Если долго мучиться...

Ольга Георгиевна Янченко.
Из блокнота журналиста.

МОЙ настоящий полковник ВВС!

В 1989г., будучи уже на правах свободного художника, имея 2-ю группу инвалидности, создала я на свою буйную, неразумную головушку международный журнал для ветеранов и инвалидов всех категорий. Назвала его банально «Надеждою». Кроме этого состояния души ничего не было, да и она тоже очень ненадёжная.

Страшно вспомнить мытарства мои – хождения по высоким конторам с бумагами – прошениями об официальной его регистрации.
Но время шло и дали мне наконец – то не только госфинансирование, хоть и копеечное, но ежеквартальное, а даже и офис бесплатный и внеочередной «Запорожец».

Но за него тут же содрали с меня 4000 советскими рублями…Благо, они у меня были на сберкнижке отложены по 9% годовых сыну – «афганцу». Он же этот мой транспорт сам и раскурочил в июле 1998г. И стоит мой несчастный «конь» возле крыльца, гниёт.

А я, страдая от бессилия и безлошадности, обзваниваю своих друзей с мольбой о помощи. Но у каждого свои заботы…
Наконец осмелилась я потревожить своих ребят в штабе ВВС.
И вот 30-го марта в редакцию «Надежды» примчался к 8-30 утра на чьём-то «козлике» подполковник Анатолий Гаврилюк из отдела воспитательной работы:
 — Быстрее, Ольга Георгиевна! Давайте документы на получение тиража «Надежды» №38 заодно сдам часть его в киоски и подписчикам. Спешу! У меня дел в штабе выше головы.
— О! Товарищ полковник, спасибо за отклик! Мгновенно нарисую все нужные бумажки!

- Вот доверенность на ваше имя, вот письмо-разнарядка по количеству кому—сколько, маршрут следования товарищу подполковнику уже знаком, вот пропуск красного цвета на право въезда в ворота Дома печати в газетно-журнальную экспедицию, это их телефоны, имена, должности.
Проставьте вот тут данные своего паспорта. Подписчиков-то у нас стало во втором квартале аж 5588! Растёт авторитет неплатежеспособной, нищей «Надежды»!.
Вот это в киоски Белсоюзпечати, это  для архива оставим, а это для пересылки авторам. Ох, заботы!

     Умчался спасател мой. Сижу у телефона, жду известий от него, набираю тексты в номер 39-й, шепчу нечто вроде молитвы: «Хоть бы всё благополучно обошлось там, в Экспедиции этой грозной! С №37 канитель создали из-за пропуска на территорию Дома печати, — миллион с «Надежды» требовали за въезд!.
 Потому волнуюсь, ведь авто и помощник спешат на свою службу. Всё на нервах. И уж полдень близится, а телефон молчит.

Наконец-то: — Ольга Георгиевна! Всё в порядке, получил, еду в экспедицию!
— Так ты всё это время был в типографии?
— Да, в очереди стоял.. А теперь еду к Дому печати. В экспедицию..

И опять—ожидание, волнение: как примут его там с моими нестандартными документами...
Наконец звонок двери моей редакции.
Ура! Вернулся! Живой и даже не ранен!. И вот они — остатки тиража №38 после подписных и на продажу, подарок шефам, случайным страждущим = 100 экз. В архиве редакции оставляем 150 экз. И последние — бандеролями авторам по всему бывшему СССР. Вот он смысл жизни…
    
Теперь собирай, редактор, в кучу алфавиты с адресами читателей за 10 лет, клей бандероли, покупай марки и тащи на почту депеши на рассылку. И на каждый экземпляр- бандерольку надо наклеить марок аж на 80 тысяч «зайцев»! Да ещё бумага, клей, лента, фломастеры! А сама работа главреда — бесплатная.

