Друг моего сына

Жили мы с моим шестилетним Андрюшкой в подмосковном доме отдыха. Отдыхающих немного,  погода  прекрасная - самое начало сентября. В лесу пошли опята, а речка и озерцо в центре парка были теплыми - даже купаться можно. И тут же рядом - смешанный лес, еще совсем летний...

Целые дни гуляли -  нашелся ровесник моего сынишки - тоже с мамой отдыхал. Мальчики  подружились, просто не разлей вода. Я этому обстоятельству очень радовалась, потому что мой парень воспитывался моей мамой и общаться умел только с нею. Ни  со сверстниками, ни со мной у него ничего не получалось. Я же ощущала себя курицей, высидевшей утенка.  Контакт был очень слабый. И я никак не могла угадать, чего мой сынишка хочет, что ему интересно.

А тут "Юра - мой друг!" И все время два маленьких мужчины только вместе. Какие-то темы для обстоятельных разговоров, взаимное уважение, взаимный интерес. Они здоровались крепким мужским рукопожатием.  Обстоятельно и размеренно строили из песка города и возили по ним машинки. Охотились на бабочек. Рыли каналы на берегу. Катались вперегонки  или рядышком на взятых напрокат велосипедах. Качались на качелях и каруселях, представляя себя летчиками и космонавтами . Вечерами или в дождливую погоду,  прижавшись друг к другу,  обсуждали картинки в  книжках и журналах,  смотрели мультики по телевизору.  Причем никакого подавления личности. Никто не "верховодил", никто не подчинялся. Мультфильмы они потом обсуждали. Особенно им нравились про Чебурашку и "Ну, погоди!".

Юра  тоже  жил с мамой и бабушкой. Может быть поэтому мальчики так сблизились? Друзья казались братьями:  светловолосые, одного роста, худенькие и складные. Только загорелый коротко остриженный Юра казался более основательным и рассудительным рядом с моим бледным и впечатлительным кудрявым Пьеро.

Ну, а мы с Юриной мамой друг для друга интереса не представляли, больше читали, чем разговаривали, или молча за мальчиками наблюдали, друг другу не докучая.   Мальчики к нам иногда  обращались, но чаще обходились без нас: сами договаривались между собой по всем спорным вопросам.

Сроки наших путевок не совпадали: Юра с мамой на целую неделю раньше  уехали к себе в Липецк. И тут все хорошее разом закончилось. Хотя были среди отдыхающих и другие мамы с дошкольниками, но мой сын сильно переживал отъезд друга и ни с кем больше водиться не желал. Не хотел он и со мной ходить в лес за грибами, строить песочные дворцы, кататься на велосипеде. Задумчивый стал. И все вопросы были, как теперь дальше жить, чтобы с Юрой опять встретиться.
- Давай уедем в Липецк?
- Зачем?
- Мы будем там жить!
- Но наш дом -  в Москве. Там моя работа... мои друзья...
-  Как ты не понимаешь?   У меня теперь тоже есть  друг! Он живет в Липецке. 
- А как же я?
- Ты - мама.  Но друг у меня один. Это Юра.
- Но я ведь тоже друг.
- Нет. Ты - мама. А мама нужна, чтобы  деньги зарабатывать. И чтобы защищать.
- Ладно, хорошо... Ну, а друг зачем?
- Как же ты не понимаешь? Друг -  чтобы дружить. Юра - друг!
В общем, как-то надо было его отвлечь. И я решила научить сына работе веслами.  Благо  на биофаке нас обучали навыкам жизни в полевых условиях экспедиций.

Грести - дело серьезное. Почти мужское. Тут и смелость, и сила, и ловкость нужны. Мероприятие мне казалось безотказным. Лекарство - верным. На территории дома отдыха - обширный пруд с гипсовыми лебедями посредине. Пруд соединяется с рекой, поэтому в нем  небольшое течение, и в реку можно  выплывать, если захочется.

Сразу после завтрака мы спустились к складу инвентаря, чтобы взять напрокат лодку. Дощатый серый сарай в тени кустов и деревьев был неказист, хотя все  хозяйство содержалось в полном порядке.  А по спокойной воде пруда уже плавали   голубые и синие-красные лодочки с веселыми отдыхающими. Чаще - парочки.  У дощатой пристаньки застыли на воде еще несколько  свободных лодок.

Внутри сарая было сумрачно, и я не обратила внимания на хозяина. Просто заплатила за один час катания и взяла весла.  Я посадила сына на сиденье, встала в лодку, держа на весу оба весла. И тут хозяин вышел на свет. Он был...

Ёлки-палки! Я забыла всё на свете. В ярких лучах солнца на светло сером фоне стены  стоял... Ну прямо,  Ален Делон! В расстегнутой белоснежной рубашке под импортной голубой курточкой, в тёмных с иголочки брюках и черных ботинках. Мечта всех женщин Советского Союза! Наверное в тот момент даже инопланетяне, приветствующие меня из своего НЛО,  не произвели бы более сильного впечатления.

Мы  ещё не были избалованы телерекламой и глянцевыми журналами. А встретить красиво одетых людей на улице было практически невозможно. И отношение к ним было бы резко отрицательное: или - "стиляги", или "ворюги".  Мой собственный круг общения дальше общественного транспорта, студенческого общежития и соседей по дому в рабочем районе не распространялся. Поэтому встретиться лицом к лицу с копией знаменитости, даже просто с хорошо одетым красавцем было  полной неожиданностью. Тем более здесь, на Клязьме,  рядом с   деревенским сараем...

