Сборы

 

Видно, что Станиславович – мужик грузный, но добрый неимоверно. Вот он ругается, ходит по базе, подчиненные слушают, головами кивают, не перечат. А отбегут в сторонку и – стоят курят спокойно, будто ни в чем не бывало.
ТМ-ку ждали трое суток из-за морозов. Вездеход этот должен был подойти на трале. А трал ДПС-ники на КПП не пропускали: морозы нынче стоят трескучие. Не разрешено в такую погоду ездить даже по асфальтовой утепленной дорнитом дороге из города до посёлка.
Дождались. Пришла она вместе с двумя вахтовками, в которых вперемежку  располагались продукты и люди. Странные какие-то люди. Медлительные, заторможенные, будто их морозом побило. Спрашиваешь – говорят, что с Урала. Может, и впрямь побило: вот  типчик из  Урала-вахтовки выбирается, глазам смотреть больно.
Почему? Сами смотрите. Брючки на нём тоненькие, городские, «моднявые». Туфельки тоже городские, осенние - на тонкой подошве. Курточка приличная, но тоже осенняя, такие где-нибудь в Зальцбурге австрияки носят зимой. Ну, у них-то, понятно, и зимы соответствующие, не наши русские заполярные.
О чем думал человек? Куда собирался на работу? В Рио-де-Жанейро? Станиславович  от увиденного в таком же шоке. И что с ними теперь делать? Назад ехать не хотят, видать, собрались по-быстрому на Севере  «капусты» срубить.
Ещё одна грубая ошибка: раз холодно, то надо спиртного побольше принять, согреться. Вот они и «согреваются», шатаются, как на штормовом ветру, ходят еле-еле. Работнички.
Ну, нельзя, нельзя, нельзя, сто раз сказано, что нельзя водку пить на морозе для «сугрева»! Да, не жалко её, просто сдохнуть можно элементарно. Пьяный человек не контролирует себя, не замечает того, как наступает обморожение. Он ведь спать хочет, а спать на сильном морозе – смерти подобно! Только горячий чай, горячее, теплое, но не горячительное – ни в коем случае! А если какие-нибудь ухари говорят вам обратное, то гоните таких от себя немедля в три шеи! Не слушайте дураков! Север пьяных не любит и подолгу с ними не цацкается.
Появился Филипп Филиппыч. Натура весьма деятельная. Сразу мужички на базе заморгали глазками, зашевелились. Филиппыч пригнал откуда-то местную частную ГТТ-шку с наемным водителем. Хотел как лучше. Не знал, он, видно, кличек того водителя. Их две: Косой и Хитрый Глаз. Обе очень, о-оочень ему соответствуют. О, если б знал это Филиппыч, то бежал бы он от того водителя, быстрее, чем антилопа от пожара в джунглях.
По идее Станиславовича ГТТ-шка должна была подстраховывать нашу ТМ-ку и, в случае чего, вытаскивать из колеи вахтовки с уральскими «мучениками» в тонких штанишках. Косой действительно был косым в прямом смысле и при этом весьма ушлым деревенским субчиком. Представьте себе за рычагами вездехода курчавого  черноволосого с проседью цыгана, в драной одежде, пахнущей адской смесью соляры, водяры, и неизвестной науке химии, который одним глазом смотрит вперед, другим (реально) назад. То есть,    собеседника  он в упор не видит.
Мне лично Хитрый Глаз сразу же заявил, что дорогу он знает, как свои пять пальцев и  куда нужно доберется сам. То есть, дал понять, что мы все ему на фиг не нужны. Я сразу догадался, что у Косого какие-то свои мухи в голове насчет всех нас. Однако, доверчивый мягкий Станиславович строгим голосом приказал грузить  часть продуктов из вахтовок в ГТТ-шку и пересесть  туда же двум уральским «отморозкам».
Исполнение этого указания заняло полдня. Это был натуральный цирк с клоунами. Вот очередной «отмороженный» в течение  трех минут преодолевает  с коробкой тушенки в руках три ступеньки из вахтовки на землю. Вот он, наконец, вышел. Стоит, держит коробку. Думает. Потом кладет её зачем-то на землю ( хотя ГТТ с открытым люком находится напротив на расстоянии двух шагов). Закуривает ( это ещё три минуты). Оборачивается (ещё минута, он ведь медленно оборачивается, а не просто так). Смотрит, как из той же вахтовки без ничего в руках спускаются ещё два кента. Здоровается с ними, будто они сто лет не виделись. Теперь закуривают эти двое ( ещё шесть минут, они ведь не могут одновременно закурить: сначала один, потом другой, никак иначе!). Минут двадцать тянется обстоятельная и, вероятно, весьма полезная и важная беседа. Вот они о чем-то договорились. Ага! Вот о чем: надо справить легкую нужду. С этой  стратегической целью все трое удаляются с глаз долой за угол ГТТ-шки. Минут через пять троица возвращается, продолжая мирно беседовать. И… тут же, величественно пошатываясь,  живописная группа в полном составе поднимается обратно в вахтовку. А забытая  коробка тушенки продолжает сиротливо темнеть на снегу между вахтовкой и вездеходом. Спектакль окончен. Можно расходиться.
Ах, да! Для тушенки это  ещё не было концом драмы! Конец наступил позже.   При первом же движении дернувшегося вездехода та самая злосчастная коробка  выпала из него и вся куча банок с тушеным мясом веером рассыпалась вдоль дороги. В общем, что-то тушенке не повезло.
Зато вот мешку сахара повезло явно. Два сурово насупленных мужичонка, упираясь изо всех сил, часа полтора запихивали его в ГТТ-шку. На их истерические усилия больно было смотреть, но, мужички не щадя ни времени, ни себя, довели-таки дело до конца.
- Слышьте, мужики! А зачем вам двоим столько сахара-то?
Мужики потупили ясные взгляды. Странный он какой-то, этот пузатый мешковатый начальник. Что ж тут непонятного? Зима-то – доооо-олгая. А где ж в тундре самогону найдёшь? Ладно, всё равно не поймёт. И пошли они обратно в вахтовку. Усталые, но довольные собой.
Наконец, двинулись в путь-дорогу.
- С Богом! – истово крестясь, выдохнул Станиславович, взобравшийся в ТМ-ку и севший рядом со мной.
И зря. Тут же выяснилось, что, по словам Косого Хитроглазого, в ГТТ-шке отказал правый фрекцион, ажно головки болтов срезало. Однако, мужественный Хитрый Глаз заявил, что задержится на базе ненадолго, произведет ремонт и догонит нас непременно уже через пару часов. Двое отмороженных, не вылезая из нутра вездехода, энергично закивали головами в знак согласия со своим оратором.
Чтобы не возвращаться к этой теме, скажу сразу: после нашего отъезда никто более не видел ГТТ-шку Косого ни в поселке, ни на зимнике, ни ещё где-нибудь... Хорошо, если  они втроем просто прячутся от людей, пьют водку и закусывают продуктами из вахтовки. А если, не дай Бог, перепились уже и замерзли во сне? Больше всего о том горевал, вздыхая, Станиславович: «Господи, прости им! Лишь бы живыми остались, дурачки…»
О том, что было в пути, о том, как мы продвигались, как прокладывали западное направление зимника, что видели и пережили: расскажу в следующий раз.  Ну, а о сборах в дорогу – это, пожалуй, что всё...