Святополк и цепи Скорпиона Ч. 1 Гл. 2

Глава 2

- 1 –

- Слушай, дружище,- спросил Святополк,- а тот, который у колдуна был, он, случайно, не водяной? Они, как будто, тоже зелёные и всё маскируются. То под тину речную, то под ряску рябую.
- Зелёные-то они зелёные, да только это не водяной,- уверенно ответил Черномазик.- У водяных (а я их повидал в детстве – о-го-го!), ушей совсем нет – у них просто дырка. А ещё у этого вместо рта и носа – не то клюв, не то рыло. А водяные – так те с носом, хоть и расплющенным. И рот у них на месте, как у всех порядочных…ну, как у нас с тобой. Вот губы у них толстые. И, к тому же, водовики, они все, как один, волосатые и бородатые. Кроме маленьких, конечно. А эта «страхопета» - точно: лягушка – лягушкой, хоть бы один волосок где вылез. Прямо, ырапская невеста.*
Не очень понятно было, к чему относится последнее замечание домового – к отсутствию волос или к мерзкой внешности упыря, но одно было ясно: Карам произвёл на Черномазика неизгладимое впечатление.
- А что он говорил про цепь?- вспомнил молодой воин, снимая с шеи свою.
Пожалуй, впервые за свою жизнь (если не считать того случая, когда в пятилетнем возрасте он вытащил её из рундука, долго вертел в руках и разглядывал, а потом, играя, едва не упустил в колодец), Святополк решил её хорошенько рассмотреть. А штука, между тем, внимания стоила! Изготовлена она была из деревянных колец, совершенно удивительным образом – без швов и распилов - вдетых друг в друга. Оттого, как ни крути, а оставалось непонятно – не обошлось тут без колдовства или же она вышла из рук искусного мастера, не имеющего о магии никакого представления, но зато понимающего толк в своём ремесле? Насчитывала она тридцать семь звеньев, выточенных из деревьев разных пород – дуба, сосны, каштана, клёна, берёзы, платана и вишни. Но об этом молодой князь знал, единственно, из рассказов Весены, так как одинаковые чёрные кольца ничем не отличались друг от друга.
- Ах, вот в чём дело!- воскликнул, осенённый внезапной догадкой сын Ратибора. выслушав ответ Черномазика.- Я понял, почему цепь колдуна показалась мне знакомой. Она чем-то похожа на мою! Правда, та железная. Но зачем ему две? Как ты говоришь, он сказал: «Две уже будет»?.. Уже…
- Да ладно тебе, хватит потолок лампадить,*- произнёс домовой.- По ходу разберёмся.         
Коротая время беседой (причём домовик, рискуя получить пару щелчков по мохнатому лбу, постоянно – шутливыми подначками - испытывал терпение молодого князя), странники углубились  в лес, который с каждым шагом становился всё гуще и гуще. И вскоре Ветролёт уже с трудом проходил по исчезающей в чаще тропе. Поэтому время от времени Святополку приходилось спешиваться, чтобы, орудуя мечом, расчищать себе путь. 
   
