Глава 4. Знал бы где упадёшь...

   Середина августа, пятница, обход в отделении. Готовлю документы на выписку больных, оформляю поступивших. Стандартная процедура… Рутинный день.
   Обычно в пятницу, нетяжёлых больных, отпускаю домой. Мужчины отпрашиваются в баню. Женские мотивы включают, кроме бани, приборку в доме, стирку на детей и классическое: «хочу глянуть, на своего мужика, не зАпил ли».
Все отпущенные возвращаются вечером в субботу или воскресенье.
   Сегодня разрешил уйти домой всем, кому можно по состоянию здоровья. Несомненная пользы для пациентов была и я, с лёгким сердцем, отпускал их.
   Конец рабочего дня…
   Около девяти вечера звонок с Горной фермы. Звонившая женщина быстро описывает ситуацию: «Муж приревновал жену, погнался за ней и, догоняя, толкнул. Упала на пенёк, лежит, не встаёт. Приезжайте, посмотрите». Собираюсь на вызов: чемоданчик с укладкой для неотложной помощи в машине и сам за водителя.
   Подъехал к дому пострадавшей, оказалось, что это одна из моих больных. Расспросил, обследовал. Наиболее вероятный диагноз: Разрыв селезёнки, внутрибрюшное кровотечение. Гемодинамика стабильная – давление нормальное, самочувствие удовлетворительное. Нужна операция. Надо везти пострадавшую в районную больницу. Ехать всего-то семнадцать километров…»
   Растворов, для внутривенной инфузии в машине не было, обычно их брали при транспортировке, я же не планировал ехать в район. Возвращаться в больницу за растворами – это потерять время: два километра туда и два обратно.
   Из конторы фермы, позвонил в районную больницу диспетчеру «Скорой помощи»,  и сообщил, что выезжаю с пострадавшей. Предупредил, что если меня не будет через тридцать минут, надо будет выслать на встречу «скорую».
   Ставим в салон носилки с пострадавшей и вперёд. В сопровождение даже родственников не взял.
   Проезжаю посёлок Искра, стоящий на полпути к райцентру.  Дорога пошла на затяжной крутой подъём и, не доезжая до конца подъёма, машина неожиданно глохнет, останавливается. Дорога широкая… разворачиваюсь и, спускаясь в ложбину, пытаюсь завести машину. Аккумулятор на УАЗЕ слабенький от старости, и очень не хотелось заводить машину «кривым ключом». Двигатель так и не завёлся. Ищу причину. Уровень бензина проверил ради формы. Да и зачем было проверять, если сам, в конце рабочего дня, заправил баки под завязку. Но, как оказалось, проверял не зря: они были абсолютно пусты. Кто мог слить бензин за эти три часа? Ключ от гаража был только у меня. Выходит, что существовал дубликат...
   Делать нечего, пошёл в посёлок просить бензин. Ночь, около одиннадцати, в селе ни огонька … Стучал в окна домов,  возле которых стояли трактора «Белорусы» или грузовые машины. Никто не открыл, даже голоса не подал. Кержачьё проклятое… Такого я просто не ожидал. Возвращаюсь к машине: надо осмотреть больную, измерить давление и по дороге обдумать дальнейшие действия.
Можно сделать нечто экстравагантное, например, поджечь стожок сена. Повыбегают из своих домов-склепов» и всем миром  будут тушить пожар. Сгоряча, может быть, и накостыляют за поджог. Потом найдём бензин. Чего не сделаешь ради спасения человека.
   Состояние больной значительно ухудшилось: давление упало до восьмидесяти, и вдобавок она замёрзла; на «дворе» конец августа, температура около десяти градусов и байковое одеяло уже не спасает от такого холода.
   Ну что ж, буду исполнять задуманное. Возвращаюсь в деревню. Сейчас найду небольшой стожок и подожгу… 
   Вижу, на Солонешное идёт колона машин. Ура! Да-а, искровским кержакам повезло…
   Бегу назад, к дороге. Остановил колону. Объяснил ситуацию. Без лишних слов мне налили ведро бензина. Аккумулятор окончательно сел. Попросил завести машину с дергача… Отцепил трос, поблагодарил за помощь и быстро поехал в райцентр.
   Подъехал к приёмному отделению больницы. Из-за большой кровопотери, больная была в шоковом состоянии. Подхватил на руки и быстро понёс в хирургическое отделение. Положил на каталку, рассказал дежурному хирургу историю болезни, и пошёл ругаться с диспетчером отделения «Скорой помощи».
    Пострадавшую спасли. Разбор полётов никто не проводил, а жаль. Я не верю в случайности, верю в Промысел Божий. Больной предстояло жить дальше.  Каких усилий мне это стоило,  никого не будет интересовать.