Концепция национальной опасности

Недавно, заглянув в телевизор, понял я, что его новостная сетка преизобилует  попечением о нашей национальной безопасности: и то сказать, едва развел диспетчер самолеты по эшелонам в одном из московских аэропортов – безопасность полетов! Гибнут русские на дорогах, причем, лоб в лоб и до полного выгорания пластика и резины – безопасность дорожного движения! Годовщина грузино-российской войны – безопасность государственных границ! Посмотрел юноша на девушку, а она – на него - все…. не иначе, как, проблема безопасного секса назревает!

Так и дружЕм, ситуативно напрягаясь по поводам значимым и не очень: растягиваем лицевые мышцы, да бесконечно напрягаем органы безопасности – от самых-самых больших (федеральных), до самых-самых скромных – масштаба зама по безопасности при каждом муниципалитете. А, между тем, организационная эрекция всех и всяческих «органов» не бесконечна...

Может напрячь  не «орган» или «лицо», а голову,  памятуя, что нужна она не только затем, «чтобы в нее есть»…?
 
Может, тогда возникнет у нас вопрос о правомерности понимания  «национальной безопасности» вне контекста «национальной опасности»?

Посему, позвольте, без дальнейших предисловий, назывным порядком изложить следующее:

Итак, во-первых,  хозяйственно-экономическая и культурная деятельность человечества последних столетий привела к необходимости все более тесной его взаимной интеграции, но.., и это также очевидно - ко все более четкой регионально-географической специализации.

Можно сказать, последние два века – XIX-XX – особенно обнажают нам эту тенденцию как самый значимый,  необходимый тренд развития разумной планеты: всемирная интеграция и регионально-государственная специализация, что и составляет ядро процесса современной глобализации.

Вторым фактором, важным для понимания нашей нацопасности является печальная очевидность современной глобалистики:
• Сегодня нет «мирового «Мы» человечества;
• Отсутствует единый международный язык;
• Отсутствует общее пространство международной культуры;
• ООН как планетарный административный орган не соответствует духу времени, теряя авторитет координирующего межгосударственного учреждения.

Таким образом, идущий процесс глобализации еще не до конца нами осознан, нами понят. Мы толком не понимаем и того, что даже с точки зрения материальной появились общепланетные скрепы: мобильная связь, телевидение, интернет. 

Третьим значимым моментом «арбуза планеты», готового, «по несознанке», развалиться на обособленные доли,  является не изучаемая должным образом закономерность развития человечества, как вида, как всемирного фактора.

По моему, нет пока, где-либо, в кругах академических (России или Штатов, или Европы) разработки проблемы неравномерности развития человечества и вытекающей отсюда очаговости его развития.

Не хватает исторического обобщения по поводу нашей исторической колыбели – Африки, затем всплеска речных, морских цивилизаций (Месопотамии, Египта, Античности) и т.д. А ведь, предположительно именно с этим явлением неравномерности развития разных частей человечества связано появление сегодня «золотого миллиарда» и рвущейся приехать в него планетарной окраины.

Связаны суть современной миграционной тектоники и возникшая культурологическая проблема самоидентификации отдельного человека и целых народов.

Понятно, когда добрую часть Германии составляют турки, когда во Франции власти вынуждены административным решением ограничивать тотально распространенное ношение хиджаба, когда Британия, наверное, больше, чем вполовину – это индусы, африканцы и мусульмане, а в Штатах, похоже, белый расизм незаметно сменяется черным, плюс напирающая культура латиноамериканцев, а Россия при таджиках, азербайджанцах, армянах, грузинах… тут уж, действительно, наступают трудности понимания себя, как народа, да еще при отсутствии устойчивого, «мирового венца» (смотри второй фактор).

И, конечно, трудно сегодня осознать себя народом, включенным в мировую логику (поскольку нет её пока, не выработана еще, не осознана).

Вот еще обнаруживается, что у самих народов индустриально развитых стран («золотого миллиарда»), этих «локомотивов современной цивилизации», не оказалось единых подходов к преодолению основных форм длящегося мирового кризиса.

А в нем волна экономического сбоя нахлестывается демографическим спадом (депопуляцией белого населения этих стран, замещаемого миграцией) и усугубляется культурологическим кризисом - проблемой самоидентификации народов (причины ее лежат в неравномерности развития человечества, стихийно выравниваемой перетоками миграционных течений). 

Выводы таковы:

1. Нашей национальной опасностью сегодня является возможность распада РФ и стимулирующий эту возможность глобальный политико-экономический демографо-культурологичнеский кризис, являющийся проявлением неравномерности развития человечества. Им подпитываются процессы потери самоидентификации отдельным человеком и целыми народами, слепая конкуренция и скрытые массовидные страхи депопуляции белой расы.
 
2. Противостоять  планетарному социальному вызову России остается самостоятельно, через развитие «модели российской цивилизации» на основе управления идущими естественными миграционными потоками и форсируя свою общественно-государственную модернизацию.

3. Высшей ценностью российской цивилизации и нашим единственным щитом в кипящей современности остается российская государственность и поддерживающий ее народ-носитель, собранный на культурном коде русского языка.

4. Базовым элементом и точкой преемственности российской цивилизации и российской государственности остается «русский композит» полиэтничности и многоконфессиональности и он должен сегодня найти для себя новую подходящую идеологическую форму.