Паночка

Люблю я, знаете ли, читать. С самого детства люблю. Интернет или телевизор - вещи, полезные и для современного человека необходимые, но никогда они не заменят книг. Приятно, после трудового дня, лежа в пенной ванной, неспешно переворачивать мокрыми пальцами страницы, отдыхая душой и телом.  Конечно, можно в ванную и телевизор поставить, был у меня один такой случай в дизайнерской практике, но это уже нонсенс.  Телевизор в ванной – первый шаг к малиновому пиджаку и кресту с гимнастом!
Читаю я, не спеша, смакуя строчки и наслаждаясь образами, которые рождаются в голове, умело высвеченные талантом автора.  Следя за перипетиями сюжета, следуя тонкой нити писательской логики, очень часто возникает  вопрос –  вымышлены ли герои и события, описываемые в книге, и если вымышлены, то в какой степени?  В случае с Шарлем Перо или Марининой все понятно. А с Виктором Пелевиным? Или, пуще - с Гоголем?  Понятно, что персонажи «Вечеров на хуторе…» или «Миргорода» придуманы – где бы вы Вия, видели, или Солоху – и тем не менее, прототипы у них были. И ситуации, всякие в жизни случаются. Впрочем, судите сами.
Мужчина, дожидался бригаду скорой помощи на улице, возле подъезда непримечательной пятиэтажки. Стояла глубокая ночь. Фонари во дворе, по старой русской традиции не горели, и темноту разбавлял лишь свет из открытой двери подъезда, да распахнутого окна на третьем этаже. Но, несмотря на опасности летней ночи в не самом мирном районе города, мужчина не спешил подниматься в квартиру. Может показаться, что мужичок был образцовым  клиентом – вызвал бригаду, пошел встречать, чтобы показать дорогу и помочь донести сумку… Увы, дело было не в этом.
Когда машина остановилась, он с нескрываемым облегчением отбросил в сторону недокуренную сигарету, подскочил с лавочки и с видом ластящейся собаки стал ожидать, появления врачей. Его заискивающая улыбка несколько потускнела, а в глазах отразилось явное недоумение, когда он увидел, как доктор сползает с сидения тощим задом вперед. Понять мужика можно. Вид Толика ни у кого не вызывал энтузиазма.
- Так-так-так, - забубнил врач, ноги его стояли на земле, а голова и плечи все еще оставались в кабине. – Что случилось? Что случилось? На что жалуетесь?
- Вообще-то, я жене вызывал, - мужичок, явно был растерян. Видимо ему никогда не приходилось разговаривать с медиком, обращенным к нему таким необычным ракурсом. А может он полагал, что Толик разговаривает с ним именно тем местом, которое первым выползло из машины. Но даже если бы так и случилось, дикция была бы не на много хуже.
- Очень хорошо. Очень хорошо, - доктор, наконец, показался весь и по обыкновению скрючился возле машины, склонив голову на одно плечо и сверкая стеклами, переживших штурм Бастилии, очков: « Где? Где больная?»
Из салона выскочила Ирина – фельдшер бригады. Она была раздражена. Частично потому, что работала с Толиком  – многими это воспринималось как наказание, - частично в силу своего характера, часто встречающегося у разведенных молодых матерей, не особо избалованных мужским вниманием.
- Какой этаж? – спросила она резким, пронзительным голосом, и протянула сумку мужчине, в надежде, что тот поможет донести.
- Третий, - тот явно не собирался помогать фельдшеру, - Вы поднимайтесь, там дверь открыта.
Ирина фыркнула, нервно повернулась и направилась  к лестнице. Иногда умение быстро двигаться помогало в работе с Толиком, ему приходилось просыпаться, что бы успеть за напарником.  И сейчас, увидев, как Ирина скрывается в подъезде, он поспешил за ней. Бочком, едва отрывая ноги от асфальта, торопливо зашаркал следом. Встречавший  проводил бригаду тоскливым взглядом, потоптался на месте, достал еще одну сигарету и снова сел на лавочку. Нервно затягиваясь табачным дымом, он напряженно прислушивался и бросал тревожные взгляды на светящиеся окно квартиры.
Дверь в квартиру была прикрыта, но замок был на «собачке», Ирина решительно, не останавливаясь, ее распахнула.  Свет горел в коридоре и в комнате, куда фельдшер и направилась с недовольным видом. Если бы она умела контролировать свою раздражительность, то весьма вероятно, дальше порога гостиной не пошла, но этим даром Ирина не обладала. Она, не глядя, проскочила через комнату, прошагала к столу, стоящему у окна, грохнула на него ящик с медикаментами, порывисто села на рядом стоящий стул и, наконец, осмотрелась. Понимание, что что-то не так пришло постепенно, как прилив на море.
