Белыч 2. Маленькая трагедия

     Белыч поправлялся. Корзина стала ему тесна, и мы переселили "шишигу" в небольшую клетку позади дома. В новых апартаментах бельчонок мог больше двигаться, восстанавливая силы, что он и проделывал с превеликим усердием. Его задние лапы время от времени предательски скользили по перекладинам и подворачивались, но мы уже строили планы, как совсем скоро сможем выпустить Белыча на свободу «с чистой совестью».
     Сетка с крупными ячейками, из которой была сделана клетка, поначалу ввела Грыжу  в заблуждение. Ах, каким соблазнительно доступным показался ей Белыч. Кошка пучила глаза и сосредоточенно пыталась протиснуть когтистые лапы в клетку под сердито-возмущенный стрекот бельчонка. Увы, и здесь её ждало разочарование. Обиженно подергивая хвостом, Грыжа удалялась на охоту за более покладистыми мышами.
     Шли дни. Мы не приручали рыжика, снабжая его всем необходимым, и стараясь не волновать  лишний раз своим присутствием. Тем более что  новая квартира зверька прекрасно просматривалась из окон кухни, которые выходили как раз на задний двор.  Вот так через окно я и увидела однажды, что к Белычу пришла гостья.
     То, что это девочка, стало ясно с первых мгновений. Она была мельче и изящнее нашего, весьма скромных размеров, мужичка. И какой же прелестной она была! Ее шубка почти перелиняла и стала нежно-оранжевой. Кисточек на ушках она тоже уже лишилась, и от этого длинные черные щетинки на ушах Белыча, припоздавшего с линькой, казались рожками. Да и весь он как-то  подсобрался,  встрепенулся, заегозил, стараясь выглядеть значительнее в глазах столь очаровательной дамы.
     Я метнулась за фотоаппаратом и позвала сына.  Белки вовсю общались через сетку, девочка явно кокетничала и была благосклонна к интересу Белыча. Иногда они  обнюхивали нос друг друга, отчего возникало ощущение, что зверьки целуются. Мы умилялись и фотографировали, слегка смущаясь.  Заметив нас в окне, девочка  замерла, по-старушечьи сложив на брюшке крохотные лапки, и даже задремала. Получились замечательные кадры!
     Так продолжалось около часа. Я с упоением рассказывала сыну о повадках белок, радуясь его проснувшемуся любопытству.  Пушистая гостья, тем временем, спустилась на землю и деловито подбирала оброненные Белычем орешки. «Не слишком ли она беспечна?» - мелькнула у меня мысль. И именно в этот момент, откуда не возьмись, вылетела Грыжа.. Время застыло... Казалось между двумя ударами сердца прошла вечность… Под нечеловеческий крик своего ребенка, я бросилась за дом, прекрасно понимая, что не успеваю…
     …Стоя на крыльце, обнимая худенькие, вздрагивающие в такт рыданиям, плечи сына, я пыталась ему объяснить, что такова жизнь. Вина кошки лишь в том, что она рождена хищником… А беспечность зачастую – непозволительная роскошь, особенно в мире животных.  Я глотала соленые слезы, гладила сына по голове и говорила о том, что он правильно все понимает и чувствует, что у него доброе сердце, и как сильно я его люблю…
     Скрывшись с добычей, и, словно предчувствуя, что ей не будут рады, Грыжа не появлялась дома трое суток.  Вероятно, мне удалось найти нужные слова – сын не стал её ненавидеть. Но иногда, глядя на Белыча, вспоминая эту историю, и, прислушиваясь к своим эмоциям, я осознаю, что сама не смогла до конца простить кошке погубленную красоту…