Начальник отдела кадров, VIII. Окончание

Все-таки мои подозрения насчет нашего Игорька усилились. Видел его вчера в центре города… Стоит рядом со своей машиной и любезничает с какой-то барышней. Надо было видеть, как он с ней разговаривает… Нет, тут дело явно нечисто… Вот он – молчун-то наш. Как говорится, в тихом омуте… А может, это у него голова, после того как ему по ней настучали, тронулась? Не знаю, что и думать…

Иринке и Галине Петровне я, конечно, ничего не скажу. Может, все это ерунда, но на сердце, признаться, тревожно…

* * *
Прошел месяц после приезда Живлякина… Сегодня хоронили Аксарина. Скоропостижно скончался, бедолага. После увольнения он никуда не стал устраиваться, а уехал на дачу, да и запил там. Пил целый месяц, пока инфаркт не схватил. Все злобу копил, собирался в суд подавать на всю нашу систему.

На похоронах открылось, что жена у него не вполне психически здорова. Такую чушь несла эта Татьяна Павловна, что противно было слушать. Говорит, я теперь женщина свободная, не собираюсь быть одной… Ага, замуж хочет еще. Всем мужикам глазки строила на поминках. Какая срамота… За Аксарина обидно. Каково это теперь ему видеть?

* * *
Андрюха Мидянский за последнее время совсем сдулся. Тише воды, ниже травы. Не думал я, что он так переменится… Сейчас просто неловко на него смотреть. Да, вот тебе и либерал, вот тебе и «Эхо Москвы».

Светлана Васильевна уволилась вслед за Мельманом. Не знаю уж, по каким соображениям. Может, из солидарности с мужем… а скорее всего, из-за того, что ее тайна открылась. Она же ничего в экономике не соображает. Раньше-то ей прежний муж помогал, а без него Живлякин сразу ее в угол загнал своими вопросами.

Честно признаюсь, за этот месяц я стал лучше Живлякина понимать. Хоть и сопляк, но деловой. Этого не отнимешь. Ну, а я вроде бы нашел подход к нему. Он указывает, а я поддакиваю. Ничего, как-нибудь сработаемся…