Глава 9. Интересное время в Англии

Перед высадкой в Европе я провел больше года в Англии и, как всякий канадец, уставал и болел от подготовки, переподготовки, от бега по всей Англии под дождем. Но с течением времени видел, что наш батальон, как и остальные канадские и союзнические подразделения, достигал пика тренированности и опыта, росла уверенность в том, что когда наступит время, мы разобьем немецкие войска. Мы были готовы к решительному броску через пролив в Европу.

Солдаты  - не стальные пружины и не могут находиться во взведенном состоянии без отдыха. Продолжительный период подготовки, бесконечное ожидание, понимание, что скоро высадка, вместе с неопределенностью точной даты, незнанием, что ожидает каждого, все это в совокупности создавало тяжелый прессинг. Естественно, мы искали возможность выпустить пар.

Как только появлялся шанс, мы выходили немного отдохнуть. Вечерами сидели в пивных в маленьких английских городках и деревнях, где мы стояли. Как правило встречали нас гостеприимно. В общем гражданское население любило канадцев, и всегда находилась веселая компания для выпивки и беседы. Но это не было тем отдыхом, какого не хватало нам, молодым мужчинам. Поэтому мы хватались за любую возможность побывать в большом городе. Как только выдавался свободный вечер, я прыгал на мотоцикл и ехал 30-40 миль по неосвещенной местности в Брайтон или другой город, где  было  много развлечений, и сколько угодно хорошего ирландского виски.

Дорога туда была терпимой. Фары мотоцикла закрашивались для соблюдения светомаскировки, но я был хороший ездок, поскольку неделю тренировался как посыльный, преодолевая на полном газу ухабистые заросли дрока и вереска. Любой, прошедший через это живым, должен мастерски водить мотоцикл.  Возвращение обратно, однако, после изрядного количества спиртного, было совсем другой историей. Как-то на обратном пути я взялся подвезти до лагеря рядового Симпсона из роты B, служившего в нашей столовой. Поездка была богата событиями. Не сказать, чтоб я был совсем трезвый, да еще и кромешная тьма. Мы несколько раз упали, правда, ничего не сломали. Симпсон был в шоке и позже развлекал офицерскую столовую полным перечислением наших приключений.   

К сожалению, его рассказ была выслушан с большим интересом не кем иным как нашим командиром роты, Эли Дальтоном, который повернулся ко мне и недвусмысленно заявил, что я не должен больше садиться на мотоцикл.  «Безлошадный до особого распоряжения!»- так это было обозначено. Подозреваю, что запрет был вызван не столько  нежной заботой о моем благополучии, сколько боязнью лишиться опытного офицера-минометчика.

Эли и его брат Чарли командовали ротами в нашем батальоне. Кроме того, что они были отличными вояками (естественно, их прозвали шайкой Дальтонов* в честь знаменитых преступников), они были  душой компании. Прирожденные рассказчики, имевшие в запасе  истории на все случаи жизни, они утверждали, что способности к повествованию тестировались при рождении. Тех, кто не проходил тест, душили.

Хорошая компания поддерживалась и другими веселыми молодыми офицерами, такими как  Дэйв Оуэн, Дэйв Миллс, Ханк Эллиот, Кен Маклеод и остальными. Большинство из нас  вместе либо прошли офицерскую школу, либо когда-то служили. Мы с удовольствием собирались за общим столом. Для многих из этих замечательных молодых людей такое удовольствие могло оказаться последним на этой земле. Все осознавали вероятность подобного исхода, поэтому спешили в поисках развлечений. Старшие офицеры понимали наши чувства и терпели наши выходки.  В то же время они беспокоились, чтобы мы не попали в серьезную переделку, из-за чего не смогли бы  участвовать в боевых действиях. Я помню как однажды командир батальона Джок Спрагг поехал в Брайтон забрать нас с Кен Маклеодом до того, как мы влипнем в историю.

В свою очередь, мы, младшие офицеры, делали то же с нашими солдатами. Частично, чтобы уберечь их от неприятностей, частично, чтобы командовать взводами, полностью укомплектованными хорошо обученными людьми. В одну из лондонских пивных, «Лорд Канцлер», вход офицерам был неофициально запрещен. Устав там не работал. Солдаты считали ее своей и не хотели вмешательства командиров в их времяпровождение.  Если же кто-то все же осмеливался  сунуть туда нос, вполне мог схлопотать по нему кулаком. Но я не позволил распространить это на меня и часто наведывался туда в поисках отсутствующего во взводе солдата, боясь, чтобы он не попал в какую-нибудь передрягу.

Если я не находил отсутствующего в пивных, то шел в полицию на Боу стрит, куда он мог попасть будучи подобранным «пьяным и буянившим» или вовлеченным в какую-нибудь драку. Я всегда немного волновался, входя в этот знаменитый полицейский участок, описанный во многих детективных рассказах. Мое удовольствие не разделяли английские полисмены, которые обращались со мной подчеркнуто невежливо, когда я приходил искать своих солдат. Я не мог обижаться на них, они успели основательно устать от канадцев и их буйства.

