Глупые игры... в Любовь. Глава 41

Глава 41. Одно единое идеальное целое

***
Смешанные чувства глушили голову, рвали сердце, истязали плоть. Попытка вырываться, сопротивляться – не поддался, только крепче стиснул в своей больной хватке. Целовал, осыпал своими ласками, в душу пытаясь пробраться, будто там что-то от нее осталось.
- Я там свадьбу играю, - нашла силы на звуки. Рыком злобным: - А он на Эйземе отдыхает! Чертов идиот! Чертов Бельетони! КАК? Как ты вообще мог согласиться на ту чушь, что нес мой отец? КАК?!! - Еще мой напор – и взглянула ему в глаза. – КАК, я спрашиваю!
- Прости, - только и смог выдать. А на глазах блестели слезы.
Поежилась я от осознания. Живо отвела взор, спрятала очи. Уткнулась носом ему в шею:
- Я тебя убью, - вновь утробное мое рычание, вот только в той злости, в тех словах было столько лжи, что уже даже и я не верила. – Пусть только приду в себя – раздеру на куски, падлу такую.
- Убей-убей, - шепотом завораживающим, обжигая уже губы дыханием. Утопил в ладонях мое лицо - и прилип поцелуем к губам. Тотчас дернулась, попытка увильнуть, сбежать – но не дал. Еще миг – и вовсе подхватил себе на руки, а там повалил на землю.
- Ты что удумал? – бешеным криком.
Но не слушал. Не слышал. Да и особо не препятствовала. Так лишь приличию и гордости потакала, что стихающими нотами строили вид все еще клекочущего сопротивления.
Скомкал, задрал полы платья - и уверенно разорвал кружева. Еще движения, освобождая уже и себя от одежины, - и завладел, заполнил всю меня собой. Резко. Дерзко. Повелительно. Застонала, взвыла я, а в глазах уже темный бархат, и звезды, и бесконечность… Вот только вместо лжи, притворства, незнания… вместо куклы – я. И снова рывок – и снова кричу… взывая к продолжению. Двигался, сводя с ума. Окончательно разрывая все цепи с прежним миром.

Его. Наконец-то его.
Брал, рвал и наслаждался, даря безоговорочно себя… взамен, и растворяясь со мной в нашей Вселенной.

***
Обнял, крепко притиснул к себе и замер.
Два идиота, едва не разрушившие себе жизнь, лежали на мокрой траве… жадно прижимаясь друг к другу, боясь даже на мгновение потерять контакт, выпустить из виду, перестать слышать биение родного сердца.

***
- Так говоришь, у тебя там свадьба? – неожиданно выпалил Доминик и приподнялся, опершись на локоть. Уставился мне в лицо.
Колкий, возмущенный взор… на это «существо»:
- Ты издеваешься?
- Нет, - вполне искреннее. - Поехали, - решительное движение – и встал, выровнялся на своих двух. Тотчас нагнулся – и, схватив меня за руку, потащил на себя – вынужденно подчинилась.
Ошарашенный взгляд этому извращенцу в глаза:
- Ты больной? Или что?
- Ты же хотела свадьбу. Будет тебе свадьба.
- Что? – обомлела я от сказанного, вовсе уже теряясь в догадках. Смущении и мечтах. Невольно побагровела, стыдясь своей наивности.
Резво подхватил себе на руки и пошел, понес меня… по извилистой дорожке… в сторону причала. Обвилась вокруг шеи, а взглядом все еще бурила его глаза, требуя истину.
Тягучие минуты, десятки минут – и сдалась.
- ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ?! – бешено завизжала я, попыталась вырваться. – Отпусти меня!
- Размечталась. Уже раз повелся – думал, уже никогда не догоню.
Шаловливо показала язык и тут же обижено надула губы, еще больше раскрасневшись. Щеки заживо стало сжирать пламя. А этот индюк так и виляет с ответом.
- Куда ты меня тащишь?
- На Аетфе.
- И зачем? – и снова попытка вывести на прямоту.
- Как зачем? Венчаться.
Мурашки побежали по телу. Но еще держу вид неприступной барышни: вдруг издевается, все шуточки свои злокозненные шутит.
- В таком виде? – Померила себя взглядом, взмахнув рукой.
- Будешь вредничать, вообще раздену.
Вот гад!
Состроила вид обиженки, а у самой так и закипают мысли в черепушке.
- Так все уже там разошлись, никого из наших не осталось.
- Вот и отлично. Только лучше.
Тяжело вздохнула:
- А, может, я не согласна? Ты же даже не спросил… - созналась, выстрелила. Была не была. Или и тут переиграет?
- Дорогуша, - вдруг резко перебил, замерев на месте. Взгляд с возмущением в глаза (а затем снова на дорогу, пред себя – пошел далее). - Твое согласие весь Эйзем видел. Так что… полно ломаться. Сегодня ты станешь МОЕЙ. И точка.
До дрожи пробили слова. Смущенно, счастливо заулыбалась. Расслабилась, обвисла у него на руках. Уткнулась носом в шею и смиренно замерла.
- Смотри, чтоб потом не пожалел.
- П-ф-ф, - язвительное. – Уже жалею. Но куда деваться?
- Во, дурень! – попытка укусить его за плечо (и спасибо, что не за шею, как он мне там в душе пристроился).
Отдернулся. А затем и вовсе движение. Поставил меня на землю, крепко сжал за запястье – и потащил за собой, будто пленную.
- Доми, мне больно! – надула губы.
- Будешь знать, как кусаться, - и еще сильнее прибавил шаг.

