Кафе тринкен. Гл. 4

Вспоминая дни, проведенные в Германии, а побывать там мне довелось четыре раза, не могу не сказать о главном пристрастии  моих друзей, о кофе. Юбилеи, дни рождения, встречи друзей и близких, невозможно представить без этого напитка. Мои книжные представления о Германии были связаны с пивом, но близкое общение с друзьями убедило, что это все-таки заблуждение. Главный напиток немцев -кофе. Завтрак в семье непременно начинается с него. В крошечной кухне  на стене висит автоматическая кофеварка, явно не бытового назначения.  До болезни матери Луиза держала на хуторе небольшой ресторанчик.

 В семь утра аромат благословенного напитка растекается по всему дому, это означает, что брат Луизы -Хайнц собирается на работу.  Моя подруга провожает его, заворачивая бутерброды и наполняя тоненький металлический термос обжигающей жидкостью. Спустя полтора-два часа в столовой, примыкающей к кухне, мы неторопливо завтракаем. Герман встает позже обычного, болезнь заставляет его больше времени проводить в постели, поэтому завтрак начинается в восемь, половине девятого утра. К этому времени Луиза успевает запустить стиральные машины, навести порядок в цветнике у дома, прополоть несколько небольших грядок с салатом и луком.

Ритуал совместных завтраков с кофе выдерживался неукоснительно. Неспешно намазывая на хлеб маргарин или масло, выбирая сыр или колбасу, попивая кофе, Луиза с Германом негромко переговариваются, обсуждая предстоящие дела.  Тихая музыка дополняет эту неторопливую беседу. Я помалкиваю, прислушиваясь к разговору и отмечая диалектные словечки, проскальзывающие в их речи. Пока завтрак не подошел к концу, никакой спешки. Это редкие часы отдыха для хаус-фрау.
 
По окончании завтрака Луиза размораживает мясо в СВЧ-печке, чистит овощи, начиная приготовления к обеду, а я достаю пылесос  и начинаю  уборку. В этой, казалось бы,  привычной домашней работе, есть свои правила, определенный график, когда добавляется влажная уборка и чистка дорожек, половых покрытий на кухне, в столовой, на  лестнице, подвальных помещениях,  уход за домашними цветами.
У Германа свои заботы. Болезнь лишила его возможности трудиться. Большую часть времени он проводит в поездках к врачам. Перед обедом Герман делает экспресс-анализ глюкозы в крови, в зависимости от результатов теста вводит себе инсулин. Он много лет болен диабетом, но ни он, ни Луиза не воспринимают эту болезнь как катастрофу. Аккуратный прием лекарств и повседневный контроль помогают избежать неприятных последствий. Результаты анализов и дозы вводимых препаратов фиксируются в специальной тетради. Я как-то обратила внимание на его туфли, и Луиза пояснила, что эта обувь изготовлена специально для больных диабетом, она исключает малейшие травмы ног. Мои приятели выписали ее по каталогу. Обратила внимание на серенькие неброские рубашки Германа, которые требовали тщательной утюжки, из чего заключила, что в них нет синтетических добавок. Луиза, заметив, что я больше времени затрачиваю на их отпаривание, пояснила, что они из чистой шерсти.

У Германа постоянный озноб, поэтому в столовой уже в начале октября стали включать автономное отопление. Несколько лет назад к диабету добавился ещё один тяжкий недуг, и с той поры Герман время от времени ложится в клинику, а в промежутках между лечением в стационаре, ездит к врачу и сам себе делает инъекции онкологического препарата. Система социальной помощи, больничные кассы позволяют семье сохранять достойный уровень жизни. Как-то друзья  показали мне счет из аптеки на кругленькую сумму, и на вопрос, неужели они оплачивает все эти дорогостоящие лекарства из пенсии, отрицательно покачали головой.