С другой стороны, простые английские обыватели как правило были дружелюбны и любезны, демонстрируя большую терпимость к нашим выходкам. Не то чтобы мы мешали им. Любые нарушения порядка мы старались не выпускать наружу. В отличие от других союзников, канадские солдаты редко вступали в стычки с гражданскими. Но группа наших солдат в запале кутежа могла иногда нанести заметный ущерб, что британцы, как ни странно, принимали беззлобно. Мы же старались отплатить за их доброту. Помню Рождество 1943 года, когда мы устроили концерт для детей в Бурнмаусе. Мое нехристианское происхождение не освободило меня от активного участия. Я удостоился  чести быть Санта Клаусом. Нарядился очень тщательно, белая борода и прочее, возгласы «Хо-хо-хо, Ха-ха-ха». Я чувствовал, что играю очень убедительно. Вдруг неожиданно маленький мальчик с переднего ряда закричал на весь зал, разрывая барабанные перепонки: «Это не Санта Клаус! Посмотрите на его сапоги. Это канадец!» Надеюсь его осведомленность в канадской обуви имела достаточно невинный  источник, хотя количество побед некоторых моих сослуживцев на любовном фронте поражало меня.

Надо ли говорить, что мы проявляли интерес к английским девушкам? Пытаясь свести к минимуму неудачные романы со старомодными или ждущими мужей из-за моря английскими дамами, некоторые женские благотворительные  организации из хороших побуждений  организовывали для нас «свидания вслепую». Юные леди, которые нам попадались, были по-своему весьма любезны и старательно развлекали нас, но это было не совсем то, чего мы жаждали...

В моем последнем увольнении перед днем Д я проснулся в незнакомой комнате с девушкой, которую не мог вспомнить. Немного с похмелья, в недоумении, я что-то заподозрил. В то время военная контрразведка затягивала гайки на предмет сохранения в секрете плана операции в Европе. Под влиянием шпиономании я испугался, что она воспользовалась моим пьяным состоянием и выведала информацию. Потому повел себя с ней холодно, хоть и была она очень красива и привлекательна. Все равно она настойчиво предлагала проводить меня на станцию, что было трогательно с ее стороны. Вероятно, она  догадывалась, что это мое последнее увольнение перед уходом на передовую и правильно чувствовала, как важно было, чтобы кто-то меня проводил.

В эти последние несколько дней перед высадкой Главнокомандующий союзными войсками генерал Дуайт Эйзенхауэр оказал нам честь своим визитом. После нескольких часов подготовки и ожидания он, наконец, прибыл.  Проведя беглую инспекцию батальона, выступил с короткой речью. В то время Эйзенхауэр объезжал войска, собиравшиеся участвовать в боевых действиях. Не помню точно его слова, но смысл был следующий:

«Я завидую вам, солдаты. Вы в большей или меньшей степени стоите на первых ступеньках лестницы. Вы молоды и вся военная карьера у вас впереди. Вы идете на большое дело и ничем не ограничены. У вас огромные возможности для продвижения. Я же Главнокомандующий и повышаться мне некуда». Так, или примерно так, он сказал.

Через несколько недель многие из его молодых слушателей были мертвы или покалечены. Сам же генерал продолжал строить свою карьеру и стал  Президентом Соединенных Штатов.

Вдохновляющие речи делали свое дело, но более важной частью подготовки к дню Д было осваивание ТДК*, которые должны были перевозить через Канал наши минометы. Это требовало некоторого опыта, поскольку, вероятно, такая баржа была наименее удобным судном, изобретенным после долбленых каноэ. Честно говоря, удобство было последним, о чем думал конструктор. Плоскодонное судно, рассчитанное на перевозку трех танков в центре палубы, окруженных со всех сторон бронетранспортерами. Ни дюйма свободного пространства. Мы должны были набиться в эти бронетранспортеры и устраиваться кто как может.

Много дней мы тренировались на борту ненавистной баржи и всегда чувствовали себя как игральные кости в стакане. Любая маленькая волна  швыряла плоскодонку как пробку, нас, в свою очередь, кидало в наших машинах на бронированные стенки, принося синяки и кровоподтеки. Естественно, мы были совершенно беззащитны и последние дни лишены горячей пищи.

Наше личное снаряжение включало портативные печки, работавшие на «сухом спирте». Но кругом был бензин и снаряды, мы не могли зажечь их на ТДК. Самому «сухому спирту» некоторые находчивые солдаты все же сумели найти применение.

На борту ТДК всегда было много страдающих морской болезнью. Даже я с моим многолетним опытом плавания на малых судах, не был избавлен от приступов тошноты. Но на одной из последних тренировок я заметил необычно много солдат, свесивших головы за борт, и не догадывался почему, пока, подержав за ноги одного из моих сержантов, чтобы помочь ему опорожнить за борт свой кишечник, не спросил, что за чертовщина происходит. Он признался, что кроме обычной холодной тушенки (всегда вредной для желудка) и болтания по волнам как пробка (что еще хуже для желудка), его внутренности взбунтовались против высокооктанового стимулятора в виде алкоголя, выделенного из «сухого спирта» и «очищенного» путем фильтрования через носок! Сам факт, что солдаты были готовы таким самоубийственным способом облегчить страдания, говорил о том жалком состоянии, в котором мы пребывали после нескольких дней болтания в этом бычьем загоне. В конце мы достигли такой стадии отупения, что могли думать только об ожидающем нас на другой стороне Канала. Вероятно, армия знала, что делала.

В то же время все мы, офицеры и солдаты, испытывали острое чувство предвкушения. Мы знали, что обладаем привилегией быть участниками уникального исторического события. Несмотря на лишения, я не отдал бы свое место на ТДК ни за что на свете. Мы взволнованно ждали того дня, когда получим долгожданный приказ.

________________________________
* Известные в конце 19 в. грабители, братья Дальтоны, однофамильцы героев. Прим. перев. 
**Танко-десантный корабль, танковоз. Прим. перев.

Глава 10. День Д и следующие  http://www.proza.ru/2010/01/03/252