На побережье

ДНЕВНИК СМИТА-5
«02» сентября 2009 г.

Он для меня важен, этот массив.

Пишу эти строки на скалах, опьяненный усталостью, победой. Рискованные хождения по густой темноте. Жизнь... Что ж – ей, конечно же, противостоит смерть. Надо было встретиться со смертью еще раз. Бить головой в лицо! (судьбе). Да.

Что я делал? В прошлом месяце? позапрошлом? С обрезом бороздил тайгу, сметая и уничтожая все и всех на своем пути: волков – одиночных и стайных, людоедов, баскервилей, медведей-отарков (у меня много закоренелых врагов); принимая в расчет лишь тактическую обстановку, карая каждого, кто это заслужил. Ты не можешь боготворить каннибалов, загоняющих одиночек на скалы. Это личная рельефная война. Рейнджер ночного действия выполняет (безукоризненно) только ту задачу, которую перед собой ставит. «Ты что, равнодушен к Элли?» – «Я любил ее в городе и полюблю ее снова, когда верну. Но сейчас мы только идем по следу» (Аппалуза, 2008).

Рейнджер специализируется на прорывах; он сознательно допускает возможность неблагоприятной развязки – собственное окружение, очень опасное в моральном отношении – чтобы спросить себя, остро спросить: «Что, Смит, моральное состояние на нуле?»
Но даже в такой момент ствол обреза должен сверкать! «Рожден любить – научен убивать». Твердость духа сочетается с обрезом – это основной военный материал: «Доносился самый страшный рев, а кругом снова вскипел зеленый ад...» Да ты настоящий дьявол войны.

Скалистая, продуваемая со всех сторон местность, леденящие верховья. Грандиозность плато, фантастика нордических ландшафтов вдоль побережья Баренцева моря, скованность Хибин... Это было.
Фьорды... Я должен буду это увидеть – с холодных ручьев Ниолса.

Способность достаточно долго барражировать на угрожающих направлениях – это способность перехватчика. Такие героизируют жизнь, делают из жизни жизнь (а жизнь – это кинобоевик, жесткий драматичный вестерн, снятый так, будто на свете нет ни одного гангстерского фильма). Не забывай, что время от времени героическое начало в обществе ослабевает! В снаряжении и обмундировании должны присутствовать аэродинамические качества, но в топоре... – без его тяжелого веса – в лесу, на фьордах, на побережье северных морей, – не обойтись. Удар должен быть очень тяжелым! Короткий разбег и... агрессия среди диких зверей! Волчья кровь. Рейнджер представляет собой «сбой» маневра и мощи, мощи и маневренности – маневренную мощь. Соответственно, ведет полуголодное существование.

Настоящие сегодня востребованы.
Заглянуть в глаза невозможности – это же показатель развертывания мощи! – и, по существу, чисто философское движение – через категорию «чудесное», мелодику,  мощную музыкальную драматику и волнение в крови. 
И велик тот, кто идет напролом.

Вот правы же были те люди, которые говорили, что вне Побережья «я раскисну здесь». Твоя задача по жизни – развить бешеную скорость, нарезать милю за милей. Быть викингом и норманном – это то, что востребует жизнь – и не сегодняшняя, а настоящая. Real life. Да, викинги были мощные бандиты.

Мир полон коллизий, пронизан случайностями. Кьеркегорианские прыжки и параллели, и пароли. Рейнджер! Ты «заслужил роскошь верить в то, что хочешь, переживать то, что хочешь, – жить так, как хочешь». Или победишь, или не вернешься никогда.

Побережье Баренцева и Белого морей могу, без преувеличения, назвать танцевальным залом дьявола. Вдоль побережья и вглубь – жуть с медведями. За два часа в окрестностях Чаваньги (семьдесят дворов) обнаружилось тринадцать медведей – бродят... с кого бы скальпы снять. Там же впервые услышал о медведях, разрывающих могилы (несвежие). Здесь точно нет тоскливого пацифизма. «Если прижмут к реке, то крышка!» Сам зверь напоминает черный громадный шар, несущийся вперед огромными упругими скачками. Очень пластичный вид. На осуществление любых желаний остается очень мало времени.

«Свойства врага» выработаны у черного зверя всей его жизнью. Пожалуй что мало иметь разрывные, обладающие дьявольской энергией, пули. Известны случаи совершенно невероятных ранений этого зверя, после которых медведь пробегал сотни метров, ломая все подряд, убивая... и лишь после этого сам падал мертвым. Раненый медведь переходит к партизанским действиям, актам мести. В местах возможной концентрации медведей, при продвижении через густые заросли кедрового стланика, ольховника, ивняка опасность велика, чрезвычайна, но встреча может произойти в любое время и в любом месте, и быть готовым к этому. Во всех смыслах. Чаще всего медведь сбивает жертву ударом по голове или шее: как правило, при этом снимается скальп или ломается хребет. Пресс медвежьей атаки. Вот где видим демонстрацию и силовой шантаж! Да это же «враг государства»!

Холодное побережье – гряда Кейвы – северные джунгли. Затерянные холмы. Вот где настоящая жизнь, выжженная земля и зловещие комментарии.

–  Пошли меня туда, мне это интересно.
–  Интересно получить пулю в живот?

«Топлива нет, укрыться негде. Это же не тайга, как у вас» – поделился своим наблюдением вертолетчик. Так что еще мне нужно? Печку-горелку из патронных цинок, скрученный, пропитанный горючей жидкостью фитиль; рациональное топливо – свечные огарки, древесный уголь, сухое горючее, не дающее запаха, загущенный бензин, не выделяющий дыма...
....................

Куда-то вверх по неровному изрезанному рельефу, с тевтонской жестокостью к себе, обнаженный по пояс, с кинжалом в руке – как верный, первобытный способ сбить напряжение, вернуть хладнокровие.

Отставших и замыкающих баскервиль убивает по одному. Пока не сожрет всю группу. Одиночке не спать! Спать в палатке в наше беспощадное и злое время – верх безрассудства. Палатка – под вещи и от дождя. Отдыхать в полудреме (этого достаточно) после тяжелого, полного свинца перехода – лучше у костра, между двумя кострами, в короткие промежутки времени, пока прогорают дрова. Никаких спальников. Спать накрывшись верхней одеждой. На сборы не более трех минут и потому ничего не разбрасывать. Все вынутое из рюкзака должно быть тут же уложено обратно. Ты не знаешь, что произойдет через эти самые три минуты.

Да, без длинных стволов – компактно. Тридцать четвертый на виду, обрез под плащом. Это решение для здешних мест.

О факелах в литературе упоминается, о конкретном эффекте – нет. Медведи тоже индивидуалисты. («Где Элайас?» – «Элайас? Убит. Вокруг него куча желтых. Давай фосфорную гранату»). Взрывпакет мог бы стать блестящим ответом каннибалу. Еще один индокитайский пепел. Впрочем, ясно одно: не должно быть демонстрации страха.

Форсирование темпа. Дальше, дальше! По сути, это наша обязанность покровительствовать... вещам, фактуре, быть героем и больше никем. Жизнь как танец и стилевое решение.

«Кто вас будет искать? – продолжил вертолетчик. И сам же себе ответил: – Никто».

***

События, герои, место действия являются литературным вымыслом; также прошу не отождествлять героя произведения с автором.