С кем согрешила бабушка князя Владимира?

Наследственные и расовые объяснения выполняют роль научных фиговых листков, прикрывающих убеждения дикарей

Ж.-П.Ш.Э.Сартр

В России есть старинная русская забава - поиск национальной идеи

В.В.Путин

Ближняя родословная великого князя Владимира Святославича, княжившего в Киеве с 980 года до своей кончины в 1015 году, крестителя Руси, хорошо известна нам по летописям и до последнего времени вроде бы не вызывала особых вопросов. Дедом Владимира был князь Игорь Рюрикович, начавший княжить в Киеве в 912 году и убитый древлянами в 945 году. А бабкой - княгиня Ольга (ок. 890 - 969), жестоко отомстившая древлянам за убийство мужа и первая из русских властителей принявшая в 955 году при посещении Константинополя христианство. Отцом Владимира был князь Святослав Игоревич, княживший в Киеве с 945 года, разгромивший в 960-х годах Хазарский каганат, с 967 года воевавший в Болгарии и погибший в бою с печенегами в 972 году. Было у Владимира и два брата по отцу, но от разных матерей (многожёнство в языческой Руси было обычным делом) - Олег и Ярополк, один за другим погибшие в междоусобной борьбе. А мамой Владимира была простая рабыня-ключница княгини Ольги по прозвищу Малуша. Отцом же Малуши был любечанин Малко, а её братом - Добрыня, приходившийся Владимиру дядей и активно (даже слишком) участвовавший в крещении новгородского населения.

Но именно родословная Владимира по материнской линии в последнее время стала притчей во языцех - и вправду во языцех, то есть у неоязычников. Их "независимые" историки, чтобы подкрепить хоть чем-то свой тезис о крещении Руси как "государственном перевороте" и "навязывании" русскому народу чуждой "иудохристианской" религии, просто взяли да объявили князя Владимира евреем! Но, сказав А, им приходится говорить и Б, и В, и далее по всему алфавиту - то есть бесконечно громоздить на предыдущую ложь последующее враньё. Итак, по их версии, Владимир был евреем по матери. А его мать Малуша происходила из семьи не просто еврея - любечанин Малко был раввином! Так что та ещё семейка! Но откуда это, из каких исторических источников?! Помнится, ещё несколько лет назад вопрос об исторических источниках я задал одному активисту ССО СРВ. Тогда ещё родноверы не научились врать так нагло, как сейчас. И тот активист с беспредельной наивностью ответил мне: наша версия истории Древней Руси ещё не написана, она в настоящее время как раз сочиняется! Ну, вот теперь мы имеем перед собой плоды этого исторического сочинительства...

Можно сказать сразу: ни в русских летописях, ни в иностранных хрониках, ни вообще в каких-либо исторических документах нет и тени намёка на еврейские корни князя Владимира. В "Повести временных лет" Нестор кратко сообщает: "Владимир же был от Малуши - ключницы Ольгиной. Малуша же была сестра Добрыни; отец же им был Малко Любечанин, и приходился Добрыня дядей Владимиру". И всё. Не в состоянии указать исторические источники, неоязычники прибегают к своему излюбленному приёму - изобретают "девичьи" имена действующих лиц. И вот выходит у них, что Малко - на самом деле Малх, а Добрыня - Дабран! Малха они взяли, по-видимому, из Библии - так звали раба первосвященника, которому при аресте Иисуса Христа Пётр отрубил мечом ухо (Ин 18:10). По ходу заметим, что Малх - имя арабское, а не еврейское. А Дабрана откуда взяли? Да ниоткуда. От верблюда.

Нет, никак не склеивается у неоязычников. Что же делать, что же делать?! Надо бы сослаться на какого-нибудь представителя РПЦ - вот это был бы безотбойный аргумент! Неоязычники и ссылаются - на протоиерея Иоанна (Петрова), автора "Русского православного катехизиса", изданного в 2002 году по благословению епископа Кирилла (Никифорова). И действительно - там автор прямо пишет, что евреев надо любить - ведь и князь Владимир тоже был евреем! При этом протоиерей Иоанн (Петров) мило так добавляет, что не надо обращать никакого внимания на слова Иисуса Христа, сказавшего однажды иудеям: "Ваш отец диавол" (Ин 8:44), ибо "это конечно неверно". Ведь, как утверждает протоиерей, евреи и до сих пор остаются богоизбранным народом. Ну, что теперь скажете, православные? Ваш же протоиерей ради нежной любви к иудеям отрекается от Христа, а ваш же епископ это дело благословляет! Какие вам ещё нужны доказательства, что РПЦ - иудейская прислужница сионизма?!

