Снайперское дарование Амура

Ласковое московское солнце плавило голубиный помет, каковым была изрешечена почти вся металлочерепичная поверхность крыши гостиницы "Парнас", в связи с этим сменившая свой изначально малиновый цвет на серый, а сами виновники этой метаморфозы -  крылатые крысы, бесстыдно предавались разнузданным любовным игрищам, меланхолично вытанцовывая на телевизионных антеннах птичью джигу.
 
На самом краю здания, свесив ноги вниз, восседал Амур и ему было немыслимо скучно. 
С тоской размышлял он о своих мрачных перспективах препровождения вечности в теле ребенка и об отсутствии своего странного приятеля с пропеллером за спиной, с которым успел подружиться во время краткой командировки в Стокгольм.
"Где-то теперь этот веселый толстяк....Гоняет, наверное, котов по крышам и с чавканьем жрет икеевский джем прямо из банки."
Дурное настроение сына Венеры усугублялось тем, что сигареты в табачных киосках ему решительно никто не продавал.
Пеняя на его нежный возраст, продавщицы решительно отмахивались от его просьб, закрывая окошки прямо перед его носом, а заносчивый тип плейбойского вида, которого он попросил купить ему сигарет, откровенно высмеял, как его, так и его золотую рогатку, в силу договоренности с богами всегда носимую малышом с собой.
"Я покажу этим людишкам....я устрою им "священное блудодействие души"....еще помучается у меня этот несносный город...", - бурчал он себе под нос, доставая из-за пазухи свои маленькие отлитые из золота снаряды: сердечки служили для разжигания любви, а остроумно выполненные в виде ягодиц дробины, убивали симпатию и чувства в людских сердцах.
 
Он уже успел отомстить нескольким киоскершам за их несговорчивость, мастерски подстрелив их из своей рогатины и влюбив одну из них в соседского дога, другую же - в собственного, весьма неразборчивого в связях, начальника, с экзотическим именем Гиви. 
На очереди был тот холеный, за километр благоухающий дорогой туалетной водой, статный господин, каковой отказал Амуру Эротову в его просьбе.

Словно киллер, терпеливо поджидал свою жертву, спрятанный, - в свое время, - от гнева Юпитера и вскормленный двумя львицами в непроходимо густой чаще леса, мстительный отрок. Наконец его пухлое лицо озарила нежная улыбка: из припарковавшегося у тротуара белоснежного "Лексуса", выпорхнул его обидчик и пружинистым шагом направился к дверям какого-то офиса.
 
Меткий выстрел поразил Феба, - а это был именно он, - прямо в сердце.
Как раз, в эту самую секунду из дверей неизвестного учреждения вышла молодая женщина и, едва глаза Повелителя Муз встретились с ее взглядом, как его ноги стали ватными, а сердце, вылущившись из грудной клетки, скользнуло куда-то вниз.
 
На мгновенье златокудрый красавец застыл, словно памятник самому себе, а когда вновь обрел способность двигаться, то обнаружил, что особа, так его поразившая, уплывает прочь, грациозно попирая вызывающе длинными ногами твердь тротуарной плитки.
 
Опомнившись, он двинулся за ней и это не укрылось от внимательно наблюдавшего за происходящим завистливого мальчугана.
 
Взмахнув своими крыльями, он бесшумно подлетел на удобное расстояние и, прищурив для верности левый глаз, выстрелил в красавицу. 
Однако, надо же было так случится, что Амур слишком снизился и, в этот самый момент, его локоть задела голова прохожего, поэтому, крохотный снаряд в виде ягодиц угодил молодой женщине не между лопаток, как планировал олимпийский стрелок, а в роскошную мякоть плоти чуть пониже спины.

Амур грязно выругался и плюнул с досады на лысину случайно подвернувшегося мужчины, чей почти до блеска выбритый череп послужил причиной досадного промаха.
Девушка почувствовав сильный зуд в том месте, куда ненароком пальнул сын Венеры, обернулась с намерением почесать ушибленное место, но внезапно столкнулась со спешащим за ней Фебом, каковой, еле успел остановиться, чтобы не толкнуть неожиданно остановившуюся даму.
 
- Разрешите представиться! Моя фамилия Аполлонов, - проговорил светский лев, сияя одной из своих самых лучезарнейших улыбок, наспех позаимствованной из богатейшего их арсенала, имевшегося в его распоряжении. И, тут же, веско добавил, - Музыкальный продюсер.
 
- Очень приятно. А меня зовут Дафна, - проговорила прекрасная нимфа, пряча за улыбкой потребность во чтобы то ни стало избавиться от делавшегося почти невыносимым зуда в ягодицах.
 
