Приставучие

Балясин подошел к Агафонову на улице и как даст ему в ухо.
- За что? – взвыл Агафонов.
- Будешь знать, как каждую ночь моей жене приставать, - процедил Балясин и ушел.
Агафонов почувствовал себя виноватым. За ним это водилось – мог пристать к чужой жене, хотя  имел и  свою.  Долго силился вспомнить, когда же это он приставал к жене Балясина.
На другой день Агафонов  пришел к Балясину и спрашивает:
-Слушай, что-то я так и не припомню, когда  это я к твоей жене приставал.
-Да ты не бери в голову, - смущенно ответил  Агафонову. – Это мне приснилось.
Он быстренько вытолкал Балясина и захлопнул за ним  дверь.
«Вот ты как! – возмущенно подумал Агафонов. – Всяким дурацким снам веришь? Ну, погоди! Не ты один сны видишь!»
Он пришел домой и пораньше лег спать. И Балясин в самом деле приснился ему. Но в компании с ним. А вместе они приставали к жене коммерсанта Булыгина. Причем красавица отнеслась к этим приставаниям благосклонно. Особенно к приставаниям Агафонова.
«Ух ты!» - захлебнулся от восторга Агафонов и проснулся. А потому  она и завтра   приснилась Агафонову, и послезавтра. Но все как-то безуспешно. Потому что Балясин мешал.
Не вытерпел Агафонову, пошел к Балясину. Только Балясин открыл дверь, Агафонов как даст ему в ухо.
- За что? – взвыл Балясин.
- А за то самое! – прошипел Агафонов. – Не путайся у меня под ногами. Ты третий лишний!  Есть же у тебя жена, вот и трись около нее.
Только было Балясин хотел дать сдачи Агафонову, как видят они: по лестнице поднимается Булыгин. А с ним  двоих здоровенных охранников.
- Ты Агафонов? – уверенно спрашивает Булыгин у Агафонова.
- Ну.
- Ясно. А ты, значит, Балясин? А ну, ребята, за дело!
И охранники Булыгина очень профессионально, даже не вынимая сигарет изо рта, отбуцкали  Агафонова с Балясиным.
-Еще хоть  раз приснитесь мне и моей жене, убью! – прорычал Булыгин, и ушел.
И все, у Агафонова и Балясина непристойные сны как рукой сняло. Еще бы: и сами друг другу по уху надавали, да еще и со стороны получили. А за что,  спрашивается? За какие-то дурацкие сны.
И стали они с тех пор  приставать только  к своим женам. Правда, не так часто, как к чужим.  Зато наяву.