- 2 –

Часам к одиннадцати (как определил молодой витязь по едва видневшемуся меж густых ветвей солнцу), путники с облегчением обнаружили, что лес становится реже. А через пару минут деревья совсем расступились и Святополк со своим спутником  выбрались из хитросплетения стволов, корней и листьев, оказавшись на берегу довольно большого круглого озера, расположившегося в центре такой же круглой поляны. Ничуть не кривя душой, князь вознёс молитву богам и подошёл к воде.
- А я это место знаю,- оглядевшись, произнёс домовой. – Это озеро Вэрэнзер. Вода в нём сладка и чиста необыкновенно. 
Не успел он проговорить, как озеро забурлило, вспенилось, и на берег буквально выбежал громадный чёрный зверь.   
- Медведь!- вскричал Черномазик, мгновенно вскарабкавшись на дерево.
Святополк уже был на ногах и вместо сумы, брошенной на землю сжимал верный клинок. Занеся его над головой, воин готовился, в случае необходимости, обрушить его на череп чудовища. Однако делать это сыну Ратибора не пришлось. Огромная сеть, увлекаемая вперёд привязанными к ней камнями, вылетела из воды и опутала зверя. Тот, запутавшись, и рыча, покатился по земле, пытаясь перегрызть верёвки и вырваться на волю. Но в этот момент из озера один за другим выбрались пятеро водяных, которых Святополк сразу же узнал по описанию домового.
Не медля, они подбежали к бьющемуся в ярости животному и мигом опутали его широкими кожаными ремнями. И только потом, тяжело отдуваясь и беззлобно переругиваясь, увидели они Святополка, отошедшего на край поляны. Который, уже вполне успокоившись, стоял, опираясь на меч, словно на посох, и разглядывал водяных.
Все они были вооружены трезубцами и гарпунами. Их куртки и короткие штаны, сшитые из серо-зелёной, видимо выполненной из водорослей ткани украшали разнообразные раковины. А ещё, как невольно отметил сын Ратибора, все пятеро были, как на подбор - высокими, статными парнями. И - каждый на голову выше Святополка, хотя тот тоже себя малышом не считал. Причём, не без основания.   
- Зачем ты здесь, человек? Что делаешь на берегу нашего озера?- гортанным булькающим голосом, сделав пару шагов в сторону витязя, спросил один из водяных – видимо, старший, так как остальные молчали, не пытаясь встрять в разговор
- Я - просто путник,- улыбнувшись, отвечал князь.- Решил остановиться здесь, чтобы поесть и немного отдохнуть.
- Простые путники не носят серебряных лат,- сказал тогда обитатель озера.- К тому же, страннику более к лицу палица, нежели боевой клинок.
- Послушай,- спокойно проговорил тогда молодой воин, мысленно уговаривая себя не горячиться,- я не ищу ссору ни с вами, ни с кем-нибудь  другим. Но ещё более того, я не желаю отвечать на всякие вопросы, которые касаются меня и моего пути. Поэтому, если вы не позволите мне уйти отсюда подобру-поздорову, не отвечая, то я вынужден буду атаковать вас, не взирая на ваше превосходство. И вам придётся защищаться.
- Ого!- засмеялся водяной.- Нам защищаться? Никто ещё так дерзко не говорил с нашим народом на берегу Вэрэнзера.- И он поднял трезубец, явно намереваясь пустить его в ход, и пригвоздить наглеца к дереву. Святополк же, выкрикнув свой боевой клич «Роц и свобода!», приготовился отразить неминуемый удар. Оружие вот-вот должно было скреститься, когда мелькнула маленькая серая тень, и между противниками оказался спрыгнувший с дерева Черномазик.
- Не могли бы вы немного подождать?!- вскидывая вверх обе руки, что было сил завопил он.
- Ещё и доможилы путаются под ногами,- недовольно пробулькал водовик, отходя на шаг, но, не опуская, впрочем, трезубца. 
А Черномазику и этой паузы было довольно.
- Тёплой воды вам, уважаемые водяные,- тут же затараторил он, слегка поклонившись.- И не нужно меня обижать. Я вовсе не путаюсь у вас под ногами, а приехал из дальних краёв для того, чтобы узнать, жива ли ещё старая русалка Чудина. А если да, то передать ей привет от своего деда Конника из рода Мазов.
Вот тут уже водяной опустил оружие и оценивающе оглядел маленького лохматого духа, который посмел вмешаться. Да и Святополк смотрел на своего попутчика так, словно видел его впервые.
- Так твой дед - старый Конник?- спросил обитатель озера.- И ты можешь это доказать?
- Конечно,- отвечал Черномазик.- Спрашивайте, что хотите, а  лучше позовите Чудину, если она жива и здорова. Она должна меня узнать.
По знаку старшего, двое, что стояли ближе к воде, нырнули и скрылись в глубине.
- Чудина уже стара,- обернулся к домовому один из водяных,- и пройдёт время, прежде чем она сможет подняться. Надо подождать.
Слова Черномазика ещё предстояло проверить, но напряжение между сторонами спало. А враждебность сменилась взаимным интересом.
С любопытством оглядев страшного зверя, появившегося из воды, Святополк, обратился за разъяснением к водяным.
- Это зуба – водяной медведь,- ответил один из них.- Животное тихое и ручное, но иногда отчего-то бесится и убегает на берег. Говорящяя тварь, хоть и соображает туговато.
Молодой витязь подошёл к связанному зверю. Морда у него была и впрямь медвежья, но всё  тело покрывала крупная чешуя, а конечностями животного оказались ласты, как у тюленей, которых Святополк видел в детстве в небольшом рыбацком городке Вята.
Разглядывая «тюлямеда» (как молодой князь мысленно обозвал водяное чудо), он не заметил, как прошло время, и на поверхности водоёма показалась старая русалка. Она не вышла на берег (так как в отличие от водяных, русалки ног не имеют), а лишь подплыла ближе к берегу. Едва увидав Черномазика, она всплеснула руками и обрадовано воскликнула:
- Ну, конечно, - это он!
Маленький дух кинулся в воду и, повиснув на шее русалки, прокричал:
- Бабушка Чудинка, как я рад тебя видеть!
Тут лёд недоверия был окончательно сломлен. Все сразу заулыбались и заговорили. Двух молодых русалок, появившихся следом за Чудиной, отправили за едой, и Святополка с Черномазиком усадили за обед.   

