Монолог в купе

               


Женщина ехала в купе одна. Не сезон. Проводница равнодушно предложила ей чай. Но было уже слишком поздно для чая.  Она отказалась.  Кутаясь в самовязаный жакет, смотрела в окно, где мелькали силуэты деревьев, столбов, изредка мелькал огонек, то ли окна, может костра далекого. Спать не хотелось. Скоро большой город. Какие пассажиры могут появиться? Только бы не пьяные. Пьяных она органически не выносила.
Пассажир в их вагон был один. И именно в ее купе. Он был крупный, шумный, весь окутанный парфюмом. Она прислонилась в уголок и наблюдала из под полуопущенных ресниц. Мужчина поздоровался. Обрадовался, что их двое, что можно занять нижнюю полку. Свет он не включал. Вещей у него кроме большого портфеля не было. Сняв пиджак, подсел к столу, достал из портфеля водку, лимон, банку красной икры и две булочки.
- Все!  Больше ничего не успел. Ах, да, стаканы! Он принес два стакана в подстаканниках. Юрий! Вас?
- Нина, - тихо ответила она.
- Еду с деловой встречи…как здорово, что купе пустое! В голове шум! Обалдеть от этих банкетов можно!  Старею, наверно. Нина, можно я прилягу на 10 минут, так спина устала, весь день крутился.
Скинув  обувь  он со вздохом лег на спину и затих.  Прошло 15 минут. За окном поплыл перрон.  Проводница пришла за билетом. Юрий отдал билет.  Нарезал лимон, потом что-то вспомнил и достал полпалки  сырокопченой ароматной колбасы, нарезав ее и булочки. Все делал  быстро и аккуратно.
Она удивленно наблюдала: стол был уже накрыт. Но тут Юрий  вскочил, что-то поискал в карманах и быстро вышел. Вернувшись, объяснил:
- Дал проводнику, чтоб не мешали. В кои веки тихо. Нина, за знакомство! Не стесняйся! Я мужик нормальный, давить не буду, а для компании …все равно ты не спишь.
И Нина вдруг без слов взяла стакан. Юрий наливал водку на один глоток. Она такого не знала. И этот глоток преодолевался нетрудно, водка была очень мягкая и приятная. После второго глотка Нине  стало так спокойно и как-то уютно, как она и не испытывала никогда. И она молча слушала соседа, не прерывая его, не задавая вопросов, даже не выдвигаясь из тени угла.  Просто брала и ставила стакан, когда выпивала. И попутчика это, похоже, очень устраивало. Но даже среди двух молчунов один слабее на язык. И говорил Юрий. Ей было говорить нечего.  И тот расслабился на полную катушку, как только и бывает в поезде, но это всем известно.
- Я, Нина, нормальный мужик, дураком никогда не был, понял, что коммунизм страна построила и захотела пожить в капитализме. Быстро сориентировался. Рядом народ тоже был башковитый. Начали с выращивания грибов, потом занялись перевозками, потом ремонтом, потом лесом. Да, долгая история, сам не верю, когда оглядываюсь. Многих потеряли, кого на алкоголе, кого на стрелках, непросто…это только со стороны непосвященным кажется, что деньги сами сыплются…не бывает такого. За все платится. Кто чем. Я выжил, притеняться стал, не лезу без необходимости никуда.  Меня один товарищ …ну, вообщем, деньги и алкоголь, а там и …женщины … всегда рядом. Спились многие. Так вот один товарищ из Томска мне посоветовал расслабляться не с бутылкой, а …извини, с женщинами.  Нет, из семьи я не уходил, зачем? Но женщин…извини, долго уговаривать не надо, если еще и подарки хорошие.   Дети у меня почти взрослые. Есть и на стороне, наверное, это женщина сама решает.  Но вот один прокол у меня получился. Такая хитрая б…, извини, попала.  Сразу поняла, что мужик сознательный, родила и доит меня уже второй год. Тут вот пришлось заехать к ней, познакомиться с ребенком. Слушай, Нин, так хреново на душе! Смотрю я на этого ребенка и, понимаешь, ничего не чувствую!  Своим-то я  как был рад! Голова кругом от переживаний!  А тут…ну ничего! Она мне: ты хоть обними сына!   А я его даже на руки взять не могу!  Я ей: вот тебе сто тысяч, и носи его сама!  Она в слезы! А у меня даже на нее не стоит больше. Истерику устроила. Я все из карманов выгреб, на дорогу только оставил и ушел. Да, в дверях еще сказал, что пусть отца ребенку найдет! Конечно…я не завидую женщинам…это не жизнь…это какой-то вечный долг, который сколько не отдавай, все равно должен. Я вот на свою жену смотрю, умная вроде баба, что с ней происходит в последнее время, черт знает!  Молчит, к себе не подпускает уже полгода! Мне – то что! У меня их в каждом месте – не оторвать! Я ведь вижу, что она мучается, наверно уже простыню ночью в узел завязывает. Пусть бесится, думать начнет -  все будет нормально. Мне сейчас жить по тем понятиям, по комсомольским…честь и достоинство…просто не выжить. Баста! Детский сад позади!  Она ждет верности от меня и денег! Ну, как это совместить?! Скажи? Чушь собачья! Ну, переспал, ну и что! Да это часть технологического процесса зарабатывания сейчас  денег! Нужна верность - ну сядем на кильку с ливерной колбасой! Так нет, нужны норки, брильянты! Так и  другие бабы – стервы!  Хоть бы одна отказала! Так ведь, нет!  А так иногда задумаешься ночью в дороге или в гостинице…на кой все это надо?  Что  поесть - есть, дети выросли, зачем этот бег…ведь я детей по полгода не вижу…скажи, зачем? О! Я через пятнадцать минут выхожу, ты хороший попутчик, дала мне выговориться, молодец, это так здорово – не мешать говорить. Ты, может чего надо…без проблем?
Юрий наклонился  к соседке и в свете проплывающего фонаря увидел бледное невзрачное лицо крепко спящей попутчицы.  Он оделся, взял портфель и тихо прикрыл дверь купе. Прощаясь с проводницей, Юрий попросил ее оставить уговор в силе: к попутчице никого не селить.  Быстро  пошел по вокзальной площади, зачем-то оглянулся на уходящий поезд.  Смотрел  вслед поезду, а губы то разъезжались в улыбке, то иронически кривились над собой. Но   мысленно отметил, что дождя вроде нет, а лицо влажное.