***
- С вами все в порядке? – в недоумении уставился на нас водитель моего свадебного «экипажа».
Пристыжено улыбнулась, смолчала.
- Давай, гони лошадей на Аетфе, и нечего рот разевать – молодые развлекаются, - резко ответил Доминик и тут же навалился на меня сверху. Сжал в объятиях, вдавив собой в сидение автомобиля. Дерзко, нагло забрался под платье и, обняв за бедра, потянул на себя. Только и успела вскрикнуть, как губы прижались к моим, лишая права на голос.

***
Как я и предполагала, все давно уже разбрелись. Пустая церковь. Священник устало перебирал свечи. Виртуоз за органом… отчаянно выдавливал из инструмента ноту Ля.

- Здравствуйте, - пристыжено улыбнулась я.
Обернулся святой отец и замер… в тихом ужасе, ошарашенный нашим прелестным видом: испачканные, мокрые, измученные, будто с того света вернулись.
- Что… что с вами случилось?
- Мы бы хотели повенчаться, - резво отозвался Доминик, перебивая мое так и не начавшееся блеяние. Обнял за плечи и немного подвинул меня вперед (поровняв нас у алтаря).
- Н-но... – замялся старик. - Все…
- А нам никто и не нужен, - сдержано улыбнулся Бельетони, и тут же бросил на меня пытливый взгляд (мол, подтверди).
Торопливо закивала.
- Так, хотя бы свидетели.
- Дык, он у вас… органщик… и монахиня, - махнул рукой в сторону девушки, которая заметала пол. – Чем не свидетели?
Да уж, более идиотской улыбки на его лице я еще не видела.
- Н-ну, конечно… можно. Если хотите, - и снова запнулся от изумления священник.
- Спасибо, - едва слышно прошептала я.
- Будьте так добры, - отозвался и Бельетони.

Поднялся, вышел на свое почетное место святой отец. Раскрыл Библию…
…А мы взялись за руки. Глазами измученных котят уставились на священника, выжидая… СВОЕГО счастья. Длинная, безумно длинная же эта очередь… к Богу за счастьем. Неужели теперь пришел и наш черед? Получить право на маленький, собственный рай… для двоих?

Прокашлялся старик, глубокий вдох – и:
- Возлюбленные Божьи, мы собрались здесь вместе во имя Господа, и перед лицом этого собрания, чтобы свидетельствовать о соединении...
- А можно покороче? – внезапно перебил Доминик. – А то нам еще… идти детей делать.
От наглости и пошлости заявленного у меня даже рот невольно приоткрылся.
- Доми! - гневно стукнула локтем в бок. – Простите, святой отец. - И снова повернулась лицом к священнику.
- Да ничего, ничего… - ответил тот (но все же покраснел от смущения). И снова глубокий вдох: - Возлюбленные Божьи, мы собрались здесь вместе во имя Господа, и перед лицом этого собрания, чтобы свидетельствовать о соединении этих молодых людей вместе в святом браке, который является блаженным состоянием, установленным самим Богом от начала времён, и выраженным в тайне единения Христа и Церкви. Христос украсил Своим присутствием брак в Кане Галилейской и совершил там первое чудо. Апостол Павел наставляет нас, чтобы нам благоговейно, благоразумно, рассудительно и в страхе Божьем подходить к браку, а не необдуманно и легкомысленно. В это святое состояние двое наших друзей…
- Доминик, - спешно подсказала я, пока тот не вставил Асканио.
Замялся, нервически сглотнул слюну мужчина:
- Благодарю. Я знаю, кто это…
- В это святое состояние двое наших друзей, Доминик Роберто Джованни Бельетони и Жозефина Мария Матуа, вступают, чтобы соединиться навсегда. Есть ли здесь, в этом собрании, есть кто-нибудь, кто может указать причину, по которой этот брак не может быть заключён, пусть говорит сейчас или никогда, если же нет, мы продолжаем.