- 3 –

Племя Бобра, к которому принадлежали встреченные водяные, издревле жило в мире с людьми, лешими, домовыми, а так же со всеми остальными живыми существами, за исключением болотных кикимор, которых не терпели за непредсказуемость и злобу. Не одну сотню лет подводный народ мастерил свои нехитрые изделия - сети, прочнее которых не бывало, бусы из перламутра и жемчуга, секретом выращивания которого  владели, а потом предлагал их на обмен за вещи из металла. И, главным образом, за оружие, ведь водяной без трезубца или ножа - не водяной!
Безымянный лес, полный рек и озёр, являлся настоящей страной водяных, и поэтому племя Бобра часто общалось с сородичами. А в поисках будущей жены молодые воины и вовсе уходили в другое племя, так как русалки не могли передвигаться по суше. Таким образом, все мужчины Бобров принадлежали когда-то к другим родам – Выдры, Сома или Рака. И каждый из них имел по два имени. Старшего, к примеру, с которым молодой князь поменялся ножами в знак уважения и дружбы -  звали Омутник Бобр, сын Перекатника Выдры.
Но как ни приятно было Святополку и Черномазику находиться в обществе своих новых знакомых, час расставания подошёл. Дорога через лес ещё предполагалась долгая, потому, наевшись до отвала, путники распрощались с гостеприимными хозяевами и тронулись в путь, вспоминая славное угощение, которое оказалось вполне пригодным в пищу для человека и домового.      

- 4 -

- Опять ты меня уберёг,- сказал сын Ратибора своему маленькому товарищу, когда они отъехали от озера и снова углубились в лес.
- Да, хозяин, на наше счастье, именно сюда ходили мы много раз с моим дедом, когда я был ещё малышом. Как говориться, сызмальства. Эта русалка – Чудинка – была тогда молодой и полюбила одного витязя. Так ещё полбеды, что человек, а совсем беда, что мёртвый. А русалка его, как увидела, так и влюбилась. Заколдовала его и плавала вокруг, ждала, что проснётся. Да, напрасно, конечно. Так не бывает. Чудо, почему-то всегда не там, где нужно… Как её не пытались отвлечь – без толку! Тут мы как-то с дедом и пришли купить у них рыбы. А надо сказать, дед мой мог немного ворожить, сейчас-то уж нет, старый стал, а раньше ещё как умел. Так вот, дед никаких сил не пожалел, ходил сюда, наверное, тысячу раз, а-таки заклятие с Чудинки снял. И, как видишь, она до сих пор благодарна. А я тогда всё за дедом хвостом ходил, меня так и прозвали – «конский хвостик». 
Дорога, что вела от озера вглубь леса, оказалась, против всякого ожидания, вполне ухоженной. Означать это могло, скорее всего, одно - то, что идёт она к мосту через Нейс,  который являлся широкой полноводной рекой, прорезающей Безымянный лес с севера на юго-запад. Это ведь мелких рек и речушек здесь протекало видимо-невидимо, а больших имелось только две – Нейс и Веймон.
Святополк бросил взгляд вверх – на солнце, пытаясь прикинуть, который час. Выходило, что уже почти два, а между тем, они были весьма далеки от цели и даже не добрались ещё до реки. «Что-то здесь не так, - подумалось князю,- мы не заблудились - это точно. Но почему мы не прошли и трети пути по лесу?»
- Эй, оруженосец, - обратился молодой витязь к домовому,- а не леший нас тут кругами водит?
- Какой леший?- отозвался тот.- Вода впереди, Ветролёт уже учуял.
- Ну-ка, знаешь что, покопайся в суме. Там где-то карта.
  Чертёж этот являлся настоящей гордостью князя. Над ней трудились многие поколения его предков, а основывалась она на первом описании Роца и его окрестностей, которое составил ещё три сотни лет назад знаменитый путешественник Путята из рода Мирославичей по прозвищу Перст. Он побывал повсюду: в Гиспии – на берегу Западного океана, в Мокинзаре и Курфистане – на берегу Южного. Забирался далеко на юг и побывал в Шигоруме, Гаузии, Маврии и Арамеке. Прошёл Галиндию, Гринуэлл и Вамбрию. А уж Роц и Доростол, которые тогда составляли единое государство, он изъездил вдоль и поперёк. Немало заметок оставил на карте и дед Святополка – Всеслав Большой. Со своей дружиной, а большей частью в одиночку, не единожды уходил он в дальние страны. И, чаще всего, на север – через Бесконечные горы. Что он там делал, что видел и кого встречал – осталось, впрочем, тайной, которую дед унёс с собой в могилу. И на севере карта была размечена не далее, чем до гряды гор, которая тянулась с востока, от побережья Синего моря, до вод Западного океана.
Вот эту карту, которая представляла собой рулон пергамента, размером локоть на два и разложил на коленях, спешившийся Святополк.
- О, великий Хорс,- обескуражено качая головой, прошептал молодой князь, вглядевшись,- Лес…Черномазик, лес! Он вырос! Что ж нам теперь делать? Мы не успеем до вечера! Значит, нам нужно искать ночлег где-то тут.
- Но сначала перейдём через реку. 

