бред

    Лица выплывали из темноты, а вспомнить кому они принадлежат нет сил. Жарко. Жарко. Губы пересохли. Полусон. Полуявь. Кто-то склоняется над ней - "Ну как ты?"  Она, силясь улыбнуться, кривит губы в странной гримасе.
- Мама?-спрашивает она, узнавая.
- Я, милая. Спи. Завтра будет полегче.

   Легче будет?Что будет легче?А разве сейчас тяжело? Тело было невесомым, лишь веки тянули вниз, приковывали к подушке, и поднимать их каждый раз было трудно и больно.

   Лица. лица!Шепот. Отрывки фраз. Шелест шагов, и забытье, чернота, пустота, поглощающая ее то и дело.Голоса шептали:"Заснула, слава богу"

   А она возвращалась и чувствовала липкий пот, струящийся по телу. Жарко! Отчего так жарко?Да лето же, лето. Конечно, просто лето очень жаркое. Надо встать и открыть окно, надо встать...

    И она видела себя, открывающей окно- свежий воздух врывался в комнату, шевелил занавески, косался ласково ее тела. "Голая, ты же голая совсем, - шептала она самой себе, стоящей у балконной двери.-Обалдела, сын дома."

    И просыпалась. И снова пот  крупными каплями выступал на лбу. И снова шепот:
"Хорошо. Это хорошо" Рука ложилась на лицо, мягко и заботливо стирая горячие росинки. Возникали какие-то образы, запахи, детский смех звенел в ушах, ее смех, становилось мирно, уютно  "Галюха,- кричала мама, -Пора домой!" А она неслась по сочной траве, и рыжие волосы развевались на ветру, и ободранную коленку саднило, и веснушки зрели под солнцем, оно все припекало сильнее, сильнее, сильнее. Хотелось пить. Страшно хотелось пить...

    ... она с трудом разлепляла веки, и тут же щкаф надвигался на нее неуклюжей черной громадиной из угла, тени мелькали по стенам, рваные, с разинутыми ртами.
- Мама, -звала она тихо и жалобно. -Мама!
- Попей, попей,- шептали ей, и она пила теплую противную жидкость, косясь на стены, где страшные тени уже поджали хвосты, скукоживались, бледнели. Сколько ей лет? Десять? двадцать? Сорок?

   Спи, родная. Спи. завтра будет легче.Веки тяжелели и сон вновь накрывал ее пеленой забвения.

    ...музыка возникла вдруг, тихая, едва-различимая, струясь и обволакивая. Она напряглась, выплывая из дремы, пытаясь разобрать слова "за стенкою заснул сверчок..." Что это? Кто это? "Засни, угомонись, сынок...." Она зашептала знакомые слова, облизывая пересохшие губы. Колыбельная  сыну. Песенка звучала совсем близко, низкий ломающийся голос пел ей колыбельную. Она открыла глаза, сбрасывая липкий сон,  увидела лицо сына, склонившегося над ней. Он запел громче, улыбаясь, вытирая пот с ее горячего лба, снова и снова повторяя один и тот же куплет, словно молитву. " Как нас с тобою лунный кот на санках в небо увезет..." Она выпростала руку из-под одеяла и сын сжал ее крепко-крепко. Они пели вместе, как и раньше, в его недавнем детстве, когда он болея то и дело,  скулил тихонько, изнывая от температуры и страха.

    Голос ее креп, становился сильнее.

    Мама заглянула, смахнула слезу, перекрестила их торопливо и прошептала:"Ну. слава богу, выкарабкалась..."