- Вот поэтому… - неожиданно отозвался Доминик, - я бы вообще никого никогда и не приглашал на свадьбы.
Звонко вздохнула, возмущенно закатив глаза под лоб. Смолчала.
Священник любезно выдержал паузу (авось мой любимый опять выдаст умное замечание) и наконец-то продолжил:
- Я требую и побуждаю вас обоих, как если бы вы отвечали в день страшного суда, когда все тайны сердца будут открыты, знаете ли вы какую-либо причину, по которой вы не можете вступить в брак, да или нет?
Пристальный взгляд на нас.
- Нет.
- Нет.
- Для большей уверенности, я спрашиваю, есть ли кто-нибудь здесь, кто связан с кем-либо из стоящих перед нами на основании Слова Божьего? Ведь если так, то их брак не может быть заключён. А если же нет, то мы продолжаем.
И снова пауза – он издевается? Хватит уже с нас тех, кто против…
- Доминик, берёшь ли ты Жозефину в жёны, чтобы вы любили друг друга в Господе, пребывая в браке? Будешь ли ты любить её, утешать её, уважать её и поддерживать её в болезни и в здравии; и, оставишь ли всех других, и будешь ли только с ней так долго, насколько хватит вашей жизни?
- Да, - внезапно искренне, добродушно улыбнулся Доми и посмотрел на меня. – Обещаю.
Смущенно закусила губу.
А-а-а! Боже! Неужели все ЭТО – правда?!

- Жозефина, соглашаешься ли ты выйти замуж за Доминика, чтобы вы любили друг друга в Господе, пребывая в браке? Будешь ли ты любить его, утешать его, уважать его и поддерживать его в болезни и во здравии; и, оставишь ли всех других, и будешь ли только с ним так долго, насколько хватит вашей жизни?
- Да. Конечно.
- А теперь, Доминик, повторяй за мной…
- Я, Доминик Роберто Джованни Бельетони, беру тебя, Жозефина Мария Матуа, в жёны, с сегодняшнего дня и буду любить тебя и лелеять, буду с тобой в радости или скорби, в богатстве или бедности, в болезни или в здравии, пока смерть не разделит нас, по святому Божьему определению; и кроме того, я даю тебе моё слово.
- Я, Жозефина Мария Матуа, беру тебя, Доминик Роберто Джованни Бельетони, в мужья, с сегодняшнего дня и буду любить тебя и лелеять, буду с тобой в радости или в скорби, богатстве или бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас, по святому Божьему определению; и, кроме того, вот тебе моё слово.
- Кольца? – пытливо уставился на нас священник.

«Э-э-э… Кольца?» - взволнованно уставилась я на Доминика.
Недовольно скривился:
- А без них, что, никак?
Несмело улыбнулся священник.
- Зачем же без них? – перебивая.
От Его голоса я даже подскочила на месте. Спешно обернулись мы с Бельетони.
- Папа?
Печально усмехнулся.
Шаги ближе. Секунды выжидания – и стал подле меня.
- Я с миром... – глаза в глаза.
Засмущалась, спрятала взор.
Но внезапно движение - и протянул маленькую, замшевую коробочку, а в ней – два обручальных кольца (нет, не те, которые мы покупали с Аско).

- Благодарю, - невесело улыбнулся Доми, но к ним так и не притронулся.
- Я знаю, что вы все равно меня не простите. Да я и не жду. Просто…

Тяжелый вздох Бельетони – и, откровенно пересиливая себя, отозвался:
- Что было, то было, - громом, вполне серьезно. – Всем нам нужно… прощение. Так почему бы сегодня… все это и не начать?
Замерла, застыла я, пораженная.
Улыбнулся, усмехнулся мой отец и вдруг усовещено опустил взгляд. Секунда рассуждений – и резко в глаза:
- Спасибо.

И снова, доводящее до шока, участие Доминика: проворное движение – и вытащил из подушечки кольцо – крепко сжал золотую клятву и тут же, не дожидаясь особого приглашения, схватил, поднял мою руку - и надел на палец кольцо.

Не сразу отреагировала. Замерла, все еще пытаясь осознать произошедшее. Но миг – и засмущалась, покраснела. Глубокий вдох – и сама потянулась (а руки-то дрожат на грани конвульсий). Взяла свой обет в руки – и надела любимому на безымянный палец.

- Так как Доминик и Жозефина, - тотчас отозвался священник, - соединились друг с другом в браке, дав своё клятвенное слово, чему мы все являемся свидетелями перед Единым Истинным Богом и этим благочестивым собранием, и также во свидетельство обменявшись друг с другом кольцами, я объявляю Доминика Роберто Джованни Бельетони и Жозефину Марию Матуа мужем и женой во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Аминь.

(аминь – тихо повторила я про себя)

Привлек, прижал Доми к себе - и нежным, ласковым поцелуем коснулся моих губ. Буквально еще мгновение – и вдруг подхватил на руки (перекинул через плечо, как мешок, как тогда, на Аетфе) - и спешно пошагал на выход.

- Т-ты, ты что творишь? – только и смогла прорычать в таком состоянии. Злобно забарабанила руками по спине.
- Забираю СВОЕ и валю прочь, - ехидно захохотал Доминик и тут же выскочил из церкви, – пока никто не передумал.
Залилась звонким смехом и я: действительно, пока... никто не передумал.
Обреченно повисла на плече, упиваясь глупым сумасшествием.
Вот и всё: два психа, половинки безрассудства… нашли друг друга. Наконец-то соединились, де-факто и де-юре,
…в ОДНО ЕДИНОЕ ИДЕАЛЬНОЕ ЦЕЛОЕ.