- 5 –

До воды странники добрались в считанные минуты. В лесу Нейс оказался не особо широк, но даже тут пловцу понадобились бы значительные усилия, чтобы добраться до другого берега. Поэтому добротный мост, неизвестно когда и кем здесь – в медвежьем углу - возведённый, оказался весьма кстати. К нему-то молодой князь и собирался направить Ветролёта, но тут увидел, что на самой середине переправы что-то происходит. И это «что-то» князю явно не понравилось. Так как виднелись там «рыжие кафтаны».
- Сколько их, Черномазик? - вполголоса спросил воин.
- Пятеро.
- Всего-то?
Князь наскоро проверил своё вооружение и!..
- Может, не надо?!- отчаянно крикнул домовой.
Но напрасно!
Спустя несколько мгновений Святополк с копьём наперевес врезался в «рыжих», которые к этому времени успели одолеть переправу и достигнуть другого берега. Замешательство в их рядах он произвёл необыкновенное. Повергнув одного, он отбросил ненужное в ближнем бою копьё, спрыгнул с коня, и обернулся к остальным. Но те уже подготовились к схватке, схватились за мечи и бросились на невесть откуда взявшегося противника.
 Рубка намечалась жестокая, но Святополк знал в этом толк. Среди товарищей его удальских забав часто не находилось таких, кто бы выстоял против него даже втроём. Оттого не торопясь, но поспешая, витязь, орудуя мечом и кинжалом, принялся аккуратно парировать удары, стоя спиной к дереву. При сём, он приглядывался к манере каждого; отыскивал слабые места. И таковые вскоре обнаружились. Тот, кто находился справа, неудобно стоял. Одна нога его опиралась на кочку, а вторая погрузилась в перину прошлогодней листвы. Другой, что слева, оказался низеньким, короткоруким толстяком. То, что толстяк, к делу, конечно, не относилось, а вот, - что короткорукий…Третий - по центру - наоборот, долговязый и жилистый, но с мечом  обращаться не умеет, машет им, как булавой или палицей. Сразу видно – деревенщина… А самым опасным, пожалуй, являлся четвёртый – высоченный здоровяк, и, по всему, опытный, закалённый боец. Трое других ему мешали, и он пока в схватку по-настоящему не вступал. Выжидал, тоже приглядывался. Ну, что ж, вроде, всё ясно. А раз ясно, тогда – вперёд!
И князь пошёл в атаку. Сначала он сделал ложный выпад влево, нырнул под рубящий удар «среднего», и, слегка присев, подсёк «правому» ногу мечём. Тот завалился на бок, а Святополк, мгновенно парировав новый замах того, что стоял по центру, вонзил нож «левому» прямо в сердце. Вот так! Теперь – третий. Князь отразил ещё один удар, сделал подножку, крутанул клинком, и послушное лезвие вошло поверженному в горло. С этим – всё, дело техники. Теперь, самое главное – четвёртый.         
А «четвёртый» уже ринулся в бой. Кинжал его, направленный молодому витязю в горло угодил в цепь, которая, рассыпавшись веером, упала в траву. Уберегла она витязя, но мощный выпад мокинзарца сшиб его с ног; дыханье перехватило. Однако в изнеможенье впадать было некогда. И в следующее мгновенье Святополк, пружинисто подпрыгнув, вновь был готов отражать удары, которые посыпались на него один за другим. Вот теперь уже требовался простор. Дерево за спиной мешало. Хотелось бы подыскать более подходящее место. Но таковое не находилось. С левой стороны  виднелось нагромождение огромных валунов, меж которыми, образуя мелкие водопады, бежал  ручей, с правой же – круто уходил вниз подмытый рекою берег. Пришлось отступать к ручью.
 Спокойными, точными движениями, осторожно пятясь, Святополк сдерживал натиск «рыжего». Таким манером добрался он до первого валуна, перескочил на него и сделал сверху несколько выпадов. Позиция, возвышающая его над противником, несомненно, была выгодной, но устоять на камне не представлялось никакой возможности. Бугристая его поверхность не позволяла князю сохранять равновесие. И сын Ратибора спрыгнул в ручей. Пришлось биться стоя по колено в воде. А это было не очень здорово, так как течение неожиданно оказалось довольно быстрым, а противник совсем не лёгкой добычей. «Силён, бухнадарская морда,- подумал князь.- Да и фехтовальщик отменный. Ну, да ничего, не таких валили». Однако «рыжий кафтан» продолжал наступать. Он явно пытался оттеснить Святополка к берегу, а уж там, где молодому князю некуда будет отступать, провести завершающую атаку. Молодой витязь прекрасно это понимал, но, уступая напору, продолжал отходить, перемещаясь от дерева к дереву, от камня к камню. Увы, но момент, когда ступить далее было некуда, подошёл довольно скоро.. За спиной витязя зияла пустота обрыва. А внизу, сердито ворча, гнал свои воды на север могучий Нейс.
 «Рыжий» опустил меч, посмотрел на князя. Тот взгляда не отвёл, и некоторое время противники безмолвно взирали друг на друга.
- Ва?*- нарушил наконец молчание мокинзарский воин.
- Да пошёл, ты,- ответил Святополк
- Марэ,* - пожал плечами курфий и молнией метнулся вперёд.
Но как ни быстр был «рыжий кафтан», молодой князь оказался проворнее. Он предполагал подобный поворот событий и мгновеньем раньше, чем атаковал мокинзарец,  уклонился влево и, уже падая, сделал колющий выпад мечом.
С хрустом разрывая кольчугу, клинок сверщил своё кровавоё дело; бухнадаровец, ещё не понимая, что всё кончено, и не обретя ожидаемой опоры, низринулся в пропасть. А секундой позже, окончательно потеряв равновесие, следом за своим противником, полетел Святополк. Некоторое время враги скользили по влажной глине отвесного берега, а потом погрузились в воду. Безразличный к исходу поединка между людьми Нейс тут же подхватил их и потащил в глубину. 