От имени православных отвечу: в данном случае неоязычники по своей скотской лживости и наглости переплюнули самого Геббельса. Цитируемая ими книжонка никакого отношения к РПЦ не имеет. Это явная фальшивка, неумело состряпанная самими неоязычниками. Для доказательства подделки совершенно излишне эту книжку прочитывать и раз за разом доказывать, что очередное утверждение с точки зрения православия - несусветная ересь. Достаточно глянуть на обложку - как там указаны "автор" и "благословитель" сего издания. Итак, автор - протоиерей Иоанн (Петров). Вроде бы всё понятно: протоиерей - церковный чин, Иоанн - имя, данное при принятии монашества, а в скобках - настоящая фамилия Петров. И всё бы хорошо, но вот ведь какой нюансик: ну не бывают протоиереи монахами! Протоиерей - это высший церковный чин для немонашествующих. Фальсификаторы были явно из неоязычников - это только они по своей обычной безграмотности могли не знать такой простой вещи и так глупо заключили фамилию "автора" в скобки. А епископ Кирилл (Никифоров)? Да, епископом может быть только принявший монашеский постриг - тут скобки к месту. Но только что это за епископ без епархии? В подлинных православных книгах и прочих документах епархия епископа, архиепископа или митрополита указывается в обязательном порядке. А тут почему не указана? Да потому, что не существовало такого епископа в РПЦ никогда. Укажи фальсификаторы епархию - и ложь всплыла бы мгновенно, как кусок дерьма. Нет, лучше оставить епископа без епархии - тогда есть хоть какая-то надежда, что читатель это дерьмо схавает.

Не хотелось бы уходить в сторону от темы, но давайте уж разделаемся с этим "катехизисом" навсегда, чтобы больше к нему не возвращаться. Ещё один из излюбленных приёмчиков родноверов - ссылаться на священников и иерархов не РПЦ, а РПЦЗ или других церквей и сект, разумеется, не указывая этого специально. Так, может быть, поискать протоиерея Иоанна Петрова и епископа Кирилла (Никифорова) в РПЦЗ? Да, действительно, есть такие - первый из Парагвая, второй из Сан-Франциско  (http://www.russianorthodoxchurch.ws/synod/pdf/spisok.pdf)! Только вот в их биографиях нет ничего про "Русский православный катехизис".

Протоиерей Иоанн Петров, впоследствии Преосвященнейший Епископ Буэносайресский, Аргентинский и Парагвайский Иннокентий (26.12.1902 – 23.12.1987), родился в Елабуге Вятской губернии. Окончил реальное, затем военное училище и сражался в рядах армии адмирала Колчака в Сибири, в чине корнета Казанского драгунского полка. Принял участие в Хабаровском походе. Был трижды ранен, один раз контужен. Георгиевский кавалер. Эвакуировался в Шанхай, затем переехал в Югославию, где окончил железнодорожные курсы и служил помощником начальника узловой станции железной дороги. В годы Второй мировой войны воевал в рядах Русского Корпуса. В 1948 году переехал в Аргентину, где был посвящен в иподиаконы и прошел курс богословских наук под руководством архиепископа Афанасия (Мартоса), который рукоположил его в иереи в 1962 году. Пять лет отец Иоанн служил в кафедральном храме Воскресения Христова в Буэнос-Айресе, затем 25 декабря 1967 года он был назначен настоятелем Свято-Покровского храма в Асунсионе и Свято-Николаевского храма в Энкарнасионе в Парагвае. В 1969 году возведен в сан протоиерея. 21 августа 1982 года произошла хиротония отца Иоанна, с принятием имени Иннокентия. Он назначался на викарство с местожительством в Парагвае. После кончины архиепископа Афанасия (3 ноября 1983 года) владыка Иннокентий стал управляющим Аргентинско-Парагвайской епархии, а 13 августа 1985 года получил титул епископа Буэносайресского и Аргентинско-Парагвайского. Скончался в Буэнос-Айресе и погребен на Британском кладбище. («Наши Вести» № 409, 1987 г.; «Наша Страна» № 1957, 30.01.1988 г.).

Итак, протоиерей Иоанн Петров перестал быть протоиерееем в 1982 году, а в 1987 году скончался. И вот этот скончавшийся в 1987 году протоиерей ничтоже сумняшеся пишет: "Также нами использовались катехизисы, составленные РАНЕЕ, например: Митрополит Филарет[1]. Пространный христианский катехизис православныя кафолическия восточныя церкви. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II (М., 1995. Далее: Филарет), Жив Бог. Православный катехизис под ред. прот. К. Фотиева (М., 1991. Далее: Жив Бог), Вопросы св. Сильвестра и ответы преп. Антония. По благословению Высокопреосвященнейшего Амвросия, архиепископа Ивановского и Кинешемского (М., 2001. Далее: Сильвестр и Антоний), Протоиерей М. Козлов. 400 вопросов и ответов о вере, церкви и христианской жизни. По благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II (М., 2001. Далее: Козлов), Священномученик Горазд, епископ Чешский и Моравско-Силезский. 1168 вопросов и ответов о православной вере. По благословению Блаженнейшего Николая, Митрополита Чешских земель и Словакии (М., Изд-во св. Кирилла и Мефодия, 2001. Далее: Горазд) и мн. др. Кроме того, использовались труды ряда богословов, религиеведов, а также наиболее признанные словари, энциклопедии и комментарии к священным текстам". То есть протоиерей использовал в своей работе над катехизисом книги, вышедшие в свет уже после его смерти!!!

А чему тут удивлятьсяч? Истории с фабрикацией таких подделок, как "Протоколы сионских мудрецов", "Велесова книга", "Катехизис еврея в СССР" напоминают рассказ Корнея Чуковского про то, как девочка нарисовала "каляку-маляку кусачую" - и сама её испугалась! Только неоязычники своими пугалками стращают других - тех, у кого хватает глупости во всё это поверить. Я уж не говорю, что этот катехизис появился именно на неоязыческих сайтах в формате Word - чистенький, как только из купели. А небезызвестный неоязычник и политический провокатор Александр Севастьянов назначил кругленькую сумму за критику его содержания как якобы сути христианства (откуда деньжишки?). Но вернёмся всё же к родне князя Владимира.

