На конкурс рецензий. Антон Ромин

     Рассказ «Пуговицы» представлен к конкурсу рецензий сетевым журналом «Точка разлома».
     Не буду пересказывать сюжет «Пуговиц», хотя по правилам рецензирования, конечно, должен. Но вы же читали? И критику уже читали?
     Начну с того, что меня удивило. Говоря о структуре рассказа, в качестве недостатков многие отмечают ровное/невыраженное течение повествования и отсутствие кульминации.
     Действительно, автор строит рассказ не на градации – возрастании эмоционального напряжения, а по концентрическому или круговому принципу. Прием нанизывания достаточно популярен в сетературе: прост для автора, легок для восприятия читателя. Немного примелькался, но в данном случае это не минус, а плюс построения. Градация более уместна при описании развивающегося характера – мы узнаем о герое то одно, то другое, наше отношение к нему изменяется, события развиваются, напряжение нарастает, и на какой-то стадии этого развития происходит кульминация с последующей развязкой. В данном же случае характер героини статичен – в начале текста читатель получает ее дауном и оставляет ее такой же. Ее доброта – константа, именно на этой константе строится повествование и на ней же замыкается – характерной повторяющейся ситуацией «рука в руке». Таким образом, автор, может, интуитивно, выбрал наиболее подходящий для организации текста и развития художественного образа концентрический принцип.
     Намного более выраженное развитие получают в рассказе символические мотивы, на которых автор умышленно заостряет внимание читателя: пуговица (безделица) – жизнь человека. Спасена пуговица – спасен человек, пуговица утеряна для Ляльки – напрасны усилия вернуть человека к жизни. Сам символ – шкатулка пуговиц как память о людях – тоже довольно удачен. Все мы безделицы в общей шкатулке чудных дел Господа.
     Сюжет изложен простым, ясным, живым языком. Яркие образы создаются при помощи характерных деталей. Повествование воспринимается легко и увлекает.

     Говоря об идее текста, сложно избежать упрощений. Идея о бескорыстной доброте прозрачна. Автор подает ее как спасительную – это его право. К счастью, ему удалось избежать ряда неприятных моментов, очень распространенных в опусах о вечных ценностях: он не ударяется в натурализм, не выдавливает слезы описанием страданий героини и, вопреки христианской православной традиции, не идеализирует «юродивую»: свою-то мать она как раз и не утешила, и не проводила, да и подворовывает. Автор не проявляет и, тем более, не навязывает читателю ни своей позиции, ни своих выводов, на протяжении всего рассказа ему удается сохранять беспристрастность стороннего наблюдателя.
      Итак, перед нами образец качественной, хорошей прозы, не просто сетевой, а во многом продолжающей лучшие традиции русской литературы. Кроме того, рассказ поднимает актуальные этические вопросы – совершенно в духе времени и в свете последних теле-лозунгов: «Дауны – наше будущее». Понятно, что человечество должно каким-то образом утешаться, поскольку явление встречается все чаще и чаще. И бескорыстная доброта Ляльки просто обязана вознаграждаться ответной добротой окружающих. Куда яснее?
     В то же время рассказ трудно назвать хорошим примером критического реализма. В тексте описан всего лишь индивидуальный случай, который никак нельзя возвести в степень типического. Я – с таким же успехом – могу описать дауна, который осколком стекла перерезал горло моему соседу. Оба случая – частности, без учета медицинской и психиатрической статистики. Не уверен, что кто-то по каким-то признакам является носителем изначального добра или изначального зла, тем более – по признаку слабоумия. И автор, опираясь на традиции «святой» русской литературы, сочувствующей униженным и оскорбленным, сам же исключает однозначно положительную оценку образа «юродивой».
     Впрочем, рассказ – не подборка статистических данных, и частности в нем отлично сглажены безупречной идеей доброты. А призывы к ответной доброте – это же неписаный закон гуманизма, это наше все. В результате получаем отличнейший текст, который учит тому, что очень редко встречается в жизни, но, разумеется, должно…
     В пользу автора приведу цитату В. Вулф: «В простоте, отсутствии напряженности, в представлении, что в мире, исполненном несчастий, главная обязанность человека – понять наших ближних, и не умом, а сердцем, – и состоит своеобразие русского реализма». Как мы видим, автор сделал шаг именно в этом направлении. Дошел или нет – судить читателю.