- Какое у вас очаровательное, а главное, редкое, имя, - высокий блондин продолжал выжигать лазером своего ослепительного оскала анаграмму собственного имени на лице собеседницы, - Не хотите ли вы, очаровательная Дафна, стать эстрадной звездой?

- Блин, - не выдержала, даже не расслышавшая его последнего вопроса, красавица, подвергающаяся невообразимым мучениям, - Да поедемте уже куда-нибудь!
 
Весьма удивленный таким поворотом событий, но, с трудом сумевший-таки скрыть свою радость по этому поводу, и, успевший, вскользь, приписать этот успех своему неотразимому обаянию, Феб, несколько картинным жестом руки, взмахнул в направлении своего внедорожника:
 
- Мой Пегас к вашим услугам!

 - Пегас? - наспех удивилась Дафна, уже торопившаяся к дверям автомобиля, - А я думала, что это Лексус...

Наблюдавший эту сцену Амур, в тихом бешенстве кусал свою золотую рогатину:" Шайзе! Надо же так лохануться! Отомстил называется...Надо срочно что-то предпринимать!"
 
У него мелькнула мысль позвонить Марсу, чтобы он, переодевшись инспектором ГИБДД, остановил машину Феба, но вовремя вспомнил, что тот еще злится на него за последнюю, неслишком удачную шутку над ним и, скорее всего, даже  пальцем ради него не пошевелит.

Но делать нечего: приходилось расчитывать только на себя.
И проказник полетел вслед за автомобилем Феба, надеясь поразить сердце Дафны сквозь тонированное стекло джипа.
Принимая во внимания таланты Феба и зуд в определенной области тела Дафны, маленький стрелок понимал, что другого шанса у него, вероятно, не будет и придется стрелять на лету, полагаясь, в основном, на фарт, поскольку Фортуна, в срочном порядке, была сейчас командирована Юпитером в Лондон, - по звонку своего большого приятеля Романа Абрамовича, - на матч между местным "Челси" и испанской "Барселоной".

Он ухитрился поравняться со стремительно набирающим скорость внедорожником и, сгоряча достал целых два снаряда, в спешке не обратив внимание на то, что извлек из своего ранца за спиной не золотые ягодички, а маленькие симпатичные сердечки.
Амур, подобно опытному пилоту самолёта-истребителя, заложил крутой вираж и, снизив высоту, прицелился, плотоядно улыбнувшись собственным мыслям, внезапно принявшим стихотворную форму: " Две задницы, чтобы наверняка уж вылечить проказницу."

И тут произошел еще один досаднейший ляп: в тот самый злополучный миг, когда он отпустил, натянутую что было силы серебряную тетиву, Амур, неожиданно для самого себя....пукнул.
Причиной этому послужила невольная, трехдневная кока-кольно-гамбургерная диета, на которой невольно придерживался обитатель Парнаса, за время пребывания в столице, пристрастившийся к походам в Макдональдс.
 
Надо ли говорить о том, что наш снайпер опять промазал?
Один из снарядов, просвистев у уха нимфы, прошил стекло автомобиля и попал прямо в сердце проходившему мимо широко известному, - причем, не только в криминальных кругах, - киллеру по имени Персей.
Другой же, угодив в витрину и благополучно миновав ее, вонзился  под левую лопатку знаменитой бизнес-вумен Медузе Горгоновой, обсуждавшей в этот момент семейные проблемы вместе с двумя своими сестрами, Стейно и Эвриалой.
 
Пикантность ситуации заключалась еще и в том, что пару дней назад, некто Полидект, вледелец обширной сети супермаркетов, "заказал" Медузу, - которая была единственной смертной из трех, не слишком чеховских, сестер, и, являлась главой крупнейшего табачного холдинга "Пегас", - не кому-нибудь, а именно Персею. 
Выстрел Амура спутал богам все карты в их олимпийском пасьянсе.
Осознав весь ужас и абсурдность ситуации, Амур подумал было о самоубийстве, как о единственно возможном выходе из этой ситуации, но, вспомнив, что бессмертен, пукнул еще раз.

Позабыв напрочь о Фебе с Дафной, он умчался прочь в сверкающую бирюзой заоблачную высь, напоследок выругавшись так, что курившие на автостоянке и громко травившие обильно приправленные ненормативной лексикой анедоты, робингудовского вида таксисты, густо покраснели.