- 6 –

Святополк открыл глаза. Он лежал на берегу, а вокруг него высились стройные фигуры водяных.
- А где «рыжий»?- спросил князь.
- Ты убил его, а после он утонул,- лаконично промолвил обитатель воды.- Мы всё видели. Вот твой меч. Лучше скажи, кто ты?
Князь назвался. А потом добавил:
- Я друг Омутника Бобра, сына Перекатника Выдры.
- Мы – Выдры, а Омутник наш брат… Доказать то, что сказал можешь?
- Опять, - проворчал князь, приподнимаясь на локте и досадуя про себя на недоверчивость водовиков.- Конечно, могу. Ножами мы поменялись… Ох! Только я его потерял. Найти надо.
- Он здесь. Мы нашли.
- Так что же ещё?
- А если ты его убил, а нож взял себе?
- О, Мокошь* и Руевит!- простонал молодой витязь.- Что ж мне делать?
- Хорошо, - видимо что-то решив, ответил на этот риторический вопрос водяной.- Мы позовём судью.- И махнул кому-то рукой.
Ждать пришлось недолго. Очень скоро за спиной князя возникло какое-то оживление. Обернувшись, он увидел, что приближаются трое Выдр и с ними ещё нечто.
- Леший,- пояснил водяной.- Он судья.
Молодой воин ничего не ответил, только поморщился, да тремя пальцами прикоснулся ко лбу, прося помощи Триединого.
А леший, тем временем, уже приступил к своим обязанностям. Он уселся на пенёк, растёр между лап-веток горсть земли, что-то пробормотал, и приложил нож к обрубку ствола, который заменял ему голову. На судью он похож был мало, скорее, на старый кряжистый дубок, который в детстве приболел, а потому не вырос, но дела это не меняло. Судья, так судья.  «Посмотрим, какой вердикт он вынесет»,- решил Святополк и приготовился слушать.
Леший, впрочем, не заставил окружающих томиться.
- Не виновен!- проговорил он.
  Князь вздохнул облегчённо.
- Я свободен?- оглянувшись на выдр, спросил он.
- Да, конечно,- проскрипел в ответ леший.- Если что, обращайся. Всегда  приду на помощь. Меня зовут Дуб.
- Я так и знал. А меня…
- Я знаю, я увидел,- не совсем понятно для сына Ратибора ответствовал лесовик и, похлопав его по плечу ветвящейся лапой, добавил:- Можешь идти, если, конечно, не хочешь задержаться в компании подводных.
- Я бы с удовольствием, да дела.
И Святополк, кивнув всем присутствующим в знак  прощанья, а так же прихватив лежащее на песке оружие – кинжал и меч - направился вглубь леса.