Судьба распорядилась так, что Луизе пришлось взять на себя заботы о матери, которой ампутировали обе  ноги, потом о заболевшем муже. Работу пришлось оставить много лет назад. Как же выживает семья моих друзей в таких нелёгких житейских обстоятельствах? Спрашивать о размере пособия, как, впрочем, и о других вещах материального порядка, мне и в голову не пришло. Лишь отметила, что за четыре последних года, прошедших с моей предыдущей поездки, в усадьбе появился третий гараж, для машины квартирантов,  арендующих  первый этаж после смерти Марии. Старенький «Мерседес» Луизы сменил новый «БМВ». В столовой вместо японского телевизора, перекочевавшего в гостиную, поблескивал серебром  отечественный, с огромным экраном. Темные, добротные двери на втором этаже зачем-то поменяли на  светлые. Новая мебель появилась и в комнате Хайнца, брата Луизы, живущего с ними.
Семейная пара Германа и Луизы - образец супружеских отношений. Искренняя и прочная привязанность, взаимное уважение, необыкновенная терпимость и мягкость создают   удивительную  атмосферу в их большом, уютном доме.  Я не знаю, как зовут в Германии мать жены, но понятия «тёща» в этом доме точно не существовало. Герман был сердечен и внимателен к матери Луизы. В предсмертном письме ко мне фрау Мария написала, что зять готовит для неё большой праздник в связи с 90-летним юбилеем, до которого эта славная женщина не дожила неделю. После её кончины Герман едва не слег, писала мне подруга, у него подскочил сахар.

 В их отношениях - редкая предупредительность друг к другу и почтительное уважение к старшим членам семьи. Герман однажды озабоченно заметил, что дети за день не заглянули к Марии, проводившей время в инвалидной коляске, даже забыли пожелать ей спокойной ночи. Речь шла о Толике и Саше, приехавших на отдых в эту семью  второй раз. Луиза не обратила внимания, а зятя задело невнимание гостей к матери жены.  Не менее  внимательна Луиза к родственникам мужа.

  Посвятившая без остатка жизнь близким, Луиза пользуется непререкаемым авторитетом среди односельчан. Как-то ее подруга сказала, что они потрясены её милосердием, терпением и выдержкой.  В самом деле, не каждому суждено сохранить оптимизм и жизненные силы, много лет ухаживая за матерью, потерявшей обе ноги,  опекая нездорового брата, наконец, трогательно заботясь о тяжело больном муже. Несколько лет назад  Луиза узнала, что к тяжелой форме диабета, которой страдал муж, добавилось  онкологическое  заболевание. Диагноз подтвердился, когда я была у них в гостях, и меня поразило самообладание, с которым эта  пара встретила приговор.

 Герман еще больше времени стал посвящать работе. На следующий после возвращения от врача день затеял облицовку гаража, потом, пригласив соседей, заново  переложил вымощенный плиткой двор,  обнаружив, что в нескольких местах она начала шататься. Как будто торопился  доделать то, что не успел раньше. Вот и в последний  мой приезд, он,  с трудом передвигавшийся, еще пытался  что-то делать, но я  забирала  из его рук ящики с бутылками или корзины с продуктами, которые он с трудом  поднимал. Луиза не могла позволить себе такую выходку. На мой возмущенный вопрос,  почему она молчит, Луиза лишь пожимала плечами. «Герман ист шеф». Я не раз задавала Луизе вопрос, зачем он так изнуряет себя, на что моя подруга в ответ лишь разводила руками.

  Муж – глава семьи, без совета с ним  Луиза не принимает никаких решений, от покупок продуктов, до чего-то  более серьезного. Культ Германа в семье поддерживается не только традиционным для немецкой женщины отношением к главе семьи, своим обязанностям домашней хозяйки, но  любовью, которую пронесла сквозь годы эта мужественная и сдержанная женщина. Мы никогда не садились за стол, не подождав Германа. В прошлые мои приезды он еще много работал, приезжал поздно вечером, но  мы  терпеливо ожидали его за  накрытым столом. Я удивилась, когда в последний  мой приезд, мы  сели обедать без Германа.  Без его мягких шуток, приятного негромкого голоса еда показалась пресной и невкусной, хотя готовит Луиза отменно. Герман  частенько лукаво вопрошал, не правда ли  жена - хороший повар, а Луиза, грустно добавляла, что теперь она еще и неплохая медицинская сестра. На  вопрос, почему мы  не подождали ее мужа, подруга печально заметила, что теперь он подолгу задерживается у врача.

