Досужие размышления над смешным вопросом

               
       Досужие, они бывают у всех... Вот сейчас, сытно и вкусно отобедав, сел перед ноутбуком, ткнул пальцем в клавиатуру...
       Вы давно считали, вычисляли в последний раз? Я недавно. Всего часа два тому назад. Рядом с нами есть хороший магазин, «О кей» называется. Там и считал, проверял кассиршу; она на чём-то типа компьютера считала, а я – так. Ничего, сошлось…
       Счёт…  Помню, у дедушки на столе лежали счёты, конторские счёты. Он смотрел через очки в свою большую контокоррентную книгу, косил глазом мимо неё на счёты и гонял их костяшки слева направо и наоборот. Костяшки щёлкали, а дедушка между красными и синими линиями записывал какие-то знаки, цифры. Я спрашивал, почему костяшки – деревянные, они ведь «костяшки»? Он сначала молчал, потом бросал «не мешай» и только потом, взъерошив мне волосы и удовлетворенно хмыкнув, уходил покурить. И тогда можно было осторожно и тихо положить счёты на пол и покататься! А если дедушка видел, мне попадало. У папы же счётов не было, зато была раздвижная линейка со стёклышком. Он двигал стёклышко по линейке и что-то записывал, а мама требовала «убрать эти причиндалы», пора, мол, ужинать.
     Потом я заметил, что счёт был повсюду. Бабушка говорила о том, сколько стоят «корешки» на Кузнечном; мама сетовала на то, что до её яслей ходит только одна «девятка». Дядя Аркаша сетовал, что дюжины папирос на целый день ему не хватает, и надо набить ещё пяток; у него была машинка для набивки папиросных гильз, а его табак пахнул особенно вкусно. Я тоже считал, и у меня  «для счёта» были пальцы на руках и ногах, но второй десяток давался мне с трудом: двенадцать, за ними - четырнадцать… То ли дело – «двадцать один», «тридцать два» - знай себе, прибавляй по одному, как в самом первом десятке! И я решил сосчитать до ста. Правда, приходилось отвлекаться от счёта на игры и на еду, но я всё же через неделю досчитал и радостно объявил об этом всем. А до тысячи не досчитал – стало неинтересно. Зато мне сказали про таблицу умножения, и мне понравилось. Особенно, когда выяснилось, что пятью пять – двадцать пять, а шестью шесть – тридцать шесть. Но было странно, что семью семь – не сорок семь, а целых сорок девять: цифра-то, я считал, должна повториться!...
       Я пошёл в школу; как мы там считали я написал в рассказе «Лафер» и повторяться не стоит.
       В институте у меня, как у всех, была на вооружении стандартная логарифмическая линейка, она вскоре о показалась слишком длинной, неудобной. И нетранспортабельной. К тому же появились вдвое укороченные и даже круглые линейки, но, это было чистым пижонством: точность расчётов с их применением была ниже всяких требований. А требования были высокими. В те годы в некоторых ВУЗах происходило становление ракетных специальностей, а в Военмехе наряду с новыми дисциплинами нам давали почти полный курс артиллерийских расчётов: расчёт траектории материальной точки постоянной массы под действием постоянной силы тяжести при однократном импульсе силы… Расчёт деривации при тех же условиях и действии бокового ветра… И что-то ещё. Расчёты производились на больших бумажных простынях. А потом пошли задания по расчёту траектории движения материальной точки переменной массы при воздействии постоянных сил тяги и тяжести, короче – ракеты (неуправляемой! с управляемыми всё обстояло иначе). Уф!
       Вычисления производились по сложным формулам с применением таблиц уже не Брадиса, а Лойцянского-Лурье; в мантиссах, предлагаемых ими, было уже не четыре, а целых пять знаков. Точности не то что «пижонской» линейки, но и лаферовской не хватило бы для таких расчётов. Мы считали на «феликсах».   
     «Феликсы» я видел раньше в нашем ЖАКТе (жилищной конторе) и где-то ещё. И их использовали бухгалтеры (старые привычные счёты они тоже использовали!). Это устройство – назвать его прибором или механизмом просто язык не поворачивается – напоминало похожие на дамский бюст никелированные кассы в магазинах, только значительно меньшего размера. Через щели в корпусе устройства нужно было рычажками установить число на барабане, а рукояткой, закреплённой на боку, - поворачивать этот барабан. В ту сторону - при сложении или умножении, а в обратную - при вычитании или делении. При этом слышался многократно повторенный треск от соударения перемещаемых и трущихся друг о друга деталей устройства, и даже мелодичный звон при операциях вычитания и деления. Целые аудитории в институте были отведены для вычисления учебных заданий. Они пустовали целый семестр, но бывали переполнены перед сдачей заданий; шум там стоял невообразимый, как в самой аудитории, так и на подходе к ней. 
