Бай-бай, мама

1-Е МЕСТО НА КОНКУРСЕ "МАЛАЯ ПРОЗА-2010" ЛК "СОЗИДАТЕЛЬ" (декабрь 2010 года)
ОПУБЛИКОВАН В СБОРНИКЕ "РАССВЕТ ДЛЯ ТЕБЯ" ПРОЕКТА "НОВАЯ ВОЛНА", МАЙ 2011 ГОДА.

Громко хлопнула входная дверь. Алексей вздрогнул и оторвался от монитора. Прислушался и подумал: «Сейчас начнётся».

Мать заскочила на кухню, каблучки простучали по коридору, и она выросла за спиной сына.

- Опять сидишь за компьютером! – заорала она с ходу. – Все мозги свернул набекрень своими игрушками! Ничего не сделал, что просила! Думала, помощника себе вырастила, а получила ещё одного нахлебника!

Алексей молчал - крыть было нечем. Он забыл о наказах матери, хотя сел за компьютер только на часик. Но, как и прежде, виртуальный мир схватил за шкирку и утащил из реальности на полдня.

На улице смеркалось, в многоэтажке напротив темные и освещённые окна составили квадраты шахматной доски. Там шла своя игра, которую принято называть жизнью.

Мать выдохлась и замолчала. Её когда-то миловидное лицо пошло красными пятнами и сейчас напоминало бабушкино, каким его запомнил Алексей: сморщённое и недоброе. Грудь матери тяжело вздымалась под чёрной кофтой, вышитой люрексом. Руки дрожали и теребили серую юбку, едва доходившую до колен. Она молодилась - это вызывало у сына отвращение. Как и её искусственные силиконовые губы, ярко-красные накладные ногти и чересчур длинные ресницы.

- Сейчас сделаю, - буркнул Алексей и попытался выйти из-за стола.

- Обойдёмся без одолжений, - голос матери дрожал от гнева.

«Словно в адском котле кипяток булькает», - подумал Алексей.

– Только попроси денег на долбанный компьютер. Вот тебе! - она показала дулю, развернулась и ушла в спальню.

- Да пошла ты! - прошептал вслед Алексей.

Настроение было испорчено. Словно в сок, который ты с удовольствием пил, плюхнулась муха. Мир грёз, где недавно пребывал Алексей, утратил притягательность. Скукожился и посерел, точно горелая бумага.

Поставив игру на паузу, он вошел в Интернет. Brill по обыкновению торчал в чате.

Ale13: - Хай.
Brill: - Хай. Где пропадал?
Ale13: - С утра в школе, а потом настра не было в инет лезть.
Brill: - Предки достают?
Ale13: - Мать. У тебя как?
Brill: - Нормуль. Родичи свалили в Египет.
Ale13: - Везёт. Моих и летом в отпуск не выпрешь. Всё боятся лишних бабок потратить.
Brill: - Да забей. Чего в школе?
Ale13: - Отстой. Всё мозги проклевали с выпускными. 
Brill: - Понятно. А я себе справку сварганил, недельку отдохну.
Ale13: - И я бы не отказался. Но меня мать всухомятку сожрёт. Только и трындит: куда будешь поступать.
Brill: - А ты? 
Ale13: - Да никуда не хочу. Учёба - поперёк глотки. От всего воротит.
Brill: - Меня батя в Юракадемию обещал приткнуть. У него там проректор в корешах.
Ale13: - А ты?
Brill: - Да мне пофигу. Главное, чтобы предки не гундели.
Ale13: - Тебе всё пофигу.
Brill: - А чё напрягаться? Пока бабки дают, буду учиться.
Ale13: - Ладно, давай. В школе увидимся.
Brill: - Ага, точняк.

Алексей вышел из чата. Настроение стало отвратительным. Brill, он же одноклассник Алмаз, обычно помогал прийти в себя, отвлекая от проблем болтовнёй. Но в последнее время Алексея раздражал и друг, которому почти всё было до лампочки, и он спокойно плыл по течению, стараясь не делать резких движений. А может, Алексей ему просто завидовал? Его отношениям с родителями: ведь Алмаз смог подстроиться под их желания и теперь делал всё, что хотел.

У Алексея так не выходило. Иногда казалось - в любой момент он может вспыхнуть, словно пучок травы от первой же искры. Особенно раздражали постоянные выволочки от матери и лениво-неуклюжие попытки отца примирить семейство.

