Мне повезло

 
Да, и не возражайте, повезло. Вы сейчас начнёте за упокой, а я говорю: “Повезло”.
Нет, живу не в особняке и даже не в таун-хаусе, и муж не магнат, и дети обычные.
А повезло мне в том, что жила я в те времена, когда ещё вокруг Москвы были хорошие леса, чистые реки, с пригорков открывались виды – на храмы, на поля, на голубые озёра.
В лесах росли грибы, ягоды, в реках и озёрах водилась рыба, в ближайшем Подмосковье стояли красивые деревеньки с расписными оконцами, за ними – сады яблоневые, за садами – рожь колосилась, разбегались весёлые тропинки. Одни тропинки бежали вдоль оврагов, спускались вниз, поднимались вверх, пробирались под густыми ёлками, выныривали у сторожки лесника, места заповедного и таинственного. Другие – звали к шоссе, откуда рукой подать, с горки, видно – Москва-река, а за ней и сама столица. Помню - идёт по такой тропинке отец, бодро шагает, широк шаг, за плечами – рюкзак, на голове кепка, завидит издали своё семейство, кепкой помашет - и повеселеет дорога, раздвинутся кусты. Вот вам, детишки, мясца кусочек, сырки плавленые, маслице – в подпол скорее спускайте, а то пока в дороге, как бы чего не вышло. А уж завтра с утра…понесутся наши с ним марш-броски по заповедным тропам, а то и без них, выберемся на поляну, а там цветов – моря разливные, птицы, сквозь сосновые зонты разрезные солнце переливается и запах лёгкий, этот особенный запах сосны, который не унесёшь в кармане, не нарисуешь, он такой чуть кисловатый, со сластиночкой. Стоим с ним – нюхаем. А скроется солнце – отец и скажет: “Да, без солнца красок нет”. Или пока он нюхает – обниму стволик – берёзки или сосны, что пошире, и стою так. Потом дальше идём. Вдруг заслышим в лесу шорохи, людей вокруг нет, страшновато, а он прямо к этим шорохам.
Но однажды и он струсил – шорох этот всё приближался и приближался, это уже и не шорох – сокрушает кто-то всё на своём пути, ломает кусты, сучья, дышит громко, нервно,а вот и  сам, за деревьями правда, не на нас вышел, чуть-чуть левее, землю рогами выворачивает, рогами её разбрасывает. Отец взял меня за руку, палец к губам, и тихо-тихо, чтоб сучком не хрустнуть – стали мы отступать за кусты… Он хоть потом и не сознавался, что испугался, но я то знаю, что да, потому что ладонь его, которая всегда была сухой и тёплой – стала прохладной и влажной.
С той нашей лесной встречи много лет прошло, сынок у меня уже сам ножками бегал – по тем же тропинкам моим любимым, правда, совсем ещё маленький был, а уже по грибы мы с ним ходили, через кусты пробирались, конечно, от деревни недалеко, куда с таким…
И вот – выходим на полянку, полянка маленькая, и нос к носу – с другой мамой и её ребёночком так и столкнулись. Наклонилась я и говорю шёпотом: ”Смотри, это хозяева леса”. А та мама, другая, тоже наклонилась к своему и тоже на ухо что-то…Потом толкнула его носом: “ Пошли”, - мол. Только он не хочет, ему интересно на нас смотреть, она его опять толкнула, посильнее, повернули они, малыш всё оглядывается, а лосиха его носом, носом. Строгая мама. Так и ушли…
В тех лесах мы и лисиц встречали, и барсуков. Хорошие были места…
По старой памяти мы заглянули как-то в наши любимые пенаты - хотя какие пенаты, у нас ведь там своего ничего не было, соберём за зиму что сможем, в кассе взаимной помощи – были такие – возьмём денежек – вот тебе и избушка на три месяца - и слёз наглотались.
На полях - коттеджи, в лесу – мусор, да не просто мусор – свалка, коттеджи строили, а весь мусор – в лес, да, что и говорить… Позарастали стёжки-дорожки.