Ощутив слабый укол в спину, Медуза обернулась. 
По ту сторону массивного стекла, стоял молодой человек атлетического телосложения, которого не портили ни нелепый меч в руке, ни потертая дорожная сумка, ни ободранный мотоциклетный шлем, удерживаемый им в загорелых руках. 
Персей не сводил с нее взгляда и, казалось, окаменел.
Медуза привыкла, что мужчины на нее глядя, зачастую, на некоторое время превращаются в камень, а то и в дерево. 
В иное время она не обратила бы внимания на странного прохожего, но в памяти тут же угодливо всплыли предостережения главы своей службы безопасности о готовящемся на нее покушении и фото, которое он ей демонстрировал совпадало с обликом человека наблюдавшего за ней. 
Она не испытала ни испуга, ни страха, а лишь позабыв о внезапно замолчавших сестрах, с любопытством рассматривала его открытое мужественное лицо.
Молодой человек пошевелился и, не без некоторых усилий, сдвинулся с места.

Медуза уже попрощалась с сестрами, когда заметила направляющегося к ней Персея, медленно, словно сомнамбула, лавирующего среди групп всевозможных посетителей. 
Она невольно залюбовалась  тигриной пластикой его движений, в которых явственно читалась незаурядная физическая мощь.
Улыбнувшись, едва уловимым движением головы, она подала ему знак следовать за собой.
 
Когда он отворил тяжелую дубовую дверь, то увидел ее сидящей в массивном с резными подлокотниками кресле, вальяжно забросившей ногу на ногу.
На чувственных губах ее, несколько большого рта, играла лукавая улыбка:
 
- Ну, здравствуй, сын Данаи. Давно меня ищешь?
 
- Меркурий говорил мне, чтобы я избегал смотреть тебе в лицо. Теперь я понимаю, что он подразумевал под словами "превратиться в камень", - очень тихо проговорил воин.
 
- Что еще наболтал обо мне этот сплетник? Что голову мою украшают змеи, наверное? - она широко улыбнулась и ее почти синие глаза сверкнули ненавистью.
 
- Ты права, - Персей выглядел совершенно подавленным и даже речь, казалось, давлась ему с большим трудом.

- Ну, теперь-то ты видишь, что это всего-навсего безобидные дрэды?

- Да. Разумеется, вижу, - едва ли не с горечью произнес мужчина.
 
- Скажи-ка, отважный герой, а что это за странные дивайсы у тебя в руках?  - при этих словах, она игриво наклонила голову, возможно для того, чтобы сделать чуть ли не осязаемой иронию, и без того, сквозившую в ее словах.
 
- Ну...это...шлем Плутона, - еле слышно проговорил асассин.
 
- Вот уж не думала, что этот знаменитый шлем выглядит так жалко, или, как говорят в определенных кругах, чмошно. Он же нужен тебе, чтобы стать невидимым, когда ты убьешь меня, ведь так? А эта идиотская сумка, как я понимаю, для моей головы?
 
- Я не стану убивать тебя, - его голос вдруг обрел твердость, - Более того, я убью любого, кто попытается причинить тебе вред. Считай, Полидект уже зажмурился.
 
- Что это значит? - лицо Медузы стало серьезным и даже мрачным, - Я не понимаю этих жаргонных словечек. Будь добр, выражайся яснее.
 
- Он труп.
 
- Так понятнее. Спасибо, - и усмешка тронула угол ее рта, - Но как же Андромеда?
 
- А причем здесь Андромеда?
 
- Неужели ты оставишь эту знойную барышню на съедение чудовищу? Ведь, кажется, тебе предстоит стать ее мужем?
 
- У Андромеды есть жених, Финей. Вот пусть он и суетится. Есть только одна женщина, мужем которой я хотел бы стать.
 
- Кому же так отчаянно повезло? - она продолжала иронизировать, - Кто эта счастливица?
 
- Это ты, - выдавил из себя Персей.

- Что во мне хорошего? - она продолжала улыбаться, но тон ее совершенно переменился, а во взгляде робко показалась нежность, - Тем более, если я не ошибаюсь, наши отцы приходятся братьями друг другу.
 
- Мало ли кто кому кем приходится в этом бедламе? Я уже никому не верю. А ты....ты самое прекрасное, что я видел в своей жизни.
 
- Знаешь ли ты, Персей, что, в отличии от тебя, я смертна?
 
- Если что-то и достойно любви под этим небом, то только то, что подвластно времени и тлену.
 
Больше они слов не произносили.
 
Никогда нельзя сказать наверняка, что же опаснее для смертных и богов: прицельная точность амуровой пальбы, его промахи, или шальные ранения полученные от его случайных выстрелов.               
               
                4.12.2009г.