- 7 -

Дела были скверные. Только «белое» оружие - нож да меч на месте, спасибо водяным. А вот всё остальное –  цепь, конь, шлем, копьё… Да что копьё! Где Черномазик?
- Не печалься, добрый молодец,- услышал тут Святополк знакомый хриплый фальцет.- Твой оруженосец никуда не делся. Вот он - я.
И домовой выглянул из-за дерева.
- Всё, всё нашёл,- проговорил он.- И щит, и копьё, и даже цепь собрал. А Ветролёт вон за теми деревьями, пошли.
«Слава Триединому»,- подумалось молодому князю, когда он увидел, что верный конь его цел и невредим. Но это ещё что? Рядом с Ветролётом стояли какие-то люди. Мужчина, женщина и маленькая девочка. Подойдя ближе, витязь разглядел, что одеты незнакомцы по–доростольски.
- Доброго дня вам,- приветствовал их  витязь.- Откуда вы здесь?
К удивлению сына Ратибора, все трое тут же попадали перед ним на колени, и, хором запричитали:
- Спасибжо, спасибжо тебе, вельможный князе! Да дадут тебе боги гарну невесту та калиту побильше
- Э-э!- воскликнул Святополк, пытаясь поднять их на ноги.- Какой я вам «вельможный»? И почему, «князь»?
- Так доспех больно богатый,- ответил мужчина.
 «Да что ж такое, снова «доспех»,- подумал молодой ратник.- Выкинуть его что ли»? А вслух спросил:   
- А спасибо за что?
- Та ты ж спас нас! Собаки рыжехвостые нас в полон волокли!
- А, вот в чём дело. Тогда, ясно. А вы, что, из Доростола, что ли?
- З Доростолу, так.
И спасённые начали наперебой рассказывать, как жили они, что делали и как на хутор налетели бухнадаровцы, схватили их и увезли. А девочка во все глаза смотрела на домового, прячась за спиною отца.
- Ну, шо ты на него осиишь,* як бобрец на п`лкевое знаме?- заметил испуг дочки мужчина.- То ж барабаш. У нашей хате таких под крышей цельный гурт столовался.
«Как бобр на полковое знамя,- улыбнулся сравнению Святополк.- У нас обычно говорят: как баран… А вот с «бобром» они бы потише, не приведи, водяные услышат. Попротыкают трезубцами к Чернобогу. Шуток они не очень «разумиют».    
- И куда вы теперь?- поинтересовался князь.
- Та з вами бы, ясный рлыцарь…спокойнее,- просящим тоном проговорил мужчина и, не совсем кстати, добавил:- Как-то мы не змовили,* я – Огнен, то,- он указал на жену,- Златка, а то – доча наша – Ниточкой кличут.   
- Вам бы, домой,- сказал молодой князь,- а не со мною. Я ведь в Гринуэлл. Не по пути.
- Та нет, славный пане, нам з вами бы,- повторил Огнен.- Скрозь лес хлопот велико.
- Ну, как знаете,- разведя руками, произнёс Святополк.- С нами, так с нами.
Отблагодарить своих спасителей Огнену и Златке было нечем, поэтому они предложили Святополку и Черномазику с ними отужинать тем, что «Жива послала».
И всё было прекрасно, лишь домовой, присевший чуть в стороне, обиженно ворчал:
- Какой я им «барабаш»? Нашли «барабаша»...

