сказка без названия

БЕЗ НАЗВАНИЯ


    Она снова пришла сюда. В который раз. Захватив термос с крепчайшим кофе, пару бутербродов, пачку легкого винстона...


    Взгромаздившись на облезлую скамейку, как скворец на жердь скворечника, повозившись, пристраиваясь на холодные доски, замерла, уставившись в заветные окна, еще темные, чужие, безликие от того, что ТАМ, за ними, еще не было ЕГО.

     Она приходила сюда почти каждый вечер, если только внезапная хворь не свалит с ног, или сестрица не навяжет на денек-второй свою "поросль", чтобы отдохнуть от гвалта и бардака,который устраивали десятилетние близнецы в ее малометражке, норовя все в ней поставить с ног на голову. И эти дни она просто не жила...


    Она приходила и проводила долгие часы в ожидании, когда на втором этаже вспыхнет свет. Порой у подъезда галдели фанатки. Она не была похожа на них, не визжала по-поросячьи от восторга при появлении кумира, не прорывалась сквозь толпу, мечтая дотронуться до вожделенного тела. Она  даже не была  фанаткой. Но расписание его спектаклей знала наизусть, а биографию вызубрила как "отче наш". Он был для нее всем... впрочем, у нее кроме него ничего и не было... Только эти вечера, второй этаж, тени за занавесками, и мечты, мечты, мечты...


    Она каждый раз пыталась угадать, что делает он в эту минуту, уши ее- тонкие, розовые, прозрачные -чутко улавливали все звуки, просачивающиеся наружу. Порою ей казалось, что она слышит его голос, такой необыкновенно-замечательный, или смех, самый заразительный на свете, и она была счастлива потому, что был счастлив он. Порою она слышала брань, грохот, звон битого стекла и ненавидела ту, которая сумела вызвать в нем злость. Она как собака на поводке вытягивалась в струну, готовая рвануть с места и порвать на куски всякого, кто покусится...


    Она вдыхала запахи пищи, витавшие в воздухе, пытаясь вычислить, что ему готовят на ужин, чтобы потом, охраняя племянников, изобретать на кухне нечто восхитительное, что сразит его наповал при их личной встрече. Встреча будет, обязательно, и ужин, и свечи, и музыка чуть слышно, и шепот слегка, и теплые его руки на ее плечах. Она дождется, она подождет.


    Он вернулся рано сегодня. Не стал зажигать свет, а лишь прикурил сигарету и, прикрыв ее рукой, затянулся за занавеской на кухне. Он стоял у окна и смотрел на сумасшедшую девченку, что практически поселилась под его окнами.

    Пепел падал с тлеющей сигареты...


    Он смотрел на это странное создание, держащее огромный термос покрасневшими пальцами, и пытался определить ее возраст, чем она занимается. Хотя чем может заниматься эта дурочка, часами торчащая на лавочке-скворечнике.  Ее не было три дня. И он поймал себя на мысле, что этот факт его огорчил.


    Сегодня подморозило. Лужи заледенели,  асфальт стал блестящим и скользким. А на девченке какая-то хилая куртенка и смешная длинноухая шапка, скрывающая все лицо, наверное, худющее , как ее длинные пальцы. "Замерзнет, -подумал он, вздрогнув, обжигая руки тлеющим фильтром.Он выкинул бычок в ведро и решительно открыл окно.
    - Эй!- крикнул он.- Эй, ты!
Создание вздрогнуло. Термос брякнулся вниз, сделав сальто, звякнул об асфальт. Черное, словно горячая свежая кровь, пятно коряво рассползлось у ее ног.
    - Поднимайся быстро!Квартира 21. Вахтер тебя пропустит.
Она нерешительно сползла со своей жердочки, вляпавшись сапогами в кофейную лужу. Потопталась, не поднимая головы. Ее совершенно явно корежило, рвало на две половины сомнение, она растопырилась неуклюже сразу в двух направлениях, не смея поверить в происходящее, раздумывая в какую сторону все же рвануть. Потом как-то собралась, решившись, шагнула из лужи в сторону подъезда. И подняла глаза ..


      Он увидел, что глаза ее были огромные, сияющие восторженным голубым пламенем, как у феи из сказки, незабытой с детства. Он был влюблен в эту голубоглазую фею в пять лет, вопреки всем остальным мальчишкам, желающим непременно взять в жены собственных мам, он твердил, что обязательно жениться на фее с голубыми глазами. Мама улыбалась и не противилась решению сына... У нее тоже были голубые огромные глаза.


      Морозный ветер ворвался в квартиру через незакрытое еще окно, обжигая его щеки и он расслышал  шепот - я иду, я иду. я иду.