Итак, нет у неоязычников ни одного доказательства генетического еврейства князя Владимира. Но давайте всё же предположим, что Малко был любечским раввином - и что получится? Раввин сам носит славянское имя Малко и своих детей называет славянскими именами Добрыня и Малуша? Раввин отдаёт своих детей в унизительное для иудеев услужение к гоям? А столь почитаемый неоязычниками Святослав, разгромивший хазарских иудеев, вдруг проникается любовью к еврейке, дочери раввина, и признаёт рождённого ею еврейчика своим сыном и наследником, даёт ему княжеский удел в Новгороде? Театр абсурда какой-то... Но, может быть, Владимир, не будучи евреем по крови, всё же был, как его называют неоязычники, "иудейским ставленником" и крестил Русь по заданию местного киевского кагала? Странное какое-то иудейское задание - обращать свой народ не в иудейство (как это, например, делали действительно с подачи иудеев хазарские каганы), а в христианство, которое иудеям как кость в горле. Оно конечно, для неоязычников иудеи и христиане - что в лоб, что по лбу, но сами-то иудеи и христиане так отнюдь не считают.

Между прочим, в "Повести временных лет" Нестор передаёт разговор Владимира с иудеями, пришедшими к нему с целью обратить Русь в свою веру. Почитаем. "Пришли хазарские евреи и сказали: "Слышали мы, что приходили болгары и христиане, уча тебя каждый своей вере. Христиане же веруют в того, кого мы распяли, а мы веруем в единого Бога Авраамова, Исаакова и Иаковля". И спросил Владимир: "Что у вас за закон?" Они ответили: "Обрезаться, не есть свинины и заячины, соблюдать субботу". Он же спросил: "А где земля ваша?" Они же сказали: "В Иерусалиме". А он спросил: "Точно ли там?" И ответили: "Разгневался Бог на отцов наших и рассеял нас по разным странам за грехи наши, а землю нашу отдал христианам". Сказал на это Владимир: "Как же вы иных учите, а сами отвергнуты Богом и рассеяны? Если бы Бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам того же хотите?" Короче, иудейские миссионеры получили от Владимира гневную отповедь и ушли несолоно хлебавши. Не правда ли, в очень интересном тоне разговаривал "иудейский ставленник" со своими "хозяевами"?

Да Хорс с ними, с неоязычниками! Пусть себе брешут во славу своей мордовской Мокоши, своего персидского Симаргла и своего балтоугрофинского Перуна. Давайте теперь подумаем вот о чём. Есть ли в серьёзной русской исторической литературе какие-либо исследования относительно этнической принадлежности князя Владимира по материнской линии? Разумеется, грязная русофобская и антиправославная версия о еврействе Владимира никем из нормальных русских историков не рассматривалась вообще. А другие версии? Мне удалось найти три таких исследования. Первые два - в 5-м томе "Записок Императорской Академии Наук", изданном в Санкт-Петербурге в 1864 году: статьи Д.Прозоровского "О родстве св. Владимира по матери" и И.И.Срезневского "О Малуше, милостнице в.к. Ольги, матери в.к. Владимира". И третье - в небольшой работе известного русского историка и публициста, автора учебников по всеобщей и русской истории Дмитрия Ивановича Иловайского "К вопросу о названиях порогов и личных именах. Вообще о филологии норманистов".

Д.Прозоровский указывает на схожесть имени отца Малуши и деда Владимира Малко с именем древлянского князя Мала. После того, как древляне убили мужа княгини Ольги князя Игоря, они в качестве компенсации за причинённый ущерб предложили ей нового мужа - своего старейшего князя Мала. В ответ на такую любезность Ольга приказала пришедших к ней 20 сватов закопать в землю живыми, а затем провела против древлян ряд жесточайших репрессий. Д.Прозоровский предлагает и обосновывает версию о том, что в ходе этих событий древлянский князь Мал был взят Ольгой в плен и отправлен в почётную ссылку в Любеч, где и стал любечанином Малко, а его дочь соответственно стала рабыней-ключницей Ольги. Д.Прозоровский также обращает внимание на то, что в "Повести временных лет" Малуша названа "милостницей" Ольги - термином чисто христианским, а не языческим. Отсюда Д.Прозоровский делает вывод, что Малуша была не только славянкой, но и, как и сама Ольга, христианкой.

Вступая в дискуссию с Д.Прозоровским, И.И.Срезневский обращает внимание на то, что Малуша названа ключницей Ольги во всех списках "Повести временных лет", кроме Ипатьевского списка, где она и названа "милостницей". Анализируя затем этимологию этого слова и его употребление в древнеславянской литературе, И.И.Срезневский делает вывод, что "милостница" означает "любимица", "фаворитка", а не "раздающая милостыни ключница". Далее И.И.Срезневский опровергает доводы Д.Прозоровского о том, что Малуша была княжеского рода и что она крестилась в Константинополе вместе с Ольгой. Вместе с тем, И.И.Срезневский согласен с Д.Прозоровским в том, что определение "любечанин" по всем древнерусским понятиям могло означать только одно - "свободный горожанин Любеча". Думаю, что в ответ на неоязыческую версию о том, что любечанин - это любечский раввин, и Д.Прозоровский, и И.И.Срезневский лишь покрутили бы пальцем у виска.

