Я - Спецназ ВС СССР 1970-го года

Космический Корабль, направленный к Венере, ушёл за Бугор…
Блюдца Антенн Дальней Космической Связи замерли в пространстве…
Начальство укатило…
Слушатели 5-го курса Военной Академии РВСН остались…
Мы сели в автобус и отправились в Евпаторию…
На дворе стоял декабрь 1970-го года…
К ночи холодало и даже замерзали лужи…
Бывало, днём появлялось Солнце и грело Душу…
Вечерело…
Мы группой, человек 6, направились в Кафе и усугубили…
Разогретая изнутри кровь забурлила…
Мы вышли…
На фоне бескрайнего Чёрного Моря виднелась Мечеть…
Минарет был пуст…
Мы вышли на набережную…
Ветер дул с моря…
Трёхметровые волны с грохотом падали… И… и, разбиваясь о бетон, своими Языками ласкали наши ноги на Набережной…
Мы познакомились с двумя очаровательными Чернявыми Девчонками…   
Каждый из нас крутил свою Рулетку Любви…
Но всем выпало Зеро…
Мы посмотрели на Часы…
Последний Автобус давно укатил…
До ИПА было 25 километров по азимуту…
Мы знали это направление…
Мы могли ориентироваться даже в кромешной Тьме…
Мы Были и Есть спецназ ВС СССР 1970-го года…
Мы пробегали один километр по пересечённой местности не более чем за 3 минуты 20 секунд…
У нас были Автоматы Калашникова с откидным прикладом ВДВ СССР…
Мы носили Лётную Форму…
Мы могли противостоять Один против Разведывательно-диверсионной группы любых Беретов…
Мы управляли Наземными Средствами Управления Полётом Космических Аппаратов…
Мы Пошли…

По Просторам Полей Крыма, скрытно, глубокой ночью, очень быстро Шёл Спецназ ВС СССР 1970-го года…

P. S. Для Голодного Волка – 7 вёрст не крюк…

P. S. P. S. Призрачная Тень Отца Гамлета Любила Офелию:

Гамлет: Так говорите же. Я должен это слышать.
Призрак: О, как искусстны будете Вы в мести, когда [узнаете], что Вы должны услышать.
Гамлет: что?
Призрак: Я дух, [пришедший], вашего отца,
[Я] обречён до установленного срока, чтобы блуждать в ночи,
В отрезке суток, что быстротечно [так и] ограничено огнями,
До грязных преступлений, совершённых днями, в природном бытие [глубоком]
Сожжённом и очищенном далёко. Но это запрещаю я
Поведать тайны - дома моего – темницы [бытия],
Я мог рассказом - найлегчайшим словом - открыть Вам то,
Что бы терзало душу [этим словом] и замораживало б Вашу молодую кровь,
И делало бы, оба Ваши глаза, подобны звёздам, что берут начало, [в верх], на этих сферах,
[Раз за разом:] и сплетшееся, [вдруг], распалось бы на части,
И каждый волос встал торчком,
Подобно иглам на дикообразе встревоженном. [К несчастью, знаю я:]
Проблема вечная, быть не должна
В ушах того, что плоть и кровь [от бытия]. О, строки, строки, строки! [Вновь, во мне ожили.]
[О,] если бы любовью Вашего отца Вы дорожили -
Гамлет: О Бог!
Призрак: Месть для любого грязное и неприродное убийство.
Гамлет: Убийство? [Как!]
Призрак: Убийство грязно более всего, как в лучшем это бы жило;
Но это, в самой большей мере, [то] грязное, и странное и не природно [так].
Гамлет: Я поспешу, чтобы не знал никто, что я, на крыльях быстро
Как размышления, как мысли о любви,
К мести, моей, могу стремится.
Призрак: Я находил Вас [более] спокойным;
И более унылым, чем тот сорняк жиреющий, которым быть могли Вы,
Как гниль, сама, в непринуждённости, что около причала Леты,
[О,] если бы, не двигались Вы к этому. Теперь, [мой] Гамлет, слушай:

Текст этого фрагмента из первоисточника:

Ham. Speak. I am bound to hear.
 Ghost. So art thou to revenge, when thou shalt hear.
 Ham. What?
 Ghost. I am thy father's spirit,
 Doom'd for a certain term to walk the night,
 And for the day confin'd to fast in fires,
 Till the foul crimes done in my days of nature
 Are burnt and purg'd away. But that I am forbid
 To tell the secrets of my prison house,
 I could a tale unfold whose lightest word

 Make thy two eyes, like stars, start from their spheres,
 Thy knotted and combined locks to part,
 And each particular hair to stand an end
 Like quills upon the fretful porpentine.
 But this eternal blazon must not be
 To ears of flesh and blood. List, list, O, list!
 If thou didst ever thy dear father love-
 Ham. O God!
 Ghost. Revenge his foul and most unnatural murther.
 Ham. Murther?
 Ghost. Murther most foul, as in the best it is;
 But this most foul, strange, and unnatural.
 Ham. Haste me to know't, that I, with wings as swift
 As meditation or the thoughts of love,
 May sweep to my revenge.
 Ghost. I find thee apt;
 And duller shouldst thou be than the fat weed
 That rots itself in ease on Lethe wharf,
 Wouldst thou not stir in this. Now, Hamlet, hear.

Этот перевод сделан в полном соответствии строкам первоисточника, чтобы читать его с выражением, от которого будет трепетать зритель, необходимо найти, содержащуюся в нём внутреннюю рифму и мелодию полиритмического рисунка стихов:

Гамлет: Так говорите же.
Я должен
это слышать.

Призрак: О, как искусстны
будете Вы
в мести,
когда [узнаете],
что Вы должны
услышать.

Гамлет: что?

