Валютный костер

               

 Валентина сидела на скамейке в маленьком скверике. Оцепенев от холода и тоски, бессмысленно смотрела на такую же замерзшую березку с одиноким пожухлым листом, испуганно шелестящим от малейшего дуновения ветерка.
 Всю неделю она не давала себе сбиться на этот настрой - ощущения безысходности. И лишь сегодня, когда ей не хватило денег на лекарство, выписанное врачом для больной дочери, а вчера этой суммы еще было достаточно, вот тогда, в ту же самую минуту в аптеке силы  оставили ее. Их хватило только до этой скамейки. Пальцы, сжавшие последнюю десятку, заледенели в кармане пальто. Быстро опустились сумерки, порхали редкие снежинки. "Сейчас успокоюсь и пойду… и дочка не  увидит мое плохое настроение. Ну почему я вчера не купила эти таблетки?!"
И она продолжала сидеть.
Из оцепенения ее вывело громкое хлопанье. Валентина подняла голову и увидела  красивую машину. "Господи, где люди берут деньги, что могут покупать такие машины?!"
Двое мужчин прошли, не заметив ее. Потом они вдруг присели на корточки, продолжая шумно разговаривать. Валентина повернула голову и увидела огонь. Нестерпимое желание ощутить тепло подняло ее со скамейки. Она медленно подошла к костерку. На нее по-прежнему не обращали внимания.
- Можно руки погреть? - едва смогла сказать Валя застывшими губами.
Ей не ответили.
Валентина вынула из карманов замерзшие руки с зажатой в одной из них десяткой и протянула их к огню. Пальцы медленно разжались, десятка плавно опустилась в огонь и тут же вспыхнула.
- Видишь, не один ты такой крутой!
Мужчины удивленно посмотрели на  женщину.
- Мадам, вы уронили в костер  деньги, -  сказал один.
- Не смеши! Какие это деньги! - Хмыкнул другой.
Тут  Валентина пришла в себя.
- Ой! Это же мои! - вскрикнула она.  Сунула руку в огонь и сразу же отдернула  от боли. Она смотрела, как догорает ее десятка, покачивая головой от отчаяния, и вдруг увидела, что весь костер - это одни деньги, иностранные.
- Но это же доллары? - громко сказала Валя и удивленно оглянулась на мужчин.
- Были... остался пепел.
- Вы... вы...грабители? - Валя была напугана своей догадкой.
- Успокойтесь. Мы не грабители... У нас был маленький спор, - спокойно  сказал один.
- Проверка на выдержку, - засмеялся другой.
- Вы сожгли кучу долларов, а у меня не хватило на лекарство  всего несколько рублей!
- Тогда у вас выдержка выше нашей! - пошутил тот,  который постарше.
- Господи! Если б мне такие деньги! Как? Как так можно?
- Не изменяйте своей выдержке, мадам, - сказал тот, который помоложе.
 Валя не слышала их, она была потрясена, это было похоже на дурной сон. Наклонившись, попыталась хоть что-то спасти. Но тлеющие купюры рассыпались. От боли и всего этого кошмара она вдруг зарыдала. Слезы  бежали по щекам, губам. Ни платка, ни просто перчаток у Вали с собой не было. Мужчина  протянул ей свой платок. Он был мягкий, тонкий и ароматный. Валя уткнулась в него и плакала навзрыд.
- Нехорошо, - тихо сказал один.
- У меня ничего не осталось. Я все выгреб из карманов, как условились. И откуда ее вынесло?
- Слушай, у меня в бардачке коньяк... настоящий, в переводе на рубли -  около десяти тысяч. Неси, отдадим.
- И куда она с ним? Ей же его от портвейна не отличить.
- Тем хуже для коньяка. Принеси!
Молодой  мужчина быстро принес красивую бутылку.
- Извините, - мужчина осторожно коснулся плеча Вали, - мы спешим... вы нас простите... у нас действительно нет ни копейки.
- У меня тоже, - ответила Валя, - а то бы я обязательно вам ее отдала.
Повисла пауза.
- Да, нехорошо получилось, возьмите вот эту бутылку.
- Может у вас есть десять рублей? Мне больше ничего не надо.
- У нас не осталось ни одного доллара.
- Мне не нужны ваши доллары. Мне нужны мои десять рублей!
- А с рублями еще напряженнее, я даже не помню, какие они? Но есть вот этот коньяк... отнесите его в магазин, и вам должны дать хорошую очень сумму, больше тысячи. Этот магазин на углу проспекта.
- Я знаю, там еще бар.
- Скажите, что от Максима. У вас возьмут. Извините, мы спешим.
Они  сели в машину и быстро уехали.
Валентина прижимала к себе бутылку цены невиданной, гораздо больше  ее зарплаты.
У нее не проходило ощущение, что это не она, и что все происходит не  с ней. Валентина шла по улице, так и не решив, как поступить. И только когда до ее сознания окончательно дошло, что в ее руках может быть целая тысяча, ноги сами понесли ее на угол проспекта. Раньше там висела городская Доска почета, а на ней ее фотография.
Дрожа от страха и холода, она вошла почему-то не в магазин, а в бар. Гремела музыка, плавали облака сигаретного дыма, вкусный запах еды окутал голодную Валентину.  Она растерялась, но цель - быстрей сдать бутылку "от Максима" и получить тысячу рублей - толкала ее вперед. Она прошла к стойке и протянула бутылку бармену. Тот не смотрел на нее, напевая: "Нинка- Нинок, скушай блинок!"
- Вот, возьмите и мне отдайте тысячу. Максим сказал, что вы все знаете. - Взволнованно сказала Валя.
- Что? Ты чего, тетка, охренела? А ну, катись отсюда со своей бутылкой! Ну, дает! Это ж так набраться! От Максима! Макси... От кого? - Но сразу же понизил тональность.- Повторите: от кого?
Валя растерянно молчала. Все события в этот вечер развивались так быстро и независимо от нее, что она не знала, как правильно  поступить в данный момент.
Но он-то понял, от кого это может быть. Именно этот коньяк любил Максим – столичный хозяин. Он также знал, что Максим уже далеко от их города. И бутылка, очутившаяся в его руках, несла в себе большой плюс к карманным доходам. Он знал ей цену. Она была еще выше той, которую назвала эта чокнутая. И отдавать ей деньги за этот коньяк он не собирался. "Я его прокручу  в коктейлях! Это будет уже …».  Сладостные  мечты охватили бармена.
Зазвонил телефон. Бармен долго не брал трубку. Валя, почувствовав угрозу своим планам, напряженно наблюдала за  ним.

