Селедка

В те далекие годы, когда «кровавая гэбня» мучила в мрачных застенках цвет отечественной интеллигенции и вовремя платила зарплату врачам, учителям и инженерам – этим подручным безумного режима, когда в магазинах ничего не было, но у всех все было - на нашей подстанции родился обычай. С 12 ударом часов, вся провизия, которая была в холодильнике, становилась общей. В те времена, то ли приносили с собой больше, то ли ели меньше, но по ночам, остаться голодным,  можно было не опасаться. Потом пришла свобода и демократия и «кровавая гэбня» куда-то исчезла. Вместе с ней исчезли сначала аванс, а потом и зарплата стала пропадать на полгода и больше. Все то, что было у всех, вернулось, как и положено, в магазины и потерялось среди ярких упаковок импортных товаров. Однако, обычай остался. Только вот, в холодильнике по ночам, кроме толстого слоя намороженного льда  и  едва уловимых запахов еды, как правило,  ничего не было.
Мы приехали с вызова часа в три ночи. Кардиобригада, в ее лучшем, как мне казалось, составе. Леня – врач, несколько грузноватый, степенный и жутко язвительный. Олег – фельдшер скорой помощи, от Бога  -  невысокий, накачанный с вколоченной между плеч головой. Попасться ему на язык опасались многие, он, как янычар, не знал пощады ни к старикам, ни к женщинам, ни к детям.  И я, не представляющий особого интереса на фоне этих зубров неотложки.
Ночь, была по-летнему свежа, и от этой свежести разыгрался аппетит, но в холодильнике, как на зло, ничего не было, кроме замызганного целлофанового пакета с какой-то рыбой.
- По-моему, селедка, – сказал Олег, окуная свой семитский нос в чрево пакета. – Соленая.
Я тоже попытался принюхаться, но кроме аромата давно не размораживаемого холодильника ничего не почувствовал.
- Виталька у тебя хлеб есть?
- Нет.
- Где бы взять? – задумался Олег.  – слышь, Лень, кончай свою писанину, тащи хлеб.
- Съели весь, – не отрываясь от карточки ответил врач.
- У кого? У кого? – не унимался Олег.  – Точно, у Альки оставался. Виталька иди, разбуди ее.
Санитары на скорой – это не совсем то, что в стационарах. Конечно, есть и подрабатывающие студенты и пенсионерки, но Алька была из особой породы – породы, избранных. Фигурой и пользой медицинскому сообществу она напоминала спирохету. Ходила в не всегда чистых джинсах, каких-то кедах и никогда не носила лифчиков, по причине отсутствия того, что в них нужно упаковывать. Материлась задорно и с наслаждением, а ее шуток опасался даже Олег.  Перепить она могла любого мужика, что неоднократно и доказывала во время всяких посиделок. При этом она была совсем не дура, а за всякие непристойные предложения, которые по неопытности или спьяну пытались делать ей коллеги, могла дать в ухо.
- Хлеба? Нету,  – Алька подскочила, как будто и не спала. – Овно вопрос, ща найдем.
На кухне они с Олегом обсудили план поисков и отправились на промысел. Изредка, то из врачебной, то из фельдшерской раздавался их приглушенный шепот и недовольное бурчание разбуженных коллег.
Я вышел во двор покурить. Есть уже расхотелось, и я собирался подремать до следующего вызова или, если повезет, до пересменки.
На кухне, кое-как порезав тощую рыбину на ломти, спорили Олег и Алька. Леня  за соседним столом  закончил писать, и, развалясь на стуле, с любопытством смотрел на них сквозь дымок сигареты.
- Ни хрена, она не соленая, – говорила Алька, разглядывая кусок селедки.
- Дура, попробуй. Говорю соленая. Кому надо несоленую приносить? – Олег впился зубами в мертвую плоть рыбины.
- Плохо как-то соленая! – Алька, наконец,  рискнула откусить кусок. – Да  и хрен с ним. Чур, я первая в сортир.
- Ешь, ешь,  не выеживайся. Все равно, халявная. О-о! – внезапно Олега осенило – Я знаю, чего не хватает.
Он подскочил и выбежал из кухни, а через минут вернулся,  неся пузырек с 96% спиртом.
- Леня, давай по чуть-чуть, все равно отека уже не будет. Виталька выпишешь утром?
Я пожал плечами – куда я денусь.
- Нет,  – удовлетворенно хмыкнул Леня, догадывавшийся с самого начала, чем закончится ночная трапеза.  – Я спать.
- Леня, да давай по глоточку ,– Алька уже протягивала Олегу стакан. – Под селедочку. Солененькую, Олег гарантирует.
- Спасибо, – буркнул Леня вставая. – Завтра проверим, соленая или нет.
- Кудрявый, тащи посуду, – Олег протягивал в мою сторону бутылек.
Я отказался, и мы с врачом пошли укладываться.
Утром меня разбудил громкий рев Червяка. Фельдшера линейной бригады -  Валеру - так прозвали за высокий рост. Голос у него и в спокойном состоянии был весомый, но когда он кричал, ему уступали дорогу даже поезда.
- Суки,  – гремел его голос по подстанции. – Принес Маруське селедку, какая-то тварь съела. Кошка голодная ходит, так у нее последнее отбирают.
Я вышел в коридор. Валера  размахивал огромными руками около диспетчерской. Рядом с невинным лицом, что-то изучал в графике Олег. Алька ошивалась рядом. За столом Леня, записывал в журнал активов для поликлиники.
- Слышь, Червяк, селедка-то соленая была? – с самым безмятежным видом задал вопрос Олег.
- С хера ли? Сырая естественно, – отмахнулся Валера.
Алька с Олегом уставились друг на друга. Леня сильнее склонился над столом. Его плечи тихо тряслись.