- Пойдём ужинать, - в комнату заглянул отец.

- Сейчас, - Алексей старался сдерживать раздражение в его присутствии. Так удавалось создавать видимость нормальных отношений хотя бы с отцом.

Мать сидела в гостиной и смотрела по телевизору «Пусть говорят» [1]. С десяток человек перетряхивали чьё-то грязное бельё, ругались и сыпали глупыми советами. У Алексея свело челюсти: «И родители пытаются убедить, что их мир - нормален?»

Отец читал «МК» и часто промахивался, с противным клацаньем тыкая вилкой в тарелку. Но, похоже, это его не расстраивало: в меню опять полуфабрикаты. И зачем столько денег в новую кухню вбухали? Гриль, комбайн, миксер, духовой шкаф – кому они нужны, если мать давно перестала готовить?

Из целлофанового пакетика Алексей высыпал в пиалу вареную гречку, сверху бросил подгоревшую котлету от Bon Apeti [2]. Вздохнул и сел за стол. Отец отложил газету и посмотрел на сына сквозь толстые линзы очков. На лбу и вокруг глаз собрались морщины, тонкие губы вытянулись в струну. Алексей вздохнул: предстоял очередной серьёзный разговор, а котлета и так не лезла в горло.

- Мать опять на взводе. Вы снова поругались?
Отец прекрасно знал ответ, но надо же с чего-то начинать беседу. Алексей пожал плечами и дернул рукой. Кусочек мяса упал с вилки и шлёпнулся на кафельный пол.

Оливер прыжком из-под стола настиг добычу. Понюхал и удивленно мяукнул. На его морде отразилось непонимание и сожаление.

«Даже кот жрать не хочет», - подумал Алексей.

Аппетит пропал окончательно.

- Лёша, ты взрослый парень, и тебе пора задуматься о будущем, - отец всегда говорил тихо и вкрадчиво, словно авансом извиняясь за неприятный разговор. – Игры пора оставить в прошлом. Тебе надо поступать в университет, определяться со специальностью.

- А если я не хочу учиться?   

- Пойдёшь в армию?

- У меня есть сбережения. А для вас 12 тысяч – смешные деньги [3]! Если, конечно, захотите меня «отмазать».

- И чем ты намерен заниматься?

- Ещё не знаю. Мне кажется, я пока не готов к вашей взрослой жизни.

- Но твои игры – не жизнь. Это - её имитация!

- Па, ты не обижайся, но давай будем откровенными до конца, - Алексей сделал паузу и налил апельсинового сока. На мгновение ему показалось, что в глазах отца мелькнул страх. Он был человеком бесконфликтным и старался избегать откровенных разговоров. Даже с сыном. Это сразу выбивало его из колеи. Отец часто признавался матери - в таких случаях ему кажется, будто он вторгается в чужую жизнь, как в собственную квартиру.

Алексей это знал, но раньше не использовал. Теперь можно показать: ему надоели наставления о пути истинном. К тому же родители сами с трудом понимали, где пролегает этот путь и куда ведёт.

- Па, я всё понимаю, - начал Алексей, решив, что выдержал достаточную паузу, - но именно вы купили мне в семь лет компьютер. Для чего? А чтобы сын не грустил и не боялся, когда вечерами оставался один. Я чаще засыпал в обнимку с клавиатурой, чем с мамой или тобой.

- Тогда было тяжёлое время. Нам приходилось много работать, чтобы прокормить семью.

- Угу, а сейчас стало модно говорить о компьютерной зависимости - вы и всполошились. И перед знакомыми неудобно: надо же сын не поступил в университет. Значит, дебил или у родителей за душой ни гроша.

- Ты стал жестоким.

- Можешь называть и так. Это легче, чем признать, что вы неправы. Удобная позиция, особенно в разговоре с сыном. И заметь, не я его начал.

- Я понимаю, у тебя сложный возраст…

- Па, ты ещё вспомни – мы такими не были. Может, не будем ссориться? Всё равно не договоримся, только нервы потреплем друг другу. Извини, но я лучше пойду спать.

Отец промолчал, и Алексею стало его жалко. Но это не то чувство, которое приветствуется на войне. Именно её он сейчас и вёл с родителями, пытаясь защитить свой мир.

