сотни, а затем - километры, десятки, сотни километров.
Серпухов, Тула, Курск, Орел... Поезд неуклонно приплюсовывает
название к названию, словно захлопывая между нами все новые и
новые двери.

Между нами вклиниваются все новые и новые леса, рощи,
перелески, все новые и новые города, деревни, поселки, где идет
своя, безразличная к нам жизнь.

Так ширится, ширится, ширится до необозримости сначала
узкая полоса воды между кораблем и берегом, между берегом и
кораблем.

У каждого из нас сразу же появляются свои, отдельные
дела и заботы. Когда ты смотрел в вагонное окно, я уже сидел
дома за чаем. Мы оба не знаем и каждый день не будем знать, что
происходит с другим в этот час, в эту минуту. Нас забирают друг
у друга твой и мой города, твои и мои улицы, твои и мои
знакомые. Нас разделяет неразделенность ежедневных впечатлений
и еженощных снов.

И только письмо или междугородный телефонный звонок
убеждают, что мы оба существуем, что я помню о тебе, а ты - обо
мне, и мы еще не безнадежно мертвы - ты для меня и я для тебя.

И вот наступает день, когда мы становимся все более и
более реальными друг для друга. Тысячекилометровое пространство
сокращается и сокращается; между нами все меньше полей, все
меньше лесов, все меньше городов и сел. Еще два часа, еще час,
еще пять минут - и ты с дикарским криком налетаешь на меня, словно
радостный вихрь.

 И снова твои плечи - в моих руках, и снова я гляжу в
твои сияющие глаза.

 Родной мой! Когда-нибудь ты поймешь, что значит
обладать бесценной надеждой увидеться и что значит - остаться
без нее навек.

21.9.1980