- 8 –

Небесный свет медленно угасал. По лесу лениво, как бы задумчиво, растекался сумрак, мягкими лапками своими нежно обнимая всё, что было окрест: деревья и травы, зверей и птиц; всё, до чего мог дотянуться. Он остерегался лезть только в кидающийся искрами  костёр на опушке, вокруг которого расположились люди.
Девочка спала. Златка, Огнен и Святополк дремали. Лишь домовой, сидя поодаль всё, что-то недовольно ворчал себе под нос. 
- Ладно,- не выдержал князь.- Рассказывай. А то выглядишь, как клоп в постный день.
- Да, что рассказывать?- отозвался Черномазик. - Обозвали «барабашем», а я им, вроде, ничего плохого не сделал. Ещё б: «суседко» сказали…
- А «барабаш», это кто? Я тоже не знаю,- прошептал молодой витязь.
- Это домовик такой сиволапый, что по хуторам живёт. А мы, домовые - аристократы! Голубая кровь! Понял?
- Всё, не шипи,- сказал Святополк.- Не то я тебя точно, по совету Стережного, воспитывать начну. Да и разбудишь всех… А на них обижаться нечего. Они и сами не из столбовых. Откуда жим знать?
- Уже молчу,- с готовностью кивнул головой Черномазик, и не сильно, наверное, обиженный, а, скорее всего, только лишь желавший услышать утешение от князя - Уговорил. Ты вот, что «вельможный»… Извини, шучу, я хотел сказать: хозяин, ложись-ка спать, а я постерегу. Но, уговор: не встревай завтра ни в какие свары. Дай хоть днём выспаться.
Святополк усмехнулся, покачал головой, потом потрепал домового по косматой макушке и лёг.