Машина летела, мягко раздвигая темноту.
- Ты о чем задумался? - спросил молодой, - о той тетке?
- Эта тетка тебе ровесница, - тихо ответил Максим. - И судя по всему - не поломойка.
- Да, не спорю. А, вообще, жаль эту провинцию. Как дерьма наешься.
- А вот классики говорят обратное.
- Интересно, сдаст она бутылку или нет?
- Сдаст. У нее ребенок. Те же классики утверждают, что материнские чувства заглушают все остальное.
- Может, проверим? Могут и отобрать.
-Не посмеют. Я предупредил. Впрочем, проверим классиков. Звони.

Телефон звонил, а бармен не подходил. Валя не выдержала.
- Вам звонят!
Бармен нехотя взял телефон. Лицо его мгновенно осветилось лакейской улыбкой.
- Да! Конечно! Какие сомнения. Все будет чики-чики! Счастливого пути!
Положив трубку, он уставился на женщину:
- Вы знакомы с Максимом?
- Нет. Я даже его не разглядела! - торопливо оправдывалась Валя, смутившись под его бесцеремонным взглядом.
У бармена внутри все ликовало! Неожиданный доход мгновенно разложился на презент жене, сюрприз стерве - Нинке и еще на кое-что, что он даже мысленно не оформлял в слова, на всякий случай - безопаснее.
- Ну, вот что! Мне сейчас позвонил приятель. К нам едет ночная проверка. Забирай бутылку и иди, а то еще в милицию заберут!
- Дайте мне хоть что-нибудь, а бутылку заберите себе.
Бармен пробежал взглядом по витрине. Взял большой апельсин и шоколад, но в последнюю секунду ему стало жалко это отдавать, и он сунул женщине крошечное засохшее пирожное и жевательную резинку.
- Кажется - приехали. Уходи быстрей!
Когда Валентина очутилась дома, то все пирожное в ее руке раскрошилось, а крем размазался по пальцам.
В голове крутилось барменовское: "Нинка - Нинок, скушай блинок... Нинка..." Валя представила себе эту Нинку, такую же лоснящуюся, как бармен, и вдруг ощутила каждой клеткой, что подавится когда-нибудь этот хам, потому что так нельзя!
Что именно нельзя - она не знала. "Нельзя так и все!"
Валя разжала липкие пальцы и усмехнулась: "Мадам, ваша выдержка выше!"