Рука врача

Ноябрь месяц. Работаю на кардиобригаде. Время -  часов одиннадцать.  Линейные все на вечерней «порке». На станции только мы и педиатрия.
- 712-ая, общественное место, – хрипло вызывает нашу бригаду селектор.
Наиль – врач и мой хороший друг - забирает карточку и отрывает меня от какого-то телевизионного бреда.
- Поехали вдвоем, менты вызывают. Наверняка пьяный.
Около подъезда обшарпанной хрущобы, вяло тусуются блюстители. Заходим с ними в подъезд, где на загаженном полу мирно отдыхает в околокоматозном состоянии нечто грязное и лохматое в до колен спущенных штанах.
- Ну и на фига здесь мы? – голос Наиля уставший и слегка раздраженный.
- Так наши не возьмут, – привычно отбрехивается сержант. – Он не просыпается.
Я лезу в сумку за перчатками.
- Не надо, – Наиль обреченно вздыхает. – В машине достанем, все равно не спихнем.  Ну чего стоите, уважаемые, тащите в машину.
Менты подхватывают груз, тщательно пытаясь выбирать для хвата куски лохмотьев почище. Мне приходится все же надеть перчатки, чтобы забрать башмаки клиента. Пока отдыхающий чертит грязными носками лыжный след на мокром асфальте, штаны сползают с колен к щиколоткам, обнажая голые ноги и некогда синие трусы.
- Сколько лет? – громко спрашивает Наиль, придирчиво  осматривая голову страдальца.
- Гхмммнннуунах, – отвечает тот.
- Вот, сволочь, целый! Куда его теперь?
- В терапию? – спрашиваю я.
- Хрен возьмут, – пьяный в дымину.
- Токсикам?
- Тоже нет, он не в коме. Может домой его? Алле! Гараж! Где живешь? Давай до дому довезем.
- Гхмммнннуунах.
- Ясно все. Саш, поехали в первую медсанчасть, – кричит Наиль водителю.
Машина трогает с места. Через десять минут, на въезде на территорию больницы, мирно отдыхающий неожиданно садится на носилках и - то ли специально, то ли просто взмахнул рукой - попадает врачу в живот.
- Саша, тормози! – в голосе Наиля звенит торжество человека, разрешившего давно мучающий его вопрос.
Следующие пять минут я наблюдаю, как врач проводит «мануальную терапию». Тишину нарушают лишь глухие удары и негромкое  бульканье пациента. Наконец, Наиль удовлетворенно откидывается в боковое кресло и взглядом художника оценивает результаты. На губах страдальца появляется кровавые пузырьки слюны.
- Саша! Давай в нейрохирургию.
Машина разворачивается и едет на другой конец большого города.
Всю дорогу я слежу за отдыхающим. Процедура не произвела на него никакого впечатления, он все также блаженно отдыхал на носилках, изредка пытаясь достать свое хозяйство, что бы пометить территорию. Врач, в полголоса матерясь и потирая руку, смотрел на засыпающий город. На мосту через Иртыш, я упустил момент, и клиент-таки добрался до своего краника. Мой запоздалый грозный окрик лишь ускорил неотвратимое.
Свалив в приемном отделение счастливый мешок на свободные носилки и вручив измотанному врачу направление, мы вышли на улицу и закурили.
- Сука, рука болит, – пожаловался Наиль, и мы оба уставились на его правую кисть. Перелом пястной кости со смещением можно было определить и без рентгена.
Через неделю, на рынке я встретил нашего пациента, он  ошивался около пивного ларька и был близок к тому состоянию, в котором я его увидел первый раз. Ну а Наиль вышел с больничного через полтора месяца.