Алексей вспомнил прочитанное в Интернете: «Настоящий гений – человек, живущий в том мире, который он сам придумал и построил» [4]. Он был полностью согласен с автором и хотел доказать его идею на практике.

На отца Алексей не злился. Это всё равно, что обвинять рядового в развязывании войны. С отцом они нашли бы общий язык, если бы не мать. Она распробовала вкус власти и пыталась дома диктовать условия с той же категоричностью, как и подчиненным в собственной туристической фирме. Вот и сейчас мать сердито бубнила в зале. Наверняка поминала отцу все его прегрешения, среди которых - неспособность поставить на место распоясавшегося сына.

Она давно перестала стесняться в выборе выражений. Алексей удивлялся, отчего отец терпит такое и до сих пор не сбежал. Хотя нет, на такой поступок он не способен. Смиренным рабом отец будет ждать, когда появятся аболиционисты [5] и освободят его. Полное отсутствие протеста. Или нежелание что-либо менять.

Чем успешнее продвигались дела у матери, тем заметнее становилась отцовская мягкотелость. И лишь одного она не могла добиться от супруга – уйти с работы. Мать уговаривала, орала и требовала, чтобы он перешёл к ней заместителем. Но отец крепко держался за проектный институт, словно понимал - это последний островок свободы, который не удалось поглотить бурному океану в обличье жены.

- Наташа, ты же знаешь, как я люблю свою работу, - обычно оборонялся отец.

- Так открой фирму!

- Ты же знаешь - я в бизнесе ничего не смыслю.

- Так пойдём ко мне заместителем. Не всё потеряно - я научу, - делала мать обманный ход.
- Ты же умная и понимаешь, что я тебе буду только мешать.

Мать никогда не считала себя и обычно временно отступала. И надо же - её подруги верили: отец сейчас работает над крупным проектом, а после обязательно создаст либо собственную строительную фирму, либо архитектурное бюро.

Утром Алексей выскочил из квартиры первым, родители только проснулись и пока не успели выбраться из спальни. Он направился в сторону школы, но свернул за дом и пошёл к беседке. Излюбленное место алкашей, затянутое, точно паутиной, сухим диким виноградом, и отличный наблюдательный пункт, откуда просматривалась стоянка.

Спустя полчаса показались родители. Мать шла впереди с высоко поднятой головой («Ей очень идут брючные костюмы», - заметил Алексей), отец семенил следом, придерживая под мышкой чёрную папку. Родители не выглядели парой. Так, прохожие, которым просто сейчас по пути.

Понятно, что отец не желает уходить из дома, но почему мать не бросит его? В любовь между родителями Алексей не верил. Видимо, отец, беззащитный и зависимый, удачно оттенял успешность матери. Как черный бархат, который подчеркивает красоту бриллиантового колье.

Мать ловко забралась в сверкающий на солнце бордовый «Инфинити», что-то сказала отцу, завела мотор и рванула с места - только покрышки взвизгнули, да пыль взметнулась вуалью.

«Мать угробит себя», - обычно говорил отец, глядя вслед джипу. Он водил машину с опаской, старался всех пропускать, чем раздражал жену. «С тобой только за смертью ездить», - бросала она, когда отец не хотел проезжать перекресток на мигающий зелёный или сбрасывал скорость, если того требовали знаки.

Алексей не раз представлял жизнь без родителей. Рисуемые воображением картины его вполне устраивали. Но он понимал, что в жизни, как и в шахматах, следует чем-то жертвовать, дабы добраться до королевы. К тому же Алексей знал - с отцом они уживутся, пойдут рядом параллельными курсами и лишь изредка, по необходимости, будут пересекаться.

«Да и отцу станет легче, - думал Алексей. – Вздохнет свободнее и сможет торчать в своём проектном институте хоть до скончания веков».

Когда отец медленно выехал со стоянки на сером, давно не мытом «Фольксвагене», Алексей пошёл домой. Забросил рюкзак на кровать и включил компьютер. Сначала навёл курсор мышки на соединение с Интернетом, подумал и сдвинул ниже на ярлык игры. Два клика. «Только один уровень, а потом займусь делом», - решил он. Облизал пересохшие губы, ладони вспотели, а по спине из точки между лопатками стало расползаться приятное тепло. 

Целый день - в своём мире, уровень за уровнем. Война подождёт. И Алексей, больше не раздумывая, нырнул в виртуальную пропасть.

