Ославльские прот. , 55. Предложение Белорукова

55. БЕЛОРУКОВ ПРЕДЛАГАЕТ ДОГОВОРИТЬСЯ
Алексей Михайлович поднял телефонную трубку:
– Слушаю вас, – буркнул он недовольно.
– Михалыч! – послышался веселый голос Белорукова, – есть разговор с глазу на глаз. Найдешь время?
– Для тебя всегда найду…
– Отлично. Помнишь местечко на озере, где пацанами рыбу ловили? Подъезжай к восьми. Возьми машину попроще, не светись.

Алексей Михайлович прекрасно помнил то место, о котором говорил Белоруков. Сорок лет назад они, еще друзья не разлей вода, ловили там лещей и красноперок.
– Хорошо! – ответил он, удивляясь неожиданному звонку бывшего друга.

«Ишь ведь, понадобился… – ворчал Пыжов, – конечно! как же! как только, так сразу «Михалыч»…и чего будет предлагать? Рыбу ловить надумал? Знаю я эту рыбу!» Все же в душе он был рад, что Белоруков хочет договариваться.

Подъехав к их любимому месту, Алексей Михайлович не сразу обнаружил старенькую серую «Волгу» Белорукова. «Маскируется, – подумал Пыжов – а вот и он»...

Белоруков, изображая радость, помахал ему рукой, в которой держал ветку жимолости. Выйдя из машины, Пыжов незаметно окинул взглядом окружающие окрестности. Все чисто, никого… разве что в роще могла быть засада. От Кудрявого чего хочешь можно ожидать. Пыжов усмехнулся своим мыслям и пошел навстречу бывшему другу.

Александр Петрович за последнее время еще больше располнел, но по-прежнему был энергичен, бодр и весел. Стоял этакой тяжело дышащей горой… Говорили, что последнее время его мучает давление.

«Да, брат, непростая у тебя жизнь, – беззлобно подумал Алексей Михайлович.

Белоруков сделал шаг навстречу Пыжову, обнял его и по современной моде поцеловал в щеку.
– Рад тебя видеть, Лешка.

«Во, блин, какие нежности», – смутился Пыжов.
– Ты что, цветами меня встречаешь?

Белоруков улыбнулся и бросил ветку под ноги.
– Пройдемся по бережку… – предложил он.

Друзья пошли вдоль озера.

– Ты, наверное, сейчас гадаешь, чего это Кудрявый меня сюда зазвал? – наконец, сказал Белоруков, – мы же, так сказать, претенденты…
– Это точно, претенденты… Ну и чего? Отговаривать меня собрался?
– Не совсем, Леша… скорее, хочу пояснить ситуацию. Ты хорошо понимаешь этого Рочницкого? Я тебе про него многое могу рассказать, я-то с ним поболе твоего сталкиваюсь. Смотри сам: прислали нам этого фрукта, как ты знаешь, за грешки… по своей воле сюда путные люди не приезжают. Вот сидел он у нас, спал и видел, как бы отсюда выбраться, ничем себя не проявлял, только пакостил по мелочам. Ну это ладно. И вдруг зашевелился прокурор. С чего бы это? Зачем ему, спрашивается, сдались эти выборы, если он уже на чемоданах сидел? То-то и оно, понимаешь? Мне доложили, что у него в Кремле связь завелась… какой-то знакомый по Петербургскому университету. И ведь пройдет, и главой станет, если мы меж собой будем цапаться. Что тогда будет с городом? Ославль для Рочницкого – так, мелочь болотная, пустое место. Сдаст его москвичам Рочницкий, с потрохами сдаст, живого места от города не останется. Таких постановлений напринимает, только держись. Да и нам с тобой этот Борис Романович устроит родителеву субботу. Прижмет твою фабрику, и поминай, как звали. Вот такие дела…

Алексей Михайлович посмотрел на Белорукова, вальяжно шагающего рядом.
– Предлагаешь, чтобы я снял свою кандидатуру?
– В общем-то да, вилять не буду. Сейчас ты мне помоги, а потом я тебе… обещаю, могу побожиться, если хочешь – зеленый свет на все твои задумки. С лесом договоримся, не проблема, я-то знаю твои нужды… Да и зачем тебе эта морока, Леша? Занимайся своим делом… ведь какая фабрика! сказка! я как посмотрю на нее – слюньки текут. В хорошем смысле, конечно… А хочешь, мы тебе депутатство устроим? это хоть сейчас, как раз местечко есть свободное… – Белоруков посмотрел на Пыжова и осторожно добавил. – Я вот все думаю, кто же тебя подбил на эти выборы? Уж не зять ли? Прости, конечно, но про него в городе разное болтают… говорят, сектант или что-то в этом роде…

Алексей Михайлович нахмурился. «В самом деле, может, не связываться? – подумал он. – Зачем только послушал этих умников?»

Белоруков вновь вернулся к размышлениям о прокуроре.
– Рочницкий хочет скрутить меня по полной программе… Все ищет, все подкапывает, поросенок… только ему меня не достать, руки коротки, пока Фиолетов правит в области… И на тебя у него материал кое-какой есть, говорю это тебе по дружбе… сам знаешь, к производству всегда можно придраться. Так что давай объединять усилия.

Алексей Михайлович уклонился от прямого ответа. Сказал, что надо подумать.

– Вот и прекрасно, подумай, – улыбнулся Белоруков, – только не затягивай. Я должен точно знать. Приходи на День города. Славное гуляние устроим, потрафим трудовому народу.

Алексей Михайлович про себя усмехнулся, прекрасно понимая, сколько денег прилипнет к рукам Сашки.

Белоруков, словно угадал мысли Пыжова, сказал на прощанье:
– Все думают, что мне только деньги нужны. Я что, похож на хапугу? Мне за Ославль обидно.

«Еще как похож», – подумал Пыжов и сказал:
– Ладно, я подумаю.