- 9 -

Но и в эту ночь Святополку поспать не удалось.
- Вставай, хозяин, вставай!- толкал его Черномазик.- Совсем худо!
- Да, что?
- Смотри.
И Святополк увидел. В двух шагах от него высилась фигура какой-то твари, которой, видимо, только костёр мешал подобраться поближе и кинуться на спящих.
- Раздувай огонь!- закричал сын Ратибора, и, выхватив из огня тлеющую палку, швырнул её в зверя. Но то оказался вовсе не зверь.
- Карам! Это Карам! Упырь!- вопил домовой.- Стрелка! Стрелка Стережного!
Но нечисть и человек уже схватились. Витязь широкими взмахами меча гнал вурдалака прочь от проснувшихся, сжавшихся в ужасе доростольцев, а тот отбивался жёсткими крыльями, утыканными шипами. Однако назначение крыльев этим не исчерпывалось. Нечистый внезапно взлетел и тогда, когда его ноги оказались на уровне головы молодого князя, ударил копытом. Святополк смог отбиться, но удар всё равно опрокинул его на землю. А Карам бросился сверху. Клыки его потянулись к горлу упавшего воина, но здесь кто-то тонким хриплым голоском возопил: «Роц и свобода!»  Маленький мохнатый комок отделился от дерева и, отчаянно вереща, спикировал Караму на спину. Упырь встрепенулся, зарычал, но домовой не промедлил и с размаха всадил ему серебряную стрелку в загривок. Нечистый заревел, вскочил, подпрыгнул, попытался сбросить Черномазика, но тот обеими руками вцепился в стрелку и держался изо всех сил. Серебро жгло, терзало упыря. Он метался, взлетал, подскакивал, падал, снова взлетал. Наконец догадался, выдернул стрелку и отбросил её в траву. Вместе с ней, так и не выпустив её из рук, свалился на землю и домовой. Святополк же, коротким рывком приблизившись к Караму, одним махом разрубил его надвое.   
К сожалению, это было ещё не всё. Внезапно вся округа наполнилась шелестом и свистом. Что-то закружило вокруг, и гнетущий чёрный страх ворвался в сердце молодого ратника.
- Лови,- услышал он, и подарок Стережного, брошенный ловкой рукой домового, упал князю в ладонь.
- Я никого не вижу!- прокричал сын Ратибора.
- Сейчас.   
Трёх неуловимо быстрых движений хватило маленькому отчаянному духу, чтобы очутиться на плече Святополка.
- Я, я вижу!- воскликнул он.-  Берегись! Справа!
Князь пронзил воздух. Кто-то вскрикнул.
- Ты его ранил!- возликовал домовой.- Нужно добить. Видишь облако дыма – это его кровь. Нет, потом. Слева! Их два!
«Словно, в схватке вслепую»,- промчалась мысль в голове князя. Он закрыл глаза. Зрение ему мешало. Впрочем, и к этому он был готов. Не раз устраивал тренировочные бои с завязанными глазами.
Влево. Вперёд. Обернулся. Выпад!
- Есть!- выкрикнул Черномазик.- Ещё один!    
- Где они?- спросил молодой воин.
Домовой расцепил взмокшие от усилий пальцы, которыми он обхватывал Святополка за шею, и медленно сполз на землю.
- Устал,- просипел он и заковылял по траве. Пройдя чуть вперёд, в темноту, домовик вгляделся во что-то невидимое.
- Вот большой,- проговорил он.- Хм… Готов! А вот у костра…надо же! И этого ты к тётке Маре* отправил! Ну, еноты – барсуки, лихо ты их, княже!
- Стой!- вскричал тут молодой витязь.- А где упырь? 
Святополк и Черномазик огляделись по сторонам.
- Он же был вот тут.
- Ну, да. Около костра.
- Я же его на пополам разрубил. Сам же видел. Куда он делся?   
Но Черномазик уже всё понял и досадливо махнул мохнатой рукой.
- Всё, хозяин. Дивиркиз* подполз неслышно. Ушла тварь клюворылая!
- Да, как ушла?- возмутился воин.- Я ж его сам, своей рукой…
- Да, ушла, тебе говорю. Сросся и сбежал, пока мы тут с «чёрными» махались.
- Сросся? - не понял князь.- Это ещё как?
- Просто. Взял и склеился. Это ж – длак.* Его пока в сердце не ткнёшь – он не сдохнет.
- Тьфу ты!- поняв, что ничего не поделаешь, сказал Святополк, потом вздохнул и добавил.- Всё равно, я его когда-нибудь прикончу.
- Да где ж его теперь искать? Сам–то, небось, уж не больно сунется.
- Поживём – увидим. Ты мне лучше скажи, что это за нечисть невидимая здесь летала?
- Страхи ночные,- ответил домовой.- Гадость отменная. Два было, большой и маленький… Не, ну лихо ты их, хозяин!
- Большой и маленький, говоришь?- переспросил князь.- Оба липкие такие?
- Ну вот,- удивился домовой,- а сказал: не видел.
- Правда, не видел,- отозвался витязь.- Это я вспомнил. Из детства*. Потом расскажу. Будет тебе сказка на ночь.   
- Ладно,- согласился Черномазик.- Ты, может, это, поспишь ещё? Пока время есть.
- Посплю,- ответил князь,- но сначала «доростолов» найдём. Эй, Златка, Огнен, где вы? Выходите. Всё кончилось. 
- Та тут мы,- откликнулись доростольцы.- Поховались, егда* бисы налетели.
Святополк подложил в костёр веток и сел, прислонившись спиной к дереву. Черномазик задумчиво стоял подле огня, кидая в него шишки.
- Ну что, напарник, как мы их?- сказал молодой князь.
- Да какой я тебе напарник,- проговорил домовой.- Так, помог немного. А вообще-то, спасибо. Хотя воином мне быть как-то не с руки. Какой из полазника* воин?  Не люблю я этого. Буду я лучше при тебе шутом. Должен же кто-то говорить тебе правду? Да ещё так, чтобы ты не обижался. 

Примечания к главе 2
9). Ырап – город- порт в Мокинзаре, на берегу Южного океана. В Доростоле и на севере
Роца так называют садовых жаб. Этимология фразеологизма не известна.
10). «Лампадить потолок»- задумываться о разных ненужных вещах.
11). Что. Здесь: ну, что (курфи – язык Курфистана и Мокинзара.)
12). Жаль (курфи)
13). Мокошь (или Мокша) – младшая богиня, покровительница всех, попавших в беду. Однако просить её помощи напрасно не стоит, разозлиться и тогда уж, точно, беды не оберёшься.
14). Смотришь (диалект юго-западного Доростола.)
15). Сказали ( ю.- з. дорост.)
16). Отправить к тётушке (иногда, к бабушке) Маре – убить. Мара – богиня смерти.
17). Дивиркиз – один из младших богов. Покровитель охотников. Ему приносят жертвы, чтобы хороша была охота на зайцев. Называют так же «заячьим богом». «Подполз Дивиркиз», означает: пришёл конец. Вопрос о возникновении идиомы неясен.
18). Упырь   
19). См. «Приложения к 1 части».
20). Когда ( ю.- з. дорост.)
21). Шутливое прозвище домовых на севере Роца.