 Не знаю, как при такой домашней нагрузке Луиза умудрялась несколько лет подряд принимать на отдых детей из России. Однажды  на мой вопрос, зачем она  столько тратит  на  наших детей, ответила: «Я готова год откладывать деньги, чтобы принять вас». И добавила, что обеспеченные люди должны делиться с бедными.  Вот  и пригласила  на каникулы Алексеевских мальчиков, к которым прикипела душой, заплатив при этом немалые деньги за авиабилеты, страховку и визы.

До сих пор на стене веранды висит их увеличенная фотография, вот только писем из России давно нет. В специальной папке их несколько, присланных сразу после отъезда. О том, что значили  для неё наши ребятишки, показал один забавный эпизод. В день отъезда, спустившись на второй этаж, мы застали Луизу в нижнем белье. Она носилась по комнатам, что-то еще укладывала, готовила пакеты с провизией, бросалась обнимать мальчиков, пока не заметила мой изумленный взгляд. Тут она спохватилась и скрылась в спальне. Вышла оттуда уже  одетая, извиняясь: «Это нервы» -несколько раз повторила  она.
 
 Соседки Луизы любили расспрашивать меня о жизни  российских пенсионеров. Интерес этот не случаен, большинство из моих собеседниц, вступив  в преклонный возраст, больше времени  стали посвящать поездкам, экскурсиям, знакомству с местами, в которых не довелось побывать раньше, чаще встречаться с близкими.
 
Семья  моих  друзей относится к среднему классу,  Герман в прошлом –строитель, Луиза работала на промышленном предприятии, потом держала ресторанчик в Дуденроте.  Их дом и все, что в нем, заработано нелегким трудом, но на закате жизни, несмотря на тяжелую болезнь Германа, они поддерживают прежний образ жизни, стараясь не пропускать экскурсионные поездки и встречи с друзьями. И это тоже особенность немецкого характера -жизненная стойкость, работоспособность, сохраняемая даже  в тяжком нездоровье.Умение достойно сносить удары судьбы.


По-прежнему семья не пропускает экскурсии и поездки, организуемые то прежним профсоюзом Германа, то какими-то еще общественными организациями. За три с половиной недели моего пребывания в гостях  у приятелей их выпало две - во Францию в Эльзас, и в пансионат в горах южной Баварии. Последнюю поездку организовал профсоюз рабочих, в котором до болезни состоял Герман.
 
Расспрашивая  меня  о каких-то бытовых вещах, Луиза поинтересовалась, большой ли дом у меня.  Я не стала объяснять,  почему   владею скромной собственностью в виде однокомнатной квартиры,  как  обесценились в одночасье деньги от проданного отцом дома, доставшегося по наследству  от бабушки. Как он  ушел из жизни, так и не сумев приобрести на них квартиру с элементарными удобствами,  в которых  стал нуждаться  в  свои  80 лет. Луиза  сделала паузу, потом  деликатно заметила, что им долго пришлось трудиться с мужем, чтобы построить его.  Я промолчала,  да и что я могла сказать, что мои  родители  проработали в общей сложности  90 лет и не заработали  ни одного метра собственного жилья.

За  доблестный труд  и тяжелые  ранения  советская  власть отметила отца наградами,  в том числе,  высшей. О таких мелочах, как достойные условия жизни,  как-то не позаботилась. А просить что-то для себя или  своих детей отец не умел.  Впрочем, разве говорят о таких вещах  за утренним кофе,  в большой просторной столовой трехэтажного особняка  на юге Германии.