      На «высшей математике» нам дали понятие о дифференциалах и интегралах, о матрице, скалярах и векторах. Но это для меня было уже слишком. Учебные задания я кое-как выполнял, у меня почему-то что-то получалось. Но вот почему – этого я так и не понял, и как-то само собой вышло, что по окончании института стал конструктором, а не расчётчиком.
    Считать конструктору всё равно время от времени приходилось, но немного, а когда приходилось, я шёл в расчётные отделы. Их стены в целях обеспечения звукоизоляции были отделаны секциями рыхлой бумаги, половинками контейнеров для транспортировки куриных яиц. На столах стояли «мерседесы» и «рейнметаллы», очень шумные электрические арифмометры. Они стучали, как «феликсы», только значительно громче и быстрее. Где-то что-то в них крутилось; верхняя каретка вдруг съезжала вбок, а потом обратно, как в пишущей машинке. Столы, на которых они были установлены, дёргались и вздрагивали. Что касается шума, то аудитории с «феликсами» в институте вспоминались, как довольно уютные и тихие комнатки.
     Однако вскоре в расчётных отделах на меня стали поглядывать косо, а вскоре и совсем перестали пускать. Эти «мерседесы», и «рейнметаллы», дорогие немецкие арифмометры, оказались очень нежными приборами, требующими постоянного ухода и ремонта; и работать на них должен был специально обученный оператор с хорошей подготовкой. А какая подготовка у залётевшего на часок конструктора! Волей-неволей пришлось вспомнить о родном отечественном «Феликсе», но…
     Но оказалось, что старый знакомый и испытанный арифмометр с барабаном давно уже не выпускается, а повсюду внедряется современный рычажный, в обиходе называемый «кассой». Этот просто ломался через день на третий, и хорошо, что как раз в это время меня перебросили на подготовку и проведение испытаний спроектированных мной изделий. Мне не пришлось считать на этих «кассах».
       Постепенно на слуху появилось незнакомое слово «компьютер». Говорили, что эту машину изобрели в Америке, применяя буржуазную науку кибернетику, именуемую в нашей стране «продажной девкой империализма». Тут же всюду стали срочно создаваться системы АСУ, автоматических систем управления. Однако, «у советских - собственная гордость: на буржуев смотрим свысока…», и основой для АСУ стали, в основном, вычислительные машины отечественной разработки. Я однажды столкнулся с таким вычислительным монстром; он назывался М6000 и размещался в двадцати двух шкафах типа мебельных. Не помню его характеристик, но было бы просто грешно попытаться  сравнить его с современным ноутбуком: дело происходило четверть века тому назад, но всё же… Слава Богу, недолго я занимался этой вычислительной техникой!
       Я был брошен на организацию взаимодействия со смежными предприятиями в части разработки новых измерительных приборов. Это оказалось мне по плечу, и, увлечённый новым делом, я как-то совсем упустил из виду все расчёты, кроме тех, что производятся с помощью карандаша, листка бумаги и устного счёта, то есть знакомых с детства. И для меня стала полным откровением озабоченность моих сыновей «вопросом калькулятора». Какого калькулятора?! Оказалось, что и младшие школьники, и те, что постарше, уже давно ищут, где приобрести новейший счётный прибор с кнопочками. Он, мол, быстро считает всё, что угодно и не шумит при этом! К сожалению, с трудом найденные и купленные за хорошие деньги калькуляторы очень быстро улетучивались. Не хочу думать, что были украдены, видимо, просто по-мальчишески потеряны. Вскоре и мне понадобился калькулятор. Странно, но и у меня тоже он продержался очень недолго.
      А потом настало «время компьютера»…  Сыновья уже давно работали самостоятельно. Я иногда посещал их офис и с тревогой и удивлением наблюдал, как в рабочее время взрослые люди занимаются детскими играми – на бешеной скорости гоняют по экрану виртуальный автомобиль. Или, того хуже, ведут виртуальную войнушку, или совершают виртуальный побег из виртуальной тюрьмы, а, может быть, даже захватывают её. И всегда это сопровождается массой виртуальной крови. Бр-р-р…  Тем не менее вскоре я убедился, что сыновья и их коллеги незаметно когда и как, но научились управляться с этой непонятной машиной, компьютером, и вполне успешно и буквально моментально производят сложнейшие расчёты.
      Я подумал, подумал и тоже сел за ПК. Правда, я не гоняю виртуальный автомобиль, не проливаю виртуальную кровь – пишу рассказы и стихи.
      И вот сегодня вдруг, глядя на экран монитора и гоняя «мышку», неожиданно задумался над смешным вопросом: а мои внуки и, вообще, современные молодые люди в сумеют ли, не загибая пальцы, считать в уме в «О кее» или на автозаправке и знают ли таблицу умножения? Может быть она им не нужна…