     Спасибо, Родина, за всё! — Твой ветеран, трудящийся бесплатно, в Международный Год пожилого человека…
     Но жизнь продолжается. И 5-го апреля спасатель наш уже из штаба ВВС звонит: — Здравствуйте, Ольга Георгиевна! Помнится, обещал я вам материал в «Надежду» №39. Есть несколько минут для встречи.
И я, вместо благодарности, как истый журналист, начинаю издеваться над спасилем моим:
-- Приехал! Итак, о чём будем говорить, товарищ подполковник?
— О людях, конечно. О том, как стать счастливым, не смотря на всё, что нас сегодня окружает.
— Мне кажется, что всегда счастливым быть невозможно. Ведь счастье – это мгновенья в состоянии души. А? Нет?
— Да, конечно. Но я — о конкретном: человек должен быть счастливым. И может им быть, даже когда пушки стреляют, музы не молчат.
— Вот что значит, военнообязанный человек. А я не хочу по твоему определению « быть обязанной», даже счастливою.
— Я согласен, человек не обязан ничем никому, кроме самого себя.
— Как это?
— Вольтер сказал, что желание — это тысяча возможностей, а нежелание — это тысяча причин. Если человек хочет быть счастливым, он им и будет. При нежелании — не будет. Соблюдая правила поддержки положительного эмоционального фона, правил общения, можно иметь в себе неиссякаемый источник энергии, используя который легко преодолеваются любые препятствия в жизни: личностные, профессиональные, трудности общения с близкими и не очень людьми и т.д.
— А с чего это вы, товарищ подполковник развели такую подробную психологическую канитель? Кто вы по профессии, pardon?
— Ваш вопрос,Ольга Георгиевна, предполагает столь же прямой ответ: я уже 10 лет занимаюсь вопросами ...
— Что, даже сформулировать трудно? Я вот хочу припереть вас, товарищ подполковник, к стеночке... Вон, в американских войсках, например, нет воспитателей. Там человек служит, образно говоря, на трёх «К»: контракт, конституция, капрал, то есть воинский Устав и Закон, а для души у них –священник.
— Капеллан у них. Но у них и сильнейшая психологическая служба. Стать руководителем любого ранга, от сержанта и выше, без соответствующих способностей и знаний невозможно.
— Знаний, не диплома?
— Естественно, там ценятся сначала знания, а затем умение и только потом — диплом. Здесь уместно сказать, и в наших Вооруженных силах наконец-то поняли значимость психологических структур. И их начали создавать. Чему я очень рад. Я сам несколько лет назад почувствовал необходимость получения серьёзных психологических знаний, без которых сегодня жить очень трудно. А уж успешно организовывать боевую учёбу в Вооруженных силах и вовсе невозможно.
—И где вы их получаете, эти знания, если не военная тайна?
— Это не та тайна, которую надо хранить, — заканчиваю спецфакультет социальной педагогики и практической психологии в БГПУ.
— Это не Пединститут ли имени Максима Горького?
— Да, он, который теперь называется Педагогический университет им. Максима Танка.
— О! А почему не Пулемёта:?..Тоже Максим...
— Хочу развеять устоявшийся стереотип о том, что всё самое лучшее — на Западе, в том числе и психология.
— Но ведь Фрейды и прочие умники психологические –там...
— Но Льва Семёновича Выгодского у них нет. И после прорыва «железного занавеса» его труды на всех языках были многократно переизданы там.
— Но опять же – там. а не тут... О чём это говорит?
— О том, что мы только в начале этого серьёзного пути.
— Сколько же столетий можно быть «в начале»? Ведь уже и конец близок...
— Так мы же истинные славяне, — долго запрягаем, но быстро едем. Выгодский такая умница! Если бы мы своевременно развивали его школу, то, возможно, сегодня понятие «психология» связывали бы не с Фрейдом, Юнгом, Адлером и другими сегодня знаменитыми именами, а с Выгодским, Леонтьевым и даже, например, с нашим современником, профессором Карандышевым.
— Он счастливый?
— Думаю, да.
— Отчего?
— Оттого, что его принимают на Западе, а это говорит о высоте его авторитета и его учебной школы.
