Лунатик

Его звали... Его ни как не звали. У него теперь не было имени. Ничего не было. Его лишили даже номера, который положен любому нормальному узнику. Номер был у его камеры. А у него нет. У него не было даже клички! А кликуха для заключённого всё равно, что паспорт. Но у него не было и этого. Сам себя он обзывал коротким ником, но это в интернете и в прошлой жизни. Там, раньше у него была и страшная но милая сердцу мордуленция на авторской страничке, и дурацкий ник, за который его частенько ругали. Настоящее имя, если кого и интересовало, то недолго. От силы минуту, но это очень редко.

Загремели ключи, заскрежетал замок, дверь камеры заскрипела, на пороге появился охранник:
-- Выходи.

Узник скептически улыбнулся:
-- 21 век, твою мать... -- и прошёл вперёд.

Вещей у него не было. Да они и не нужны ему уже. Теперь. Интересно, его повесят? утопят? или поджарят на электрическом стуле, как яйцо в микроволновке? Приговор зачитывать не будут. НЕПОЛОЖЕНО. Его преступление так ужасно, что о нём знать никому не положено. Их нежные сердца, -- он оглядел квадратные морды охранников с оловянными глазами, -- этого не переживут...

Его посадили в автобус с окнами наглухо закрытыми фанерными щитами. Но при этом так разгильдяйски, что через оставшиеся щелки можно было, прильнув к стеклу, смотреть наружу.

С ним в салоне поехал капитан зверской наружности. У него был лишь пистолет и тот не на изготовку, но узник не сомневался, реакция у него отменная, а руки так и чешутся, чтобы всадить в него несколько кусочков свинца якобы при попытке к бегству.

Он нашёл дырку от выпавшего из фанеры сучка почти на уровне глаз и стал смотреть наружу. Смотрел долго. Степь. Серое хмурое небо. Дороги не видно, узкая. Плохая. Колдобина на колдобине. Эх, мать, 21 век! Не таким рисовали будущее Стругацкие. Впрочем, кто теперь их вспомнит? Кто из ныне живущих читал "Возвращение"? Понятно. Завезут подальше и кокнут. Фантазии у них на большее не хватит. Но почему тогда так долго едут?

Наконец, автобус выехал на внезапно появившуюся ровную бетонную поверхность и, проехав ещё немного, остановился возле невзрачного строения.

-- Шлёпнуть бы тебя. -- сказал капитан поднимаясь. -- Да руки марать не охота. Неприятностей потом не оберёшься. Опять мораторий на смертную казнь продлили, суки. Повезло тебе. Пошли, чего расселся?

Вот тебе и раз. -- подумал он с сожалением. -- Значит будут мучить пожизненно. Посадят в клетку, чтобы ни встать, ни ноги вытянуть, как те Людовики в Бастилии, и будут приходить через каждые 5 лет, чтобы понаслаждаться его муками. Значит фантазия ещё не умерла в этом государстве. Значит ещё не всё потеряно? Как знать...

Вышли из автобуса и тут же нырнули в какой-то бункер. Пешком по открытому пространству пройти не удалось ни метра. Потом долгими длинными коридорами через всякие решётки и двери. Под землёй оказался целый город. И вот оно -- его последняя пристань. Капитан с радостной ухмылочкой взглядом показал на гладкую серебристую поверхность какой-то обтекаемой капсулы и овальный тёмный провал, готовый проглотить узника и закрыться наглухо и герметично, слившись в неразличимую полоску на обшивке.

-- Ну, что, космонавт ты наш, недоделанный. Прощай. Будешь первым поселенцем на Луне. Там недавно воду американцы нашли. А ты воздух поищи... -- сказал капитан, и засмеялся. Вдруг, встретившись с глазами узника закашлялся, умолк и словно случайно замешкавшись, и пряча глаза спросил. -- Тебе не в лом рассказать мне на прощанье, что же ты такого натворил?..

-- Не в лом. -- ответил смертник. -- Я отпустил Бесама Хусаида.

-- Как упустил? -- глаза капитана испуганно округлились.

-- Не упустил, а ОТПУСТИЛ. -- поправил капитана он.

-- Отпустил?!! ...

У капитана отвисла челюсть. А глаза стали безумными. Было ясно, что сказанное не может уместиться у него в голове.

-- Я захватил его в плен и неделю вёл по пустыне. А когда до своих оставалось всего ничего, я снял с него наручники и отпустил на все четыре...

-- Ах, ты... -- неожиданно по-бабьи ахнул капитан, -- вот, сука!

В глазах капитана мелькнул проблеск чего-то похожего на человеческое.

-- И что он тебе сказал?

-- Это я сказал ему.

-- Что?

-- Сказал, чтобы он помнил, что Бог един, и только он дарует жизнь. А потому никто из людей не имеет право посягать на неё.


И узник шагнул в овальный проём капсулы. Люк закрылся автоматически. Щёлкнуло реле и красные цифры таймера начали обратный отсчёт.

Капитан с растерянным видом повернул к выходу из пусковой шахты.

До старта оставались считанные минуты...

9:14:03 13.12.2009