Призрак: Я дух,
[пришедший],
вашего отца,
[Я] обречён
до установленного срока,
чтобы блуждать в ночи,
В отрезке суток,
что быстротечно [так
 и] ограничено огнями,
До грязных преступлений,
совершённых днями,
в природном бытие [глубоком]
Сожжённом и очищенном далёко.

Но это запрещаю я
Поведать тайны –
дома моего –
темницы [бытия],

Я мог рассказом –
найлегчайшим словом –
открыть Вам то,
Что бы терзало душу
[этим словом]
и замораживало б
Вашу
молодую кровь,
И делало бы,
оба Ваши глаза,
подобны звёздам,
что берут начало,
[в верх],
на этих сферах,
 
[Раз за разом:]
и сплетшееся,
[вдруг],
распалось бы
на части,
И каждый волос
встал торчком,
Подобно иглам
на дикообразе 
встревоженном.
 
[К несчастью,
знаю я:]
Проблема вечная,
быть не должна
В ушах того,
что плоть и кровь
[от бытия].
 
О, строки, строки, строки!
[Вновь, во мне ожили.]
[О,] если бы
любовью Вашего отца
Вы дорожили –

Гамлет: О, Бог!

Призрак: Месть для любого грязное
и неприродное
убийство.

Гамлет: Убийство? [Как!]

Призрак: Убийство грязно
более всего,
как в лучшем
это бы жило;

Но это,
в самой большей мере, [то]
грязное,
и странное
и не природно
[так].

Гамлет: Я поспешу,
чтобы не знал никто,
что я,
на крыльях
быстро
Как размышления,
как мысли
о любви,
К мести, моей,
могу стремится.

Призрак: Я находил Вас
[более] спокойным;
И более унылым,
чем тот сорняк
жиреющий,
которым быть
могли Вы,
Как гниль,
сама,
в непринуждённости,
что около причала
Леты,
[О,] если бы,
не двигались
Вы
к этому.
 
Теперь,
[мой] Гамлет,
слушай:

Это возможно пропеть, воспроизводя рисунок стихов и музыку слов, тем, кто музыку слов может слышать! Величию образности Гениального Шекспира унизительно тра-та-та-канье по слогам. В сегодняшнем дне, уровню его поэзии соответствует полиритмика! А музыка звёздных сфер была в образах Шекспира и в то время, когда к текстам прикасалась его рука!
Юноши с Фото в этом тексте нет! Поэзия Шекспира в нём. В величии своём!
В [] честно взяты те лексические единицы, которых нет в первоисточнике! Это, небольшое добавление, не изменяет эквивалентные образы, тексту и образам первоисточника.
Но самое главное, что в нём раскрывается не только образность, но и некоторые подробности, кастрированные в переводах респектабельных переводчиков, без которых нельзя понять многое в дальнейших сценических действиях.

В, якобы, самом близком по «смыслу» переводе Лозинского, этот диалог выглядит следующим образом:

Гамлет: Говори, я буду слушать.
Призрак: И должен отомстить, когда услышишь.
Гамлет: Что?
Призрак: Я дух, я твой отец.
Приговоренный по ночам скитаться,
А днем томиться посреди огня,
Пока грехи моей земной природы
Не выжгутся дотла. Когда б не тайна
Моей темницы, я бы мог поведать
Такую повесть, что малейший звук
Тебе бы душу взрыл, кровь обдал стужей,
Глаза, как звезды, вырвал из орбит,
Разъял твои заплетшиеся кудри
И каждый волос водрузил стоймя,
Как иглы на взъяренном дикобразе;
Но вечное должно быть недоступно
Плотским ушам. О, слушай, слушай, слушай!
Коль ты отца когда-нибудь любил...
Гамлет: О боже!
Призрак: Отомсти за гнусное его убийство.
Гамлет: Убийство?
Призрак: Убийство гнусно по себе; но это
Гнуснее всех и всех бесчеловечней.
Гамлет: Скажи скорей, чтоб я на крыльях быстрых,
Как помысел, как страстные мечтанья,
Помчался к мести.
Призрак: Вижу, ты готов;
Но даже будь ты вял, как тучный плевел,
Растущий мирно у летейских вод,
Ты бы теперь воспрянул. Слушай, Гамлет;

Очень существенно для дальнейшего понимания всей трагедии, что Тень не говорит Гамлету о каких-то  своих ГРЕХАХ, из-за которых, он должен скитаться на земле: «Пока грехи моей земной природы Не выжгутся дотла»?! 
Тень должна блуждать до нового преступления (оно даже более гнусно – это месть) как и того, что было совершено в прошлом, и оно гнусно в двойне, по той причине, что совершить его должен тот, кто чист душой –  лучший:

Призрак: Я дух, [пришедший], вашего отца,
[Я] обречён до установленного срока, чтобы блуждать в ночи,
В отрезке суток, что быстротечно [так и] ограничено огнями,
До грязных преступлений, совершённых днями, в природном бытие [глубоком]
Сожжённом и очищенном далёко…
…
Призрак: Убийство грязно более всего, как в лучшем это бы жило;

И Тень очень сомневалась в Гамлете:

Призрак: Я находил Вас [более] спокойным;
И более унылым, чем тот сорняк жиреющий, которым быть могли Вы,
Как гниль, сама, в непринуждённости, что около причала Леты,
[О,] если бы, не двигались Вы к этому. Теперь, [мой] Гамлет, слушай:

Вся гениальность драматургии Шекспира скрылась во мраке интеллектуальной ограниченности и амбиций всех, без исключения, известных респектабельных переводчиков, не говоря уже об уникальных поэтических образах Шекспира!

ГОСПОДИН ОФОРМИТЕЛЬ: http://www.proza.ru/2010/03/10/168