Урок на всю жизнь

Об этом  эпизоде  своей школьной  жизни вспомнила, когда  увидела на кладбищенском памятнике  портрет строгого, красивого человека. Это был завуч нашей школы,  учитель ,  преподавший мне первый, настоящий  жизненный урок. 
 
Я подружилась  с девочкой, пришедшей в наш класс в середине учебного года. Новенькая поселилась в интернате. Школа была железнодорожной,  дети с дальних станций обычно на выходные ездили домой. Её станция была далеко, она ездила редко и неохотно. На интернатских была совсем не похожа. Они держались скромнее, незаметней, хуже учились. Люба быстро стала лидером в интернате  и в  классе. В ней  чувствовались  сила,  напористость и  воля. Я тоже была независима, самостоятельна, ко мне относились уважительно. Училась хорошо отметки не выпрашивала, да еще взяли в сборную по волейболу. Но в ней я почувствовала  какую-то другую силу, способную  повести за собой. В этом ей было не отказать. Мы быстро подружились.

Она  стала  бывать  у нас дома.  На выходные приезжала её мать - учительница и тоже останавливалась на день-два. Её очень радовало, что  мы дружим, что у её девочки, как любила она повторять, появился тёплый дом. И вдруг мы узнали, что мою подругу собираются исключать из школы. Прошел слушок, что натворила что-то в интернате. Я спросила прямо:
-Что случилось,Люба?
Подруга, глядя как всегда в сторону, коротко бросила:
- Подумаешь, чуть-чуть разобралась с одной шваброй.
Я решила, что сломала что-то из мебели. Не могла сообразить, что шваброй она называла  девчонку. Домашнее воспитание сказывалось, ничего не поделаешь. Вызвали её мать. Она приехала, успела побывать  в школе, но убедить директора, оставить дочь в интернате, не смогла. В слезах прибежала к нам, пытаясь узнать от меня подробности происшедшего. Я не знала, что сказать ей, тоже была удивлена и обескуражена. Выгонять за какую швабру, несправедливо!

Наши матери уединились в комнате. Я делала  уроки  и внимательно прислушивалась к возбужденным, громким голосам.  Тут я узнала, что дочь  ей не родная, что учительница взяла  её из детдома совсем маленькой. Когда девочка стала подрастать, немолодая мама перестала с ней справляться. Директор поселковой школы поставил условие: перевести дочь в другую школу  или  уйти с преподавательской работы. Так Люба попала к нам  в середине учебного года.

Её мать пришла просить нас вступиться за дочь. Она осталась ночевать, вечером долго не ложилась, ходила по комнате. Я  слышала, как скрипели половицы, тоже не могла уснуть, волновалась. Я переживала за подругу и чего-то боялась. Я чувствовала неуверенность в своей правоте, что-то не давало мне покоя, но объяснить не могла. Потом, когда сидела дома, вспоминала наш разговор с Любой, нашла причину своей тревоги. Она никогда не смотрела в глаза, и это меня  настораживало, но я не хотела себе в этом признаться. 
Утром мы с мамой отправились к завучу. Он нас выслушал, пообещал разобраться. Когда мама ушла, пригласил  снова к себе  и сказал:
-Я не стал говорить при  матери, потому что уважаю  вашу семью. Но, если у тебя  не хватит ума разобраться самой, то  ваша дружба до добра  не  доведет. Ты не знаешь  её.  Она  не просто хулиганит,  она поступает подло с  детьми,  унижает  слабых.   Ты не глупая девочка,  но пока не умеешь разбираться в людях, легко попадаешь под влияние.  Не научишься жить своим умом, тобой  будут распоряжаться другие. Это плохо заканчивается.  Иди и подумай. А  твою  подругу мы оставляем  в школе, просто  жаль её мать.

Через неделю подруга предложила  разобраться  с одной из наших одноклассниц, которая, по её мнению,  подлизывается к учителям.  Разговор вылился в драку. Мы отлупили  одноклассницу, с которой  проучились семь лет. Слава Богу, увечий не нанесли, свалили в снег, забросали снежками, приговаривая: «подлиза презренная», а вот подругу, норовившую ударить её ногой, мне едва удалось оттащить. Меня потрясли  её глаза, в них была неприкрытая   ярость и  ненависть.  Я  испугалась. На следующий день уже моя мама была приглашена к завучу вместе со мной. Речь шла об исключении группы зачинщиков. Подруги  среди них не было. Она сумела убедить участников драки не называть её имя. Я об этом не знала, но её имя тоже не назвала, признавшись, что именно я подбила остальных. Я понимала, что Любе не удержаться в школе, если узнают правду. Мне было жаль  подругу, да ещё сироту. Завуч разговаривал с нами жестко, мама была спокойна. «Заслужила, наказывайте, пусть ей  это послужит уроком».

Меня отстранили от занятий  на   несколько дней.  Видеть  покрасневшую подругу,  искоса  наблюдавшую,  как  я  в полной тишине собираю портфель, не хотелось. Я была раздавлена, не могла понять,  как это могло  случиться. Какое затмение нашло на меня, почему  пошла  на  поводу,  да еще  приняла  участие в  избиении. Мы дрались в детстве, но  все на одного - это низость, бесчестие.  Я нарушила  неписанный кодекс чести   Савинской  ребятни.  Эти  несколько дней, проведенные  дома,  перевернули  мою  душу.
 В школу я  вернулась другим человеком. С  подругой рассталась  окончательно. В этом возрасте, наверное,  мы  все  бываем  категоричны и решительны. Я не простила ей свою слабость. А к завучу,  которого все боялись, неожиданно  почувствовала благодарность и уважение. Я позже  поняла, что за этим  жестким решением стояло желание встряхнуть меня по-настоящему, заставить задуматься. Не в подруге было дело. За  моей  внешней  самонадеянностью и бесстрашием, он  уловил слабость, отсутствие внутреннего стержня.

Иногда встречаюсь в  городе  с  женщиной, которую мы  «перевоспитывали» в детстве кулаками.  Она бросается  ко мне так радостно, с такой сердечностью,  что  я  не решаюсь  спросить,  помнит ли она ту потасовку,  попросить прощения. Я помню и до сих пор  испытываю неловкость  за  нелепый и  жестокий поступок.  Поняла  главное,  когда попадаешь  в зависимость от недоброго  человека или толпы,  быстро теряешь себя. Толпа слепа, глуха и жестока. Народ тоже  можно превратить в толпу,  когда он перестает думать и послушно  отдается чужой воле.  У философа  Г. Померанца  есть  эссе,  названное, на мой взгляд, гениально: «Способы существования в дрейфе».  В нём  нашла подтверждение  тем  размышлениям,  на которые  меня  подвигло  наказание: « В эпохе, когда все принципы расшатаны, сильно развитая личность находит опору  в самой себе». Как своевременны  и уместны эти  слова.

http://fotki.yandex.ru/users/favor/view/164847?page=0