Выступая как убеждённый антинорманист, Д.И.Иловайский довольно часто, что называется, перегибал палку и выплёскивал с водой и ребёнка. Начисто отвергая летописные свидетельства о призвании варягов, он как-то даже назвал "Повесть временных лет" "баснями так называемого Нестора". Вот и в указанной работе он заранее отвергает версию норманнского происхождения князя Владимира по материнской линии. Процитируем. "Обращу внимание на одно неизъяснённое доселе женское имя в древнем княжеском семействе. В Лавр. лет. под 1000 годом сказано: "Преставился Малфредь. В се же лето преставился и Рогнедь, мати Ярославля". То же известие буквально повторяется и в Ипат. лет: "Преставися Мальфридь" и пр. Что это за Малфрида или Малфредь? Обыкновенно её считают одной из жён Владимира Великого и её имя относят к именам норманнским. Но эти заключения совершенно произвольны. По всей вероятности, это есть не жена, а мать Владимира, известная Малуша, по Лаврен. лет. "ключница", а по Ипат. "милостница" Ольги. Брат её был известный воевода Добрыня, а отец любечанин Малко (уменьшительное от имени Мал: такое же имя носил, как мы знаем, один древлянский князь). Следовательно, ЭТО БЫЛА ЧИСТО СЛАВЯНСКАЯ СЕМЬЯ. Малуша, конечно, получила своё ласкательное имя или прозвание по отцу (как Любко и Любуша и т.п.). А когда её сын Владимир сделался великим князем киевским, то, естественно, ради почёта её имени придали одно из тех почётных окончаний, каковыми были -слав, а также -мир или -фрид, и вместо Малуши получилась Малфрида или Малфредь. Только таким образом можно объяснить упоминание о смерти её как лица известного; тогда как прежде ни о какой Малфриде не говорилось. Летописец, отмечая её кончину, как бы указывает именно на любопытное совпадение; в одном и том же году умерли обе матери: и Владимира, и сына его Ярослава. Имя Малфредь, подобно Рогнедь, было долго в употреблении в русском княжем семействе, так в Ипат. лет. под 1167 упоминается туровская княжна Малфрид, а под 1168 смоленская Рогнедь, сестра в. князя Ростислава Мстиславича. Пример этот подтверждает только моё положение, что в древних именах Скандинавских и Русских было много общих элементов".

Ну что же, вполне можно понять стремление славянофила Д.И.Иловайского во что бы то ни стало доказать, что изначальное становление Руси произошло без какого-либо норманнского участия. Труднее понять, зачем неоязычники, эти якобы русские националисты-экстремисты, на всех углах орут, что из-за иудейского ставленника Владимира всю последнюю тысячу лет Россия была окупированной страной, а русские - народом-рабом. Вы можете назвать мне другую такую же страну и другой такой же народ, какими неоязычники представляют Россию и русских? Думаю, от такого смачного плевка в нашу сторону удержались бы, пожалуй, и самые оголтелые русофобы.

На этом можно было бы и отпустить читателя, но серьёзный разговор только начинается. Как говорится, о маме Владимира речь, да не в маме Владимира дело. Это ведь только для тупых родноверов мнимая национальность князя Владимира по матушке объясняет всё, что было затем в тысячелетней истории России. Я же пишу для читателя, который, по крайней мере, не глупее меня самого - и чисто из уважения к нему должен до конца разобраться в затронутой теме. Тем более, что покопаться есть в чём. Историческая истина, как и жемчужное зерно в известной басне И.А.Крылова, тоже часто кроется под кучей, гм, мифов, принимаемых как нечто доказанное и очевидное. Так что постараюсь и сам не уподобляться, и читателя своего не уподоблять тому петуху из упомянутой басни.

Историю государства российского традиционно принято отсчитывать от призвания варягов, датируемого в "Повести временных лет" 6370-м годом от сотворения мира или 862-м годом от Рождества Христова. В Хлебниковском списке этого древнейшего русского летописного документа указан и его автор - монах Киево-Печерского монастыря Нестор, известный агиограф конца 11 - начала 12 веков, составивший жития святых Бориса и Глеба и Федосия Печерского, сам канонизированный Русской Православной Церковью. Судьба "Повести временных лет", известной в нескольких летописных списках и сводах, оказалась весьма драматичной. На её основе первоначально была создана так называемая не совсем патриотичная "норманская теория" происхождения российского государства. Затем против норманистов выступили антинорманисты, но для обоснования своей позиции им пришлось многое в Повести объявить легендами и вставками, а в конце концов - объявить всю её целиком "баснями некоего Нестора". В наше же время, когда пышным цветом распустилась "новохронология", многие "независимые историки" вообще не признают Повесть историческим источником. Ну а для родноверов её ценность однозначно определяется тем, что она "написана попами".

