Рассказ Коньковый ход

   Григорьев, капитан третьего ранга, был не то чтобы профессионал по бегу на лыжах, но  и не новичок в этом вопросе. Ни одно новшество в этом виде спорта мимо него не проходило. Неделю назад решил освоить «коньковый ход». Да вот неудача – в воскресенье за городом на первом же километре сломал лыжу. Даже и не сломал - что обидно! А так, дрыгнул ногой скидывая снег, носок у лыжи и отвалился. Чертыхнувшись, побрёл домой с испорченным настроением.
   Приехав на работу в понедельник, сразу пошёл на кафедру физкультуры к Степанову, мужику простому и понятливому во всех вопросах касающихся спорта. Тот сказал сразу, что проблема решается с помощью поллитровки. Григорьев тут же послал курсанта в магазин.
Лыжа была новенькая с голубым, словно зимнее небо, отливом. Она сверкала своей чистотой, отражая бутылку и два стакана на столе в спортивной каптёрке.
   По причине того, что крепость лыжи впрямую зависит от количества и качества её обмыва, срочно потребовалось добавить за территорией училища в чебуречной. Виновницу прихватили с собой, но так как её за стол не посадишь, оставили стоять за порогом. Тем более что зимние холода для неё оптимальные метеорологические условия. В процессе обмывания выяснилось, что для «конькового хода» необходима повышенная прочность в виде пары фугасов по восемьсот, а остальное на длительность эксплуатации.
   Официант, здоровенный  парень с круглой лоснящейся физиономией сразу вызвал у Григорьева подозрение, но до поры ничем себя не выдавал. Только подозрительно косился на морских офицеров.
   Со временем лыжа на улице должна была бы окрепнуть до такой степени, что хоть под танк её бросай – ничего не будет! Почувствовав, что виновница своё взяла, как и они, друзья в обнимку, изображая всё тот же «коньковый ход», двинулись к выходу. На крыльце Григорьев повёл рукой влево, но та ударилась о стену, ничего не обнаружив. Чтобы не сбить равновесие, он не стал поворачивать голову, а только скосил глаз. Лыжи не было. В волнении, он резко повернулся к тому месту, где она стояла, при этом толкнув Степанова в сугроб. Вперил свой выпуклый военно-морской глаз в пустое место. Это был удар! Но не для морского волка! Тут-то он и вспомнил подозрительного официанта. Всё тем же ходом вернулся в чебуречную искать обслугу.      
   Из невразумительного наезда с грубым захватом воротника, упоминанием какой-то лыжи и конькового хода, официант ничего не понял. Но бить офицера не стал, поскольку чебуречная носила гордое звание «заведения образцового обслуживания». Подумав, что военмор не в себе, стал успокаивать: мол, лыжа погуляет и вернется.
   Григорьев решил, что над ним издеваются.
Масла в огонь подлил Степанов, который к тому времени уже выбрался из сугроба и нашёл вход в чебуречную. Появился припорошенный снегом. В дверях споткнулся о порог и, падая, упёрся головой в живот официанту.
Тот ойкнул.
Григорьев поддержал атаку друга… Что было дальше, он не помнил.
    Первая мысль, пронзившая его сознание утром, была: «живой и дома»!
    Проклиная чёртову доску с «коньковым ходом» Григорьев выходил из строевого отдела со строгачом в учётной карточке.
           - Товарищ капитан третьего ранга, разрешите обратиться!- услышал он бодрый голос рядом с собой.
Оторвав угрюмый взгляд от пола - обомлел. Перед ним стоял пронырливый старший лейтенант из его роты и счастливо улыбался во весь рот, предчувствуя благодарность начальства. В руке он бережно держал голубую как морозное небо лыжу. Ту самую!
           - Проявил заботу!- торжественно добавил он,- проходил мимо чебуречной, гляжу, вам не до неё. Дай, думаю, сберегу…
Увидев дикий взгляд начальства. резко умолк. Но почувствовав напряжённость молчания, решил ещё что-нибудь сказать, переменив, как ему казалось, тему, залепетал:
           - А Вы, говорят, «коньковый ход» осваиваете...? Научите?...

Ленинград 1982 год