Побег - адвокатская байка

              С  легкой  руки  Елены  Топильской  теперь  читатель  знает,  как  нелегка  доля   прокурорского  следователя.  Она  справедливо  описывает  мытарства  следователя  в  известном  всем   изоляторе  временного  содержания  под  названием «Кресты». Уж,  казалось  бы,  кончились  времена  застоя  с  его  безумными  очередями  ЗА  ВСЕМ.
              Прошло  время  застоя  и  перестройки.  Очереди  за  продуктами   закончились.  Зато  теперь  появилась  очереди  в  следственные  изоляторы  из-за  вала  преступности,  охватившего  страну.  Как  в  рекламном  слогане  -  «от  Урала  до  Находки»!  Количество  следователей, прокуроров  и  адвокатов   в  этих  очередях  поражает   воображение. Особенно,  когда    «горят»  сроки  расследования  уголовных  дел. Поверьте,  иногда  очередь  за  своим  подзащитным  в  следственном  изоляторе   надо  занимать  с  семи  часов  утра.
             Был  у  меня  подзащитный  Зеньковский. Парень  из  очень приличной    семьи.  Да  еще  и  юрист  по  образованию. Однако, без  стержня   парнишка. И  уголовное  право,  скорее  всего,  кое-как на «удовлетворительно»  в  институте  сдал.  «Парился»  он  в  «Крестах»  за  мошенничество.  Следствие  вменяло  ему    хищение  путем  обмана  и  злоупотребления   доверием  около  20 миллионов  долларов  в  одном  из  крупных  банков  страны. Ну,  молодежь  во  все  времена  считает,  что  если  красть,  то  уж  миллион!
             И  вот,  во  вторник  поутру, в  7-00  я  заняла  очередь  в  «Кресты». Позже  приходить  в  следственный  изолятор  -  просто  бессмысленно,  потому, что  подзащитного  мне  не  приведут. Пока  дождалась  своей очереди,  пока  пропуск  выписала, стала  ждать,  когда  приведут   моего  Зеньковского  в  следственный  кабинет.  Документооборот  и  в  тюрьмах  довольно  длительный. Потому...  терпеливо жду.  Тоска.  Хоть  арию  Лизы  пой:  "Уж  полночь  близится,  а  Германа    все  нет". Раз  пять  приставала  к  двум  девицам  в  камуфляже, которые  регистрируют  подследственных,  с  совсем  не  праздным  вопросом  о  местонахождении  Зеньковского. Однако,  уже  11-00,  а  Зеньковского  нет!  Надо  же  что-то делать?
            Опять  пришлось  топать  в  дежурку  к  тем  же  комуфляжным  девицам.  Бедные  девки!  И  зачем они  только  пошли  служить  во  внутренние  войска? У них  от  этой  тюремной  жизни  даже  глаза  какие-то  оловянно-стеклянные  стали. Я  бы  даже  сказала -  казарменные.   Из  таких  глазок - только  пулеметной  очередью  прошить!  О,  Господи!    Опять мне  надо   отвлекать  камуфляжных  девиц  от  их интимного   разговора  о хлебе   насущном  и   не  полученных  пайковых  деньгах  своим  набившим  оскомину  вопросом!   После  моих  настойчивых  требований  одна  из  них  куда-то  позвонила,  выслушала  ответ  и  ответила  мне  с  непередаваемо  бетонным   выражением  лица:
       - Вашего  подзащитного  в  камере  нет.
       - Как  это  нет? А  где  же  он  тогда?
        О!  Я получила  ответ  достойный  жителя  славного  города  у  моря:
       - А  я  знаю?
       - Так  может,  в  Одессе  знают?
              Женский  вариант  камуфляжной  одежды  слегка  оживился и  удивленно  спросил:
       - А  вы,  что?   Из  Одессы?
     Хотела  со  злости  ей  сказать,  что  я  из  Киева.  Но  не  рискнула.  А вдруг она,  как  Паниковский,  скажет,  чтобы  я  поехала  в  Киев  и  спросила,  как  она  там  в  Киеве  жила ... до  перестройки?  Нет,  рисковать  нельзя.  Надо  этот  камуфляж   ублажить:
       - К  моему большому сожалению, я  не  из  Одессы. Но отдыхала  там. Незабываемый  город.
              Камуфляж  удовлетворенно  ответил:
     - Это  точно! Не то, что у вас  тут... Одно    болото!
              Я  решила   ее  не  разубеждать,  нащупав  хоть  какую-то  путеводную  нить:
        - Да, что и говорить,  погодка  у  нас  э...  не  слишком…  А вы  не  могли  бы  узнать,  может, моего подзащитного  перевели  в  другую  камеру? А если перевели, то в какую?