Норманская теория рассматривает упоминаемых Нестором варягов из племени русь, призванных нашим народом на княжение, как викингов, норманнов скандинавского, скорее всего шведского происхождения. Впервые такую версию выдвинул шведский король Юхан 3-й (1537-1592) в дипломатической переписке с Иваном Грозным (1530-1584), а в 1615 году об этом же написал шведский дипломат Пётр Петрей де Ерлезунда (1570-1622) в своей книге о Московии. Эта версия была поддержана шведскими историками Юханом Видекиндом (1618/1620-1678) в "Истории шведско-московитской войны 17 века" и Олафом Далином в "Истории шведского государства". В России норманнская теория стала известной благодаря деятельности в Российской Академии наук немецких историков Г.З.Байера (1694-1738), Г.Ф.Миллера (1705-1783) и А.Л.Шлёцера (1735-1809). Эти немцы многое сделали для становления российской академической науки и были, вообще говоря, честными учёными. Особенно резко выступал против искажения истории, даже с патриотической целью, Шлёцер: «Первый закон истории — не говорить ничего ложного. Лучше не знать, чем быть обманутым». Но они не учли русского национального чувства, обострённого тогдашними политическими отношениями России со Швецией.

В 1749 году Миллер выступил на торжественном заседании Академии с диссертационным докладом "О начале и происхождении имени российского народа". Выступление вызвало бурный скандал, и была образована комиссия, в которую вошли русские академики М.В.Ломоносов (1711-1765), С.П.Крашенинников (1711-1755), В.К.Тредиаковский (1703-1769) и Н.И.Попов (1720-1782). В заключении комиссии Миллер был обвинён в том, что он «во всей речи ни одного случая не показал к славе российского народа, но только упомянул о том больше, что к бесславию служить может, а именно: как их многократно разбивали в сражениях, где грабежом, огнем и мечом пустошили и у царей их сокровища грабили. А напоследок удивления достойно, с какой неосторожностью употребил экспрессию, что скандинавы победоносным своим оружием благополучно себе всю Россию покорили». Миллер за свою "неосторожную экспрессию" получил по полной: уже напечатанный доклад был уничтожен, Миллера разжаловали из академиков в адъюнкты и понизили ему жалованье с 1000 до 860 рублей в год. Говорят, что в кулуарах Ломоносов пообещал разобраться и с самим Нестором, назвавшим Рюрика варягом, тогда как он из славян-ободритов. Ломоносов горячо доказывал славянство князя Рюрика до конца своей жизни - в полемическом запале не задумываясь об этнической принадлежности Екатерины 2-й (1762-1796), вступлению которой на русский престол он даже посвятил оду.

В.Н.Татищев (1686-1750) и М.М.Щербатов (1733-1790) в своих малонаучных трудах по российской истории пытались занять в этом споре половинчатую позицию. Так, у Татищева Рюрик - варяг по папе и славянин по маме. В своей знаменитой "Истории государства российского", 12 томов которой вышли в свет в 1816-1829 годах, Н.М.Карамзин (1766-1826) в целом принял норманскую концепцию. Разделяло её и большинство крупных русских историков 19 века - Н.А.Полевой (1796-1846), М.П.Погодин (1800-1875), Т.Н.Грановский (1813-1855), С.М.Соловьёв (1820-1879), В.О.Ключевский (1841-1911) и другие. Погодин писал: "К нам пришли варяги, но добровольно избранные, по крайней мере сначала, не как западные завоеватели — первое существенное отличие в зерне, семени русского государства". Он говорил о том, что "русский народ сам пригласил своих правителей, повиновался им и любил их", доказывая тем самым, что "российское самодержавие имело народные корни". Наконец, в своих гимнах самодержавию Погодин договорился до того, что "отличительной чертой русского народа было принятие и поклонение иноземному правителю". Как говорится, сам-то понял, что сказал? В то же время С.А.Гедеонов (1815-1878), Д.И.Иловайский (1832-1920) и другие продолжали выступать резко против норманистских взглядов.

В советское время Н.Я.Марр (1865-1934), В.В.Мавродин (1908-1987), Б.А.Рыбаков (1908-2001) и другие под свою критику норманистов подводили "марксистско-ленинскую базу", опираясь на тезис Ф.Энгельса, что "государство не может быть навязано извне". Но при этом мы можем проследить явное изменение тональности в антинорманизме советского периода - от интернациональной до национальной. Марр вовсю демонстрировал "классовый подход", "руководствуясь указаниями Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, Кирова и Жданова". Однако именно против таких выхолощенных взглядов и была направлена известная статья И.В.Сталина о языкознании, в которой Марр жёстко критиковался. Рыбаков же, чётко отслеживая изменения генерального курса партии, делал упор на исследовании национальных славянских корней в возникновении русского государства. При этом, следуя примеру благоразумного поведения Ломоносова, Рыбаков исправно пел дежурные дифирамбы Сталину, также стараясь не касаться этнической принадлежности "отца народов". С 1960-х годов М.И.Артамонов (1898-1972), В.В.Седов (1924-2004), А.П.Новосельцев (1933-1995) и другие стали возвращать позиции норманистов, выдвигая примирительную концепцию существовавшего до прихода варягов "Русского каганата". Начало же 21-го века характеризуется мутным потоком антинаучной литературы нацистского и шарлатанского характера, формирующей у массового российского читателя совершенно фантастические представления об отечественной истории.