Спокойные синие глаза на загорелом лице. Красивые сильные руки. Он молча подошел к лодке и снял замок с удерживающей ее цепи.

Я оцепенела. Потом как заворожённая,  вставила уключины, причем весла легли задом наперед. Почти не спуская взгляда с кладовщика, я распустила цепь, которой лодка крепилась у причала и оттолкнувшись, выпрямилась в рост. Лодка медленно и плавно поплыла. Кладовщик мгновенно изчез в сарае и через секунду появился с длинным багром в руках. Странно, но он молчал и выражение его лица было невозмутимо. Я залилась краской, но продолжала стоять, глядя на него во все глаза.
- Мам, ты чего? Мама!
Я обернулась. Сынишка сидел, вцепившись руками в борта лодки. Он был явно испуган, но смотрел на меня с сочувствием.

Только тогда я пришла в себя. Села, заново установила весла и лихо продемонстрировала все приемы гребли, которым меня учили. Даже потабанила. Кладовщик  с багром удалился в сарай. Мой сын тоже успокоился, но остался очень серьезен. Я налегла на весла, и мы уплыли подальше от склада.

Мой маленький мужчина не очень заинтересовался греблей, ему вёсла быстро надоели.  Он снял ботинки и сидел на борту, болтая ногами в воде. Я опустила за борт руку - вода была не холодная, но мне бы туда совать ноги не захотелось. Правда, моя мама приучила внука регулярно обливаться холодной водой и каждое лето в любую погоду они купались в Москва-реке, хорошо плавали. Я тоже хорошо плаваю. Только  люблю плавать в теплом или очень теплом море.  Не нравиться мне, когда со всех сторон сразу и мокро, и холодно. Но мало ли кому что не нравится?   Поэтому, я ограничилась предупреждением.
- Ты смотри, не замерзни.
-Не-а! Совсем тепло! - и почти сразу же, - Ой! А-а-а!

Сынишка  вдруг  побледнел, выпрямился и начал сползать в воду - ноги свело судорогой. Его лицо скривилось от боли.  Я  быстро подхватила его под мышки и втащила  в лодку, даже одежду мы не замочили. Тут же, в лодке, посреди пруда я  стала оказывать помощь. Андрюшка был очень напуган  и начал тихонько плакать, но я его пристыдила.
- Ты же парень. Подумаешь - чуть не упал в воду. Не упал же?
- Очень больно! А чего ноги скрючились?
- Потому что замёрзли.
- Но я же не замёрз!

Боль его сильно донимала, а я опять ошибалась, думая, что это только испуг.  Я сильно растерла и отмассировала его ступни и икры, закутала их  кофточкой.

- Мам, а если бы я упал в воду, я бы утонул?
- Но ведь я тут. А ты  у меня мужчина. Смотри, мышцы уже опять мягкие  и теплые, и ничего не выкручивается, не каменеет... Так?
-Да...- и продолжает плакать.

А я не могу его обнять, прижать к себе. Не принято это в нашей семье. И я начиталась про спартанское воспитание. В индейцев заигралась! Могу себе позволить только первую помощь оказывать, да словами подбадривать. Но в тот раз я  нарушила свои табу. Обняла сына за плечи, нагнулась, заглянула в лицо.
- Андрюха! А вообще-то - это у нас с тобой такое приключение! Теперь можно замечательное  письмо написать Юре. Ему будет интересно его прочитать! А то - ну что бы мы ему писали?

- Да!- Он улыбнулся, и погладил меня по голове. -  И как я бы мог утонуть, но ты меня спасла! Ты у меня - молодец!

Кататься  нам больше не хотелось. Да и время проката  подошло к концу. Лодку  сдали без приключений и вовремя. Кладовщиком на этот раз был  сторож дядя Миша в синем рабочем сатиновом халате  и  резиновых сапогах, что в точности соответствовало и времени, и месту действия.

Я помогла сыну выйти на берег, и мы ушли, держась за руки. Впервые в нашей совместной жизни -  без сопротивления с его стороны.
 
Личность "Алена Делона" мне установить не удалось. Получалось так, что я одна его видела.  Уборщица на этаже, правда, сказала, что у дяди Миши сын в Москве есть - спортсмен, иногда к отцу в гости приезжает, но кроме как с отцом,   ни с кем не общается.

Я еще попыталась кого-нибудь расспросить - но безрезультатно. Даже, когда сынишка вечером уснул, сбегала посмотреть, кто танцует на танцплощадке. "Делона" там не было. Еще бы был! Я  видела в Прибалтике, как от влюбленных фанаток пришлось скрываться киноактёру  Владимиру Кореневу - вскоре после премьеры в стране фильма "Человек-амфибия"! И я легко представила себе толпу обезумевших поклонниц и "Делона" без охраны!  Его бы просто разобрали на сувениры.

Андрюшка на всю жизнь запомнил  финал того нашего  катания на лодке. Он стал более внимателен ко мне. Даже согласился сопровождать  в лес, чтобы я собирала грибы, раз уж мне этого так хочется.  И  мы с ним договорились, что когда вернемся в Москву, обязательно будем писать письма  в Липецк вместе.

 Потому что я  теперь тоже была Друг. Как Юра из Липецка.