Больная сидела на диване, в ночной рубашке, запачканной на груди, подобрав под себя ноги. Руки лежали на коленях. В одном кулаке она сжимала ложку, в другом сервировочный нож. Растрепанные темные волосы падали на плечи неровными прядями. Напряженные глаза  пристально смотрели в угол. Бледные губы нервно двигались. Она еле слышно  что-то напевала.
Проследив за ее взглядом, Ирина увидела старый ламповый телевизор, который тихо шипел и показывал «снег» давно закончившегося вещания. Пока мысль – кажется, попали! – преодолевала сначала раздражение, потом удивление, потом легкий испуг и снова раздражение, появился Толик. Как всегда глядя в пол, он взял свободный табурет поставил рядом с больной, сел и начал доставать тонометр.
- Так-так-так. Что беспокоит? На что жалобы? – не глядя на больную, он начал пристраивать на ее руке манжету – Щас-щас-щас. Давление. Давление померяем.
Видимо врач загородил телевизор, и женщина слегка отодвинулась, продолжая смотреть одну ей видимую передачу. На действия доктора она не обращала никакого внимания.
- Толик, - негромко позвала Ирина – это не наш клиент. Тут не мы нужны.
- Щас-щас-щас. Разберемся. Сами разберемся, - пробубнил врач, накачивая грушу.
Как ни странно, в этот раз он довольно быстро измерил давление, даже не пришлось пинать под стулом, да и вряд ли фельдшер стала бы это делать.  Она внимательно следила за больной, будучи настороже. Та продолжала тихонько напевать и смотреть телевизор.  В дверях показался мужичок, должно быть накурился. В комнату он заходить не стал. Может, поскромничал  - может, побоялся. Толик убрал тонометр и встал, наклоняясь над женщиной.
- Давайте сердечко. Сердечко послушаем. Прямо так. Не будем рубашку поднимать, - он попробовал просунуть фонендоскоп в вырез ночнушки – Так-так-так.
Почувствовав на груди холод  метала и чью-то руку, больная встрепенулась, в упор посмотрела на врача и хищно улыбнулась. В следующее мгновение, издав радостный клич, она отбросила нож с ложкой, взвилась над диваном и запрыгнула на спину Толика, оседлав его как боевого коня. Странно, но ноги у этой лошади не разъехались, как можно было бы предположить. Вместо этого, доктор заверещал, как поросенок, и закружился на месте, пытаясь сбросить наездницу. С грохотом упал опрокинутый стул, тонометр отлетел в угол. Ирина схватила сумку и пустилась наутек. Мужчина вцепился в косяк и словно прирос к нему, вытаращив испуганные глаза.
Толик все быстрее и быстрее крутился на месте, подпрыгивая мелким бесом и согнувшись под тяжестью женщины. Она, дико хохоча, закинув назад голову, вцепившись одной рукой в жиденькую седую шевелюру врача, другой обвив шею, летала у него за спиной. Темные волосы и белый подол рубашки развевались подхваченные вращением. Больная напоминала панночку из гоголевского Вия. Визг врача и сатанинский смех больной наполняли комнату и рвались через открытое окно на улицу.
Ноги у Толика, все же не выдержали, запутались и этот психоделический дуэт, наконец, с грохотом упал на пол. Приземлившись на бок, доктор беспорядочно засучил руками и ногами, пытаясь встать. Женщина не отпускала. Толик извивался всем телом, что бы сбросить ее с себя. То, что он вытворял, ни один брейк-дансер  не сможет повторить. Раздался треск – не выдержали пуговицы халата – и  это было спасением. Оставляя панночке  свою спецодежду, врач  на четвереньках рванул в коридор. Там он поднялся и бросился к лестнице, следом бежал муж больной, а в спину им летел дьявольский хохот.
На улице Ирина истерично кричала в трубку рации, требуя психиатрию. Она так орала, что вполне могла обойтись и без рации, и так бы услышали. Когда у машины появился мужичок, фельдшер набросилась на него.
- Ты чего, мать твою, нас вызвал? – верещала она – Ты же видишь она не нормальная. У нее крыша съехала! Надо было психушку вызывать!
- Да я-то, откуда знаю, – оправдывался мужчина – Я же не врач. В первый раз такое вижу!
Толик, ничего не говоря, забрался в кабину и захлопнул дверь. Водитель же наоборот, выбрался на улицу и с любопытством слушал, как фельдшер отчитывает мужа пациентки. Наконец,  Ирина стала успокаиваться и полезла в карман за сигаретами. Дрожащими пальцами она кое-как достала одну, прикурила и нервно выпустила струйку дыма вверх, в сторону полной  луны. Стоящие рядом присоединились к ней. Толик испуганно поблескивал очками из машины. Все напряженно ждали психиатрическую бригаду.