Вообще дискуссия норманистов и антинорманистов сама по себе напоминает мне спор остроконечников и тупоконечников о том, с какой стороны надо разбивать яйцо. Рационального содержания в вопросе, кто был у Рюрика папа - не больше, чем в вопросе, кто была у Владимира мама. Мы уже видели, как сами же крупные русские историки, горячо настаивавшие на автохтонном происхождении русского государства вообще и на чисто славянском этничестве первых русских князей в частности, не придавали ну абсолютно никакого значения национальности современных им царей и генсеков. Ту же удивительную раздвоенность сознания демонстрируют и нынешние наши националисты-экстремисты. Выступая против засилья "понаехавших тут" "лиц кавказской национальности", они ни в какую не хотят вспомнить, с каких гор в своё время спустился обожаемый ими великий Иосиф Виссарионович Джугашвили. А неоязычники, объявляющие крестителя Руси князя Владимира евреем, как-то не вспоминают о национальных корнях главного партийного "раскрещивателя" Минея Израилевича Губельмана, более известного под псевдонимом Емельяна Ярославского. Выискивая еврейскую родословную бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова, восстановившего Храм Христа Спасителя, родноверы как-то не вспоминают о национальности его разрушителя, тогдашнего московского руководителя Лазаря Моисеевича Кагановича.

Но на самом деле проблема намного шире, она уже переросла рамки того давнего спора о варягах и именно в наше время стала остро актуальной также в связи с выпуском некоторых учебников истории. Примером может служить скандал с учебным пособием "История России. 1917-2009", авторам которого, профессорам истфака МГУ А.Вдовину и А.Барсенкову пришлось признать использование ими непроверенных сведений. А ведь исходили эти русские патриоты из благих побуждений, они считали, что история должна писаться «с позиций защиты интересов и ценностей государствообразующего народа, потому что тот, кто пишет историю, контролирует настоящее». Поэтому вопрос, как и во времена Ломоносова, стоит так: в чём цель исторической науки и задача историка? Должен ли историк только собирать голые факты, опираясь на достоверные источники, и ничуть не заботиться об анализе причин и последствий событий, их исторического значения и о том, как эти факты будут восприняты и истолкованы в обществе? Или же историк должен в первую очередь думать об эмоциональном воздействии своих суждений и выводов на массовое сознание и в целях формирования у народа положительных национально-исторических представлений при необходимости отбрасывать реальные свидетельства и выдумывать виртуальные? Разумный ответ очевиден: вредны обе крайности. Историк - не книжный червь, но он, однако же, и не сивый мерин.

Обратившись к тексту "Повести временных лет", мы первым делом с удивлением обнаружим, что сам Нестор связывает историческое начало Руси вовсе не с призванием варягов. Он указывает другое, чуть более раннее, первое датируемое им событие: "В год 6360 (852), индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля". Хорошо, но при чём же тут византийский император Михаил 3-й, прозванный за беспутство Мефистом, то есть Пьяницей?! Нестор тут же поясняет со ссылкой на источник: "Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнём и числа положим". Из приводимых Нестором далее хронологических выкладок следует, что с датировками он слегка напутал. Из византийских хроник, на которые он сам же ссылается, мы знаем точно, что Михаил унаследовал престол двухлетним ребёнком в 842 году, а первый в истории военный поход Руси на Константинополь был не в 866 году, как у Нестора, а в 860-м. Но важна тут не точная дата, а само событие. Сам Нестор связывает начало Русского государства отнюдь не с унизительным призванием иноземых варяжских правителей, что и стало предметом ожесточённых споров антинорманистов с норманистами. Нет, для нашего первого летописца Русь началась с её потрясшим всю Европу выходом на мировую арену, когда 200 русских военных кораблей неожиданно для всех подошли к стенам Константинополя.

Итак, 860-й год. Рано это или поздно по шкале мировой истории? Существует ведь распространённое мнение об изначальной "отсталости" России, которая и государство-то своё смогла создать на много веков позже, чем ведущие европейские страны, да и то лишь под внешним, норманским влиянием. Трудно понять, на каких исторических фактах такое представление основано и что его приверженцы вообще имеют в виду. В 860 году сами норманны были ещё воинственными племенами, промышляющими набегами, а своё первое государство, графство-герцогство Нормандию они основали на севере Франции только в 911 году. Но в 911 году и киевский князь Олег уже прибивает свой щит к вратам Цареграда и заключает с Византией международный договор, в котором впервые официально употребляется название "Русская земля". Франкская империя, как наследница Западной Римской империи, не имела национально очерченной территории, а государства-прототипы нынешних Германии, Италии и Франции были образованы в результате её раздела в 843 году. Первым королём Англии считается Эгберт Великий (802-839), а первым титул короля официально получил Альфред Великий (871-900). Немцы традиционно считают датой основания Германского государства 2 февраля 962 года, когда восточно-франкский король Оттон I (912-973) был коронован в Риме и стал императором Священной Римской империи. Испанцы в это время только начинали многовековую Реконкисту - освобождение своей страны от арабов. Куда ни кинь, а первые национальные государства в Европе стали образовываться тоже в 9-м веке - одновременно с Русским государством. Тем не менее, точка зрения об изначальной отсталости России от европейских стран и необходимости его преодоления не была простым недоразумением и заблуждением людей, с русской и мировой историей не слишком знакомых. Она нашла своё идеологическое оформление у людей вполне образованных и в дальнейшем вылилась в продолжающееся и по сей день жёсткое противостояние "славянофилов" и "западников".