Сколько ни было бы свободного времени, наиграться невозможно. Ты точно умирающий в пустыне от жажды путник, что наткнулся на колодец. И пьёшь, пьёшь, понимая - тебе скоро опять станет плохо. Но первые мгновения, когда ледяные капли попадают на потрескавшиеся губы и разбухший язык, не сравнимы ни с чем. И не забываемы.

Алексей с трудом и сожалением оторвался от игры. Разочарование от стремительно убежавшего времени осадком застряло в груди. Но и дело, которое он замыслил, больше нельзя откладывать. Да и решимость не могла долго томиться без поддержки действием.

Алексей установил соединение с Интернетом, Ziggi торчал в чате.

Ale13: - Есть?
Ziggi: - Да. Не спрашиваю, зачем тебе, но, получив, про меня забудь.
Ale13: - Замётано.
Ziggi: - Тогда сегодня в 18:00 возле ЦУМа. Жди у центрального входа.
Ale13: - Как я тебя узнаю?
Ziggi: - Как я тебя узнаю?
Ale13: - Джинсы (Алексей задумался) и чёрная футболка с надписью Doors.
Ziggi: - Ок. Только не опаздывай - ждать не буду.
Ale13: - Ок.

Алексей отключил Интернет, до рандеву оставалось около двух часов. Ему хотелось продолжить игру, но он понимал: тогда о встрече можно забыть. Как и о повторной попытке достучаться до Ziggi.

В Интернете можно найти что угодно. Просто надо знать, к кому обратиться. На Ziggi Алексея вывел Алмаз, когда речь случайно зашла о том, где достать «химию». Одноклассник не наркоманил, но знал многих, кто поселился на темной стороне Земли.

Ziggi удивился просьбе, но за хорошие деньги готов был на любые подвиги.

С сожалением взглянув на два ряда цветных ярлыков на экране, Алексей выключил компьютер. Лёг на кровать и врубил mp3-плеер. Самое время послушать The End [6]. Именно знакомство с песней и подсказало парню, что надо делать, когда отношения с родителями заходят в тупик.

Вечером Алексей вновь поругался с матерью.

«Это к лучшему, - успокаивал он себя, стоя в ванной. – Так даже проще».

Тщательно вымылся под душем, словно стирая налипшие грязью обвинения матери. Она становилась всё грубее, а защита Алексея - агрессивнее. Он не раз представлял, как кулак врезается в искусственные губы, смазывая помаду и расплющивая их. Потом ударяется и крошит отбеленные зубы. И боль не трезвит.

Алексей часто ловил себя на мысли: ежедневные скандалы доставляют матери удовольствие. Она точно выплескивает дома скопившийся за день негатив, взрываясь по любому поводу. Отец чутко улавливал приближение грозы - вот и сегодня появился дома лишь к финалу пронёсшегося по квартире тайфуна: о нём напоминали суровые лица сына и матери и их молчание.

Мать показательно гремела посудой на кухне и накрывала на стол. Алексей прошёл в свою комнату и не ответил на отцовское приветствие.

- Я же говорю - он стал просто невыносимым! - воспользовалась моментом мать.

– У него возраст сложный.

- У многих возраст, но другие хотя бы делают вид, что уважают родителей…

Алексей закрыл дверь, сжал и разжал кулаки, глубоко вдохнул и выдохнул. Провёл рукой по влажным, коротко стриженым волосам. Он заметил, что жестом копирует отца, когда тот нервничает или недоволен, но пытается это скрыть.

«Ненавижу!» - просочилось в комнату сквозь крепко сжатые зубы. Словно шипение ядовитой змеи, готовой к броску.

Алексей вытащил из левого уха серебряную серёжку и бросил её на тумбочку. Череп, казалось, хитро подморгнул в отблеске ночника.

Тянуло к компьютеру, но Алексей сдержался. Совсем скоро не надо будет ограничивать себя - стоит лишь исполнить задуманное. Он лёг на кровать и закрыл глаза. Почему-то вспомнился подарок отца на Новый год. Алексею тогда было девять. Ранним утром - в квартире ещё не рассеялись запахи ночного гуляния родителей с друзьями - под ёлкой он нашёл большую шахматную доску со сделанными на заказ костяными фигурками.

