Мир Тильзы

Встречаешь на каждом шагу - "мир такого-то писателя",
"мир такого-то живописца". Под этим подразумевается круг идей,
тем, образов, стилистических особенностей.
 
Сказанное относится и к перуанской художнице Тильзе, но
не только это. Перед нами также целый континент, его
пространства, его едва различимые горизонты.
 
Мир Тильзы - это огромные одиночные холмы,
погрузившиеся в матовые влажные туманы. В этих сиреневых
туманах плавает беззвучие; кто-то словно прислушивается к тому,
что потаенно совершается в этих планетарных туманностях. Это
первые дни возникновения тварей на Земле, первые дни их
рождения в беспамятном безмолвии мягких долин.
 
На одной картине - нечто, напоминающее условную,
символическую матку, в замкнутой глубине которой светится
будущая жизнь.
 
На других полотнах - неопределенные жизненные формы,
уже возникшие, но еще далекие от завершения и совершенства.
Трудно сказать, как соотносятся они с человеческим телом и
соотносятся ли именно с ним, хотя и видишь нечто похожее на
туловища и конечности. Глядя на эти формы, испытываешь
завороженность, какое-то недоумение и почти мистический ужас
перед неожиданной, странной природой, странной и неодолимо
притягательной, ибо в ней угадывается наша человеческая
прародина.
 
Что это? Плавающие в цветном тумане глаза, выражение
которых приковывает к себе своей недвижной неопределенностью.
 
Что это? Древесный ствол, перерастающий в женское тело,
все еще похожее на древесный ствол.
 
Что это? Человекоподобное существо, восседающее на
существе лошадеподобном или же скачущее на рыбе.
 
Это всемирная прадавность, когда выбор форм только
начинался и творящая сила еще ни на одной из них окончательно
не остановилась.
 
Это всемирная прадавность, еще не ведающая разъединения
существ. Это мир, в котором рыбы припадают к женским грудям, а
женские тела сращены, словно у сиамских близнецов.
 
Это не то чтобы грубые, нет, просто примитивные тела,
где голова - всего лишь часть туловища. Глядя на нее, трудно
представить, что она будет обособленно возвышаться над плечами.
Здесь их, впрочем, еще нет или же есть только неясный намек на
плечи.
 
Сугубо женские особенности тел поданы как самые
значимые, самые существенные. Встречаются и фаллосоподобные
формы. Но было бы ошибочно счесть все это непристойностями. О
нет! Перед нами священные символы и органы начального земного
чадородия, образы звериного еще материнства. Перед нами образы
родовых, задолго до-индивидуальных сущностей.
 
Расовая и географическая принадлежность этих видений
угадывается без труда. Это та часть планеты, где возникнет
суровая культура майя: здесь лишь для нее характерные
изображения рыб и змей, а также возвышенности, похожие на
усеченные пирамиды.
 
Картины Тильзы - это символизированное изображение
чудовищной архаики Земли, где животнообразные растения тянутся,
влекутся, совокупляются с древоподобными дочеловеками.
 
Натюрморты Тильзы - это примитивные предметы
допотопного быта, предметы, в которых глубоко дремлет животное
начало.
 
Я знаю поразительных современных художников,
прозревавших Древнюю Русь или германское средневековье.
 
Что же касается Тильзы, то это - великая ясновидица
человеческой доистории.
 
8.05.1982