Корни славянофильства можно найти в концепции "Третьего Рима", в которой укреплявшееся Московское государство стало рассматриваться законным историческим преемником гибнущей Византийской империи. Считается, что впервые идею Москвы как Третьего Рима сформулировал в 1523-1524 годах старец псковского Елеазарова монастыря Филофей (ок. 1465-1542), хотя те же мысли в 1492 году высказал Зосима Брадатый, митрополит Московский и всея Руси в 1490-1494 годах. Как исторический курьёз можно рассматривать попытки сербского царя Стефана Душана (1331-1355) и болгарского царя Иоанна-Александра (1331-1371) объявить себя наследниками Рима, а новым Константинополем - тогдашнюю столицу Болгарии город Тырново. Попытки обоснования и реализации идеи Третьего Рима можно найти в переписке и политике Ивана Грозного, но Смутное время нанесло жестокий удар по подобным претензиям. В 17 веке влиятельные люди - воспитатель и фаворит царя Алексея Михайловича (1629-1676) боярин Б.И.Морозов (1590-1662), главы Посольского приказа А.С.Матвеев (1625-1682) и В.В.Голицын (1643-1714) проявляли живой интерес к западной культуре и пытались заимствовать её элементы. А Пётр 1-й (1672-1725) уже вовсю использовал свою царскую власть в деле насаждения в России европейских институтов, обычаев и нравов, что ему в огромной степени и удалось. В царствование Елизаветы Петровны (1741-1762) и Екатерины 2-й (1762-1796) высшее русское общество уже само жадно впитывало в себя западные новшества, в том числе и радикальные идеи французского Просвещения. Дощло до того, что кое с кем из их последователей и распространителей, в частности, с "мартинистом" Н.И.Новиковым (1744-1818) и "вольтерьянцем" А.Н.Радищевым (1749-1802), пришлось расправляться крутыми мерами.

Кровавые события Великой французской революции заставили российскую власть и элиту относиться к подобным европейским идеям намного скептичнее, хотя царь Александр 1-й (1777-1925) на первых порах был ещё не прочь поиграть в либерализм. Отечественная война 1812 года вызвала небывалый подъём патриотизма и интерес к отечественной истории во всех слоях русского общества, но она же и пробудила в молодой дворянской среде стремление к кардинальным политическим и социальным переменам на основе европейского революционного опыта. В уставах и программах Союзов спасения и благоденствия, Южного и Северного обществ, в "Конституции" Н.М.Муравьёва (1796-1843), "Русской правде" П.И.Пестеля (1793-1826), "Манифесте к русскому народу" С.П.Трубецкого (1790-1860) порой самым причудливым образом сочетаются древние русские политические традиции и новые западные антимонархические и социалистические идеи. Подавление в 1825 году восстания на Сенатской площади, репрессии против декабристов и политическая реакция царя Николая 1-го (1795-1855) на время пригасили революционный пыл, но напряжённая умственная работа по осознанию места и роли России в мировой истории продолжалась.

В 1836 году П.Я.Чаадаев (1794-1856) анонимно опубликовал в журнале "Телескоп" русский перевод написанного им ещё в 1829 году по-французски первого "философического письма". В журнальном анонсе была обещана дальнейшая публикация и других из этого ряда писем, но всё вышло по-другому: журнал был закрыт, а Чаадаев официально объявлен сумасшедшим. Николай 1-й соизволил собственноручно начертать: "Прочитав статью, нахожу, что содержание оной — смесь дерзкой бессмыслицы, достойной умалишённого". Всего же Чаадаевым было написано 8 философических писем, 5 из которых были опубликованы лишь столетие спустя - в 1935 году. Только тогда появилась возможность полного ознакомления со взглядами Чаадаева на проблему, которая в его первом письме была лишь со всей остротой поставлена, но не нашла чёткого и окончательного решения. Однако в 1836 году власть не стала глубоко разбираться в мировоззрении "умалишённого", ей для принятия мер формально хватило краткой высочайшей "рецензии". В русском же обществе письмо вызвало, по словам А.И.Герцена (1812-1870), впечатление "выстрела, раздавшегося в тёмную ночь". Как же пришёл Чаадаев к этим своим мыслям и какие выводы сделал он в конце концов из своих размышлений?

Чаадаев, сам себя называвший "христианским философом", был глубоко верующим человеком, воцерковлённым в православии. И факты его биографии не дают ни малейшего повода упрекнуть его в изначальном непатриотизме. Он участвовал в Бородинском сражении, в боях под Тарутином, при Малоярославце, Люцене, Бауцене, ходил в штыковую атаку при Кульме, был в "битве народов" под Лейпцигом, брал Париж, награждён русским орденом святой Анны и прусским Кульмским крестом. И в то же время в 1814 году он вступил в масонскую ложу, в 1819 году - в Союз благоденствия, а в 1821 году - в Северное общество. Однако впоследствии он весьма негативно отзывался о восстании декабристов, которое, по его мнению, отбросило русскую нацию на полвека назад. С 1823 по 1826 год Чаадаев путешествовал по Англии, Франции, Швейцарии, Италии, Германии, где и познакомился близко с новейшими и модными тогда учениями. Особое влияние на него оказала немецкая классическая философия, в первую очередь, взгляды Шеллинга и гегелевское понимание всемирной истории, как диалектического процесса самореализации абсолютной идеи. Вот так в его сознании и смешались, с одной стороны, русское национальное и религиозное воспитание, а с другой, строгий европейский рационализм.

