Козья мама

В одной подмосковной деревне много лет назад появилась необычная женщина.

Она была не дачницей, не колхозницей, не продавала ягод со своего участка, не полола огород, не сажала картошку, не купалась в пруду, много чего она не делала из того, чем там все занимались.

Зато бродила по полям, иногда и по лесам, в длинной юбке, чуть не до земли, в ту пору ещё никто таких не носил, в шляпе с большими полями, которые спускались сзади почти до плеч, да и лицо прикрывали так, что даже вблизи его не рассмотришь. Идёт, бывало, по полю, в одной руке букет полевых цветов, в другой – книжка какая-нибудь, а за ней вереницей – дети её, мал, мала меньше, идут, мекают, а ближе всех идёт к ней тёмненькая козочка, прямо как пёс дрессированный.

Моя мама с этой женщиной быстро познакомилась, мама тянулась к людям, особенно если что-то в них необычное было. Стала она иногда к ней заходить, иногда за молочком, иногда так просто. Она её и назвала “Козьей мамой” и так это прозвище с ней сроднилось, что на долгие годы стало её именем, за глаза, конечно.


Я эту женщину часто встречала, так как тоже любила побродить по окрестностям, но кроме “Здравствуйте” мы друг другу ничего не говорили, видно, не в мать я. Мне удалось разглядеть её только в библиотеке, где она одно время работала. Лицо у неё было обычное, круглое и немолодое, кожа тонкая и на ней светлые, почти незаметные, веснушки. Волосы тусклые, серовато-русые, на прямой пробор, а сзади крошечный такой незатейливый пучочек. Что мне было странно, так это то, что никогда не видела у неё на лице улыбку, и то, что смотрела она всегда как-то в сторону. В библиотеке – в окошко, на прогулке – куда-то в даль.
В библиотеку я ходила часто. Там тогда ещё были и Собрания сочинений, и Избранное, даже толстые журналы иногда выписывали. Это теперь в сельских библиотеках как после нашествия варваров, если что-то на полках и сиротится, то всё заклеено, переклеено. Правда, читатели и тогда толпами не ходили, но читали ведь.

Скучно было в библиотеке Козьей маме. Сидит, в окошко смотрит. Правда, в библиотекарях она недолго проходила, не для того она московскую квартиру продала и с профессорской должности из университета ушла, чтоб юбку в библиотеке просиживать.

Ей был нужен простор , поля, цветы, воздух, козочки её любимые, чтоб гулять по полям-лугам с утра до вечера да травами дышать. Ходила она быстро, козы за ней - впипрыжку. Смотришь иногда - вечером её семейство уж еле плетётся.
Ей говорят: “Да, что же Вы коз-то мучаете, Вы бы их привязали, они бы Вам молочка больше дали”.
“Нет, - отвечает, - всем нужна свобода, простор. На верёвке им скучно будет. А молока мне много не надо. Я коз не для молока держу”.

Однажды и я с мамой к ней зашла, а дом у неё, ещё в те стародавние времена, когда у всех три окошечка слепеньких кривились да половицы по углам гнили, уже выпрямился статью, окна, террасы распахнул, передние – в сирень, а задние – на пруд, лес, поля. Только был он ещё не достроен, не уютен, серел голыми стенами, посреди дома пропасть бетонная в подвал. Вот и ютилась Козья мама в одной маленькой комнате вместе со своими детками, вместе с ними спала, вместе с ними ела. На столе, голом и неуютном, их блюдечки и её кружка, рядом Томас Манн красно-кирпичный, стопочкой.

Маме нравился этот новый дом, а что неуют, ерунда, были бы руки.
Размечталось ей этот дом на лето снять, и хозяйка была согласна, и денег немного запросила, как все, у кого три окошечка. А дом-то большой, всем места хватит, и детям, и внукам.
Смущала только эта бетонная пропасть, но ведь её можно огородить, забить, наконец.
Но муж её, мой отец, сказал, как отрезал: “Нет. Это опасно.”

А Козья мама всё продолжала жить в своём большом доме с козочками в каморке. Только и ей теснота надоедать стала.
 В конце лета посватался к ней полковник в отставке. Бравый такой мужчина, крепкий, симпатичный, толковый.
“Не волнуйся,- говорит, - я всё тут благоустрою, будем жить- поживать.”
Только совсем немного времени прошло после того, как они расписались, а у неё – инсульт, и,  когда зашатало её и  лицо в разные стороны повело, упала она в эту самую бетонную бездну. Только три дня и прожила.

 Полковник же дом продал и уехал куда-то...

Живут теперь в том доме люди богатые, успешные, его не узнать, только вот не знаю - дырку эту они заделали или нет...


Рецензии
Дорогая Нана!
Жаль что рассказ быстро закончился, я бы хотела узнать про Козью маму больше, её необычный образ заинтриговал, зачем ты так рано её убрала...
Остальное скажу лично.
Удивляюсь твоему богатому литературному наследию, радуюсь нашей дружбе!

С уважением и теплом,
Жанна.

Жанна Варнавская   01.04.2018 13:20     Заявить о нарушении
Дорогая Жанна! В мои планы входит работа над этим рассказом. Пока многое из того, что выложено на Прозе, ждёт проработки. Спасибо, дорогая. Заходи ещё, твои замечания всегда очень правильные и я к ним всегда прислушиваюсь.
Твоя Нина

Нана Белл   01.04.2018 22:11   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.