              Камуфляжная  одесситка  вздохнула,  но  поплелась  за  каким-то  журналом,  долго  листала  его  и,  наконец,  нашла:
        - Во!  Его в 342 камеру  перевели!
        - Так вы  позвоните  на  этаж   дежурному   и  сообщите,  что  к  обвиняемому  Зеньковскому  адвокат  пришла!
         Она  оторопело  посмотрела  на  меня,  подумала,  но  просьбу  мою  выполнила. Потом  камуфляжная  девица  повернулась  и  сказала,  чтобы  я  подождала  минут 15-20. Я опять  вернулась  в   следственный  кабинет. Ну,  не  ведут  моего Зеньковского. Снова  пошла  к  тем  девицам. О, ужас!  А  их  нет! Время  уже - 12  часов  дня. У  них  обед!  Мужской вариант камуфляжа,  заменивший  девиц,  ответил  на   мои  настойчивые  вопросы,  что  Зеньковского  в  камере  342  нет.  На  мой  вопрос: «Где  же  Зеньковский?»,  мужской  камуфляж  ответил  потрясающей  фразой,  которую  я  много  раз  читала  в  дореволюционных  романах:
        - НЕ   МОГУ   ЗНАТЬ!
          Это  уже,  видит  Бог,  слишком! Я подхватила  свой  портфель  и  помчалась  к  начальнику  «Крестов», боясь  по  пути  до его кабинета  расплескать  переполненную   чашу  своего  терпения.  Я  ворвалась  в  приемную  начальника  просто  нагло,  цинично  и  с  особой  дерзостью.  Миновала  его  секретаршу,    рванув  на  себя  заветную  дверь. Секретарша закудахтала  и  бросилась  вслед  за  мной  с  единственным  вопросом:
           - Куда?
        Бравый  полковник,  начальник  «Крестов»,   сидел  за  столом  и  что-то  писал.  Он  поднял  голову  и  удивленно  спросил  у  секретарши:
        - Почему  без  доклада?
        Секретарша  запричитала:
        - Так  она,  ничего  не  сказав,  прорвалась  к  вам  в  кабинет!
       Я  решила  ковать  железо,  пока  горячо.  И  чтобы  мое  раскаленное  железо  не  испарило  переполненную  чашу  моего  терпения,  нагло  заявила:
        - Александр  Вячеславович!  У  вас  -  ЧП!  В  «Крестах» -   побег!               
              Да,  вот  такая  уж  я  стерва!  А  что?  Мне  надо  было  долго  сопли  жевать,  как  говорит  ВВП,  и  жалобно  рассказывать,  что  я  уже  ПЯТЬ  часов  жду  своего  подзащитного?  И  что  мне  все  это  время  морочат  голову?  Или  сидеть  битый  час  в  следственном  кабинете  и  строчить  жалобы  на  весь персонал   «Крестов»? Нет  уж,  увольте!  Поэтому  на   короткий  вопрос  полковника:
         - Доказательства?
         Я  бодро  отрапортовала:
         - Моего  подзащитного  Зеньковского  нет  ни  в  одной  из  камер  следственного  изолятора,  в  которых  он  числился!  В  течение  пяти  часов  это  обстоятельство  усиленно  скрывается  персоналом  от  руководства!
            Полковника  просто  сдуло  с  кресла.  Он  вылетел  из   своего кабинета  аки  пуля  из пистолета  Макарова. Больше  мне не  с  чем сравнивать его  стремительный  уход.
           Растерянная  секретарша  попросила  меня  подождать  на  стуле  в  приемной. Я  милостиво  согласилась.  Полковник  вернулся  через  десять  минут.  Просто  я  время  засекла  с  момента  его  ухода.  Увидев  меня  в  приемной,  полковник  хмыкнул  и  отрывисто  бросил:
          - Идите  в  следственный  кабинет,  ваш   Зеньковский  будет там  через  пять  минут.
           Я  удовлетворенно  подытожила:
          - Давно  бы  так!
         Сказать,  что  я  гордо  удалилась, это  все  равно, что  ничего  не  сказать.  После  пятичасового  ожидания  подзащитного  вся  душа  моя   пела.  Я  шла  в следственный  кабинет  просто  переполненная  чувством  глубокого  удовлетворения.  Всей  смене,  дежурившей  в  этот  день  суровый  полковник  «навтыкал»  за  волокиту  с  Зеньковским  под  первое  число.  Хоть  маленькая,  а  сатисфакция!  Однако,  после  этого  случая,  камуфляжные  костюмы  с  оловянно-стеклянными  глазами  больше  не  морочили  мне  голову  и  подзащитных   приводили  по  моему  первому  требованию.