Первым результатом такой идейной подготовки у Чаадаева стала исходная установка на то, что история есть не что иное, как формирование под воздействием Божьего Провидения ни более ни менее как Царства Небесного на земле. По Чаадаеву, высший смысл истории осуществляется "божественной волей, властвующей в веках и ведущей человеческий род к его конечным целям". Далее Чаадаев нисходит, чтобы не сказать "деградирует", от общего к частному и от абстрактного к конкретному, рассматривая к качестве необходимого условия успеха этого провиденциального движения человечества единство христианской Церкви, которое он понимает в сугубо узкокатолическом смысле - как главенство папы римского, которое для него есть "видимый знак единства, а, вместе с тем, и символ воссоединения". Вот с этих историософских позиций Чаадаев и видит, что в авангарде мирового исторического прогресса идёт, разумеется, Европа. Он пишет: "На Западе всё создано христианством"; "если не всё в европейских странах проникнуто разумом, добродетелью и религией, то всё таинственно повинуется там той силе, которая властно царит там уже столько веков"; "несмотря на всю неполноту, несовершенство и порочность, присущие европейскому миру..., нельзя отрицать, что Царство Божие до известной степени осуществлено в нём". За эту апологетику западного папизма Чаадаев удостоился крайне презрительных инвектив в эпиграммах Дениса Давыдова (1784-1839) ("маленький аббатик") и Николая Языкова (1803-1847) ("плешивый идол", "ты лобызаешь туфлю пап").

Но Чаадаев и на этом не останавливается, его "дерзкая бессмыслица" изливается бурным потоком. Чаадаев пишет даже не о политической, социальной, экономической, культурной или другой отсталости России, а об её изначальной исключённости из провиденциального исторического прогресса, по существу, о богоотверженности русских: "Провидение исключило нас из своего благодетельного действия на человеческий разум..., всецело предоставив нас самим себе"; "Провидение как бы совсем не было озабочено нашей судьбой"; "Провидение как бы отказалось вмешиваться в наши дела". Для Чаадаева вся история России - "тусклое и мрачное существование, лишённое силы и энергии, которое ничто не оживляло, кроме злодеяний, ничто не смягчало, кроме рабства. Ни пленительных воспоминаний, ни грациозных образов в памяти народа, ни мощных поучений в его предании…". Да и теперь "Мы живём одним настоящим, в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мёртвого застоя". Не повезло России ни с этнографией, ни с географией, ни с культурой: "мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого". Обделена Россия и в социально-религиозном отношении: "Я не могу вдоволь надивиться необычайной пустоте нашего социального существования... мы замкнулись в нашем религиозном обособлении... нам не было дела до великой мировой работы..., где развивалась и формулировалась социальная идея христианства". Итак, у Чаадаева Россия "заблудилась на земле", "общий закон человечества отменен для неё", "мы никогда не шли вместе с другими народами", "мы стоим как бы вне времени, всемирное воспитание человеческого рода на нас не распространилось", "мы ничего не восприняли из преемственных идей человеческого рода", "исторический опыт для нас не существует", "мы - пробел в нравственном миропорядке" и т.д., и т.п. Мало вам? А нате: "в крови русских есть нечто враждебное истинному прогрессу". Очень тонко заметил Дмитрий Быков в своей посвящённой Чаадаеву статье "Русский геморрой" ("Московская комсомолка", 21.12.1999 № 08): "То есть человек почти всё время думает о жопе и всё воспринимает через неё".

Да за что ж это России судьба-то такая?! Что ж это все люди как люди, а мы... В одном из более поздних философических писем Чаадаев и задаётся таким вопросом: "почему христианство не имело у нас тех последствий, что на Западе? Откуда у нас действие религии наоборот?" Но тут же сам понимает, в какую пропасть он был готов шагнуть: "Мне кажется, что одно это могло бы заставить усомниться в Православии, которым мы кичимся". И всё же Чаадаев сделал несколько осторожных шажков к этой пропасти, когда писал, что "мы ошиблись насчёт настоящего духа религии" из-за "слабости нашей веры или несовершенства наших догматов", мы не восприняли "чисто историческую сторону" христианства и потому "не собрали всех её плодов, хоть и подчинились её закону". Тут так и хочется спросить Чаадаева: ну и что же ты остановился, о чём задумался? А задумался он, вероятно, о том естественном и логичном, но убогом и глупом выводе, к которому вплотную подвели его предыдущие глубокомысленные рассуждения и страстные обличения. Ведь Чаадаев считал себя всё же "христианским философом", а пошлая роль католического миссионера, "маленького аббатика" его никак не устраивала. И тут, похоже, помимо чисто личного самолюбия, в Чаадаеве наконец-то проснулось национальное чувство, которое и подсказало ему нетривиальное решение этой загадки "русского геморроя".