Алексей с замиранием сердца выстроил две армии и зачарованно любовался ими. В голове мелькали картинки средневековых битв: полчища людей сходились на полях в смертельной схватке. Словно в Total War [7]. Но теперь Алексей мог стать их непосредственным участником. Он трогал прохладные резные фигурки - казалось, они вот-вот оживут и будут готовы исполнить любое его желание.

Отец обещал научить играть в шахматы. Но вскоре чёрно-белая коробка перекочевала с письменного стола Алексея на полку шкафа, потом - в его нижний ящик. Где и затерялась среди других, оказавшихся ненужными вещей.

В шахматы Алексея научил играть компьютер. Было забавно, но скоро наскучило. Азарта от игры, когда не видишь глаз соперника, не чувствуешь его прерывистого дыхания, - не больше, чем от покера на спички.

Иногда Алексей думал, что любовь родителей к детям ярче всего проявляется в подарках. Мать на все праздники заваливала модной одеждой, а он к ней относился равнодушно. Отец пытался разнообразить презенты, но в итоге они все сгинули в том же ящике, где и шахматы. Кроме швейцарского раскладного ножа, который удалось удачно обменять на новую видеокарту и беспроводную мышку.

***

В квартире всё стихло. Сквозь приоткрытые жалюзи просачивался молочный свет полной луны, превращая комнату в тельняшку. Прошумела вода в трубах, где-то надрывалась автомобильная сигнализация. В мегаполисе и ночью нет полной тишины. Он никогда не спит - лишь, как опытный страж, впадает в дрёму и чутко реагирует на любой шорох. А с первыми лучами солнца вскакивает на ноги и выталкивает на улицы тысячи пешеходов и машин.

Алексей медленно поднялся и нащупал джинсы на спинке стула. Аккуратно извлёк из кармана пакетик с двумя жёлтыми капсулами. Они выкатились на ладонь и, казалось, обожгли её. Алексей вздрогнул, мотнул головой и сжал кулак.

Заранее смазанная дверь открылась бесшумно. Тихо. Из родительской спальни доносилось похрапывание отца, на кухне мерно гудел холодильник, а часы в зале щелчками секундной стрелки отмечали время. «До наступления полной свободы», - подумал Алексей и ухмыльнулся.

Три шага. Замер. Тишина. Ещё несколько осторожных шагов – и на них в доме  ничто не отозвалось.

Дойдя до кухни, Алексей открыл шкаф над мойкой. С краю в прозрачной коробочке всегда лежали две капсулы – таиландские таблетки: с их помощью мать последние полгода пыталась похудеть. Они практически не отличались от тех, что Алексей сжимал в руке. К тому же мать выпивала капсулы натощак и лишь затем шла умываться. Подмену со сна навряд ли определит.

Алексей протянул руку к таблеткам и вдруг засомневался: ведь она - его мать. Давно не мама, но все же… И осторожно поменял капсулы. Минутное замешательство не могло затмить видимые перспективы. Иногда надо стать Нероном и сжечь Рим.

Алексей закрыл шкаф и понял, что совершенно спокоен. Он представил: бордовый «Инфинити» на большой скорости теряет управление, удар, скрежет металла, треск пластика, звон стекла. Мать любила быструю езду и не признавала ремни безопасности. «Она себя угробит, - вспомнились отцовские слова. – А я - только малость помогу».

Когда Алексей засыпал, на его губах застыла улыбка, а в тишину комнаты выпорхнули ночной бабочкой несколько слов: «Бай-бай, мама. Бай-бай».

***

Завтра было воскресенье. Обморок матери, испуг отца. Суета врачей «скорой», капельница, больница. Алексей понял, что просчитался, но ему не впервой проходить уровни заново. К этому он готов всегда.


Бишкек, 13-24 декабря 2009 года.


--------------------------------------------------------
1 – ток-шоу «Первого канала» (Россия).
2 – компания по производству полуфабрикатов.
3 – в Кыргызстане можно, официально заплатив 12 тысяч сомов (около $300), пройти месячный курс резервиста и не служить в армии.
4 – из романа Харуки Мураками «Страна Чудес без Тормозов и Конец Света».
5 – в США в конце XVIII—XIX веков приверженцы движения за отмену рабства.
6 – песня группы The Doors, в которой подросток убивает всю семью, а потом совершает самоубийство.
7 – линейка компьютерных игр, в них можно управлять большими армиями, начиная от Римской Империи до Средневековья.