— Высота положения русского в прямой зависимости от возможности читать лекции «там», за бугром?. Ну, ладно, это профессор. А мне простому советскому человеку как стать счастливой? Ведь уже полвека на этот вопрос угробила... А фамилия профессора у меня ассоциации вызывает: у Островского в «Бесприданнице» его однофамилец почтовый служащий, неудачник... Но очень удачная режиссура его образа у Никиты Михалкова. Помните?
— Не помню. Для начала нужно правильно сформулировать для себя систему жизненных ценностей, впереди которых должен находиться этот «главный» с его интересами и потребностями. Затем надо создать свой комфортный внутренний мир на основе этих жизненных ценностей, научиться уходить от конфликтов, и защищать этот свой мир от всего и всех .
Не счастливая я!
- Так вот, судя по тому, как вы задаёте мне вопросы, вам не хочется стать счастливой. Это, наверное, потому что вам не хочется отказаться от многих устоявшихся взглядов. Или просто лень? Лень стать счастливой...
— Спасибо. Пожалуй, вы правы. Я ленива. Вот без выходных, без отпуска Родине жизнь отдаю, даже без зарплаты. У нас это престижно...
— Действительно, для себя вы ничего не делаете. А надо бы... Из любой, даже самой трудной ситуации человек может найти выход. Главное — захотеть.
— Некогда мне хотеть, товарищ подполковник. Макет №39-го надо успеть по графику сдать в типографию. Переписки вон сколько, разослать «Надежду» №38 по всем адресам, денег на всё это выпросить...
— Вот это и есть мера вашей ответственности за себя...
— Спасибо. Утешил  меня, поперечную....
— В должности главреда это упрямство ваше нужное качество. Но жизнь гораздо шире понятия «работа», даже такой важной, как «Надежда». Ведь категория «счастье» — это сама жизнь. И строить её надо, исходя из главного — если не я сам о себе, то кто же обо мне?
— Очень убедительно, но время и ваше, и моё уже закончилось. Спасибо. Меня волнует опять то же – сможете ли вы выручить мою нищую редакцию в очередной раз. Надо бы собрать остатки непроданной киосками «Надежды» и раздать их по Комитетам «афганцев» и в войсках. А вы такой занятой, деловой...
— Командованию звоните, Ольга Георгиевна. Дадут поручение – всё сделаю.
— Что, инициатива, как и прежде, наказуема?..
— Это же армия. Разговорчики в строю, товарищ главред!..
— Извините, кто-то звонит
— О, Леонид Семёнович! Очень рада. Приветствую председателя Союза журналистов!
Екель Л.С.: — Я хочу предложить в очередной номер нашего «Вдохновения» очерк о вас, Ольга Георгиевна. Как вы на это смотрите? Рядом с вами будет Шабалин.
— О, какая честь! Если по теме, то, як кажуць браты беларусы, мабыць, не пашкодзiць...
— Тогда фотографию нам свою приготовьте. Галя приедет заберёт. А как здоровье, настроение, дела?
—- Всё от наличия денег, которых нет и не предвидятся...
— Пятого мая День печати. Готовим праздник. Встретимся, поговорим.
— Спасибо, Леонид Семёнович,что не забываете меня.
— Итак, на чём мы остановились, товарищ подполковник?
— На счастье.
— Где же ты, счастье? И мои мысли о нём тут же рифмуются:
Дорогу ко мне протори!
Хватит ненастья,
Тучи развей! До зари
Пой мне  о счастье!
Приди, у порога замри!

— Неплохой экспромт по теме. К сожалению, надо прощаться, утром в командировку дальнюю, а мне от редакции до своей в/ч ещё полтора часа добираться.
— Извините, товарищ подполковник, за издевательства над вашей профессией. Это не со зла. А по народной мудрости. Ведь про политуправленцев говорили «Во профессия: рот закрыл и рабочий день закончился...»
— Переживу. Я ведь всё понимаю. До встречи! В пятницу позвоню вам, доложу, как выполнил ваше поручение по сбору остатков непроданных киосками «Надежд». Я их раздам в частях. Ребята с интересом читают.
— Будьте здоровы, спасибо за помощь, за выдержку. Как хорошо, что вы не суетливый, не вспыльчивый. Я пыталась вас «завести». Извините.
— Для нас это привычно, — армию всегда кто-то пытается «завести»...
— Отменная находчивость! Благодарю вас, товарищ подполковник за профессиональную выдержку. Но главное — за помощь моей нищей редакции.Спасибо!Вот ведь не зря пела Алла Пугачёва "Если долго мучиться, что - нибудь получится!